Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Кожевников Вадим. Щит и меч -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  -
Зубов. И, гневно глядя на Вайса, объявил: - Такую девушку я из-за вас потерял! Не простит она меня за Бригитту. - А ну вас! - устало сказал Иоганн. - Не морочьте вы мне голову. Еле живы, а мелете чепуху да еще в такой обстановке. Эльза хоть опьянела, а ты? - И, махнув рукой, пошел проверить караулы. Все было в порядке. Убитых тюремных охранников переодели в одежду заключенных и снесли на ледник. Машина начальника тюрьмы вывозила по нескольку заключенных и тут же возвращались за новыми. Во двор вышел Мехов, доложить Вайсу, что Эльза отогрелась и теперь спит. Сказал озабоченно: - У нее не только зубы повыбиты. Видать, подвешивали - искалечены руки и ноги. Передвигаться не сможет. Пусть поспит немного, а потом я ее в одеяло укутаю, уложу в мотоцикл и на полном газу доставлю куда следует. - Потребовал: - Выдумывай и пиши справку о ней, чтобы в случае чего я мог патрульным постам предъявить. В канцелярии были тюремные бланки, печать, штампы. Иоганн отпечатал на машинке приказ о том, что заболевшая тюремная надзирательница направляется в госпиталь СС. Подделать подпись начальника тюрьмы было не так уж сложно. В полночь Мехов завернул сонную, слабую, еще не совсем опамятовавшуюся Эльзу в одеяло, вынес во двор тюрьмы и уложил в коляску мотоцикла. Вайс спросил: - Может, позвать Зубова? Пусть простится. - Нет, - сказал Мехов, - не надо. Зачем им еще и из-за этого мучиться? У них еще вот сколько впереди будет всего! - И коснулся ребром ладони своих бровей. Крутнул ногой заводную ручку мотоцикла, выкрикнул зло: - Но в случае чего я лично ее живую им больше не оставлю!.. Будь уверен! - и показал глазами на пакеты со взрывчаткой. - Только преждевременно не горячись, - попросил Вайс. - Будь уверен, - пообещал Мехов. И похвастал: - Я человек обдуманных действий. Иначе давно бы живым не был. - И кивнул на прощание. Мотоцикл развернулся и выехал в полуоткрытую дверцу ворот. Дежурный тотчас замкнул ее на тяжелый стальной брус. В памяти Иоганна осталось запрокинутое лицо Эльзы на черной клеенчатой подушке коляски мотоцикла. Худенькое, изможденное, обескровленое, оно сейчас, после всех мук, которые перенесла Эльза, выражало только усталость. И волосы светлые, смирно затянутые, а не пышные, ярко-рыже-бронзовые, нагловато взбитые, как прежде. Милое, простое, очень усталое лицо, словно у выздоравливающейц после тяжелой болезни. Лежащие на руле сильные руки Мехова были в ссадинах и кровоподтеках. Из-за широких голенищ сапог торчали запасные кассеты к автомату, а из незастегнутой кожаной сумки для инструмента высовывался взрывпакет, превосходящий по своей разрушительной силе противотанковую мину. Надо думать, Мехов благополучно доставит Эльзу на место. А потом ее перебросят через линию фронта, и не будет больше связной Эльзы, и станет она - ну как ее зовут? - Лена, Лиза, Надя, Настя, Ксюша или Катюша? Встретятся они когда-нибудь на улице и пройдут мимо, не узнают друг друга. Что ж, возможно и такое... Зубов, услышав об отъезде Эльзы, пришел в отчаяние, что не простился с ней, и яростно обрушился на Вайса, который не нашел нужным предупредить его об ее отъезде. - Брось- миролюбиво сказал Иоганн, - не морочь девушке голову. - Это потому, что я теперь женат на немке? - Нет, не потому. - В чем же тогда дело? - Дело в том, - ответил Иоганн, - что ты, воображая, будто ты один бессмертный, нахально лезешь навстречу смерти. - А что ж, я ее стесняться должен? Я человек откровенный, - зло сказал Зубов. - Есть возможность бить, бью от чистого сердца, по-солдатски. - Добвил презрительно: - И если бы не ты, не твоя дипломатия, я