няла? Подруга, с которой ты в  одной  хате  клопов
кормишь.
   - Я не... не знаю, где она...
   - А я это предвидел.  Так  вот,  запоминай,  мордашка.  Завтра,  в  шесть
вечера, мы будем ждать ее в Пассаже. Есть такой маркет на  Невском,  бабские
товары. Если не дождемся, то  в  семь  ты  получишь  большой  пальчик  своей
соплявки. Да, да, Катеньки. А мы будем продолжать ждать. Еще день. Опять  не
придет, извини - дочку не увидишь. Ты поняла, шкурка, поняла?
   Ольга закатила глаза.
   - И еще. Будете  дергаться,  звать  ментов,  пеняйте  на  себя.  Там  все
замазано. Все. Тебя не удивило, как мы быстро нашли тебя  и  твою  доченьку?
То-то. Сунетесь - узнаем сразу.
   - Зачем, зачем вам Женька?
   - Не твое сраное дело.
   Парень отпустил волосы и грубо оттолкнул Ольгину голову.
   - В общем, поправляйся, лечи здоровье. Адью.  Цветочки  свежие,  простоят
долго.
   - Отдай Катьку, сука. - Ольга потеряла контроль  над  собой,  ею  овладел
полуживотный инстинкт волчицы, у которой отняли волчонка.
   - Получишь, когда мы увидим твою подружку. В шесть у  цветочного  отдела.
Бай-бай.
   Парень аккуратно прикрыл двери, улыбнувшись проходящей медсестре.
   - Гадина. - Ольга вытянула руки и кинулась к двери. Но ноги стали  словно
ватные - она упала на колени, уронила голову на больничную койку и зарыдала.
   Спикер вышел из больницы, миновал пару кварталов и нырнул в машину.
   - Как беседа?
   - В лучшем виде, Сережа, в лучшем виде. Хотя, скажу честно, я не любитель
таких методов. Я люблю красоту, изящество, а это, увы, мужицкое  ремесло.  С
дамами так обращаться нельзя. Они любят ласку. Как собаки.
   Ехать было от силы час, но дорога превратилась в бесконечность. На каждой
остановке электрички Женька выглядывала из дверей, как бы торопя  машиниста.
Ну, почему стоим, ну, побыстрее... По-жа-луй-ста.
   Звонок телефона выдернул Женьку из промерзшего дачного дома. Ольгин голос
Женька узнала не сразу, настолько он изменился. Потом  она  долго  не  могла
понять, что произошло. Катька, тетя Шура? При чем здесь они?  Что  с  тобой,
Олюнь? Конечно, Олюнь, сейчас, сейчас...
   Поддатый парень начал приставать в тамбуре. Женька огрызнулась и  перешла
в вагон.
   Семь долгих перегонов метро. Хорошо, что больница рядом со  станцией,  не
надо штурмовать низко-брюхие "Икарусы".
   - Поздно, девушка, поздно. Прием посетителей закончен. Только  завтра.  -
Чрезмерное рвение дежурной сестры пугало  дубовой  непробиваемостью.  Здесь,
мол, моя власть. Есть такая профессия...
   - Да что у вас, тюрьма?
   Женька прямо в пальто побежала по больничному коридору к знакомой палате,
распахнула дверь.
   - Олюнь,  Олюнь,  что  случилось,  родная?  Через  минуту  они  сидели  в
сумрачном холле. Ольга выглядела ужасно. Где твоя красота, Олюнь?
   - Женечка, Боже мой, Женечка... Куда ты еще вляпалась?  Что  им  надо  от
тебя? Зачем они взяли Катю?
   - Кто, кто? Успокойся, Олюнь, не надо так. Объясни спокойно.
   - Сегодня днем. Пришел. Такой весь... - Ольге не хватало воздуха и  слов.
- Сказал, что у него Катюша, вот ленточка ее. Я звоню тете Шуре второй день,
никто трубку не снимает, хотела тебя попросить съездить, проверить, а тут он
заявился.
   - Так что, что он хочет от нас? Это не от черных?
