еня прошиб холодный пот. Она же тоже заперта, только в моем  собственном
кабинете. Веселая история.
   Я вернулся в комнату. На окнах решетки, прям как у нас, в отделении,  так
что не убежишь. Правда, есть  форточка.  Форточка!  Отлично,  я  спасен.  Не
подумайте, что я туда полезу. Делать мне больше нечего, все  равно,  решетки
не пустят.
   Я подскочил к столу, схватил трубку и набрал номер.
   - Вика! Фу, слава Богу, ты дома. У  меня  здесь  маленькая  неприятность,
так, совсем ерунда, просто убить  могут.  А  поэтому,  если  ты  еще  хочешь
увидеть мою персону живьем, лови "тачку"  и  гони  на  Синий  проспект,  20.
Подойди к первому от правого угла окну и три  раза  стукни.  Я  выкину  тебе
ключи. Потом открой такую обшарпанную дверь, она  сзади.  Там  еще  лампочка
висит. Желательно, чтобы через двадцать минут я был на свободе,  иначе  все,
труба. Целую и жду.
   Я повесил трубку. Ну  вот,  впутал  в  историю  Вику.  А,  ладно,  ей  не
привыкать, она свой человек.
   Я снова сел за стол, взял в руки папку и,  подсвечивая  фонариком,  начал
листать бумаги. Так, это чепуха какая-то, ничего не поймешь, это тоже.  Ага,
а вот это уже интересно. Какая красивая  бумажка...  Котракт,  а  за  ним  -
спецификация. Любопытно.
   Я достал блокнотик и стал быстро переписывать содержание контракта к себе
в  книжечку.  Оторвал  меня  от  этого  занятия  стук  в  окно.  Три  удара.
Отличненько. Я открыл форточку, выкинул туда ключи, после  чего  вернулся  к
рабочему месту Ларисы Андреевны, написал на листке  бумаги  несколько  слов,
оторвал  от  лежавшей  рядом  катушки  с  липкой  лентой  кусочек  "скотча",
защелкнул замок кабинета и подошел к входной двери.
   Там уже возилась Вика. Как только  дверь  распахнулась,  я  выпорхнул  на
свежий воздух, чмокнул Вику в щечку, потрепал по загривку приехавшего с  нею
Бинго и закрыл "Цербер". Поверх замка я прилепил написанную еще  в  кабинете
записку.
   - А это что? - спросила Вика.
   Я осветил фонариком надпись.
   - "Верните калькуляторы, козлы!" - прочитала она вслух. - Это ты кому?
   - Сейчас узнаешь,  тише  только.  -  Я  приложил  палец  к  губам.  Вдали
послышался вой сирены. - Все, отходим.
   Мы втроем вышли на проспект и не спеша, как  бы  прогуливаясь,  пошли  на
остановку. Мимо промчалась машина охраны.
   - Ты сейчас куда? - спросила Вика.
   - На работу, - автоматически ответил я.
   - А возьми меня с собой! Я ведь у тебя так ни разу и  не  была.  Мне  все
равно делать нечего. Хоть полюбуюсь на твой кабинет.
   "Только этого не хватало, - подумал я. - Если Вика  на  моей  раскладушке
увидит Ларису Андреевну, нашей любви-дружбе тут же наступит конец".
   - Давай ты лучше поедешь домой, чего-нибудь сварганишь вкусненького, а  я
только сдам пистолет и вернусь.
   - Поехали вместе. Мне скучно.
   Я обнял Вику и погладил ее по голове.
   - Ну пожалуйста, ничего хорошего в моем кабинете нет. Стол, стул, сейф  и
раскладушка ("А на раскладушке еще кое-что, вернее, кое-кто"). Езжай  домой,
я мигом - туда и обратно.
   Вика оттолкнула меня.
   - Вот все время так. Эгоист. Я к нему сломя  голову  лечу,  а  он  лишнюю
минуту со мной побыть не хочет. Ну  и  проваливай  на  свою  работу.  Пошли,
Бинго.
