сразу  в  глаза  не
бросается.
   - Не, не, я Олега давно знаю.
   - Ну, хорошо.
   Я кивнул, попрощался и пошел на вахту. В стеклянном  аквариуме  проходной
сидела  пенсионерка  и  читала  какую-то  эротическую   книжонку,   кажется,
"Эммануэль". Судя по нелюбезному взгляду, что она бросила на меня, я оторвал
ее от самого интересного момента. Когда я ей объяснил, что "Эммануэль" - это
здорово, но гражданский долг куда лучше, она отложила  книгу  и  теперь  уже
посмотрела на меня не осуждающим, а вопросительным взглядом.
   - А кто у нас тут в пятницу заседал? Агнесса Сергеевна?  Здорово!  Как  у
нее со здоровьем? Не жаловалась? Прекрасно, значит, и с памятью  порядок.  А
сегодня где она у нас? Уехала к сестре в деревню? Какая  досада.  Зачем  она
мне? Хотел в ресторан пригласить, зачем же еще. А когда обещала быть? Только
через два дня? Вы, конечно, передадите, чтобы она позвонила  мне.  Столик  в
"Астории" уже заказан. Вот мой телефончик. Надеюсь, она  страстная  женщина,
как Эмману-зль. Гуд-бай.
   Я вышел. Постоял немного под моросью мокрого, липкого снега и  побрел  на
остановку. Чертовщина, впустую потеряю два дня. Надо же было этой  Эммануэли
в деревню переться. Как специально.  Но  Лариса  Андреевна...  Да,  вот  это
женщина. Пожалуй, можно  даже  и  в  офис  еще  разок  скататься,  только  б
взглянуть в ее славные глазки. Помню, как-то Филиппов  притащил  к  себе  на
допрос одну красавицу, в прямом смысле этого слова,  настоящую  женщину  без
единого изъяна. Так все отделение переходило к нему в  кабинет  под  разными
предлогами. Даже Мухомор заглянул,  якобы  материал  ему  взять  надо  было.
Правда, стоило ему на эту дамочку  взглянуть,  как  он  мигом  забыл  и  про
материал, и про то, что уже на пенсии. Так и ходил ходуном.  А  зачем  вы  к
нам, а по какому делу, а нет ли претензий? Если есть, сейчас  устраним.  Да,
ножки в лиловых лосинах - это вам не девушка с веслом, здесь можно и  головы
лишиться.
   Я, правда, из-за Ларисы Андреевны голову терять не собираюсь, но повидать
ее чрезвычайно желаю, что, пожалуй, сегодня и сделаю. Вот только  звонить  я
ей не буду, а то сгинет красотка к чертовой матери.
   Есть такая примета в последнее время - если товарищ Ларин звонит  кому-то
и назначает встречу, то в скором времени этого кого-то убивают  гантелей  по
голове. Тьфу-ты, совсем заговорился. Пропадает бесследно  этот  кто-то.  Так
что лучше судьбу не искушать.
   Добравшись наконец до отделения, я  залез  в  свой  кабинет  и  продолжил
бумажное творчество. Чуть позже меня вырвали вместе со всеми на  оперативное
совещание в РУВД, где я и был в очередной раз обласкан  с  высокой  трибуны.
Прямо из РУВД я направился к одному своему приятслю-сокурсни-ку, работавшему
в больнице. Закончился мой рабочий  день  капитальной  уборкой  в  кабинете,
потому что именно сюда я и хотел пригласить главного бухгалтера.  Смахнув  с
подоконника  филипповские  окурки  "Беломора",  стерев  с  сейфа,  стола   и
радиоприемника пыль, я, лелея в душе очередной коварный план, направил  свои
стопы в офис "Эспаньолы".
