сидение.
   - Вася, давай в Купчино на Будапештскую.
   Борисов,  сидевший  рядом  с  Дукалисом,  что-то  упорно  доказывал   ему
вполголоса.
   - Меня спрашивают, ну, что ты Гриша все время пьяный?  Не  надоело?  А  я
отвечаю, не потому я  пью,  что  хочу  запьянеть,  а  потому,  что  не  хочу
трезветь. Мне год до пенсии, а что я видел? Чего добился? Да ни  хера!  Язву
да невроз заработал. С семьей завал. Всю жизнь мне ментура  сраная  сломала.
Во где сидит!
   - Григорий, - прервал Борисова Кивинов, - философские  вопросы  о  смысле
жизни не убегут. Обсудим после.
   - А куда едем-то, кстати? Объяснил бы хоть, в чем дело.
   - Гриша, у тебя пушка с собой?
   - Вопрос! Как говорят наши американские  коллеги,  пусть  лучше  пистолет
окажется у  тебя,  когда  он  не  нужен,  чем  его  не  окажется,  когда  он
понадобится. Ха-ха!
   УАЗик тронулся. Кивинов сидел спереди, Соловец, Дукалис, Каразия,  Петров
и Борисов расположились сзади.
   - Так. Теперь слушайте, - Кивинов повернулся назад.  -  Ехать  нам  минут
двадцать, думаю, уложусь. Повторяться не буду, просьба без  вопросов.  Прошу
учесть, что я сам много еще не знаю, а потому изложу только версию.
   Деньги и только деньги стоят заглавной буквой в этой истории. В 1987 году
в славном городе Москве четверо  приятелей  решили  немного  заработать,  не
прибегая к услугам фабрик и заводов. Чтобы сразу и много.  Они  нашли  очень
простое решение - проломить пол в центральной районной сберкассе и свистнуть
деньги. Кто же это такие? Один из героев выплыл в нашей  речке  Красненькой,
пойманный рыбо-ловом-бутылочником. Как вы поняли, это Шабанов. Второй  герой
- по фамилии Костылев - был недавно застрелен в Москве прямо рядом со  своим
собственным домом. Третий товарищ - Кравцов Эдуард Сергеевич, приходивший  к
нам со своим адвокатом, и последний - Витя Мартынов, в гости к  которому  мы
сейчас и направляемся. Короче, знаток русского языка сказал бы, все  четверо
- одного сапога пара.
   Кто из вышеперечисленных лиц был инициатором ограбления, я  пока  сказать
не могу, но думаю, что тот, кто имел  какое-нибудь  отношение  к  сберкассе,
потому что сейф был открыт ключом, а пол проломили в том  месте,  где  надо.
Но, увы, случилась маленькая неудача - сработала фотосигнализация, о которой
ребятишки не подозревали. Короче, подскочила охрана. Наверняка с опозданием,
ввиду чего были задержаны только двое - Шабанов и Мартынов. Двое  других,  а
вместе с ними и все деньги  -  полтора  миллиона  -  исчезли  в  неизвестном
направлении. Задержанные на следствии своих подельников не сдали.  С  учетом
их несудимого прошлого оба получили ровно по  шесть  лет.  Что  же  касается
денег, то их, скорей всего, помыл Кравцов, навешав Косты-леву  лапши,  будто
их сперли Мартынов с Шабановым, скинув куда-то перед  задержанием.  Костылев
поверил, потому как беглецов прихватили не прямо в сберкассе, а во время  их
дружного бега с места происшествия.
   Таким образом, Кравцов оказался единственным хозяином огромной -  по  тем
временам - суммы. Дело в  отношении  неизвестного,  укравшего  деньги,  было
выделено в  отдельное  производство  и  приостановлено  "глухарем".  У  двух
неудачников описали имущество и отправили их на зону.
