мертвеца, он  вытащил  из  кармана
щипцы и аккуратно ввел их в рот, пристраивая к зубу в коронке.
   Сжав руку, он было осторожно повел зуб вниз, но в ту же секунду замер  на
месте. Его начинающая лысеть  голова  под  грязно-белой  шапочкой  покрылась
испариной, а волосы на роскошных бакенбардах зашевелились.
   Покойник открыл глаза и остекленевшим взглядом уставился на санитара.
   Первым звуком, раздавшимся  в  "холодильнике"  был  звон  от  упавших  на
покрытый  плиткой  пол  щипцов.  Вторым  -  душераздирающий  вопль   бедного
санитара. Парень даже не пытался бежать - он просто стоял  и  орал,  опустив
трясущие-ся руки вдоль тела.
   Двери "холодильника" распахнулись, и внутрь влетели Петров с Дукалисом  и
врач в белом халате.
   Санитара этот факт нимало не смутил - он продолжал стоять и орать,  Миша,
мгновенно смекнув, в чем дело, подскочил к  крикуну  и  слегка  саданул  его
кулаком в живот. Тот закашлялся, согнулся в поясе и судорожно захрипел.
   -  Миша,  а   ты   оказывается   мастер   звук   убавлять,-   с   улыбкой
прокомментировал Дукалис, а затем, обернувшись к покойнику, спросил:
   - Коля, ты что ему сделал? Человек на себя  не  похож.  Ты  же  передовой
участковый, как не стыдно?
   - Пошел ты подальше!- зло ответил участковый, сваливаясь на кафельный пол
и потирая чуть было не вырванный зуб.- Еще раз  подпишите  на  такое,  точно
морду набью.
   - Но мы ж не виноваты,  что  на  все  отделение  у  тебя  одного  рондоль
позолоченная. Прямо цыган. Ты не переживай, с нас бутылка.
   - У тебя, между прочим, тоже зуб золотой есть, так что одним  пузырем  не
отделаетесь. По пузырю на зуб! Понял?
   - Лады, какие вопросы, неужели не договоримся?
   Коля встал с пола и, завернувшись в простынь, словно римский император  в
тоге, подошел к санитару. Тот, сидя на полу, что-то невнятно  бормотал  себе
под нос.
   - Что это с ним?- спросил Коля, затем опустил руку в его карман и  извлек
перстень.- У, гад, гайку помылил. Мне  ее  напрокат  один  судимый  дал  под
честное слово, а ты помылил.
   Коля замахнулся на беднягу локтем и вернулся к полатям.
   - Знаешь, Анатолий,- произнес стоявший рядом  мужчина  в  халате,-  я  не
знаю, посадите вы его или нет, но воровать он, похоже, больше не будет.
   - В себя-то хоть придет?
   -  Не  знаю,  я  не  психиатр.  Вообще-то  должен.  Надо   укол   сделать
успокаивающий. Николай, а вы как себя чувствуете? Я боялся, что сильную дозу
вам ввел.
   - А зачем вы меня вообще кололи?
   - Видишь ли, этот препарат, как бы тебе  объяснить,  несколько  уменьшает
внешнюю жизнедеятельность.  Сердечко  тише  бьется,  кожа  бледнеет.  Слабый
наркотик.  Если  не  привыкать,  ничего  страшного,  но  ты,   надеюсь,   не
привыкнешь.
   - Боже упаси. Мне одного раза хватило. Вы попробуйте среди  этих  ребяток
хоть пять минут без движения полежать. Я даже  больше  не  этого  боялся,  а
чтобы эти дурни-санитары меня с кем-нибудь не перепутали и  на  вскрытие  не
отвезли, а то пришлось бы оживать на  операционном  столе,  а  я,  простите,
голый. А там такие девчата симпатичные... Право, неудобно.  Ну  что,  шмотки
мои у вас?
   - Да, сейчас принесу.
