А, вс„ равно,  не
услышат".
   Через пять минут машина затормозила у станции метро "Автово".
   -Не вздумай д„ргаться. Учти, в спине ствол. Сразу пулю получишь. Пошли.
   Воронцов  вывел  Кивинова.  Второй  сопровождающий  вплотную  прижался  к
парочке. В спину Кивинова уп„рся тв„рдый предмет.
   На часах было без пяти семь. Метро выпл„вывало пассажиров, спешащих домой
к семьям, детям, любовницам. У всех свои заботы.
   У меня тоже своя забота,  как  от  мудаков  этих  отделаться.  Был  бы  я
Джеймсом Бондом или хотя бы майором  Прониным,  раскидал  бы  ребяток  враз.
Зачем я влез, а? Придурок. Сам виноват. У нас же тоже уровни. Положено  тебе
велосипеды искать и кол„са пропавшие, вот и ищи. И не лезь выше. Пусть  этим
занимаются те, кому положено. А, что теперь говорить. Георгич-то  меня  ищет
или нет? Рядом ведь  с  отделением  стоим.  Обидно.  Хоть  бы  кто  знакомый
попался".
   В пять минут восьмого к ним подош„л мужик-пьянчужка и  протянул  св„рток.
"Ч„рт, Димыч, до безобразия ведь  точен,  не  мог  на  полчасика  опоздать".
Воронцов одной рукой развернул бумагу и извл„к кассету.  Кивинов  позеленел.
Это же не та! Это же Фредди!  Вс„,  труба!"  Додумать  он  не  успел  -  его
втолкнули в машину.
   -Давай в офис. Проверим кассету, мы же порядочные люди, а, Андрюша?  Чего
побледнел?
   -Бабки где?
   -Вот посмотрим товар, оценим и рассчитаемся.
   "Вс„, доигрался".

   Машина тормознула вплотную  у  "Тыр-пыр  сервиса".  Кивинов  взглянул  на
вывеску. "Странно, а я  думал,  "сервис"  через  "з"  пишется".  Его  внесли
вовнутрь.  Воронцов  потянул  за  собой  на  второй  этаж.  Кивинов  уже  не
чувствовал боли ни в голове, ни в боку, ни в руке. В экстремальных ситуациях
боль отходит. Защитная реакция организма. Как слезы.
   -Эдик, мне в сортир очень хотца, я же не резиновый. Воронцов  усмехнулся,
отстегнул браслет и пихнул Кивинова по направлению одной из дверей.
   "Сортир без окон, зараза. Не убежишь. Ого, унитаз мраморный, круто. А  на
кафеле знакомое слово. Совки. Да, вас никакой мраморный унитаз не спас„т".
   -Ты скоро там, деятель? Штаны,  что  ли,  стираешь?  Кивинов  вышел,  его
подтолкнули к кабинету Воронцова. Тот открыл дверь, вош„л, опустил жалюзи  и
выключил свет.
   -Ну-с, посмотрим. У меня здесь в шкафу допотопное  чудовище  из  палеозоя
компьютеризации завалялось, вс„ никак руки выкинуть не доходили. Видишь, вот
и пригодилось, а то как бы мы твою кассету проверили?
   Воронцов  достал  из  шкафа  полупечатную  машинку,  полухолодильник   со
встроенным магнитофоном.
   -Ошибка старого компьютерщика. Такого уже  не  увидишь.  Ещ„  из  райкома
уволок в сво„ время. Я так понял, - обратился он к  Кивинову,  -  ты  пароль
знаешь. Может, подскажешь?
   -А не боишься, что башку тебе снимут?
   -Ничего, не снимут. Ну как, подумаешь? Время есть.
   "Подняться хочет, - подумал Кивинов, - на другой уровень. Нет,  Эдик,  ты
шест„рка, вот и шестери".
   Воронцов сел за клавиатуру, включил магнитофон, нажал кнопку.
   "Вс„", - мелькнула мысль у Кивинова.
   Дверь распахнулась от удара ногой. На пороге стоял Петров, в руках у него
угрожающе дрожал автомат.
   -Стоять! Руки на стену!
