и обывателей  супружеские  пары  почему-то  считаются  более
добродетельными, нежели холостяки. Чета Макбет редко кому приходит на ум.
   А каковы шансы  Евгения?  Пожалуй,  невелики.  С  ним  Вероника  общалась
меньше, чем с остальными. С ее слов я поняла, что они вчетвером - Вероника с
Романом и Людмила с Евгением - несколько раз ходили в ресторан. Вряд ли  эти
совместные вылазки способствовали тесному сближению кузины с возлюбленным ее
подруги. Знаю я атмосферу в подобных компаниях.  Люди  болтают  о  пустяках,
подшучивают друг над другом, веселятся, как умеют... Незнакомого человека  в
такой обстановке как следует не узнаешь. Бывает, конечно, что пары  меняются
партнерами, но не в самом же начале игры!  Да  и  сомнительно,  чтобы  такая
перестановка пришлась по вкусу Веронике с ее американским благонравием.
   В общем, причин для особого доверия к  Евгению  у  моей  кузины  быть  не
должно. Но не стоит окончательно сбрасывать его со счетов. Во-первых, логика
Вероники может существенно отличаться от моей, а во-вторых, для  правильного
вывода у меня, возможно, маловато информации.
   "Чудесно,  Варвара!  -  поздравил  меня   внутренний   голос.   -   Путем
титанического умственного усилия ты пришла к тому, что Вероника могла удрать
практически к кому угодно, не исключая случайных прохожих.  Хотя  нет,  себя
тебе  все-таки  удалось  исключить.   Браво!   Теперь   осталось   отбросить
десяток-другой миллионов жителей Москвы и Подмосковья, и дело в шляпе!"
   "Ну, насчет десятка миллионов ты загнул! - не согласилась я. -  Случайный
прохожий, надо полагать, не будет шататься на ночь глядя за тридевять земель
от своего дома. Скорее всего, он живет где-то поблизости".
   "Или приехал в гости к кому-то из родственников-друзей-знакомых,  живущих
поблизости. Вышел от них, наткнулся на нашу овечку, усадил в  машину  и  был
таков. Как тебе такой вариант?"
   "Заткнись,  бес!  Дай  подумать.  Да,  если  в  дело  вмешался  случайный
прохожий, я ничего предпринять не могу. Остается только молиться,  чтобы  он
оказался безвредным. Тогда Вероника отсидится  у  него,  придет  в  норму  и
вскоре даст о себе  знать.  Но  если  она  спряталась  у  кого-то  из  своих
сегодняшних гостей, я ее найду".
   "Как? Тебе известны их адреса?"
   "Нет, но они известны милиции. Прощаясь  с  нами,  Полевичек  продиктовал
номер  телефона,  по  которому  нам  следует  позвонить,  если  мы  вспомним
что-нибудь важное. Он сегодня на ночном дежурстве, так что звонить можно  до
утра".
   "Думаешь,  он  обрадуется,  когда  ты,  вместо  того  чтобы  одарить  его
информацией, попытаешься вытянуть информацию из него?"
   "Вот и проверим".
   Я снова открыла записную книжку,  вооружилась  ручкой  и  набрала  номер,
продиктованный коллегой Дуболома.
   - Старший лейтенант Полевичек слушает.
   Поднатужившись, я выудила из памяти имя-отчество молодого оперативника.
   - М-м... Михаил Ильич, вас беспокоит Варвара Клюева. Мы  с  вами  недавно
расстались.
   - Да-да. Что у вас новенького, Варвара... м-м... Андреевна?
   - Наверное, вы сочтете меня страшной занудой, но я  очень  беспокоюсь  за
кузину... - Вашу сестру ищут, Варвара Андреевна. Мы  разослали  ориентировку
по городу.
   - Я понимаю, но... как  бы  это  поделикатнее  выразить...  Эта  мера  не
представляется  мне  достаточно  действенной.  Боюсь,  если  мы  не  разыщем
Веронику в ближайшие сутки, с ней случится беда.