   Вика развернулась и, подняв воротник своего плаща, зашагала по  проспекту
прочь. Бинго,  виляя  хвостом,  побежал  следом.  Я  вздохнул  и  побрел  на
остановку. Ну вот. Можно было, конечно, попытаться  все  объяснить,  Вика  -
девушка не ревнивая, но ситуация выглядела весьма нелепо, и вряд ли  она  бы
поверила.
   Троллейбус распахнул передо мной свои  двери,  Я  плюхнулся  на  сидение,
проехал три остановки и вскоре уже заходил в отделение. Открыв двери  своего
кабинета, я первым делом убедился, что спящая красавица еще  не  проснулась,
убрал все со стола и подошел к раскладушке. Похоже, что мадам  действительно
не имеет никакого отношения к этой истории.
   Я нагнулся и легонько потряс Ларису за плечо. Она приоткрыла глаза.
   - Господи! Я лежу? Что со мной? Где я?
   - Вы меня уже второй  раз  за  Господа  принимаете,  это  лестно.  Но  не
волнуйтесь, вес в порядке, просто у  вас  был  небольшой  обморок.  Поменьше
работайте с компьютером, от него излучение сильное.
   Лариса села на раскладушке, поправила прическу.
   - Который сейчас час?
   - Девять. Можете идти домой, вернее, ехать.
   - А почему я на раскладушке?
   - На полу сквозняк, да и грязно как-то.
   Лариса опять упала на раскладушку и закрыла глаза.
   - Эй-эй, - улыбнулся я. - Пора домой. Ножками, ножками. На улице гололед,
осторожней, башку себе не сверните.
   Я снова разбудил бухгалтера, проводил ее до дверей отделения и вернулся к
себе. Спрятав пистолет в сейф, я запер дверь и  поехал  просить  прощения  у
Вики. Надо бы не забыть цветы купить по пути.

   ГЛАВА 6
   На работу я опоздал. Так получилось, я не  хотел.  У  меня,  как  бы  это
получше выразиться, - смещенный жизненный ритм. Поздно встаю. Но если  спать
чертовски хочется? Все время приходится насиловать организм.  Одним  словом,
влетело мне крупно - я даже сплясал на ковре у  Мухомора  танец  верблюжонка
Кельвина. Есть такой рекламный персонаж, танцует здорово.
   Укрывшись наконец в своем  кабинете,  я  начал  раскачиваться  на  стуле.
Все-таки  интересно,  какая  зараза  приклеила  Ларисе  Андреевне  под  стол
микрофон? Ведь они  с  Ирочкой  об  интимных  вещах  болтать  могут,  а  эти
подробности их личной жизни чужим ушам слышать вовсе не обязательно. Но  раз
есть микрофон, должен быть и приемник с  "Европой-плюс"  и,  причем,  где-то
неподалеку. В самом здании  находилась  парикмахерская  и  три  этажа  жилых
квартир над нею.
   Кстати, кто-нибудь может засечь "шпи„на" за подслушиванием, а  это  вовсе
не желательно. Значит все должно быть как можно тише: микрофон - послабее, а
магнитофон должен  находиться  совсем  рядом,  чтобы  посторонние  вдруг  не
услышали. Придется еще  раз  сгонять  в  "Эспаньолу"  и  осмотреть  кабинеты
директора и менеджера. А впрочем, зачем гоняться туда-сюда?  Я  снял  трубку
телефона и набрал номер.
   - Лариса Андреевна, как самочувствие, как добрались? Я рад. Можно  задать
вам один глупый вопрос: у вас со стола ничего не пропало?  Ничего?  Отлично.
Почему спрашиваю? Да, ворья что-то в последнее время развелось... И еще один
вопросик. У вас в офисе кто-нибудь "Европу-плюс" слушает? Саша? Это, если не
ошибаюсь, менеджер который? Он ее постоянно слушает? Что, меломан? Надо  же,
ну прям как я. Ладно, тогда привет ему передавайте от меня.