   Разумеется, Кравцов не  мог  сразу  воспользоваться  такими  деньгами,  а
поэтому положил их в кубышку до лучших времен  перестройки.  Однако  в  1991
году он засуетился. Близилась угроза инфляции, и деньги  могли  пропасть.  А
посему он решил свинтить из Москвы, женившись на ленинградке. Переехав сюда,
он быстро нашел применение деньгам, каким-то образом легализовал их  и  стал
весьма состоятельным бизнесменом. Причем гораздо  более  состоятельным,  чем
рассказал нам. 500-й "Мерс", на котором он приехал в отделение, есть  далеко
не у каждого бизнесмена.
   Костылев тоже не терял времени даром - ударившись в коммерцию,  он  также
сколотил себе достаточное состояние, чтобы иметь наемных  телохранителей.  С
Кравцовым, по всей видимости, он отношений не поддерживал.
   Пару месяцев назад за хорошее поведение Шабанова перевели на  "химию".  И
он решил воспользоваться этим удачным фактом и получить  свою,  а  заодно  и
Мартынова, долю. Только этим я могу объяснить его побег с "химии".  Отсидеть
почти шесть лет на зоне и не вытерпеть пару месяцев на "химии" - это  просто
нелогично. Матери он, конечно, соврал, что его выпустили досрочно. Приехав в
Москву, он первым делом навестил Костылева. Вероятно, между  ними  произошел
инцидент, закончившийся потасовкой, потому как каждый думал,  что  деньги  у
другого. Но в конце концов они поняли, что оба обмануты Кравцовым.  Костылев
после этого наверняка направил в Питер гонцов на разведку - справки  навести
о бывшем приятеле - и был весьма  удивлен,  узнав,  что  тот  очень  недурно
живет. Естественно, возникло желание поиметь с Кравцова круглую сумму в счет
его обмана, нехорошо друзей динамить. Снабдив Шабанова деньгами на  дорожные
расходы, Костылев отправил его в Питер на  переговоры.  Тот,  приехав,  снял
комнату и позвонил Кравцову. Какие аргументы выдвигал Шабанов, я не знаю, но
скорее всего это были банальные угрозы о расправе, потому что  шантажировать
Кравцова участием в деле вряд ли бы удалось. Тот мог точно так же  припереть
Костылева. Тем не менее, Кравцов и не собирался платить  своим  подельникам,
решив попросту пристрелить  обоих  -  самое  простое  по  нынешним  временам
решение, пиф-паф... Будучи у нас, он сказал, что не знает, где жил в  Питере
Шабанов. Здесь он прокололся. Ведь у него дома автоответчик с  определителем
номера, поэтому он вполне мог вычислить адрес.
   Итак, установив, где обитает Шабанов, Кравцов посылает туда двух бойцов с
винтовкой или еще какой-то дрянью калибра 7,62. Квартира,  судя  по  отзывам
соседей, была проходным двором, поэтому дверь им открыли  спокойно.  Шабанов
получил пулю в сердце и в голову, хозяина же слегонца оглушили,  после  чего
хату подожгли. Шабанов должен был пропасть без вести или, по  крайней  мере,
трупик его не должен был быть опознан. Естественно, в квартире оставлять его
было нельзя.
   Поэтому его сунули в красную "восьмерку", отвезли  к  речке,  пошинковали
личико топором и скинули тело в воду, рассчитывая, что оно либо утонет, либо
будет унесено в Финский залив. Здесь ребята опять прокололись. На их месте я
бы отрубил и пальцы.
   Что касается личностей киллеров,  то  тут  я  пас.  Но  Кравцов  -  птица
крупного полета, наверняка имеет крышу, и поэтому нанять стрелков  для  него
особого труда не составило. Сейчас таких только свистни. Один из  ребятишек,
судя по отзывам, имеет какие-то особенные кулаки. Я ума не  приложу,  что  у
него с ними.
