ть.   Потом   один
спрашивает: "Петров ты?" Я ему:  "Ну,  я".  Он  мне  чистый  лист  кладет  и
говорит: "Пиши". Я ему:  "Что  писать?"  А  он:  "Все  пиши".  Прямо  как  у
Жванецкого. "Что все-то?" А он: "Про связи с мафией, про деньги, которые  ты
от бандитов получаешь, про расписки, что с честных граждан вышибаешь".
   Ну, думаю, круто! Все, что я от  мафии  получил,  так  это  пулю  в  бок.
Говорю: "Ребятки, вы не могли бы хотя  бы  намекнуть,  а  то  мне  сразу  не
вспомнить, кто сколько давал".
   Один дело какое-то раскрыл и говорит: "Хорошо, сейчас дадим тебе  парочку
намеков. Фамилия Чернохвостов говорит о чем-нибудь?"
   Я голову поломал, потом вспомнил. Была у меня  на  территории  история  с
цепочкой. Понял, из-за этого мудозвона меня сюда дернули. Отличненько. Я  им
говорю: "Как же, есть такой деятель". Они спрашивают: "Расскажи-ка нам,  как
ты с него расписочку выколотил".
   А магнитофон ихний шуршит, видно, смазан плохо, аж из стола слышно.
   Я говорю, так, мол, и так, где-то  в  январе  приходит  ко  мне  мужичок,
объясняет: гуляю вечером с женой, а из соседнего  дома  вываливает  компания
пьяная, человек пять. Прицепились. Заводку искали. В морду дали, ясное дело.
Я ответил, а так как мастер спорта по боксу, то всю эту гопоту по  подъездам
и разогнал. А один гад с жены  цепочку  сорвал,  пока  мы  дрались.  Цепочка
дорогая, тяжелая. Что мне делать, посоветуйте. Я одного из этой кодлы  знаю,
как раз того, что цепочку снял. Он из соседнего дома. Заявление  писать  или
не стоит?
   Я выслушал и говорю: "Зачем мужику жизнь портить? Давай его координаты, я
его вызову, потолкую, может, он  вернет  цепочку  без  всяких  протоколов  и
заяв". Заявитель согласился. Дал мне адрес, я вызвал  грабителя.  Вот  им-то
Чернохвостов и оказался. "Ну, что будем делать?" - говорю я ему.
   Он в ноги упал: "Не губите, по пьяни все получилось. У меня семья, дети".
Я в ответ: "Какие вопросы, родной? Давай цепочку, и мы с тобой не  знакомы".
Он: "Все верну. Только цепочку я потерял, могу деньгами".
   - Хорошо, говорю, - деньгами так деньгами, но так как  мы  люди  деловые,
пиши расписку, а я ее заявителю отдам, вроде как  гарантию  твоего  честного
благородного слова. На этом и порешили. Он расписочку накатал,  я  ее  потом
боксеру вернул. Вот и все. Я про эту историю уж и забыл, ко мне больше никто
не заходил, я решил, что все нормально.
   Один опять на лист кивает опиши, мол, все это. Я написал. Потом  они  мне
еще  немного  на  мозги  покапали  да  отпустили.  Я  так  понял,  что  этот
Чернохвостов с каким-то умником посоветовался и жалобу на меня зафигачил. Но
это все ерунда. Главное получается, что орлы эти все время нас пасли. Делать
им не фиг. Позвонили бы, я бы им и так все рассказал.
   Кивинов с Соловцом переглянулись.
   - Георгич, значит и меня пасли, и всех нас?
   - Выходит.
   - Черт, - воскликнул Волков, - они же срисовали меня, когда я за пивом  в
ларек бегал.
   - Пиво их не интересует, они тоже бегают, не переживай. Вот у меня  могут
быть проблемы. Я на две кражи ходил и  ни  одну  не  зарегистрировал.  Черт.
Извини, Георгич, но я их  заштампую  на  всякий  случай.  Пусть  лучше  пара
"глухарей", чем статья за укрывательство.
