арк  толкнул в  дверь,  но  она оказалась заперта. Я постучала,
подождала немного и принялась дубасить по ней кулаками.
     - Нет, это что-то невозможное, - бормотала я в перерывах между ударами.
-  Целый  день  сегодня  прорываюсь  через заслоны  параноиков.  Еще  неделя
тренировок,  и  меня можно будет  выпускать на международные соревнования по
этому молодому и, не побоюсь сказать, драматичному виду спорта.
     - Тебя  не только на международные  соревнования,  тебя  вообще  нельзя
выпускать,  -  послышался  из-за  двери  Прошкин  голос.  -  Уютная,  обитая
подушками комната без окон - единственное подходящее для тебя место.
     С этими словами Прошка отодвинул засов и впустил нас в сенцы.
     -  Скажи  мне честно, какие  доводы применил Марк,  чтобы ты согласился
остаться  здесь? - спросила я с неподдельным интересом. - Хук справа или хук
слева?
     -  Вижу,  убийство здорово подняло  тебе настроение, Варвара, - заметил
Марк,  поглядев  на  меня  с  плохо  скрытым  отвращением.  -  Может,   тебе
переквалифицироваться в патологоанатомы? То-то будет веселье!
     - Отличная мысль, - подхватил Прошка. - И среди  нас будет наконец свой
медик.
     - Может, хватит  ругаться?  - просительно  сказал Леша.  - Генрих велел
обсудить  с  тобой Варькину  гипотезу.  Ему,  наверное,  невесело  сидеть  в
компании двух осиротевших женщин и предполагаемого убийцы.
     - Ага,  Варвара поменяла  курс! - Ехидный  Прошка уселся  на  топчан. -
Почетное звание убийцы года перешло от Левы  к Вальдемару? Чем же он тебе не
угодил?
     Я  решила  внять Лешиной просьбе и оставила без внимания провокационный
тон. Оседлав  стул, я  быстро  повторила для Прошки основные положения своей
обвинительной речи против Вальдемара и предложила найти в ней изъян.
     -  В  общем-то явных несообразностей я не вижу, - высказался Леша. - Но
мне не нравится, что в ней много допущений и мало фактов.
     - Почему мало? -  Я  машинально залезла  в  карман, вытащила за колечко
подобранный  в отеле ключ и начала вертеть  на пальце. - Вальдемар  задолжал
крупную сумму и не  может расплатиться - это факт? Факт. Его  жизни угрожает
опасность  -  тоже факт,  иначе они с Натальей не  отправили  бы  ребенка  к
родителям Вальдемара и  не съехали бы с квартиры. Марк, Прошка, вы сидели  в
машине, когда они ругались по этому поводу. Они говорили что-нибудь, из чего
можно заключить, что кредитор определенно не Лева?
     -  Нет,  -  подумав,  ответил  Марк.  - О  личности кредитора  речь  не
заходила. Но не кажется ли  тебе, что, будь  это Лева, естественнее было его
упомянуть? Ведь они собирались провести несколько дней в его обществе.
     -  По моей версии Вальдемар  занял у Левы деньги  через  голову Бориса,
иначе  тот отсоветовал бы Леве связываться с таким пустозвоном.  Поэтому нет
ничего странного  в том,  что  Вальдемар  не назвал Наталье имя  заимодавца.
Кроме того, знай они  все об их денежных  счетах, подозрения в убийстве Левы
неминуемо пали бы на Вальдемара.
     - Вот видишь, опять допущение, - заметил Леша.
     -  А ты  надеешься  обойтись  без них?  Тогда  ищи свидетеля, видевшего
собственными  глазами, как  убийца  подсыпал  яд  в  стакан Бориса, в Левину
бутылку виски и  бил  Павла  Сергеевича  по  голове. Два  факта я  тебе  уже
назвала,  так? К тому же нам точно известно, что ночь покушения на истопника
Вальдемар провел один и что количество спиртного в его баре  неправдоподобно
быстро сократилось вдвое, что мы ни разу не имели возможности понаблюдать за
его естественной реакцией на очередное  ЧП, поскольку  он не стоял на ногах.
Добавьте  к  этому,  что за исключением  Натальи (за которую Прошка ручается
языком)  только  Вальдемар  сравнительно  хорошо  знал  обоих  убитых.  Если
помните...
     - Варька, а что это ты вертишь на пальце? - вдруг перебил меня Леша.
     - Да так, ерунда, нашла в отеле. - Я легкомысленно отмахнулась и хотела
продолжить перечень известных  нам фактов, но Леша протянул руку и снял ключ
у меня с пальца.
     - Где ты это нашла? Когда?