   - Откуда я знаю, Женечка? Он  про  тебя  спрашивал.  Черные  бы  на  меня
накатили. Наверное, это от того, которого ты тогда...
   - Не может быть, Олюнь. Они же не знают про тебя, про  Катьку,  про  тетю
Шуру...
   - Знают, раз пришли. Погоди. Ольга вдруг замерла, лишь ее черные огромные
глаза выражали безмерную ярость.
   - Этот! Этот, сука, что ко мне из ментуры приходил, про тебя вынюхивал! Я
еще подумала, зачем он  про  Катюху  выспрашивает.  Проведать,  мол,  хочет,
гандон.  Я,  дура,  сказала,  еще  вещи  просила  отнести.  Вот  ведь...   И
сегодняшний урод предупредил - сунешься в ментуру, удавим. Все схвачено  там
у них... Так что одни мы  с  тобой,  Куколка.  Как  раньше,  так  и  сейчас.
Катенька, Катенька моя...
   Ольга вновь зарыдала, кусая зубами рукав халата.
   - Ничего, Олюнь, ничего, ну, что ты совсем. Успокойся, Олюнь.
   Ольга вытащила из кармашка платок.
   - Он хочет, чтобы завтра, в шесть, ты пришла в Пассаж и  стояла  рядом  с
цветочным отделом. Это где-то у выхода. Тогда они отдадут Катюшу.
   - Может, это менты? Чтобы меня поймать?
   - Не знаю. Сейчас все возможно. Одни козлы крУГОМ.
   С минуту обе молчали. Ольга прекрасно понимала, чем может закончиться для
Женьки встреча в Пассаже и не решалась  требовать  от  подруги  пойти  туда.
Могла только просить.
   Женька тоже заплакала.  Впервые  за  много  лет.  Никому  они  не  нужны.
Приютские отходы.
   - Ты не бойся, Олюнь. Я найду и приведу Катюшу. Я вернусь, Олюнь,  завтра
вернусь. А сегодня домой съезжу, узнаю, что с  тетей  Шурой.  Ты  ничего  не
бойся, Олюнь.
   - Женечка...
   Они еще немного помолчали. Женька поднялась с дивана.
   - Я поехала, Олюнь. Я позвоню сюда сегодня, ты иди, ложись.
   - Возьми завтра ингалятор для Катюши. Или купи новый.
   - Да, Олюнь, конечно.
   В небольшом больничном сквере Женька опустилась на заснеженную  скамейку.
Из приемного покоя она позвонила тете  Шуре  -  уговорила  дежурного  врача.
Тишина. Ужасные бездушные гудки. Вместо смешного Катькиного "Ле, это  кто?".
Женька закрыла глаза.
   ...Сверкание пьянящих огней, бешеный ритм техно. Эйфория, безумие. Остряк
диск-жокей, свой, в доску свой мужик. Ребята, такие веселые, такие красивые.
Оленька с завязанным пучком волос на голове и  с  челкой-решеточкой.  Класс!
Сладостный Крис де Бург, плавное кружение, зеркальный снег, шепот  на  ушко,
полудетские остроты...
   Он был старше и строже. В белой  рубашке  с  короткими  рукавами,  черной
ниточкой-галстуком.  Мужественная  небритость,  челка  а-ля  Делон.   Клевый
мальчик. Ольга прижалась к нему, щекоча пальчиками затылок. "Ай  лав  ю,  ай
лав ю". Крис уступил место Мадонне. "Ай лав ю..."
   Он угощал их шампанским, невинными шутками и шоколадом, он  гладил  Ольгу
по руке и легко дул в ее личико, отчего она жмурилась и улыбалась.
   Вновь кружение, огни, снег, грохот ударных.
   - Куколка, ты танцуй, веселись. Дискотека до утра.
   - Куда ты, Олюнь?
   - Куколка...
   ...Ночной плач Катьки. Господи, что с ней? Она не дышит!  Женька,  звони,
звони скорее. Господи, Катенька! Посиневшее личико,  судорожно  вздымающийся
животик, стеклянные глаза. Катенька, Катенька...
