айте  выявлять
сведения о личности убитого и причастных к его смерти лицах.
   Гончаров покрутил пальцем у виска и рекламным голосом изрек:
   - Я работаю врачом-психиатром уже пятнадцать лет. И мне достаточно одного
взгляда, чтобы определить среди моих клиентов потенциальных самоубийц.  Всем
им я советую пользоваться мылом "Сорти-фрут". Оно прекрасно мылит веревку  и
идеально подходит для задуманного мероприятия! Мыло,  создающее  настроение!
Красивый исход без особых хлопот!!!
   - Давай, Гончар, давай. Очень остроумно. Ты такой веселый, потому что  на
методсовет по этому "глухарю" не поедешь. Но ничего, я, вообще-то, в  отпуск
собрался. Так что в кабинете тебе отсидеться не удастся. Психиатр...

Глава 2

   - Слышь, мужички, у меня со стола дело пропало. Никто не брал?
   Таничев хмыкнул и ткнул пальцем в стену:
   - А ты вот этот плакатик внимательно изучал?
   На плакатике симпатичная девочка прижимала  к  мордашке  рулон  туалетной
бумаги.
   "Сама нежность"  -  гласила  пояснительная  фраза,  начертанная  рядом  с
личиком.
   Плакатик притащил опер Казанцев, а ему, в  свою  очередь,  подарила  этот
"шедевр" какая-то знакомая, работавшая в метро.
   Белкин потер затылок:
   - Петрович, ты хочешь сказать, что какая-то бестия перевела мое  дело  на
туалетную бумагу? Я понимаю: когда Казанове приспичит, он  все  без  разбора
тащит, но чтоб целое дело?!
   - А ты у меня хоть одну бумажку на столе видел, Шарапов?
   - Нет, конечно. Потому что мне твои бумажки на фиг не нужны. Да и  никому
не нужны.
   Разве что начальству.
   - Хм... В общем-то, верно. А что такое дело? Это куча бумажек. Поэтому  и
оно на фиг никому не нужно. Не переживай, поищи у  себя  получше.  А  может,
действительно Казанова тырнул?
   - Там секретные бумаги были.
   - Новые напишешь.
   - Неохота.
   - Что делать, мой друг?
   Белкин начал выдвигать ящики полуразвалившегося  стола,  который  заменял
Вовчику сейф.
   В  кабинет  зашел  оперуполномоченный  Константин   Сергеевич   Казанцев,
попросту Казанова, вернувшийся из морга.
   Он плюхнулся на свое место и многозначительно прокомментировал:
   - Фу!
   - Казанова, ты у меня со стола дело не брал? - поинтересовался Белкин.
   - Оно мне нужно, как машинка для полировки ногтей.  Хотя  нет,  от  такой
машинки я б не отказался, девки визжали бы.
   Петрович пожал плечами: мол, что я говорил? Белкин опять  стал  рыться  в
ящиках.
   - Во, нашел. Вниз провалилось. Слава Богу. Белкин раскрыл корочки и начал
расшивать тесемки.
   - Ну, что в морге? - спросил Таничев.
   - Да нормально. Опознали красавца.  Представляете,  мужики,  захожу  я  в
ихнюю прозекторскую, где трупы потрошат,  на  столах  там  парочка  клиентов
лежит, кишки пораскинув, а эти сидят, обедают.
   - Кто, трупы?
   - Санитары. Врач уже ушел, они остались покойников зашивать. Кивают  мне,
мол, проходите, мы сейчас. Я прошел, жду, когда они закончат.  Мне  ж  моего
найти надо, не самому ведь по холодильнику ползать. А эти  не  спешат,  жуют
себе и чайком из термоса запивают. А обстановочка  там,  хочу  вам  сказать,
очень к обеду располагающая.
   Особенно запашок. Этим же все по боку. Один протягивает мне  бутерброд  с
какой-то дрянью и говорит: "Угощайтесь, прекрасные миноги". Сволочи,  я  тут
же чуть не блеванул, извиняюсь за нелитературное слово. Хорошо, пообедать не
успел.
   Чернушники...
   - Да, любят они миног, - подтвердил Таничев.
   - Петрович, я на обратном пути в  одно  место  зарулил,  раздобыл  списки
нудистов района. Завтра выдерну парочку.
   - Кого-кого? - Белкин и Таничев одновременно посмотрели на Казанцева.
   - Ну, этих, которые деньги старинные собирают. Надо бумаг  подсобрать  по
"мокрухе"
   На Лесной, где коллекционера завалили.
