ожидающих  пассажиров  Андрей  и  Палыч.   Торговая   точка   была
стилизована под резную сказочную  избушку  с  зеленой  крышей-колокольчиком,
увенчанной  золотым  петушком.  Резные  ставенки,  перила  возле   прилавка,
народный орнамент. Даже решетки на окошках - прям паутинки  с  паучком.  "То
береза, то рябина". Так и хочется спеть песню о Родине.
   Новый  губернатор  начал  наводить  порядок  в  городе  засучив   рукава,
по-хозяйски. Город должен иметь свое лицо.  Прежде  всего  это  относится  к
внешнему облику. Ларьки -  основная  проблема.  Переделать!  В  срок  до.  К
примеру, под старину. Это и патриотично, и культурно.  А  то  не  ларьки,  а
национальный позор.
   Впрочем, как ларек ни назови, хоть Гостиным двором, а все равно он ларек.
И водка внутри ларьковая, прокукарекать после  нее  можно  что  раньше,  что
теперь. Есть петушок, нет петушка...
   В принципе Палыч  рассуждал  здраво.  Ларечники  по  вопросам  "крыши"  в
ментовку никогда не совались. Тем более если "крыша" уже имелась.  В  случае
прихода чужаков свои, родные бандиты принимали меры. Вряд  ли  ларек-избушка
был исключением,  и  по  всем  правилам-понятиям  хозяин  должен  жаловаться
пацанам, но никак не органам внутренних дел.
   Андрей заметил Грииука. Ларек располагался  на  его  территории,  поэтому
задержанием  руководил  Тоха.  Грицук,  как  и  было  условле-но,  изображал
разборчивого покупателя, внимательно изучавшего ассортимент. В нужный момент
он подаст условный сигнал, и две группы захвата  ринутся  в  бой.  В  первую
группу входили Андрей и Палыч, а во вторую - сам Тоха и Ермаков.  Специально
натасканных ребят из "Альф", "Бет" и подобных  бой-формирований  вызванивать
не стали.  Много  чести  для  ларька.  Это  ж  не  село  Первомайское,  сами
разберемся.
   Входа в ларек Андрей не видел,  ориентировался  на  Грицука,  увлеченного
изучением  специальных  крылышек  на  рекламе  гигиенических   средств   для
критических дней. Рисковый парень, до "стрелки" уже две минуты.
   - Кажись, катят, - прищуриваясь, доложил Палыч.  -  Вон,  видишь  троицу?
Похожи.
   Участковый не ошибся. Тоха замахал крылышками, как сигнальщик на мачте. У
окошка хлопцы не задержались, значит, прошли в дверь. Лиц Андрей  разглядеть
не успел, о чем, впрочем, не жалел. Не бабы.
   - С Богом!
   Он передернул затвор и, не пряча пистолет, побежал к избушке.  Кто  знает
нынешних обморозков? Бывают такие, что сразу начинают поливать, не  спросясь
разрешения у старших. А пистолетом в руках народ нынче не удивишь.
   Палыч, засовывая на ходу в карман пачку  сигарет,  чертыхаясь,  засеменил
следом.
   У дверей столкнулись с Ермаком.
   - Они?!
   - А черт его...
   - Входим?
   - Нет, назад вернемся. В отдел. Ермак дернул ручку, поднял пистолет.
   -  Руки  в  гору,  шелудивые!!!  Милиция!  Крайний   шелудивый,   имеющий
комплекцию гориллы, нехотя обернулся.
   - Ба, никак соседи? Ермак, кто ж так задерживает? Ты уже трижды покойник,
га-га-га.
   Андрей, стоявший рядом с Ермаковым, опустил пистолет.
   - Витька?..
   - Он самый, коллега. Вы кого тут ловите? Нас, что ли?
   Влетел Палыч.
   - Взяли?
   Продавец скромно вставил слово:
   - Ребята, тут тесно, вы бы шли на улицу, а?
   - Сейчас тебя под лавку загоним! Сиди, не вякай!