   Коварность моего плана заключалась в  том,  что  бедная  Лариса  даже  не
подозревала о моих черных замыслах и сейчас, наверно, спокойно стояла  перед
зеркалом, собираясь "нах хауз". Я же,  прибыв  на  место  действия,  в  офис
заходить не стал, а устроился  прямо  напротив  его  дверей,  высматривая  в
проеме ее стройную фигурку. Будет очень  обидно,  если  она  задержится  или
выйдет не одна. Тогда придется сесть на хвост и ждать,  пока  третий  лишний
куда-нибудь не удалится.
   Судя по моим часам, сейчас было самое время для окончания долгой трудовой
смены. Первой офис покинула секретарша Ирочка, потом вышла еще пара человек,
которых я не знал, и наконец передо  мной  во  всей  своей  красе  предстала
Лариса Андреевна. На ней была надета короткая дубленка со светлым мехом,  на
голове был повязан элегантный белый шарфик, а ноги се  аж  до  самого  пояса
закрывали высоченные сапоги-ботфорты. В общем, будь на моем месте киллер, он
бы только обрадовался, потому что в таком одеянии она представляла  из  себя
отличнейшую мишень.
   Я осторожно выглянул из-за дерева и  незаметно  пристроился  за  Ларисой.
Выйдя на проспект, она подошла к обочине и  кокетливо  вскинула  руку,  ловя
машину. Черт, с такими ногами она быстро тачку  поймает,  а  значит  времени
терять  нельзя.  Я  подкрался  сзади  и  аккуратненько  взял  ее  под  руку.
Аккуратно, но сильно, а то вдруг она каратистка, еще врежет с испугу?
   Лариса Андреевна вздрогнула, но я постарался тут же развеять  ее  мрачные
опасения:
   - Нам случайно не по пути?
   - Господи, это вы? У меня сердце в пятки ушло. Нельзя же так!
   - Вообще-то, я не Господи, а на самом деле в душе я  не  такой  страшный,
как это может показаться с первого взгляда. Домой собрались?
   - Да.
   - А я вот по наивности хочу пригласить вас на чашечку чая.
   - Я без Стаса никуда не пойду.
   - Простите, а в одно такое место вы тоже со Стасом ходите? Не  ломайтесь,
посидим, поболтаем, анекдоты  потравим.  Спешить  вам  некуда,  вы  ведь  не
замужем.
   Лариса Андреевна, завидев проезжающую мимо  машину,  как  бы  не  обращая
внимания на мои слова, стала усиленно голосовать. Нет, так точно не  пойдет.
Я что, Дон Жуан  или  озабоченный  какой?  У  меня  тоже  рабочий  день  уже
закончился, а я стою здесь как дурак и уламываю ее.  Офицер  милиции  должен
уговаривать какого-то бухгалтера съездить с ним на чашечку чая.
   Так что, отпустив себе заранее все будущие грехи,  я  достал  из  кармана
наручники, одно кольцо быстро защелкнул на запястье мадам,  а  второе  -  на
своей правой руке. Ничего такая цепочка получилась.
   Лариса Андреевна от неожиданности и негодования даже не успела набрать  в
легкие достаточно воздуха:
   - Ах ты... а... Тыр-пыр!...
   Я не дал ей развить мысль, а потащил за собой на остановку.  Со  стороны,
надеюсь, мы вместе смотрелись просто замечательно.
   Наконец у Ларисы Андреевны появились признаки человеческой  речи,  и  она
даже смогла задать вполне логичный вопрос:
   - Мы что, на троллейбусе поедем?
   - Ага.
   - В наручниках?
   - А по-моему, очень  даже  оригинально.  Может,  у  нас  любовь  такая  -
не-разрыв-вода? Я вот по глазам вашим вижу, что вы  в  меня  уже  влюбились.
Помните фильм  американский  с  Ричардом  Гиром?  Там  герой  свою  подружку
полфильма в браслетах таскает. А нам-то всего три остановки проехать.
   Лариса Андреевна как-то обреченно вздохнула и отвернулась.