   - Да, хорошенькая история. Не знаешь, где влетишь.
   - Мне ведь  проще  всего  было  взять  с  боксера  заявление,  штампануть
колотуху и отправить этого Чернохвостова на Колыму за  грабеж,  -  продолжал
возмущаться Петров. - Так ведь нет, пошел человеку навстречу. Зараза. Теперь
все официально буду  делать.  Георгич,  у  тебя  выпить  ничего  нет?  Башка
раскалывается.
   - Вон, в шкафу.
   Петров снял  куртку,  остался  в  своем  кирпичном  пиджаке  с  потертыми
рукавами, подошел к шкафу, выпил сто грамм и опять сел на диван,
   - Андрюха, как у тебя-то там? С медсестрой этой?
   - Все нормально. Медсестричка в реанимации с тупой травмой живота.
   - Ну ты уж совсем! От Дукалиса я бы такое  мог  ожидать,  но  от  тебя...
Зачем так-то?
   - Да я ее пальцем не тронул. Кто-то до меня. И есть у меня на  подозрении
один красавец. А посему, Мишель,  извини,  но  завтра  утром  тебе  придется
сгонять в разрешительную систему Куйбышевского района и узнать самую малость
- какая падла  с  именем  Альберт  зарегистрировала  там  газовый  револьвер
"Кольт-Кобра"? И всего-то.
   - Ну, ты даешь! У меня своих материалов выше крыши, а там знаешь, сколько
карточек вручную лопатить придется? На целый день. И  почему  опять  я,  вон
Каразия есть или Дукалис.
   - Хорошо, уговорил. Поедем вместе. Только просьба. Так  резко  больше  не
ныряй. Волнуются тут за тебя.

   ГЛАВА 12
   Начальнику отдела внутренних
   расследований ГУВД г. Санкт-Петербурга
   полковнику милиции Чеснокову
   РАПОРТ
   Докладываю, что в ходе работы по делу "Твин-Фикс" мною было  организовано
наружное наблюдение за оперуполномоченным уголовного  розыска  85  отделения
милиции Петровым, по окончании которого он был  задержан  и  препровожден  в
отдел  внутренних  расследований.  В  ходе  допроса   он   подтвердил   свою
причастность  к  вымогательству  денег  и  расписки,  однако  ничем,   кроме
признания Петрова, этот факт  не  подтверждается,  поэтому  привлечь  его  к
уголовной ответственности  не  представляется  возможным.  С  Петровым  была
проведена  профилактическая  беседа  о  недопустимости   впредь   заниматься
подобными вещами, после чего он был отпущен.
   Учитывая вышеизложенное и принимая  во  внимание,  что  с  Петровым  была
проведена  профилактическая  беседа,  предлагаю  дело  "Твин-Фикс"   считать
закрытым и сдать его в архив.
   Старший оперуполномоченный
   отдела внутренних расследований
   майор милиции Тыртычный.

   Кивинов с Петровым  второй  час  подряд  перебирали  карточки  владельцев
газового оружия Куйбышевского района.
   -  Да  здравствует  всеобщая  компьютеризация  населения,  -  пробормотал
Петров, падая на стул и потирая глаза. - Мне все эти карточки сегодня  ночью
сниться будут.
   - Давай, Мишель, еще немного осталось. Один ящик.
   - Никогда бы не подумал, что в одном маленьком районе столько  владельцев
оружия.
   Кивинов вытащил очередную карточку.
   - Ага. Вот есть один красавчик. Альберт.
   Кивинов достал блокнот, ручку  и  лишь  после  этого  прочитал  остальные
данные товарища.
   - Миша! Вот это да! Закругляйся, рвем когти. Мы почти у цели.
   - Куда едем? - спросил Петров, когда оба опера вышли на улицу.
   - Для начала в Сан-Гиг, Только Георгичу отзвонюсь  на  всякий  случай.  У
тебя ствол с собой?
