али... Мужики, вы понимаете? Они либо уже там
побывали, либо сегодня-завтра собираются навестить.

- Погодите, я вспомнила. Они Роме сказали что риска никакого, потому что
все будут спать. Значит, они придут к нему ночью...

ГЛАВА 12

- Казанова, вот ведь зараза! Минута осталась... А, Казанова?

- Чего ты орешь? Не слепой, сам вижу. Смотри лучше. Он же лысый. Не должны
прошляпить.

Белкин побежал к началу платформы, на ходу вглядываясь в лица прохожих.
Поезд отправлялся через минуту. Последние, запоздавшие пассажиры,
спотыкаясь о собственные тяжелые чемоданы, торопливо трусили к своим
вагонам. Их бег затрудняла публика с поезда, стоявшего напротив, а также
толпа провожающих симферопольский поезд. Сутолока на узкой платформе была
невообразимая.

Это, естественно, отнюдь не облегчало условия работы группы пролетарского
гнева. Вернее, двоих из группы. Двое других остались в вытрезвителе.
Поделиться решили по-честному. Костик с Белкиным тормозят на вокзале
Черепа, отвозят его на базу и отлетают: один - к жене на день рождения,
другой - по собственным надобностям. Паша с Таничевым обрабатывают
задержанного до упора. На церемонии должен был присутствовать сам
следователь Иголкин, который тоже сидел на "Товсь!". В данный момент он
допрашивал Ларису.

По идее, сложностей с задержанием Ромы возникнуть не должно было. Лариса
очень подсобно описала его внешность, кроме того, его бритая голова сама по
себе представляла отличнейший ориентир.

Возникает лишь проблема с его доставкой на базу. Свободной машины в РУВД не
оказалось, поэтому решили сдать Черепа в вокзальный пикет, а потом прислать
за ним освободившийся транспорт. Но все это потом. Когда его задержат. А
задержание обламывалось.

Вокзальный диктор предупредил об отправке поезда. На табло высветилось
четыре цифры: 19:00.

- Казанова, Казанова! Где же он, черт лысый!

Поезд угрожающе зашипел. Проводники начали закрывать вагонные двери.

- Надо ехать, Вовчик.

- Ты ж знаешь, Казанова, а? Танька, она ж не поверит. Так ведь не бывает,
Казанова. Тьфу ты...

- Да ладно, Вовчик. Я понимаю. Езжай. Не такая это птица. Один справлюсь.

- Правда, Казанова? Спасибо, старый. Вы это, звоните, если что...

- Давай.

Казанцев подбежал к ближайшей двери, незаметно сунул под нос проводнику
"ксиву" и, несмотря на его протесты, проник в тамбур.

Поезд дернулся и медленно пополз прочь. Белкин не уходил. Он, как статуя,
застыл на платформе, мешая пассажирам и носильщикам.

Когда последний вагон поравнялся с ним, он резко обернулся, посмотрел на
часы, плюнул на асфальт и прошептал: "Прое...ли!" Затем он вдруг резко
махнул кулаком и рванулся вдогонку за поездом.

Проводник, молодой парень, стоял на подножке, высунувшись наполовину из
вагона, и что-то там кричал на прощание кому-то на платформе. Но стоило ему
взяться за ручку, чтобы захлопнуть дверь, как в тамбур с разбегу сиганул
Вовчик, сбив проводника с ног.

- Ты что, урод! Ох..ел?!

- Сам урод! Прочь с дороги! Милиция!!!

Костик тем временем убеждал проводника в том, что сойдет на ближайшей
станции и что в Крым на халяву не собирается. Справившись наконец с этой
задачей, он двинулся в начало поезда. Оттуда он намеревался пройти в хвост,
изучая по пути пассажиров. Купальный сезон был в самом разгаре, и желающих
понежиться на южном солнце хватало, поэтому состав был переполнен.

Многие еще не распихали по полкам свою поклажу, многие не успокоили
кричащих грудных детей, многие вообще не могли найти своего места или
спорили с другими за право обладания нижней полкой на ближайшую пару суток.

Обследование поезда осложнялось и тем, что в купейных вагонах дверь
запирается изнутри, а открывать ее не очень-то спешат. Косте не хотелось
задерживаться в поезде надолго, поэтому он взялся за поиски весьма
энергично.

В общих вагонах он извинялся и объяснял; что хочет найти свою любимую,
место которой он, черт возьми, не запомнил. В купейных он утверждал, что
просто перепутал двери.

Главными ориентирами по-прежнему служили бритая голова и черная футболка со
скелетом.