   - Вы не могли бы говорить  поконкретнее?  Помня,  что  вы  встретили  нас
словами: "Ей угрожает опасность", - я два раза перечитал ваши показания,  но
не нашел в них ничего, что давало бы основания для подобного утверждения.
   - Я готова все вам объяснить, но не по телефону, тем более что  звоню  из
подземного перехода.
   - Почему же вы не поделились своими сведениями с Ишановым?  С  ним-то  вы
разговаривали не в подземном переходе.
   - Михаил Ильич, а вы когда-нибудь имели возможность  наблюдать,  как  ваш
Ишанов снимает показания? Тогда скажите честно: будь вы на месте  несчастных
свидетелей,   захотелось   бы    вам    раскрыть    душу    перед    старшим
оперуполномоченным?
   Полевичек хрюкнул  и  тщетно  попытался  замаскировать  смешок  приступом
фальшивого кашля.
   - Кхы-кхы! Ладно, я вас понял. Итак, вы хотите встретиться со мной, чтобы
дополнить свои показания, верно?
   - Не совсем. Я готова с вами встретиться, так будет точнее. Но  не  прямо
сейчас. Лучше завтра, во второй половине дня. А  сейчас  я  хочу,  чтобы  вы
продиктовали мне  адреса  и,  на  всякий  случай,  телефоны  тех,  кого  ваш
начальник допрашивал сегодня по поводу смерти Людмилы Прокофьевой.
   - Однако! - Полевичек даже присвистнул. - Варвара Андреевна, вам  никогда
не намекали, что ваши методы... э... как бы это выразиться поделикатнее... -
Не  трудитесь,  Михаил  Ильич.  Мне  известно,  насколько  трудно  подобрать
деликатный синоним к слову "беспардонный". Черт! Ну вот, вы слопали  у  меня
еще три рубля... Поверьте, мои манеры бывают очаровательными, но  не  в  том
случае, когда я нахожусь в состоянии острого  нервного  возбуждения.  Адреса
нужны мне, чтобы съездить по ним и убедиться, что Вероники там  нет.  Причем
съездить немедленно, пока ее не успели куда-нибудь спрятать.
   - Минутку-минутку! - голос оперативника стал серьезным.  -  Вы  считаете,
что убийца Прокофьевой на самом деле покушался на вашу кузину? Что его ввело
в заблуждение платье?
   - Я не знаю. Может, и так, а может, и нет. Но в любом случае у меня  есть
основания тревожиться за Веронику. Завтра  я  приведу  вам  свои  доводы,  а
сегодня поверьте мне, пожалуйста, на слово. И продиктуйте адреса. Я ведь  не
прошу вас сообщить какие-нибудь секретные оперативные сведения, правда?  Эту
информацию я вполне могла бы получить и в "Мосгорсправке", если бы время  не
поджимало.
   - Хм. Ладно, я верю, что у вас есть веские причины настаивать  на  своем.
Но вот насчет вашей поездки... сомневаюсь, что это хорошая идея. У меня есть
предложение  получше.  Я  свяжусь  с  милицейскими  участками  районов,  где
проживают знакомые  вашей  Вероники,  и  попрошу  выслать  туда  наряды  для
проверки.
   - Но... -  Так  будет  гораздо  лучше,  Варвара  Андреевна.  Вы  же  сами
настаиваете, что проверить эти квартиры нужно  срочно,  а  вам  на  разъезды
понадобится время. Я уже не говорю, что вы  -  хрупкая  женщина.  Еще  более
хрупкая... - он сделал многозначительную паузу, - чем убитая Прокофьева.
   - Я ценю вашу заботу, но поймите: меня одолевает такое беспокойство,  что
я просто не могу сидеть сложа руки.
   - Потерпите полчасика и перезвоните мне еще раз. Думаю,  к  тому  времени
все уже разъяснится. Договорились?
