тку и изогнулся в
насмешливо-раболепном поклоне.
     Мы с Марком выбрали сухое вино,  Прошка, Леша и Лариса - коньяк, Генрих
и Наталья - джин  с  тоником, а остальные  -  виски,  причем  разных сортов.
Борис, исполнив  обязанности  виночерпия,  предложил джентльменам  осмотреть
бильярдную  и  опробовать  столы и  кии.  Мужчины удалились,  оставив  дам в
одиночестве - как в лучших английских домах.
     Лариса пересела к пианино и тихо заиграла "К Элизе".
     -  Я  и не  знала,  что вы  музицируете,  - сказала  Наталья.  - Всегда
завидовала людям, умеющим играть на фортепьяно.
     - Да я  почти не умею, - призналась Лариса. - Забросила, когда окончила
музыкальную школу. Теперь все уже забыла, да и пальцы не те.
     - Все  равно завидую. Я смотрю,  из дам  я здесь самая бесталанная.  Вы
играете,  Варвара рисует.  Кстати, Варвара,  как вышло, что после  окончания
мехмата вы стали художником?
     - Заставила суровая необходимость. В детстве я закончила художественную
школу.  А  мехмат,  как  выяснилось,  вообще   способствует  развитию  самых
разнообразных  дарований. По  специальности  работает  едва  ли  пятая часть
выпускников.    Остальные    стали    юристами,   психологами,   философами,
переводчиками,  священниками,  поэтами.  Один  наш   соученик  даже  поет  в
итальянской опере.
     - Впечатляющий список. А ваши друзья?
     - Они как  раз  из  оставшейся пятой части. Правда, Марк  подрабатывает
литературным  редактором,  Генрих   на   досуге   занимается  художественным
переводом, Леша - техническим, а Про... Андрей - компьютерной версткой. Все,
можно сказать, окунулись в издательское дело.
     Я  говорила, а  сама  думала, как  бы  половчее  перевести разговор  на
остальных участников культурного мероприятия. В конце  концов, моя задача  -
собирать  сведения, а не рассказывать о себе. Нужно было опередить Наталью и
задать какой-нибудь вопрос, но те, что вертелись у меня на  языке,  никак не
вписывались  в  нашу  светскую   беседу.  Не  спросишь  же:  по  собственной
инициативе  она уговорила Замухрышку отослать телохранителя или ее  надоумил
братец? Но что-то спросить необходимо, иначе придется отвечать самой, а мне,
как назло, ничего не приходило в голову.
     Выручила меня Лариса.
     - Вам  бы  собственное издательство организовать.  -  Она встала  из-за
пианино, подошла к окну и подняла штору. - Какой страшный  ветер! Не  нагнал
бы он  грозы. Будет не очень весело,  если нам придется все  время сидеть  в
доме. Посмотрите, что творится!
     Я послушно присоединилась к ней. За окном действительно творилось нечто
невообразимое.  На  фоне  темного  ночного  неба  метались  черные  верхушки
деревьев,   росших   на  противоположном   берегу  озера.  Вода  пенилась  и
выплескивалась  из  берегов,  словно  яичница-болтунья  под  миксером.  Даже
двойные  вакуумные рамы не до  конца  заглушали  страшный вой  ветра и треск
ломающихся древесных стволов.
     - Вы уверены, что этот холм - не Лысая гора и  сегодня не  Вальпургиева
ночь? - спросила я и обернулась.
     Наталья, вздрогнув,  подняла  голову.  В  руке  у нее был флакончик, из
которого она как раз вытряхнула на ладонь две маленькие таблетки.
     - Я сегодня ужасно  устала, наверное,  из-за дороги. Боюсь,  не усну, -
поспешила  объяснить  она,  хотя  я  не  выказала  удивления. - Наверное,  я
неважный  водитель;  многочасовая  езда  всегда  меня изматывает.  - Наталья
убрала флакончик в карман костюма.