   Подошел троллейбус. Мы благополучно  в  него  забрались  и  устроились  в
уголке, правда, Лариса  все  время  брезгливо  морщилась,  когда  кто-нибудь
случайно задевал ее дубленку. Да, троллейбус  -  это  вам  не  "Вольво".  Но
ничего не попишешь, мы не в Америке.
   Вообще-то я совсем не хотел обижать Ларису.  Во-первых,  она  симпатичная
женщина, а во-вторых,  она  зарабатывает  на  жизнь  своим  трудом.  А  труд
бухгалтера достаточно тяжел. Но она сама виновата. Надо быть законопослушной
гражданкой.
   В кабинете я освободил ее от оков, освободился сам и указал ей  на  стул.
Когда она села, я воткнул вилку чайника в розетку и сам  опустился  на  стул
напротив.
   Лариса насупившись смотрела на дверь.
   - Что-нибудь не так? - поинтересовался я.
   - Я буду жаловаться. Где ваш начальник?
   - Не знаю, скорей всего, уже домой  ушел.  Но  вы  можете  изложить  свою
жалобу в письменном виде.
   Я достал лист и положил перед бухгалтером. Лариса кусала губы,  но  ручку
не брала.
   - Что вам от меня нужно?
   - Ничего. Просто хочу попить с вами кофе, А вы что думали? Что я  вас  по
поводу денег сюда притащил? Зачем мне это надо? Вы ведь не  знаете,  кто  их
украл.
   - Да, но вы меня даже не спросили, хочу ли я пить с вами кофе.
   - Действительно. Ай-яй-яй. Ладно, спишем это на  мое  дурное  воспитание.
Ну, а пока чайник не вскипел, давайте немножко поболтаем.
   - Я уже все рассказала.
   - Не сомневаюсь. Кстати, а вы не боитесь одна  находиться  в  офисе,  где
столько дорогого барахла? Один ваш  компьютер  "лимона"  на  два  тянет,  не
говоря уж о всяких там факсах, "ксероксах", рыбках и  настольных  лампах.  А
впрочем, я совсем забыл - у вас же есть охранник, некто Усоль-ский. Вот  он,
наверно, и сторожит вас. Как, не жалуетесь?
   Лариса Андреевна насторожилась.
   - Я думаю, такой высокий оклад вы первому встречному не положите. Вы  его
как, на конкурсной основе выбирали?
   - Это вы ведомость взяли?
   - Ну конечно. Пришлось даже ваш стул сломать и свой нос разбить.  Но  это
издержки производства. Просто вы сидели и никак не отворачивались. Да и  Бог
с ней с ней, с этой ведомостью, я ее уже давно выкинул.
   Зашумел чайник. Я достал салфетку, расстелил ее на столе, извлек из ящика
пару фарфоровых чашек, кофе и сахар. Обильно насыпав в  свою  чашку  того  и
другого, я все это тщательно перемешал, залил кипятком и с  довольным  видом
откинулся на стуле.
   - Да, так вот, Усольский. Должен вас огорчить. Больше он вас охранять  не
сможет. Он, простите, умер. От воспаления легких, если не  ошибаюсь.  Еще  в
90-м году.
   Лариса Андреевна удивленно вскинула брови.
   - Да-да, умер. А какой-то весельчак за него деньги  получает.  Интересно,
он и подпись подделывает? Тогда  тут  мошенничеством  попахивает.  Есть  чем
заинтересоваться налоговой инспекции или ОБЭП.  Так  кто  этот  таинственный
мошенник? Молчите? Что, неужели не знаете? Знаете, знаете. И я знаю.
   Я нагнулся к Ларисе и тихонько прошептал.
   - Господин Рэкет. - А потом выпрямился и во весь  голос  продолжил:  -  И
чтобы наша беседа не  носила  односторонний  характер,  я,  пожалуй,  сейчас
позвоню этому господину, слава Богу, в силу  своего  положения  я  знаю  его
телефон, и расскажу, что вот ко мне  пришли  представители  славной  конторы
"Эспаньола" и жалуются на то, что их обложили данью и  что  они  выплачивают
бешеные деньги какому-то подставному У сельскому который давно умер.  Ну,  и
естественно, фирма "Эспаньола" просит оградить ее от подобных безобразий,  о
чем даже написала заявление.