   Возле кабинета крутил охранника Дукалис.  Воронцов  выхватил  кассету  из
магнитофона, вскочил и с  разбегу  сиганул  прямо  в  панно  с  изображением
морского пейзажа. Кивинов зажмурился. "Кошмар, он ведь так башку разобь„т, в
одном метре от поребрика, как Аяврик". Панно рассыпалось, и  Воронцов  исчез
из виду.
   Кивинов подлетел к про„му и посмотрел вниз. За стеклом была улица.  Эдик,
прихрамывая, убегал.
   "Не буду прыгать, мениск болит, да и надоело вс„. Хватит с меня.  Кассету
жалко, новая, даже дослушать не успел".
   -Миша, вы очень кстати, ещ„ бы минут пять, и я бы летел где-нибудь сейчас
с небоскр„ба, постепенно набирая ускорение свободного падения.
   -Нам Юлька вс„ рассказала, когда ты утром  на  сходку  не  приш„л.  А  мы
сначала и не д„ргались, мало ли где ты. А потом она прибежала и про дискетку
вс„ выложила. Да ты лежи, не вставай.  Тебя  ещ„  не  сильно,  отлежишься  с
недельку.
   Соловец прикурил.
   -Ну вот, мы, соответственно, к  "Тыр-пыр  сервису"  -  там  вс„  закрыто.
Оставили Петрова с Дукалисом на лавочке наблюдать, а я тебя по своим каналам
искать стал. Есть связи кое-какие. А  в  начале  восьмого  тебя  собственной
персоной и привозят, в браслетах. Ребята охрану положили на  землю,  связали
ремнями и в офис. Дальше ты знаешь.
   -Кассету посмотрели?
   -Да, штучка интересная. Знаешь, что там?  До  кода  -  так,  исполнители,
шушера всякая типа Ветрова и Балдинга. На каждого что-то есть.  Крючок.  Кто
что натворил или сколько кому должен, кто кого знает и так  далее.  А  потом
ребята покрупнее пошли. Видно, Дайнего иногда  сам  с  компьютером  работал.
Воронцов без кода, конечно, ничего узнать не мог.
   Там много интересного. Потенциальные потерпевшие для рэкета  и  грабежей,
вс„ про них, начиная с финансового положения и до распорядка  дня.  Директор
ЛВЗ тоже есть. Я ещ„ не вс„ там понял. Много номеров машин, двойных. Как  бы
старый и новый. Все - иномарки. Миша покопался, и оказалось, эти машинки  за
границей угнаны, через "Вирус" переправлены сюда и  в  МРЭО  оформлены.  Там
даже указано, кто сколько в МРЭО за эти операции получает.
   В финансовые заморочки я  не  влезал.  Так,  догадываюсь,  что  там  пути
отмывания денег через конторы типа "Тыр-пыр сервис" да  питейные  заведения.
Целая сеть по городу. Вообще, организация здоровая. Работать  и  работать  с
ней. Там и проститутки, и наркотики, и рэкет, и  коррупция.  И  главное  вся
структура. На такие верхи можно выйти, что голова закружится.  Интерполу  не
справиться. Ты вспомни, кто добро на  "Плакучую  иву"  дал  в  исполкоме?  А
Дайнего невысоко сидел, хотя нити держал многие, и,  похоже,  повыше  метил,
поэтому и собирал в компьютер всю информацию. Всю и  на  всех.  У  них  тоже
борьба за власть. Своя, тайная. Я так решил: голову ломать не будем, кассету
отправим в управление по борьбе с организованной преступностью, это их хлеб.
   А ты отлежись, а  лучше,  знаешь  что,  дуй  в  какой-нибудь  дом  отдыха
ментовский,  сейчас  ведь  бесплатно.  Через  две  недели,   когда   страсти
поулягутся, верн„шься. А то тебя достать могут, хотя  бы  из  принципа,  что
кровь им пустил. Давай.
   Соловец вышел из палаты.
   "Интересно, - подумал Кивинов, - влепят мне строгача за то, что  ксиву  у
меня Воронцов сп„р? А дом отдыха  -  это  хорошо,  правда,  что  там  осенью
делать? Водку только пить".

