ись  подобраться  с  обратной  стороны.   Через   Шерифа.
Неспроста же он звонил ночью двум подружкам  из  детдома.  Мог,  правда,  по
пьяни номером ошибиться,  не  ту  кнопочку  надавить.  Тогда  пролет,  тогда
гуляйте, мальчики. Примерно с таким настроением сегодня  и  поехали,  потому
что ни в каких записных, ни в  каких  деловых  бумагах,  нигде  не  мелькали
Оленька и Женечка из установленной квартирки
   А тут - ба! Прямо на столе - лекарство от голо вы. Открытым текстом! А мы
башку надрывали - кому это Шериф звонил?  Хо-хо-хо.  Если  в  квартире  было
двое, звонить мог любой. Все ясно? Ко-неч-но!
   - Девушка, не стойте, пожалуйста, памятником жертве политических абортов.
Вас что, судорогой свело? Я ж попросил документы поискать.
   Женечка очнулась, подошла к трюмо и достала свой паспорт.
   Казанова продолжил осмотр. Очень  трудно  искать,  не  зная,  что  именно
ищешь. Ни видика, ни кассет при беглом осмотре не  обнаружилось.  Полным  же
списком пропавшего из квартиры бедняги Шерифа  имущества  убойный  отдел  не
располагал. Ничего, главное - теперь есть у кого спросить.
   Белкин набросал типовые фразы на мятый, вырванный из детской  тетрадки  с
рисунками листок, дал расписаться соседям  и  упаковал  ампулы  в  спичечный
коробок.
   В квартиру зашел еще один человек.
   - Мужики, давайте быстрее, предупреждал ведь,  чтоб  недолго.  Футбол  же
сегодня. Через пять минут я отваливаю, а вы как хотите. У меня рабочий  день
нормированный, а мне еще тачку ставить. На трамвае назад поедете.
   - Сейчас, не глуши движок, - бросил Казанцев.
   Молодой парень вышел из квартиры.
   - Вот ведь, - недовольно усмехнулся Костик, - каждый извозчик думает, что
он фельдмаршал. Меньше месяца баранку крутит, а гонора как у министра.
   Последние полмесяца опера ездили на машине  одного  из  замов  РУВД.  Зам
догуливал отпуск, а чтоб колеса не простаивали, машину с водителем  передали
в убойный отдел. Водителя убойщики знали плохо, в РУВД он  работал  недавно,
каким-то  образом  сразу  попав  на  блатную  должность,  а  не  за  баранку
отделенческого "УАЗика", с которого обычно стартует молодежь.
   Слава, так звали водителя, постоянно ворчал и жаловался на лимит бензина,
потому что  убойщики,  в  отличие  от  зама,  эксплуатировали  машину  почти
беспрерывно. Надо отдать должное, машину Слава водил неплохо,  лихо  обходил
пробки и знал город не хуже профессионального таксиста. К тому же он никогда
не   отказывался   помочь   в    каверзных    ситуациях,    как    некоторые
водители-милиционеры, отвечающие только за руль и педали.
   Слава  был  весьма  находчивым  малым,  остроумным   и   смекалистым.   В
перспективе думал сменить сиденье машины  на  стул  оперативного  работника.
Обычно он не ныл про нормированный рабочий день, но сегодня -  футбол.  Дело
такое. Белкин тоже все уши прожужжал.
   - Так, сеньора, слышали? Быстренько на выход. Если есть  туалетное  мыло,
возьмите.
   - Зачем?
   - Потому что будем бить, будешь  плакать,  тушь  потечет,  придется  мыть
личико. А у нас только хозяйственное, двухпроцентное. Шутка.  Мы  никого  не
бьем, Ва-а-аще.
   Казанцев жалел, что не произвел осмотр  более  тщательно,  но  успокаивал
себя тем, что завтра вернется сюда с постановлением на обыск  и  заглянет  в
каждый уголок. Некоторые граждане имеют привычку хоронить похищенное в самых
экзотических местах типа банок с маринованными огурцами, не  говоря  уже  об
унитазах и цветочных горшках.