   Лариса взяла свою чашку, быстренько приготовила себе  кофе  и  отхлебнула
маленький глоточек.
   - Догадываетесь, что произойдет потом? Мне даже не надо будет  звонить  в
ОБЭП  и  налоговую  инспекцию.  Потому  что  фирма  "Эспаньола"   перестанет
существовать. Вместе со всем содержимым, а то  есть  с  факсами,  рыбками  и
телефонами. Газеты, надеюсь, читаете?
   Я достал свой  блокнот  и  начал  листать  его,  якобы  отыскивая  нужный
телефон. Бухгалтер открыла сумочку и достала оттуда  пачку  "Море".  Щелкнув
зажигалкой, она выдохнула клуб дыма и произнесла:
   - Подождите. Я и в самом деле ничего не знаю.  Я  догадывалась,  что  это
дань. Стас как-то принес мне паспорт этого У сельского и  сказал,  что  надо
платить ему за охрану. Сумму он назвал сам. Я еще удивилась -  такой  старый
охранник. Потом до меня дошло, конечно.
   - Кто расписывался в ведомости?
   - Сам Стас. Разумеется,  не  своей  подписью.  Деньги  тоже  он  отвозил.
Правда, впоследствии он собирался платить уже  не  наличными,  а  переводить
деньги на счет какой-то фирмы.
   - Да, комар носа не подточит. Молодцы. Но, в общем, я рад, что наш диалог
начинает переходить в деловое русло. Пейте кофе, остынет. Как давно  на  вас
наехали?
   - Первый раз еще там, в другом районе. Причем пока оборот был  небольшой,
все было нормально. А потом пришли.  Я  их  не  видела  и  сам  разговор  не
слышала, но Стас после этого два дня в себя прийти не мог. Но потом он решил
перехитрить всех. Здесь помещение нашел  и  быстренько  переехал.  Полмесяца
только и успели поработать, как к нам снова пришли.  Правда,  уже  не  те  -
другие, местные. Районы-то поделены.  Больше  переезжать  не  стали,  решили
платить. Стас паспорт этот принес. И ведь надо было этому случиться именно в
тот момент, когда мы сделки очень хорошие с испанцами  заключили.  Так  вот,
бандиты про эти сделки каким-то образом пронюхали.  Мы  тогда  такие  убытки
понесли - хоть вешайся.
   - Ну а вы что хотели? Капитализма без мафии не бывает. Правда, у нас  как
всегда  перегиб.  Из  всех  состоятельных  людей   пятьдесят   процентов   -
бизнесмены, а остальные  пятьдесят  -  бандиты.  Ну,  ладно,  это  трудности
переходного периода. А вы мне вот что скажите. Про  сделки  бандиты  узнали,
про то, что деньги в банк повезут, тоже кто-то прознал,  а  у  вашего  Стаса
даже подозрений никаких нет. Вам это не кажется странным?
   - Не знаю я, - пожала плечами Лариса, ставя пустую чашку на  стол.  -  Но
кто-то определенно стучит.
   - Так может, начнем  по  порядку?  Стаса  и  вас  мы  из  черного  списка
вычеркнем. Я думаю, вам просто нет резона самих себя грабить. А что из  себя
представляет ваш менеджер Трофимов?
   - Саша? Я на него и не думала даже. Во-первых, потому что он  не  работал
по старому адресу. А во-вторых, мне кажется, он на такое  не  способен.  Это
муж моей близкой подруги. Она попросила меня куда-нибудь его пристроить, вот
тогда я Стасу и предложила его к себе взять. Он согласился. Нет, Саша  здесь
не при чем. Не тот человек.
   - Ну а Ирочка?
   - Не знаю. В принципе она  имеет  доступ  к  документации.  Самые  важные
документы я, конечно, запираю в своем столе, на ключ, но вы же понимаете, за
всем-не уследишь.
