озу неведомой для него ранее информации, он кладет трубку.
   - Значит, Юрок, дело такое. Бормотал действительно далеко  не  безобидный
натурпродукт,  а  суровое  наркотикосодержащее  сырье.  Его   используют   в
фармакологии для производства ряда лекарств. Но самое главное, из него также
можно изготовить один из самых опасных наркотиков - глюконат  барбитура,  на
жаргоне - опупен. Слыхал про такой?
   - Читал кое-что в газетах. Он популярен сейчас на Западе.
   - Все  верно.  Опупен  изготавливается  в  виде  таблеток  или  раствора.
Применяется  внутривенно  либо  во  время   обеда.   Степень   привыкаемости
фантастическая - после первой пилюли не остановиться. Поэтому  пробовать  не
советую, даже если очень приспичит. Стоимость таблеток тоже  фантастическая,
примерно сто баксов за штучку.
   Действительно очень популярен среди западного  элитного  общества,  ну  и
новых русских, конечно.
   Как сказал мне Витек, подобное сырье находится под строгим  контролем  со
стороны Министерства здравоохранения и Министерства внутренних дел. Ни  один
грамм бормотала не уходит налево.
   Во-первых, все подобные  "Фавориту"  компании  стоят  на  учете  в  ОНОН,
во-вторых,  чтобы  торговать  такой  борм  стальной  продукцией,  необходима
лицензия Министерства здравоохранения.  А  получить  ее  довольно  непросто,
потому  что  предварительно  проверяется  подноготная  фирмы   и   изучаются
дальнейшие пути использования сырья. Специальная комиссия должна  не  только
разбираться с "Фаворитом", но и исследовать технологию изготовления лекарств
на заводе в этом Офонаревске. И так далее, много всяких аспектов.
   - У "Фаворита", стало быть, имеется лицензия?
   - Да. Витек - прокинул "Фаворит" по компьютеру. Там все  в  порядке.  Как
говорится, комар жала не подточит.
   - Жалко. Я так надеялся что-нибудь тут разрыть. Погоди, Валь, а вдруг это
липовые накладные? А бормотал товарищ Блюминг все-таки пускает налево.
   - Очень сомневаюсь, Юрок.  Накладные  настоящие,  это  я  тебе  как  спец
говорю... Так не подделать, к попу не ходи. Потом вот  эту  бумажку  видишь?
Это копия заявки в спецохрану для сопровождения бормотала в Офона-ревск. Все
четко. Никакого левака.
   - А вдруг?
   - Ну, чтоб тебя не терзали сомнения, отстучи в Офонаревск телетайп. Так и
так, просим проверить, отгружалась ли на  фармацевтический  завод  такого-то
числа партия бормотала. Проблем-то... На, держи.
   Валька захлопывает папку и возвращает мне. Я благодарю Щеглова за совет и
иду к дверям.
   - Погоди-ка, Юрок...
   Я оборачиваюсь. Валькино лицо сияет ехидностью.
   - Из тебя, пожалуй, выйдет опер.
   - Почему, Валь?
   - Граждане, говоришь, папочку нашли? Хо-хо-хо...
   Утро следующего дня одарило меня новым материалом. Настоящая кража. Не то
что стекло. Я сижу за столом и вникаю в  фабулу,  разбирая  корявый  Валькин
почерк. Заявление принято накануне  вечером.  Раз  принято,  значит,  отшить
гражданина не удалось. О нет, не гражданина. Гражданку.
   Я  откидываюсь  на  стуле  и  чувствую  себя  мистером   Холмсом,   читаю
объяснения, как он - старинный манускрипт про собаку Баскервилей.
   "Я познакомилась с ним в троллейбусе, пригласила домой, угостила  чаем  и
ликером... Потом так получилось, что мы оказались в постели, и я  заснула...
Пропали деньги в сумме... кольцо золотое... проездной билет... Приметы..."
   Так, это полный беспредел.  Выпил  ликер,  получил  удовольствие  да  еще
проездной  прикарманил.  Полный  набор!  Ничего,  я  тебя   быстро   повяжу,
любовничек липовый.
