т с ворохом справок. В конце  концов
Филатин и вовсе перестал объявляться в отделении, узнавая о преступлениях по
телефону и тут же принимаясь писать отч„ты.  Так  что  встречались  опера  с
Игорем только в дни зарплат.
   Из раздумий Кивинова вырвал телефонный звонок.
   -У аппарата, - снял трубку Кивинов. Звонил вчерашний эксперт.
   -Здорово, каланча, - раздался в трубке вес„лый голос.
   -Привет.
   -Слушай-ка, старый, я тут совсем забыл, а куда  вчера  заточка  делась  и
протокол осмотра?
   -Погоди, дай вспомнить.  -  Кивинов  с  трудом  восстанавливал  в  памяти
события минувшего дня. - А что, у сле-дака нет?
   -Следак вчера маму  встречал  с  поезда,  оставил  вс„  Борисову,  а  тот
говорит, вс„ у Соловца.
   -Не вешай трубку. - Кивинов сбегал в  кабинет  шефа,  осмотрел  его  и  в
полиэтиленовом пакете, вместе  с  пустой  бутылкой  и  куском  хлеба,  наш„л
протокол и заточку.
   -Наш„л, вс„ у меня.
   -Перешли мне завтра заточку, на ней  пальчики  могли  остаться.  Ну  вс„,
бывай.
   "Какие пальчики?" - подумал Кивинов и снова вспомнил голубую даль.
   Заточка, тем не  менее,  вызвала  у  него  интерес.  Сделана  из  старого
напильника с  рукоятью  из  зел„ной  изоленты,  расплавленной  в  духовке  и
обточенной под пальцы. "Редкий цвет", - заметил Кивинов и бросил  заточку  в
стол.
   Зевая,  заш„л  Клубникин.  Сморкнув  в  угол  кабинета,  он  потянулся  и
предложил сходить на обед, но у Кивинова не  было  аппетита,  и  он  покачал
головой. После того как все опера во главе с Соловцом  ушли  в  общественную
столовую, Кивинов заглянул в дежурную часть, просмотрел сводки по  городу  и
вернулся писать бумаги.
   Немного погодя раздался стук в дверь. Кивинов,  как  правило,  по  тембру
точно определял, кто к нему пожаловал. -Этот стук был  настойчив,  и  в  н„м
сквозило недовольство. Вывод: пришел потерпевший. Так оно и оказалось, когда
на пороге возникла гражданка Чучурина, у которой два года назад  в  столовой
украли вязаную шапку и которая примерно  раз  в  месяц  доставала  Кивинова,
прич„м всегда некстати. Кивинов приготовился слушать очередной  концерт  без
заявки радиослушателя.
   -Вы нашли шапку? - сверкнула очками Чучурина. Кивинов понял, сейчас будет
скандал.
   -Нет, - просто ответил он.
   -Ну и что же теперь делать? - ядовито спросила Чучурина.  -  Вы,  вообще,
думаете искать или нет? Вам за что деньги платят? -Дальше шли комплименты  в
адрес советской милиции, ворья и своей шапки, которая, судя по  всему,  была
для Чучуриной семейной реликвией.
   Кивинов, как уже говорилось, выслушивал это раз в месяц,  но  раньше  ему
удавалось как-то гасить эмоции  Чучуриной.  Он  успокаивал  е„,  каждый  раз
обещая найти шапку. Но сегодня у него не было желания что-то доказывать  ей,
поэтому он открыл  дверь,  взял  под  руку  женщину  и  пров„л  е„  по  всем
кабинетам, которые, разумеется, были  пусты  (в  столовой  в  тот  день  был
антрекот).
   -Вот видите - никого нет. Все ищут вашу шапку, - сказал  он  ошеломл„нной
Чучуриной, после чего выставил е„ за дверь уголовного розыска.

