мальная идея - открыть мастерскую и заниматься ремонтом автомобилей.  Но,
получив помещение на Стачек и столкнувшись с реалиями сегодняшних  дней,  вы
поняли, что честным трудом жизнь не устроить.  В  этом  я  вас  не  обвиняю,
сейчас воруют многие, в силу обстоятельств, а не по желанию. Да, воруют,  но
не убивают! Не убивают в таких количествах и из-за такой  ничтожной  наживы.
Вы никогда не видели людей, у  которых  без  вести  пропали  их  близкие?  А
впрочем, видели, к вам же приходили узнать, куда от вас уехал муж,  сын  или
брат.
   Но это лирика. Подобрать подходящую команду для вас труда не составило  -
вы многих "выручали" на дорогах, когда работали в ГАИ, в том числе, и  ребят
с криминальным прошлым. А потом уже вступила  в  действие  придуманная  вами
схема. Для начала находился пострадавший в аварии человек, у которого машина
не  подлежала  -  или  почти  не  подлежала  -  восстановлению  и  не   была
застрахована. Ему предлагалось за полцены  восстановить  колымагу.  Человек,
конечно, с радостью соглашался. Найти таких пострадавших  вам  тоже  особого
труда не составило. В ГАИ, слава богу, осталось много связей, достать сводку
происшествий можно без вопросов.
   Машина, конечно, ни на какой ремонт не ставилась. Сначала она привозилась
в мастерскую и валялась в гараже. Клиент видел е„, когда приходил  заключать
договор. Потом начиналось  уже  второе  действие  -  найти  похожую  машину.
Приходилось  ждать,  пока  какой-нибудь  владелец  не  привез„т  на   ремонт
аналогичную марку. Хорошо, если такого же цвета, но если другого - не беда -
перекрасим. Оформлялись бумаги, и он  со  спокойной  душой  оставлял  у  вас
машину. А теперь самое главное. Я никак не могу понять, где вы нашли умельца
так великолепно перебивать номера на агрегатах - на кузове, двигателе, раме,
а? Без специальной экспертизы разницу установить невозможно.
   Далее, в назначенный  день  владелец  второй  машины  являлся  за  ней  в
мастерскую, убеждался, что вс„ в порядке, платил и уезжал.  Естественно,  не
проверяя, какие номера стоят на частях машины. В пути его  каким-то  образом
тормозили ребята приятной наружности, кидали  на  шею  удавку  или  били  по
голове, точно я сказать не могу, а затем увозили тело. Куда? В Гатчину,  где
передавали  труп  водителю  зеле-ного  фургона.  Кому  принадлежит   машина,
надеюсь,  вам  сообщать  не  надо?  Сами  знаете  -  управлению  Гатчинского
кладбищенского хозяйства. Врубаетесь, где  можно  поискать  трупы  пропавших
водителей? Во-во, на Гатчинском кладбище. Хорошее  местечко  -  труп  как  в
сейфе. Но ребяток, совершивших убийство,  эти  проблемы  уже  не  волновали.
Теперь их цель была - перегнать машину назад в мастерскую. Тут же, на шоссе,
менялись номера, и любой риск, таким образом, исключался.  Машина  находится
на ремонте в мастерской, вс„ официально оформлено, а  мы  проводим  обкатку.
Впрочем, ГАИ не сильно придирается, если  не  нарушать  правила.  А  они,  я
думаю, не нарушали. Дальше дело техники. На машину ставились уцелевшие после
аварии первой тачки детали - подголовники, фары, кол„са, не  знаю,  что  там
ещ„, если надо, машина перекрашивалась, а  затем  в  таком  виде  отдавалась
первому владельцу.
   Тот, конечно, был рад - за полцены оторвал новую тачку - и спокойно ездил
на ней, проходил техосмотры, потому что замена номеров  была  сделана  очень
профессионально. Если же какие-либо подозрения  у  владельцев  и  возникали,
рассеивать их они не спешили. Зачем же терять машину?  Психология  жадности.