     - Смотрите, зарницы! - воскликнула Лариса.
     Поворачиваясь к окну, я  уловила краем глаза  янтарный блик, упавший на
лицо Натальи, когда она взяла бокал. Теплый свет оживил бесстрастный профиль
и придал ему  колдовское очарование.  Я покосилась на Ларису. В этот  миг за
окном  полыхнуло,  и  ее  лицо  стало  мертвенно-голубым,  словно  у Снежной
королевы.  Контраст был  так  разителен, что  у  меня  тут  же родился сюжет
картины:  комната  с  бревенчатыми  стенами,  две красивые  женщины. Одна  -
блондинка  холодного скандинавского типа -  сидит с бокалом  перед камином и
смотрит на пламя. Игра  света и тени  на лице  создают иллюзию, будто в душе
женщины кипят страсти. Вторая  дама  стоит у  окна и смотрит на грозу. У нее
рыжие волосы, тонкие ноздри, нервные губы, но вспышка молнии сделала ее лицо
холодным и безжизненным. Название картины: "Игра света".
     Будущая картина  так захватила мое воображение, что я не  заметила, что
джентльмены снова  присоединились к нам, Лариса вернулась  к столу,  а на ее
месте оказался Борис.  Очнулась  я, лишь когда он обнял  меня за плечи своей
тяжеленной лапой.
     - Что с тобой,  дорогая? Ты устала? Да, день у нас сегодня был тяжелым.
А тут еще эта гроза. Как ты себя чувствуешь?
     - Прекрасно.  -  Я  осторожно высвободилась из его объятий.  - Бушующая
стихия всегда  меня бодрит. Жаль, что вы устали. Мы могли бы сделать вылазку
и устроить шабаш. Погода - самая подходящая, а ведьм что-то не видно. Совсем
обленились.
     -  Думаю, у нас еще будет  возможность.  Завтра, бодрые  и отдохнувшие,
устроим такое, что всем чертям станет тошно. А сегодня лучше лечь  пораньше.
Все утомились с дороги, у Наташи разболелась голова.
     Честно говоря,  я обрадовалась  предложению закрыть  вечеринку. Гораздо
приятнее  посидеть  на   ночь  глядя  с  друзьями,  чем   ломать  комедию  в
сомнительном обществе. Но на всякий случай я недовольно поджала губы.
     - Вряд ли такая буря  будет бушевать до завтра. Но  тебе виднее. Что ж,
спать так спать.
     Все поднялись наверх, обменялись пожеланиями доброй ночи и разошлись по
номерам. Я взяла купальный халат и направилась в ванную, а когда вышла,  мои
друзья были уже в сборе и сидели в гостиной.
     -  Ну,  что  тебе  удалось  выведать у дам?  -  спросил Прошка,  едва я
появилась на пороге.
     - Немногое. - Я  запрыгнула в кресло с  ногами и  потянулась.  - Лариса
закончила  музыкальную  школу,  но  потом  фортепьяно забросила. Наталья  не
годится  для  шоферской  работы,  потому что  долгая  езда  ее  утомляет. От
усталости она не может заснуть и принимает снотворное. А как ваши успехи?
     - Тоже не блестяще, - признался Генрих. - Вальдемар по натуре игрок, но
кий держать  не умеет.  Зато Лева играет, как  профессионал.  Если Борис  не
вмешается, боюсь, его шурин уедет отсюда без штанов. Георгий, как можно было
догадаться, азарта лишен  начисто и любые игры не одобряет. Зато  увлекается
резьбой по дереву: увидел в бильярдной резные панели и весь аж заколдобился.
Борис знает множество неприличных анекдотов, но рассказывает их без огонька.
     -  Рядом  с  тобой, Генрих, любой  рассказчик анекдотов будет выглядеть
словно старая чопорная монахиня, бормочущая вечерние молитвы, - заверила я и
спросила,  оживившись: - Борис  рассказал что-нибудь  новенькое, чего  ты не
знал? Ну же, не томи! - Я аж подпрыгнула от нетерпения.
