альную студию  и  пару  лет  исполнял  роль  Серого  Волка  на  детских
утренниках. Мать умерла, когда ему было двадцать два, отец погиб на стройке.
Генка женился, прописал любимую  супругу  в  родительскую  квартиру,  горько
впоследствии об этом пожалев. Супруга оказалась девушкой с  целеустремленным
характером, подала через полгода на развод да еще  отсудила  жилплощадь.  До
последнего квадратного сантиметра. Какое-то время Генка обитал в родном Доме
культуры, продолжая выть волком,  а  когда  культурное  учреждение  сдали  в
аренду коммерческим структурам,  перебрался  на  чердак  родного  дома,  ибо
коммерсанты в услугах театральной звезды не нуждались и  попросили  очистить
помещение. Звезда с горя  запил,  но  не  спился  окончательно,  помня,  что
человек -  это  звучит  гордо.  Зимой,  когда  по  чердаку  ударили  холода,
перебрался на вокзал и ночевал  в  вагонах.  Как-то  уснул,  а  проснулся  в
Тамбовской области. Состав перегоняли порожняком. В Ростов  возвращаться  не
стал... И пошло-поехало. Бомж в законе. Прошлым летом жизнь загнала Генку  в
Новоблудск. До криминала, надо  сказать,  он  не  опускался,  даже  в  самые
тяжелые времена. Иногда по ночам ходил по пустым вагонам и  собирал  забытые
рассеянными пассажирами вещички. Но тут никакого криминала. Кто виноват. что
ты раззява? В ментовку, конечно же, попадал, в основном  за  бродяжничество,
но больше суток там не задерживался, ибо никому он там нужен не был.
   -  Так  где  документы?  -  суровый  голос  Лакшина  выдернул  Генку   из
нахлынувших воспоминаний.
   - Потерял.
   - Фамилия? Генка сглотнул кровь.
   - Фуфайкин, - он назвал первую пришедшую на ум фамилию, так как  никакого
значения она не имела.
   - Повые...ся захотелось? Да, Бетон? Лакшин резво выскочил из-за  стола  и
ногой выбил из-под Генки табурет. Генка свалился на плохо вымытый пол  лицом
вниз, больно ударившись правой скулой.
   - Ты что, не понял, где находишься? Здесь тебе не малина бандитская и  не
сходняк! И мы тут перед тобой на цырлах ходить не будем! Волчина бешеная. Мы
тебя быстро на место поставим! Раком!
   Текст сопровождался многократным болевым  приемом  -  ударами  кулаком  в
область почек. По их силе  бедняга  понял,  что  волшебные  слова  в  данном
заведении помогут вряд ли, и лучше о  них  временно  позабыть.  Когда  Генку
возвращали в исходное положение,  он  увидел  начертанный  на  стене  лозунг
"Сущность закона - человеколюбие. У-У-У. Шекспир". Лакшин вернулся за  стол,
поправил лампу, и лозунг исчез.
   - Слушай сюда, Бетон. Я с тобой возиться долго не  собираюсь.  Может,  ты
где в другом месте и  авторитет,  а  здесь  -  козел.  Это  первое.  Второе.
Подвигов за тобой столько, что пора давать Звезду героя. Но об этом мы после
поговорим, когда я  к  тебе  в  тюрьму  приеду.  А  пока  давай-ка  об  этом
потолкуем. И учти, здесь не  лохи  работают,  меня  еще  никому  не  удалось
провести.
   Оперуполномоченный покрутил перед Генкиным носом конвертиком с  печатями.
Как ни странно, встряска подействовала  на  Генку  отрезвляюще,  он  наконец
сообразил, куда попал, хотя пока не понимал, за что. Судя по выбитым  зубам,
не за нарушение правил дорожного движения
   Конвертик ни о чем ему не говорил, но  интуитивно  Генка  догадался,  что
вряд ли в нем лежит рождественская открытка с купидонами.