Это вы рассчитали очень грамотно. В целом - великолепный план. Ну а  остатки
битой  машины  на  том   же   зел„ном   фургоне   свозились   в   гараж   на
Митрофань-евском. Тут уже вас  жадность  погубила.  Вс„-таки  железо,  да  и
всегда что-то на замену среди этого хлама найти можно. И перевозить спокойно
- никто проверять не будет, что в кладбищенской машине  вез„тся.  Прекрасно,
не надо рисковать с продажей машины, с оформлением техпаспортов. Вжик  петлю
и готово. Вы спрашиваете, наверное, почему бы просто  не  угнать  подходящую
машину где-нибудь со стороны? Отвечаю. Во-первых, угон -  это  всегда  риск,
во-вторых, мастерские подобного рода любит навещать милиция и проверять, что
там в них чинят, и в-третьих, хозяин мог случайно увидеть машину и,  как  бы
вы е„ ни гримировали, опознать. А  так  и  машина,  и  е„  хозяин  в  вечном
розыске. Ищи, не ищи, не  найд„шь.  Да,  как  я  уже  говорил,  план  просто
великолепен. Но была маленькая неувязочка. Если слишком часто  машины  будут
пропадать после отъезда  из  мастерской,  это  может  вызвать  нежелательные
подозрения. Поэтому спустя полгода вы открываете ещ„ две мастерские, оформив
их на подставных лиц. Вернее, это я наш„л две, может, их и больше. Одна -  в
Купчино, на  проспекте  Славы,  а  другая  -  на  Долгом  озере.  Зная  нашу
ментовскую систему, вы понимали, что никто систематизацией и  сопоставлением
фактов заниматься не будет.
   Круг работников этих мастерских был почему-то одним и тем же. Меня  сразу
смутил режим работы мастерской - сутки  через  трое.  Кстати,  набирая  свою
команду, вы иногда просчитывались. Кое-кто начинал  догадываться,  что  дело
нечисто, а может, и открыто говорил,  что  не  хочет  связываться  с  такими
вещами. Скорее всего, второе, мне вс„-таки кажется, что про переделку  машин
знали все. Я ещ„ не проверял список ваших работяг,  но  думаю,  там  имеются
весьма героические личности - с нашей, милицейской, точки зрения.
   Между прочим, вы при первой нашей встрече упомянули  про  пропавшего  без
вести мастера. Я думаю, он как раз из тех, кто, поняв, чем  вы  занимаетесь,
отказался работать, поэтому  сейчас  его  тоже  надо  искать  на  Гатчинском
кладбище.
   Шаахов почернел лицом и осунулся. И без его  признания  стало  ясно,  что
опера били, если не в десятку, то очень близко.
   - Это был ваш первый прокол в беседе со мной, тогда, & мастерской. Второй
же состоял в том, что вы упомянули, как Сергей Алексеевич заправил машину  и
бензин не у вас купил, а из  своей  канистры.  Я  сначала  не  придал  этому
никакого значения, но потом, посетив с его сыном гараж, увидел  на  верстаке
ещ„ две канистры. Но Сергей  Алексеевич  был  человеком  среднего  достатка,
поэтому сомневаюсь, что у него было целых три канистры - зачем столько? Да и
тем более" перед отправкой машины в ремонт он вс„ из не„ вытащил. Значит,  в
багажнике канистры быть не могло, кроме того, какой  здравомыслящий  человек
будет отдавать машину в ремонт, оставив в багажнике полную канистру бензина?
И с собой он никакой тары для бензина не приносил, а стало быть, залить  бак
в вашей мастерской да ещ„ и из своей канистры он никак не мог, не в мешке же
полиэтиленовом, который вы ненароком за канистру приняли, он бензин прин„с?
   - А может, я просто оговорился, -  каким-то  загробным  голосом  произн„с
Шаахов.