   - Разумеется.
   - Отлично. Тогда справимся.

   В двери осторожно постучались.
   - Открыто, входите.
   Кивинов с Петровым вошли. Запах краски медленно, но верно начал проникать
внутрь милицейских организмов.
   - А это снова я, вернее, мы. Как моя зазноба, не объявлялась?
   Сидевшая в комнате девушка встала с тахты.
   - Нет, не было.
   - А вы еще не спрятали свое колечко? О, да  я  смотрю,  у  вас  еще  одно
появилось. Мишель, познакомься с Маришкой, у которой такие богатые родители,
что присылают в подарок колечки с бриллиантами. Правда, в деканате  говорят,
что ба-тянька где-то сидит, а мамаша спилась, но это мелочи.
   - Что вам от меня надо?
   - Да сущий пустяк. Узнать, почему в  вашей  комнате  пол  покрашен,  а  в
других - нет? Чем вы заслужили такое внимание со стороны маляров?  Вообще-то
они  напахали.  Ну  кто  ж  паркет  краской  покрывает?  Только  человек   с
отсутствием всякого вкуса способен  на  такое.  Да,  и  еще  один  маленький
провокационный  вопросик.  Где  сейчас  ваш  любезный   братец?   Желательно
побыстрей нам его увидеть, пока он опять что-нибудь не начудил.
   Марина как-то уж очень сильно переменилась в лице. Это было заметно  даже
невооруженным взглядом.
   - Итак, мадам? Кстати, вы ложечку  новую  купили?  Жадность,  жадность  -
плохое качество. Мишель,  закрой-ка  двери  на  ключ,  займешься  кое-какими
несанкционирован-ными мероприятиями. Для начала - обыском.
   Кивинов резко отодвинул тахту, с которой при  первом  свидании  почти  не
вставала Мариша.
   - Так-так, вещички. Замечательно. Будет в чем  пойти  на  суд.  Вот  ведь
незадача, никаких следов. Хорошая краска. Все  замазала.  Но  ничего.  Мышка
всегда найдет норку.
   Кивинов взял с тумбочки нож, подсунул под плинтус и резко  рванул  вверх.
Старый плинтус мгновенно отлетел.
   - Ну вот, это ближе к теме. Да, запашок, даже краску перебивает.  Мишель,
запомни на будущее, если замочишь кого-нибудь в своем кабинете, прежде всего
вымой кровь из-под плинтусов. Я так полагаю, это все, что осталось  от  Риты
Малининой? А где, простите за цинизм,  остальные  запчасти?  Мне  продолжить
поиски? Молчишь? Ладно. Тогда приступим ко второй части  несанкционированных
мероприятий к психологическому воздействию на подозреваемого.  Кстати,  если
потом тебе адвокат насоветует писать жалобу, советую применить этот  термин.
Он очень красиво звучит в суде.
   Волосы зашевелились на голове студентки. Ладно бы еще этот урод  орал  на
нее, а он, гад, издевается. Марина опустилась на вторую тахту.
   - Так мы не хотим вспоминать, где братик? Тогда я, пожалуй, сам.  Что  за
работа - все  сам  да  сам.  Сказала  б  хоть  что-нибудь.  Молчит,  зараза.
Братец-то живет на улице Пушкина, в  отдельной  квартирке.  Вот  адресок.  Я
думаю, мы скоро навестим его. Миша, что-то мадам слишком уж косится на окно.
Пристегни-ка ее к тахте  браслетами.  Вот  так.  А  теперь  я  закончу  свой
монолог. Прямо Гамлет. Кто из вас придумал этот феноменальный способ,  я  не
знаю, но, скорее всего, Аль-бертик. Чувствую, этот паренек с головой.  Но  и
ему этот способ не  пришел  бы  в  голову,  если  б  не  наше  замечательное
правительство, провозгласившее всеобщую приватизацию, в том числе и квартир.