   Э П И Л О Г
   Осень вступила  в  свои  права.  Солнце  реже  грело  землю,  листва,  не
убираемая машинами, крутилась колесом по  проспекту  Стачек,  скапливаясь  у
поребриков. Петров с Кивиновым возвращались с очередной заявки и болтали.
   -Интересно, там, в Главке, команду эту раскрутили, что на кассете?
   -Не знаю, Андрюха, но "Плакучая ива" на ремонт закрылась, капитальный,  а
Дайнего  пропал  куда-то.  Ладно,  расскажи  лучше,  как  в   домах   отдыха
ментовских, ничего?
   -Да нормально, правда, погода под Москвой - дрянь, да водки нет.  Вообще,
тяжело после отпуска впрягаться. Неожиданно к ним подбежал какой-то мужичок.
   -Ребята, вы не знаете, где здесь милиция?
   -А что случилось, мужик?
   -Да морду набили в пивняке, на Стачек, пока дрались, сумку сп„рли, а  там
получка, жена прибь„т.
   -Давно?
   -Да ещ„ вчера.
   -А что ж ты сейчас ид„шь?
   -Трезвел, не пойд„шь же пьяным в ментовку. "Глухарь, - подумал Кивинов, -
и на моей территории. По роже видно - не слезет. Пивко  любишь?  Ну  и  люби
дальше".
   -Нет тут поблизости никакой милиции. А вообще, хочешь совет? Езжай в 84-е
отделение, это на Ленинском.  Скажи  там,  что  сумку  отобрали  в  вечернем
ресторане, это на их территории.
   -А зачем?
   -В 84-м опера крутые, они ч„рта найдут, не то что деньги. Вот меня как-то
ограбили, так через  час  вещи  вернули.  Только  не  забудь  -  в  вечернем
ресторане, а то они работать не будут.
   -Точно, - вступил Петров, "срубив" ситуацию, - там хорошее  отделение,  а
других здесь, по-моему, нигде и нет.
   -Спасибо, мужики, а как туда добраться?
   -Пара остановок на троллейбусе. Счастливо.
   Мужик побежал на остановку. Кивинов встретился взглядом с Петровым.
   -А кто мне мозги вворачивал по поводу палок? - спросил тот. - Ты чего его
отфутболил? Должен был заяву принять.
   -Миша, я же такой же, как все, продукт системы. Это только Чип  с  Дэйлом
на помощь спешили, а я в отделение спешу, сейчас  дождь  пойд„т.  А  лишнего
глухаря нам совсем не надо, тем более,  что  мужик  сам  виноват.  Нечего  с
получкой в пивбаре делать.
   -Надо  будет  тогда  Соловца  попросить,  чтобы  галочку   за   раскрытое
преступление поставил.
   -За отшитое преступление, - смеясь ответил Кивинов.
   Ну вот, родное отделение. Бр-р, холодно. В кабинете Крылов на  диванчике,
на столе таракан пас„тся. Получите, сэр!
   -Кто там? Войдите. А, Верочка! Что в канцелярии новенького? Почты  много?
За этим и пришла? Даже бандероль? Надеюсь, там  не  мина?  Не  смотрела?  Не
поверю. Хорошо,  сейчас  зайду,  получу  макулатуру,  обсохну  только.  Жди,
ласточка.
   Посидев немного, Кивинов заш„л в канцелярию, получил почту и  вернулся  к
себе. Там он разложил бумаги на столе и вскрыл большой конверт. Откуда  это?
Ага, интересно - управление по борьбе с организованной преступностью, ну-ка,
что тут? Может, премия? Из конверта вывалилась Дим-кина кассета  и  какая-то
бумажка. Кивинов, ничего не понимая, развернул е„ и прочитал:
   "Начальнику 85 отделения милиции.
   Направляю кассету  с  записью  компьютерной  информации  для  проверки  и
принятия необходимых мер. О результатах доложить.
   Приложение: 1 кассета.
   Начальник УОП полковник милиции Свириденко".