   - Нудисты? Это те, что голыми ходят? Теперь уже на  собратьев  по  оружию
смотрел Казанцев:
   - Голыми? Это еще зачем?
   - А им так деньги удобнее собирать. Слышь, Константин Сергеевич, я тоже в
детстве Эйнштейна с Франкенштейном путал, но чтоб нудистов с нумизматами...
   Казанцев озадаченно посмотрел на свой список.
   - Да ну вас к черту! Какие  еще  нумизматы?!  Нумизматы  -  это  обезьяны
такие, А те, что деньги собирают, это как раз нудисты. Вот, гляньте.
   Костик достал из ящика стола белые корочки.
   - Пожалуйста, план мероприятий по делу, утвержденный тремя  начальниками.
Третьим пунктом идет: "Проверить на причастность  нудистов,  проживающих  на
территории района". Мало того, резолюция какого-то босса из Главка:
   "Тов. Казанцев, почему отработано так мало нудистов? Активируйте работу".
Так что, господа, никаких ошибок. Хотя, в принципе, какая разница - нудисты,
нумизматы, один черт - "глухарь".
   Таничев перевел взгляд на Белкина,  затем  опять  указал  на  плакатик  с
"Самой нежностью".
   - Это вам к вопросу о ценности наших бумаг. Белкин пожал плечами и  снова
склонился над своим делом.
   В небольшом коридоре, соединяющем кабинет  с  улицей,  послышались  шаги,
затем раздался стук в дверь.
   - Заходите.
   На пороге возникли три фигуры.
   - Белкин кто?
   Вовчик взглянул на вошедших, затем на часы:
   - Я.
   - Мы от Уткина.
   - Проходите. Стулья в углу. Петрович,  иди  в  кладовую,  мне  побазарить
нужно. Таничев понимающе кивнул.
   - Константин Сергеевич, ты бы тоже переселился на время  туда  со  своими
нудистами.
   Казанцев  не  возражал.  Взаимная  договоренность.  Когда  кому-то  нужно
поболтать один на один, остальные исчезают и не подслушивают.
   Троица села на предложенные места. Первому, самому старшему  по  возрасту
и, вероятно, по положению,  было  лет  сорок.  Строгую  прическу,  смазанную
каким-то блестящим составом, красили седые волосы на висках и челке. Он  был
облачен в строгий костюм серого цвета и  белую  рубашку  с  пристегивающимся
воротником; на шее красовался изысканный  шелковый  галстук.  Нижнего  белья
Белкин  разглядеть  не  смог.  На   среднем   пальце   правой   руки   висел
перстень-печатка весьма внушительных размеров.
   Сама рука сжимала антикварную трость с рукоятью в виде  кошачьей  головы.
Глазки котейки сверкали, возможно, натуральным изумрудным блеском.  То  есть
вполне представительный видок. Не то что  у  Казанцева,  месяц  ходившего  в
одной рубахе.
   Второй гость был помоложе  лет  на  десять.  Он  был  менее  разборчив  в
тонкостях  одежды  и  украшениях,  но  зато  имел  более  крупные   габариты
организма.
   Третий посетитель, молодой товарищ лет двадцати пяти, совсем уж  не  знал
меры в ювелирных прибамбасах. Их было так много, что Белкин просто  не  смог
заострить внимание на чем-то конкретном. Чем-то товарищ  напоминал  саркофаг
фараона  Тутанхамона.  Прически  как  таковой  на  голове  не  было,  а  под
спортивным костюмом глянцево-синего цвета угадывалась  суровая  мускулатура.
Товарищ жевал резинку, периодически выдувая пузыри.
   Все  остальные  элементы  внешности  Белкин  решил  рассмотреть  по  ходу
разговора.
   - Слушаю вас. Хотя для начала давайте представимся.
   - Да, - коротко ответил старший и протянул Вовчику визитную карточку.
   "Шалимов Борис Сергеевич. Коммерческий директор ТОО "Мотылек"".
   Белкин поднял глаза. Очень приятно.  Еще  один  авторитет.  Фамилия  была
известна Вовчику, хотя живьем  он  видел  директора  "Мотылька"  впервые.  И
известна она была вовсе не потому, что "Мотылек" парил на вершине питерского
бизнеса. Шалимов, как и убитый Мотылевский (странное совпадение: Мотылевский
- "Мотылек", что-то в этом есть), являлся довольно  внушительной  фигурой  в
преступном табеле о рангах. Правда,  в  отличие  от  погибшего  коллеги,  он
отошел от  непосредственного  участия  во  всяких  криминальных  гадостях  и
занялся легальным бизнесом. Но от этого не стал  менее  авторитетным.  Мозги
всегда ценились выше грубой силы, а то, что  Шалимов  держал  под  контролем
такую крупную стаю бойцов и просто сочувствующих, говорило, что  мозгами  он
располагает в нужном количестве.