   Я беру чистый лист и, как нас учили в  школе,  составляю  план  раскрытия
преступления. Первое - делаем фоторобот, второе  -  этот  фоторобот  покажем
водителям троллейбусов и продавцам ларьков, в которые ворюга может притащить
краденое золото. Третье - несколько дней покатаемся в  троллейбусах  нужного
маршрута, чтобы взять любовника с поличным во время его входа  в  доверие  к
одиноким женщинам. Четвертое...
   Когда десятый пункт появляется на бумаге, я с облегчением кладу  ручку  и
блаженно выдыхаю. Все! Считай, дядя за  решеткой.  План  классный,  в  школе
пятерку бы поставили. Я даже не забыл отправить окурки на экспертизу.
   На всякий случай, пожалуй, прочитаю план наставнику, который  сегодня  на
месте.  Правда,  не  очень  хочется  его  будить,  тем  более,  сон  Виктора
Геннадьевича нервозен и беспокоен. Спит наставник, положив голову  на  стол,
руки сложив на коленях. Возможно, ему снится мебель от фирмы  "Ангелина",  а
может, далекое детство, когда летаешь во сне.
   Я дотягиваюсь до плеча Черненко:
   - Витя, на минуточку. Не проснешься, а? Виктор  Геннадьевич  вздрагивает,
как от укуса осы, и резко тянет руку подмышку.
   - Кого берем?! А?!
   - Никого не берем, Витя. Это я, Юра. Черненко отводит пистолет и кашляет:
   - Фу ты... Это все из-за радикулита. Застудил спину.
   Пистолет исчезает в кобуре.
   - Что, Юрок, случилось?
   - Ничего, Вить, ничего. Я вот план набросал по  краже.  Послушай,  может,
что-нибудь не так?
   Я читаю все десять пунктов. Наставник сверлит  взглядом  свои  ботинки  и
периодически кивает. Когда я заканчиваю, он вопрошает:
   - Это для проверки, что ли, план? Тогда нормально. Можешь печатать.
   - Да нет. Вить, не для проверки. Мне кражу раскрыть  хотелось  бы.  Вчера
вот вечером приключилась.
   Витькина   "беломорина"   снова   самопроизвольно   воспламеняется.    По
рефлекторному подрагиванию его ноздри я понимаю, что в план вкралась ошибка.
   - Вчера? Вчера кража была? А чего ж ты план сегодня пишешь?
   - Я вчера не знал про нее,  Вить.  Я  ж  только  сегодня  заяву  получил.
Дергается вторая ноздря.
   - Я  спрашиваю,  зачем  ты  его  вообще  написал?  Там  что,  сразу  дело
возбудили?
   - Нет еще. Но через три дня все равно придется возбуждать.
   Витька резко бросает:
   - Вот что, умник распрекрасный, ты эти мысли при себе держи, они нам  без
надобности.
   - Но, Вить...
   - Что ВИТЬ? Окурки, фоторобот... Забивают вам голову черт-те чем.  Ладно,
- уже спокойнее говорит Витька, - я сам такой же был. Это с годами проходит.
Никакого плана по этой краже писать не надо. Кражу желательно  отказать,  то
есть списать материал в архив. А мужика так ищи, без уголовного дела.
   - К-как отказать?! Невозможно. Нереально, не...
   - Все  реально.  Откажешь  за  отсутствием  события  преступления.  Пусть
напишет, что все нашла.
   Теперь ноздря задергалась у меня. Вместе с ухом.
   - К-к-как нашла? Что ж она, дура совсем? Или мне тоже на нее копать,  как
на Блюминга?
   - Дело вкуса. Можно накопать, а можно и наоборот. Ублажить. Как,  кстати,
дамочки фамилия?
   - Пушкина, как у поэта.
   - А-а, так ее пятый или шестой раз обносят. Падкая она очень на  мужиков.