   Убрав Шабанова, наемники едут в Москву, выслеживают Костылева  и  хлопают
его возле подъезда.  Стрелок,  однако,  меткий  попался.  Пуля,  как  я  уже
говорил, пробила сердце. Свидетели утверждают, что выстрел был произведен из
красной "восьмерки".
   Таким образом, опасность для Кравцова миновала. Но не надолго.  Откинулся
из зоны  последний  участник  событий  -  Мартынов.  И  разумеется,  захотел
получить свою долю. Ведь не за просто так он тянул лямку  целых  шесть  лет.
Два дня назад  он  остановился  в  квартире  на  Будапештской  и,  вероятно,
позвонил Кравцову, потому как тот уже  пробил  телефончик,  кстати,  не  без
помощи кого-то из 90-го  отделения.  А  сегодня  утром  человек  с  большими
кулаками посетил квартиру под видом антеннщика, скорей всего, для проведения
рекогносцировки  местности  перед  боем.  Минут  пятнадцать  назад  Мартынов
вернулся домой. И есть надежда, что мы застанем его живым.
   - Да, веселенькая история. Слушай, а может, ты  краски  сгущаешь?  Может,
там действительно антеннщик приходил?
   - Лучше бы ОПД завели, - проворчал Борисов. - А то дурью всякой маетесь..
   - Подъехали. Куда дальше? - спросил водитель.
   - Налево. Это наверное вон тот дом. К  подъезду  лучше  не  приближаться,
машину на углу оставим.
   Машина остановилась. Маленький отряд двинулся вдоль дома к подъезду.
   - Опять милиция кого-то ловит, - сказала бабулька, сидевшая у парадной.
   - Миша, смотри,  красная  "восьмерка".  Вон,  видишь?  Сходи,  спусти  ей
колеса.
   - А вдруг это не та машина?
   - Ничего, хозяин не развалится, накачает снова.
   Миша побежал к машине. Остальные зашли в парадное и поднялись  на  второй
этаж.
   - Вот эта хата.
   Кивинов прислушался, а затем трижды нажал кнопку звонка. Тишина. К  двери
никто не подходил.

   Волков  бродил  по  коридору  90-го  отделения   милиции.   Здание,   где
размещалось отделение, было новым, типовым, с  маленьким  спортзалом.  Опера
85-го могли только мечтать о таком помещении, да и  то  в  самом  отдаленном
будущем.
   Слава остановился в нерешительности, не зная, откуда начать. В  отделении
работало около  восьмидесяти  человек.  Любой  мог  позвонить  и  узнать  по
телефону адрес.
   Но выхода не было, поэтому он решил сначала обратиться  к  начальнику,  а
потом  продолжить  замами,  дежуркой,  операми  и  прочим  личным  составом.
Начальника на месте не оказалось, пришлось идти по замам.
   Первым под  руку  подвернулся  замполит.  Это  название  осталось  еще  с
застойных времен - на самом деле теперь эта должность называлась по-другому,
но привычки давали о  себе  знать,  и  все  дружно  продолжали  величать  ее
замполит-ской.
   Замполит  оказался  приятным  молодым  человеком  капитанского  звания  с
модельной стрижкой и небольшими усиками.
   - Я Волков, опер из 85-го. Поговорить можно?
   Замполит вежливо указал на кресло. В отличие от кабинета замполита  85-го
отделения, эта комната выглядела настолько роскошно,  что  на  какой-то  миг
Волкову даже показалось, будто он  попал  на  прием  к  министру.  Импортная
мягкая мебель, дорогая  люстра,  стены,  отделанные  шпоном.  Одним  словом,
здорово. Слава вздохнул, после чего изложил замполиту суть своего дела.
   - Да, это не так просто. А зачем вам это понадобилось?
   - Я сам толком не знаю. Приказали - выполняй. Как в армии, -  не  моргнув
глазом, соврал Слава, хотя он и в самом деле не знал,  зачем  Кивинову  этот
телефон.