   Женька обулась, накинула пальто и  вышла  на  площадку.  Сосед-пьяница  с
дочкой, ехидно переглянувшись, исчезли в  своей  конуре.  Завтра  весь  двор
будет знать о приходе милиции.
   - Двери-то закрой, - напомнил Казанцев. Женька отрешенно толкнула  дверь,
захлопнув ее на автоматическую "собачку".

Глава 6

   - "Добрый вечер, добрый вечер, наши прекрасные, очаровательные слушатели.
Вновь с вами радио "Попкорн", ведущий Илья Тамбовский и программа по заявкам
"Малява-блюз". Сегодня чудесный, удивительный  день,  в  который  непременно
сбудутся все ваши пожелания.
   Итак, первое письмо.  "Здравствуй,  дорогой  Илья  и  твоя  замечательная
программа.  Меня  зовут  Катя.  Передай,  пожалуйста,  моему  другу  Артему,
находящемуся сейчас в 305 камере "Крестов", что Макс  изменил  показания  на
первоначальные и теперь Артем  смело  может  от  всего  отпираться.  Адвокат
сказал, что через месяц, Темочка, ты будешь на воле.  Также,  Илья,  передай
Артему привет, скажи, что я жду его  и  люблю,  и  поставь  для  него  песню
Розенбаума "Глухари". С уважением, Катя С.".
   Ну что ж, вот такое трогательное письмо, надеюсь,  Артем  сейчас  слушает
нас, и я с удовольствием ставлю для него Александра Розенбаума..."
   - Вот за это я и люблю это радио. - Музыкант закинул ногу на ногу. - Надо
адрес студии запомнить. Когда меня посадят, а меня обязательно  когда-нибудь
посадят, я воспользуюсь этим "Попкорном". "Малява-блюз"...
   Серега поднялся с дивана и убавил громкость приемника.
   - Так вот, Паша, я чего зарулил-то. Мы сегодня со своими мужиками соседям
подсобили. Мокрушку подняли. С вас, кстати, тоже пузырь.
   - А мы-то тут при чем? - Гончаров поставил на стол чашку с дымящимся кофе
и чиркнул зажигалкой.
   - Вам  бы  сто  третью  забабахали.  По  без  вести  пропавшему  мужичку.
Стопроцентный глухарек. А так радуйтесь.
   - Как получилось?
   - Умора. Такие артисты - сплошное кино. У меня в ЗАГСе девчонка  знакомая
сидит, склеил ее как-то в троллейбусе.  Звонит  она  мне  пару  дней  назад:
"Сереженька,  приходи  скорее,  очень  тут  непонятная  ситуация".  Я  мигом
собрался, прилетел: "Что такое, ласточка?" - "Понимаешь,  сейчас  заведующая
привела ко мне  пару,  сказала,  чтобы  вне  очереди  на  послезавтра  я  их
оформила. В общем-то обычное дело, ничего особенного. Я стала  в  журнал  их
записывать. Невесте сороковник, вся из себя такая, в брюликах  и  в  золоте.
Жених помоложе, двадцать пять, с виду лопушок, весь жеманный, будто педик. Я
паспорта попросила. Смотрю жениховую прописку и ничего не  понимаю  -  адрес
моего соседа Лехи-алкаша. И фамилия его, и все остальное. А фотка в паспорте
не его! А этого "голубого". Я  виду  не  подала,  запись  сделала,  паспорта
вернула. А вечером Лехе позвонила. Тишина. До ночи звонила. Никого. И  утром
опять - нет Лехи. Он один в трехкомнатной квартире прописан. Что  делать-то,
Сереженька? Нечисто тут". Я ей отвечаю:  "Все  нормально,  солнышко.  Пускай
свадьбу гуляют. А мы подойдем, поздравим".