     - Да только что. Упала на него в коридоре, а что?
     - А прочесть  надпись  на  бирке  тебе не пришло  в голову? Мы с  тобой
сегодня перерыли весь номер Бориса, чтобы его отыскать.
     Я с открытым ртом  тупо  уставилась на  бирку. Между  двумя прозрачными
прямоугольничками оргстекла  был вложен квадратик бумаги с  четкой надписью:
"Цоколь. Правое крыло".

Глава 17

     - Так кто здесь не умеет читать, а, Варвара? - злорадно спросил Прошка,
глядя на мою вытянувшуюся физиономию.
     -  "Нас  двое, стало быть", -  рассеянно  процитировала  я  в  ответ  и
потрясла головой.  - Но как? Почему  этот ключ  оказался на полу в коридоре?
Допустим,  его выронил  Борис... Как вы  думаете, мог он проваляться два дня
незамеченным?  Я  ключ имею в  виду, - добавила  я,  -  грозно  посмотрев на
открывшего рот Прошку.
     - Наверное, мог, - неуверенно проговорил Леша. - Мы же там не искали...
     - А даже если бы и искали, - проворчал Марк. - Возведи у вас под  носом
десяток Эйфелевых башен, вы и  то ничего не  заметите. Леша,  возьми Прошку,
быстро сбегайте в отель, посмотрите, что творится в полуподвале.
     -  А почему это меня? -  возмутился Прошка. - Пусть Варьку берет, она у
нас большая любительница  побегать  под  дождем. Да!..  Ты ведь  тоже у  нас
рейнмэн, Марк! Почему бы тебе самому не составить Леше компанию?
     - А тебя  оставить с  Варварой? Да вы  тут через минуту устроите  такую
грызню,  что Павел Сергеевич может хоть благим  матом  орать  - все равно не
услышите.
     -  Не суди по себе, - обиделась я. - Это вы с Прошкой перегрызлись, как
пауки в банке, стоило нам ненадолго отлучиться.
     - Ненадолго?!!
     - Так, понятно, - удовлетворенно заметил Прошка. - Варьку с Марком тоже
нельзя  оставлять вдвоем.  Леша, помнишь задачку про волка, козу и  капусту?
Так вот, перед тобой стоит  проблема  посложнее: как  переправить через реку
трех волков,  если  в  лодке с тобой помещается только  один, а  двое других
непременно вцепятся друг другу в глотку?
     - Ты себе бессовестно льстишь, - осадила я остроумца. - В лучшем случае
ты тянешь на брехливую перекормленную болонку.
     -  Зато  ты  -  волчица,  и  мерзкая  притом!  И  лучше  б  ты  ушла  к
Птибурдукову!
     - Хватит! - Марк треснул кулаком по столу. - Одевайся,  Прошка, пойдешь
с нами. За Варвару можно не беспокоиться: если убийца рискнет к ней сунуться
- что ж, туда ему и дорога.
     - Ты все-таки запри дверь, Варька, - негромко попросил Леша, когда Марк
с Прошкой скрылись в сенях. - Генрих, конечно, присматривает за Вальдемаром,
но вдруг ты ошибаешься и убийца - Георгий?
     - Не  волнуйся,  с Замухрышкой я  уж как-нибудь  управлюсь, -  небрежно
бросила я, но в сени за Лешей все же вышла и дверь закрыла на засов.
     Проводив  ребят, я первым  делом заглянула  к Павлу  Сергеевичу. Старик
по-прежнему спал,  хотя и неспокойно. Лицо его было напряжено, губы время от
времени шевелились, а  руки нервно комкали плед, которым мы накрыли сторожа,
перенеся его  на кровать.  Послушав  неровное дыхание  больного,  я  встала,
постояла  перед  книжной   полкой,  содержимое   которой  по  большей  части
составляли военные  мемуары и старые журналы "Наука  и жизнь",  покружила по
комнате и остановилась перед телефонным аппаратом.
     "Надо бы узнать,  как там дела  у  Генриха, -  подумала  я с запоздалым
раскаянием.  - А  то  бросили  его  одного  с  двумя убитыми горем дамами  и
бесчувственным придурком, который вполне может оказаться опасным мерзавцем".
     Трубку взяла Наталья. Я не  успела спросить, как у них дела, потому что
она, едва услышав меня, пролепетала:
     - Варвара, Володе плохо. Мы не знаем, что делать...
     Я  почувствовала,  как  по спине  пробежал холодок.  На мой взгляд, два
убийства  и  одно покушение за двое суток способны  хотя бы временно утолить
страсть  к истреблению себе подобных и у самого  кровавого маньяка.  Видимо,
наш убийца похож на хорька, который, забравшись в курятник,  не остановится,
пока  не  передушит всех кур, не  важно,  сможет ли он их съесть или унести.