   Года четыре назад, освободившись из мест лишения свободы, Шалим  сколотил
довольно сплоченную бригаду и взял под контроль пару крупных точек по  сбыту
наркотиков,  применив  метод  "возгонки  и  абсорбции",  то  есть   устранив
недовольных и подмяв под себя  остальных.  Одолевая  впоследствии  редут  за
редутом, он расширял границы своих владений и охватывал  заботой  все  новые
сферы чужой деятельности. Поговаривали, что Шалим весьма умелый  организатор
и, отойди *он от дел,  его  группировка,  оставшись  без  лидера,  мгновенно
развалится.
   Впридачу  к  традиционным  способам   обработки   клиентов,   таким   как
запугивание, покушение  и  физическое  воздействие,  он  применял  и  весьма
нестандартные. Были известны случаи,  когда  он  "приглашал"  для  обработки
крупных  банкиров  или  предпринимателей  психолога-гипнотизера,  причем  не
шарлатана с липовым медицинским дипломом, а высококлассного специалиста если
не с мировым, то с достаточно громким именем.
   В дальнейшем Шалим пошел по традиционному пути: потихоньку превратился  в
капиталиста-бизнесмена, с одной - лицевой -  стороны,  оставаясь  бандитским
авторитетом и лидером, с другой - теневой.
   Белкин, впрочем, знал о Шалимове не больше, чем о  Мотылевском.  Но  один
факт был известен ему доподлинно. И увидев визитку своего гостя  и  фамилию,
стоящую на ней, именно этому факту и удивился.  Группировки  Мотылевского  и
Шалимова враждовали.
   Конечно,  любая  группировка   мечтает   занять   лидирующее   положение,
избавившись от конкурента, и ни о какой дружбе и любви  между  командами  не
может быть и речи, но наряду  с  этим  всегда  существует  и  джентльменский
подход - не лезь в наши дела, и мы не будем лезть в твои;  не  занимай  нашу
территорию, и мы оставим в покое твою; не стреляй по нашим людям,  и  мы  не
откроем огонь по твоим. И так далее. В любом, даже в самом  "гнилом  базаре"
можно всегда найти компромисс.
   Поиски же компромиссов между Мотылевским  и  Шалимовым  всегда  проходили
крайне  болезненно.  Может,   потому,   что   они   контролировали   районы,
расположенные по соседству, и пути их пересекались чаще, чем надо, а  может,
из-за несхожести характеров. Гибкости и расчетливости Шалимова противостояли
дерзость и напор  Мотылевского.  Белкин  перевел  взгляд  на  сопровождающих
Шалимова.
   - Мои замы по экономической линии, - ответил Шалимов  за  них.  -  Виктор
Михайлович и Денис.
   - Слушаю.
   - Вам сказали, что мы по поводу Мотылевского?
   Вовчик кивнул.
   - Перед началом  нашего  разговора  я  хочу  обратить  внимание  на  пару
моментов.
   "Красиво излагает, - подумал Вовчик. - Наверняка  знает,  чем  отличаются
нудисты от нумизматов".
   - Во-первых, - продолжал Шалимов,  -  о  нашей  беседе,  по  возможности,
должны знать всего четверо.
   Шалим обвел рукой присутствующих.
   -  Надеюсь,  не  стоит  беспокоиться  о  записывающей  и   подслушивающей
аппаратуре? - уточнил он.
   - Помилуйте, - развел руками Белкин.  Он  не  лукавил,  никаких  "жучков"
никто  из  убойного  отдела  не  ставил.  За  "жучков",  запущенных  другими
службами, он, естественно, ручаться  не  мог,  но  глубоко  сомневался,  что
кому-то могло взбрести в башку их слушать.
   -  Момент  второй.  Я  не  буду  вводить  вас  в  долгие   и   запутанные
взаимоотношения между лицами, о которых пойдет речь, а  попробую  обрисовать
ситуацию буквально в двух словах.
   - Ваше право.
   Шалимов поставил трость к столу. Вовчик обратил  внимание,  что  движения
Бориса Сергеевича плавны и лениво-неторопливы, как у кошки.
   - Да, еще один момент, который, впрочем, можно отнести непосредственно  к
теме.
   Гибель Славы мало нас тронула, он не входил в число наших друзей.  Однако
мы крайне заинтересованы в раскрытии этого убийства.
   Белкин поднял бровь.
   - Сейчас поясню. Вы,  несомненно,  уже  в  курсе,  чем  занимался  Слава.
Газетчики дорвались  до  "клубнички".  Но  и  без  них  никаких  секретов  о
характере его истинной деятельности для вас наверняка не существовало.
   - Разумеется. Газеты, кстати, писали и о вас.
   - Что делать! Оговорить человека, когда-то сидевшего, ничего не стоит. Но
беседа наша сугубо доверительная, и я не буду что-то вам  доказывать.  Скажу
все же, что кое-что из написанного имеет под собой почву.
   Белкин улыбнулся:
   - Без проблем.
   - Да, так вот. На сегодняшний день сложилась такая ситуация, что  вину  в
смерти Мотылевского необоснованно возлагают на меня. Точнее, на моих людей.
   - А это не так? - подковырнул Белкин.
   - Это не так. Никто из моих  людей  не  имеет  отношения  к  этому  делу.
Поэтому-то мы и заинтересованы найти настоящего убийцу.
   - Вот как? Какой же негодяй думает на вас?
   - У Мотылевского, как вам известно, довольно мощная семья.
   - И что же заставляет эту "семью"  предполагать,  что  это  вы  убили  их
"папу"?
   - Это довольно сложно объяснить, но я постараюсь.
   Шалимов достал из  пиджака  навороченный  портсигар  и  вытащил  из  него
обыкновенный "Беломор".
   - Около двух лет назад  одна  крупная  компания,  назовем  ее  А,  решила
построить в центре города элитный респектабельный комплекс для отдыха.  Туда
должны были  входить  ресторан,  казино,  небольшая  гостиница  европейского
уровня и магазин. Все это планировалось  разместить  в  одном  здании  -  на
Рябиновой, 25. Там когда-то был обычный жилой дом, пошедший на расселение  в
связи с капремонтом. Как вам, может быть, известно, для того чтобы  оформить
договор аренды помещения с последующим выкупом,  надо  предоставить  в  КУГИ
документы, подтверждающие, что фирма  располагает  необходимыми  средствами.
Среди документов, к примеру, должны быть  баланс  предприятия  и  справка  о
средствах на его расчетном счету.
   К сожалению,  на  тот  момент  времени  фирма  А  не  располагала  такими
средствами. Вы догадываетесь, выкупить дом целиком в престижном районе,  это
не дачу в Синявино построить.
   Тогда руководитель предприятия обращается к своему знакомому "кенту",  о,
простите, Бога ради, к своему знакомому предпринимателю, директору  компании
Б. Тот не возражает перевести необходимую сумму на счет фирмы своего коллеги
по бизнесу. Но с маленьким условием: деньги возвращать не обязательно,  зато
все доходы от будущего комплекса делить в отношении три к семи. Условие было
принято, причем без всякого документального оформления, потому  что,  как  я
уже отметил, директора  ходили  в  "кентах".  Просто  один  написал  другому
расписочку на переведенную сумму.
   Договор аренды для простоты был  оформлен  на  фирму  А.  Потом  началось
строительство, длившееся до апреля этого года. И наконец в  апреле  комплекс
был открыт, вы могли читать об этом событии в прессе.
   И все бы прекрасно, но возникла неожиданная проблема.  Приятель  А  решил
отказаться от своего обещания платить треть  доходов,  а  предложил  вернуть
занятую сумму с учетом инфляции плюс небольшие проценты. Вы  понимаете,  что
такие повороты не приняты в деловом мире. Слово должно держаться.
   - Понятно. И обиженный бизнесмен Б обращается к своим защитникам, то есть
к "крыше".
   -  Обиженный  бизнесмен  обратился  ко  мне.   Будем   считать,   что   я
действительно был и есть его "крыша".
   -  Соответственно,  если  я  правильно  догадался,  -  продолжал  Белкин,
господин Мотылевский являлся "крышей" фирмы А. Верно?
   - Вы правильно догадались. И зная Славу, я могу  предположить,  что  идея
простого возвращения денег исходит от него, а не от директора.  После  этого
мы несколько раз встретились с Мотылевским  на  высоком  уровне  и  пытались
урегулировать возникшую запутку. К сожалению, это так и не удалось  сделать.
Мотылевский не признает никаких методов, кроме силовых. Тем  не  менее,  мне
удалось  договориться  с  ним  еще  на  одну  встречу,  чтобы   окончательно
расставить все точки над "i".
   - И что же?
   - Встреча не состоялась по одной причине. Накануне Слава был убит.