   Сегодня я своих ребят взял и в ЗАГС. Договорился с органистом вместо него
Мендельсона  сбацать.  Зря,  что  ль,   в   консерватории   учился?   Ребята
входы-выходы  перекрыли.  В  одиннадцать  молодожены  пожаловали.  Это  надо
видеть, Паш. Словами не передать. Невеста - толстуха крашеная в фате,  жених
- чудик потный в зеленом пиджаке. Гости -  сплошные  спортсмены  в  униформе
"Адидас" и "Рибок". Папашка невесты - сухарь, перстнями  исколотый.  Все  на
тачках. Цветы, шампанское, шарики воздушные. Ангелочки, одним словом.
   Я по  клавишам  вдарил.  Тетенька  в  парчовом  платье  заныла:  "Сегодня
рождается еще одна российская семья, является ли ваше решение  добровольным,
распишитесь, теперь уважаемые  свидетели,  молодые,  объявляю  вас  мужем  и
женой, поздравьте друг друга, для  вас  открывается  новая  страница  жизни,
теперь вы пойдете бок о бок, деля радость и беду,  даря  счастье  не  только
себе, но, и своим будущим детям..."
   Я Мендельсона наяриваю, глаза к потолку закатил, как  в  экстазе.  Все  ж
люди счастье нашли. А потом - "Мурку на органе. Тетенька стушевалась: "В чем
дело?" А я ей: "Сделай паузу, скушай "Твикс"!" А молодых от лица государства
поздравит  уголовный  розыск.  Руки  вверх,  молодые!"  И  автомат  из  вазы
напольной.
   Что тут началось! "Адидасы" - к дверям, невеста  -  в  крик,  жених  -  в
обморок. Да не тут-то было. Наши быстренько порядок навели,  разложили  всех
по коврам, по стенкам расставили, "ласты" завернули. Пару "стволов"  изъяли.
Свидетелей - в понятые. Молодых  "браслетами"  одарили,  вместо  обручальных
колец. Умора. Жених стонет: "Я ничего не знаю, меня попросили, я  ничего  не
знаю". Невеста слюной брызжет, глаза норовит поцарапать, фату потеряла.
   Когда на улицу выводить стали да в автобус сажать,  весь  народ  обалдел.
Хороша свадьбы, у всех гостей руки за головами.
   За час всю картину прояснили. Неделю назад Леху-алкаша вывезли из хаты  в
соседний район, придушили удавкой, а труп спрятали в подвале. Потом  вклеили
в его паспорт фотку этого  педика  и  в  ЗАГС  отправились.  Если  б  мы  не
вмешались, еще через недельку-другую  невеста  оказалась  бы  прописанной  в
квартире мужа, а еще через пару дней притащилась бы в ментовку с  заявлением
о потерявшемся супруге. Очень простая схема. Невеста -  веселая  тетка,  две
ходки  за  мошенничество.  Пара  гостей  в  розыске.  Обломали  мы  ребяткам
вечеринку. Самый стрем, что ресторан  даже  снят  был  -  "свадьбу"  гулять.
Жалко, столько продуктов в помойку. Водку мы, конечно,  конфисковали,  чтобы
не пропала.
   Час назад я соседям позвонил. Труп Лехин уже нашли. Первая  брачная  ночь
молодых пройдет в изоляторе временного  содержания.  Жаль,  что  лежать  они
будут в разных камерах и без простыней. Круто, да?
   - Ничего, - улыбнулся Паша, допивая кофе.
   - Ваши-то где?
   - В адрес поехали, куда убиенный Медведев звонил.
   - Что-нибудь наковыряли?
   - Ага. Козявку из носа.  Тут  наковыряешь.  Я  сегодня  в  этот  "Прилив"
мотался, где Шериф рекламным агентом подъедался.
   - Шериф?
   - Это  Медведева  погоняло.  Приезжаю,  директор  -  толстячок-оптовичок,
трясется весь, как боров перед бойней. "Да, да,  Витенька  работал,  хороший
мальчик, бегал по городу - рекламу развозил". Я на весь его офис заржал. "Да
ты, уважаемый, сам у него бегал. Как хорек по клетке - из угла в  угол!"  Он
опять ныть: "Что вы, что вы, ничего подобного". А ты говоришь  "наковыряли".