   Г Л А В А 4
   Мухтар Кулиевич  Астров  ехал  домой  в  недавно  купленном  "Мерседесе",
пребывая в отличном расположении духа. Вообще-то, у него всегда было хорошее
настроение, может, от природы, а может, от социального положения. Для многих
подчин„нных он оставался загадкой. Когда он говорил о  работе,  было  весьма
трудно разобрать, шутит он или же говорит  серь„зно,  так  как  от  вопросов
работы он был так же далеко, как и от своей исторической родины. Но при этом
он всегда ухитрялся находиться в курсе всех дел. Поговаривали, что он  бер„т
взятки, но это было не более, чем слухи, основанные  на  двух  его  машинах,
даче и шикарной квартире. Астрову на эти слухи было ровным сч„том наплевать,
он стоял хорошо, чему, кстати, способствовали распродажи дефицитных товаров,
периодически устраиваемые им в отделении. Этими распродажами Мухтар Кулиевич
убивал двух зайцев -  получал  хороший  товар  и  удовлетворял  руководство.
Последнее время, правда, в отделении  стали  проявляться  недобрые  признаки
отчуждения со стороны коллектива и начальства, но Астров уповал  на  хорошие
связи в РУВД. Однако Мухтар Кулиевич  был  не  прочь  найти  поддержку  и  в
Главке, о ч„м и раздумывал сейчас. На всякий случай. А вдруг что?

   Прошло две  недели  после  описанных  событий.  Страсти  вокруг  убийства
улеглись, и руководство из РУВД и Главка вс„ реже посещало  отделение.  Жену
Смирнова выпустили.  Ответственный  от  22-го  отдела  Борисов  появлялся  в
отделении только для того, чтобы стрельнуть талончик. Кивинов к тому времени
уже разобрался, какой, но так как талонов не было, Гриша исчез совсем. Вновь
началась рутинная работа с материалами, заявителями, отказными.  Кивинову  к
тому же было поручено проверять связи убитого по найденной у него в  кармане
записной книжке, что он и делал, правда, с большой неохотой.
   После утренней сходки  у  Соловца  все  разбрелись  по  своим  кабинетам.
Кивинов  заглянул  в  туалет,  посмотрел  в  зеркало  и   скорчил   гримасу.
Нахмуренные брови, тяж„лый взгляд и оплывшие щ„ки - вс„ это напоминало ему о
том, что за две недели он был изрядно измучен.
   Хлебнув воды из-под крана, он вернулся в кабинет Клуб-никина,  где  нынче
располагался  его  стол.  Его  собственный  кабинет  находился  на  ремонте,
начавшемся через два дня после убийства. Ранее, когда в здании ещ„  не  было
отделения, а была общага, на  месте  кабинета  Кивинова  размещался  туалет,
просто позднее оттуда вынесли унитазы и принесли стол. Остальной интерьер ни
капли не изменился.  Для  эстетики  Кивинов  выкрасил  трубы  под  бер„зы  и
понавешал бумажных листочков. Сейчас же ремонт затягивался из-за труб-бер„з,
которые протекали "бер„зовым  соком"  ярко-рыжего  цвета.  Многие  делегации
водопроводчиков приходили на  экскурсии,  размахивали  руками,  спорили,  но
"сок" вс„ капал и капал, вот поэтому-то Кивинову  и  приходилось  ютиться  в
чужом кабинете.
   Клубникин опять  заперся  и  беседовал  с  очередной  дамочкой,  попросив
Кивинова пойти погулять, и в результате, накинув  куртку,  Кивинов  пош„л  в
обход своей территории. Он прош„л мимо ДК "Ленинец" и ещ„ раз осмотрел место
убийства. Машину, слава Богу, забрали, а то она ещ„ неделю торчала во  дворе
с ярлыком "Вещдок - руками не трогать!", оставленным экспертом. Только после
того как с не„ пропали все четыре колеса и обе фары, таксопарк с претензиями
соблаговолил забрать сво„ имущество.
