чно срывали  одежду.  Я
стиснула зубы и кулаки, потом  заставила  себя  расслабиться.  Если  Дуболом
заметит мою болезненную реакцию, он может подумать невесть что. Не дай  бог,
вооружится лупой и будет смаковать мои откровения ночь напролет. "Спокойнее,
Варвара. Обыски и  копание  в  нижнем  белье  -  специальность  этого  типа.
Испытывать перед ним неловкость так же  глупо,  как  стесняться  сантехника,
прочищающего забитый унитаз".
   Дуболом наконец оторвался от своего занятия, заглянул ко мне в кошелек, в
коробочку с витаминами,  вытащил  из  пачки  колоду  карт,  перебрал,  сунул
обратно, убедился, что сумка пуста, и дал разрешение сложить туда вещи.
   - Карманов у меня нет,  -  упредила  я  его  вопрос,  поймав  пристальный
взгляд, впившийся в мою фигуру.
   Он кивнул, вышел из раздевалки и жестом пригласил меня пройти вперед.  Мы
вернулись в гостиную.  К  тому  времени  Полевичек  уже  кончил  осматривать
пожитки  участников  вечеринки.  Дуболом  выступил  на   середину   комнаты,
откашлялся и объявил:
   - На сегодня мы закончили. Попрошу вас не уезжать из города: в  ближайшие
дни все вы получите повестку в прокуратуру. - Он устремил хищный  взгляд  на
Тамару. - Вас, по идее, следовало бы задержать до  установления  личности...
(Тамара побледнела). - Но поскольку за вас поручился муж, ладно  уж,  можете
быть свободны... Мы  загремели  стульями  и  устремились  к  двери,  но  нас
остановил молодой коллега Дуболома.
   -  Минуточку!  -  попросил  он  и  обратился  к  начальству.  -  Григорий
Владленович, может  быть,  стоит  по  свежим  следам  провести  нечто  вроде
следственного эксперимента? Пусть присутствующие повторят  свои  действия  с
того момента, когда они в последний раз видели Людмилу Прокофьеву живой. А я
все захронометрирую.
   Ишанов с сомнением посмотрел на часы.
   - Поздно уже.
   - Это не должно занять много времени, - заверил Полевичек.
   - Ладно, - нехотя согласился Дуболом и повернулся к помощнице.  -  Ирина,
дай блокнот. - Пробежав взглядом исписанные страницы, выдал указания:
   - Значит так, сейчас вы все сядете, как сидели в антракте. Ирина Глебовна
будет у нас за пропавшую хозяйку, я - за Людмилу Прокофьеву,  а  ты,  Михаил
Ильич, записывай все по секундам. Вопросы есть?
   Вопросов не было. Свидетели тоскливо переглянулись и расселись, как  было
велено. Могучий Ишанов с трудом втиснулся  в  узкий  зазор  между  мебельной
стенкой и торцом стола и водрузил зад на табуретку.
   - Кто первым покинул свое место?
   - Мы. - Сурен приподнялся и показал на  Сашу.  -  Я  попросил  Александра
поставить диск с нужной нам записью и  пошел  с  ним,  чтобы  отрегулировать
звук.
   - Давайте, показывайте, - потребовал Ишанов.
   Два гения - театральный и электронный - скрылись за занавесом, и скоро мы
услышали звуки органа.
   - Постарайтесь как можно точнее воспроизвести свои действия,  -  попросил
Полевичек, сунув за занавес голову.
   - И разговор? - спросил Сурен.
   - И разговор.