   - Здесь пакетик, обнаруженный в  твоей  тачке  под  сиденьем.  Заключения
экспертизы пока нет, но мне и так  ясно,  что  там  героин.  Грамм  примерно
двадцать. Ты понимаешь, что сие значит?
   - Нет, - честно ответил Геннадий.
   - Не прикидывайся... Это значит до трех лет лишения свободы. Что скажешь.
Бетон? Твоя штучка?
   - Нет, - еще раз честно ответил Генка.
   - Конечно... Все так говорят. Да нам до задницы. Изъято в твоей тачке,  с
понятыми, по закону. Значит, тебе и сидеть. Твоя тачка?
   - Нет, - в третий раз честно признался Генка, внезапно сообразив, что раз
тачка не его, то и все, что в ней лежит, тоже чужое.
   - Как это не  твоя?!  Что  ты  из  меня  идиота  делаешь?  Ты  ж  на  ней
разъезжаешь, - Лакшин отцепил от пачки бумаг справку-счет и поднес к глазам.
   Случившаяся  через   секунду   с   лицом   оперативного   уполномоченного
метаморфоза могла украсить любой голливудский фильм и заставить Дени де Вито
со своими дешевыми  ужимками  свалить  на  пенсион...  Как  уже  говорилось,
справка-счет не имела данных  владельца,  Генка  до  сих  пор  не  соизволил
вписать в нее свою драгоценную фамилию. На учет в ГИБДД машину не  ставил  и
подавно. Таким образом, любой, вписавший свое имя в справку-счет, становился
хозяином новенькой "хонды". Опытный в юридических вопросах Лакшин просек эту
тему моментально, быстрее, чем  профессор  математики  сосчитал  бы  в  уме,
сколько будет дважды три. Так же быстро Ваня понял  и  другое.  Если  сейчас
экспертиза  признает  изъятое  героином  (а  она,  блин,  признает!),  будет
возбуждено уголовное дело, и машина уедет в закрома родины! Что, конечно же,
несправедливо с моральной точки зрения. Кто  занимался  разработкой  Бетона?
Родина? Кто рисковал жизнью при задержании? Родина? Хрен там! Ваня рисковал!
   - Я не въехал, - Ваня строго посмотрел на Генку, - чья это машина?
   - Ничья, - простодушно ответил Генка.
   - Что значит "ничья"? Ты-то где ее взял?
   - Понимаете, иду вчера по улице. Подходит мужик. Спрашивает, тачка нужна?
А кому ж не нужна? Он мне ключи и отдал.
   В иной ситуации за подобное циничное вранье Лакшин без  зазрения  совести
сровнял бы собеседника с полом, но сейчас снисходительно закивал головой:
   - То-то... Сразу так бы и говорил.  Меня  еще  никто  не  смог  обмануть.
Мужика этого знаешь?
   - Да откуда?! Говорю, на улице подошел.
   - То есть, получается, машина бесхозная?
   -  Получается,  -  Генка  попытался  развести  руки,  но  не  смог  из-за
наручников.
   - Хорошо, так и запишем, - угрожающе произнес Лакшин, в душе  моля  Бога,
чтоб Бетон не отказался от показаний.
   Он вытащил из папки лист, со  скоростью  опытного  стенографиста  изложил
рассказанную историю и положил рожденный документ перед Генкой.
   - Читай! Стой-ка. Фамилию забыл указать. Фуфайкин, кажется?
   - Да. Он самый.
   Лакшин внес добавление в текст и вернул лист Генке.
   "По существу заданных вопросов поясняю, Что вчера вечером ко мне  подошел
неизвестный мужчина, примет которого я не запомнил, и  предложил  в  подарок
автомашину марки "хонда" красного цвета, не объясняя цели своего поступка. Я
взял машину и пользовался ей, пока меня не задержали сотрудники милиции. Что
находится в машине под сиденьем, я не знал. Число, подпись".
   - Уточнения есть?
   - Нет, так оно все и было.
   - Смотри, дело твое. Тогда подписывай. Под текстом.