Берите, ребята, пользуйтесь. Ну, а если квартира  приватизируется,  то  туда
можно прописать кого угодно, лишь бы позволяли санитарные нормы, то есть  по
двенадцать квадратных метров на человечка. Прекрасно. Подбираем квартирку  с
какой-нибудь  одинокой  старушкой  или  старичком,  которые  так  и   жаждут
кого-нибудь прописать. Узнать такие сведения не проблема, достаточно заиметь
связи в ЖЭКах или в паспортном столе милиции. Можно за деньги, лучше в  СКВ.
Теперь приватизируем квартиру. Лучше без ведома хозяина, ему об  этом  знать
не рекомендуется. Еще один небольшой накладной  расход,  теперь  в  бюро  по
приватизации. Ничего, все с лихвой окупится,  главное  не  спешить.  Готово!
Далее левой ногой пишем заявления якобы  от  бабульки-дедульки,  что  он-она
просто горит желанием прописать к себе одного хорошего человека. А  как  уже
упоминалось, имея лапу в паспортной службе, с этой проблемой вообще не будет
хлопот. Ура, можно справлять новоселье! Черт, все  хорошо,  но  вот  хозяин,
понимаешь  ли,  крутится  под  ногами,  нафталином  тут  воняет.   Надо   бы
куда-нибудь его убрать. Ну ни фига себе! Убрать живого человека! И это в  то
время, когда все газеты трубят,  что  с  началом  приватизации  жилья  число
пропавших без вести пенсионеров возросло аж втрое и что все приватизационные
бюро и разные  конторы  по  операциям  с  жильем  автоматически,  по  своему
возникновению, попадают под бандитскую крышу. Так что, если наш любезны
   й хозяин пропадет, могут возникнуть ненужные вопросы. Зачем это надо?  Ни
к чему. Что же делать? И вот тут-то мы вспоминаем, что у нас есть сестричка,
которая  учится  в  медицинском  институте.   Отлично!   Будем   действовать
официально. Наш строптивый хозяин просто умрет от болезни. Ведь  к  кому,  в
основном, ходят  процедурные  медсестры?  К  одиноким  пожилым  людям.  Так,
устраиваемся  в  поликлинику,  расположенную  наподалеку  от  уже  знакомого
паспортного стола  и  навещаем  пенсионеров.  И  делаем  прописанные  врачом
укольчики. Правда, другими лекарствами. Да, ерунда, в запарке чего только не
бывает. В  итоге  через  десять-пятнадцать  сеансов  наш  назойливый  хозяин
отправляется к праотцам. Ну, а где же найти таких медсестричек? Господи,  да
в своем же кругу. Среди подружек, любящих, к примеру,  продавать  любовь  за
СКВ, ну,  и  желающих  жить  в  праздном  безделии,  обеспечив  себя  хлебом
насущным. Ведь риска-то практически никакого нет. А заодно  можно  продавать
оставшиеся лекарства  с  наркотиками  всяким  знакомым  наркоманам,  получая
дополнительный доход.
   Кивинов на секунду остановился и перевел дыхание.
   - Вот,  собственно,  и  все.  Осталось  продать  квартирку  какому-нибудь
иногороднему толстосуму. Тонн за двадцать - двадцать пять баксов. И  считать
деньги. У меня, в принципе,  все.  Схема,  рассказанная  мною,  естественно,
довольно приблизительна, а вот детали и исправления я хотел бы  услышать  от
вас.
   Мариша уже качалась, удерживаемая на диване только цепочкой наручников.
   -   Я   мог   бы   сейчас   напомнить   вам   про    помощь    следствию,
смягчающие-отягчающие обстоятельства, но не буду. Каждый нормальный  человек
должен чувствовать это инстинктивно.
   - Я все скажу, - пробормотала Шилова.
   - А я и не сомневался. К сожалению, при попадании в наши  славные  органы
родственные  и   дружеские   чувства   резко   уступают   дорогу   инстинкту
самосохранения. Здесь каждый за себя. Итак, начнем. За что убили Ковалевскую
и Ма-линину?