   Мы терпеливо выслушали пожелания Сурена  по  поводу  того,  когда  музыка
должна звучать тише, а когда громче. Звук несколько раз усиливался  и  падал
это они подбирали громкость. Потом Сурен спросил у Саши,  где  тот  раздобыл
запись католической мессы, а Саша объяснил, что  всегда  увлекался  духовной
музыкой  и  уже  десять  лет  собирает  пластинки,  магнитофонные  пленки  и
компакт-диски с записями всевозможных религиозных служб.  Они  поговорили  о
музыке, обсудили достоинства  и  недостатки  различной  звуковоспроизводящей
аппаратуры,  посетовали  на  качество  пиратских  и  стоимость  лицензионных
дисков. Минут через пять Сурен выглянул из-за занавеса и сказал:
   - После этой моей фразы появилась Людмила и хотела пройти в ту комнату.
   - Четыре минуты тридцать шесть секунд, - сообщил Полевичек, делая пометку
в блокноте.
   - Вы ее остановили? - спросил Сурена Ишанов.
   - Да, спросил: "Ты переодеваться?" Она кивнула. Тогда я сказал: "Подожди,
давай поменяем декорации". Она помогла  нам  унести  старые  щиты  и  внести
новые.
   Ишанов, кряхтя, выбрался из своего закутка.
   - Давайте повторим.
   Он тоже исчез за занавесом, там произошло какое-то шевеление, шебуршание,
и Полевичек объявил:
   - Двадцать восемь секунд.
   Потом Сурен с  Сашей  устанавливали  декорации,  обсуждая,  перенести  ли
колонки в глубину спальни или просто замаскировать, чтобы их не было  видно,
когда на "алтаре" зажгут свечи. Саша убедил Сурена в том, что колонки  будут
незаметны в любом случае, после чего вынырнул из-за занавеса и сказал:
   - П-потом мы вышли сюда, и я сел на диван. - И наглядно  проиллюстрировал
свои слова.
   - Три минуты шестнадцать секунд.
   - Кто был в гостиной?
   - Никого, - заверил Дуболома Сурен. - Роман и  Евгений  разговаривали  на
балконе. Потом вошла Тамара, забрала несколько тарелок и ушла.  Я  раздвинул
занавес, проверить в последний  раз,  все  ли  в  порядке,  задернул  его  и
крикнул, что пора начинать. Роман и Евгений вернулись  с  балкона,  и  мы  с
Романом пошли переодеваться. - Сурен кивнул  в  сторону  коридора.  -  В  ту
комнату.
   - Вместе?
   - Да. Роман взял плащ и вскоре вышел, а мне еще нужно было надеть  камзол
и приклеить усы с бородкой. Я как раз заканчивал, когда  услышал  крик...  -
Сколько времени вы  находились  в  гостиной  после  того,  как  вышли  из-за
занавеса? - спросил Полевичек.
   - М-м... может быть, минуту... - Пойдемте в вашу костюмерную,  посмотрим,
сколько заняло переодевание. Роман, и вы с нами.
   Мы  в  напряженном  молчании  ждали,  когда  они  вернутся.   Эксперимент
захватывал меня все больше и больше.  Неужели,  захронометрировав  все  наши
перемещения, Полевичек сумеет определить, когда  произошло  убийство  и  кто
имел возможность его совершить? Это было бы здорово. Жаль только, что  таким
простым способом нельзя найти Веронику. "Куда же  она  подевалась,  господи?
Ведь все, с кем ее связывали более или менее  близкие  отношения,  находятся
здесь.  К  кому  еще  она  могла  побежать   -   испуганная,   ошеломленная,
растерянная?"
   Сурен и Роман в сопровождении молодого оперативника вернулись в гостиную.
   - Четыре минуты сорок две секунды, - сообщил Полевичек.
   - Итого? - спросил Дуболом.
   - С того момента, как за Прокофьевой закрылась  дверь,  и  до  того,  как
раздался крик, прошло около десяти  минут.  Думаю,  ошибка  в  ту  или  иную
сторону составляет не больше минуты.
   - Так. Давайте теперь разберемся с  остальными.  Кто  вышел  из-за  стола
следом за Оганесяном и Седых?
   "Седых, должно быть, фамилия Саши", - сообразила я.