   - Нет, Валерий Петрович, нет. Вы знали, что милиция рано или поздно к вам
прид„т, и готовились к разговору, продумывая каждое  слово.  И  упомянули  о
полном баке Суворова не просто так. Раз бак полон, уехать далеко можно -  не
ищите, мол, здесь.
   Шаахов вдруг согнулся пополам и, обхватив голову руками, громко зарыдал.
   - Не надо из нас слезу жать, - сказал Соловец. - Мы тут  таких  концертов
насмотрелись - в театре не увидишь.
   - Дайте явку подписать, с повинной.
   - Нет, мужичок, никаких явок. Можешь  е„  себе  в  одно  место  засунуть,
догадываешься в какое? Вот, вот, именно туда. Потому что  ты  сука,  хоть  и
мент бывший. И никакая явка тебе  не  поможет.  Если  по  суду  вышку  и  не
получишь - вс„-таки сам-то ты никого не мочил - так и срок тебя вс„ равно не
спас„т. Знаешь, что с ментами бывшими на зоне делают?
   - Георгич, мы ещ„ разговор не закончили. Мне пока не  ясно,  кто  из  них
непосредственный  исполнитель.  И  второе  -  почему  водители   вс„   время
подсаживали попутчиков? Сейчас опасно посторонних подсаживать. То, что вы на
везенье надеялись - повез„т - остановит, не повез„т - не остановит, -  я  не
верю. Слишком уж вс„ продумано. Но ничего, минут через двадцать вс„ узнаем.
   Шаахов вопросительно взглянул на Кивинова.
   - Да, да. Сейчас у вас на ремонте стоит  белая  "девятка"?  Там  какая-то
ерунда сломалась. Е„ неделю назад парень один поставил.
   - Грузин?
   - Абхазец.
   - И что?
   -  Это  машина  начальника  РУВД,  которую   я   выклянчил   под   личную
ответственность. Обидно, если ваши умельцы уже номера на ней  перебили.  Так
вот, уже через десять минут этот абхазец прид„т забирать  е„,  вс„  согласно
сроку изготовления. Тут-то мы и посмотрим,  кто  его  на  трассе  тормознуть
попытается, а поближе с ребятами потом познакомимся. За машиной наши поедут.
Я это придумал на случай, если вы колоться не будете. Чтоб с поличным взять.
Как раз на Мит-рофаньевском объявилась разбитая "девятка", а значит,  такого
случая вы не упустите.
   Шаахов вдруг побледнел. Он поднял голову и, выпучив рыбьи глаза, с трудом
прохрипел:
   - Мудаки, неужели вы главного не поняли? Они не ловили машину на улице  -
они садились в не„ прямо в мастерской!
   Кивинов сначала не понял. Потом вскочил со стула и, мельком  взглянув  на
Соловца, выбежал из кабинета.

   Г Л А В А 5
   Милицейский УАЗик, завывая сиреной, летел  по  проспекту  Стачек.  Машины
послушно освобождали левую сторону.
   "Ч„рт, а? Доигрался в детектива. Ведь что может  быть  проще  -  сесть  в
машину прямо в мастерской?  Какой  водитель  откажется  подбросить  мастера,
починившего его тачку? Давай, Саша, жми, может, Эдик ещ„ там".
   Подъезжая к  месту,  машина  выключила  сирену  и  сбавила  ход.  Кивинов
издалека увидел стоящих у ворот мастерской Петрова и Дукалиса,
   - Где Эдик? - крикнул он, когда УАЗ тормознул рядом с ними.
   - Где-где? В заднице! Уехал только что! Сердобойцева, козла, до  сих  пор
нет, обещал ведь к пяти.
   - Садитесь! Быстро! Куда он поехал?
   Дукалис закинул на заднее сиденье сумку с автоматом и прыгнул сам. Петров
следом.
   - Как вы договорились? Куда он отправится?
   - На Стачек, а потом к центру.
   - Он рабочих не брал или ещ„ кого-нибудь?