   - Хорошо. Спасибо.
   Я положила трубку и вынула карточку  из  прорези  автомата.  Послонявшись
бесцельно по переходу, поднялась  наверх,  села  в  машину  и  закружила  по
окрестным улочкам,  всматриваясь  в  редких  прохожих.  Минуты  сочились  со
скоростью вязкого сиропа, текущего через фильтр. Я  попыталась  отогнать  от
себя мысли о Веронике и переключиться на посторонние  предметы.  Бесполезно.
Вероятно, с тем же успехом пассажиру падающего самолета удается занять  себя
спортивными новостями. О чем бы я ни заставляла себя думать, мысли все равно
перескакивали на пропавшую кузину. Даже убийство Людмилы не  могло  удержать
моего внимания. Ее смерть страшный, но свершившийся факт, а участь Вероники,
возможно, напрямую зависит от моей способности шевелить мозгами.
   "Что делать, если  милиция  не  найдет  ее  ни  у  одного  из  участников
вечеринки?"
   Я  снова  мысленно  поставила  себя   на   место   перепуганной   девицы,
обнаружившей тело убитой подруги и внезапно осознавшей, что убийца - один из
ее гостей, людей, к которым она была привязана, которым доверяла. Мало  того
помимо них, у нее в этом городе нет ни одного друга... Минуточку! Почему  же
это нет? А мои друзья? Я неизменно приводила их с собой на смотрины квартир,
которые предлагал Веронике Равиль, они давали моей  подопечной  практические
советы, помогли ей купить и расставить мебель, повесить полочки  и  карнизы,
приобрести машину. Вероника очень ценила их помощь и участие. Правда, до сих
пор она общалась с ними только через меня... Ну  и  что?  Ей  известно,  где
живет Леша и где -  Марк:  мы  как-то  заезжали  за  обоими,  отправляясь  в
очередной квартирный тур. Могла она поехать  к  кому-нибудь  из  них,  когда
немного опомнилась?
   Я вернулась к метро, выскочила из машины и поскакала вниз, к автоматам.
   - Алло, Леша? Это Варвара... - Привет.
   Его лишенный интонаций голос мигом покончил с забрезжившей было надеждой.
Леша, конечно, флегматик, но даже  он  не  стал  бы  говорить  со  мной  так
невозмутимо, заявись к нему рыдающая Вероника с рассказом об убийстве.
   - Ты сегодня вечером из дома отлучался?
   - Нет. А что?
   - К тебе никто не приходил?
   - Нет.
   - И не звонил?
   - Прошка звонил. А в чем дело?
   - Вероника пропала. Она устраивала сегодня  вечеринку,  и  кто-то  из  ее
гостей задушил ее же подругу. Пока мы суетились у тела, Вероника испарилась.
Прошло уже четыре часа, а ее все нет, и я не знаю, где искать...  -  Погоди,
Варька, - перебил меня озадаченный Леша. - Кого задушили? Кто? Когда?
   - Задушили Людмилу, подругу Вероники,  я  вам  о  ней  рассказывала.  Кто
задушил - неизвестно, ясно только, что один из тех, кто был на  вечеринке...
- А что за вечеринка?
   - Все, Леша, объяснения потом. Мне еще нужно позвонить Марку и в милицию.
А тебе перезвоню из дома.
   - Подожди! А где ты сейчас?
   - У метро "Профсоюзная". Пока!
   Не дослушав очередной Лешин вопрос, я нажала на  рычаг  и  посмотрела  на
часы. Полчаса  после  разговора  с  Полевичеком  уже  прошли.  Сверившись  с
записной книжкой, я снова набрала номер.
   - Старший лейтенант Полевичек.
   - Это Клюева.
   - Да-да, Варвара Андреевна. Значит, информация у  меня  такая:  Тамару  и
Александра Седых, а также Сурена Оганесяна мы проверили. Вашей кузины у  них
нет. Это совершенно точно. Мои коллеги осмотрели  квартиры  -  с  разрешения
хозяев, ясное дело.  Квартиры  Евгения  Лазорева  и  Романа  Цыганкова  тоже
проверили, и тоже с отрицательным результатом, но сами они дома пока еще  не
появились.
   - Как - не появились? А как же вы тогда осмотрели их квартиры?
   - Родственники показали. Лазорев живет с сестрой, Цыганков - с матерью.
   - Понятно. А почему они так долго добираются, как вы думаете?
   - Живут далеко. Можно сказать, на других концах города. Цыганков в районе
"Первомайской",  Лазорев  -  у  "Речного  вокзала".  Но  я  попросил  коллег
дождаться их приезда. Пусть убедятся наверняка, что Вероники  Шеповаловой  с
ними нет. Позвонить вам, когда будут известия?
   - Лучше я - вам. Я не знаю, когда попаду домой.
   - А где вы сейчас?
   - Все там же, у "Профсоюзной".
   - Это никуда не годится. Уже поздно. На улицах небезопасно. Вы  ничем  не
поможете кузине, если сами  попадете  в  беду.  Как  вы  теперь,  интересно,
доберетесь домой? Сядете к кому попало в машину?
   - Я сама на машине.
   - А-а... Ну, все равно! Вы в состоянии ее вести?
   - Да уж как-нибудь,  -  буркнула  я,  задетая  покровительственным  тоном
совершенно постороннего мне субъекта. Ох уж это самодовольное мужское племя!
Любой его представитель с легкостью заподозрит в незнакомой женщине идиотку,
не способную держать в руках руль. При этом, заметьте, никому  из  них  и  в
голову не придет, что та же женщина, к примеру,  водитель  экстра-класса.  -
Так я вам позвоню?
   - Нет, так не пойдет. Я вовсе не хочу, чтобы вы  в  стрессовом  состоянии
колесили по городу. Несчастных случаев на дорогах Москвы хватает и без  вас.
В общем, так: если хотите  получить  от  меня  информацию,  поезжайте  домой
немедленно и ждите моего звонка. Все, спорить бесполезно.
   Услышав короткие гудки, я подпрыгнула от злости  и  минуты  две  обзывала
Полевичека самыми обидными  ругательствами,  которые  смогла  припомнить,  а
выпустив пар, набрала номер Марка. Он не дал мне и рта раскрыть.
   - Варвара?  Слушай  меня  внимательно.  Вероника  ни  с  кем  из  нас  не
контактировала. Надеюсь, ты догадалась взять ее машину?
   - Да, но... - Я сказал: слушай! Сейчас ты заедешь за Лешей и,  никуда  не
сворачивая, поедешь домой. Мы с Прошкой  -  тоже,  на  такси.  Поговорим  на
месте.
   - Подожди... - Все, пока.
   "Да что они все себе позволяют! - кипела я, усаживаясь за руль "шевроле".
- Кто я им, чтобы отдавать мне приказы и  швырять  трубку!"  Но,  хоть  я  и
зареклась обращаться в трудную минуту к друзьям,  по  правде  говоря,  после
разговора с Марком на душе у меня полегчало.

Глава 7

   В четвертом часу ночи Марк, Прошка и Леша  расселись  за  столом  в  моей
кухоньке. Я зажгла плиту, сняла с полки кофейник,  налила  в  него  воды  из
пластиковой бутылки и поставила на конфорку.
   - Все будут кофе? Или чайник тоже поставить?
   - Не надо, - решил за всех Марк. - Не  отвлекайся  на  пустяки.  Мы  ждем
объяснений.
   - Чай - это не пустяки! - заявил Прошка, ныряя в холодильник. -  Варвара,
а где рулет, который я принес в пятницу? Я же помню, утром  оставалось  еще,
наверное, с полкило. Неужели ты все слопала?
   - Полкило? - возмутилась я. -  Полкило  там  было  разве  что  до  твоего
завтрака. А после  тебя  остался  вот  такусенький  кусочек.  Я  отдала  его
Шейле... - Мой рулет! Этому чудовищу!  Этой  кошмарной  твари!  Этой  Собаке
Баскервиллей!
   -  Это  ты  -  чудовище  и  кошмарная  тварь,  а  Шейла  -  очень  милая,
благовоспитанная собака, и к Баскервиллям не имеет никакого отношения.
   - Милая?! Благовоспитанная?!!
   - Вы что,  совсем  с  ума  сошли?  -  взорвался  Марк.  -  По-вашему,  мы
примчались сюда среди ночи обсуждать участь Прошкиного рулета и  достоинства
окрестных шавок?
   - Шейла - не шавка, - обиделась я.
   - Да уж, Марк, это ты загнул! - решительно поддержал меня Прошка. Назвать
шавкой это порождение ночного кошмара с кроваво-красными глазами и пастью...
- Слушай, может, хватит? - неожиданно заговорил из своего уголка Леша. Давно
ко всему привыкший, он, как  правило,  на  наши  склоки  не  реагирует,  но,
видимо, предрассветная рань - не самое удачное время для испытания даже  его
могучего терпения. - Варька, оставь чайник в покое. Давай сначала разберемся
с этим ЧП.
   - Ну уж нет! - взвился Прошка. - Без чая или кофе я ни с чем  разбираться
не буду. Мы бы давно уже померли с голоду, если бы  отказывались  от  еды  и
питья всякий раз, когда  с  Варварой  случается  очередная  история.  ЧП  на
завтрак, ЧП на обед, ЧП на ужин, и так триста шестьдесят пять дней  в  году!
Меня такое меню не устраивает.  Если  уж  мы  обречены  на  участие  в  этой
безумной чехарде, давайте сочетать приятное с  неизбежным.  Не  хватало  еще
отказывать себе в маленьких невинных удовольствиях!
   - Как-как ты сказал? - Марк, до сей минуты  горевший  желанием  послушать
меня, казалось, напрочь  забыл  о  своем  намерении.  -  Маленькое  невинное
удовольствие?  Я  не  ослышался?  Учитывая  количество  снеди,  которое   ты
поглощаешь в  процессе  так  называемого  чаепития,  эпитеты  "маленькое"  и
"невинное" последнее, что может прийти в голову.
   Прошка втянул в себя воздух, надулся, как  жаба,  но  тут  я  разлила  по
чашкам кофе и тем самым подавила в зародыше скандал, который вот-вот  должен
был разразиться.
   - Пейте, пока не остыл.
   Все  потянулись  за  чашками  и  на  минуту-другую  установилась  тишина,
нарушаемая только звуками шумного прихлебывания, а потом  Марк,  который  не
пьет горячего, снова потребовал от меня отчета.
   Я немного замялась, не зная, с чего  начать.  Нужно  ли  рассказывать  об
испорченных тормозах "Запорожца", о  том,  как  меня  пытались  столкнуть  с
лестницы, или это не имеет отношения  к  событиям  минувшего  вечера?  После
минутного раздумья я  решила  выложить  все.  На  данный  момент  невозможно
сказать определенно, что важно, а что - нет. Если уж я рассчитываю на помощь
друзей, то не имею права утаивать от  них  информацию.  Пусть  сами  решают,
какое она имеет значение.
   Я говорила около  получаса,  а  следующие  полчаса  говорили  они,  если,
конечно, поток оскорблений  в  форме  риторических  вопросов  можно  назвать
речью.    Меня    обвинили:    в    идиотизме,    тупости,    головотяпстве,
безответственности, эгоизме, самодовольстве и чуть ли не в убийстве Людмилы,
а, может быть, и Вероники.