     - Варвара, изволь вести себя прилично, - немедленно одернул меня Марк.
     Прошка хихикнул.
     - Чему это ты ухмыляешься?
     -  Смех  разбирает, как подумаю, что  Борис  специально увел  нас, щадя
невинные ушки невесты, которая любого матерщинника  меньше чем за три минуты
способна довести до инсульта.
     -  Грязная,   циничная  ложь,  -   отчеканила  я.  -  Только  благодаря
поразительной мягкости моего характера ты сидишь сейчас на этом диване, а не
летишь  ласточкой  в  озеро  с  третьего  этажа. Девушки  с  таким  чудесным
характером рождаются раз в столетие.
     -  Ты скромничаешь,  Варвара,  - заметил Марк. - Я  бы  сказал: раз  за
человеческую историю, под самый занавес. Оправиться от подобного  потрясения
миру наверняка уже не удастся.
     - Ты мне безбожно льстишь, Марк, но я тронута.
     - Ну началось! - проворчал  Леша. -  Давайте лучше в бридж сыграем, чем
ругаться на ночь глядя. Все равно для серьезного разговора вы сегодня уже не
годитесь.

Глава 7

     Ночью буря разгулялась не на шутку. Пару раз на крышу с грохотом что-то
падало - видимо, сучья деревьев, растущих на холме выше отеля. Ветер выл, не
умолкая,  и дождевые струи  летели почти горизонтально. Лишь перед рассветом
наступило короткое затишье, но в восемь утра меня разбудил страшный удар над
головой. Спросонья я не сразу  разобрала,  где нахожусь и что происходит, но
на всякий  случай сунула  голову  под  подушку.  Поскольку  новых ударов  не
последовало, я твердо решила досыпать, но тут зазвонил телефон. Он трезвонил
и трезвонил, и в конце концов у меня над ухом раздался голос Леши:
     - Варька, возьми трубку!
     - Сам возьми.
     - Я не могу  подходить к  телефону в твоем номере. Меня здесь вообще не
должно быть.
     - И я не могу.
     - Черт  побери, да возьмет  кто-нибудь эту дурацкую трубку?! -  завопил
Прошка из соседней комнаты.
     Я приоткрыла один  глаз. Леша стоял перед кожаным диваном, где я спала,
и   протягивал  мне  телефонный  аппарат.   Я  застонала  и  припомнила  все
приличествующие  случаю  ругательства.  Пока  я  стонала  и  сквернословила,
телефон замолчал. Но сна у меня не осталось ни в одном глазу.
     - Зараза! - Я спустила ноги с дивана. - А что это грохнуло незадолго до
звонка?
     - Наверное, дерево упало на  крышу. - Леша кивнул в сторону окна. - Там
опять гроза.
     - Черт! Все не как у людей! Ладно, пойдем хоть в бассейне поплаваем.
     Я  отправилась  в спальню  за купальником. На королевском  ложе  дружно
храпели Марк,  Прошка и Генрих.  Лешина постель в  гостиной  была  аккуратно
сложена. На столике рядом с его диваном валялся  открытый атлас Новгородской
области. Карты, справочники,  расписания и  словари - Лешина страсть. Других
книжек он не читает.
     - Мне казалось, ты изучил  его вдоль и поперек еще в машине, - заметила
я, кивнув в сторону столика с атласом.
     -  Не совсем. Смотри, я  нашел наше  озеро. Вот оно, миллиметра  два  в
поперечнике.  Так и называется Круглое. Хм, не очень  характерно.  Здесь все
больше угро-финские корни: Пено, Волго, Валдай, Березай... Между прочим, это
километровка, а военная дорога, не говоря уже про полигон, не отмечена.