   После этого  Кивинов  направил  стопы  в  одно  прелюбопытное  заведение,
располагавшееся на его территории. Туда он уже две недели как не заглядывал.
Речь шла о знаменитом в  районе  пивном  зале,  прозванном  народом  "Мутный
глаз". О заведении с„м следует рассказать особо.
   "Мутный глаз" был расположен неподал„ку от места  убийства,  на  развилке
тр„х  проспектов,  возвышаясь  над  ними  как  памятник   бетонно-стеклянной
архитектуры эпохи раннего застоя.  Бар  был  построен  лет  тридцать  назад,
Киви-нов ещ„ реб„нком ходил по-малому под его стены, но надо сказать, что за
это время в облике "Мутного глаза" особых перемен не произошло, как  внутри,
так и снаружи. Вс„ та же  железная  реш„тка  на  входе,  разбавленное  пиво,
рыбно-никотиновый запах и  опухшие  от  спиртного  рожи.  Менялись  времена,
политика, люди, но  бар  жил  своей  жизнью.  Он  гордо  стоял  на  распутье
проспектов, заманивая в сво„ чрево вс„ новые и  новые  поколения.  Казалось,
что, даже если произойд„т атомная война или  всемирный  потоп  и  вс„  живое
погибнет, "Мутный глаз" будет вечен как символ бытия.
   Под стать внешнему облику были и обитатели здешнего мирка. На входе смело
можно было повесить лозунг "Преступники всех стран, объединяйтесь!". Под его
крышу со всего района стекались уголовники, пьяницы, гопники и БОМЖи,  чтобы
отведать деш„вого пивка да весело время провести.  Брошенное  в  благодатную
почву зерно преступности не могло не дать обильных всходов. Кражи,  грабежи,
разбои и прочие составы преступлений УК РСФСР случались здесь  каждый  божий
день, несмотря на особый контроль над баром  85-го  отделения.  Потерпевшие,
как правило, не обращались с заявлением в милицию либо  из-за  страха  перед
баровскими блатными, либо потому, что сами были из их  круга  и  разбирались
впоследствии при помощи кулака или ножа. Если же  кто-то  по  неосторожности
заходил в милицию или  был  обыкновенным  приезжим,  незнакомым  с  местными
законами,  то  очередной  пивбаровец  отправлялся  на  скамью  подсудимых  с
последующим отъездом на несколько лет в "курортную зону".
   Среди постоянных клиентов была и своя элита, размещавшаяся за  первым  от
входа столиком.  Здесь  стояла  солидная  публика,  имевшая  за  плечами  по
несколько ходок* на зону, разрисованная  татуировками  и  чтившая  воровские
законы. Попадались, правда, и просто пьяницы, но они были не в авторитете  и
бегали на подхвате у блатных за глоток пива.
   Во главе этого пивного братства стоял "основной". Основные, как  правило,
надолго не задерживались, они садились и  менялись  где-то  раз  в  полгода.
Основной находился в курсе всех  событий  в  баре,  без  его  разрешения  не
происходил ни один гоп-стоп, и раз в  неделю  он  сам  должен  был  опустить
какого-нибудь лоха для поддержания своего "статус кво".  За  пять  лет,  что
Кивинов работал в отделении, сменилось примерно девять основных.  Последний,
сорокалетний папа Гена, получив восьмую судимость, сел два месяца  назад  за
нанесение ножевых ранений. На смену ему приш„л молодой  Геннадий  Газонский,
по кличке Зубр, имевший в свои двадцать пять лет  три  судимости  за  тяжкие
преступления, а также свирепый вид и крепкие кулаки. Лет пять  назад,  придя
на службу, Кивинов хотел сам внедриться в "пивную элиту" и  даже  купил  для
этого длинноволосый парик. Но ничего не вышло -  после  пары  посещений  все
моментально поняли, что он мент, так как даже в  сво„м  парике  он  выглядел
среди блатных как апостол П„тр на проповеди у мусульман.  Хорошо,  что  хоть
ребята с пониманием отнеслись к творческому порыву молодого опера,  и  когда
тот так вжился в роль,  что  уже  не  двигал  ногами,  по  причине  изрядных
количеств выпитого им пива, они водрузили его  на  свои  плечи,  донесли  до
отделения, положили на лавочку, туда же бросили  его  парик,  проверили,  на
месте ли удостоверение, и вернулись в бар. Авторитет милиции в то время  был
ещ„ высок, и никому не хотелось портить отношения с новым опером, в  ведение
которого передавался "Мутный глаз".