   Я повесил трубку. Нет, Саша - пташка  непростая.  Да  и  вообще,  у  меня
начинает складываться впечатление, что это преступление  совершил  чертовски
умный человек (вроде меня). Одновременно мне не давала покоя мысль, что я не
замечаю какой-то очень очевидной вещи. Какая-то нелогичность имела место  во
всей этой истории, нелогичность, незаметная вследствие своей очевидности.  И
это не простая игра слов.
   Я достал свой блокнотик и еще раз проглядел записи. Да,  любопытно.  Надо
будет обмозговать все это на досуге. Правда, досуга в последнее время что-то
маловато стало. Так, а как,  интересно,  дела  у  моих  ведущих  официальное
расследование колег? Может, там уже все известно?
   Я заглянул к  Филлипову.  Тот,  листая  материал,  смолил  свой  извечный
"Беломор".
   Музыкальный фон ему создавал перемотанный изолен-той  древний  кассетник,
напичканный отвертками, спичками, как больной - пилюлями и  иголками.  Ленту
этот  аппарат  тянул  просто  по-страшному.  Голос  исполнителя   чувственно
бормотал: "Сегодня Нинка соглаша-у-ется,  сегодня  жизнь  моя  реша-у-ется".
Ничего, зато хоть не в тишине.
   У Женьки, в отличие от большинства людей,  имелся  чисто  физиологический
недостаток, которым он ужасно  тяготился.  Если  Евгений  заряжал  с  вечера
бутылочку-другую горькой, то на следующий  день  последствия  сего  "заряда"
слишком уж откровенно проступали на его  физиономии.  Бедняга  изворачивался
как мог, но Мухомор и я безошибочно определяли, что накануне имел место быть
банкет с выходом.
   Вероятно, вчера степень Женькиного опьянения достигла  того  уровня,  при
котором в метро уже не пускают, даже при наличии милицейского удостоверения.
   Расспрашивать коллегу, с кем он трескал, я не стал - подобных вопросов он
не любит. Если захочет - сам расскажет.
   Я упал на его самодельный диванчик и спросил:
   - Маэстро, а что у нас там со стрельбой? Что-нибудь выудили?
   - Наметки есть. Похоже, разборки с мафиозниками.  Но  конкретного  ничего
нет. Работать надо.
   - Точно, на мафию это похоже.
   Филиппов загасил окурок и бросил ручку.
   -  Времени  не  хватает.  В  следующем  месяце  проверка  из   Московской
прокуратуры приезжает, по нераскрытым убийствам, надо  все  дела  в  порядок
привести. Меня уже в городскую прокуратуру на ковер дергали. Стоял,  ручками
разводил, как двоечник у доски. Сношали за то, что допустил рост убийств  на
своей территории. Как будто это от меня зависит.
   - Да ладно, кончай ныть. Правильно тебя сношали, расслабляться не надо.
   - Не, я  теперь  лучше  справки  попишу.  Раскроем,  не  раскроем  -  это
неизвестно,  а  дело  должно  быть  нормальным.  А  вот  интересно,  бандиты
какие-нибудь дела  заводят?  Представляешь,  вызывает  ихний  лидер  к  себе
какого-нибудь   бригадира   и   спрашивает:   "А   завел   ли   ты,   падла,
контрольно-наблюдательное дело на такое-то отделение милиции? Что, не завел?
Так, тогда молись и вставай к  стенке,  сейчас  будем  разборки  устраивать!
Пиф-паф и вес в ажуре. Ха-ха. Ничего у  нас  шуточки  стали.  Весело  живем.
Только и остается,  что  смеяться.  Да  справочки  писать  о  кровопролитной
работе.
   Женькины загулы отражались не только у него на лице, но еще и  на  языке.
Он начинал искать правду, смысл жизни, ну,  и,  естественно,  бичевать  наши
пороки.
   - Вчера вмазали немного, - прокашлявшись, скромно признался Евгений.