   - А ты откуда знаешь? Да, двое пареньков подсели. Рабочие.  Попросили  по
пути до метро подбросить.
   - Тут до метро всего полкилометра! Вы что,  не  врубаетесь,  что  это  за
пареньки? Попутчики! Они такие же рабочие, как я гинеколог.
   Машина уже тронулась.
   - Куда? - невозмутимо спросил водитель, как будто происходящее  абсолютно
его не касалось.
   - На Стачек, потом к метро. Сколько времени прошло?
   - Минут семь-восемь.
   - Жми, давай по встречной. Слушай, у Эдика же рация включена на передачу,
у него в сумке должна была лежать. Включи нашу!
   - От наших раций - как от м„ртвого матюгов! Это ж железнодорожные  рации,
для сцепки вагонов. Их в милиции используют, чтобы новые  не  разрабатывать!
Дальше километра не берут!
   - Вс„ равно, держи включ„нной! Машина подъехала к  станции  метро.  Белой
"девятки" нигде не было видно.
   - Давай дальше по Стачек. Сирену не врубай, только мигалку. Где же они? Я
Сердобойцева прибью к ч„ртовой матери!
   Все присутствующие смотрели по сторонам, безбожно матерясь.
   - Они же убьют его! Эдик, держи штурвал!
   - Смотрите, вон они, за мостом, на обочине!  Тихо,  тихо,  спокойно.  Они
стоят. Бля, ст„кла тонированные, не  увидишь  ни  хрена.  Слушай  рацию.  Да
сделай ты погромче!
   Водитель вывернул звук до отказа.
   Из динамика вырвался  стон,  за  которым  последовали  хрипы  и  какое-то
шипение.
   - Опоздали, бля! Давай тарань! Тарань!
   Водитель спокойно свернул вправо и направил УАЗик прямо  в  бампер  белых
"Жигулей". Главное, есть приказ  старшего,  поэтому  он  за  последствия  не
отвечает.
   На скорости семьдесят километров в час УАЗ протаранил пологий  зад  белой
"девятки". Кивинов вместе с кучей осколков вылетел через  лобовое  стекло  и
приземлился прямо на крышу "Жигулей", Дукалис ударился о переднее  кресло  и
на несколько секунд вырубился.  Миша  Петров  вследствие  своего  маленького
роста успел упереться ногами в спинку водительского кресла  и  ни  капли  не
пострадал.  Выскочив  из  машины,  он  выхватил  из  сумки  автомат,  разбил
прикладом боковое стекло и сунул ствол в салон.
   - Не двигаться! Шевельн„тесь - стреляю!  Я  чокнутый,  в  Афгане  служил,
перестреляю всех на хер и ничего мне не будет! Оружие в окно, живо! Потом по
одному из машины!
   Столкновение,  вероятно,  сильно  сказалось  на   психическом   состоянии
попутчиков. Они в панике крутили головой, д„ргали заклинившие ручки  дверей,
не понимая, что произошло. Эдик бездыханно лежал на руле. С лица  на  джинсы
капала кровь. Кивинов, тоже не  отличающийся  особенными  признаками  жизни,
сполз на лобовое стекло. Лоб его украшала рубленая рана.
   Из УАЗика вылезли Дукалис и водитель, наконец-то пришедшие в  себя  после
столкновения. Дукалис снял Кивинова с машины, долбанул автоматом в стекло  и
вытащил его. Затем, просунув свои здоровенные руки-клещи в салон, он схватил
за отвороты одного из пассажиров, выволок  его  из  машины  и  одним  ударом
опрокинул на асфальт. После чего, вытащив Кара-зию, он осторожно уложил  его
на траву. Эдик был жив, но без сознания. На шее его краснела узкая борозда.
   В это время Петров уже вязал ремн„м первого бойца. Второй кричал, что  он
выйдет сам, и просил обойтись без рук.
   Дукалис перетащил Кивинова поближе к Эдику.