   - Да ладно, что я, убогий? Сам дойду.
   Петров с Дукалисом взяли под руки обмякшего санитара и вывели  за  дверь.
Следом вышли патриций Коля и хирург.
   - Господи,- воскликнула проходящая по коридору медсестра,- что это такое?
   - Что,  что?-  зло  проворчал  Коля.-  Докатились-  живых  людей  в  морг
отправляют, медицина, мать вашу...

   Рабочий день подходил к концу. Старший инспектор паспортного  стола  Нина
Владимировна Кораблева собрала только что  заполненные  бланки  паспортов  и
составила их в ящик. Осмотрев кабинет, она  взяла  графин  и  полила  цветы.
Осталось убрать ящик в сейф,  сдать  помещение  под  сигнализацию,  и  можно
уходить. Сегодня посетителей было мало, и  Нину  Владимировну  не  доставали
граждане, не уложившиеся в график работы паспортного стола. Она уже  открыла
створку сейфа, когда дверь кабинета отворилась, и на пороге возник  какой-то
молодой человек.
   - Прием окончен,- стандартно отреагировала Нина Владимировна.- На  дверях
есть график.
   Молодой человек улыбнулся, приподнял широкополую шляпу и произнес:
   - У меня к вам сугубо личное дело.
   - Ко мне? Но я впервые вас вижу. Что вы хотите?
   Молодой человек опять улыбнулся, подошел  к  столу  и  сел  на  стул  для
посетителей.
   - Послушайте, я ухожу.
   - Но вы как сотрудник милиции и как человек  обязаны  меня  выслушать.  Я
специально пришел после окончания вашей смены, чтобы  не  отвлекать  вас  от
напряженного труда.
   Тон парня был иронично-просящим. Нина Владимировна на секунду задумалась,
после чего села за стол и произнесла:
   - Слушаю.
   - Вы меня не знаете. Не ломайте голову. Паспорт  я  получал  не  в  вашем
отделении, но зато знаю кое-кого, кто получал его здесь.
   - Ну и что?
   Парень снова усмехнулся.
   - Просто вы тоже очень хорошо знаете этих людей.
   - Ничего не понимаю. Что вы хотите? Мне домой пора, в конце концов.
   - Да, дом - это хорошо.  Плохо,  если  у  тебя  нет  дома.  Но  еще  одну
секундочку.  Фамилия  одного  из  тех,  о  ком  я  говорил,  -  Гаджиев.  Не
припоминаете?
   Нина Владимировна слегка побледнела и изменившимся голосом ответила:
   - Не помню.
   - Это вполне естественно. В южных республиках это весьма распространенная
фамилия. Тогда вспомним менее распространенную, к примеру...- Парень сощурил
глаз и посмотрел в потолок.- Жиганов.  Хулиганская  такая  фамилия.  Но  сам
человек, разумеется, далеко не хулиган. Ну как? Не вспоминается?
   - Послушайте, хватит морочить мне голову, я  сейчас  позвоню  в  дежурную
часть. - Нина Владимировна протянула руку к трубке местного телефона.
   -  Давайте,  давайте,  пускай  приходят.  Вместе  послушаем  историю  про
Гаджиева, Жиганова и прочих. Во мне как  раз  проснулось  красноречие.  Могу
лучше Хазанова монолог устроить, но, пожалуй, я начну его  прямо  сейчас,  а
ваши коллеги его дослушают. Вместе потом посмеемся.