   Звуки сирены, синие маячки. Дискотека.  Укол  в  вену,  капельница.  Ваша
девочка очень больна. Астма. Может остаться на всю жизнь.  Принимайте  меры,
мамаша. Катенька...
   - Девушка, вам плохо?
   Женька вздрогнула. Мужчина в круглой кепке, с  большим  черным  портфелем
остановился рядом со скамейкой.
   Женька покачала головой. Мужчина пошел к чугунным воротам ограды.
   Пассаж, цветочный отдел, шесть часов.  Кто  будет  ждать  ее?  И  как  ее
узнают? Не с плакатиком же подойдут. И не  с  цветами.  А  куда  они  вернут
Катьку? И КТО они?
   Страшно.  Где   мальчик   с   челкой   и   галстуком,   где   благородный
герой-защитник? Где большая волшебная птица, которая унесет их в  прекрасный
замок? Никого. И ничего.
   Идти? Одной? Очень страшно. Когда одна. "Не ходи к нему на "стрелку",  не
ходи - у него гранитный камушек в груди..." В ментуру сунешься, девчонку  не
получишь... Все схвачено, все куплено.
   Одной?..
   А если все же... сунуться? Тоже страшно. Десять лет. Они ведь ловят меня.
И они куплены. Все куплены. Все? Катькин плач. "Куколка, Куколка..."
   Женька медленно вернулась назад, в приемный  покой.  Она  не  знала,  кто
будет ждать ее завтра  в  Пассаже,  не  знала,  зачем  ее  будут  ждать,  но
спасительный инстинкт, не раз выручавший ее, безошибочно  подсказывал,  что,
если она пойдет одна, Ольга никогда не увидит Катьку.
   Женька дернула тяжелую дверь.
   - Простите, пожалуйста, можно, я еще раз позвоню.
   - Послушайте, девушка, это вам что,  телефонная  станция?  Вон  будка  на
проспекте, туда идите.
   - Там трубки нет. Мне очень надо. По-жа-луй-ста. Я быстро.
   - Вы что, плачете?
   - Нет, это снег.
   - Хорошо, только быстро.
   Женька помнила телефон. Он был  написан  на  стеклянной  будке  дежурного
РУВД. Ярко-красной краской. Очень легкая комбинация цифр. Специально,  чтобы
запоминался. Код АТС и "02-02".
   - Дежурный Королев.
   - Скажите, как позвонить Казанцеву?
   - Эх, девушка,  девушка...  Неужели  этот  террорист  не  оставил  своего
телефона?
   - Нет.
   - Хорошо, пишите. - Дежурный почему-то хихикнул. Женька запомнила номер и
быстро воспроизвела его на телефонном диске.
   - Алло, можно Казанцева?
   - Да это же он и есть!
   - Здравствуйте, это Женя. Помните? Я хочу к вам подъехать... Сейчас.

Глава 10

   - Хотите, я напишу, что убила этого Витьку? Только помогите найти Катьку.
Я никуда больше не убегу. Правда. И все напишу. Помогите.
   - Слушай, между нами, как ты ухитрилась удрать из изолятора?
   - Охранник приставать начал, выпить предложил. Я ему  в  стакан  капнула.
Клофелина.
   - Молодец. Он в рапорте написал, что ты шпилькой  открыла  замок  камеры,
связала его и напарника, отняла ключи и удрала. Их так и  нашли  связанными.
Ну, хитрецы, лишь бы обставиться. Им, кстати, начальство поверило.
   Казакова поднялся, выключил большой свет, создав интим.
   Он  сегодня  дежурил.  Когда  раздался  звонок,  Костик  смотрел   видик,
наслаждаясь  очередным  мордобоем.  Настроение  было  поганым,  он  полаялся
сегодня со своей последней подружкой, поругался с Белкиным  из-за  какого-то
старого дела и, главное, не смог пригласить на дежурство  какую-нибудь  даму
сердца У одной дела, у другой муж, третья ушла  на  концерт  "Браво".  Какое
"Браво"? Он сам "Браво".