Он увидел его во втором от локомотива вагоне. Парень сидел в дальнем углу
четырехместного плацкарта, развернувшись спиной к проходу и прижав лицо к
стеклу, словно рыба в аквариуме. Помимо него, в отсеке находились две
тетеньки с детьми и дедуля с огромной корзиной на коленях. Череп, вероятно,
плотно оккупировал нижнюю полку и лезть наверх не собирался.

Костик весьма оригинальным способом решил внести справедливость в данный
вопрос. Он заслонил собой выход из отсека, достал из поясной сумки
пистолет, постучал им по металлическому кронштейну полки и произнес:

- Товарищ в черной футболке, ваша мама ждет вас у проводника.

Череп повернул голову. Сначала он даже не понял, что эти слова обращены к
нему, но когда сообразил, попытался резко вскочить с места.

Костик навел на него "ствол":

- Сидеть, красавец. Граждане, не волнуйтесь. Обычное дело, пистолет
Макарова с патроном в патроннике. Это к слову. А ты держи, ну-ка покажи, на
что способен.

Свободной рукой Казанцев кинул парню наручники. Тот по инерции поймал их.

- Вон там железка под столом. Прикуйся, сделай одолжение.

- Я не понимаю...

- Что ты не понимаешь, мудак? Милиция! Шевелись и не дури. Положу, как
кролика на бойне.

До Черепа наконец дошло. Он мелко задрожал, положил наручники на стол и сел.

- Ты что, не понял? Извините, гражданочка я помогу парнишке...

Казанцев шагнул в тесное пространство отсека и, опустив пистолет, протянул
руку к лежащим на столике наручникам.

Сосредоточив все внимание на объекте, Костик упустил из виду корзину,
которую ветеран растерявшись от внедрения опера в их тесную жизненную
среду, поставил на пол. Что Костика и подвело.

Правой ногой он зацепил корзину и поневоле опустил глаза.

Черепу этого хватило. Он пригнул голову и прыгнул вперед, тараня своим
корпусом Казанцева и женщину, которая совсем некстати расположилась за
спиной у опера. Какое-то шипение, вместо крика, вырвалось из груди Черепа;
он вывалился вместе с дамой в коридор, быстро вскочил и кинулся к выходу из
вагона.

Костя от удара упал на нижнюю полку, прямо на вторую даму и ее ребенка; та
завизжала и забилась в попытках подняться, тем самым полностью перекрыв
выход из отсека. Наконец Костя под несмолкающие вопли всех присутствующих
выкарабкался из-под мадам, шагнул в сторону коридора, но, поскользнувшись,
рухнул уже на пол.

Он даже не понял, на чем поскользнулся, но, когда попытался подняться,
невольно его взгляд обратился на руки. Руки были в крови. Он перевел глаза
на вагонный пол, затем на рубашку. Охваченный нахлынувшим возбуждением, он
не чувствовал боли. До последней секунды. Вдруг на него нахлынула
необъяснимая усталость, он даже головы не смог поднять - лишь свернулся в
клубок на грязном полу и застонал.

Костик поскользнулся на собственной крови.

Череп, расталкивая скопившихся в узком коридоре пассажиров и спотыкаясь об
еще не убранные коробки, рвался к тамбуру. Поезд вздрагивал на стрелках и
раскачивался из стороны в сторону. Вагоны напоминали палубу корабля.
Опрокинув на пол товарища, получавшего постельное белье, Новиков наконец-то
вырвался из вагона.

Лихорадочно соображая, что делать дальше, он начал дергать ручку вагонной
двери, решив, наверное, что спрыгнуть с поезда на скорости сто километров в
час - дело плевое. Когда же до его сознания дошло, что это не совсем
реально, он отпустил ручку и рванулся дальше, в следующий вагон. Нож был
зажат в правой руке.

Этот вагон тоже был плацкартным. Череп уже ничего не понимал. Им сейчас
управлял исключительно инстинкт самосохранения, рефлекс спасения
собственной жизни. Любой ценой вырваться из этого поезда и бежать. Куда
угодно. Рвать всех зубами и бежать. Кто говорил, что он слабак? Кто?!

Сбив с ног очередную пассажирку и угрожающе размахивая ножом, он устремился
к следующему тамбуру. Он не слышал криков за спиной, возможно, он ударил
кого-то в запарке. Плевать на все. Бежать, бежать...

Парень, выходящий из тамбура навстречу. "С Дороги, с дороги!!! Убью!"
Парень замер на месте.