   - Мы. - Евгений поднял руку. - Я, Люся и Роман пошли на балкон курить.
   - Вперед! - дал команду Дуболом и первым  двинулся  к  балкону.  Роман  и
Евгений последовали за  ним,  Полевичек  с  часами  в  руках  остановился  у
балконной двери.
   У курильщиков, как выяснилось, разговор шел  о  летнем  отпуске.  Евгений
уговаривал Людмилу и Романа  махнуть  вчетвером  на  Канары  (под  четвертой
подразумевалась Вероника). Роман выпытывал, во сколько может обойтись  такая
поездка, и прикидывал свои финансовые  возможности.  Люся,  по  словам  этих
двоих, сомневалась, удастся ли ей найти себе замену на работе. Первого  июня
она взяла себе новую группу учеников и должна была вести их до  конца  лета.
Кроме того, она боялась расстроить театральные планы Сурена. Евгений отметал
все  возражения  девушки  и,  продолжая  настаивать  на   своем,   соблазнял
собеседников рассказами о прелестях известного курорта.
   - Тут Люся сказала: "Ладно, посмотрим. А  пока  я  хотела  бы  еще  разок
взглянуть на свой текст" - и ушла, - закончил Евгений.
   - Пять минут двадцать секунд, - сообщил  Полевичек,  посмотрев  на  часы.
Расхождение примерно в полминуты. - Он повернулся к Сурену и Саше.  -  Могли
вы, воспроизводя разговор, ошибиться на полминуты?
   Оба синхронно пожали плечами.
   - Наверное, - сказал Сурен.
   - Ладно, я иду в спальню, - нетерпеливо сказал Ишанов.  -  А  вы,  Михаил
Ильич, заканчивайте с этой парочкой.
   "Эта парочка" осталась на балконе и  продолжила  разговор  о  заграничных
курортах. После ухода Людмилы Евгений, видимо, подрастерял интерес к теме, и
говорил в основном Рома. Он предавался приятным воспоминаниям о прошлогоднем
отпуске,  который  провел  в  Анталии,  а  собеседник  изредка  поощрял  его
короткими репликами и междометиями.
   Этот  кусок  беседы  практически  совпал  по  времени   с   параллельными
действиями  и  разговорами  предыдущих  участников   эксперимента.   Разница
составила всего семь секунд. Потом Евгений сел  на  диван,  где  уже  сидел,
листая журнал, Саша, они обменялись парой осторожных фраз о спектакле, после
чего Саша вернулся к журналу, а Евгений откинулся на спинку  дивана,  достал
из кармана брелок-головоломку  и  принялся  вертеть  его  в  руках.  Сколько
времени прошло у него за этим занятием, он точно не знал.
   - Я задумался. И когда  раздался  крик,  даже  не  сразу  сообразил,  где
кричат. Мы  с  Александром  переглянулись,  вскочили,  я  спросил:  "Это  на
кухне?", а он ответил: "По-моему, здесь"  -  и  показал  на  занавес.  И  мы
бросились к двери в спальню.  Я  хотел  постучать,  но  услышал  там  шум  и
ворвался без стука.
   Потом Полевичек занялся мной и Тамарой. Мы  с  ней  и  Ириной  Глебовной,
"замещавшей" Веронику, покрутились у стола, собирая воображаемые  тарелки  и
салатницы, и перешли  на  кухню.  Милиционершу  поставили  у  мойки,  Тамара
немного поговорила за себя и Веронику, а  я  полезла  в  холодильник,  чтобы
продемонстрировать, как расставляла  там  остатки  яств,  как  перекладывала
бутерброды, освобождая посуду, как укладывала покомпактнее  другие  закуски.