   Рука Нины Владимировны замерла  над  аппаратом.  Парень,  не  обращая  на
инспектора ровно никакого внимания, продолжал разглагольствовать:
   - Раз вы не помните Гаджиева, начнем сразу  с  Жиганова.  Он  куда  более
примечательный человек. Три судимости,  одна  статья  круче  другой,  резвый
такой мужичок... Настолько резвый, что убежал из мест лишения свободы,  убив
при этом двух охранников. Прямо герой. Но  в  нашей  демократической  стране
очень  трудно  прожить  без  такой  формальности,  как  паспорт.  Приходится
обращаться в отделение милиции  по  месту  прописки,  оформлять  этот  самый
серпасто-мо-лоткастый. Ну, а если прописки нет, а само обращение  в  милицию
грозит всякими неприятными последствиями? Тогда паспорт можно купить. У  нас
сейчас рыночные отношения, купить можно все. Надо только знать, у кого и  за
сколько. Вы уловили суть моих рассуждений, Нина Владимировна?
   Паспортистка нервно грызла ногти.
   - Да и цена здесь не главное. Я вас в  чем-то  понимаю.  Госсодержание  в
эпоху рыночных отношений -  штука  малоприятная.  Магазины  завалены  всякой
всячиной, а этих  шуршащих  бумажек  так  мало.  Стало  быть,  с  этим  надо
бороться, благо такая возможность имеется. Очень  хорошая  возможность,  без
всякого риска.
   Парень снял свою странную шляпу, положил на стол  и  внимательно  оглядел
Нину Владимировну. Ей стало нехорошо.
   - Для начала надо получить чистый бланк паспорта. Право,  мне  совсем  не
хочется описывать вам всю эту процедуру, вы се лучше меня  знаете,  так  что
рассказываю я вам это только затем, чтобы вы больше не делали всяких  резких
движений, не хватались за телефонные трубки,  пистолеты,  дубинки  и  прочий
хлам. А выводы  потом  сделаем  вместе.  Так  вот.  Чистых  бланков  у  нас,
разумеется, хватает, паспорта как-никак каждый день выписываются. Но они все
строго учтены - у каждого свои номера, стало быть, налево не пустишь. Что же
делать? Не проблема. Всякое  бывает.  Можно  фамилию  гражданина  с  ошибкой
написать или кляксу на его физиономии  поставить.  То  есть  на  фотографии.
Тогда придется паспорт переделывать, а старый бланк уничтожать. А можно и не
уничтожать, к  примеру,  продать  кому-нибудь.  Ведь  на  самом  деле  бланк
испорчен лишь официально, так-то он чист. Но тут опять  возникает  небольшая
трудность, вот ведь страна какая у нас. Никакой  веры  людям  нет,  сплошной
учет и контроль. А поэтому раз ты нечаянно испортил бланк, то будь  любезен,
вырви из  него  страничку  с  номером  и  вклей  в  специальный  прошитый  и
пронумерованный журнальчик. А журнальчик этот раз в месяц отвези на проверку
в контрольно-наблюдательные органы.
   Что же делать бедной паспортистке, которую так страстно опекают? Но, Боже
мой, на пороге уже двадцать первый век, век не только рыночных отношений, но
и бешеного  технического  прогресса.  И  известный  японский  ксерокс  может
сделать с бланка такую копию, что пальчики оближешь.  Правда,  он  не  умеет
водные знаки снимать, но не беда. Когда  мы  будем  вклеивать  ксерокопию  в
журнал, мы просто нальем на нее побольше клея, чтобы кто-нибудь, не дай Бог,
не отклеил листочек и не использовал  его  в  своих  корыстных  целях.  Вот,
собственно, и вся процедура. Все гениальное -  просто.  Наш  человек  найдет
любую лазейку даже в самом контролируемом  процессе.  Но  речь  не  о  нашем
безобразном характере, а о продолжении истории.
   Парень достал пачку сигарет, не спрашивая разрешения,  прикурил  и  метко
бросил пачку в лежащую на столе шляпу.
   -  Откуда  вам  это  известно?-  пробормотала  явно   расстроенная   Нина
Владимировна.
   - А,- махнул рукой парень,- разве это секрет? Самое  интересное  здесь  -
это те люди, которым таким образом были оформлены паспорта.  Взять  того  же
Жиганова. Хороший он себе псевдоним выбрал. Сразу видно, с  юмором  человек.
