и при каких  обстоятельствах не
ляжешь  в  постель,  а  спать  -  с  субъектами, которые удовлетворяют  тебя
физически,  но  не  вызывают ни малейшего уважения. Это единственный вариант
взаимной любви,  не отнимающий свободы. Как  легко  понять, замужество такая
система ценностей исключает.
     - Интересная теория, - признала Машенька. - Раз ты его не уважаешь, то,
понятное  дело,  не  станешь  убиваться,  если  он  найдет себе  кого-нибудь
помоложе и покрасивее. А дружбу нормальные люди берегут, как святыню. В этом
что-то есть. Но как же дети?
     - В моем  кредо  это единственный тонкий момент. Но, видишь ли, у меня,
напрочь отсутствует материнский инстинкт.
     Пораженная Машенька  безуспешно  попыталась скрыть свое неодобрение.  Я
начала соображать, как бы извернуться, чтобы не утратить ее расположения, но
тут в дверях показалась голова Генриха.
     - Без вас, прекрасные дамы, нам тоскливо и одиноко. Что я могу сделать,
чтобы приблизить счастливый миг воссоединения?
     - Можешь отнести чашки, розетки, конфеты и торт, - позволила я. - Когда
управишься, достань из холодильника варенье. Мы уже заканчиваем.
     Через  десять минут  все  снова  расселись  за  столом  и  вернулись  к
обсуждению диспозиции. Потом Прошка подвел итог:
     -  Что ж,  если после такого  празднества  жених не  разорвет помолвку,
можно смело сдавать его в психушку. Так или иначе ты спасена.
     - Нужно  собраться пораньше, еще разок обсудить детали. Варвара, может,
ты  все-таки  вспомнишь  какой-нибудь  эпизод,  который  подсказал  бы,  что
вызывает у него наибольшее отвращение?
     -  Нет,  Марк, боюсь, не вспомню. Борис  исключительно доволен собой  и
всем миром.
     - Так не бывает, - сказал Леша.
     - Завтра сам убедишься.


     Назавтра все  валилось  у меня из рук. Нарезая все  для  салата,  я раз
десять уронила доску и нож, рубанула себя по пальцам,  разбила две тарелки и
накрошила в крабовое мясо вареной колбасы. К трем часам я уже не соображала,
что делаю. От трагической кончины меня  и обитателей дома  спас приход Леши,
который почти сразу заметил, что я включила газовую колонку, позабыв  зажечь
огонь.  Мы проветрили кухню и  начали чистить картошку.  Минут через  десять
Леша поинтересовался, всегда ли я  держу нож обратной стороной, и  предложил
мне заняться чем-нибудь менее травмоопасным. Я начала бесцельно слоняться по
квартире, поминутно выглядывая в окно.
     - По-моему, Марк вчера объявил, что мы соберемся пораньше, - сказала я,
в пятнадцатый раз опуская занавеску.
     - Будто ты их не знаешь, - пробурчал Леша. - Скажи спасибо, если вообще
придут.
     Его замечание не  прибавило  мне спокойствия. Пересилив  острое желание
швырнуть в Лешу чем-нибудь  тяжелым, я заперлась в ванной  и встала под душ.
Без  пятнадцати  четыре мы  по-прежнему  сидели  в  квартире  вдвоем. Теперь
занервничал и  Леша, которому  вовсе не  улыбалось  воплощать  в  жизнь  наш
гениальный  план в одиночку. Я  уже почти  склонила  его  к мысли о бегстве,
когда наконец  заявился Марк.  Не  соизволив объяснить свое опоздание, он  с
ходу набросился на нас.
     - Варвара, ты  почему  до сих пор  в  драных джинсах? Уже четыре  часа!
Проклятие, у вас еще и стол не расставлен! Чем ты тут занимался, Леша? Что?!
Больше никого нет? Да вы с ума посходили!
     Они  с  Лешей  забегали  по  квартире,  накрывая  на  стол,  а  я  ушла
переодеваться.
     В десять минут пятого раздался звонок в дверь.  Я открыла с  замиранием
сердца.  Крошечную прихожую заполонила туша моего жениха  и необъятный букет
красных роз.
     Вообще-то Бориса было бы неверно назвать толстым. При широченных плечах
и  росте за метр девяносто излишек жира вовсе не  бросался в  глаза. Правда,
внимательный наблюдатель заметил бы наметившийся второй подбородок и излишне
пухлые   пальцы,   но   сложЈн   мой   персональный  кошмар   был   довольно
пропорционально.   А  светлые  волосы  и  глаза  некоторым  даже   нравятся.