   И тут такой подарок! Набегалась,  девочка?  Правильно.  Раньше  сядешь  -
раньше выйдешь.
   - Подумай как следует. Не торопись. Кому ты понадобилась?
   - Ума не приложу. Кроме вас, я никому не нужна.
   - Не скажи. Дело в том, что тот убитый  не  был  рекламным  агентом,  как
указано в его визитке. Он, помимо рекламы, баловал разной дрянью. И довольно
успешно баловал. Разумеется, в команде таких же "озорников". Которые, может,
и не слишком любили Витеньку, но найти его убийцу  жаждут.  Чтобы  наказать.
Такой вариант не исключен, если убийство не связано с их внутренними делами.
   - Да, но как они узнали про меня, про Ольгу, про Катю? Только здесь  было
все известно.
   - Это ты так думаешь.
   Костя давно привык к утечке информации  -  обыденный  и  вполне  реальный
случай. Однако он все же рассчитывал, что девочка  прокололась  где-то  еще.
Тем  более,  из  своих  мало  кто  знал   расклад.   Убойщики,   следователь
прокуратуры... Музыкант. Да, в тот день он был  здесь.  Еще  хотел  остаться
поколоть. Но Серега "б мог слить информацию. Он по природе свой. Нет, это не
наши...
   - Чай будешь? Не дрейфь, разберемся.
   Женька кивнула. Она еще не  согрелась.  Казанова  воткнул  кипятильник  в
сеть.
   - Подружка твоя, значит, знала, где ты?
   - Не ругайте ее, пожалуйста. Она хотела помочь мне.
   - Вот, сколько ни объясняй, что врать не  стоит,  все  равно  врут.  Чего
теперь ругаться? Поздно жевать "Орбит", когда челюсть в стакане.
   - Ольга хорошая.
   - Она твоя родственница?
   - Нет. В детдоме вместе росли. У меня никого нет, кроме нее.
   - А у нее?
   - Тоже никого. Только дочка. Ее мать в роддоме оставила.
   - А квартиру она как получила? Значит, кто-то есть?
   - Нет никого. Это спонсоры. Раньше детдом  знаете  какой  кормушкой  был!
Первая заведующая себе домину в Репине отгрохала - закачаешься.  Учета  ведь
никакого. Гуманитарная помощь, денежные переводы, продукты. Получают на  сто
человек, а кормят пятьдесят. Еще бы не нажиться. Потом  ее  прихватили,  она
уволилась. Новая детдом приватизировала,  сделала  частным.  Великий  почин.
Спонсоры тут же нашлись. Нам-то хуже не стало. Частный - так  частный,  лишь
бы жилось нормально. Спонсоры даже несколько квартир  подарили.  Вот  Ольге,
как одной из лучших учениц. Я после детдома к ней перебралась.
   - А дочка? У нее есть муж?
   Женька отрицательно покачала  головой.  -  По  глупости  залетела.  Месяц
встречались, потом он пропал. Ольга не стала оставлять Катьку в
   Роддоме.
   - Тебя тоже оставили?
   - Нет...
   Костик насыпал заварку в металлический чайник достал бутерброды.
   - Ну и чего вам не хватало?  Клофелинить-то  зачем?  Неужели  нормального
занятия не найти? Женька промолчала.
   - Ладно, воспитание не мой удел. Бери бутерброд.
   - Спасибо.
   Стекла кабинета  дрожали  от  проезжающих  машин,  Трещала  троллейбусная
печка, грозя коротким замыканием.
   - Я так понимаю, что идти тебе сегодня некуда, - жуя бутерброд,  подметил
Казанова. Женька не ответила.
   - Останешься здесь. Оно и удобнее и  надежнее,  А  то  снова  куда-нибудь
потеряешься. Женька оглянулась за спину.
   - Ляжешь на диване, я пойду в кладовку. А утречком прикинем, как быть.
   Он стряхнул крошки со  стекла,  посмотрел  на  список  телефонов  убойных
отделений города.