Но я хочу  напомнить  вам  еще  кое-что.  Ведь  в  паспорте  надо  поставить
какую-нибудь прописку - еще одно уязвление. гражданских прав. Человек  может
жить, где захочет. Безобразие. Какой же выход? Ну, давайте  пропишем  его  в
какую-нибудь общагу, где его никто и  никогда  не  видел.  В  конце  концов,
полгорода прописано по общежитиям, а живут все, где сочтут нужным.  Отлично!
Печать в руки, шлеп! Готово! Следующий. Таким образом, остается лишь открыть
ящик стола, чтобы туда упал конвертик с оплатой услуг. Лучше в СКВ. Рубль  у
нас  подвержен  инфляции.  Сколько?  Примерно   триста-четыреста   долларов.
Американских, естественно. Мексиканские доллары котируются в мире, как  наши
рубли. К чему я это все рассказываю? Да к тому, что за такие  манипуляции  с
паспортами можно угодить за решетку. Годков, эдак, на пять. А мы  не  можем,
нам надо домой. Там, наверно, детишки, муж - рабочий. Правда, любит  выпить,
детей без присмотра бросает. Они гуляют по  двору  одни,  без  родительского
глаза, а так и заблудиться недолго...
   - Хватит. Что вам от меня нужно? Оформить паспорт?
   - Господи, стал бы я из-за такой ерунды отнимать у себя столько  времени!
Паспорт. Ха! Но я не буду вас утомлять. Мне  действительно  надо,  чтобы  вы
оказали мне несколько услуг. И вы мне их окажете, потому что тот же  Жиганов
после того, как получил здесь паспорт, успел убить  еще  одного  человека  и
сейчас находится в розыске. А живет он по вашей липовой ксиве. Все ясно? И я
знаю, где его можно найти. Могу кое-кому подсказать. Надеюсь,  не  требуется
объяснять, что произойдет потом?
   Нина Владимировна молчала. Она покраснела, пальцы ее ломали ногти.
   - Успокойтесь. Ничего сверхъестественного  я  от  вас  не  попрошу.  Зато
оплату гарантирую куда более высокую, чем оформление какого-то  паспорта.  Я
жду. Вы согласны?
   - Да,- потусторонним голосом выдавила из себя Нина Владимировна,

   ГЛАВА 7
   Начальнику отдела внутренних
   расследований ГУВД г. Санкт-Петербурга
   полковнику милиции Чеснокову И. П.
   РАПОРТ
   В связи с тем, что  разрабатываемый  мною  оперуполномоченный  уголовного
розыска 85 отделения милиции Петров-Соловьев  в  последнее  время  постоянно
сидит  в  кабинете,  пишет  бумаги,   содержание   которых   установить   не
представляется возможным, и не занимается  никакой  активной  деятельностью,
что затрудняет  его  разработку,  предлагаю  приостановить  работу  по  делу
"Твин-Фикс" до начала активации действий Петрова-Соловьева.
   Старший оперуполномоченный
   отдела внутренних расследований
   майор милиции Тыртычный А. Н.

   На занятия в этот день Инга не пошла. Она лежала на топчане и смотрела  в
потолок.  Сегодня  прилетает  Альберт.  Она  представила  себе  его  лицо  и
застонала. Всю неделю она  чувствовала  себя  загнанным  в  угол  существом.
Сначала она хотела просто плюнуть на все и уехать домой,  к  маме,  бабушке,
выплакаться. Они бы помогли. Правда, такие деньги им даже и не  снились.  Но
они бы защитили.
   Но она не уехала. Все равно найдут, если захотят.  А  Альберт?  Ведь  она
подвела его. Это жгло ее сильнее, чем утрата денег. В институте  она  ничего
никому не  рассказывала-  близких  подруг  у  нее  не  было,  а  делиться  с
сокурсниками не хотелось. Она  считала  дни,  надеясь  в  душе,  что  сейчас
позвонят в дверь и вернут ей найденные деньги. Но никто так и  не  позвонил.