"Сейчас нарвется, козел!!! Ага, отваливаешь! Меня никто не остановит.
Козлы! Все козлы!" Того, что случилось через секунду, разгоряченный Череп
никак не ожидал.

Отступивший назад резко рванулся вверх и, оторвавшись от пола,
по-футбольному прыгнул головой вперед, как будто собирался вколотить мяч в
"девятку". Череп получил такой мощный удар головой в грудь, что вылетел
обратно в коридор вагона, как пробка из бутылки "Шампанского". Руки его
разжались, нож отлетел в сторону.

Через мгновение чей-то локоть придавил его горло к полу, в висок уперся
холодный металл, и голос сверху прошипел:

- Только шевельнись, гаденыш!..

Вовчик, ловко перевернув парня лицом вниз завел его руки за спину и сцепил
"браслетами". Тот, в общем-то, несильно и сопротивлялся, слегка оглушенный
падением. Когда Белкин увидел мчащегося на него бритого парня, он,
разумеется, догадался, что тот бежит не за чаем. Не успев достать пистолет,
который, кстати, в данном случае все равно был бесполезен - за спиной парня
находились люди, - Вовчик принял единственно верное решение. Уменьшить зону
поражения собственного тела до размеров головы. Любой другой вариант мог
привести в узком коридоре к необратимым последствиям.

Во время игры этот трюк никогда не получался как надо. Мяч все время улетал
в аут. В сегодняшний прыжок Вовчик вложил все умение и мастерство форварда.
Жалко, Романцев не видел. Вовчик наверняка бы получил место основном
составе сборной. По меньшей мере, олимпийской.

- Поднимайся, Ромчик.

Белкин схватился за цепочку "браслетов" и поставил Черепа на ноги.

- Прямо пошел! Да не туда! Тьфу, мудила. Не брыкайся, я сказал.

Не отпуская наручников, Белкин подтолкнул Новикова дулом пистолета. Череп
уже потихоньку возвращался к осознанным действиям. Инстинкт самосохранения
изменил позицию - скорость и сила теперь бесполезны. Осталась только башка.
Точнее, разум.

Во втором вагоне переполох достиг наивысшей точки. Любопытствующие и
искренне желавшие Костику только добра люди создавали лишнюю суматоху.

Когда Белкин втолкнул в вагон Новикова, граждане шарахнулись в стороны,
выдавая свои чувства лишь выкриками:

- Он! Он!

Вовчик, не догадываясь поначалу об истинных причинах сутолоки, по-дежурному
чеканил:

- Спокойно, граждане, спокойно. Милиция.

Но, увидев в коридоре кровь, сразу оттолкнул Черепа и, распихивая зевак,
пробрался к отсеку.

- Казанова, ты чего?! А? Казанова, спятил, что ли? Куда он тебя? Кончай, а?
Слышь? Ты чего, умер, что ли? Я его убью сейчас, суку! Слышь, Костик, там
такие девчонки в поезде. Пошли, а? Казанова, ну пошли, кончай ты!

Костю заботливые пассажиры перенесли на лежак, но оказание первой помощи
свелось к наложению на рану вагонной наволочки. Опер уже успел побледнеть,
как эта самая наволочка, и дышал прерывисто, но глубоко. Слов Белкина он,
похоже, не слышал.

Белкин снова выскочил в коридор и заорал:

- Проводник, проводник, чтоб тебя!!!

Парень в зеленой форме уже спешил к месту событий.

- "Скорую" вызови! - вновь закричал Вовчик, увидя приближающегося вагонного.

- Где я вам ее возьму? - вполне резонно ответил тот.

- А... Ну да. Стоп-кран тогда сорви! Казанова же помрет!

Парень не врубился насчет Казановы, но ситуацией по стоп-крану он владел.

- Ну и где мы встанем? В лесу?

- Тьфу ты! Товарищи, пробегитесь по вагонам, не стойте вы. Может, где врач
едет. У врачей тоже сейчас отпуск.

Пассажиры, уловив в предложении Вовчика здравое зерно, метнулись к тамбурам
вагона.

Белкин подошел к сидящему на полу Черепу. Тот сел сам, решив, что сидячего
бить не будут. Удрать с защелкнутыми за спиной руками он физически не мог и
не пытался.

- Ну что, пес? Добегался? Если знаешь молитву, читай! Абзац тебе!

Вовчик не выпускал из руки пистолета. Череп в ужасе вытаращил глаза.
Никаких сомнений в намерениях опера у него не возникало.

- Адрес, паскуда! Адрес, куда они пойдут?

- Какой... Какой адрес?