   Кивинов откинулся в кресле. Они  что,  очумели?  Это  же  их  работа,  их
уровень! А впрочем... Всем все до фени. Все на вс„ положили. С прибором.  Он
поднялся и зашел к Петрову. Тот уже  притащил  кого-то  и,  создав  туманную
завесу из бе-ломорного дымка, усердно "колол" его.
   -Миша, тут тебе почта пришла и кассета какая-то.  Я  по  ошибке  получил.
Посмотри, может, что интересное - палку срубишь.
   -Положи на сейф. Я с мужичком закончу, разберусь.





   "Мама, мы все тяжело больны.
   Мама, я знаю, мы все сошли с ума..."
   Виктор Цой

   П Р О Л О Г
   Боль. Нестерпимая боль. Такое уже было однажды, когда он тонул. Солнце  в
глаза  и  бесконечное  море.  Тоща  боль  была  в  мыслях,  потому  что  ему
показалось, что вс„, это конец, конец всему. Сейчас снова солнце в глаза, но
нет моря, а боль охватила вс„ тело, голову, руки.  И  мысли.  И  снова,  как
тогда, хотелось закрыть глаза и проснуться. Закричать: "Нет! Это вс„  не  со
мной! Я же сплю! Сейчас проснусь и ничего этого не будет! Нет,  я  не  хочу!
Почему я?! За что? Почему солнце темнеет? Затмение? Ночь?  Как  же  это  вс„
получилось? Люди, сделайте же что-нибудь! Помогите! Игор„к, Аннушка, где вы?
Почему туман? Я не хочу туда! Нет! Вспышка... Не в глазах, в  висках!  Боже,
какая боль... Я улетаю, где я, где руки, где вс„? Я хочу  проснуться,  хочу!
Помогите! Умоляю, умоляю..."
   Через секунду хрипы стихли.
   - Готов, - произн„с один, ослабляя удавку на шее  водителя.  -  Давай  на
заднее сидение, живо! Ключ из руки забери. Да не сажай ты его, брось! Прыгай
быстрее, я завожу.
   - Куда? Там пост ГАИ, давай в объезд!
   - Ерунда, проскочим. Накрой его чем-нибудь. У меня в сумке бутылка,  влей
ему на всякий случай. Да не трясись. Вс„ нормал„к.
   - Не трясусь я, сам ор„шь со страху.
   - Вс„, засохни.
   Машина вырулила на областную трассу и понеслась прочь от города.
   Близился теплый ленинградский вечер.

   Ч А С Т Ь П Е Р В А Я
   Г Л А В А I
   Рабочий день уже почти закончился.  Оперсостав  85-го  отделения  милиции
заперся в  кабинете  инспектора  Кивинова  и  травил  байки  из  собственной
практики.
   - Это, конечно, круто, но у меня получше хохма была. Шнифта помните,  ну,
Соколова? - обратился к остальным молодой оперативник Петров. - Так он ж„нку
свою попугать решил, жутко ревнивая она у него  была.  Достал  вер„вочку,  в
сортире к трубе привязал, а сам на унитаз и давай висельника  изображать.  А
квартира-то коммунальная, первым сосед домой вернулся. Заш„л по малой нужде,
а там Шнифт в петле качается. Сосед, конечно,  "скорую",  милицию,  а  потом
снова к Шнифту и давай по карманам бегать. Деньги выгреб,  ещ„  там  что-то.
Потом часы стал сдирать. Ну, тут Шнифт  не  выдержал,  возмутился.  "Совесть
поимей, - говорит, - часы-то Ленка подарила, убь„т ведь, скажет  -  пропил".
Сосед варежку раскрыл да на пол в гальюне и рухнул. Соколов из петли  вылез,
мужика откачивать начал. Тут "скорая" как раз, соседу укол сделали и с собой
увезли. "Повезло, - говорят Шнифту, - что вы дома оказались, ещ„ б немного и
задохнулся бы. Не знаете, зачем в петлю-то он полез?"
   Сидящие в кабинете дружно загоготали. Кивинов поднялся с дивана и  открыл
окно.
   - Ну и жарища - начало июня, а печ„т, как в Африке, хоть бы дождь прош„л,
что ли.