Справедливости ради надо признать, что далеко не всякая девица испытывала бы
на моем месте такой леденящий ужас. Себе в оправдание могу сказать, что  мой
рост не дотягивает до метра шестидесяти,  телосложением я  напоминаю изящный
скелет, а светлые, почти прозрачные глаза пугают меня с детства (может быть,
кто-нибудь с такими же глазами когда-то отнял у  меня конфетку). Кроме того,
я не люблю, когда  меня запихивают, как неодушевленный предмет, в машину, и,
как уже было сказано, решительно не хочу замуж.
     Ловко увернувшись от поцелуя, я судорожно  вцепилась в рукав стоящего у
меня   за   спиной  Марка   и  вытолкнула  его   вперед.  Застенчивый   Леша
предусмотрительно  переминался  с  ноги на  ногу  в дальнем конце  "большой"
комнаты.
     -  Знакомьтесь:  Борис. Мои  друзья. Это  Марк, а там, в красном углу -
Леша.
     Мужчины церемонно  раскланялись,  но  обошлись  без  рукопожатий. Борис
пробормотал какую-то банальность и протянул мне розы.  Я хотела было уйти за
вазой, но чудовище удержало меня за локоть  и вытащило из  кармана бархатную
ювелирную  коробочку. У меня  упало сердце. Чудовище щелкнуло замочком  и  с
гордостью вытянуло  перед  собой руку.  Так  я  и  думала. На ладони  лежали
бриллиантовые  серьги, кулон и  перстень, все в золотой  оправе. Терпеть  не
могу  золото и бриллианты. Пока я  размышляла,  каким  образом выразить свое
отношение к подарку, в  замке  повернулся ключ, и  дверь  ударила  Бориса  в
спину.  В  следующую секунду Прошка с Генрихом вытолкнули его из прихожей  в
комнату.  Все застыли. Чудовище, очевидно,  пыталось  сообразить, почему эти
люди открывают дверь моей квартиры своим ключом, а Прошка с Генрихом глазели
на бриллианты.
     -  Знакомьтесь,  -  повторяла  я  как заведенная. - Борис.  Мои друзья,
Генрих и м-м... Андрей.
     Маленький кругленький  Прошка смерил чудовище  уважительным взглядом и,
вытянув  руку,  неожиданно  прыгнул  вперед.   Бриллианты,  весело  блеснув,
рассыпались по полу.
     -  Очень приятно,  -  жизнерадостно  соврал  Прошка,  стискивая  ладонь
опешившего Бориса.
     -  Взаимно, -  гораздо менее жизнерадостно  соврал Борис и нагнулся  за
бриллиантами.
     В то  же  мгновение  наклонился и Генрих, по доброте душевной  решивший
помочь  гостю.  Раздался  звонкий  удар  столкнувшихся  лбов, и  даже  Леша,
стоявший на  почтительном  расстоянии, поежился. Травмированные  джентльмены
взвыли и  выпрямились, ожесточенно потирая лбы. Бриллианты остались валяться
на полу.
     - Что  же  мы стоим в прихожей?  - засуетился Прошка,  скинул куртку  и
шагнул в комнату, наступив на кулон.
     Я  отчетливо  расслышала   зубовный  скрежет.  Сердце  мое  наполнилось
восхитительной надеждой.
     - Проходите, проходите, - пропела я  сладким голосом и, желая закрепить
успех,  повернулась  к  Борису спиной и нежно обратилась к Генриху:  - Очень
больно, да? Подожди, у меня где-то была свинцовая примочка,  - и бросилась с
охапкой роз на кухню, попутно наступив на серьгу.
     Марк,  судя  по  его каменной  физиономии,  из последних сил боролся  с
приступом хохота.
     К  тому  времени,  когда  я вернулась  с  примочкой,  Борис собрал-таки
украшения. Они почти совсем не пострадали,  только заметно погнулось  тонкое
колечко, обрамлявшее довольно  крупный  бриллиант  кулона,  да  расплющилась
застежка серьги.
     - Не переживай, - небрежно  бросила я жениху, протискиваясь мимо него к
Генриху. - У меня все равно уши не проколоты.
     Надо отдать Борису должное - этот плевок он воспринял с достоинством.
     -  Как глупо  было  с моей стороны не заметить этого,  -  сказал Борис,
убирая  в карман брюк  бархатную коробочку.  - Придется подыскать подходящие
клипсы. Ты на меня не в обиде?
     Я снова искусно  увернулась  от поцелуя  и,  пробормотав в ответ что-то
маловразумительное, пригласила всех к столу.
     В тесную  ванную  выстроилась  очередь  желающих  вымыть руки, а я  тем
временем  наложила  себе  полную тарелку  всевозможных салатов  и  энергично
заработала челюстями.
     - А почему это ты никого не дожидаясь? - удивился Леша.
     -  Ты  забыл,  что  меня  сейчас  внезапно  вызовут  по срочному  делу?
Насколько  я знаю  Прошку, к моему  возвращению  в доме  не  останется  даже
маргарина, - промычала я с набитым  ртом. - Кроме того, у  меня впервые  бог
знает за сколько времени проснулся аппетит.
     - Погоди  радоваться, - предостерег  Леша.  - Неизвестно  еще, чем дело
кончится.
     - Зануда, - сказала я весело. - Лучше налей вина, выпьем за удачу.
     Чудовище вошло в комнату в ту секунду, когда мы чокались. Не обращая на
него внимания, я повторила: "За удачу!" и сделала добрый глоток.
     -  Вот  свинство!  -  раздался из-за  спины Бориса  возмущенный возглас
Прошки. - А мне?
     - Сам нальешь, -  невозмутимо ответил Леша, ставя на стол ополовиненный
бокал.
     Прошка отстранил  гостя  и быстренько занял кресло.  Борис  уже  оценил
обстановку и понял, что  должен проявить  инициативу, иначе  так и  простоит
мебелью  весь   вечер.  Он  решительно  отодвинул  стул,   протянул  руку  к
распечатанной  бутылке  и  начал  разливать  вино  по бокалам. Тем  временем
подоспели Генрих и Марк.
     Когда  все  бокалы были  наполнены  и  Борис (он  единственный  остался
стоять) откашлялся, чтобы произнести тост, Прошка не дал ему открыть рта.
     - А шампанское?! Варька, ты опять пожадничала?
     - Шампанское в холодильнике, - сказала я сухо.
     - Ну, это другое дело!  - Прошка резво  влил в себя содержимое бокала и
побежал  на  кухню. - Освобождайте  скорее посуду, -  донесся до  нас бодрый
голос.
     Пока  Борис с сомнением  вертел бокал в  руке,  все уже выпили вино без
всякого  тоста.  Скоро вернулся  Прошка,  бокалы снова  наполнили,  и  Борис
предпринял вторую попытку:
     - Леди и джентльмены! Мы собрались сегодня, чтобы...
     Раздался  телефонный звонок.  Я  выскочила  из-за стола и  бросилась  в
спальню.
     - Начинай врать, Варвара, - сказала  мне в ухо любимая тетка и повесила
трубку.
     - Да? Я слушаю. Как  потеряли? Но я не могу  сейчас  приехать - у  меня
гости.  Неужели это так срочно?  Ну хорошо,  хорошо, приеду... Черт  бы  вас
побрал.
     Я вернулась в гостиную и затараторила с порога:
     - В издательстве потеряли один из моих рисунков, а завтра сдавать макет
в типографию. Мне нужно ехать. Постараюсь закончить поскорее.
     Борис встал:
     - Я тебя отвезу.
     - Нет-нет,  оставайся.  Я  давно хотела  познакомить  тебя  с ребятами.
Может,  и  к  лучшему,  что  меня  вызвали.  На  мальчишниках  всегда  царит
непринужденная атмосфера. Все, убегаю. Если задержусь, позвоню.
     Борис все-таки вышел вслед за мной в прихожую и помог надеть куртку. От
его  прощального поцелуя  меня  передернуло,  но  близость  свободы  помогла
перенести испытание. В следующую минуту я уже сбегала вниз по лестнице.


     Вернулась я через три часа  в  прекрасном  расположении духа, поскольку
знала,  что чудовища не застану. Час назад я позвонила домой и наврала, что,
придется, по-видимому, проработать ночь напролет.  Через двадцать минут Марк
перезвонил Лиде и сообщил,  что Борис отчалил. Мы  с теткой  допили чай, и я
помчалась к себе.
     Настроение мое несколько упало, когда я увидела хмурые лица друзей.
     - Что? Не получилось?
     Все четверо молча покачали головами. Я тяжело опустилась на стул.
     - Чтоб  меня черти  побрали,  если  я  что-нибудь понимаю! -  взорвался
Прошка.  -  Чего  только  мы про  тебя  не рассказывали!  Начали с  истинных
происшествий,  для убедительности  я  даже старые заметки  из  факультетской
стенгазеты  ему  в  нос  тыкал.  Помнишь, "Летающие тарелки  в  студенческой
столовой" и "Нет - Пиночету!"?
     - Летающие тарелки помню, а какое отношение ко мне имеет Пиночет?
     - Да  это  про  твою  драку  с милиционерами. Тогда  еще  МГУ вслед  за
университетом  Сантьяго  исключили  из  Всемирной   лиги  университетов   за
поставленную  на входе полицию, помнишь? Ну  вот, автор заметки написал, что
эта драка - акт протеста  против исключения  из лиги,  а в конечном итоге  -
против чилийской хунты.
     - Хм! И автора не выгнали из университета?
     - Выгнали. Только еще до статьи, за неуспеваемость.
     - Ну ладно, пресса на  чудовище  не подействовала, а что вы предприняли
сами?
     -  Лучше спроси, чего  мы  не  предпринимали! -  буркнул  Прошка.  -  Я
припомнил  самых гнусных  личностей  на  мехмате  и  самые гнусные  сплетни,
которые о  них ходили, и  все  приписал тебе. Мне аж самому тошно  под конец
стало, а твоему - хоть бы хны! Знай себе посмеивается.
     - Это все Генрих виноват, - мрачно заявил Марк. - Он, вместо того чтобы
тебя очернять, начал рассказывать о тебе смешные истории.
     Я с упреком посмотрела на Генриха.
     -  Прости, Варька, ну не смог я...  Но Прошка с Марком про  тебя такого
нарассказали, что этого должно было хватить с лихвой.
     -  Вообще-то да, - неохотно признал  Прошка. -  Под занавес я намекнул,
что, по-моему, тебя тянет к девочкам и  ты подумываешь о перемене пола. Если
ему и это безразлично, тогда не знаю, чем еще его пронять.
     - Так, может быть, он просто не  подал виду? - с надеждой спросила я. -
Зачем ему  объявлять, что он хочет со мной порвать? Это как-то не по-мужски.
Вдруг он ушел навсегда?
     Ответом мне было молчание.
     - Что такое? - спросила я упавшим голосом.
     -  Понимаешь, - Леша смущенно откашлялся, - он перед уходом сказал, что
был  счастлив познакомиться с твоими друзьями  и теперь хотел бы познакомить
нас со своими. Дескать,  для  семейной жизни  лучше, когда друзья становятся
общими.
     Я вздрогнула:
     - А вы не сказали ему, что я передумала насчет семейной жизни?
     - Сказали. Марк объяснил, что ты вообще-то не расположена к замужеству,
а согласилась, только позарившись на его деньги.
     - И что же он?
     - Пропустил мимо ушей.
     - Я все-таки надеюсь, что он передумал. Мало ли что он говорил!
     -  Не думаю, - возразил Прошка. -  Перед уходом Борис  пригласил нас  в
ресторан, где и должно состояться знакомство с его друзьями.
     - О боже!
     - Варька, - каким-то странным тоном сказал вдруг Генрих. - Можно задать
тебе  деликатный  вопрос?  Как  далеко зашли  ваши отношения?  -  Увидев мое
выражение, он торопливо добавил: - Понимаешь, я видел, как он дважды пытался
тебя  поцеловать. Один  раз ты ускользнула, а в  другой  у  тебя  было такое
лицо... Странно,  что  Борис этого не замечает. Я подумал, может быть, когда
ты хотела убедить его в своем желании выйти замуж...
     - Нет! -  На  меня накатил  приступ дурноты. - Как тебе могло  прийти в
голову! Да меня однажды чуть не  вырвало на его парадный костюм от какого-то
там кутюрье, когда он полез целоваться!
     - Да-а, - задумчиво произнес  Марк, - ты  прав, Генрих, все  это  очень
странно.
     - Что именно? - заинтересовался Леша.
     - Да вся  эта история! Попробуй взглянуть  на нее  со  стороны. Богатый
холостяк  и не  урод, что бы там ни говорила  Варвара, случайно встречает  в
гостях незамужнюю девицу. Хозяева  пытаются их  сосватать, и он без  всякого
поощрения со стороны девицы радостно хватается  за  эту возможность.  Девица
ему грубит, не  подходит к телефону, отклоняет приглашения, заявляет, что ее
от кавалера тошнит (и демонстрирует это), а ухажер -  деловой человек, между
прочим,  -  часами  дежурит  у  подъезда  и  силой  волочет  ее  в  гости  к
родственникам  и знакомым, представляя как  свою  невесту.  Варька, ты  ведь
только недавно заявила, что согласна выйти за него замуж?
     - Да. Он к тому времени преследовал меня уже больше двух месяцев.
     - Значит,  два  месяца он строил из  себя  идиота без  всякой  надежды.
Зачем?
     - Что значит - зачем? - фыркнул Прошка. - Любовь, как известно, зла.