Из этой публики каждое слово дубиной выбивать надо.
   - А что за контора?
   - А-а. - Паша метнул окурок в  угол,  но  в  урну  не  попал.  -  Обычная
посредническая шарага. Торговля жратвой. Есть пара мелких  магазинов,  склад
где-то на Гороховой. Шериф, должно быть, "крыша". Тебе-то, в принципе, какое
дело? Это наша головная боль.
   - Все ж моя земля. Вдруг что тоже проскочит. Разговор  прервал  влетевший
Казанова. Пританцовывая и потирая руки, он брякнулся за свой стол.
   - Привет, Серега, - кивнул он Музыканту.
   - Ты чего такой улыбчивый? Хозяин "Чаппи" угостил?
   - Мужики, нам прет. В масть.  Погодите-ка.  Костик  закончил  накручивать
диск телефона.
   -  Алло,  прокуратурка?  Семеныч?  Что-то  я  тебя  не  признал.  Значит,
переживу. Медведев у  тебя  в  производстве?  Есть  халтура.  Хапнули  бабу.
Похоже, ту самую. Клофелинчик изъяли. Да,  да,  протоколом  выемки.  Вещичек
пока не нашли, но еще не время. Поищем получше. Ты как насчет задержания  по
"соточке" (122 статья УПК - задержание на трое суток). Мне чтоб  перспективу
знать... 0'кей. От твоего имени? Вопрос улажен, бывай.
   Казанова положил трубку.
   - Прокуратурка дает добро. За дело, господа.  Семеныч  сам  не  подъедет,
футбол сегодня, но разрешил выписать бумажки  от  своего  имени.  Чем  мы  и
воспользуемся.
   Костик махнул рукой в окно. Белкин вывел Женьку из  машины  и  указал  на
дверь вытрезвителя.
   Музыкант поднялся с дивана.
   - Черт, остаться бы с вами, девку поколоть, да  дежурю  сегодня,  пора  в
отдел. Паша, перезвони, если колонете. Если  не  колонете,  тоже  перезвони.
Интересно, бляха.
   Белкин ввел в кабинет Женьку.
   - Мы с Тамарой ходим парой, крокодилы мы с Тамарой.  Садитесь,  мадам.  А
это наши чудо-опера. Когда им врут, начинают чудачить. Имей в виду.
   Женька села на стул, бегло окинув взглядом комнату.
   - Ладно, пока, - попрощался Музыкант со всеми присутствующими.
   - Серега, ты к метро? - Белкин  тоже  помнил  о  трансляции  сегодняшнего
матча и, как фанатичный футболист, не мог пропустить игру.
   - Да.
   - Пойдем вместе. Мужики, если что - я дома. После футбола можете звонить.
   Паша передвинул стул поближе к Женьке, Казанова сел верхом на свой стол.
   - Ну-с, мы  немного  успокоились,  собрались  с  мыслями  и  можем  смело
отдаться в руки закона. Готовы отдаться?
   Женька не отвечала, глядя на квадратики линоле-умного пола.
   Паша дотянулся до брошенного Казанцевым паспорта.
   - Евгения Евгеньевна. Женечка. Любовь - мука, но без нее  скука.  Правда?
Константин Сергеевич, какое-то у  нас  одностороннее  общение.  Насколько  я
помню, мужчина любит глазами, а женщина - ушами...
   - Ничего страшного, Паша. Женечка не знает, с чего  начать.  Но  мы,  как
всегда, рядом, на то и поставлены. Мадам, очнитесь наконец. Медведева знаем?
Виктора Михайловича, бандита по профессии?
   Женька отрицательно покачала головой, хотя давно догадалась, о  ком  идет
речь.
   - А я ведь, Паша, так и думал. Что ж... Паша  вопросительно  взглянул  на
коллегу. Он давно изучил повадки  Казанцева  и  методику  его  допросов  лиц
противоположного пола.