Вовчик разъяснил проблему ударом кулака по уху. Череп сжал зубы от боли.

- Понял, какой адрес? Компьютеры, Циркуль...

- Я не...

Новый удар в ухо.

- Быстро, сученок...

- Дом на Лиговском, номер не знаю. Там магазин на первом этаже. Этот, как
его, как водка. Во, "Абсолют".

- Лиговский длинный.

- Рядом с психушкой.

- Понял. Квартира?

Череп еще раз поморщился от боли и полушепотом выдохнул:

- Сорок.

- Когда они пойдут?

- Не зна...

Очередной глухой удар.

- Сегодня ночью.

- Черт! Кто убил парня на Вишневке? Ну?

- Они...

- Не п..ди!

- Все...

- Ты тоже?

- Циркуль велел. Я не хотел...

- А теперь запомни, гаденыш бритый. Если Казанова не доедет, я вот из этого
"ствола" тебя... Козел!

Белкин поднялся с корточек и, не обращая внимания на близыдущих старушек,
возмущавшихся милицейским беспределом, вернулся к Казанцеву.

Казанцев уже пришел в себя, просто не хотел тратить сил на бесполезные
разговоры. Кровь перестала бить из раны. Пот, покрывший лицо Костика,
говорил, что боль он испытывает дикую.

- Казакова, да ерунда это. Помнишь Пашу-Акулу, блатного? Ему печень пробили
ножом, так он из больнички свалил и ко мне в отделение прибежал
разбираться. У него кровища из дырки хлещет, а он мне свою правоту
доказывает. А у тебя... Царапина. Что ты, слабее Паши? Нормалек, Казанова.
Скоро станция. Потерпи. Мы их умоем, старый.

- Врач, врач, - послышались голоса в тамбуре.

Молодая женщина в спортивном костюме пробралась через пассажирскую пробку.

- Я вообще-то детский...

- А что, у детей органы другие?

- Отойдите от света, молодой человек, и хватит пистолетом размахивать.

- А, ну да. - Вовчик спрятал оружие.

- На предохранитель поставили? - уточнил осторожный пассажир.

- Я с него и не снимал. Слышь, парень, когда остановка?

- Первая в Болотом. Это три часа езды.

- Не пойдет, старый. Поближе есть что-нибудь?

- Да, скоро Тосно будет.

- Остановишь поезд. Сбегай, договорись с машинистом.

- Нельзя, график.

- Я тебе покажу график. Я сам стопак сорву! Иди договаривайся. Вали все на
чертово Министерство внутренних дел, которое не дает людям спокойно
путешествовать на юга.

- Вашу фамилию можно узнать?

- Белкин. Группа пролетарского гнева, тьфу ты, отдел по раскрытию убийств.

ГЛАВА 13

Сергей еще раз посмотрел на упакованный рюкзак, прикинул что-то на пальцах
и снова начал перекладывать вещи. Он очень любил это занятие. Сам процесс
сборов. Каждая вещица, каждая мелочь должна лежать в строго отведенном ей
месте. Особенно стеклянные сувениры и посуда. Чтобы не разбились за время
долгой поездки. И чтобы при этом не занимали много места в рюкзаке.
Поплотнее, покомпактнее...

Внезапный телефонный звонок оторвал его от столь важного занятия. Он не
удивился. Должна была звонить хозяйка - уточнить время его отъезда, чтобы
приехать, проверить квартиру и забрать ключи.

- Слушаю, - снял трубку Сергей. Тишина.

- Алло, слушаю вас.

Короткие гудки.

Сергей пожал плечами. Вероятно, ошиблись номером. Он повесил трубку и
вернулся в комнату. Чертова коробка с вазочкой никак не хотела влезать в
рюкзак...


- Алло, алло, Гончар, ты? Паша! Твою мать... Это я, Белкин! Труба! Казанову
зацепили. "Пером", вроде несильно. Оклемается. Но мы тут зависли! Не
выбраться! Черепа хапнули. Пиши адрес. Да, потом объясню! Пишешь?
Литовский. Рядом с психушкой, это у Обводного. Дом с магазином "Абсолют".
Водка такая, шведская. Помнишь, мы купить хотели да "бабок" не хватило? Ну
да! Квартира сорок. Они сегодня пойдут! Ночью. Гоните туда. Мичуринцев
возьмите. Все, Гончар, давай. Я приеду, позвоню. Да не знаю я! Вроде двое,
хотя черт этих педиков знает! Пока...