Тамара тем временем сходила еще  несколько  раз  в  гостиную  "за  остатками
посуды", показала, куда поставила это добро,  и  пристроилась  с  полотенцем
рядом с Дуболомовой помощницей - "перетирать вымытое". Потом я, преследуемая
по пятам Полевичеком, вышла в коридор и  заперлась  в  ванной.  Высидев  там
минуты три столько времени, по моим прикидкам, заняла  процедура  избавления
от макияжа - я выскочила из ванной и одним прыжком переместилась к  двери  в
спальню. Полевичек, как обычно, огласил время, сделал пометку и вернулся  на
кухню.
   Тамара показала, что вскоре после моего ухода они  с  Вероникой  услышали
зов Сурена, Вероника домыла тарелку и пошла  переодеваться.  Она  позвала  с
собой  Тамару,  сказав:  "Оставь,  потом  уберем",  но   невытертой   посуды
оставалось совсем немного, и Тамара решила довести дело  до  конца.  Услышав
крик и шум в коридоре, она выбежала из кухни, увидела,  как  Сурен  исчез  в
спальне, и бросилась туда же. В дверях они столкнулись  с  Романом,  который
выскочил из коридора, из-за поворота.
   На этом следственный эксперимент закончился. Убийцу он так и  не  выявил,
зато зародил во мне смутное подозрение, что  все,  кроме  меня  и  Вероники,
имеют неплохое алиби. После того как Людмила уединилась в спальне, участники
вечеринки, похоже, держались исключительно парами. Правда, Тамара  несколько
раз ходила за посудой и, по идее, могла разок не дойти до  гостиной,  но  ее
там, по крайней мере, видели. А вот меня  после  ухода  из  кухни  не  видел
никто. Никто не подтвердил, что я заходила в ванную  или  выходила  из  нее.
Зато все видели меня в спальне Вероники, в двух шагах от мертвой Людмилы.  И
это не могло не вызвать у фараонов интереса. Как не могло не  заинтересовать
их  таинственное  исчезновение  моей  кузины,  которая,  кстати  сказать,  и
обнаружила тело...

Глава 6

   Когда мы наконец расстались с Дуболомом и его коллегами, шел  первый  час
ночи. Евгений, прибывший к Веронике на колесах,  хмуро  предложил  остальным
кандидатам в убийцы свои услуги в качестве  шофера.  Мой  решительный  отказ
удивил компанию.
   - Не упрямьтесь, Варвара, - принялся уговаривать меня Сурен.  Троллейбусы
сейчас ходят редко, а пешком  до  метро  минут  двадцать.  Вы  опоздаете  на
пересадку.
   - Мне ехать без пересадки.
   - Но сейчас уже поздно. В такое время гулять одной опасно,  заволновалась
Тамара.
   - Вы боитесь, что всем не хватит места? -  подключился  ее  супруг.  -  Я
возьму Тому на колени.
   - Спасибо, в этом нет нужды. Я прекрасно доберусь сама. -  И,  не  слушая
дальнейших уговоров, я быстрым шагом направилась вглубь двора.
   Мое нежелание воспользоваться водительскими услугами Евгения  объяснялось
просто. Во-первых, мне нужно было побыть одной, чтобы привести мысли в некое
подобие порядка, а во-вторых, средство передвижения у  меня  было.  Пока  мы
одевались в прихожей под бдительным  оком  Дуболома,  я  потихоньку  стянула
ключи от Вероникиной машины - они лежали  на  полочке  перед  зеркалом.  При
покупке  машины  кузина,  невзирая  на  мои  протесты,  оформила   на   меня
доверенность. Первое время она боялась садиться за  руль  и  попросила  меня
поездить с ней несколько дней, пока она не привыкнет к нашим  дорогам.  "Но,
если ты будешь в машине, доверенность мне все равно не понадобится, хотя  бы
я и сидела за рулем", убеждала я. "Все равно. На всякий случай пусть будет",
- настояла она на своем.