   - Вы соображаете, что несете? - не выдержала я наконец. -  Каким  образом
умолчание об испорченных тормозах могло привести к смерти Людмилы?
   - Не прикидывайся более глупой, чем ты есть, - сердито сказал Марк.  Если
бы ты не скрыла от нас покушения, мы никогда не позволили бы тебе  пойти  на
эту дурацкую вечеринку одной. Мы наверняка отправились бы туда, и к тому  же
всем скопом, поскольку в одиночку или даже  вдвоем  обеспечить  полную  твою
безопасность никто бы из нас  не  взялся.  А  это  значит,  что  в  квартире
Вероники было бы на четыре человека, на четыре возможных  свидетеля  больше.
И, даже сумей убийца улучить минутку и остаться с жертвой наедине, он бы еще
сто раз подумал, прежде чем убивать, потому что шансов улизнуть  из  спальни
незамеченным у него практически не было.
   - А раз Людмила осталась бы в живых, то и Вероника бы никуда не делась, и
мы не отсиживали бы сейчас задницы на этих жестких табуретках и не ломали бы
голову, где ее искать! - подхватил Прошка.
   Я открыла рот, чтобы дать отпор моим зарвавшимся обвинителям, но  тут  же
его закрыла. Как ни печально было это  сознавать,  в  их  словах  была  доля
истины.
   - Ладно уж, - заговорил Леша,  покосившись  на  мою  угрюмую  физиономию.
Какой смысл теперь искать виноватых? Лучше попробуем разобраться в том,  что
произошло. Варька, как ты думаешь, покушения  на  тебя  и  убийство  Людмилы
связаны между собой?
   - Откуда мне знать? Я, если вы еще не догадались, ни к тому, ни к другому
не причастна. И вообще, давайте в кои-то веки оставим убийство милиции!  Все
равно я ни о чем, кроме Вероники, думать сейчас не в состоянии.
   - Почему? - удивился Прошка. - По твоим же собственным словам,  убийца  и
все, кто знает о богатстве твоей инфантильной сестрицы, остались в квартире.
Выходит, Веронике угрожает не бoльшая опасность, чем любой молодой  женщине,
разгуливающей по городу в одиночку. Прежде  тебя  не  очень-то  занимало,  в
котором часу она возвращается домой, верно?
   - Прежде она не находила у себя в спальне убитых подруг.
   - Ты хочешь сказать, что боишься не  столько  за  ее  жизнь,  сколько  за
душевное здоровье?
   - Не знаю, чего я боюсь, - сказала я честно. -  Больше  всего,  наверное,
неопределенности. Нет, не то... Похоже, у меня предчувствие.  В  общем,  мне
понятно одно: Веронику нужно найти как можно скорее... Леша - рационалист до
мозга костей и не верит ни в какие предчувствия,  но  как  человек  терпимый
относится к чужим причудам снисходительно.
   - Ладно, давайте думать, где искать, - согласился он. - Ты уверена, что у
нее нет других знакомых в Москве?
   - Знакомые, конечно, есть - преподаватели  и  слушатели  курсов,  соседи,
Равиль и работники его конторы, - но не настолько  близкие,  чтобы  Вероника
захотела у них спрятаться. Не забывайте: она из Америки, а  там  не  принято
обременять своими проблемами деловых  знакомых  и  людей,  с  которыми  лишь
раскланиваешься при встрече, обмениваясь замечаниями о погоде.
   - Американцы обременяют своими  проблемами  психоаналитиков,  -  с  умным
видом выдал Прошка. - Как ты считаешь, Варька, есть  вероятность,  что  твоя
американоидная кузина помчалась среди ночи на психоконсультацию?
   Я молча покрутила пальцем у виска.
   - А не могла она отправиться в гостиницу? - предположил Марк.
   - Не думаю. Для этого нужно было прихватить деньги и документы, а судя по
тому, какое у Вероники было лицо, она не вспомнила бы даже о космети