   - А сам-то Стас не мог проболтаться?
   - Я не знаю. Он какой-то последнее время странный  стал.  Какие-то  планы
строит. Недавно в машине едем, он увидел, как апельсинами торгуют,  и  давай
распыляться. Мы тоже, говорит, апельсины продавать будем, у меня виды  есть.
Прибыль хорошая, на днях контракт заключу. Зачем это он плел? Я-то знаю, что
у нас никаких условий для торговли апельсинами нет и быть не может.  Где  мы
холодильники возьмем под их хранение?
   - А что, раньше он своими планами не делился?
   - Что вы! Он же рэкета боялся. Очень осторожным был.
   - Действительно странно. Ну а Осипов, что он из себя представлял?
   - Если честно, он мне не нравился. Есть такой  тип  людей,  они  какие-то
"скользкие". Вроде все время на виду, открытый парень, остряк, но  что-то  в
нем лисье было. Мне кажется,  он  еще  где-то  подрабатывал.  Во-первых,  он
всегда при деньгах был, машину  новую  недавно  купил.  А  жена  у  него  не
работала. Но я же знаю, сколько он получал. Не так уж и много. Но стучать он
не мог. Мы после первого наезда осторожно работали. Так что...
   Договорить Лариса Андреевна не успела. Нет, не  подумайте,  что  на  этих
словах ее уложила снайперская пуля из окна. Такого у нас еще  нет.  Хотя  не
исключено, что в скором времени будет. Лариса Андреевна просто уснула. А  вы
думаете, я зря сегодня к своему приятелю в больницу катался? Где ж еще я вам
снотворное достану? У меня здесь, кроме крысиной отравы, ничего  нет,  но  я
гуманист и вовсе не собирался подсыпать отраву  такой  красивой  женщине,  в
следствие чего подсыпал ей всего лишь снотворного. А что?  Этим  головорезам
можно в чаек всякую гадость лить, а мне - нет? Стороны должны быть на равных
условиях.
   Бедная Лариса уронила свою прекрасную  головку  на  мой  грязный  стол  и
уснула  младенческим,  крепким  сном.  Я   быстренько   поднялся,   разложил
раскладушку и...
   Стоп! Стоп! Вы опять, наверное, Бог весть что  подумали.  Не  волнуйтесь.
Моя раскладушка выдерживает только семьдесят два кило с  одеждой,  и,  кроме
того,  я  не  стану  использовать  беспомощное  состояние  жертвы  в   своих
похотливых целях (ст. 117,  ч.  I,  УКРФ).  Я  просто-напросто  воспользуюсь
ключиками бухгалтера, чтобы еще разок навестить офис. Так скажем, без лишних
свидетелей. Не люблю, когда рядом постоянно галдят и мешают работать.
   Я аккуратно приподнял Ларису,  перенес  ее  на  раскладушку,  облизнулся,
забрал се ключи и, закрыв кабинет, вышел из отделения. Часа полтора у меня в
запасе есть, больше никак  -  велика  опасность  передозировки  (ст.  106  -
неосторожное убийство). А поэтому я  бегом  мчусь  на  остановку  и  успеваю
впрыгнуть в отходящий троллейбус. Через семь минут сорок шесть секунд я -  у
заветной дверцы.
   Ого, "Цербер", хороший замок - не сломаешь. Но у меня-то ключики имеются,
ха-ха. Щелк, и мы уже внутри. Подергаем за двери. Не повезло - все  закрыто.
Но ничего, к Ларисыной комнате у нас тоже ключик найдется. Итак, где же  тот
ящичек, про который  спящая  красавица  говорила?  Вот  он.  Я  достал  свой
миниатюрный китайский фонарик и стал искать в  связке  подходящий  ключ.  На
столе валялись какие-то ведомости, журналы, пара калькуляторов. Они меня  не
интересовали.