Даже по ночам ей снились эти проклятые доллары,  она  находила  их  в  самых
неподходящих  местах,  но  только  хотела  их  поднять,  как  они   тут   же
превращались в пепел или просто исчезали. А  сегодня  утром  она  вообще  не
смогла подняться с постели. Даже не из-за непрекращающейся боли в животе,  а
из-за безысходного положения. К врачу  она  не  ходила,  надеясь,  что  боль
стихнет сама, но рези так и не проходили.
   Когда он прилетает? Может он уже в городе? Он  должен  ей  поверить.  Она
посмотрела в окно. Последний снежок прилипал к  стеклу.  Она  перевернулась,
прижалась к подушке щекой и попробовала уснуть. Раздался настойчивый  звонок
в дверь.

   Волков стоял перед столом заместителя начальника 85-го отделения  милиции
по оперативной работе Олега Георгиевича Соловца и с пеной  у  рта  доказывал
свою правоту:
   - Георгич, почему опять мне материал? У меня ж только  малолетки,  а  тут
кража квартирная! Вон, Кивину отпиши, у него сейчас ничего на руках нет, или
Дукалису. Толстяк совсем оборзел, ни фига не делает!
   - У тебя тоже не так уж много  материалов.  А  на  этой  краже  отпечаток
ботинка нашли, тридцать второго размера, стало быть, там  пацаны  побывали,-
спокойно отвечал Соловец, переписывая данные из книги  происшествий  в  свой
журнал.
   - А, а, а вдруг это карлики?- не найдя других аргументов,  двинул  версию
Волков.
   - Сам ты  карлик,-  все  так  же  спокойно  ответил  Соловец,  прикуривая
"Беломор".- Кончай ныть, иди лучше вызови кого-нибудь.
   - Не буду  я  никого  вызывать!  Хорошенькое  дельце!-  Волков  вышел  из
кабинета и направился к Кивинову.
   - Кивин,- зло произнес он,-  почему  твой  материал  мне  отписали?  Твоя
территория!
   - Какой материал? Ах, этот! Так там детский след нашли,  поэтому  тебе  и
отписали. Давай, действуй.
   - Знаешь что, орел? Детский след еще ни о чем не говорит. Там  кто-нибудь
пацанов видел? Никто!
   - Так там же через форточку залезли, ни одному взрослому не пролезть.
   - А карлику?
   - А может, чертики какие? Ты бы еще Микки Мауса вспомнил или Пиноккио. Не
морочь голову. Карлик... Сходи лучше в интернат, это оттуда головорезы.
   - Никуда я не пойду! У меня своих заморочек хватает, вон, девятую  машину
кто-то сжег. Ух, поймаю - убью.
   Волков поворчал еще немного, затем пошел к Дукалису,  попытался  спихнуть
материал ему, оттуда направился к Петрову. Но ребята не первый день работали
в милиции, и Волков остался с материалом. Беспрерывно ругаясь  и  размахивая
руками, он вернулся в свой кабинет, бросил бумаги на сейф и стал названивать
в интернат,
   Кивинов убрал писанину в ящик, надел куртку, отметился у Соловца и  вышел
из отделения. Дойдя до остановки, он сел в  троллейбус  и  поехал  в  другой
район. Отыскав нужный дом, он зашел в  подъезд.  Перед  дверью  квартиры  он
остановился и задумался, не зная, с чего начать.
   Внимание его привлекла бумажка, пришпиленная к двери  соседней  квартиры.
Будучи как по жизни, так и по профессии  человеком  любопытным,  он  подошел
поближе и прочитал:
   "Товарищи воры! Вы уже в третий раз залезаете в мою квартиру и ничего  не
берете, потому что у меня нечего брать. Напишите, что вам нужно, и я оставлю
на пороге, только не ломайте опять двери. Ремонт очень дорого стоит.