Белкин с силой треснул по рычагу. Медсестра, сидящая напротив, вздрогнула и
предупредила:

- Поосторожнее, молодой человек.

- Я не хотел. Слышно плохо.

Белкин отрешенно уставился в пол. Как странник, перенесший ради какой-то
своей цели долгую дорогу, но только в самом конце понявший, что путь его
был напрасен.

Через минуту он обратился к девушке:

- Как до города можно добраться?

- На электричке.

- Когда ближайшая?

Медсестра взглянула на висящее над ее столом расписание.

- Через час. Летом, как обычно, пути ремонтируют, поэтому электрички реже
ходят.

Вовчик глубоко вздохнул:

- Я позвоню еще?

- Пожалуйста.

Он снял трубку старенького больничного аппарата и закрутил диск.

- Тань, это я, Тань. Я опоздаю на день рождения, Тань... Такое дело,
знаешь. Я потом объясню! В области я, в области. Казанову подранили. Я у
него сейчас. Я не хотел, Тань... Тань... Подожди...

Вовчик оторвал трубку от уха и медленно положил ее на рычаг.

Медсестра опустила глаза, ковыряясь в каких-то бумажках.

- Спасибо.

- Пожалуйста.

Вовчик взглянул на часы. 21.30. Чертово время. Почему нельзя его где-нибудь
взять? Или купить? Купить время? Интересно. Бред какой-то.

Домой он, в лучшем случае, приедет за полночь. Если вообще приедет.

Он поднялся и побрел к выходу из больницы, закинув на плечо поясную сумку
Казанцева с пистолетом и "ксивой" внутри. Сам Костик находился на операции
в одной из палат местной больницы. Рана была не очень серьезной, но
последствия могли оказаться непредсказуемыми. Однако, по словам хирурга,
процентов семьдесят, что все обойдется.

Черепа Белкин еще на станции сдал в местное отделение, вызвав машину из
будки билетера. Сержант-водитель, приехавший на стареньком, еле живом
УАЗике, подкинул Вовчика до больницы, пообещав договориться с начальством,
чтобы Новикова держали до утра.

Белкин вышел на улицу и отправился на остановку, где, постояв немного,
понял, что общественный транспорт в данном месте - давным-давно забытая
роскошь. Поэтому, боясь опоздать на электричку, он пешком двинулся на
станцию.


Сергей открыл глаза, но тут же зажмурил их от ударившего, словно ножом,
электрического света. По инерции он поднял голову с подушки, но чья-то
рука, схватив сзади за волосы, вернула его в исходное положение. В горло
уперлось острие узкого лезвия.

- Лежать. И тише, а то голосовые связочки повредим.

В комнате находилось трое. Напротив, усмехаясь, стоял высоченный парень с
вытянутой как дыня, головой, с узкими изогнутыми бакенбардами и зализанными
назад, сальными волосами. Короткая, не по размеру черная куртка с затертыми
до белизны локтями, вылинявшие брюки и надетый на правую руку шипованный
кастет. Ничего видок. Впечатляет. Второго, стоявшего позади кровати, Сергей
видеть не мог. Он только чувствовал его руку, крепко вцепившуюся в волосы.
А нож давил в шею с такой силой, что Сергею начало казаться, будто лезвие
давно уже впилось в плоть.

Сергей даже не пытался кричать - он решил. что крик вызовет ужасный приступ
боли. Ситуация напоминала снившийся ему постоянно кошмар: к нему домой
приходят страшные монстры и пытаются убить его. Сергей сначала бросается к
дверям, но замок ломается, а когда их руки протягиваются к его горлу, он
кричит. Но крика нет. Только судорожные конвульсии гортани. А затем он
улетает. В безграничное небо. На огромной скорости, на небывалую высоту...
Спасительную высоту.

Сейчас он очень хотел улететь...

Третий вязал ему ноги. Белой бельевой веревкой, приготовленной, наверное,
заранее. В облике этого парня мелькнули знакомые черты. Когда же тот поднял
на секунду глаза, Сергей сразу вспомнил - именно он предложил ему комнату
на вокзале.

Господи, по сколько ж им лет? Не больше пятидесяти на троих. Но они не
играют в "полицейских и воров"... Они хотят...

- Молодчинка, не дергаешься. Это, кстати, правильно. Теперь хотелось бы
поговорить по-деловому.

- Что вам надо? - еле выдавил из себя Сергей.

- Мы не любим жадных людей. Циркуль, ты любишь жадных людей? Во, не любит.
Надеемся, ты не жадный мужик. Надо бы поделиться.

- Чем, чем поделиться?

- Денежками