   - Так, сейчас. - Костик стал накручивать диск. - Адресок-то  проверим  на
всякий случай. Но смотри если мужики дверь вынесут, а  там  все  в  порядке,
чинить сами будете.
   - Хорошо.
   - Алло, алло!  Здоров,  братан.  Коллеги  беспокоят.  Тоже  из  убойного.
Казанцев. Есть халтура по вашей земле, не поможете? Адресок надо  проверить.
Старичок, я понимаю, что тачки нет. Тормозить никого не надо. Есть сомнение,
что там не все в порядке. Человечек стуканул, что труп в  адресе.  Человечек
баламут, конечно, но ты  б  проверил  на  всякий  случай.  Черт  его  знает.
Сделаешь? Лады. Пиши адрес. Можете вынести дверь, если что - все стрелки  на
меня.
   Продиктовав адрес. Казанцев положил трубку и допил оставшийся чай.
   - Сейчас сгоняют, проверят. У нас западло в  таких  просьбах  отказывать.
Они перезвонят сюда.
   - Боже мой, труп...
   - Да это я так, для убедительности. Ты близко-то не  принимай.  Ничего  с
вашей тетей Шурой не случится.
   Опер вылез из-за стола, сходил в кладовку, принес замусоленную подушку  и
одеяло.
   - Давай, ложись, а то замученная ты какая-то. Женька все равно не  смогла
бы заснуть. Тяжелые мысли напрочь прогнали сон. Она посмотрела на диван.
   Костик трактовал этот взгляд по-своему:
   - Да не бойся ты. Никто тебя не тронет. Что я,
   Бык какой? К телефону не подходи. У нас  в  кладовке  параллельный.  Все,
спокойной ночи, беби.
   Он нажал на выключатель настольной лампы и
   Вышел из кабинета.
   - Почему они забили  "стрелку"  в  Пассаже?  -  Петрович  скомкал  гильзу
папиросы. - Столько народа... Рассчитывают, что она не пойдет в  ментуру.  А
если пойдет? Они ж понимают, что в  таком  месте  засаду  устроить  -  проще
некуда. А если девчонка вдруг визг поднимет?
   - В любом случае до шести мы должны быть  там  и  прикрывать  ее.  Сейчас
десять. Нас четверо. Музыкант со своими подтянется.  Итого  девять  человек,
Маловато.
   - Я позвоню, пришлют постовых и участковых по гражданке. Володя, сгоняй в
Пассаж, прикинь  там  на  месте,  где  встать  можно.  Поговори  со  службой
безопасности, предупреди, что, возможно, устроим шум.
   Казанова вернулся из кладовой, стукнул кулаком о ладонь:
   - Черт, она никакая до сих пор. Как пьяная. Боюсь, зашкалит у нее в самый
неподходящий момент.
   - Да, серьезные ребятишки. Бабку завалили, девчонку забрали. Чего ради?
   - Что местные по этой тете Шуре думают делать?
   - Сразу возбуждать дело не стали. Будут ждать вскрытия. Чисто внешне  там
черепно-мозговая. Тупым предметом. В общем-то  они  не  очень  обрадовались.
Глухарек. Ну, если только мы сегодня никого не зацепим.
   - Да, хорошо б зацепить. Хоть одного. Все вытрясем.
   - Так, а что с этой Куколкой делать? - В разговор вступил Гончаров. - Она
вроде как подозреваемая, да и из изолятора сдернула.
   - Сначала девчонку вытащим. Это важнее. А там видно будет. Сгоняй лучше в
дежурку, возьми рации. Все, что есть. И аккумуляторы свежие.
   Казанова вытащил из стола плечевую кобуру.
   - Петрович, девка божится, что, кроме истории с Шерифом,  у  нее  никаких
заморочек не было. Серьезных заморочек. Получается, сегодня ее  будут  ждать
его ребятки? Но, кроме нас, никто не  знал,  что  девка  при  делах.  Откуда
водичка протекает? Паш, ты по пьяни никому ничего не ляпнул?