   - Да ну?! С кем?
   - С "руоповцем" знакомым. Хорошо посидели.
   - Я заметил.
   - Да не, я не о том. Так, за жизнь потрепались.  Вот,  ведь,  бляха-муха,
что сделали. Поделили нас. Они сам по себе, и мы  сами  по  себе.  На  фига?
Раньше вместе пахали все, нормально было. А теперь поделили. Теперь только и
делаем, что грыземся да палки в колеса друг  другу  вставляем.  Они  на  нас
косятся, мы - на них. Вроде одно дело делаем, в одной системе  работаем,  ан
нет. У них свой огород, у нас - свой, и будьте любезны, нас друг к другу  не
суйте. Вон, мы с Серегой старые корешки, можем стаканчик пропустить  иногда,
да и с ним уже не так как  раньше,  осторожненько  друг  на  друга  смотреть
стали. Кому это надо? Черт его знает. Только войны между нам не хватало. Для
полного полового удовлетворения.
   - Говорят, РУОП выйдет скоро из милиции, по типу ФБР станет.
   - Во, чтобы совсем нас стравить. Не, ты глянь, бандиты,  головорезы  эти,
моментально  к  новым  условиям  приспосабливаются,   препятствия   стороной
обходят, а мы либо новые создаем, либо по старинке - напролом. Мы с  Серегой
вчера на эту тему долго размышляли.
   - Да, я догадываюсь, что дома ты не ночевал.
   - Кончай прикалывать. Ведь у гангстеров наших  доморощенных,  знаешь,  на
каком уровне все поставлено? Впечатляет. Не, я, конечно, их не расхваливаю и
их способности  не  преувеличиваю,  ты  правильно  меня  пойми.  Но  размах!
Разведка, контрразведка, и на такой высоте, что нам  и  не  разглядеть.  Без
всяких дел и бумаг. А мы все по старинке:  "Источник  в  условленном  месте,
исключающем возможность записи, сообщил..." Тьфу! Маразм бумажный!
   - Ну, ты запишись к министру на прием,  расскажи  ему  все,  поплачься  в
жилетку, может, он тебя от этих бумажек и освободит. Тебя одного.
   - Все остришь? Ничего, скоро на шкуре своей поймем, чем занимаемся.
   Женька закурил, убавил децибел в бесконечной  песне  про  Нинку  и  начал
снова:
   - Вот ты думаешь, они вымогаловом занимаются? Нахрапом? Черта с  два!  Ты
сам попробуй фирму обложить, у которой и охрана, и покровительство  чуть  ли
не в министерстве внутренних дел. Это только дурачки бритоголовые заваливают
и силой пытаются деньгу вышибить. Так их тут же и гасят - либо милиция, либо
охрана. А грамотные ребята к наезду подолгу  готовятся,  разведку  проводят.
Своих людей туда устраивают, е-мое, или уже работающих вербуют. И вербуют не
как мы, за спасибо, а за интерес, иногда за очень большой. На жизнь  хватить
может. Вот так. А помимо этого, своих людей еще  и  в  соседние  группировки
внедряют - а нет ли у тех интереса к этой  фирме,  чтобы,  не  дай  Бог,  не
перехлестнуться. Тут кто первый? Ну а случится перехлест - оружие к бою и по
окопам. У них тоже конкуренция. Ведь на  одного  коммерсанта  -  пять-десять
бандитов приходится, а хорошо жить всем охота.
   - Неужели?
   Женька, не обращая внимания на мои реплики, продолжал:
   - И при всем этом, еще в своих рядах провокаторов искать надо. Вот тебе и
контрразведка. И плюс ментов ссученных хорошо бы заиметь, на всякий  случай.
Вдруг там фирма что замышляет. И поверь мне, работу эту они не для галочки в
отчете проворачивают.
   - Верю, верю.