     - Откуда  у  вас  этот  нездоровый интерес  к стратегическим  объектам,
доктор Зорге? Пойдем лучше искупаемся.
     Мы  вышли  из  номера  и двинулись  к лестнице, но не успели  дойти  до
площадки, как последняя дверь  в коридоре распахнулась и из номера  выскочил
полуголый, трясущийся от негодования Георгий.
     - Мой  телефон! - истерично запричитал он.  - Мой мобильник! Он пропал!
Кто-то вошел ночью ко мне  в номер и украл телефон, чтобы я не смог  вызвать
телохранителя!
     - Вы  хотите  сказать, что не заперли дверь?  - спросила я недоверчиво,
поскольку,  на мой  взгляд, Замухрышка  относился к типу  людей, которые  не
только не забывают запереть двери, но и подпирают их мебелью.
     Замухрышка озадаченно посмотрел на меня и примолк.
     - Н-нет,  - выдавил он после долгой мыслительной работы. - Запер. Точно
помню. Только что ведь отпирал.  - Он  подошел  к дверям номера. - Вот! Ключ
торчит в замке. Как же это? Кто мог забрать телефон, если дверь была закрыта
изнутри?
     - Вы,  часом, сомнамбулизмом не  страдаете?  Поищите  получше в номере,
может, и найдется.
     Замухрышка  одарил  меня  злобным  взглядом  и  скрылся  за  дверью, не
поблагодарив за совет. Мы с Лешей переглянулись, пожали плечами  и двинулись
дальше. Но далеко не ушли. На лестнице нас ждала новая встреча, на этот  раз
-  с Ларисой, которая бежала наверх. Растрепанная, бледная  до  синевы,  она
посмотрела на нас безумным взглядом и прошептала бескровными губами:
     - Вы Леву не видели?
     Мы дружно покачали головой. Лариса пошатнулась и  судорожно вцепилась в
перила. Казалось, она сейчас потеряет сознание. На всякий случай я побыстрее
обхватила ее за талию.
     - Спокойно. Опустите  голову и  дышите через нос.  Вот  так. Давайте мы
проводим вас до номера и поищем вашего мужа. Он что, серьезно болен?
     -  Нет. -  Она  подняла  голову и  выдавила  из себя жалкую  улыбку.  -
Наверное,  я ужасная паникерша, но Лева очень не любит оставлять меня одну и
никогда не уходит без предупреждения. Во всяком случае, надолго.
     - Значит, он ушел давно?
     - Не знаю. Я проснулась больше часа назад, и его уже не было. Сначала я
не  слишком  беспокоилась -  думала, может быть,  он  пошел  перекусить  или
прогуляться. Но на кухне и в баре его нет, а на улице такой ливень...
     - А к бассейну вы не ходили?
     Тут Лариса заметила наши полотенца, и лицо ее немного прояснилось.
     - Какая же  я  глупая!  Конечно,  бассейн -  самое вероятное  место. Вы
знаете, где он находится?
     - Где-то  в полуподвале. Думаю, найти будет не сложно. Возвращайтесь  к
себе, а мы спустимся и пришлем к вам мужа, если он там.
     - Нет-нет, я с вами. Я уже совсем успокоилась, честно.
     Мы  не  настаивали  и  снова  тронулись  в  путь.  Лестничная  площадка
цокольного этажа тоже  представляла собой просторный холл  с двумя дверями -
по правую и  по левую руку от  лестницы. Мы толкнули одну дверь  -  заперто,
другую - тот же результат. Лариса опять начала синеть.
     -  Погодите терять сознание,  -  сказала я  резковато. -  По-моему, для
паники нет никаких  оснований.  Во-первых, ваш Лева  мог  закрыться изнутри,
чтобы  ему не мешали, скажем, плескаться голышом. Во-вторых,  в  отеле полно
других  уголков,  куда   он  мог  отправиться.  Леша,   сходи  разыщи  Павла
Сергеевича,  узнай, не брал ли  Лев  какого-нибудь ключа. А  мы поднимемся к
Борису. Может быть, ваш  муж обсуждает с  ним  условия вложения  денег. Если
нет,  Борис  все равно  нам пригодится.  Он  лучше других знает, где человек
может затеряться в этом отеле.