   - Если телефончик этот кто-то без задней мысли пробивал, ну, допустим, по
работе, то вы, конечно, узнаете, но если, так сказать, с умыслом,  то,  сами
понимаете, тяжело.
   - А что, у вас есть такие, кто мог делать это с умыслом?
   - В любом коллективе есть ненадежные люди. Сами видите, какой  некомплект
- берем всех подряд, лишь бы территорию перекрыть.  Даже  судимые  приходят.
Так что гарантий чистоты рядов, конечно, нет.
   - Что же вы мне посоветуете?
   - Походите по кабинетам, поспрашивайте, в опорные пункты сходите.  Может,
кто и скажет.
   "Делать мне больше нечего, как по опорным шататься, -  подумал  Слава.  -
Вечно Кивинов подпишет на всякую ерунду".
   - Ладно, так и сделаем. Как тут у вас с раскрываемостью?
   -  Процент  по  городу  держим,  хотя,  естественно,  тяжеловато.  У  нас
территория неудобная - спальный район, квартирных краж много.
   В дверь постучались. Зашел сержант.
   - Виктор Александрович, вам по прямому, из РУВД. Подойдете?
   - А кто там?
   - Начальник.
   - Хорошо, подойду. Посидите, пожалуйста.
   Волков остался в кабинете один. Еще раз  огляделся.  Надо  же,  Ильич  на
стене. Совсем не в тему. Хотя может замполит - коммунист по натуре?
   Славик  неожиданно  вспомнил  детство,  когда,  еще  будучи  в  начальных
классах, он пел в школьном хоре. Училка их тоже была до Ильича  фанаткой,  и
поэтому Славик вместе с  другими  малолетками  надрывал  неокрепшую  глотку:
"Ленин всегда живо-о-ой, Ленин всегда со мно-о-ой!" Как теперь  в  некоторых
школах: "Алилуйя-а-а! Алилуйя-а-а!"
   А Ленин сейчас у многих висит, на всякий случай  наверно.  Он  же  всегда
живо-о-й...
   Столик у замполита был навороченный. Галогенная настольная лампа, телефон
с автоответчиком, импортный настольный календарь. Тут опытный взгляд Волкова
остановился на знакомых очертаниях обнаженного женского тела.  Усмехнувшись,
он встал с кресла, подошел поближе и рассмотрел календарь.  Оригинально.  На
каждой странице контуры голых дам в различных позах. Скорее из  любопытства,
чем специально, Слава перекинул страничку. Дама Чуть сменила стойку.  Но  не
она уже интересовала Волкова. В районе ее симпатичного  задика  был  написан
тот самый телефон, по поводу которого он сюда и приехал. Икнув от удивления,
Слава перелистнул страницу обратно и  вышел  из  кабинета.  Свою  миссию  он
посчитал выполненной.

   ГЛАВА 5
   Кивинов еще раз нажал на звонок.
   - Что за черт? Они же все дома. Эдик, давай на всякий случай под окно.
   Каразия побежал вниз.
   Тут за дверью послышался какой-то шорох, "и тихий голос спросил:
   - Кто там?
   - Ирина, это милиция. Мы звонили вам. Откройте.
   - Мне сказали никому не открывать.
   - Да это я сказал, я.
   - Я не открою. Может, вы не милиция вовсе.
   - Ничего не понимаю, - сказал Кивинов, повернувшись к остальным.
   Он позвонил в квартиру  напротив.  Дверь  ее  почти  сразу  распахнулась.
Здоровый парень удивленно посмотрел на оперов.
   - Вам кого?
   - Из милиции. Ты соседку знаешь?
   - Ирину? Знаю.
   - Слушай, тебе она поверит. Скажи ей, что мы из милиции.
   Дукалис при этих словах передернул затвор  автомата.  На  всякий  случай.
Парень подошел к дверям соседки и позвонился.
   - Ира, это Игорь. Тут правда из милиции, не бойся, открой.