   В комнате повисла тишина. Белкин  посчитал,  что  нет  смысла  затягивать
переговоры.
   - И теперь у ребят Мотылевского возникли кое-какие нехорошие подозрения в
отношении вас?
   - Совершенно верно.
   - И вы хотите  доказать,  что  убийство  совершено  не  вашими  людьми  и
инициатива исходит не от вас. Хорошо, если б Мотылевский остался жив, каковы
ваши шансы получить эти тридцать процентов?
   - Весьма невелики.
   - А теперь?
   - Как ни странно, еще меньше.
   - Тогда чего вы переживаете? Идите и объясните это Славиным пацанам,  они
от вас и отвяжутся.
   Шалимов улыбнулся.
   - Спасибо за совет. Они не поверят, потому как, зная, что  мы  ничего  не
получим от предстоящей встречи, решат, что Шалимов убрал  Мотылевского  хотя
бы по причинам морального удовлетворения. Но, поверьте, я не делал этого.
   - Верю, верю. Я вообще всем верю.
   - Для них же не достаточно одного моего  слова.  Им  нужны  более  веские
доказательства. Что поделаешь, благородство вырождается.
   - И если вы не представляете этих доказательств...
   -  Пацаны   не   хотят   крови,   -   неожиданно   вступил   в   разговор
Денис-Тутанхамон.
   Вовчик так же резко ответил:
   - Зато "пацаны" хотят ездить на "Мерсах" и отдыхать в Ницце.  И  считают,
что для этого достаточно надеть бордовый пиджак, побрить макушку и сунуть  в
карман ствол. А когда  оказывается,  что  пиджаков  и  пистолетов  много,  а
"Мерседесов" мало, начинают  искать  справедливость  с  помощью  этих  самых
пистолетов. Скромнее надо быть, товарищ, начинать с "Запорожца" и Крыма...
   - Спокойно, Денис. Мы действительно, Владимир Викторович,  не  хотели  бы
затевать междоусобицу. Худой мир лучше хорошей войны.
   - Так не затевайте.
   - Мы встретились вчера с ребятами Славы. Они  дали  нам  месяц  на  поиск
доказательств. Потом последует ответный ход.
   - А далее цепная реакция.
   - Не исключено. Поэтому нам крайне  важно  получить  эти  доказательства.
Понимаете, нужен даже не столько человек, сколько улики.
   - Да, чего уж .тут не понять? Но, простите, я-то чем могу  помочь?  Я  не
знаю  даже  близких  друзей  Мотылевского.   Где   я   вам   раздобуду   эти
доказательства? У Славы, кроме той запутки, что вы мне рассказали, наверняка
еще масса других. Тут года не хватит, чтобы разобраться... К  тому  же  хочу
заметить, что заказные убийства практически не раскрываемы,  если  исполнены
грамотно. А Славу валили не пацаны зеленые. В смысле пацаны, но не  зеленые.
Вам же самим проще найти эти доказательства.
   - Согласен. Мы уже задействовали несколько иных каналов помимо вашего.  И
не исключено, что мы получим кое-какую информацию.  От  вас  же  зависит  ее
реализация.
   Понимаете?
   Белкин безразлично ответил:
   - Понимаю.
   - И конечно, не за спасибо, Владимир Викторович.
   Белкин оторвал глаза от эротического календаря под стеклом.
   - Десять тысяч долларов, - Первая фраза, сказанная третьим гостем.
   - Лучше ремонт этого помещения, - ответил Вовчик.
   Шалимов еще раз улыбнулся.
   - Базара нет. Спонсорство нынче модно. Итак, вы согласны?
   - Согласен, но без всяких гарантий в успешном исходе.
   - Разумеется. Но многое, конечно, зависит от нас. Вам, как я уже говорил,
остается только реализовать информацию...
   Нечаянно Белкин зацепил блюдце. Пружина внутри игрушки пришла в движение,
и цыпленок несколько раз стукнул клювом.
   - Что это? - удивился Борис Сергеевич.
   - А, что-то вроде талисмана. Если меня  ждут  неприятности,  он  начинает
стучать, и я отказываюсь от принятых решений.  Шутка.  Это  просто  игрушка.
Кто-то забыл.
   - Да, если бы он действительно мог  предсказывать  будущее,  я,  пожалуй,
купил бы себе парочку в "Детском мире".
   - Как мне выйти на вас, если что-то появится? По этой визитке?
   - Да. Первый телефон установлен в офисе. До одиннадцати часов меня  можно
застать там, я провожу планерку. Второй - "Моторолла". На всякий случай  вот
вам еще один номер, Вик