   И теперь ее упрямство сослужило мне добрую  службу.  Ведь  в  отличие  от
остальных гостей Вероники я не  могла  позволить  себе  такую  роскошь,  как
ночной отдых. То, что утро вечера мудренее, дела не меняло.  Я  должна  была
отыскать ее, и отыскать  как  можно  скорее,  пока  ее  не  постигла  участь
несчастной Людмилы.
   Многоэтажный гараж, в котором мы с Вероникой  купили  бокс,  находился  в
десяти минутах ходьбы от ее дома. Охранник на входе внимательно  изучил  мою
доверенность, справился со своим гроссбухом и махнул рукой. Я  поднялась  на
второй этаж, нашла нужный бокс, отключила  сигнализацию  и  открыла  машину.
"Будем надеяться, в этих тормозах покопаться еще не успели", - подбодрила  я
себя, устраиваясь за рулем.
   Я вывела "шевроле" из гаража, проехала пару сотен метров и остановилась у
обочины. Теперь нужно было решить, что делать дальше. Я попыталась поставить
себя на место Вероники. Допустим, я - нежная трепетная  дева  и  ни  разу  в
жизни не сталкивалась с насильственной смертью. Я приглашаю к себе друзей  и
в процессе вечеринки вдруг натыкаюсь на труп - труп близкой подруги.  Что  я
буду делать? Ну, заору - это естественно. А потом?  На  мой  крик  сбежались
гости, заслонили от меня мертвую... По  идее,  теперь  ужас  должен  немного
отступить, ведь я не одна. И тем не менее я  почему-то  покидаю  квартиру  и
бегу... куда? Не в милицию, иначе  об  этом  уже  было  бы  известно.  Не  в
больницу,  потому  что  дежурный,  получив  указание  Полевичека   разыскать
Веронику, первым делом должен был проверить больницы. Так куда же я бегу?
   Допустим, я ничего не соображаю и бегу куда  глаза  глядят.  Тогда  через
полчаса-час быстрой ходьбы в мозгах у меня, скорее всего,  прояснится,  и  я
вернусь домой. Или нет? Или в моих прояснившихся  мозгах  забрезжит  светлая
мысль, что кто-то из гостей - убийца? Что  тогда?  Это  я,  Варвара  Клюева,
прибавила бы шагу, подстегиваемая желанием поскорее выяснить, кто именно.  А
нежная, трепетная Вероника, весьма вероятно, просто испугалась. Но на  дворе
поздний вечер, нужно подумать о ночлеге. Все знакомые, которых она обрела за
три месяца проживания в Москве, остались в ее квартире. Каждый из них  может
оказаться убийцей. К кому же ей обратиться за помощью?
   Поразмыслив как следует, я нашла два варианта  ответа.  Первый:  Вероника
путем логических умопостроений или по чисто эмоциональным причинам  сняла  с
кого-то из нас подозрение в убийстве и отправилась  к  нему  (к  ней)  домой
ждать под дверью. Второй: блуждая с безумным видом по улицам, она наткнулась
на сердобольного прохожего, и тот предоставил ей убежище.
   Оба варианта мне не понравились.  Сердобольный  прохожий  запросто  может
оказаться подонком, решившим воспользоваться состоянием  девушки  в  гнусных
целях. Тогда отыскать Веронику будет очень непросто.  А  если  она  рискнула
довериться кому-то из знакомых, то вероятность скверного  исхода  еще  выше.
Ведь знакомый, в отличие от случайного  прохожего,  прекрасно  осведомлен  о
деньгах Вероники - пусть не  о  швейцарских  миллионах,  но  уж  о  трехстах
тысячах, осевших в родном отечестве, - наверняка... Правда, доверенным лицом
могла оказаться я. Тогда кузина вот уже три часа караулит под моей дверью...
Я  резко  рванула  машину  с  места   и   погнала   к   метро,   точнее,   к
телефонам-автоматам.