   Наконец один из ключей подошел к ящику  стола.  Я  достал  оттуда  папку,
только было открыл ее, как вдруг с улицы до меня  донесся  звук  милицейской
сирены. У двери, взвизгнув покрышками, остановилась машина. О, черт! Охрана.
Офис же под сигнализацией. Ну, лопух, так проколоться.  Я  быстренько  сунул
папку  обратно  и  бросился  на  выход.  Поздно,  метрах  в  трех  от  двери
раздавались уже чьи-то голоса. Я на цыпочках допрыгал до кабинета и  заперся
изнутри на ключ.
   - Валера, может, они просто дверь не закрыли? - пробасил кто-то. - Взлома
нет, замок ключом открыт.
   - Давай ключи, кабинеты на всякий случай осмотрим. Если  все  в  порядке,
завтра штрафанем, чтобы в другой раз не забывали.
   Я, в принципе, не очень испугался, С охранниками  этими  я  был  довольно
хорошо знаком, но вот как объяснить руководству, прокуратуре и Ларисе, что я
тут делал? Значит придется в прятки поиграть. Есть такая детская игра.
   Я быстро огляделся. Шкафов не было. Плохо дело, единственное место, где я
сложившись смогу еще уместиться, - это под столом,  там,  где  обычно  стоят
стройненькие ножки главбуха. Отодвинув стул, я нырнул в проем, огроженный  с
двух сторон ящиками, а с третьей - стеной, задвинул за собой стул  и  затаил
дыхание. И вовремя. Дверь отворилась,  зажегся  свет,  перед  носом  у  меня
пробухали фирменные сапоги.
   - Никого нет. Да точно, забыли двери закрыть, а ветром распахнуло.
   Сапоги сделали еще пару кружков по комнате и вышли. Свет погас. Я,  никак
не решаясь вылезти из-под  спасительного  стола,  еще  минуты  две  просидел
согнувшись в три погибели. Когда нога моя начала затекать, я наконец решился
покинуть уютный уголок и со скрипом  начал  выбираться.  Пробираясь  вперед,
чуть  не  застряв  в  ножках  стула,  я  сбил  головой  какую-то  штуковину,
прилепленную к крышке стола. Вывалившись  наконец  наружу,  я  отряхнулся  и
поднял предмет. Ха, знакомая  штучка.  Я  видел  такие  на  "черном"  рынке.
Эф-эмовский микрофон. Лепишь его пластелином  к  столу  или  какому  другому
предмету обстановки, а сам си-дишь где-нибудь неподалеку и слушаешь  на  той
частоте, где обычно "Европа-плюс" вещает, о чем болтают в "Эспаньоле". А  мы
тут голову ломаем, откуда информация к бандитам поступает. Теперь достаточно
узнать, кто эту штучку сюда прилепил, и дело в шляпе. Насколько я разбираюсь
в радиотехнике, микрофон этот работает на батарейках. Прямо как  в  песне  у
"Нау": "Эта музыка будет  вечной,  если  я  заменю  батарейки".  Ладно,  над
проблемой поимки радиолюбителя мы поймаем как-нибудь в другой раз, когда  он
придет менять батарейки.
   Я прилепил микрофон на место, вновь открыл ящик и достал папку.  Нечаянно
взгляд мой упал на крышку стола. Лихо! Двух калькуляторов как не бывало. Ну,
молодцы! Под стол лень заглянуть, зато на стол... Да-а. Ладно, черт с  ними,
когда-нибудь попадутся.
   Положив папку на стул, я подошел к  дверям,  убедился,  что  сигналки  на
косяке нет и отпер замок. Затем, опять же на цыпочках, подкрался к выходу  и
фонариком осветил дверь. Во, засранцы, мало того, что  калькуляторы  сперли,
так еще и дверь с той стороны заперли!
   Ах да, у них же ключ есть, а я и  забыл.  Мощный  врезной  "Цербер"  имел
только одну скважину - снаружи. Это что же мне тут, до утра торчать?  А  как
же Лариса?
   М