   - Я не верю. Сейчас кто угодно  милицией  представляется,  может,  у  них
удостоверения поддельные.
   - Автоматы  тоже  поддельные?  Слышь,  женщина,  кончай,  -  не  выдержал
Дукалис.
   - Я не открою.
   - Нет, тут что-то не так, - в раздумье произнес Кивинов. - Можно  от  вас
позвонить? - снова обратился он к соседу.
   - Звоните.
   Кивинов прошел в гостиную комнату и набрал номер соседней квартиры.
   - Алло.
   - Ирина, что случилось? Почему вы не открываете?
   - Ничего не случилось. Я боюсь.
   - Слушайте внимательно. - Кивинов понизил голос. - Если  сейчас  в  вашей
квартире посторонние, скажите фразу "У меня никого нет".
   - У меня никого нет.
   - Понятно. Антеннщик там?
   - Да.
   - Я же предупредил, чтобы вы никому не открывали. Молчание.
   - Дай ему трубку.
   - Не поняла.
   - Ну что тут понимать? Передай ему трубку и скажи: "Вас". Впер„д.
   Сердце Кивинова колотилось, как барабан, лицо обдало волной жара. "Что им
говорить? Может, все зря?"
   На том  конце  провода  произошло  какое-то  замешательство.  Такой  ход,
вероятно, озадачил присутствовавших в квартире напротив.  На  этаж  поднялся
Миша.
   - Все, колеса я спустил. А у вас как?
   - Тихо, тихо.
   - Алло, - раздался в телефонной трубке грубый голос.
   - Мужики, - ответил  Кивинов,  -  кончайте  дурью  маятся.  Дом  окружен.
Сдавайтесь.
   - Пошел ты подальше. Слушайте сюда, менты. У  нас  здесь  пацан  и  баба.
Ясно? Нам надо только уйти. Если мы  уйдем  нормально,  они  не  пострадают.
Понятно?
   - Не совсем. А где Мартынов?
   - С ним случилось несчастье. Он умер. Надеюсь, вы поняли, что  мы  шутить
не собираемся? Живыми не дадимся, нам терять нечего.
   - Отпустите пацана.
   - Отсоси не нагибаясь, начальник. Во дворе машина,  красная  "восьмерка".
Через пять  минут  поставьте  ее  у  подъезда.  Ключи  мы  выкинем  в  окно.
Перегоните тачку и не глушите мотор, сами все за дом. Вс„. Если кого заметим
- бабе и ее недоноску кранты.
   - Слушай, папа, тут незадачка одна. Мы вашей тачке колеса спустили. Ты бы
хоть записку на стекло прилепил, что это ваша  машина.  Можешь  выглянуть  в
окно - она на ободах.
   - Козлы. Даю двадцать минут.  Если  через  это  время  машины  не  будет,
кончаем бабу.
   Трубка опустилась на рычаг.
   - Веселенькая история, - выдохнул из себя Кивинов.
   - Что, что там?
   - У них Ирина и ее сын. Требуют через двадцать  минут  тачку  к  подъезду
поставить, а самим свалить.
   - О, волки. Что делать?
   - Не знаю я, что делать.
   - Вызывай спецназ и местных через дежурного Главка, - сказал  Соловец.  -
Много не объясняй, пусть пришлют подмогу.
   - Ну да, пока всей информации у них не будет, никто не приедет.
   - Ну, соври что-нибудь. Пьяный, скажи, заперся с ружьем, лишь бы  быстрее
приехали.
   Кивинов набрал номер, представился и поведал байку  про  пьяного  мужика.
Дежурный записал информацию и сказал, что помощь сейчас подойдет.
   - Миша, иди колеса качай.
   - Спасибо. То спусти, то накачай. Чем я их накачаю? Ртом?
   - Там под окном ключи. В машине насос всегда есть.
   Миша побрел вниз.
   - Какие будут предложения, господа сыщики?
   - Может, еще поговорить с ними? - спросил Борисов.