   Обычно Костя налетал на жертву коршуном, вкладывая в психологический удар
весь свой матерный запас. И при этом частенько поминал строчки Высоцкого: "Я
женщин не бил до семнадцати лет, в семнадцать ударил впервые..."  Затем,  не
давая  опомниться,   радовал   парой-тройкой   доказанных   фактов,   иногда
сопровождая их легкими подзатыльниками. Этого, как правило, хватало. Дамочки
плыли. Если не плыли, беседа принимала затяжной характер. Вцепившись клещом,
Казанцев выворачивал дамочку наизнанку, как  перчатку,  и  рано  или  поздно
допрашиваемая сдавалась.
   Сейчас он почему-то игнорировал  свой  знаменитый  психологический  удар.
Костик и сам не  мог  понять,  в  чем  дело.  Может,  его  сдерживала  явная
беззащитность задержанной, может, то, что она не  борзела,  как  это  делают
другие. А может, его останавливал ее вид,  никак  не  вяжущийся  с  тяжестью
содеянного там, на квартире Шерифа. Непонятно.  Какое-то  глубинное  чувство
подсказывало не прибегать в данную секунду к шоковой терапии.
   - Хорошо. Я напомню. Точечный  дом,  "Черная  смерть",  клофелин.  Видик,
кассеты. Пальчики на рюмках. Зайка моя, тебя  может  скушать  волк.  Так  ты
знакома с Медведевым?
   Женька сглотнула и, не узнавая собственный голос, прошептала:
   - Да... Вернее, я не знала его. Тогда познакомилась. Случайно.
   -  Возможно,  возможно.  Дальше.  Женька  поняла,  что   вилять   хвостом
бесполезно. Раз е„ так быстро вычислили, значит, знают и все остальное.
   - Скажите, а если все вернуть? Может, я уговорю его... забрать заявление.
Я постараюсь все вернуть. Казанова хмыкнул:
   - Давай так. Ты нам сейчас все рассказываешь, а после прикинем. Вместе. Я
вижу, ты девчонка неглупая, соображаешь правильно.
   Костик  всегда  делал  подобный  комплимент  в   момент,   предшествующий
раскаянию. Маленький толчок дружеской рукой. Ап!
   Женька зажала ладони коленями:
   - Сейчас... Нужны были деньги, очень нужны, понимаете? Шла  по  Невскому,
часов в десять вечера. Тут этот, Витька, кажется. На "мерее" черном.  То-се,
могу подкинуть. Кривой был. Предложил выпить. Я согласилась. В  ларьке  взял
водки... Приехали к нему, выпили, посидели. Он полез, я не хотела. Потом  он
уснул...
   Женька оттягивала самый неудобный момент. Казанцев покачал головой:
   - Тю-тю-тю. Сам уснул? Устал, что ли?
   - Ну, в общем, я водку разбавила...
   - Естественно. Дальше.
   - Дальше... Мне нужны были деньги.
   - Мадам, не повторяйтесь. К тому  же  мне  тоже  почему-то  всегда  нужны
деньги. И Паше. Все ясно? Что взяла?
   - Видик, кассет штук пять.
   - ?!
   - Деньги. Баксов пятьсот и немного русских. Цепочку еще.  Честно,  больше
ничего не брала. Пожалуйста, дайте мне поговорить с ним. Я все верну!
   - Где вещи?
   Женька потерла лоб. Жар.
   - Видик я продала. Борьке. Он скупает вещички по ларькам.  Там,  в  нашем
районе. А кассеты в ларьке. Деньги дома.
   - Ну и как же ты собираешься возвращать? Видика-то нет.
   - Деньгами попробую. - Женька хваталась за любую соломинку.
   Казанова с Пашей пересеклись взглядами.
   - Да, но есть еще одна заминка. Кому ты собираешься возвращать деньги?
   - Как кому? Этому... Витьке.
   - Знаешь, Евгения Евгеньевна, кажется, я рано  обозвал  тебя  правильной.
Обещала правду, ничего, кроме правды...
   Женька посмотрела на Казанцева:
   - Подождите, но я все сказала. Я  ничего  больше  не  взяла.  Вы  мне  не
верите? Почему?