   - Ага, корреспонденту из газеты. И по телику выступил.
   - Я к тому, что если водичка протекает, то сегодня они  будут  в  курсах.
Опять стрелять придется.
   Казанцев покрутил кобуру и швырнул ее назад в стол.
   - "Ствол" я, конечно, захвачу. Но палить  не  буду,  предупреждаю  сразу.
Хватит, настрелялся.
   - Ты все запомнила? Как только подойдут, переложи пакет  в  другую  руку.
Самое главное - никуда не уходи из зала и тем  более  не  садись  с  ними  в
машину. Гоняться по городу на наших "ведрах" опасно Для окружающей среды. Да
и все равно не догоним. Головой по сторонам не крути,  стой  спокойно.  Если
будут тащить силой, кричи.  Так,  сейчас  без  четверти.  Пора.  Спустись  в
переход, будто приехала на метро. Все нормально. Ступай.
   Женька вышла из машины. Скорей бы все это закончилось.
   Пассаж, превращенный в настоящий западный супермаркет, заманивал  публику
своими стильными витринами, гарантирующими отличный  товар  и  низкие  цены.
Цены,  может,  и  не  были  низкими,  но  удачное  расположение   универмага
автоматически давало преимущество перед другими  магазинами.  Толпы  горожан
ныряли в его высокие двери - в большинстве своем не ради покупок,  а  просто
чтобы  погулять  под  стеклянным  сводом,  поглазеть  на  недоступное  нашим
производителям качество, в конце концов, погреться или съесть пончик в одном
из уютных буфетиков.
   В это время суток наблюдался максимальный наплыв посетителей,  хотя  "час
пик"  уже  подходил  к  концу.  Торговый  муравейник.  Хаотическое  движение
людей-молекул.   Гомон,   шум,   треск,   ругань,   смех,   анекдоты,   мат.
Вопросы-ответы.
   - Молодой человек, это какого размера колготки?
   - Минуточку. "Двоечка".
   - А какие вы мне посоветуете? Эти или эти?
   - На ножку можно взглянуть? О! Блеск! Берите любые. А  лучше  никакие  не
берите, вам идет без.
   - Вы странный продавец.
   Костик убрал колготки под прилавок и обернулся  к  сидящей  на  табуретке
продавщице.
   - Боюсь, я вам немного  товарооборот  понижу.  Но  она  б  меня  еще  про
бюстгальтер спросила.
   Молоденькая продавщица улыбнулась. Отдел женского белья был самым близким
к месту назначенной встречи, не  считая  цветочного,  конечно.  В  цветочном
торговали  Паша  с  Вовчиком,  нарядившись  в  фирменные  куртки  и  нацепив
идиотские кепочки. Казанова выбрал женский отдел, как более близкий  сердцу.
Остальные рассредоточились по залам как  обычные  покупатели.  Три  человека
перекрывали центральный выход.
   Костик заметил Женьку, взглянул на часы. Десять  минут  до  встречи.  Они
торчали здесь уже больше часа, бездарно торгуя цветами и колготками,  заодно
производя визуальную разведку. Разведка оказалась делом пустым -  распознать
в такой толпе человека, зашедшего с "умыслом", мог только старик Мюллер.
   - Скажите, это натуральный шелк?
   - Конечно! А цветочки ручной  вышивки.  Работа  китайских  мастериц.  Три
китайки под окном пряли поздно вечерком...
   - Заверните.
   Лениво  проплыл  местный  охранник  в  униформе,   без   меры   пестрящей
всевозможными лейблами, блестящими, как сопли на заборе.
   Почему, почему они забили "стрелу" здесь?
   Костик увидел Музыканта. Серега мерил джинсовую куртку.  Кончай,  кончай.
Время.
   Женька остановилась рядом с колонной, как  и  было  условленно.  Круговой
обзор.
   Без пяти.
   Очень много людей...
   Охранник метнулся по направлению к  служебной  Двери,  на  ходу  прижимая
рацию к уху. Еще двое  спускались  по  лестнице  со  второго  этажа.  Костик
проводил их в