   Торжественной встречи по поводу посещения Кивиновым пивбара  организовано
не было. Он заш„л с ч„рного хода, покручивая в руке телескопическую дубинку.
У Кивинова была информация, что Зубр таскает  с  собой  пугач,  и  он  решил
опровергнуть эту нелепицу. Первый стол с азартом  резался  в  "коробок",  но
стоило только Кивинову  появиться  в  зале,  как  все  головы  автоматически
повернулись на девяносто градусов и по пивбару волной прокатился недовольный
шепоток. Зубр вышел из-за стойки и подош„л к Кивинову.
   -Здорово, начальник, что-то давно не заглядывал. Ищешь, что ль, кого?
   -Привет, Геннадий. - Кивинов никогда не  называл  блатных  по  кличкам  в
общественном месте - издержки  воспитания.  -  Ищут  вшей  или  грибы,  а  я
разыскиваю. А вообще-то, есть у меня к тебе любопытный интерес...
   -Какая падла, что ль, настучала?
   -Зачем же так грубо, Гена? Мне не стучат, а  информируют.  Прич„м  вполне
добропорядочные  граждане.  Ты  от  Надьки  давно  уш„л?  -  Кивинов   решил
позаговаривать Зубру зубы.
   -Тебя так волнует моя половая жизнь?
   -Да нет, я просто так спросил.
   -Знаю я ваши вопросы; чуть что лишнее брякнешь, так сразу дело шь„те.
   Кивинов сунул в рот спичку.
   -Ты же знаешь, я к тебе отношусь  нормально.  Так  вот,  для  закрепления
наших дружеских отношений я бы предложил тебе выложить все из своих карманов
на этот симпатичный столик. - Кивинов кивнул на покосившуюся стойку.
   -Не имеешь права, начальник, - вдруг побледнел Зубр.
   -Давай, давай, не капризничай, а то  прид„тся  мне  искать  самому,  и  в
результате кое-кто из нас окажется на пятнадцати сутках. И есть у меня такие
подозрения, что этим человеком буду не я.
   Зубр отработанным неуловимым движением сунул руки  в  карманы  и  тут  же
вынул, показав их Кивинову.
   -На, смотри. - В руках, кроме татуировки на  ладонях,  повествующей,  что
"вихри враждебные веют над нами", ничего не было, а на лице Зубра уже играла
улыбка. В результате этой  нехитрой  процедуры  к  ногам  Газонского  что-то
упало. Кивинов посмотрел вниз.
   Если бы сейчас в зал "Мутного глаза"  вош„л  сам  Пол  Маккартни  или  же
Газонский начал бы декламировать Шекспира, Кивинов и то бы меньше  удивился.
Он с силой вернул отвисшую челюсть в исходное положение и чуть не  проглотил
спичку. На полу лежала заточка из напильника с зел„ной  изолентовой  ручкой,
оплавленной в духовке и обточенной  под  пальцы.  Заточка  была  однояйцевым
близнецом той, что застряла в шее таксиста. Вихрь версий прон„сся  в  голове
инспектора, начиная с того, что эксперт мог  по  пьяни  потерять  заточку  в
баре, и кончая тем, что Зубр режет таксистов. На обсуждение  всех  версий  с
самим собой ему хватило двух секунд.
   -Твоя? - прохрипел Кивинов.
   -Нет, - разв„л руками Зубр.