   - Мне кажется, бесполезно. Им действительно терять нечего.
   - Спецназ все равно через двадцать минут не приедет. А потом,  штурмовать
они вряд ли будут - там ребенок. Они даже газ  применить  не  смогут.  Пацан
задохнуться может.
   - Надо им наврать что-нибудь, время потянуть. Потом их на выходе снайпера
положат.
   - Они сами снайпера, сами кого хочешь положат.
   Обстановка с каждой секундой все больше накалялась. Опера в растерянности
смотрели друг на друга. В такой ситуации никому еще бывать  не  приходилось.
Все понимали, что,  если  случится  что-нибудь  непоправимое,  они  окажутся
крайними. Но даже не это было сейчас главным. Любая ошибка могла  обернуться
гибелью двух людей, и прежде всего они не смогут  оправдаться  перед  собой.
Сейчас даже как-то не верилось, что все это происходит именно  с  ними,  что
это не американский боевик и никому не известно, что  будет  через  какие-то
пятнадцать минут. Однако строить из себя героев никому не хотелось,  поэтому
все  ждали  каких-либо  предложений  друг  от  друга,  не  рискуя  проявлять
инициативу.
   - Ты чего дрожишь? - спросил Борисов у Кивинова.
   - Нервы.
   - Да, это тебе не пьяного Крылова  в  кабаке  задерживать,  -  усмехнулся
Дукалис.
   - Надо что-то решать.
   - Охрана подъехала.
   - Гриша, скажи, пусть дом оцепят, чтобы посторонние не лезли.
   - Тогда здесь точно через пять минут толпа соберется. Стадное чувство. "А
что случилось?"
   - Все равно пусть оцепят.
   - Что же делать? Дать уйти? Они все равно их убьют.
   - Может рискнем? - спросил молчавший до сих пор Каразия. - Мы под  Сухуми
и не такие гнезда выкуривали.
   - Ты не путай Сухуми с Питером.
   - Кстати, слышали? - сказал Борисов. - В Москве война началась, по Белому
дому палят.
   - У нас тут своя война. У  меня  задумка  одна  появилась.  Правда,  риск
огромный, - сказал Соловец. - Но способ старый, проверенный.
   - Выкладывай, только быстрее.
   - Андрей, вызови пожарных, соври опять - быстрее приедут.  Толик,  сгоняй
на улицу, посмотри, куда окна выходят.
   - Пожарных-то зачем?
   - Вызывай, вызывай. Толян, пускай Миша,  как  колеса  накачает,  подгонит
тачку. Васе скажи, чтобы УАЗик к подъезду вплотную поставил.
   Раздав указания, Соловец подошел к двери и подергал за ручку. Дверь  была
не крепкая, стандартная, обитая черным дермантином.
   - Мужики, все это, конечно,  шара,  но  надо  рисковать.  Лишь  бы  ручка
выдержала.
   Соловец вернулся в квартиру напротив.
   - У тебя фомич есть? - обратился он к хозяину.
   - Чего?
   - Ну, фомка, ломик заостренный, или гвоздодер какой-нибудь.
   - Гвоздодер есть.
   - Давай.
   Парень принес гвоздодер.
   - Пойдет. Автоматов надо побольше. Ладно, у охраны возьмем.
   Вернулся Дукалис.
   - В хате три окна, одно с балконом, все во двор выходят.
   Послышался вой пожарной сирены.
   - Эй, - раздался из-за дверей хриплый голос. - Что за шутки? Я же сказал,
без фокусов. Если через десять минут тачки не будет - кончаем бабу!
   - Будет тебе тачка, марамой. Что тебе от того, что ее убьешь? Что  ты  за
спину бабскую прячешься?
   - Не ... мозги! Мы все сказали.
   - У, волки, - зло прошептал Соловец. Он повернулся к Каразии. - Эдик,  ты
у нас парень геройский. На балкон сможешь