И главное, бестолковая. Сколько ни предупреждай,  все  равно  в  троллейбусы
тянет. Ну раз, ну два... но пять?! А потом к нам бежит - помогите, обокрали,
сволочи. Не пойму только, чего ее Щегол назад в троллейбус не послал. Пускай
бы ехала далеко и долго. Ладно, не беда. Короче,  чтобы  она  написала,  что
золото-деньги-проездные нашлись, надо ее ублажить.
   - Как? Как ублажить?
   - Просто. Как баб ублажают? У каждой  бабы  есть  своя  слабая  сторонка.
Кто-то любит французские духи, кто-то - бриллианты, кто-то - всякое  прочее.
Пушкина как раз - всякое прочее. Не хватает ей в жизни мужской ласки,  а  на
другое у тебя и денег не хватит.
   - И что?
   - Тебе и карты в руки! Зачем тебе закон три дня дает? Именно  для  этого.
Действуй, Юрок. А план у нее над кроватью повесь, чтоб не приглашала кого ни
попадя.
   - Мне опять дома не ночевать?
   - А ты что хотел? Это  оперативная  работа,  а  не  завод  железобетонных
конструкций. Ты-то что переживаешь? Ты ж, кажется, холостой. Но даже если  и
женишься когда, голову подобной ерундой не забивай. Ты на службе.  Служба  -
дни и ночи. Как в песне. Моя вот половина очень строго вышколена. Если после
рейда или засады меня дома не будут ждать горячая котлета, улыбка  и  фраза:
"Я горжусь тобой, милый", половину ждет  скандал.  А  тебе  что  переживать?
Позвони маме и предупреди.
   Я будто сквозь дымку смотрю на план и больше не чувствую себя Холмсом.  Я
чувствую себя лилипутом в Стране великанов. Ну, и чуть-чуть дураком...
   - Ты любишь меня, Юра?
   Вот! То, чего  я  боялся!  То,  до  чего  доводит  безмерное  потребление
телесериалов и любовно-авантюрной литературы. Тридцать лет женщине, а высота
жизненного опыта на уровне пятнадцатилетней школьницы.  Тут  не  только  без
проездного можно остаться...
   В другой раз я затеял бы монолог в стиле Онегина: "Видишь ли,  Таня...  Я
не умею, Таня..." Но сейчас надо бить в точку.  Прямо  и  метко.  Вгонять  в
десятку!
   - Конечно, Таня...
   - Ах!
   Я сижу на краешке разобранного дивана и смотрю на плакатик  "Тропиканки".
В желудке переливается  непереваренный  ванильный  ликер.  Мучают  изжога  и
совесть.
   Да, между прочим, я гол, извините, если что. На  часах  восемь  утра.  За
окошком легкий снежок.
   Я оборачиваюсь простыней и иду к разбросанной одежде. Начинаю с носков.
   - Тань, мне на работу пора. У нас шеф строгий,  за  опоздания  три  шкуры
дерет.
   - Да-да, Юра, я понимаю. Ты придешь сегодня?
   - Если в засаду или в рейд не подпишут - непременно.
   Чувствую, что точно подпишут.
   Танечка ложится на спину и закрывает глаза.
   - Скоро Новый год, ах, как хорошо...
   Мне, конечно, немного жаль Таню. Она, как любая женщина,  хочет  обычного
счастья, нормального и доброго мужа... Предыдущие годы, возможно,  потрачены
на расчетливые поиски принца, красивого и богатого. Не получилось. Теперь не
до жиру. Время безжалостно. Одной страшно.
   Я иду в ванную, мою физиономию. Голова  при  наклонах  кружится.  Сегодня
меня, похоже, ждет нервный сон на столе. Татьяна уже на кухне. Варит кофе. С
тем она, кажется, тоже пила кофе.
   Я сажусь за стол и беру бутерброд с сыром. Аппетита нет. Глотаю кофе  без
сахара. Горько.
   Татьяна -  маленькая  симпатичная  женщина,  ее  нисколько  не  испортила
бессонная страстная ночь. Наоборот, она, кажется, расцвела. Странно,  почему
она одинока?