   - Это я так, о банальном рэкете, о мелочевке. А ты прикинь-ка,  что  надо
для крупных делишек, на городском и, тем более, правительственном уровне.  А
мы как десять лет назад с пистолетом в кармане и фантазиями в башке  бегали,
так и сейчас бегаем. А одного фанатизма уже мало, да и тот на корню рубят.
   - Ну, а твои предложения?
   - А, ну тебя.
   - Кончай причитать, Евгений. Ты мне что, знание  жизни  показать  хочешь?
Напрасно.  И  ничего  мы  не  изменим,   пока   у   нас   этот,   как   его,
коврово-одеяльный.
   - Чего, чего? Совсем, что ли, с головой худо стало?
   - Да, Бог с ним. Ты крысу-то поймал свою?
   - Нет еще. Хитрая зараза, как лисица. Умудряется и печенье снять, и морду
вовремя убрать. Я тут новый капкан купил, с шипами, сегодня  поставлю  -  не
уйдет.
   - Ты что, на печенье ее поймать хочешь? Так ты до пенсии эту крысу ловить
будешь. Не до е„, до своей. Ее на мясо ловить надо, чтобы она сразу  в  него
зубами вцепилась и не выпускала. Смени наживку.
   - Пробовал и на мясо. Никак. Я ж говорю - хитрая она, гадина.
   - Ну, тогда на что-нибудь другое. Ладно, дерзай.
   Я поднялся с дивана и пошел к себе.  Опять  началась  хандра.  Может,  от
Женькиного выступления, а  может,  от  плохой  погоды.  Так  или  иначе,  но
вернулся я в  кабинет  с  твердым  намерением  вздремнуть.  В  счет  будущих
переработок. Но только моя голова коснулась  крышки  стола,  как  покой  мой
нарушил этот чертов телефон. Я нехотя снял трубку и пробормотал:
   - Да. Слушаю. Я Ларин. А, Агнесса Сергеевна? Вы уже приехали из  деревни?
Это прекрасно. Вот тут  такая  история  приключилась,  ваш  водитель,  некто
Афанасьев Олег, в пятницу, в районе трех-четырех  часов,  звонил  из  вашего
"аквариума", о, виноват, поста. Вы случайно не запомнили, кого  он  спросил?
Запомнили? Неужели? Ах, имя редкое? Ну, и какое  там  у  нас  имя?  Отлично!
Целую заочно.
   Я положил трубку. Что-то знакомое было в этом имени. Где  я  его  слышал,
где?
   Я уперся лбом в стол, интенсивно шевеля извилинами  и  пытаясь  вспомнить
обстоятельства, при которых я слышал это имя. Ну, ну,  еще  чуть-чуть!  Все,
есть. Ха! Ну, Лариса Андреевна, неужели вы опять  меня  провели?  Ладно,  вы
порезвились, теперь мы порезвимся.
   Я быстро надел куртку, выскочил из  отделения  и  побежал  на  остановку.
Желание поспать  мигом  куда-то  улетучилось.  Не  ломайте  голову,  пытаясь
угадать, куда я собрался ехать. Не угадаете. Но я не буду вас утомлять,  так
и быть скажу - я ехал на Обводный, в ателье по пошиву свадебных платьев.

   Итак, вы уже, наверно, поняли, какое имя я услышал. Такое  редкое,  такое
красивое женское имя - Кристина. Но в данный момент меня радовала не красота
имени (Анжелика, к примеру, ни чуть не хуже), а то, что я его  знал.  Потому
как это имя - реальное звено в цепочке "офис - грабеж". И как только я узнаю
все остальное, то, что обычно прилагается  к  имени,  то,  вполне  возможно,
узнаю и весь расклад. Будем надеяться, что ателье успешно функционирует и не
взорвано, чтобы замести следы.
   Мои опасения не подтвердились. Ателье стояло, где  ему  и  положено  было
стоять. В отделе заказов никого, кроме приемщицы, не было.