бы давно... - Был бы на том свете, - закончил за него Иоганн. Строго добавил: - И запомни: если Бригитта в ближайшее время снова овдовеет, значит, ты по своей вине провалил нам отличную "крышу". - Ну, знаешь, на покойников взыскания не накладывают! - Пока человек еще не покойник, есть возможность его пропесочить. Тебе было приказано руководить боем внутри тюрьмы, а ты впереди людей один кинулся в ворота. Футболист! Опять вернешься к Бригитте покалеченный да еще с разбитой физиономией. - Ну, уж это наше с ней дело, - огрызнулся Зубов. - Семейное. - Нет, - сказал Иоганн, - это не ваше личное дело, какая там у тебя рожа, а мое. Не будь ты таким красавчиком... - Ах, так, - обиженно прервал его Зубов, - значит, я тебе нужен только как пижон? - Не мне, а Бригитте, - возразил Иоганн. - Она меня не за внешность любит, - серьезно сказал Зубов, - а просто по-человечески. Если бы не это, мне Эльзе легче в глаза было бы смотреть и вообще все было бы легче. - Ну ладно, - Вайс встал, - хватит переживать. - Приказал: - Через десять минут сматывайся! - Это почему сматываться? - возмутился Зубов. - А потому, - кротко ответил Иоганн, - что первыми будут уходить те из нашей группы, кто по своему положению в тылу врага представляет для нас наибольшую ценность. - Вот, значит, ты и сыпь первым. - Да, - сказал Иоганн, - я и буду в числе первых. - Но после меня? - Именно после тебя. - Ты меня переоцениваешь! - усмехнулся Зубов. - А мне скромность не позволяет с тобой согласиться. - Через пять минут тебя здесь не будет, - сказал Иоганн. - А тебя? - Я с Водицей уеду несколько позже, нам еще нужно покончить с архивами. Не беспокойся, мы не задержимся. Водица, высокий, тощий, как и Пташек, но, в противоположность ему, жгучий брюнет, смуглый и черноглазый, был родом из Югославии. Среди соратников Зубова он слыл самым отчаянным. Поэтому Вайс старался не упускать его из виду и до последней минуты хотел держать его при себе. Однажды Водица бежал из концлагеря таким образом: удушил охранника, бросил труп на провода высокого напряжения и, опираясь на него, как на изоляционный материал, перебрался через ограду. В Воеводине фашисты отрубили на базарной площади головы отцу и двум старшим братьям Водицы и повесили обезглавленные тела на столбах, прикрепив на грудь дощечки с надписью: "Партизан". В семнадцать лет Водица впервые оказался в конценгтрационном лагере. Но не за то, что научился убивать врагов одним ударом шила в спину, а за то, что украл хлеб в немецкой армейской лавке. Водица совершал побеги из концлагерей, его ловили. В последний раз он бежал из Освенцима, когда фирма "Топф и сыновья" еще не оборудовала там крематория и трупы не сжигали, а закапывали во рву за пределами лагеря. С ночи Водица спрятался между сложенными во дворе в штабеля трупами, и утром его вместе с покойниками швырнули в кузов грузовика. Из рва он успел выбраться до прибытия команды могильщиков. С помощью Эльзы Водицу, выдав его за итальянца, устроили в ресторан при гостинице, так как он знал итальянский язык. Самым трудным для Эльзы было убедить этого тощего, жилистого парня со сверкающими ненавистью, черными, как агаты, глазами, чтобы он смирно вел себя на новой должности. Для верности она даже повела его в костел и там взяла с него клятву. И Водица послушно поклялся на кресте. Но потом, когда они вышли из костела, сообщил, что он не только не католик, но вообще не верит в бога, а один из его братьев был даже коммунистом. - Ну, тогда поклянись мне как коммунист, - попросила Эльза. Водица печально развел руками: - Но я не член партии... - Ну, тогда памятью отца и братьев. Водица задумался, потом сказал сокрушенно: - Нет, не могу. - Но, увидев отчаяние на лице Эльзы, пообещал: - Хорошо. Не буду трогать никого из тех, кто ходит в ресторан. Перед отъездом Вайс с Водицей поднялись на караульную вышку, чтобы оглядеть окрестности. Они смтрели оттуда на пустынную дорогу, на силуэты гор, на гигантское, просторное небо в звездах. - Смотри, как красиво! - не удержался Вайс. Водица мрачно покачал головой. - Ты не видел Югославии. Ты не можешь знать, что красиво и что некрасиво. Но Вайс видел, как жадно хватали тонкие ноздри Водицы чистый горный воздух, с какой тоской смотрел он на зазубренные силуэты горных вершин. И промолчал, не стал опровергать его. На рассвете Вайс был уже в Варшаве. Он явился в отделение абвера, где ему был вручен пакет с приказом следовать в Вильнюс. Дальнейшие указания он получит там от начальника абверкоманды. 52 Стоящий в глубине сада богатый барский особняк на Маршалковской служил старшим офицерам абвера, прибывающим с командировочными целями в Варшаву, как бы гостиницей. Известно, что истинное служебное положение разведчика часто определяется не его чином и даже не должностью, а тем заданием, которое на него возложено. Чаще же всего - связями с высшими кругами и местом, которое занимает разведчик в этих кругах. Поэтому полученике комнаты в этой секретной абверовской гостинице зависело не столько от того, что значилось в служебном удостоверении сотрудника абвера, сколько от того, как он держал себя с комендантом, восседавшим за курительным столиком в вестибюле. Комендант был в штатском - этакий полупортьеполусыщик. Он даже не раскрыл поданного ему удостоверения. Постукивая его твердым корешком по столу, с любезной улыбкой осведомился, откуда Вайс прибыл. С такой же любезной улыбкой Вайс, в свою очередь, спросил коменданта, нравится ли ему Ницца, и предложил: - Если нравится, будем считать, что я приехал из этого прелестного городка. - И тут же строго, уже без улыбки, предупредил: - О моем прибытии доложите майору Штейнглицу не раньше, чем я приму ванну, приведу себя в порядок и повидаюсь с герром Лансдорфом. Он обо мне осведомлялся? Комендант раскрыл удостоверение Вайса. - Голубчик, - с упреком сказал Вайс, - герр Лансдорф мог забыть, что там написано. Возможно, он спросит только, осведомлялся ли о нем кто-либо из его друзей. Ведь так?! - Победоносно взглянув на коменданта, произнес небрежно: - Так вот, после того как вы проводите меня в мою комнату, мжете сообщить герру Лансдорфу, что я уже осведомлялся о нем. Иоганн столь упорно стремился попасть в эту гостиницу для того, чтобы застать здесь своих начальников и успеть кое о чем поговорить с ними во внеслужебной обстановке - ведь она всегда располагает к откровенности. Покоренный властной самоуверенностью Вайса, комендант приказал служителю проводить его, полагая, что, пока приезжий будет устраиваться в отведенной ему комнате, можно успеть навести о нем дополнительные справки у дежурного гестапо. Вайс уже было последовал за служителем к лифту, как вдруг увидел, что по красному ковру, устилающему лестницу, спускается Ангелика Бюхер, а вслед за ней важно шествует. кеак всегда, бледный и изможденный полковник Иоахим фон Зальц. Вайс замер, вытянулся и коротким кивком приветствовал эту пару. Он разрешил себе чуть улыбнуться Ангелике и просиять восхищенным взглядом. Тем особенным взглядом, который оценивает не столько лицо женщины, сколько ее фигуру. И хорошо сложенным женщинам такие взгляды не кажутся оскорбительными. - Ба! Иоганн! - сказала Ангелика и протянула ему узкую, затянутую в кожаную перчатку руку. Вайс галантно коснулся губами перчатки. Полковник остановился, озабоченный, так как не знал, следует ему узнавать этого человека или не следует. Вайс, на мгновение зажмурясь, сказал Ангелике: - Вы, как всегда, ослепительны! - Вы за кем-нибудь