   - Это точно. У меня уже полчаса кабинет от потерпевших проветривается,  -
согласился опер Дукалис. -  Сейчас  бы  на  озерко  закатиться,  покупаться,
шашлычков пожрать.
   - А заодно и девочек с шампанским. Если уж мечтать, так ни в ч„м себе  не
отказывать.
   - Сейчас нам Соловец  устроит  шашлычки  с  девочками.  Он  с  очередного
разгона в Главке вот-вот вернуться должен.
   Как бы в подтверждение  сказанного  дверь  кабинета  распахнулась,  и  на
пороге возник начальник уголовного розыска Соловец.
   - Что расселись? - недовольно произн„с он.  -  Заняться  нечем?  Ещ„  час
работать, а ну по местам! Андрей Василье-вич, зайди ко мне.
   Кивинов переглянулся с Дукалисом - "Что я говорил?"
   - Слушай, - сказал Соловец, когда Кивинов сел перед ним,  -  сегодня  мне
опер  из  детской  тюрьмы  звонил,  с  Лебедева.  Ты,  кажется,   Васильевым
занимался?
   - Было дело, мой клиент. Он за ст„кла лобовые арестован.
   - Да, да, я помню. Он следователя требует, что-то там  рассказать  хочет,
может, ещ„ эпизоды. Он сначала сюда  позвонил,  но  вот  следователю  лишние
эпизоды не нужны, а нам бы сейчас очень не помешали. Поэтому завтра  едь  на
Лебедева, побеседуй с Васильевым, тем более, что это твой  знакомый.  Можешь
прямо из дома.
   - Ладно, мне не жалко. Его вообще-то зря закрыли, могли  бы  на  подписке
оставить, он хоть и вор, да какой-то безобидный.
   - Давай, отзвонись мне оттуда.

   "Реш„тки, реш„точки, т„мные ночи, я люблю вас,  реш„-точки,  очень..."  -
насвистывал Кивинов, шагая длинными коридорами детской  тюрьмы.  Каждый  шаг
отдавался звоном - пол  был  покрыт  тонкими  металлическими  пластинами  на
случай побега какого-нибудь узника.
   Стенки, двери, камеры, контрол„ры. Оружие есть? Нет.  Разрешение?  Кто  у
вас? Васильев? Подождите. Жду.
   Кивинов остался в следственном кабинете.  За  окном  маленький  дворик  с
елями, пара лозунгов на кумаче. За стеной - перестук пинг-понга -  возможно,
единственного официально разреш„нного развлечения для малолеток,  не  считая
газет. Лязгнул замок, контрол„р вв„л паренька лет пятнадцати.
   - Привет, Юра, - поздоровался Кивинов. - Садись.
   - Я и так сижу.
   - Ты пока не сидишь, а находишься под следствием. Сядешь после суда.
   - А может, условно?
   - Может, но скорее всего, сядешь. Из тюрьмы в девяноста процентах -  путь
на зону, и лишь в десяти - всякие там условности и прочее. Я тебе  сразу  об
этом говорю, чтоб ты не мучался. Как говорят японцы,  самая  страшная  пытка
надеждой. Поверь, если ты на лучшее надеешься, а получишь срок - это сломать
может. А так перетерпишь.
   - Да я и так уже сломанный.
   - Это только кажется.  Но  давай  по  существу,  я  ведь  не  успокаивать
приехал, а по твоей просьбе, и времени у меня мало.
   Васильев замялся, посмотрел в окно.
   - А это правда, - спросил он, -  что  если  я  милиции  помогу,  на  суде
зачт„тся?
   - Смотря чем поможешь. Если по своему делу - может быть.  А  остальное  -
вряд ли, судье это до лампочки.
   - А если не по делу, то хоть в камеру другую пересесть можно будет?
   - Что, в своей не сладко? Думаешь, в других лучше?
   Неожиданно Васильев заплакал.
   - Ты что? - удивился Кивинов. Юрка расстегнул рубашку.
   - Смотрите, прописку устроили на транзите. Грудь  Васильева  представляла
собой один огромный синяк.
   - Ого, круто, чем это тебя так?