Если ретивый душегуб задался целью извести всех обитателей  отеля,  он еще в
первый  вечер  мог  отравить  содержимое  двух-трех  бутылок в  баре каждого
занятого номера, а  Павла Сергеевича  огреть  по голове просто потому, что в
сторожке нет бара. Слава  богу, мы пятеро  в последний  раз пили почти сутки
назад, и вроде бы никто на самочувствие не жаловался. Но Наталья, Лариса или
Замухрышка могли пропустить стаканчик-другой сравнительно недавно... И потом
отравить ведь можно не только выпивку, но и пищу...
     Изо  всех  сил  пытаясь совладать  с зарождающейся паникой,  я  сказала
максимально уверенным тоном, на который была способна:
     - Пожалуйста, успокойтесь. Ни одному нормальному человеку до сих пор не
удавалось  безнаказанно  выхлестать  такое  количество  спиртного  за  такой
рекордно  короткий  срок.   А  если  учесть  еще  и  разнообразие  напитков,
продегустированных  вашим мужем,  то было бы  просто нелепо ожидать  другого
результата.
     В голосе Натальи послышалось облегчение:
     - Я понимаю. Мне тоже так кажется, но вот Лариса... Она очень напугана.
     Я  представила себе,  что у них  творится,  и мне самой  чуть  не стало
дурно. Вальдемара выворачивает наизнанку, Лариса бьется в истерике, Генрих в
ужасе мечется от одной к другому...
     - Наталья,  я  сейчас в  сторожке одна  и  не  могу прислать вам помощь
немедленно,  но  с  минуты  на  минуту  должны  появиться  ребята,  и  тогда
кто-нибудь  сразу  же побежит  к вам.  Постарайтесь  убедить Ларису, что это
обычное алкогольное  отравление  и от  него не  умирают. Передайте  Генриху:
пусть непрерывно поит вашего мужа водой, если  понадобится - насильно. Может
быть, вам с Ларисой лучше перебраться сюда?
     - Наверное, это было бы разумно, но все же мне боязно оставлять Володю.
Я  понимаю,  что  ничем  не  могу  помочь,  но тем  не менее...  Спасибо, мы
как-нибудь выдержим. Но помощь нам действительно не помешала бы.
     - Безусловно. Продержитесь еще минут пять, и она прибудет.
     Мы повесили трубки, и я кинулась к окну, но все окна в комнате выходили
на озеро или на лужайку с противоположной от отеля стороны, поэтому увидеть,
возвращаются ли Марк, Леша и Прошка, я не могла.
     "Неужели  Вальдемара отравили?  - думала  я лихорадочно. - А может,  он
нарочно напился до такого состояния, чтобы его тоже сочли жертвой? Или решил
залить  алкоголем  остатки агонизирующей совести? Отправить двух человек  на
тот свет -  это вам  не фунт изюму скушать. Тем более что  Вальдемар  убийца
начинающий, не  какой-нибудь  головорез со стажем, а  можно сказать, зеленый
новичок..."
     Услышав  шаги на крыльце, я  пулей вылетела в сени, отодвинула засов и,
не дав никому открыть рта, скомандовала:
     - Бегом в отель! Вальдемару плохо.
     Марк, как всегда, оказался на высоте.  Не задавая глупых  вопросов,  он
подтолкнул  ко мне остолбеневшего Прошку, схватил за рукав Лешу,  у которого
переваривание любой  информации занимает  уйму  времени,  и, потянув  его за
собой, крикнул через плечо:
     - Прошка пусть остается. Поможет тебе, если что...
     В любое другое время я  непременно  высказала бы Марку все, что думаю о
таком  помощничке, и предложила  бы самому  воспользоваться его  помощью, но
момент  для обмена  мнениями  был неподходящий, а потому я  втащила Прошку в
сени и захлопнула дверь.
     - Прекрати изображать столбняк! У тебя и так достаточно дурацкий вид.
     Прошка мигом пришел в себя.
     - На себя посмотри. Тоже мне, Минерва выискалась!
     -  Ну-ну, не преувеличивай, - сказала я скромно. - Я такая же смертная,
как и вы  все, только умнее. Понятно, что  к твоему восхищению примешивается
некоторая досада, но...
     -  Нет-нет!  -  запротестовал  Прошка.  -  Это  чистое восхищение,  без
примеси. И не убеждай  меня, что  ты его недостойна.  Я даже  готов принести
тебе немного денег, чтоб ты  была довольна. Такой изумительной, бесподобной,
потрясающей и, я бы даже сказал, божественной наглости еще не знал свет.