   Генка  поставил  закорючку,  напоминающую  букву  "Ф",  и  вернул  бумагу
Лакшину.
   - Пеняй на себя, Бетон, если обманул, -  цементным  голосом  изрек  Ваня,
пряча документ в папочку, - а теперь проваливай. И  запомни,  не  вздумай  с
нами юмор шутить.
   Опер освободил Генку от оков и кивнул на дверь.
   - А машину можно забрать? - уточнил освобожденный авторитет.
   - Так она ж не твоя,  -  со  счастливой  улыбкой  Ваня  извлек  из  папки
листочек и покрутил им перед Генкиным носом, -  она  бесхозная.  Как  только
найдется хозяин, мы ее вернем.
   "Хрен с ней, - подумал  авторитет,  -  здоровье  дороже,  тачку  мне  еще
подарят".
   Не дожидаясь повторного предложения, он  поспешил  покинуть  кабинет,  на
пыльном полу которого остались следы его  падения.  Лакшин,  подождав,  пока
хромающие  шаги  авторитета  не  стихли  за  поворотом   коридора,   схватил
справку-счет и положил ее  перед  собой.  Закрома  перебьются.  Он  трепетно
поднес к бумаге  авторучку,  но  вдруг  замер,  окинув  осторожным  взглядом
кабинет. На прошлой неделе его знакомый из отдела  собственной  безопасности
предупредил Ваню по дружбе, что некоторые кабинеты поставлены на  визуальный
и слуховой контроль и особо ответственные  мероприятия  лучше  проводить  на
стороне. Ваня бросил ручку и сделал невинное лицо.  Посидев  с  таким  лицом
минут  пять,  он  скрылся  с  рабочего  места,  переместившись  в   соседний
"церковный" кабинет.  Святое  место  гарантировало  безопасность  от  всяких
"жучков" и "глазков", только самый закоренелый богохульник зарядил  бы  сюда
шпионскую технику. А таких  нет  даже  в  отделе  собственной  безопасности.
Присев под иконой  Николая  Чудотворца,  Ваня  печатными  буквами  вписал  в
справку-счет свою горячо любимую фамилию, пополнив свой личный автопарк  еще
одним транспортным средством. Оставались сущие пустяки - уничтожить материал
о  задержании  Бетона,  благо  он  не  был   зарегистрирован,   и   доложить
руководящему звену,  что  уникальная  операция-разработка  сорвалась  по  не
зависящим от  Вани  обстоятельствам.  "Ну,  не  смогли!  Наказывайте!  Готов
лишиться премии!.."
   ГЛАВА 9
   Крендель, услышав за окном знакомый шум, приоткрыл штору и  одним  глазом
выглянул на улицу. Дурная привычка реагировать на звуки  тормозящих  у  дома
машин впиталась в нутро прочно, избавиться  от  нее  вряд  ли  возможно  без
специального комплекса психологических упражнений. Она, в принципе, не очень
раздражала смотрящего, но вызывала ряд неприятных  рефлексов  из  серии  "не
пора  ли  валить".  Заметив  знакомый  бампер  "мерседеса"  и  черную  крышу
следующего за ним джипа, Алексей Максимович отошел  от  окна  и  вернулся  к
завтраку. Прибыл конвой, в смысле охрана, сопровождающая Бурова  от  дома  к
офису. Секьюрити появились точно по  расписанию,  минута  опоздания  грозила
увольнением с хлебосольной  должности.  После  последних  событий  авторитет
распорядился увеличить число охранников вдвое, мало того,  приказал  Камаеву
приезжать лично, что последнему крайне не хотелось ввиду необходимости  рано
вставать.
   Черный прапор был сегодня явно расстроен. Он быстрым шагом миновал холл с
колоннами, направившись к гостиной, где завтракал босс. Обычно он не отрывал
хозяина от утреннего приема пищи, дожидаясь его в холле.