   -Подними!
   -Ты что, начальник, чтобы я приговор свой с пола поднял?  -  процитировал
Зубр реплику  уголовника  из  одного  известного  фильма.  -  Это  ж  двести
восемьнадцатая.
   Политические  наблюдатели  с  первого  стола  подошли  к  Зубру  и  молча
уставились на Кивинова.
   -Никто ничего не видел.  И  штука  эта  тут  уже  с  неделю  валяется,  -
разглагольствовал Зубр. - Правда, мужики?
   -Отвечаем за базар! - раздался как по команде нестройный хор голосов.
   -Ладно. - Кивинов выплюнул спичку и поднял  заточку.  Вытянуть  Зубра  из
бара в окружении его кодлы Кивинову одному было не под силу - тот бы  просто
сбежал по дороге, после чего месяцок отсиделся бы где-нибудь,  пока  страсти
не улягутся, - так поступали все судимые. Но и время  сейчас  упускать  было
нельзя.  Окинув  бар  опытным  взглядом,  Киви-нов  не  встретил  ни  одного
понимающего лица. На него со всех сторон смотрели  злобные,  опухше-небритые
рожи. Случайно взор его упал на оставленный на первом столике коробок.
   -Сыграем? - кивнул Кивинов Зубру.
   -С  тобой?  -  ухмыльнулся  Газонский,  несколько   удивл„нный   подобным
предложением. - Ну, давай. Только учти, мы играем на наличные.
   -Будут тебе наличные. - У Кивинова в кармане лежала оставшаяся до получки
сотня. - Сначала выиграй.
   Зубр повернулся к столу, одним широким жестом смахнул с  середины  пустые
кружки и встряхнул коробком. Киви-нов  встал  напротив,  взял  у  одного  из
блатных кружку с пивом и со смаком отхлебнул.
   -Эй, начальник, а у меня желтуха.
   -А у меня бытовой сифилис, - не глядя парировал Кивинов.
   Зубр л„гким щелчком пальца подкинул коробок, который с первой же  попытки
встал на торец. По залу прокатился одобрительный шепоток.
   -Ты бы стал чемпионом мира, - заметил Кивинов, - да вот преступная  среда
мешает тебе реализовать свои возможности.
   Последующие щелчки были столь же успешными.  Зубр  и  в  самом  деле  был
профессионалом. Набрав очков восемьдесят, он остановился и  передал  коробок
оперу:
   -Ну, начальник, покажи класс.
   В студенчестве Кивинов и сам любил "постучать" на лекциях, но  отсутствие
постоянных тренировок вс„ же сказалось, и, набрав очков двадцать, он выкинул
"прогар". Стоявшие вокруг тут же принялись отпускать в его адрес остроты, но
Кивинов не обращал на них никакого внимания, ему нужно было совсем другое.
   -Не вез„т тебе сегодня, начальник. - Довольный Зубр двумя  ударами  дов„л
партию до конца.
   -Зато ты у нас везучий, Гена. - Кивинов достал сотню и прижал е„ кружкой.
"Потом с оперрасходов возьму", - решил он. Зубр же окончательно успокоился -
в глазах собутыльников он поднялся на недосягаемую высоту.
   -Ну хоть сигареткой тогда угости, по случаю выигрыша-то,  -  обратился  к
нему Кивинов. Зубр достал из кармана пачку "Винстона", выбил две сигареты  и
протянул одну из них Кивинову,  после  чего  они  вышли  в  тамбур,  где  на
забл„ванной стене красовалась надпись "Место для курения". Блатные  остались
в зале и вновь начали резаться в "коробок", обсуждая сыгранную партию.
   -Дорогие сигареты куришь, - улыбнулся Кивинов Зубру. - На какие шиши?
   -В "коробок" выиграл, - усмехнулся тот. Кивинов  выжидал,  и  как  только
ничего не подозревавший Газонский оказался рядом с ч„рным ходом, который  по
счастливой случайности располагался напротив курилки, Кивинов резко втолкнул
его в дверь и прыгнул за ним.