     -  Зависть, Прошка,  -  нехорошее  чувство. Борись  с  ним,  иначе  оно
заслонит твои  достоинства, которые и  без того  не разглядеть невооруженным
глазом...
     -  Выходит,  у тебя слабоваты не только  мозги, но и  зрение? Бедняжка!
Обопрись на мою руку, так и быть, доведу тебя до стула.
     - Лет этак через  восемьдесят, обещаю, - сказала я, добравшись до лавки
самостоятельно. - А пока лучше расскажи, что там, в подвале.
     Прошка помрачнел.
     -  В  подвале полно  воды.  Этот чертов отель может  затопить  в  любую
минуту.
     - Почему? Там что, прорвало трубу?
     - Понятия  не  имею.  Знаю  только, что воды  полно.  За  дверью  - три
ступеньки  вниз.  Так  вот  вода  стоит вровень со второй.  Марк велел  Леше
спуститься посмотреть,  в чем дело, но оказалось, что в  Лешиных сапогах там
можно только стоять - если двигаться, вода зальется через голенища.
     -  А  возможность  послать  на  разведку  тебя  или  пойти самому Марк,
разумеется, даже не рассматривал? - спросила я ядовито.
     К моему  удивлению, Прошка  не  воспринял мою реплику как приглашение к
схватке.
     - У Леши самые высокие сапоги, - объяснил  он вполне миролюбиво. - Мы с
Марком там даже стоять не могли бы.
     - Так вот о чем Павел Сергеевич  сообщил Борису в день нашего  приезда!
Хотя... странно... - Я нахмурилась. - Если в подвале прорвало трубу,  Борису
следовало бы отправить шофера с грузовиком за сантехниками и перекрыть воду.
А он вместо  этого отослал машину и сделал вид, будто ничего  не происходит.
Довольно необычная  линия  поведения  для владельца отеля, тебе не  кажется?
Неужели он так  трепетно относился к нашему  отдыху, что  готов  был понести
крупные убытки, лишь бы нам не мешали?
     - Знаешь, мне кажется, тут дело не  в лопнувшей трубе. Если  бы лопнула
труба,  вода  в подвале  продолжала  бы прибывать,  а она  неподвижна, как в
аквариуме.
     - Наверное, течь далеко от входа, вот движение воды и незаметно.
     - Может, оно и так,  но  не забывай: Борис забрал  ключи и  от  второго
крыла. Как я понимаю,  он  хотел  скрыть наводнение от Левы  или от Георгия,
потому  и наврал про  котлы. Естественно, ему  нужно  было забрать  ключи от
крыла,  которое  залило,  -  ведь  кто-нибудь мог  отправиться  в  бассейн и
увидеть, что там творится. Но зачем ему понадобились ключи от левого крыла?
     - Ну и зачем же?
     - Я думаю, там тоже вода. А если так, то труба  здесь ни  при чем. Вода
пришла снизу, из-под земли.
     - С ума сошел? Отель, чай, не в яме, на холме стоит! Откуда там взяться
воде?
     - Не  знаю. Но ты сама говоришь: если  бы прорвало трубу, разумнее было
бы сразу  ликвидировать течь, а  не дожидаться, пока здание смоет к чертовой
бабушке. Не веришь же ты всерьез, что Борис боялся потревожить твой покой?
     -  Почему мой?  Скорее уж Левин.  Борис уговаривал его раскошелиться на
дорогу, сулил хорошую прибыль, обхаживал, водил по ресторанам... И вот когда
Лева уже готов был клюнуть - на тебе! - полопались трубы. Из-за такой ерунды
могли пойти прахом все затраченные усилия. Борис, вероятно, решил, что лучше
уж  он  потом побольше потратится  на  ликвидацию  последствий  аварии,  чем
потеряет солидного партнера.
     - Да  уж! - Прошка тяжело вздохнул. - Гадай теперь, как оно было, когда
ни Бориса, ни Левы  нет в живых. О,  а Вальдемар-то! Что с  ним? Его тоже...
того?
     - Неизвестно.  Я  предпочитаю  думать,  что у  него обычное алкогольное
отравление. Ну,  не совсем обычное, потому что выкушал  он  годовую норму на
душу населения, но, во всяком случае, других ядов,  помимо этилового спирта,
он,  как  я  надеюсь,  не  потреблял. Если  же Вальдемар  - очередная жертва
отравителя, то  в отеле, скорее всего, орудует маньяк, и живым отсюда никому
не уйти.