   Оперуполномоченный соседнего отдела  милиции  Витька  Пахомов  по  кличке
Пахом взял с витрины пачку "Кэмела" и, распечатав, выбил пару сигарет.
   - Будете?
   Ермак не отказался.
   - Так в чем проблемы, мужики?
   - Да вот, неувязочка, - влез  в  беседу  Гри-цук.  -  'ражданин  ларечник
обижается. Наехали.
   - Этот, что ли? - кивнул Пахом на вжавшегося в прилавок продавца.
   - Не... Це ж продавец.
   Пахом повернулся к своим подельникам:
   - Братва, покурите на улице, нам бы тут перетереть.
   Два верзилы, которых, несмотря  на  кожаные  пропитки,  здорово  выдавали
лампасы, угрюмо вытолкнулись из ларька.
   - Значит, это вы вчера  на  избушку  накатили?  -  для  приличия  спросил
Грицук.
   - Не накатили, а  предложили  защиту  и  охрану.  Это  бандюги-уголовники
накатывают. Ты следи за базаром.
   Тоха, работавший в отделе не так давно и соседей  еще  не  знавший,  чуть
растерялся. Инициативу взял на себя опытный Ермак.
   - Не мути воду, Пахом. Чего ради вы на чужой земле охрану навязываете?
   - Осади, Ермак. Кто это тебе сказал, что земля чужая? Ты  карту-то  купи.
Наш это ларек, без вопросов. - Витька заломил пальцы в замысловатой фигуре.
   - Ишь ты, обидели юродивого, отняли копеечку.  Ты,  наверное,  с  бодуна.
Сколько себя помню, этот ларек мы тянули. В том году мужика здесь  опустили,
кто разбирался? До сих пор "глухарек". Кончай дурку играть.
   - Мужика за задней стенкой опустили, верно,  там  ваша  земля.  А  фасад,
извини, наш. Тут граница как раз.  Но  где  голова,  там  и  жопа.  Так  что
подвинься, Ермак. Ваш зам и так  внаглую  два  года  отсюда  сосет.  Пора  и
совесть знать.
   Андрей, севший на коробку со "Сникерсами", глянул  на  Палыча.  Вот  она,
разгадка великой тайны. Ментовская "крыша" -  железная  "крыша".  Поэтому-то
хозяин заяву и настрочил.
   Палыч вздохнул и тоже покинул ларек.
   - А теперь и вы решили присосаться? И  как  всегда  без  башки.  Хоть  бы
хозяину сказали, что  из  ментуры.  Прикинь,  если  бы  мы  тут  друг  друга
перехлопали!
   - Так мы ж сказали, - первый раз за время переговоров удивился Пахомов.
   В дверь скромно и с опаской постучались.
   - Можно? Извините, я опоздал. - На пороге возник маленький азербайджанец,
хозяин ларька, и натянуто улыбнулся.
   - Мамед, ты зачем в ментуру  прибегал?  Еще  сотню  сверху  за  моральный
ущерб. Итого шестьсот.
   Мамед с надеждой взглянул на Грицука. Вероятно, прежняя  "крыша"  снимала
меньше.
   - Не, это 'нилой базар,  -  почувствовал  уверенность  Тоха.  -  С  какой
стати?
   - А с такой, что...
   Пахом не успел заломить пальцы. Рычание мощных моторов  заглушило  голос,
черный  "джип"  прижался  хромированными  дугами  к  окошку  ларька,   четко
отдаваемые команды заполнили пространство.
   Продавец сполз под прилавок.
   Дверь, открывающаяся наружу, вылетела  внутрь,  снеся  с  ног  маленького
Мамеда, получившего как минимум сотрясение мозга.
   Андрей, сидевший на "Сникерсе" рядом с  выходом,  заработал  удар  чем-то
тяжелым и ужасно твердым. То ли приклад, то ли ботинок. Что  принципиального
значения уже не имело потому что хватило. Остаток еще не  растворившегося  в
тумане сознания все же расслышал грозный приказ:
   - Всем на пол!!! Отряд по борьбе с коррупцией!