   - Кулаком. Двое держали, третий удары отрабатывал, потом  менялись.  И  в
камере не лучше. Все старше меня попались. По утрам раком ставят  и  по  шее
бьют. Называется "черепашку кормить". Потом шею не повернуть.  И  весь  день
мытарят, то носки постирай во рту, то парашу вылижи языком. Не могу  больше.
Переведите куда-нибудь.
   Кивинов достал сигареты. То, что в детских тюрьмах беспредела больше, чем
в  знаменитых  Крестах,  он  хорошо  знал.  Малолетки  жестоки  и  завоевать
авторитет, в отличие от взрослых, стремятся, в основном, кулаком.
   - А на "глазок" поставят, так ещ„ и от цириков достанется - дубинками  по
р„брам. Не будешь в глазок смотреть - в камере изобьют, посмотришь - снаружи
отлупят. Помогите, а?
   Васильев вытер нос рукавом.
   - Чем же я тебе помогу, не я ж тебя ст„кла заставлял вынимать?
   - Ну, хоть поговорите, чтобы перевели. Я выйду - помогу.
   - Извини, Юра, но я тебя что-то не понимаю. Ты что, меня сюда  только  за
этим вызвал? Тебе, конечно, здесь туго, и поговорить с операми  я  могу,  но
есть же куча начальников в  тюрьме,  это  их  работа  за  твоим  содержанием
следить. Ты к ним обращался?
   - Чтобы меня вообще убили? Я ещ„ не совсем чокнутый.
   - А что касается твоей помощи потом, то извини, таких обещаний я  столько
наслушался - уши болят. Дорого яичко в Христов день. Если есть что  для  нас
интересное - выкладывай, а в авансы я не верю.
   - А про что рассказать?
   - Меня вс„ интересует, не только ст„кла лобовые. Кражи,  наркота,  угоны,
короче, вс„, и желательно поконкретнее Юрка вытер слезы.
   - Я многого-то и не знаю. Наркотой на Ветеранов торгуют в переходе метро,
по карманам бегают на рынке.
   - Ну ты молодец! Да наркотой сейчас на всех  углах  торгуют.  Ты  бы  ещ„
рассказал, что там колпачки крутят, а то вдруг мы не знаем. Нет, парень, так
не пойд„т. Я что, три часа на дорогу потратил, чтобы узнать про  наркоту  на
Ветеранов? Хватит слюни пускать,  иди  в  камеру,  честно  говоря,  мне  уже
скучновато становится.
   - Нет, нет, ну подождите хоть немного, я не хочу в камеру, пожалуйста.
   Кивинов снова присел на свой стул.
   - Юра, я никогда не поверю,  что  ты  ничего  не  знаешь.  И  кажется,  я
догадываюсь, почему ты меньжуешься. Тебе, конечно, тут плохо,  но  вытерпеть
можно, а вот на воле  длинный  язык  отрезают.  После  отсидки  жизнь-то  не
кончается, а как тебя там встретят после того, как ты кого-то заложишь,  это
вопрос. Ну, ты шибко не переживай. Вс„, что ты мне расскажешь,  я  использую
так, что на тебя никто никогда и не подумает даже.
   - Да плевать мне на это. Мне сейчас здесь выжить надо.  У  нас  уже  двое
повесились. А когда выйду, разберусь. Но я, правда, пока ничего не знаю.
   Кивинов снова встал.
   - Стойте! - вдруг  заорал  Васильев  и  громко  рассмеялся.  -  Вспомнил,
вспомнил! Был случай один.
   "Да, круто тут его задавили то плачет, то сме„тся. Точно говорит, ему  бы
сейчас выжить, а на последствия плевать -  вломит  кого  угодно,  хоть  мать
родную, да ещ„ смеясь. Исправительно-трудовая система.  Из  любого  человека
тряпку сделают, не то что из Васильева".
   - Ну, давай, послушаем.
   - Сейчас, сейчас, когда же это было? Кажется,  месяца  два  назад.  Я  на
рынке возле метро "Проспект Ветеранов" крутился. Сош„лся с командой одной  -
они в колпачки играли. Свердловские. Приедут в Питер, поработают и в  другой
город. Потом снова сюда. Многие на