   - Они много хотели, сучки. Пригрозили в милицию написать  анонимно,  если
не заплатим, сколько просят.
   - Не, Миша, мы определенно похожи на двух баранов. Я ничего  обидного  не
имею в виду,  просто  нам  опять  пудрят  мозги.  Может,  у  меня  уже  рога
появились? Мариша, детка, ну  что  ты  в  самом  деле?  Зачем  же  бедняжкам
анонимно писать в милицию? Они ж первые и подсядут. Ну, деньги - это куда ни
шло, хотя, конечно, не главное. Так, заодно.  Попутно.  Значит  что?  Давай,
потихоньку...
   - Ритка языком много плела, совсем очумела, ну  и  потом...  Короче,  они
хотели сдать бизнес.
   - Кому?
   - Какой-то группировке,
   - Ах, точно, я и забыл, что ваш веселый кооперативчик трудился без крыши.
Ну, и в связи с чем она этим грозила?
   - Я же говорю, из-за денег.
   - Так может девчата вас на понт брали?
   - Нет, у Ритки действительно выходы на бандитов были,  и  она  могла  нас
вломить.
   - Да, это, пожалуй, покруче милиции будет, хотя... Ну подумаешь,  платили
бы половину доходов, неужели не договориться?  Да,  жадность,  жадность.  Ты
глянь, Мишель, что творится. Прямо  налоговая  полиция,  а  не  мафия.  Одни
идиоты грабят, убивают, вторые их  данью  обкладывают,  а  третьи,  наверно,
кидают этих, ну, и так далее. Как воронье на  мертвечину  слетаются.  А  еще
говорят, что ворон у ворона... Да и черт  с  ними,  когда-нибудь  подавятся,
людей только невинных жалко. Ладно, вернемся к теме. Первой, судя по срокам,
убрали Риточку. Вероятно в этой самой комнате и вероятно путем обыкновенного
удушения. А потом? Ох, даже не  хочется  предполагать.  Это  же  общага,  не
отдельная квартира, попробуй вынеси труп через вахту.  Но  мы  же  проходили
анатомию?
   Марина разрыдалась.
   - Помогите, помогите мне.
   - Немного погодя, минут  через  двадцать.  Ее  расчленили  и  вынесли  по
частям. Верно?
   Марина молча кивнула.
   - Ну, и где эти части?
   - В Неве.
   - Вопросов нет. Как было дело с Леночкой, я  тоже  примерно  представляю.
Кстати, а зачем вы в общаге-то душили? Что, на улице места мало?
   - Она после того, как начала с нас деньги  требовать,  осторожной  стала,
никуда не ходила - только институт и общага.
   - Девчата знали, что Альберт - твой брат?
   - Нет.
   -  Здорово!  Ритка,  похоже,  действительно  на  него  глаз  положила.  И
наверняка многим про это трепала. Поэтому ты мне при  первой  нашей  встрече
сама про него и рассказала. Все равно я бы дознался,  не  от  тебя,  так  от
других, а так ты с чистым сердцем помогаешь в поисках подруги, иначе говоря,
снимаешь с себя всякие глупые подозрения. Молодец. Если ты будешь  такой  же
находчивой в оказании помощи следствию, я лично буду носить  тебе  в  тюрьму
всякие передачки. У Альберта большая команда?
   - Человек десять.
   - В Сан-Гиге есть еще студентки, коловшие старух?
   - Нет.
   - Они работали только в одном районе?
   - Нет, в нескольких.
   - Сколько платили в паспортных столах и приватизационных бюро?
   - По пятьсот баксов.
   - Не густо. Ты знаешь конкретные адреса, где уже умерли хозяева?
   - Не все.
   - Сколько?
   - Пять.
   - Ого- А возможны еще адреса?
   - Да, Альберт мне не все рассказывает.
   - Он живет один?
   -Да.