   На холодильнике папка с материалом. Вчера вечером я  заглянул  к  Татьяне
уточнить кое-какие детали. Уточнил.
   Над холодильником календарь-гороскоп. Татьяна замечает направление  моего
взгляда.
   - Ты кто по гороскопу, Юра?
   - Стрелец.
   - Стрельцы - наивные  люди.  Взрослые  дети.  Наивные  и  добрые.  Но  их
наивность никогда не идет им во вред. Стрелец - знак планеты  Юпитер,  самой
большой планеты Солнечной системы. Юпитер не дает в обиду своих детей. Я  бы
хотела родиться Стрельцом.
   Я не считаю себя наивным, но спорить не хочу.
   - Таня, ты понимаешь...  Эта  кража,  ох...  В  общем,  ты  только  пойми
правильно... Я буду искать этого мужика, что тебя обнес, и  если  найду,  то
все он тебе вернет... Вытрясу. Вместе с костями. А сейчас... Мне надо, чтобы
ты  написала,  что   все   нашлось.   Мол,   погорячилась,   не   посмотрела
внимательно...
   Татьяна морщит лобик:
   - Не поняла, Юра. Зачем?
   - Дело в том, Танечка... Эти показатели... Тебе ведь без  разницы,  будет
уголовное дело, не будет. Я все равно искать стану. Мне тоже без  разницы...
Но у нас же статистика. А я молодой,  мне  закрепиться  в  коллективе  надо,
понимаешь?
   Татьяна кивает:
   - Что писать?
   Я достаю чистый лист и ручку:
   - Заявление.  Прошу  прекратить  розыск  вещей  и  денег  в  связи  с  их
обнаружением. Число, подпись.
   Татьяна, написав, протягивает мне бумагу.
   - Спасибо, Тань. Я постараюсь найти его... За порогом квартиры я припадаю
к двери спиной и смотрю в никуда. Мать твою за ногу! До  чего  я  докатился!
Становлюсь пьяницей, вором, теперь вот еще и... Хм,  а  нас  учили,  что  на
службе мы должны быть альтруистами  и  импотентами.  С  холодной  головой  и
чистыми руками. Ну никак не получается.
   Вспоминается старина Шерлок. Интересно, он смог бы, как  я  сегодня?  Вот
так, один переспал - пропало колечко, другой  переспал  -  колечко  нашлось!
Поэзия! Без всякой дедукции. Думаю, кишка тонка у Шерлока. Даже если  б  ему
помогали Ватсон, миссис Хадсон и Бэрримор. Не раскрыли бы. А мы раскрыли. Мы
круче. Система, отлаженная годами, не дает сбоя.
   Танцы на льду.
   Я вздрагиваю и прислушиваюсь.  Это  из-за  дверей.  Да,  оттуда.  Татьяна
плачет...
   "Начальникам  отделов  милиции,   командирам   ОМОН,   старшим   экипажей
вневедомственной охраны. В  случае  задержания  гражданина  Мамедова  В.  Ф.
убедительная просьба не  применять  к  нему  средств  личной  самообороны  и
приемов рукопашного боя в связи с тем, что  гражданин  Мамедов  проходит  по
уголовному делу об убийстве в качестве  свидетеля.  Следователь  прокуратуры
Петров А. И. Число. Подпись".
   Прочитав  этот  удивительный   документ   вслух,   Щеглов   взглянул   на
собеседника:
   - Ну и что, не помогает? Собеседник,  молодой  азербайджанец,  указал  на
огромный синяк под глазом:
   - Самы выдыте.
   - Что ж так?
   - Достать не успеваю. Только руку  за  пазуху,  сразу  дубыной  по  лицу.
Обыдно, слушай. Три раза за месяц в больницу отправляли. Уеду  я  домой,  не
могу больше. На рынке рейды через день. И все время мордой в  снег.  Обыдно.