   - В чем дело, Алик? - Буров не терпел, когда к нему входят  без  доклада,
особенно в домашней обстановке. Вдруг он,  к  примеру,  горничную  на  столе
имеет?
   - Бетон соскочил!
   - Как?! Почему?!
   Крендель вырвал из-за воротничка салфетку и швырнул ее на стол.
   - Пока до конца не ясно, - Камаев докладывал стоя,  не  рискуя  сесть  из
соображений этикета, - вчера вечером его взяли с  помощью  ОМОНа.  В  тачке.
Одного. Под сиденьем нашли дозу героина.
   - Кто задерживал?
   - Лакшин. В отделе Бетон пробыл всего  час.  Выйдя,  свалил,  и  где  он,
сейчас никто не знает.
   - Час?! С дозой героина? Бред... Минимум на  три  дня  можно  ухайдакать.
Даже если героин  не  его.  Разработка  у  них,  разработка...  Разработчики
хреновы! Никому веры нет! Ты им звонил?
   - Нет еще. Я думаю, Бетона им приказали выпустить.
   - Кто?
   - Я ж рассказывал, что это человек глубокого внедрения. Агент "сюртуков".
Один звонок из Москвы, и Бетон на свободе. Иначе и быть не может.  У  Дикого
изъяли три грамма кокса - второй год на нарах  кантуется,  а  этот  часа  не
просидел.
   - С-суки, - прошептал Крендель, вынимая из-за пояса трубку,  -  позорные,
гнилые суки. Он быстро набрал номер.
   - Алло! Это Буров! Доброе, доброе... Какое оно, в жопу,  доброе!  Как  вы
ухитрились Бетона проорать?! ...Каких еще улик?! Что значит нет? А куда  они
делись?  Улики  не  бабочки,  сами  не  улетят!  Героин,  по-твоему,   пудра
сахарная?.. Да мне-то какая разница, что у него адвокат  крутой!..  И  чего?
Так. Короче, ко Дню милиции хрен вам, а не банкет с  артистами!  В  столовке
отметите, а плясать гопники  задержанные  будут!  Чего-чего?  Ты  никак  мне
грозишься? Ты с кем разговариваешь, уважаемый? Ты...
   Крендель швырнул трубку, разбив ее о стену. Это было  еще  одной  вредной
привычкой,  поэтому  дома  всегда  имелось  несколько   запасных   мобильных
телефонов.
   - Нет, Алик, ты только  послушай,  чего  мне  этот  ментон  наговорил!  У
Бетона, видишь ли, адвокаты навороченные, свидетелей кто-то там запугал, сам
Бетон в полном отказе, улики улетели! Куда  они  могли  улететь?  Вот  он  -
героин! Что его, адвокат в навоз превратил?
   - Это бывает, - спокойно ответил  Камаев,  -  в  Нижнем  меня  хапнули  с
"калашом", а потом в протоколе он превратился в отбойный молоток.
   - Зачем тебе отбойный молоток? - не понял с первого раза Крендель.
   - Я подкоп делал, - не подал вида эстонец.
   - И главное, он мне еще грозится! Они ж у меня с этих  вот  рук  жрут!  Я
этому попрошайке дачу отгрохал!
   Алексей Максимович продемонстрировал Заместителю натруженные пальцы.
   - Я им КПЗ новый подарил! За свои кровные! - Крендель  не  мог  прийти  в
себя от возмущения. - Мне что, бабки с неба  падают?!  Мне  что,  их  девать
некуда?! Мама второй год холодильник новый просит!..
   - У нас в Эстонии говорят, неблагодарный друг хуже врага.
   - Умные у вас там люди, в Эстонии, как я погляжу.
   Крендель вылез из-за стола, вытер губы  манжетой  (чертовы  привычки!)  и
царской поступью направился в гардероб, находившийся на втором  этаже  дома.
Пользоваться лифтом он  сегодня  не  стал,  для  снятия  стресса  необходимо
движение, любой психолог скажет. Переодевшись в костюм,  он  так  же  пешком
спустился вниз и кивнул ожидавшему его Камаеву:
   - Поехали.