   Ключа от моей квартиры у Вероники не было. Единственный способ убедиться,
что она меня ждет, - позвонить соседям, с тем чтобы  они  взглянули  на  мою
лестничную площадку и на лавку перед подъездом. Стоя у автомата,  я  листала
записную книжку и лихорадочно соображала, кого из соседей могу  вытащить  из
постели среди ночи без плачевных для себя последствий. Ха! Коля  со  второго
этажа! Незадачливый пьянчужка, смявший мой "Запорожец" и тем самым уберегший
меня от автокатастрофы. Он не  на  шутку  испугался  за  мою  шкуру  и  даже
настоял, чтобы я записала номер его телефона. "В случае чего - звони.  Мигом
прибегу с монтировкой". Будем надеяться, что сегодня он в виде исключения не
напился до полного бесчувствия.
   Мне повезло. Судя по голосам, доносившимся из трубки, Коля  с  приятелями
уверенно двигались к бесчувствию, но достичь его пока не успели.
   - Але? Кто это?
   - Коля? Это Варвара, соседка, которую ты спас от гибели в ДТП.
   За  сим  последовала  продолжительная  пауза,  после  которой  его  голос
показался мне несколько испуганным, зато более осмысленным.
   - Нужна помощь, соседушка?
   - Да. Если тебя не затруднит, поднимись на два этажа, посмотри, не кукует
ли под моей дверью белокурая девушка в голубом платье.
   Испуг моего абонента тут же улетучился, а с ним и остатки трезвости.
   - Сим... симпатичная?
   Вообще-то я неплохо воспитана, но  в  данном  случае  щеголять  светскими
манерами явно не имело смысла.  Счастье,  если  этот  бедолага  в  состоянии
воспринять и самые простые  инструкции  -  без  всяких  там  "пожалуйста"  и
"будьте любезны".
   - Да. Но не вздумай к ней приставать. Это моя  сестра,  понял?  Если  она
там, позови к телефону, если  нет  -  постучи  в  соседскую  дверь.  Софочку
знаешь?
   - Кто ж ее, кикимору, не знает? На кой она тебе сдалась?
   - Она следит за моей квартирой. Торчит у "глазка" днем и ночью. Постучи к
ней и спроси, не видела ли  она  девушку,  которую  я  тебе  описала.  Потом
спустись вниз, проверь скамейку. Справишься?
   - Обижаешь! Мигом все сделаю. Ты подождешь?
   - Лучше перезвоню. Спасибо тебе, Коля.
   - Завсегда пожалуйста.
   Я повесила трубку и выждала несколько минут. Потом снова набрала  тот  же
номер.
   - Если верить кикиморе, никого нет и не было, -  радостно  сообщил  Коля.
Правда, днем приходил какой-то тип, ушел с собакой, но ты была еще  дома.  А
после - никого. Ты домой-то собираешься? Может, заскочешь  ко  мне?  Выпьем,
расслабимся. Половина моя на дачу уехала... - Спасибо, Коля, мне  сейчас  не
до расслаблений. Тем более с  чужими  мужьями.  -  Я  нажала  на  рычаг,  не
дожидаясь продолжения.
   Итак, ко мне  Вероника  не  поехала.  Я  мысленно  перебрала  ее  гостей,
соображая, кому из них она могла довериться. Роману? Она,  конечно,  к  нему
неравнодушна,  но  я  по  мере  сил  постаралась  зародить  в  ней  сомнения
относительно  честности  его  намерений.  И,  по-моему,  преуспела.  Сурену?
Возможно. Он пробудил в ней увлечение театром, зажег своим  энтузиазмом,  он
ее  режиссер,  наставник,  коллега  по  работе.  Я  вспомнила   его   густой
проникновенный голос, подкупающие  манеры.  Да,  совсем  не  исключено,  что
Вероника выбрала именно его. А может, Тамару с Сашей? С Тамарой она  знакома
столько же, сколько с Суреном, Тамара была подругой Людмилы, как и Вероника.
Кроме того, сред