   -Извини, генацвале, по глазам вижу, ты просто  горишь  желанием  посетить
85-е отделение, да сказать вот только стесняешься.
   Кивинов взял его  за  воротник  и  поволок  на  выход.  Правда,  пришлось
успокоить явно недовольного таким оборотом событий Зубра двумя-тремя ударами
дубинкой по голени, но в основном вс„ обошлось  тихо-мирно.  Путешествие  из
бара в отделение также прошло без особых  приключений.  Аппеля-ция  Зубра  к
гражданам ни к чему хорошему  не  привела  -  ему  досталось  ещ„  пару  раз
дубинкой. В конце концов Киви-нов  заверил  его,  что  в  случае  дальнейших
подобных поползновений тот очутится за  реш„ткой  на  гораздо  более  долгий
срок, чем он себе представляет, и все попытки  вырваться  на  свободу  мигом
закончились.

   Г Л А В А 5
   Клубникину  отказник  давался  с  трудом,  в  основном  из-за   проклятой
орфографии, которую он любил как  прокурора  Прокрустова.  Слова  "лисапед",
"колидор", "салафан" и прочие Володя писал так же,  как  и  произносил.  Был
момент, когда Клубникин  хотел  нанять  секретаршу  и  даже  уже  присмотрел
подходящую девятиклассницу,  но  Соловец  выгнал  е„,  а  Клубникину  сделал
хороший втык. В мучениях, не зная,  как  написать  отчество  главного  героя
отказника - потерпевшего, он заглянул к Таранкину, который, закинув ноги  на
стол, болтал по телефону с  Петренко,  отчитываясь  за  успехи  в  борьбе  с
наркомафией.
   -Чего тебе? - Таранкин положил трубку на стол.
   -Как пишется - Игоревич или Игорьевич? Таранкин минуты две молча  смотрел
на Клубникина.
   -Игоревич, - затем поднял трубку, - да, да, вс„ понял. Обязательно найд„м
у него наркоту. А где она должна лежать? В  белье?  Хорошо,  только  скажите
вашим, чтобы солома свежая была, а то в прошлый раз у Клочкина не  проверили
и нашли "вторяк", так он до сих пор жалобы о незаконном обыске пишет.
   Клубникин вернулся в кабинет, помучился ещ„ минут пять, но потом плюнул и
решил вызвать  свою  секретаршу.  По  его  расч„там,  она  должна  была  уже
вернуться из школы.

   Зубр не кололся. Кивинов и Соловец заперлись в кабинете, повесив на двери
табличку с надписью "Не шуметь! Ид„т расколка!", и уже два часа как пытались
что-нибудь вытянуть из Зубра. Ни угрозы пресс-хатой, ни  обманы,  ни  посулы
счастливой жизни на зоне результатов не давали, но отпускать Газонского тоже
было нельзя. И тут сквозь сплошную пелену "Беломора"  и  "Винстона"  Кивинов
увидел условный знак Соловца - тот ослабил галстук, а  затем  снова  затянул
его. Кивинов вс„ мгновенно понял и сгинул в свой кабинет.
   Соловец остался один на один с Зубром.
   -Я ведь тебя, гад, в  баре  подставлю,  свои  же  на  перо  посадят.  Вот
раскроем мы пару краж, а все стрелки на тебя свед„м. Скажи без  записи,  где
заточку взял, а мы простим, если криминал.
   -В гробу я видал ваше прощение, - нагло ответил Зубр. - Ты, что, меня  за
сопливого держишь? Докажете - возьму на себя заточку, а на нет - и суда нет.
   -Ладно, раз ты так. - Соловец подош„л к шкафу и открыл створки.
   Взору полупьяного Зубра предстал железный ящик, весь усыпанный лампочками
и индикаторами и  опутанный  проводами,