   За дверьми охранники окружили Бурова плотным кольцом, и эскорт двинулся в
сторону машин, которые ждали возле главных ворот,  метрах  в  пятидесяти  от
дома. В целях безопасности по краям дорожки был посажен  высокий  кустарник,
ограждавший авторитета от  случайной  пули  снайпера.  Впереди  эскорта,  по
обыкновению, шел Камаев, в случае какой-либо опасности или других непонятных
заминок он должен дать сигнал охране или принять удар на себя, чего он, если
честно, хотел не очень.
   Внезапно Алик остановился и поднял правую руку: это был условный  сигнал,
означавший опасность. Охранники мгновенно обнажили оружие  и  блокировали  с
четырех сторон Кренделя. Алексей Максимович  замер  на  месте,  всматриваясь
вперед через плечо телохранителя.
   - Что там?
   - Не двигайтесь. Старший, ко мне! - по-военному приказал Камаев.
   Лысый охранник отделился от группы сопровождения и, сжимая пистолет двумя
руками на  американский  манер,  осторожно  двинулся  к  эстонцу.  Когда  он
поравнялся с Аликом, тот молча указал на тонкую  струну,  натянутую  поперек
дорожки  на  высоте  пары  дюймов  от  земли.  Струна  была  довольно  умело
замаскирована, лишь опытный глаз мог заметить ее в траве.
   - Что это? -  шепотом  спросил  секьюрити.  Алик  присел  на  корточки  и
посмотрел на кустарник.
   - Растяжка.
   - Точно?
   Камаев аккуратно раздвинул кустарник. На специальной  подставочке  лежала
противотанковая граната, к кольцу которой была прикреплена струна.
   - Да, - согласился старший и, развернувшись, прокричал:
   - Всем в укрытие! План номер один! Телохранители  схватили  Кренделя  под
руки и помчались назад, к дому.
   Старший поднес ко рту рацию.
   - У нас проблемы! Вызови сапера. - Он  посмотрел  на  Камаева:  -  Ментов
вызывать?
   - Пока не надо.
   - Ментов не надо! Как понял?
   - Сапера вызвать, ментов не надо, - ответила рация.
   Эстонец осмотрел подставочку с гранатой.
   - Мы бы зацепились, когда шли к дому. Но не зацепились, - он  внимательно
посмотрел на лысого охранника, - почему?
   Тот, сделав умное лицо, пожал плечами.
   - Действительно, странно.
   - Кто-нибудь шел по дорожке, пока я находился в доме?
   - Никого. Да и некому.
   Алик встал на четвереньки, склонился над струной и  принялся  обследовать
ее сантиметр за сантиметром.
   - Вот, - через две минуты он ткнул  пальцем  в  небольшую  кочку,  -  это
здесь.
   Он вытащил из кармана складной нож  и  нежно  подцепил  кочку.  Из  земли
торчал небольшой стержень, на котором лежала струна.
   -  Старый  способ,  -  он  поднялся  и  отряхнул  грязь  с  брюк,  -  там
стеклоподъемник от машины. Управляется с брелка.
   Охранник  обтер  вспотевшую  лысину  и,  сглотнув  слюну,  высказал  свое
отношение к случившемуся.
   - .... (Запрещено цензурой!)

   - Сашок... Сашок... Сашок... Что я им сделал, а? - Генка лежал на тахте и
стонал, держась за свороченную челюсть. - Ладно б поссал на газон или пьяный
бы валялся. Ехал ведь как человек, никого  не  трогал...  Сколько  зубов  не
хватает?
   Шурик склонился над авторитетом и заглянул в приоткрытый рот.
   - Трех с половиной. Наверху.
   - Ох!.. Только вставил. Золотые. Они что, специально?