   Хозяин".
   Кивинов улыбнулся находчивости экономного хозяина и, вернувшись  к  двери
нужной квартиры, нажал кнопку звонка. Дверь открыл мужчина.
   - Милиция,-светанул ксивой Кивинов.-Марию Александровну можно?
   - Она умерла.
   - Как умерла? Согласно медицинской 'карте, она сане болеет.
   - Она умерла около двух недель назад.
   - Так-так-так...- Кивинов прошел в  коридор  и  остановился,  разглядывая
эротический плакат. Это сильно отвлекало, поэтому он перевел взгляд  обратно
на мужчину.
   - А вы кто будете?
   - Я ее дальний родственник.
   - Вы здесь постоянно живете?
   - Да как вам сказать... Я был здесь  только  прописан,  а  жил  в  другом
месте.
   Мужчине было лет под тридцать. На плечи его был накинут парчовый халат, а
на пальце светился массивный перстень. Ничего другого особо  подозрительного
Кивинов не заметил.
   Он по привычке прошел на кухню и стал обозревать интерьер. После чего сел
на стул и повернулся к мужчине.
   - Вас как по имени-отчеству?
   - Вадим Дмитриевич, но можно просто Вадим.
   - Хорошо. Вы, конечно, знаете причину смерти своей родственницы?
   - А можно спросить, что случилось?
   - Это я объясню вам чуть позже. Сначала ответьте вы.
   - Ну,  точную  формулировку  я  не  знаю.  Кажется,  склероз  мозга.  Но,
наверное, она умерла просто от старости.
   - Перед своей смертью она чем-нибудь болела?
   - Ну, я не знаю, может, и болела.
   - Однако, Это же ваша родственница, хоть и дальняя. Только за то, что  вы
прописаны здесь, можно было бы узнать, как самочувствие у бабули, а?
   Вадим явно нервничал. Кивинов не придавал этому  значения,  полагая,  что
Вадика мучают угрызения совести, возникшие из-за его равнодушного  отношения
к покойнице.
   - Но вы хоть знаете, посещали ее перед смертью медсестры или нет?
   - Признаться честно, я не в курсе.
   - А как вы вообще узнали, что она умерла?
   Вадик занервничал еще больше.
   - Послушайте, в чем дело? Вы приходите в чужую квартиру,  задаете  глупые
вопросы. Какое вам до всего этого дело? Я сейчас милицию вызову.
   - Зачем?- не понял Кивинов.
   До Вадима дошло, что он ляпнул что-то не то. Он пробурчал в ответ  что-то
нечленораздельное.
   -  Хорошо,-  сказал  Кивинов,-  я  вам  объясню.  Перед   смертью   Марии
Александровны  врачи  прописали  ей  лекарства,   содержащие   наркотические
вещества. Их вкалывала медсестра, работающая  в  поликлиннике  и  приходящая
сюда по вызову.  Я  подозреваю,  что  она  вкалывала  ей  что-то  другое,  а
лекарства  продавала  наркоманам.  Понятно?  Я   был   уверен,   что   Мария
Александровна еще жива и хотел поговорить с  ней  по  этому  поводу.  Кстати
говоря, умереть она могла именно из-за того, что ей кололи не те  лекарства.
Вот и все. А вы сразу в крик...
   - Надо было сразу объяснить. Я ничем помочь вам  не  могу.  Но,  наверно,
обнаружилось бы, если она умерла из-за этого.
   - Неизвестно, что ей кололи. Есть вещества, не оставляющие следов.
   Кивинов взглянул на часы и поднялся.  Ему  надо  было  посетить  еще  две
квартиры. Хорошо бы застать там живых старушек, а то  его  крутая  версия  с
лекарствами лопнет, как мыльный пузырь.
   Следующий адрес находился неподалеку от первого, это и понятно, оба  дома
входили в сферу обслуживания одной поликлинники.  Напротив  второй  к