     - Почему это? - взволновался Прошка. - Неужели мы впятером не справимся
с одним-единственным жалким маньяком?
     -  Если он набросится  на одного из нас и начнет душить, то,  наверное,
справимся. А если он отравил все напитки и еду в отеле? Ты согласен посидеть
несколько дней на водичке из-под крана?
     Прошка вконец пал духом.
     - Умеешь ты сказать приятное, Варвара, - пробормотал он  уныло и потряс
головой, словно  вымокшая  собака. -  Не верю я, что твой маньяк отравил всю
здешнюю жратву и выпивку. Ему тоже пить-кушать надо. И потом: это сколько же
у него было отравы?
     -  Не  так  уж  много...  Ну хорошо, пусть  не  всю;  пусть  он  травил
избирательно: пару бутылок в одном номере, пару - в другом. И  блюда - через
одно. Так тебя больше устраивает?
     Прошка глянул на меня исподлобья и промолчал.
     -  Вот  видишь,   гораздо  приятнее  верить,  что  Вальдемар  отравился
алкоголем.  Тогда,  во-первых,  мы  можем  не  опасаться, что ты  похудеешь,
во-вторых,  не  нужно  ломать  голову,   кто  убийца.  Пьянство   Вальдемара
подтверждает мою версию.
     -  Ладно, убедила. Решено: у Вальдемара  обычный  перепой. Хотя мне  не
очень понятно, почему это указывает на него, как на убийцу. Ты считаешь, что
его  пьянство  вызвано  угрызениями совести? А по-моему,  любой запьет, если
люди вокруг мрут как мухи. Особенно слабонервный.
     -  Да,  наверное. -  Я  вздохнула. -  Но  выбор  у  нас  невелик:  либо
Вальдемар, либо Замухрышка. Наталью  ты исключил сам,  а  подозревать Ларису
просто  смешно. Она только что безутешно рыдала у  меня на  плече, оплакивая
мужа, вон, весь свитер мокрый.
     - Ну, мокрый  свитер  еще  не доказательство, но я согласен: Лариса  не
похожа на  Лукрецию Борджа. И  даже будь  она непризнанным  гением по  части
притворства  и сумей нас провести, какого дьявола  ей убивать Бориса? Леву -
это я понимаю. Убийство мужа всегда имеет  смысл.  Жена может  позариться на
наследство,  отомстить за дурное обращение или решить, что она сыта по горло
стиркой мужниных носков...
     - Или  выразить таким образом свое отношение к его воскресным  поездкам
на рыбалку,  неумению оценить новое платье и  привычке хрустеть пальцами,  -
подхватила  я. - Словом,  причин столько,  что  есть  прямой  резон  открыть
специальный отдел для невест в магазине  для новобрачных. "Чем могу служить,
мадемуазель?   Вы   боитесь,  что  будущий  супруг   начнет   храпеть?  Могу
порекомендовать настойку белены и  болиголова. Безотказное  средство, уверяю
вас.  Благодарим  за  покупку.  А  вот  этот  пузырек стрихнина  наша  фирма
преподносит вам в подарок с пожеланиями счастливой семейной жизни".
     - Ишь, глазки разгорелись! -  проворчал Прошка. -  Я всегда подозревал,
что мы пригрели на груди мужененавистницу.
     Последнее замечание осталось без ответа, потому  что из комнаты донесся
стон. Заглянув в открытую дверь, я увидела лицо Павла Сергеевича, искаженное
гримасой боли. Глаза его были открыты. Мы с Прошкой быстро подошли к постели
больного.
     - Как вы себя чувствуете? - спросила я негромко.
     - Голова...  болит, -  пробормотал  Павел Сергеевич, с  трудом разлепив
пересохшие губы.
     - Дать вам обезболивающее?
     - Не надо... пока... Может быть, позже.
     - Скажите, если вам что-нибудь нужно. Питье, еда...
     Павел Сергеевич кашлянул и  посмотрел  на меня  смущенным  взглядом.  Я
вняла молчаливой просьбе и вышла из комнаты.
     -  Мне бы оправиться, - услышала я виноватый голос старика, закрывая за
собой дверь.
     Пока  я  размышляла, как  Прошка  разрешит эту проблему, дверь  комнаты
снова открылась, и он появился на пороге в обнимку с Павлом Сергеевичем.
     - Ты с ума сошел! -  набросилась я на  него. -  Павлу Сергеевичу нельзя
вставать. Куда ты его тащишь?
     - Не волнуйся,  дочка, мы недалеко, - прошептал старик, коснувшись моей
руки сухой ладонью.
     Понимая,  что заталкивать  его  обратно  в  постель  было бы  глупо,  я
отступи