   - Думаю, нечаянно. Целились в нижние.  Ничего,  Ген,  главное  жив,  зубы
вставим.  Тебе  сейчас  отлежаться  надо,  пока  опухоль  не  спадет.  Я   ж
предупреждал, береги лицо. Оно твоя визитная карточка. С лицом ты - все, без
лица - пустое место.
   -  Не  уберег...  И  часики  умыкнули.  Хорошие  были  часики,  красивые.
Попросили б, я им сам бы подарил, а зачем тырить-то, да еще в нюх бить?  Где
совесть у людей?..
   - Совесть здесь ни при чем, у них работа такая.
   - Сашок, может, зря мы все это затеяли? Не нравятся мне такие попадалова.
   - А маслины в кабаках нравится жрать? И на тачке  с  девками  разъезжать?
Сам плакал, что раньше любая скотина об тебя ноги  вытирала.  А  сейчас  кто
посмеет?
   - Зато раньше зубы не выбивали. Генка прижал лед к распухшей щеке.
   - Ты хочешь назад? В светлое прошлое?
   - Я водки хочу. Или портвешка. У нас нет?
   - Нет. Но можно купить. На деньги, которые у тебя есть, пока ты Бетон.
   Генка  снова  застонал.  Шурик  вышел  из  комнаты.  За  дверьми   стояла
взволнованная Тамара, держа в руках тазик со льдом.
   - Ну, как там, Геночка?
   - Плохо... Злой.
   - Сашенька, - с мольбой посмотрела на Шурика Тамара, -  ты  объясни  ему,
что я не знала.
   - Что не знала?
   - Когда в протоколе  расписывалась.  Они  ведь  меня  обманули,  сказали,
чистая формальность, Геночке за это ничего не будет. А  оно  вон  как  вышло
нехорошо. Мне так неудобно теперь. Может, льда еще надо?
   - Льда не надо, сгоняй за водкой лучше. Плохо человеку.
   - Бегу! Какой брать?
   - Подороже.
   - Да, да... Сашенька, ты объясни Геночке, не забудь.
   - Объясню.
   Тамара поставила на пол тазик и резвой горлицей полетела в магазин.
   - Не человек кормит имя, но имя человека, - философски отметил  про  себя
Шурик, глядя ей вслед, - вернее, поит. А также одевает, обувает,  но  иногда
бьет в морду.

   Крендель  откупорил  бутылку  абсента,  выдернув  пробку  зубами.   Выпил
половину прямо из горлышка.
   - Будешь? - предложил Камаеву.
   - При исполнении, - отказался эстонец. Алексей Максимович допил абсент  и
швырнул бутылку под стол.
   Расслабиться было необходимо, на трезвую голову можно спороть горячку. Не
каждое утро тебя встречает противотанковой гранатой.
   - Какие есть мысли? - чуть  успокоившись,  обратился  Крендель  к  своему
спасителю.
   - Это Бетон. Однозначно. Больше некому.
   - А лазаревские?
   - Те давно угомонились. Я встречался с ними, они тоже думают, что  Лазаря
замочил Бетон. Помнишь, что Челюсть говорил?
   - Ну?
   - Бетон грозился тебя взорвать. А после вчерашней истории сам Бог велел.
   - Э, ты поосторожней... Бог велел.
   - Ну, я в смысле...
   - При чем здесь я? Его менты обидели, пускай их бы и взрывал.
   - Элементарно, босс. По чьей  просьбе  Бетона  окучила  ментовка,  а?  Вы
думаете, они не могли донести эту информацию до его ушей?  Случайно  или  не
случайно...
   - Скоты менторогие...
   - Скорее второе. Они натравили Бетона на нас, а им дали  команду  сверху.
Вот и весь ответ.
   - Я замочу этого ублюдочного Бетона! Собственными руками!
   Крендель в настоящую секунду походил на Адольфа Гитлера,  кричавшего:  "Я
не пущу русских в Европу!"
   - Это легче сказать, чем сделать. Бетон залег на дно, убить  его  не  так
просто, много было желающих. Он профи, хоть  и