   "Слава Богу, свои, хоть пушку не отнимут..."
   Через минуту сознание частично вернулось. Не исчезал звон из правого уха,
но зрение функции выполняло. Оно показало Андрею душевную картинку.
   Пахом и Ермак, скованные одними наручниками,  ухитрились  поместиться  на
площади в пол квадратного метра и  лежали  лицами  вниз.  Над  ними,  широко
расставив ноги,  словно  пятнистый  ягуар  над  задранными  косулями,  стоял
невысокий  человек-кубик  с  маской  на  мужественном   лице.   Мускулистые,
накачанные на "Кетлере" руки сжимали автомат, а палец ждал приказа. Продавец
и хозяин прилипли к дальней стенке ларька и по-прежнему виновато улыбались.
   Второй человек-кубик, разумеется, в маске и  с  автоматом,  контролировал
Тоху, еще не вышедшего из оргазма, и Андрея, сидящего  на  полу  и  блаженно
опершегося на стенку. Тоху и Андрея тоже блокировали наручниками.
   В дверном просвете показались горизонтально направленные лампасы  Палыча.
То, что это были лампасы  Палыча,  а  не  соседей-коллег,  Андрей  понял  по
красно-коричневым ботинкам участкового инспектора. "Жалко мужика - почему-то
подумал Андрей. - Вот уж совсем не по делу влип".
   И наконец, в центре, на  вертящемся  стуле  продавца,  заседал  прекрасно
сложенный молодой человек  с  ультракороткой  стрижкой,  одетый  в  кепочку,
черную  кожаную  куртку  и  ботинки-"казачки"  на  пластмассовой   подметке.
Массивную шею украшала пудовая золотая цепочка, безымянный палец - увесистая
блин-печатка. К недостаткам Андрей отнес непроизвольное подергивание  глаза,
но на природные дефекты обращать внимание неприлично.
   На прилавке, рядом с кассовым аппаратом, лежали четыре пистолета Макарова
и три красные книжечки. Четвертую ксиву молодой человек  держал  в  руках  и
вдумчиво изучал.
   По легкости в руках Андрей понял, что  один  из  пистолетов,  лежащих  на
прилавке, принадлежал ему.
   Тоха слабо пошевелился. Пахомов и Ермаков в себя, кажется, еще не пришли.
   Парень в куртке обвел дергающимся глазом всех четверых и  остановился  на
Андрее, как на наиболее сохранившемся члене экипажа.
   - Ты Грицук?
   - А ты сам-то кто? - злобно  переспросил  Андрей,  с  ужасом  думая,  что
творится у него на лице. Ведь товарищ держал Тохину ксиву.
   -  Борисыч,  братишке  пояснить,  кто  ты   такой?   -   Стоящий   справа
человек-кубик грозно приготовил приклад.
   - Успеем, Домкрат. Повторяю, ты Грицук? Тоха, услышав свою фамилию, ожил.
   - Я Грицук.
   - Почему ксива не продлена?
   - Не успел.
   - Может, ты и не Грицук, а?
   - Я Демис Руссос, 'реческий соловей.
   - Дай-ка твой телефончик рабочий, проверим, что ты за соловей.  Есть  кто
на месте?
   - Не знаю, - ответил Тоха и продиктовал номер.
   Постепенно участники "стрелки" возвращались к светской жизни,  приводимые
в чувство родными голосами.  Борисыч  достал  из  сумочки-визитки  трубку  и
набрал номер, не столько горя желанием установить Тохину  личность,  сколько
поднять авторитет навороченным телефоном.
   По мере выслушивания ответа на том конце с его  лицом  стали  происходить
чудесные   метаморфозы.   Ультракороткая   прическа   на   затылке   приняла
перпендикулярную голове стойку, глаз задергался раненой  птицей,  а  челюсть
ушла куда-то влево.
   - К... К-какой Харькив?.. Он еще  раз  набрал  номер  и  включил  внешний
динамик.