Никто эту бумажку и не читает. Потом, в отделе  только  читают.  А  сразу  -
никто. Раз черный, значит, бандит. У тебя, мол, на роже все  написано,  чего
ты нам всякую туфту суешь? Уеду я.
   - А ты что хотел? И бананами торговать, и синяков не иметь?  Справка  эта
тебе только после гальюна пригодиться может. Но по старой дружбе  могу  дать
совет. Глядишь, поможет. Возьми рекламный щит, напиши  этот  текст  крупными
буквами, вместо следователя прокуратуры укажи начальника ГУВД, а  еще  лучше
наклей его портрет, повесь щит над своим торговым лотком  и  живи  спокойно.
Как ОМОНов-цы в  наступление  пойдут,  ты  щит  перед  собой  выставляй.  По
начальнику  ГУВД  не  рискнут  дубинками  или  сапогами.  В  худшем   случае
баллончиком брызнут.
   Азербайджанец тяжело вздыхает:
   - Понимаешь, Валентин, свои ведь тогда замочат. С  ментами  западло  дело
иметь.
   - Ну, не знаю. На тебя не угодишь. Тогда катайся в больницу по пять раз в
месяц. Держи.
   Валька возвращает парню бумагу, бережно обернутую в целлофан.
   - Бывай, мне некогда.
   Парень поднимается и, надевая на ходу шапку, выходит.
   - Он правда свидетель? - спрашиваю я
   Щеглова.
   - Вроде да. Третий год уже. Мужик, в общем, неплохой.  Что  там  у  тебя?
Давай.
   - Вот, отказник набарабанил. Посмотри, все верно?
   Валентин пробегает глазами свежеотпечатанный шедевр.
   - Правда, что ль, нашла? Во дает. Что за публика?! Я  ведь  ей  раз  пять
повторил - внимательно, в каждом углу посмотрите. А она - нет  и  нет,  все,
мол, обыскала, украли. ан нашла все ж таки.
   - Я ей помог немножко. Витька подсказал, где поискать можно, я  проверил,
и точно - там оказалось.
   - Витька спец, мудрая голова. На. Все верно напечатал, прокурор  носа  не
подточит. Заходит шеф.
   - Мужики, завтра рейд общегородской, сюда ОМОН пригонят. Надо им адресную
программу дать. Прикиньте за сегодня. Притоны там, наркоманы, малины,  хазы.
Тех, кто в розыске, дайте. Пусть пошерстят, хуже не будет. Может, сдуру кого
и задержат. Программу начальнику отдайте. Юра, что у тебя по тому  материалу
со стеклом?
   - Еще есть несколько дней. Жду телетайп из Офонаревска.
   - Не затягивай. За просроченные материалы на каждом совещании имеют.
   - Я постараюсь.
   Михалыч уходит.
   Я вновь обращаюсь к Щеглову:
   - Валь, а Михалыч не душный мужик?
   - Михалыч - опер по натуре.  Если  местным  бандюгам  и  ворюгам  кого  и
следует опасаться, так не бравых  генералов  и  полковников  в  папахах,  по
телеку кричащих, а Михалыча.
   - Мне все ж кажется, что он душноват. Вон с этим стеклом хотя бы...
   - Михалыча понять  можно.  Положение  обязывает.  Попробуй  и  показатели
добыть, и авторитет удержать. У него самая сволочная  должность.  В  смысле,
неблагодарная. А на показателях у нас все помешаны,  не  только  Михалыч.  В
нутро въелось, в кровь. Вроде как инстинкт. Год назад, как раз под праздник,
на Деде Морозе "палку" ухитрились срубить.
   - Как это?
   - Ну, шел себе дедушка  с  мешком  подарков,  шел-качался.  Больше  нормы
напоздравлялся, борода на непотребное место  сползла,  аж  неприлично.  Наши
постовые из самых человечных побуждений отвели Деда в отдел, чтобы  не  упал
где-нибудь да не замерз спьяну. Конфуз ведь  полный  -  Дед  Мороз  и  вдруг
замерз!