   Я поздоровался, махнул удостоверением, на  появление  которого  приемщица
отреагировала без особого энтузиазма, и суровым голосом произнес:
   - Я разыскиваю  особо  опасную  преступницу,  совершившую  двадцать  пять
умышленных убийств. О ней известно: имя - Кристина, пол - женский, возраст -
в районе двадцати пяти. Имела честь недавно шить в  вашем  ателье  свадебное
платье. Вопрос: как бы мне с вашей помощью узнать все остальные данные  этой
веселой девчонки?
   - Когда она шила платье? - вяло спросила приемщица.
   - Я же говорю, недавно. То есть от шести до двух месяцев назад.
   Девушка нехотя поднялась со стула и вышла за занавеску. Минут через  пять
она вернулась с деревянным ящичком.
   - Ищите. - Она поставила  ящик  на  угол  стола.  -  Здесь  за  последние
полгода.
   - Мерси.
   Я пододвинул стул и начал рыться в квитанциях. Их было не так уж и много.
Среди  женщин-заказчиц  попадались  имена  остряков  мужского  пола,  шивших
мужские костюмы в ателье свадебных платьев. Но это уже не  мое  дело,  пусть
где хотят, там и шьют. А мое  дело  -  Кристину  найти.  Закончив  переборку
квитанций, я держал перед  собой  единственный  подходящий  бланк.  То  есть
содержащий в себе имя Кристина.  А  фамилия  у  нее  была  Орбакай...  прошу
прощения, привычка - Иванова. Хорошая фамилия, главное - редкая. Отчество  -
Николаевна. Адрес пока ни о чем мне не говорил.
   Я переписал все данные в свой блокнот, вернул ящик и  свалил  из  ателье.
Выйдя на улицу, я вдруг вспомнил  о  такой  маленькой  тонкости,  как  смена
женщиной фамилии при замужестве. Таков древний обычай. А раз  так,  придется
вернуться в ателье и позвонить в адресное бюро. Что я и  сделал,  почти  тут
же, с быстротой шаровой молнии, но  с  такой  же  быстротой,  пролетев  мимо
кассы, я развернулся и снова оказался на улице. Кристина наверняка по  жизни
была лентяйкой и вряд ли так уж спешила поменять паспорт.
   А вот мне теперь из-за ее лени и нерадивости придется тащиться в ЗАГС,  а
то и по дворцам бракосочетаний бегать. И мне еще крупно  повезет,  если  она
зарегистрировалась по своем месту  жительства,  а  не  по  месту  жительства
будущего своего супруга. В  противном  случае  мне  придется  действовать  в
открытую,  что  крайне  нежелательно.  В  принципе,  если  адрес   известен,
вычислить фамилию - раз плюнуть, но это может привести к ненужной рекламе. А
люди, совершившие  убийство,  склонны  держать  ухо  востро.  Поэтому  лучше
дольше, но лучше, как говорил великий Ленин. Поедем в ЗАГС, потом во дворец,
потом в другой и так далее.
   ЗАГС располагался в небольшом одноэтажном  здании.  Я  добрался  до  туда
примерно через час, хотя на машине доехал бы  всего  за  десять  минут.  Что
делать - днем общественный транспорт ходит не так регулярно, как вечером,  а
то и вообще не ходит. В ЗАГСе от меня потребовали письменный  запрос,  но  я
опять рассказал историю про двадцать пять изуродованных трупов,  после  чего
мне поверили.
   Сегодня был счастливый для меня день. Кстати,  вы  сами  наверно  нередко
замечали - либо все с утра и до вечера удается, либо - нет. Таков  закон.  И
хотя я не верю в приметы, но, черт возьми, с этим явлением  спорить  трудно.
Одним словом, Кристина Иванова регистрировалась именно здесь. И  теперь  она
не Иванова. Да. Ну почему я такой тупой и недогадливый? Нет, в Ниро Вульфы я
не пойду, разорюсь. Ведь  говорила  же  мне  Лариса  Андреевна,  что  давняя
подруга попросила ее устроить мужа на работу.  Надо  быть  внимательным.  Но
ничего, главное - результат, а не зат