   Подъехала машина ГАИ. Остановились любопытные водители, замер многолюдный
проспект. Дукалис бросил автомат в покор„женный УАЗ и закричал:
   - "Скорую", "скорую", мудаки, потом протокол свой составите!
   И сполз на траву. Только тут он почувствовал, что изо рта у  него  хлещет
кровь. Удар о сидение УАЗа разорвал ему л„гкое.

   Э П И Л О Г
   Следователь прокуратуры Прохоров вытащил пистолет и  прижался  к  дереву.
Кивинов хватал его за куртку и пытался оттащить.  Бесполезно.  Прохоров  уже
обрастал веточками и  зел„ными  побегами.  Пистолет  превратился  в  большой
желудь. Кивинов поднял топор и принялся колотить им по дереву. Топор гнулся,
как пластмассовый, не оставляя  на  стволе  никаких  следов.  Следователь  с
надеждой смотрел на Кивинова и плакал. Откуда-то появился Гоша  Баранов.  Он
заряжал пневматический пистолет и стрелял по щекам бедного Прохорова.
   - Не надо, Гоша, - умолял Кивинов. - Ему и так больно.
   Гоша повернулся к Кивинову и прицелился, но в этот момент с дерева слетел
мужик на двери, крича во весь голос:
   - Кто мне спичек в дверь навтыкал? Убью, убью гада!
   - Это не я, - отпирался Кивинов, - не я!
   - Ты, ты, больше некому. Иди сюда-а-а-а-а...
   Кивинов проснулся в холодном поту. На тумбочке стоял будильник,  на  полу
валялась книга с детективами. Закладка в ней вс„ так и оставалась на  старом
листе - Кивинов никак не мог осилить этот роман.
   Он окончательно проснулся и сел на  кровати.  На  соседней  койке  храпел
Дукалис, напротив - Каразия.
   Все трое находились в  госпитале  МВД.  Ничего  страшного  ни  с  кем  не
случилось. Они легли сюда не по собственному желанию, а по настоянию  врачей
и Соловца. Лежать в душной палате в такую погоду не хотелось никому.
   - Вставайте, орлы! - сказал Кивинов. После чего  подош„л  к  умывальнику,
посмотрелся в зеркало и хлебнул из-под крана.
   - Скоро обед, а мы вс„ дрыхнем.
   Рана на лбу зажила, правда, теперь мучили головные боли и ночные кошмары.
Дукалис перестал харкать кровью, а Каразия вполне оправился от шока.
   - Слышите? Подъ„м! Жребий пора кидать, кому бежать.
   - Какой жребий? - недовольно спросил проснувшийся Дукалис. -  Я  уже  два
раза бегал, а ты - ни одного.
   - Не спорьте, - потягиваясь, произн„с Каразия. - Сегодня  Георгич  обещал
быть, я думаю, догадается захватить. Подожд„м.
   - На выписку когда обещают?
   - Смотря кого. Меня пока не хотят. Подозревают  гепатит.  Какой  к  ч„рту
гепатит, если мне по башке дали? Может, я  нечаянно  наркоманом  стал?  Это,
выходит, мне тут месяц торчать? Я домой хочу.
   - Интересно, как там Петров с Волковым?  По  очереди,  наверно,  дежурят.
Только успевай заявы принимать. До раскрытий, я  думаю,  там  дело  даже  не
доходит.
   - Хватит о  работе.  Скоро  обед.  Пошли  погуляем,  тут  где-то  женское
отделение есть.
   На этих словах двери палаты распахнулись, и на пороге возник  улыбающийся
Соловец.
   - О, к нам приехал, к нам приехал Олег Георгич дорогой!
   - Хватит подхалимничать, инвалиды. Я ненадолго. Дел много.
   - Георгич, лекарство-то прин„с, а то мучаемся по-страшному?
   - Держите, алкоголики. - Он раскрыл дипломат и достал бутылку водки.