   - Потому что за углом помидоры продают! Почему... Мы и не говорим, что ты
взяла еще что-то. Может, и не брала. Но глотку-то на фига  резать?  Или  без
головы ему больше идет?
   - К-какую глотку?
   Костик кинул на стол фотографию.
   -  Вот  эту!  От  уха  до  уха.  Красота!  Легким  движением  руки  брюки
превращаются в элегантные шорты! Ах,  еб,  извините,  маленькая  техническая
негладка... И похоронили Шерифа  у  синей  реки  на  высоком  холме.  Плывут
пароходы - привет Шерифу! Летят самолеты - привет Шерифу! А пройдут  пионеры
- только нагадят.
   Женька взяла фото, как оголенный электрический  провод,  находящийся  под
напряжением. Глянец играл искорками-отражениями кабинетной лампы, и  она  не
сразу рассмотрела фотку... Да, это его комната. Картинка на стене,  диван...
Боже мой! Что это за пятна? А он сам?..
   - Ну как? Ты в  детстве  кошек  не  потрошила?  Еще  не  догадалась,  где
находишься? Со знакомством - это отделение по раскрытию  убийств.  И  только
убийств.
   - Это... Это не я... Он спал... Я взяла вещи... Это потом.
   - Как раз тогда. К несчастью. Время смерти  -  полночь.  Как  в  страшных
книжках. Так что, девочка, похождения  твои  прервались.  Лет  на  десять  -
пятнадцать. Все. Единственное, чем я могу тебе помочь, - это предложить лист
бумаги. Будем считать, что ты пришла сама. Добровольно. Пару годиков глядишь
и скинут. Верно, Паша?
   Молчавший до сих пор Гончаров добавил:
   - Можем дать еще одну бесплатную идею.  Мужичок  этот  говном  порядочным
был, поэтому, в  принципе,  мы  тебе  руку  должны  пожать,  но  лучше  идею
подкинем. Он напился, полез, ты испугалась, нечаянно схватила ножик, ну и...
   - Я не убивала его. Он уснул... Это кто-то...
   - О-о-о! У моей сестренки серьезная  проблема  -  прыщи.  Так  рожу  мыть
надо... Хорошо, значит, с тобой кто-то был. Стоял за дверью и ждал.  А  чтоб
Витенька не бросился искать правду,  проснувшись  солнечным  утром,  устроил
"вжик" по горлу. Как мысль? Мне нравится.
   Женька задрожала. Жар  сменился  ознобом.  Что  случилось?  Почему  такая
полоса? Сначала Ольга, теперь она. А что дальше?
   Она зажмурила что есть силы глаза, надеясь открыть их в  Ольгиной  теплой
комнате, услышать тиканье будильника и смешное сопенье Катьки. Нет,  она  не
спит.
   Фотография выпала из рук и, спланировав, исчезла под столом.
   - Мадам, не спать. Еще не время. В камере выспишься.
   В настоящую секунду Паша с Костиком искренне верили в свою  правоту.  Они
нормальные  люди,  они  живут  не  в  книжно-киношном  фантастическом  мире.
Расскажи сейчас десяти случайным прохожим обстоятельства  смерти  Шерифа,  и
вся десятка дружно завопит: "Ребята, душите  ее,  душите!  Убила  мужика  за
сраный видик, а теперь юлит хвостом!"
   Паше вспомнилось одно летнее убийство.  Два  обморозка  познакомились  на
дискотеке с девушкой-студенткой, напросились в гости. Предков дома не было -
на даче отдыхали. Хата не то чтоб крутизна, так, средней руки, но для этих -
предел. Смотри-ка, "Фунай" и телик цветной.  Ишь  ты!  Будем  брать.  Взяли.
Попытались задушить девчонку - не получилось, отбивалась сильно.  Тогда  они
опустили ей  на  голову  отцовскую  гирю.  Озноб.  Обоим  едва  стукнуло  по
восемнадцать. Как и этой. Тинейджеры-пейджеры...
   Паша резко поднялся со стула:
   - Что тебе еще не ясно, дура? Ты до пятнахи допрыгаешь!  С