     Мы поднялись на  первый  этаж,  где  Леша покинул нас, отправившись  на
поиски  истопника.  Лариса  немного  воспрянула духом -  видимо, мои  доводы
показались   ей  достаточно  убедительными.  Во  всяком  случае,  я  уже  не
опасалась, что она вот-вот грохнется в обморок.
     Первым, кого мы встретили в коридоре третьего этажа, был Замухрышка.
     - Его нигде нет! - вскричал он, едва нас увидел.
     Так как  голова  у  меня  была  занята исчезновением  Левы,  я не сразу
поняла, о чем он говорит, и быстро спросила:
     - Вы смотрели у Бориса?
     - Думаете,  его забрал Борис?  -  Замухрышка удивился. - Но  почему без
спросу?
     Я  нахмурилась  и  озадаченно посмотрела  на Ларису. Ее  лицо  выражало
недоумение и страх.
     - Что  значит - забрал? -  пропищала она тоненько. - Вы хотите сказать,
он без сознания?
     Тут  я вспомнила о злосчастном радиотелефоне  и начала объяснять, в чем
дело, но Замухрышка  меня не услышал, потому  что заговорил  одновременно со
мной:
     - Что за бред? Как это - без сознания? Вы что, издеваетесь?!
     Перепуганная Лариса тоже меня не замечала -  ее внимание было приковано
к Замухрышке.
     - Вы сказали: Борис его  забрал. Но забрать можно только неодушевленный
предмет. Может быть, вы имели в виду: увел?
     -  "Забрал",  "увел",  "стащил"  -  какая  разница?  Главное, взял  без
разрешения.
     Я уже не пыталась ничего объяснить, поскольку меня разобрал смех.
     - Без чьего разрешения? - в отчаянии закричала Лариса.
     - Без моего, естественно!
     - Да при чем здесь вы?!
     - Здрасьте-пожалуйста! Телефон-то мой, и забрали его из моего номера.
     - Какой телефон?! Мы говорим о моем муже!
     -  По-вашему,  я  не знаю,  о чем говорю?!  У  меня  из комнаты  украли
мобильник. - Замухрышка  повернулся ко  мне. - Именно  украли, потому  что я
обыскал весь номер. Его нигде нет.
     -  Это  очень интригующая  история,  но,  если  вы  не  против, давайте
вернемся  к ней  позже, -  твердо сказала я.  - Сейчас  нас  занимает другая
пропажа. Лариса разыскивает мужа. Вы, случайно, его не видели?
     -  Не видел,  - раздраженно буркнул Замухрышка.  - Тоже  мне пропажа! У
вашего Левы ноги есть?  Есть.  Стало  быть, он мог  куда-нибудь уйти. А  мой
телефон ходить  не  умеет. Значит,  кто-то взял  его со злым умыслом. - Щека
Георгия  неистово  задергалась.  - Сначала у  меня  отняли машину,  потом  -
телохранителя, теперь -  телефон. Все  это  очень похоже на заговор.  И  его
объект - я! Я, а не ваш Лева! - Он сорвался на визг.
     - Прекратите истерику! - рявкнула я сердито.  - Все это очень похоже на
паранойю. Если вам срочно понадобился телохранитель, сходите  к  сторожу,  у
него есть связь со строителями кемпинга.
     Замухрышка   заткнулся  и   вперил  взор   в  пространство,   обдумывая
предложение. Я тронула Ларису за локоть и  кивнула, приглашая идти дальше. В
эту секунду распахнулась дверь номера Бориса, и оттуда выбежала Наталья.