   - По коням! Толян, тащи стаканы. Когда  все  четверо  уселись  на  койках
вокруг больничной тумбочки и наполнили гран„ные стаканы, Соловец произн„с:
   - Ну что? Для начала вкратце я хотел  бы  вас  ознакомить  с  оперативной
обстановкой на территории.
   - Брось, Георгич. Ты же не на совещании. Давай выпьем. За нас.  Смотри  -
хохол, русский, латыш и абхазец!  Здорово.  Четв„ртый  Интернационал.  И  не
грыз„мся между собой, как где-то. А почему? Потому  что  одно  дело  делаем,
одной жизнью жив„м, из одной бутылки пь„м. И никогда  между  нами  войны  не
будет. Вот за это и выпьем. Будьте здоровы, господа.
   Опера выпили.
   - Андрей Васильевич, - сказал Соловец,  поставив  стакан,  -  вам  личный
привет от начальника РУВД за лично вами разбитую его личную "девятку". После
вашего выхода из больницы он очень срочно хочет вас лицезреть.
   - А у меня гепатит, между прочим. Карантин - месяц.
   - А что, никак нельзя выкрутиться? - спросил Дукалис.
   - Можно. Если написать рапорт на материальную помощь. Не одному, конечно,
Кивинову, всему РУВД. Так, наверное, и прид„тся сделать.
   - А с бойцами этими что, Георгич, с попутчиками?
   - Да вс„ нормально. Мы  с  Петровым  дело  до  ума  довели.  Вся  команда
арестована  -  и  питерские,  и  гатчинские.  Знаете,  кстати,  кто   номера
перебивал? Студент один, с Тех-ноложки. Это он придумал, как  делать,  чтобы
экспертиза не обнаружила подмены. Умелец. Вместо того,  чтобы  машины  новые
разрабатывать, он другое изобретал, паразит. А впрочем, чему удивляться?  На
инженерском  окладе  сейчас  протянуть  трудно,  а  здесь  свои  способности
подороже продать можно. Всего эти команды восемь убийств на себя берут.
   - Во, гады! Человеческую жизнь на полмашины меняли!
   - Мне Борисов с Главка звонил. Обиделся, что без них вс„  провернули.  Мы
бы, говорит, в разработку хорошую их взяли, задержали бы красиво.
   - Ну да, а за это время ещ„ бы пару водителей задушили. А потом мы  же  в
цейтноте  постоянном  работаем,  на  разработки  времени  нет,  нам,   кроме
раскрытия убийств, ещ„ ст„кла лобовые искать надо.
   - Ну что, по второй?
   - Наливай.
   - Что там ещ„ у нас?
   - Гоша Баранов своей мамаше любимой в компот жидкости для тараканов влил,
за то, что мопед не купила.
   - Хороший мальчик.
   - Да, ничего. Мамаша в реанимации, но жить будет. Маму Тому помните?  Муж
по пьяни бутылкой убил. Жалко, неплохая была  баба.  И  обиднее  всего,  что
подонка этого посадить не можем. Ходит,  гад,  воздух  портит  и  улыбается.
Свидетелей-то нет.
   - Знаете что? - вдруг серь„зно сказал Кивинов. - Это вирус.
   - Ты чего, не пугай, палату каждый день моют.
   - Я не о том. Это вирус. Вирус  убийства.  Человеческая  жизнь  перестала
быть  ценностью.  Наш  большой  организм  поразил  этот  вирус.  И  никакого
иммунитета. И нет врача, который  бы  вылечил  от  этого-вируса,  кроме  нас
самих. Эра жестокости. Почему? Я не знаю. Не знаю, почему муж с  женой  жили
душа в душу, а теперь палят друг в друга,  почему  в  школах  дети  избивают
светстников до полусмерти и стреляют в лицо из  купленных  мелкашек.  Почему
убивают за медную цепочку? Может, это наказание? За что? Ведь наш народ былл
самым добрым. Может, идет война? Да вроде нет. Что  же  происходит?  Ну,  не
молчите