     - Даже безумно  влюбленный - а Борис, кстати, не производит впечатления
человека, сгорающего от страсти, - задумается, если его избранницу тошнит от
простого поцелуя. На что он может рассчитывать? Можно завоевать любовь, если
девушка  равнодушна или даже относится с неприязнью, но  если она испытывает
физическое отвращение?..
     - Может  быть,  Надежда права  и его  раззадорило мое сопротивление?  -
неуверенно предположила я.
     - Крайне неубедительно, - сказал Марк. -  Против физического отвращения
настойчивость бессильна.
     - Ну и какой из этого вывод?
     -  Жулик!  - завопил  Прошка.  - Брачный аферист!  Варька, у тебя  есть
какие-нибудь ценности?
     Я  метнулась  к  буфету  и  вытащила  шкатулку с бабушкиной  сапфировой
брошкой, но в следующую минуту опомнилась.
     - Какие  ценности?  Ты  с  ума сошел? Человек  только  что  подарил мне
бриллианты!
     - Фальшивые! - воскликнул Прошка.
     - Даже если фальшивые, то имитация очень хороша. Видел, как  они играли
на  свету?  А хорошая подделка, да будет тебе известно, стоит недешево. Если
приплюсовать сюда  расходы на цветы, мелкие подарки и походы в ресторан, эта
брошка влетит ему в копеечку. Овчинка выделки не стоит.
     - А квартира?
     - Двухкомнатная хрущоба? Притом что после  моей смерти ему досталась бы
только  половина? И то  при условии, что я все-таки вышла бы за него  замуж,
чего я делать  не собираюсь? Окстись! Да Борис может покупать себе  по шесть
таких квартир каждый день до завтрака!
     -  Брачные аферисты  всегда разыгрывают  из себя людей состоятельных, -
авторитетно заявил Прошка.
     - Перестань пороть чушь! Я познакомилась с Борисом у Валентины, которая
когда-то забирала маму со мной из роддома, потому что папа был в экспедиции.
Ее Илюша - а с ним мы играли еще в песочнице - работает на Бориса пятый год.
Неужели ты думаешь, что они подсунули бы мне брачного афериста?
     - Ну, не знаю, не  знаю! Не помешала  же многолетняя дружба  твоей маме
послать Валентине отравленных грибочков.
     -  Валентина  не  ест  грибочков,  -  ответствовала я  холодно. -  Мама
прислала ей мексиканское пончо.
     - Подумать только, какая мелочь может спасти человеку жизнь!
     -  Прекрати  паясничать,  Прошка! -  разозлился  Марк.  -  Варвара! Что
конкретно  ты  знаешь  о  Борисе?   Какого  рода  у  него  бизнес,  кто  его
родственники?
     -  Бизнес  у  него многосторонний. Начинал он с  кирпичного заводика  в
Тверской  губернии,  потом  его  продал,  деньги  выгодно   вложил  в  акции
нескольких компаний,  в том  числе  ликеро-водочных заводов, а сам  открыл в
Москве консультационную фирму. Он по профессии экономист.
     - И чем занимается его фирма?
     -  Консультирует   по   поводу  капиталовложений.   После   перестройки
объявилась целая  прорва дутых фирм, наших и иностранных,  и в  сомнительных
случаях клиенты перед заключением сделки обращаются к Борису. Он собирает на
будущих  партнеров  клиента  досье: история  фирмы,  нынешнее  экономическое
положение, гаранты и тому подобное.
     - Откуда он берет эти сведения?
     - Так он  мне об этом и сказал! Это же коммерческая тайна.  Могу только
предположить,    что    кто-то    поставляет   ему   информацию   о    наших
зарегистрированных   фирмах,  а  Борис  засылает  к  ним  квалифицированного
специалиста-лазутчика, скажем экономиста или юриста. Илюша  говорил мне, что
на них работает много  свободных агентов, но характер их деятельности ему не
вполне  ясен.  Сам Илюша  программирует  базы данных  и  занимается  защитой
компьютерной информации.
     - Допустим, в наши фирмы Борис засылает лазутчиков. А в зарубежные?
     -  Наверное, они  обменивается  сведениями с  какой-нибудь  подобной же
зарубежной  конторой. На  взаимовыгодных условиях.  У  Бориса  есть связи за
границей. Он  несколько  лет был женат  на  еврейке и жил  в  Израиле. Потом
развелся и вернулся.
     - А что ты можешь сказать о его родственниках и друзьях?
     - Из  родственников я знакома только с сестрой и шурином Бориса. Сестра
вполне нормальная дама. Фамильное  сходство налицо, н