     -  Кто-нибудь, помогите! Боре плохо.  -  Ее  глаза,  и  в нормальном-то
состоянии удивительно большие, теперь были  неестественно огромными; длинные
волосы,  обычно уложенные  в замысловатую  прическу, растрепались и частично
закрыли лицо. - Лариса, вы медик. Сделайте что-нибудь.
     Лариса растерялась.
     - Я всего  лишь бывшая медсестра-массажист, - пролепетала она смущенно.
- Боюсь, я мало умею.
     - Остальные умеют еще меньше вашего, - жестко произнесла Наталья. - Вас
хоть чему-то учили в училище.
     Лариса послушно прошла в комнату, я за нею  следом,  а за мной, к моему
удивлению,  -  Георгий.  Надо сказать,  что к известию  о  внезапной болезни
институтского  друга  он  отнесся  гораздо спокойнее, чем к  пропаже  своего
телефона. Мы всей толпой ввалились в спальню и остановились на пороге.
     На  огромной  кровати  среди  перекрученных  простыней  лежал  бледный,
осунувшийся  Борис.  Он улыбнулся нам  вымученной  улыбкой, которая  тут  же
сменилась гримасой боли.
     - Боюсь,  вчерашние анчоусы оказались несвежими, - просипел он и закрыл
глаза.
     - Если  это отравление, нужно промыть желудок,  - неуверенно произнесла
Лариса.
     Борис хотел что-то  ответить, но его  снова скрутило, и Наталья  велела
ему молчать.
     - Не напрягайся. Я повторю то, что ты мне рассказал.  - Она повернулась
к Ларисе: - Боре стало плохо  ночью. Сначала просто мутило,  потом  начались
рези в желудке.  Он  выпил  марганцовки, потом еще  и  еще,  и  где-то перед
рассветом  ему  полегчало  и  удалось  заснуть.  Но  часа через  два приступ
возобновился  с  новой  силой  -  даже  судороги  начались.  Не  думаю,  что
промывание поможет.
     - Тогда нужно отвезти его в  больницу,  и как можно скорее,  -  заявила
Лариса гораздо решительнее. - Укутать потеплее, взять  с собой побольше воды
для питья и выезжать прямо сейчас.
     Борис  попытался возразить,  но, видно, ему было так плохо, что он даже
говорить не мог толком. Наталья тревожно посмотрела на окно, за которым лило
как из ведра.
     - Не знаю, пройдет  ли машина, - сказала она с сомнением.  - Вчера едва
проехали,  а ливень  наверняка  превратил  дорогу  в  сплошную  грязь. Нужно
связаться  со  строителями,  попросить трактор. И  пусть  кто-нибудь  из них
съездит за врачом.  Лучше, чтобы он уже  ждал в кемпинге, когда мы  привезем
туда Борю. Гоша, ты не позвонишь?..
     - Как я могу позвонить, если у меня  украли  телефон? - вскипел Гоша. -
По твоей вине,  между прочим. Телохранитель ей, видите ли, помешал! А теперь
тут творится черт знает что! Люди травятся, вещи пропадают...
     -  Телефон  должен быть  у  сторожа,  - подала я голос,  сообразив, что
Замухрышка завелся надолго. - Я сбегаю, поищу его.
     Наталья поблагодарила меня взглядом.
     - Да,  пожалуйста. И  еще: вы не  пришлете сюда ребят?  Нам понадобится
помощь, чтобы перенести Борю вниз.
     Я  кивнула и вышла  из  комнаты.  Решив,  что  с  выносом тела  можно и
обождать, бросилась к лестнице и в холле столкнулась с Лешей.
     - Истопник  говорит, что ключи от подвала с бассейном у него еще  вчера
забрал Борис, - доложил он с ходу.
     - Да черт с ним, с  ключом. Тут такое творится! Бежим скорее, покажешь,
где Павел Сергеевич. Борису срочно нужен врач.
     Леш