   Привели, короче, посадили оттаивать и трезветь. Михалыч в вечер  работал,
в дежурку заглянул. А это что за чудо в бороде? Дед Мороз. А в мешочке  что?
Подарки, наверное. Проверяли? Нет. Проверьте. Проверили. Нашли пару  бутылок
коньяка и три самопальные хлопушки, сделанные из круглых батареек. Разбудили
Деда. Это что такое, мужик? Да хлопушки, ребята. Сам сделал - фейерверк  для
детей хотел устроить.  Я  бывший  пиротехник  -  это  сейчас  Дедом  Морозом
кормлюсь.
   Михалыч не клюнул, старый волк.  Проверим,  что  там  за  фейерверк.  Для
начала составьте-ка,  мужики,  акт  изъятия,  потом  отправьте  хлопушки  на
экспертизу, а пиротехник у нас пока посидит. В камере. Картина была - полный
угар.
   На следующий день эксперт звонит. Так и так, представленные на экспертизу
предметы   признаны   боеприпасами:   кустарного   производства,    могущими
применяться для поражения живой силы. Тротиловый эквивалент  не  установлен,
но ларек кооперативный такая хлопушка запросто разнесет. Хороший фейерверк.
   Повезло, что пиротехник при детях  не  успел  ни  одной  штучки  рвануть.
Получил дедушка год исправительных работ по двести восемнадцатой с  выплатой
десяти процентов государству. За изготовление боеприпасов больше полагается,
но с учетом личности и обстоятельств подрывник отделался процентами. Как раз
сейчас кончит срок мотать. А теперь прикинь - не  сунься  Михалыч  в  мешок?
Детей бы покалечило. А почему сунулся? Так что "палки" иногда тоже помогают.
Они мобилизуют. А тебе с этим стеклом сам Бог велел.
   Я тупо смотрю на свой отказник.
   Валька едко косит глаз:
   - Про этот "отказничок" ты не шибко распространяйся.  Не  строй  из  себя
героя. Любит молодежь  по  неопытности  покичиться.  Не  знает,  что  завтра
прилетит    очередная    комплексная    проверка,    нагрянет     к     этой
Пушкиной-Лермон-товой и поинтересуется, где же она нашла  свои  колечки.  Ты
теперь у Пушкиной тоже на крючке... И даже не у нее.  У  системы.  Ничем  не
сломать, никакими реформами... А кто вдруг поперек встанет,  самого  же  вот
этими отказниками и замордуют. Да ладно, не переживай, а то совсем скис.  Не
все так плохо. Без нас все равно не обойтись.  Кто  бандюгов  ловить  будет?
Генералы да проверяющие, что ли? Мы-то без них переживем, а они - без нас?..
Иди, пиши адресную программу.
   - Да, Валь, а где мне ее взять? Я территорию еще плохо знаю.
   - Ну, это уж совсем элементарно.  У  Маркова  в  сейфе  гроссбух  есть  с
подучетным элементом. Красного цвета, толстый такой журнал. Вот  из  него  и
выпиши десяток адресов. Не ошибешься...
   Я сижу на небольшой кухне квартиры Ирины Рябининой и грею замерзшие  руки
о плоскую паровую батарею.  Сегодня  ужасный  холод.  Батарея  чуть  теплая,
оттаиваю я медленно. Сам виноват. Проспал и второпях  забыл  дома  перчатки.
Маникюр на таком морозе сходит мгновенно -  это  очень  кстати,  что  я  его
никогда не делаю. Ладно, ладно,  уж  и  потрепаться  нельзя.  Может,  автору
платят построчно!
   Перед ощупыванием батареи я задал  сидящей  напротив  матери  Ирины  пару
вопросов и теперь внимательно выслушиваю ответы.
   - Я никогда не поверю в то, что Ирочка была так  сильно  пьяна.  В  жизни
она, конечно, выпивала, шампанское там, легкое  вино.  Дни  рождения,  Новый
год.
   - Экспертиза - штука точная.
   - Не знаю... С чего бы  ей  напиваться?  У