приехали? - задал вопрос полковник, желая показать, что он вспомнил этого шофера. - Да, - сказал Вайс. - К герру Лансдорфу. - И произнес безразличным тоном: - Мне надо с ним кое о чем посоветоваться. - Взглянул на часы, добавил: - Но, я полагаю, у меня будет еще достаточно времени для этого. - В таком случае вы позавтракаете с нами, - сказала Ангелика. И, с упреком оглянувшись на полковника, объяснила: - Фрау Дитмар говорила мне, что господин Вайс успешно продвигается по службе. Вайс многозначительно усмехнулся, склонил голову и, уже адресуясь к полковнику, сказал: - Смею высказать уверенность, что теперь уже мы раньше, чем сами москвичи, узнаем, какая в Москве погода. Хайль Гитлер! - Прошел к двустворчатой двери ресторана и, пропуская вперед полковника и Ангелику, небрежно приказал коменданту: - Доложите герру Лансдорфу и майору Штейнглицу, что я буду здесь. Вайсу очень хотелось, чтобы оба они застали его в обществе фон Зальца. Но тут же он подумал, что, пожалуй, чересчур развязно ведет себя, и попросил полковника: - Будет большой любезностью с вашей стороны, если вы пригласите их! Нужды в этой просьбе не было. Лансдорф и Штейнглиц уже завтракали в ресторане, каждый за своим столиком. И Вайс сумел так ловко представить даме сначала Лансдорфа, а затем и Штейнглица, что полковнику не оставалось ничего другого, как пригласить их обоих к своему столу. Штейнглицу, без всякого сомнения, было лестно оказаться в обществе полковника. Что же касается Лансдорфа, то тот сразу же со старомодным изяществом начал непринужденно ухаживать за девушкой, совсем не интересуясь, нравится это полковнику или не нравится. Разговор с ней он вел на столь тончайшей грани приличия и неприличия, что нельзя было не подивиться его опытности в той области, которая, как казалось Иоганну, могла служить для него лишь предметом воспоминаний. Этот весьма оживленно начавшийся завтрак оказался вдвойне полезен Вайсу. Во-первых, знакомство с полковником сильно возвысило его в глазах начальства. Во-вторых, комендант отвел ему комнату значительно лучше той, какую вначале предполагал дать этому нагловатому абверовцу с небольшим чином, но, как выяснилось, вполне обоснованным высокомерием. Оказалось, что по поручению полковника Ангелика посетила женскую разведывательную школу и присутствовала на занятиях. Она сказала Лансдорфу: - Странно, - но всем, что касается технической подготовки, они очень сообразительны. Но когда я стала допрашивать о самых элементарных женских приемах, необходимых при вербовке агентуры, то в этом вопросе они проявили удивительную тупость. - Может, фрейлейн поделится со мной теми знаниями, которыми она обладает? - игриво осведомился Лансдорф. - Возможно, я окажусь достойным учеником. Штейнглиц грубо хохотнул. - Черт возьми, фрейлейн, вы просто умница! Убедите герра Лансдорфа создать школу из девиц, обладающих подобными талантами, - и мы все готовы стать кадетами в этой школе. Фон Зальц сказал недовольно: - Фрейлейн Ангелика ставит важные вопросы о принципе подготовки женской агентуры, ибо сильная сторона каждой женщины определяется ее умением воздействовать на слабости мужчин. - Если мужчина слаб, то на него уже ничто не может воздействовать! - вздохнул Лансдорф. - Браво! - воскликнул Ангелика. - Вы просто прелесть, герр Лансдорф! Штейнглиц, наливая себе коньяк, сказал озабоченно: - Баба-агентка... - и брезгливо оттопырил губы. - Они годятся в мирное время и не против русских. - Но почему? Разве бог сотворил их иначе, чем нас? - насмешливо осведомился полковник. Штейнглиц залпом выпил коньяк и, переведя дух, ответил грубо: - А потому, что эти дикари, как монахи в серых сутанах, бросаются сейчас только на одну дамочку, состоящую целиком из