   Из трубки после третьего гудка раздался вежливый Тохин бас, записанный на
автоответчик:
   - Здравкуйте. Вы дозвонылысь в виддил внутрешних  справ  миста  Харькива.
Оперупов-новаженного крыминального розшуку Грыцю-ка на мисти немае...
   - Что за херня? Тоха пожал плечами. Ну,  прикололся,  подумаешь?  Ну,  не
Харьков... Мой автоответчик - что хочу, то и пишу.
   Борисыч швырнул трубку на прилавок и сурово прорычал:
   - Ур-р-р-роды! Что, влипли? Ларьки трясем, ксивами прикрываясь?
   - Нет, - за всех ответил  Андрей.  -  У  нас  тут  турнир  по  шашкам  на
первенство управления.
   - Каким еще шашкам?
   - Стоклеточным.
   - А это кто такой остроумный? Фамилия? (Моча кобылья!)
   - Воронов.
   - Как насчет понятий, Воронов? Ты на двух стульях  усидеть  захотел?  Так
ведь неудобно, свалишься. Задницей ты не вышел. Ты либо мент, либо не  мент.
Совмещать нельзя. За-падло.
   - Я мент.
   - А что ж с ларьков сосешь?
   - Сосет шлюха. Коктейль через соломинку. Я на заявку сюда приехал. Вон, с
мужиками. Наконец разговорился Пахом.
   - Что за дела-то? 0-(пи-и-и)-ели?
   - Чья территория? - моргнул глазом Борисыч.
   Пахом переглянулся с Ермаком.
   - Моя, - ответил за них Тоха. - Вон тер-пила стоит. Заяву накатал.
   - Писал? - Боец отряда по борьбе с коррупцией грозно взглянул на Мамеда.
   Тот едва заметно кивнул и слился  со  специальными  крылышками  прокладки
"Кэйрфри", изображенной на рекламном щите.
   - Материал зарегистрирован?
   - Само собой.
   - Кто на тебя наезжал, Мамед? Азербайджанец в  ужасе  повернул  голову  к
Пахому.  И  по  испытующему  взгляду  последнего  мгновенно  понял,  что  до
ближайшей молитвы не доживет, если утвердительно кивнет своей  мусульманской
головой.
   - Тут... тут их немае. Тоха гоготнул.
   - Земляк.
   - А если подумать? Внимательно? Мамед очень не хотел думать внимательно.
   - Нет, никого не знаю. Это  из  мылыции  ребята.  А  бандыты  не  пришлы,
испугалысь, значыт. Борисыч с явным расстройством в душе  спрятал  трубку  в
сумочку и приказал Домкрату:
   - Отстегни... Картонки свои  не  оставьте.  Он  бросил  Тохину  ксиву  на
прилавок и встал со стула.
   - Значит, слушаем сюда внимательно. Материал завтра  пришлете  к  нам,  в
отдел по борьбе с коррупцией. Ты, - он  ткнул  пальцем  в  хозяина,  -  тоже
придешь. Адрес  найдешь  в  справочном.  Все!  И  запомните,  дознаюсь,  что
скурвились и "крышу" ставите, - пеняйте на себя. Нам предатели не нужны. Они
кончают одним и тем же местом.
   "Ты, наверное, кончаешь другим", - подумал Андрей.
   Дружной толпой отряд  покинул  ларек,  загрузился  в  "джип"  и  помчался
выявлять новых отщепенцев и предателей.
   - Какая сука застучала? -  прикладывая  холодную  банку  "Джин-тоника"  к
распухшей щеке, спросил у коллег Пахом. - Ваши небось?
   - Нашим смысла нет, у нас материал заштампован, -  защитил  честь  отдела
Грицук. - Это вы, коррупционеры, на чужую землю залезли.
   - На свою...
   - Какая теперь разница? - развел спорящих Ермак. - Чужой, свой...  Теперь
это их ларек, бескорыстных наших. Слышь,  Мамед.  Прими  поздравления.  Если
штукой в месяц  отделаешься,  считай,  повезло.  И  не  вздумай  нас  завтра
вспомнить, сожгу твой колокольчик к черту.
   На улице Андрей ощупал лежащего на снегу Палыча. Кости  вроде  все  целы.
Участковый стонал и пытался что-то сказать оперу. Да, досталось мужику. Он у
дверей стоял, первый удар принял. Лицом,  вместо  которого  теперь  кровавый
студень. Все, что было вылечено при прежнем начальстве, оказалось выбито при
нынешнем. Где-то даже политика.
   - Ермак, помоги.
   Оперы дотащили раненого товарища до скамейки и нежно усадили.
   - Ну, волки... А начальнику я фуфло начищу покруче,  чем  эти  -  Палычу.
Надо ж так подставить. Ларек сам доил, а на разборку нас отправил.  Ты  тоже
хорош, оперуповноваженный внутрешних  справ.  Не  мог  пробить,  кому  Мамед
платит. Я бы знал, что нашему заму, во бы поехал!  -  Ермак  согнул  руку  в
локте.
   Тоха виновато пожал плечами.
   - Де, де... - задыхаясь, протянул руки к Андрею бедняга Палыч.
   - Что, старик?
   - Депонент получи... Жене отдай.
   - Своей?
   - Ох, мудаки...
   - Бедненький ты мой. Очень больно? Андрею нравилось,  когда  его  жалели.
Особенно женщины.
   - Не надо меня жалеть. Пройдет. Пустяки.
   Сигарета потухла. Андрей не стал ее оживлять и бросил в пепельницу.
   Из приемника фальцетил греческий соловей Демис Руссос.
   - Выключи.
   - Тебе не нравится?
   - Ненавижу.
   Марина убавила звук.
   - Надо сделать рентген, возможно, у тебя трещина.
   - В голове?
   - Прекрати.
   Марина включила телевизор.
   - Посмотри, я с ужином закончу. Андрей редко  смотрел  ящик,  в  основном
случайно. Тратить время на заполонившую эфир рекламу, бесчисленные  и  такие
же безвкусные ток-шоу и сериалы... Новости? Так эти новости  и  новостями-то
назвать смешно. Все наперед известно. Война субъектов и  война  компроматов,
терроризм и коррупция, смена  власти  смена  и  белья...  А  вот  наконец  и
сенсация! Откопали, пронюхали! Выдали!.. Теперь в суд. Клевета  и  нанесение
морального ущерба. Один вор  обозвал  другого  вора  вором.  И  все,  затаив
дыхание, следят за процессом века. Ну надо же...
   Сейчас  шли  их  городские  новости.  Местное  телевидение  занимало  два
законных часа в сетке и каждую секунду использовало  с  пользой  и  выгодой.
Новости из ближнего зарубежья  спонсирует  фирма  "Прыг-скок",  производящая
лучшие в мире китайские теннисные  шарики,  а  прогноз  погоды  оплачивается
конторкой, продающей японские джинсы.
   Брюзга ты, Воронов. Привык к халявным прогнозам и  новостям  из  ближнего
зарубежья. Забыл, что за все надо платить.
   - Сегодня в городском управлении внутренних дел состоялся брифинг  нового
начальника Главка. Он ознакомил журналистов с  обстановкой  в  ведомстве  на
сегодняшний день, признав работу  милиции  неудовлетворительной,  и  наметил
конкретные шаги по  стабилизации  криминальной  обстановки  в  городе.  Увы,
обстановка, согласно цифрам, действительно тревожная. Отмечен  рост  уличной
преступности,  умышленных  убийств,  квартирных  краж,  разгул  группировок,
контролирующих практически все области  хозяйства.  Основную  причину  этого
новый начальник  видит  в  низкой  эффективности  работы  правоохранительных
органов,  в  упущениях  прежнего  руководства.  И  первое,  что  он  намерен
предпринять, - это навести порядок в собственном  доме,  после  чего  мощной
рукой ударить по бандитизму...
   Марина принесла блинчики с мясом.
   - У вас опять новый шеф? Я сегодня  слушала  его  выступление  по  радио.
Очень даже убедительно. Наконец-то вам повезло. Обещает  очистить  город  от
рэкетиров.  А  то  действительно  надоели.  Мы  каждый  месяц   платим,   а,
собственно, за что? За то, чтобы они нас на воздух не подняли? Миленько.
   - Повезло, - мучительно подтвердил  Андрей.  -  Об  одном  помалкивает  -
откуда он такой героический выискался?
   - Кстати, откуда? По городу слухи всякие ползут.
   - Какие там слухи?! Нормальный бандюган, даже без особых  амбиций.  Помог
новому губернатору на выборах, за что и получил кресло шефа милиции.
   - Но это же... Неужели народ не понимает?
   - Народ?! Ты думаешь,  у  нас  сейчас  есть  народ?  У  нас  до  сих  пор
историческая общность! Мы не рабы - рабы не мы. Нам не нужен  немец  Штольц,
мы предпочитаем прохвоста Чичикова и доброго царя, которому  в  случае  чего
можно поплакаться в мантию на этого Чичикова. Народ...
   Марина кивнула на блинчики:
   - Бери, пока не остыли. Есть сможешь?
   - Зубы  целы...  Ментура,  видишь  ли,  виновата.  Нашел  крайних.  Можно
подумать, ментов в инкубаторе выращивают. А  на  прежнее  руководство  проще
всего валить. Беспроигрышный вариант. А что тут еще придумаешь?  Ничего  тут
больше не придумаешь.
   - Надеюсь,  вас  не  заставляют  вырывать  вылеченные  зубы  и  вставлять
старые?
   Андрей вспомнил Палыча.
   - Как сказать... А что касается красивых  речей,  то  любой,  даже  самый
замечательный человек на девяносто процентов состоит из воды.
   Блинчики оказались совсем ничего. По сравнению с  магазинными  пельменями
просто деликатес. Андрей проглотил первую пару, почти  не  жуя,  вытер  губы
приготовленной салфеткой. Мелочь, а забота чувствуется. Хорошо.
   - Еще хочешь?
   - Не откажусь.
   Андрей мельком взглянул на стенные ходики.
   - Торопишься?
   - Есть полчасика. Завтра у Пашки контрольная, надо бы задачки порешать.
   - Давай я ему парочку заверну. - Марина взяла тарелку с блинчиками.
   - Заверни.
   Андрей вдруг поймал себя на очень глупой мысли, что им не о чем говорить.
В прямом смысле. Повторять когда-то сказанное,  словно  заученную  роль  для
пьесы? Но они  не  в  театре.  Пересказывать  сплетни,  бородатые  анекдоты?
Примитивно, они не бабушки на лавочке. Кривляться, отпуская  пошлые  намеки?
Или строить пылкого любовника? Зачем? Можно просто подойти и взять.  И  тебе
так же просто отдадут. Да, все входит в привычку. А жаль.
   - Мариш, я  вспомнил...  В  общем,  надо  еще  в  одно  место  заскочить.
Обязательно. Я отчаливаю.
   - Конечно, Андрюша. - Марина никак не  выдала  расстройства,  потому  что
расстройства, наверное, и не было. - Дела прежде всего.
   Она протянула Андрею завернутые в салфетки и пакет блинчики.
   - Подогрей только.
   - Да, спасибо.
   Она подставила щечку, он чмокнул. Ничего девчонка... Чего тебе,  Воронов,
еще надо? Любви? До дрожи в коленках, до разрывающих  грудь  ударов  сердца?
Так в чем проблемы, пацан? Сделай так, чтобы  дрожало,  чтобы  стучало.  Ах,
неохота, ах, надоело... Ну, тогда и не разводи плесень, не порти людям  быт.
Уматывай отсюда.
   Не получилось любви сегодня.  И  вряд  ли  получится  завтра.  Любовь  не
блинчики  -  на  сковородке  не  испечешь.  Имеется  в  виду  любовь,  а  не
приложение. Свободен, Воронов. Гуд лак.
   А жаль...
   Домой он шел через парк, решив сегодня не месить  грязь  на  перекопанной
улице. Немного