   - Кто носит куртку с белым крестом на спине?
   Марина вздрогнула.
   - Его приятель. Я имя не знаю, он его Жигой звал.
   - Ладно, узнаем потом. Еще вопросик. Где вы брали мышьяк? У нас же учет и
контроль.
   - А, - махнула рукой Мариша, - за бабки все  достать  можно.  У  Альберта
где-то в стоматологии связи.
   - Да, это верно, бабки решают все. Давай, собирайся.
   - Куда?
   - Как куда? Туда! Мишель, отстегни мадам. Да, кстати, машины у  нас  нет,
поедем на метро, так что просьба не бежать по эскалатору. Если что, то,  как
говорят наши закавказские друзья, клянусь мамой, застрелю.

   ГЛАВА 12
   - Вот такая,  Георгич,  история.  Та  девчонка,  которую  мы  с  поличным
тормознули, похоже, не при делах. Хотя формально покушение на убийство,  так
что не знаю, чем эта история для нее закончится. Эти козлы  на  нее  же  все
валить будут.
   - Не будут. Не позволим. Ха-ха.  Я  уж  постараюсь,  чтобы  они  говорили
только то, что  надо,  без  всяких  отклонений  от  заданного  курса.  Когда
поедете?
   - Как Серега отзвонится.
   - Возьми Дукалиса, Петрова и пару участковых. Черт его знает, что это  за
Альберт. Надо будет потом студентку эту в больнице допросить. Ты не  звонил,
как там она?
   - Звонил.  Операцию  сделали,  но  состояние  тяжелое.  Оп-рашивать,  сам
понимаешь, нельзя,
   - Ладно, будем надеяться, выкарабкается.
   Кивинов поднялся с дивана Соловца и  пошел  к  себе.  Марина  томилась  в
камере. Хотя что с ней делать, пока не пойман Альберт, Кивинов и близко себе
не представлял. Ведь ни одного убийства старух формально зарегистрировано не
было, а чтобы установить эти факты - требовалось время.
   Поэтому официально  предъявить  Марине  было  пока  нечего.  Придется  по
старинке держать под домашним арестом в своем кабинете, иногда подкармливая.
Ничего страшного. Рекорд был поставлен в 84-м отделении,  когда  там  одного
товарища держали в камере безо всяких оснований, на свой страх и  риск,  две
недели. А что делать, если у нас такие законы?
   Час назад Кивинов отправил постового,  одетого  по  гражданке,  на  улицу
Пушкина караулить БМВ Альберта. Чуть что, постовой должен был отзвониться.
   Потом Кивинов позвонил в прокуратуру  следователю  Оболонскому,  ведущему
дело Воробьева, и в двух словах рассказал  про  Альберта.  Тот  долго  ломал
голову, потому что доказательств, что Жига убил Ковалевскую и ограбил  Ингу,
не было, а показания Мариши и Инги пока тоже ни к чему  не  привязывались  -
никаких ведь заяв по  старухам  к  ним  не  поступало.  Единственным  ценным
советом, полученным Кивиновым от Оболонского, было срочно вызвать  родителей
Риты Малининой из Челябинска, взять заявление о без вести пропавшей  дочери,
возбудить 103-ю "убийство" - и на основании этого арестовать всю компанию, а
потом уж крутить на старух. Дело осложнялось тем, что случай  был  в  другом
районе, и местная прокуратура не очень захочет вешать  себе  на  баланс  еще
одно дело, но Оболенский пообещал урегулировать этот вопрос.
   Телефонный  звонок  оторвал  Кивинова  от  написания  очередной   липовой
справки.
   - Андрюха, тачка на месте. Только  приехал.  С  ним  еще  один.  Здоровый
такой.
   - Выезжаем. Где ты будешь?
   - Возле памятника. В сквере.
   - Что на радио?
   - Пока тишина.
   - Понял, отбой.
   Кивинов передернул затвор "Макарова", поставил ствол на предохраните