костей. И она уже помчалась в нашу сторону, как беглая девка из солдатского дома, где ей сильно доставалось. - Не понимаю ваших аллегорий, - нахмурил брови полковник. Вайс пояснил: - Герр майор дает нам понять, что если силой оружия не удалось сразу убедить противника в нашей победе, то вряд ли женские чары могут склонить его к иному о нас мнению. - Вот именно, - буркнул Штейнглиц, - чары! - И, глядя на Ангелику пустыми глазами, галантно заявил: - Но если б вы, фрейлейн, работали против нас, клянусь - перед вами я бы не устоял. - Это высший комплимент даме, какой только может сделать разведчик, - сказал Лансдорф. Обращаясь к Вайсу, Ангелика сказала: - Там, в школе, заместительница начальницы - русская. Одна половина лица у нее ужасно изуродована, а другая красивая, как профиль камеи... - Значит, двуличная особа, - перебил Штейнглиц. Вайс понял, что речь идет о Люсе Егоровой. Сдержанно заметил Штейнглицу: Значит, двуличная особа, - перебил Штейнглиц. Вайс понял, что речь идет о Люсе Егоровой. Сдержанно заметил Штейнглицу: - Настоящий разведчик - это человек с тысячью лиц. А какое из них подлинное, может понять только тот, кто сам не потерял лица. Ангелика кивнула, соглашаясь с Вайсом. - Однако у вас оригинальный вкус, - понизив голос, сказала она. - Насколько мне стало известно, вы были неравнодушны к этой девице? "Болтливая стерва! - подумал Иоганн о Кларе Ауфбаум. - Это ей дорого обойдется". И, улыбаясь, ответил: - Флейлейн, мы, абверовцы, обладаем искусством перевоплощаться в кого угодно. Но при всем том остаемся мужчинами. - Разве? - насмешливо удивилась Ангелика. - Во всяком случае, для меня это новость. Вы обычно держались со мной так скромно, что эту вашу скромность можно счесть теперь просто оскорбительной. Вайс пообещал многозначительно: - Я заслужу прощение у вас, фрейлейн, с вашего позволения. - А у той, русской, вы тоже сначала спрашивали позволения? Лансдорф, прислушивавшийся к этому разговору, поощрительно подмигнул Вайсу и сказал громко: - О, оказывается, и непогрешимые тоже грешат, но только скромно и тайно. Что оставалось Иоганну делать? Не протестовать же. Он лишь застенчиво усмехнулся. Лансдорф рассмеялся и одобрительно положил руку на плечо Вайса. Медленно наливая себе коньяк, Вайс сосредоточенно посмотрел на рюмку, и вдруг перед ним, как призрак, возникла Люся Егорова, такая, какой она была, какой он впервые увидел ее на пионерском сборе, - тоненькая, ликующая, светящаяся. Она шагала рядом со знаменосцем, и рука ее, поднятая в пионерском салюте, как бы заслоняла лицо от слепящего солнца, хотя день был дождливый, пасмурный. И всем, кто смотрел на эту стройную, как шахматная фигурка, девушку, казалось, что от нее исходят яркие лучи, что она блещет солнцем Артека. Он мотнул головой, как бы стряхивая наваждение, и, поднеся рюмку с коньяком к губам, многозначительно посмотрел в прозрачные, студенистые глаза Ангелики. - За ваше самое страстное желание, фрейлейн. Словно издалека, до него донесся приглушенный голос. - Я была очень разочарована, - рассказывала Ангелика. - Я думала, будет казнь. А они раздевались лениво, как перед купанием. Переговаривались между собой, подходили по очереди к яме и даже ни разу не взглянули на нас, хотя мы были последними, кого они видели перед смертью. Они просто нагло не считали нас за людей. Я даже не знаю, боятся они боли или не боятся, понимают, что такое смерть, или не понимают. И только голые, будто для приличия, прикрывались руками. Штейнглиц хохотнул: - Ну как же, если при казни присутствовала дама... - Добавил хмуро: - Работать с русскими - это все равно что учить медведя ловить мышей в доме. Я ни на одну минуту не чувств

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору