Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Коллинз Макс Аллан. Синдикат -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -
Барни. - Как называется новый фильм? - "Таинственный человек", - ответил Рэфт. - О-о? - протянул я. - И где вы выступаете? - В Ориенталь-Театре, - пояснил Рэфт. - Я выхожу, беседую с публикой, играет оркестр, и я немного танцую. Вы видели "Вечер за вечером"? - К сожалению, нет, - ответил я. - Довольно неплохой фильм. Не какое-нибудь гангстерское дерьмо. Пришлось даже немного потанцевать. - В нем играла Мэй Уэст, - сказал Барни мечтательно. - Ну да, - сказал Рэфт, слегка улыбнувшись, - она украла все, кроме камеры. - Как же получилось, что вы познакомились друг с другом? - спросил я Барни, кивнув на Рэфта. - Джордж - большой поклонник боев, - пояснил Барни. - И сам был боксером, верно, Джордж? Рэфт засмеялся: - Семнадцать боев - десять нокаутов. - Рекорд хороший, - согласился я. - Но не тогда, когда нокауты достаются тебе, - заметил Рэфт. - Но несколько боев ты все же выиграл, - сказал Барни. - Три, - уточнил, подняв три пальца, Рэфт. Подошел Бадди Голд принять у меня заказ. Я попросил пива. Ни Барни, ни Рэфт ничего не взяли. Я знал, почему не пьет Барни: у него предстоял бой с Джонни Дато в конце месяца в Питтсбурге. - Хочешь что-нибудь, Джордж? - спросил я. - Не пью, - ответил Рэфт. - Принеси мне кофе, ладно, Бадди? - Ну конечно, мистер Рэфт. Рэфт посмотрел в мою сторону и сказал: - Я пристально слежу за карьерой Барни. Он своими победами уже принес мне много денег. Должен заметить, что о боксе я больше узнал не тогда, когда выступал на ринге, а потом. Был какое-то время менеджером боев, открыл Макси Розенблюма. Что-то слабо зазвучало в моей памяти - как дальний гонг об окончании матча в ушах боксера, распростертого на ринге и воспринимающего его как спасение. - Вы случайно не в паре с Примо Карнерой работали? - спросил я. Казалось, Рэфт при этих словах вздрогнул. Краем глаза я увидел, что ухмылка Барни исчезла. Я приоткрыл ту дверь, в которую лучше было не заглядывать, и оскорбил гостя Барни. Я поспешил исправить положение и улыбнулся. - Не совсем, - сказал Рэфт. - У моего друга было с ним дело. - Имеете в виду Оуни Мэддена? - уточнил я. - Да, - сказал Рэфт. Было естественно, что такой благородный боксер, как Барни, смутился от того, что один из его друзей был связан с Примо Карнерой и Оуни Мэдденом. Примо Карнера был огромным, неповоротливым тяжеловесом из Италии, который посредством серии зачастую фиктивных боев и невероятной шумихи, поднятой в спортивной прессе, был поднят до мирового чемпионата. Карнера был медлительным, неуклюжим гигантом со "стеклянной челюстью" <"Стеклянная челюсть" (жарг). - боксер, не умеющий держать удар.>, но на нем делали хороший бизнес, пока настоящий боксер, Макс Бэр не отнял у него чемпионство и едва не убил бедного клоуна на ринге. Карнерой владел нью-йоркский гангстер Оуни Мэдден, а Мэдден и Джордж Рэфт были старыми друзьями. История Рэфта, как я слышал, была такова - еще до своей голливудской славы он подсыпал снотворное боксеру "Громиле" Эдди Петерсону; снотворное от Рэфта обеспечило первую главную победу Карнеры на Мэдисон-Сквер-Гарден. Я знал, что эта история известна Барни: это он мне ее с некоторым отвращением и рассказал, когда услышал о подъеме Рэфта - парня, всегда считавшегося "шестеркой" при Оуни Мэддене. Но было это год назад, до того, как Барни начал получать большие деньги и замелькал во всех газетах, и до того, как он встретил Джорджа в Арлингтон-парке, где они поклялись друг другу в вечной любви. - Терпеть не могу вспоминать, как мне дались мои боксерские знания, - сказал Рэфт. - А почему? - спросил я. - Ну, боксерские арены - это место, где меня избивали, так же как в бытность мою карманником. А мне известно, что вы из отдела легавых по борьбе с карманниками. Может, вам не хочется, чтобы вас на публике увидели с бывшим вором. Я засмеялся, делая над собой усилие, чтобы не поддаться его очарованию: - Некоторые из моих лучших друзей - карманники. И пока они сидят напротив меня в баре, мы остаемся друзьями. - Я понял, что теперь вы частный сыщик. - Совершенно верно. - Барни говорит, что у вас контора выше этажом. - Правильно. - А как насчет того, чтобы устроить мне экскурсию? Кто знает, может, однажды мне придется играть частного сыщика. - Пожалуйста... Барни, идешь? Рэфт вышел из кабинки. - Я жду телефонный звонок, Барни. Не возражаешь побыть тут в случае, если позвонят? Как раз сейчас мной заинтересовался "Парамаунт", и мой агент пытается с ними о чем-нибудь договориться. Улыбаясь, Барни пожал плечами. - Конечно. Увидимся через несколько минут, ребята. Рэфт облачился в черное, отлично сшитое пальто с бархатным воротником и надвинул на один глаз жемчужно-серую шляпу. В коротких брюках и выглядывающих из-под них гетрах, в остроносых туфлях, блестящих, как и его волосы, казалось, в кино он был воплощением гангстера, а, может, и не только в кино. Через бар мы вышли на улицу и поднялись в мою контору. Он повесил пальто и шляпу на вешалку у двери и уселся напротив меня у стола. Было ясно, что за этим скрывалось нечто большее, чем желание кинозвезды познакомиться с настоящим сыщиком в целях расширения кругозора. Кроме того, у меня было ощущение, что Джордж Рэфт был тем голливудским актером, которому не нужна помощь в изучении уголовного мира. Я занял свое место, Рэфт увидел ящик у стены. - Это похоже на раскладную кровать, - заметил он. - Похоже, быть вам сыщиком. Он улыбнулся - широко и непринужденно. - Я несколько лет спал на чердаках, в холлах игорных домов, в подземках. Времена были суровые... Вам повезло, что у вас свой бизнес. - Это вы - пример счастливчика. Он достал серебряный портсигар из внутреннего кармана пиджака. - Вы так считаете... Не возражаете? Я кивнул, и он прикурил длинную сигарету от серебряной зажигалки в виде пульки. - Итак, Рэфт, о чем мы будем говорить? - Давай по-дружески: Джордж и Нейт, идет? - Конечно, Джордж. - Что касается твоего замечания по поводу Карнеры и Мэддена... Мне показалось, что ты обо мне мало знаешь. - Знаю, что ты был бутлегером у Мэддена и что именно он помог тебе зацепиться в Голливуде... Рэфт пожал плечами. - Это не секрет. Об этом пишут в газетах, и это мне не вредит. Никто пока не считает бутлегеров никудышними парнями. Особенно те, кто выпивает. А их, - как ты знаешь, - большинство. - Ты не пьешь. - Я вырос в аду. Еще ребенком оказался в уличной компании Оуни. Думаю, и ты бы там был, окажись на моем месте. Но он пошел своей дорогой, я - своей. Впрочем, я сам никогда не был хулиганом. Но ужасно завидовал, когда, околачиваясь около танцевальных залов, встречал их: крутых молодых бандитов в полосатых шелковых рубашках. У них-то деньги водились и чтобы кутить, и чтобы выбрать лучшую из юбок, а я так ужасно хотел шелковую рубашку в полоску, что готов был сорвать ее с первого же парня, которого подловил бы в темном переулке. - А вместо этого ты стал кинозвездой. Хулиганские глаза Рэфта моргнули несколько раз, лицо же было спокойным. - Я не святой. Был карманником, воровал в магазинах. Потом нашел занятие - танцы. Попал в профессиональные танцоры - посчастливилось работать в театре в миниатюре с Чарльстоном. Даже в каких-то водевилях участвовал... Все это время Оуни сидел в Синг-Синге, а когда освободился, помог мне взобраться повыше. Я работал с техасцем Гинаном и занимался немного на стороне бутлегерством, для Оуни. Он же помог мне получить работу на Бродвее и в Голливуде. И я этого не собираюсь стыдиться. Для чего же тогда друзья? - Все это очень интересно, - сказал я, - но какое черт возьми, имеет отношение ко мне? Рэфт затянулся сигаретой, выдохнул дым, как крутая кинозвезда. - Эта контора... Ведь Барни ее тебе устроил, верно? Сделал приятное другу? - Ну да. Верно. Так что? - Друзья всегда делают друг другу приятное. Иногда можно сделать приятное друзьям друзей... - Тебе следует вышить это на носовом платке, Джордж! - Не горячись. Я сюда пришел не на Барни Росса посмотреть... Я тебя пришел повидать. - Зачем, Господи помилуй?! - Обычно я работал в "Дюран-Клабе". Там, в маленьком подземном гараже, была самая прибыльная точка в Нью-Йорке. Вот откуда я знаю Аль Брауна. - Аль Браун? - Позже я узнал, что он тоже был хорошим другом Оуни, и, более того, - они партнеры по бизнесу. - Так это тот самый "Аль Браун"... - Ну, да. Это он. На прошлой неделе я был в Нью-Йорке, и один мой друг попросил меня оказать Аль Брауну любезность. - А почему тебя? - Должен же быть кто-то посредником. Кто-то, кто может увидеться с тобой, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений. Но, одновременно, достаточно авторитетный, чтобы ты это воспринял всерьез. - Что же он хочет? - Он хочет, чтобы ты приехал с ним повидаться. - Рэфт полез во внутренний карман и, вытащив запечатанный конверт, протянул мне. Внутри лежали тысяча долларов сотенными, билет туда-обратно до Атланты на экспрессе "Дикси" и документы, по которым я значился адвокатом из фирмы Луи Пикета. - Эти билеты на понедельник, - сказал я. - Верно. Если у тебя возникнут возражения, их можно заменить на любой другой день следующей недели. Никакого принуждения, Нейт. - Ты знаешь, о чем идет речь? Рэфт поднялся. - Не знаю и знать не хочу. Но могу предположить. Если это не имеет отношения к другому моему другу, Фрэнку Нитти, которого подстрелили любимые копы вашего мэра, я вернусь наемным танцором в дансинг. Я встал, протянул Рэфту руку, и тот, слегка улыбнувшись, пожал ее. - Прости, если вначале я повел себя как бестактный осел, - сказал я. - Надо понимать - ты согласен? - Почему бы нет? Тысяча баксов - неплохая поддержка для того, кто вынужден спать у себя в конторе. И потом, не каждый день ко мне, простому смертному, обращается с просьбой сам Джордж Рэфт. - Я бы сказал, что не каждый день ты заполучаешь таких клиентов, как Аль Капоне, - подвел черту Рэфт. Мы вышли и провели еще немало времени вместе с Барни. ГЛАВА 10 В понедельник сразу же после обеда я занял спальное место до Атланты, успев на экспресс "Дикси" на станции Диборн. На следующее утро я позавтракал в вагоне-ресторане, проглотив последний кусок тоста как раз в тот момент, когда в полдевятого утра поезд на всех парах подкатил к станции "Атланта Юнион". Я поймал такси; пальто висело на руке - было солнечное теплое утро; и, сев на заднее сиденье машины, сказал: - Мак Донаф-роуд, Южный бульвар. Шофер повернулся и посмотрел на меня - костлявый парень с невозмутимым лицом Гари Лэнгдона, - и растягивая, как жвачку, слова, сказал: - Мистер, это тюряга. - Правильно, - ответил я, искоса бросив на него взгляд. - Если уложишься за час, получишь, сколько не зарабатывал никогда. Он улыбнулся, пожав плечами, выключил счетчик, и мы поехали. Подрулив к тротуару, таксист заглушил мотор и остался ждать, а я дошел до маленькой будки, из которой появился вооруженный охранник в синей форме и поинтересовался, какое у меня здесь дело. Я рассказал, он пропустил меня, и я пошел дальше по дорожке ко второй будке, за которой виднелись решетчатые ворота - как раз посередине тридцатифутовой стены из серого гранита. Второй охранник, вооруженный винчестером, спросил у меня то же, что и предыдущий, и еще - нет ли у меня фотокамеры или оружия. Я ответил, что ни того, ни другого нет. В воротах этой огромной стены, сложенной из блоков и демонстрировавшей размах проделанной работы, еще один охранник взглянул на меня сквозь прутья и, уже третьим по счету, спросил о цели моего прибытия. Наконец одна створка ворот со скрежетом отворилась. Внутри огромного центрального, сложенного из гранита, здания охранник повел меня по главному коридору к небольшому столу. В конце коридора были стальные ворота, и охранники с дубинками наблюдали, как заключенные в синих грубых робах поспешно сновали за ними взад и вперед. Мне дали небольшого размера бланк, где я должен был написать фамилию заключенного, с которым хочу увидеться, и я проставил - Альфонсо Капоне, затем мне велели написать свою фамилию и адрес, а также причину, по которой вызывается данный заключенный. Я указал - мое настоящее имя, но адрес - конторы Пикета, назвав свою причину как юридическую. Это не было ложью - я представлял эту фирму. Но тем не менее создавалось впечатление, что я адвокат. Охранник передал бумагу другому охраннику, а тот - курьеру из числа осужденных, находившемуся в коридоре за вторыми воротами, которого послали привести заключенного. Мы с охранником потолковали о том, как отличается погода в Чикаго и Атланте. Вскоре мой собеседник пришел к выводу, что ему безумно повезло жить в Атланте, а я в свою очередь был рад, что не работаю тюремным охранником. Но этот вывод я благоразумно оставил при себе. Через пять минут охранник провел меня в комнату свиданий размером с мою контору и усадил за ближайший угол длинного голого деревянного стола. Я заметил перегородку, проходившую от обратной стороны стола до пола, но проволочной сетки, разделяющей стол на две половины, не было. Стены из серого камня, окна высоко и зарешечены. Кроме стола, в комнате больше ничего не было. Прошло еще пять минут, и охранник с дубинкой ввел в комнату заключенного. Ему было около пятидесяти лет, вес, возможно, две сотни фунтов, лицо покрыто приятным загаром. Поредевшие темные волосы коротко, по-тюремному, острижены; густые, кустистые брови; под проницательными серыми глазами темные круги, скорее наследственные, чем от бессонницы. Форма головы походила на сжатую с боков тыкву. Вдоль левой щеки тянулись два шрама - длинный и короткий, последний глубже и явственней. Под челюстью, на почти отсутствующей шее, был третий шрам. Заключенный обошел стол и сел напротив меня, улыбаясь одними губами; кивнул мне, за чем-то нырнул в карман вылинявшей куртки. Оказалось, за сигарой. Толстая, шестидюймовая. Он порылся еще и, достав спички, закурил. Махнув сигарой, он спросил, не хочу ли и я закурить. Я отказался, качнув головой. Посмотрев на охранника с благожелательной улыбкой, он кивнул, и тот поспешил выйти. Мы с Аль Капоне остались одни. Он протянул мне руку, улыбнувшись пошире, так, что показались зубы. Мы обменялись рукопожатием. Рука Капоне была пухлой и мягкой, а рукопожатие - энергичным и жестким. - Итак, вы и есть Геллер, - сказал он. - Да, Геллер. - Мы никогда не встречались, но однажды вы оказали мне услугу... Я растерянно посмотрел на него, не понимая, что он имеет в виду. - Неважно, неважно. Вы действительно не хотите одну из этих сигар? - Он махнул сигарой - пахла она очень неплохо. - Два доллара, Гавана... - Спасибо, не хочу. Он оперся на руку, сигара в зубах стояла торчком. - Знаете, тут не так уж плохо. Отдыхаю первый раз после Филли. Он напомнил мне о годичном сроке, который получил, когда несколько лет назад его подловили в Филадельфии, обвинив в ношении оружия. Ходил слушок, что таким путем он решил охладить накалившиеся страсти. Его старый наставник Торрио, благодаря чьим идеям вся преступность в стране была организована по сути в один гигантский синдикат, посоветовал ему лечь на дно, чтобы успокоить прессу, взбудораженную вдобавок ко всем прочим эксцессам событиями дня святого Валентина. - Что ж, они меня надули, - заметил он философски. - Эти говнюки дали мне одиннадцать лет, а ведь обещали - максимум два года, если признаю вину. Вот ублюдки! Честное слово для них - пустой звук! - Похоже, что Атланта пошла вам на пользу. Он пожал плечами, улыбнувшись еще шире: - Это все теннис. Упражнения и солнце. Вот и порядок. Было бы отлично, если в здесь еще были и бабы, да ведь, черт побери, невозможно все иметь. Знакомы с Расти Руденски? - Нет. - Хоть и малыш, но "медвежатник" каких мало. Кое-что сделал для меня несколько лет тому назад. А теперь вот стал одним из моих сокамерников. Со мной там еще семеро парней - это на тот случай, если тебе вдруг покажется, что тут долбаный отель "Ритц". Но Расти - парень что надо. Он знает всё ходы и выходы, устраивает все так, что доверенный кореш из тех, что водит запасной грузовик, доставляет для меня бабки. На них и покупаю у охраны привилегии. Это помогает мне защищаться. Знаете, есть много маленьких "шишек", которым хочется подстрелить большую "шишку". Так что я нанял здесь телохранителей из заключенных, как в старые времена, когда оплачивал Фрэнки Рио. По его лицу прошла тень, и улыбка исчезла, наверное, фраза "старые времена" всколыхнула в нем воспоминания о жизни на воле. - В общем, со мной полный порядок, Геллер, - уточнил он, будто стараясь убедить в этом и самого себя. - Они меня поставили на работу на обувную фабрику чинить ботинки, можете себе это представить? Восемь часов в день за семь баксов в месяц. Черт их побери, и это меня, у которого по миллиону баксов в полдюжине банков! Я молчал, все еще не понимая, что я тут делаю, но... хозяин - барин. Тысчонка-то ведь от него, собственно говоря. - Мне именно сейчас надо бы быть во Флориде, - задумчиво поглядел он вверх, будто Флорида была на небесах. - У меня на Палм-Айленде жена с сыном. Я просто обожаю этого мальчишку. И не исключено, что он, черт побери, станет президентом! Если бы я мог сейчас быть с ним и его мамочкой во Флориде, я был бы счастливейшим человеком на свете. Господи, как я люблю лежать под пальмами! Будь я проклят, если не почувствовал, что мне его немного жаль, но тут он ткнул прямо в меня, как двумя стволами, пальцем и сигарой во рту, и его серые глазки-бусинки в темных полукружьях впились в меня, будто я обязан что-то для него сделать. - И вот твой кореш Несс и другие легавые ублюдки поймали, меня на бухгалтерских отчетах. Проклятых налоговых прегрешениях! И вот я здесь, а те, что остались на свободе, растаскивают по частям то, что я с таким трудом построил! В глазах-бусинках блеснуло что-то пугающее, круглая голова чем-то напоминала череп с глазами. - Они все просрут, Геллер. Они изгадят все, что я сделал, что... создал. Если я не смогу их остановить... В его голосе появились нотки чуть ли не фанатизма. Я осмелился спросить: - Кого, мистер Капоне? - Зови-ка меня просто Аль, идет? Как тебя зовут? Нейт? Нейт, Нейт, Фрэнк на самом деле хороший мальчик. Он - это сама семья. Но у него нет того, что нужно, чтобы занять мое кресло. Нитти. Он имеет в виду Нитти... - Погоди, я знаю все, через что ты прошел. Знаю, что тебя втянули во все это болваны Сермэка. Могу тебе сказать точно, что против тебя Фрэнк ничего не предпримет. Ты благородно поступил, что ушел из этой сраной полиции. Стая падальщиков! Ненавижу их, проклятых, так же, как и политиков - говенные, двуличные вороны. Думал, Сермэк не таков, а он, как и все остальные. Всего-навсего еще один политик, тратящий половину своего времени на то, чтобы скрыть от общественности, какой он ворюга. - Мистер Капоне... - Аль. - Аль, а зачем здесь я? - Мне нужен кто-нибудь, кому я могу довериться. Ты уже доказал, что в тебе есть благородство, я не забуду того раза, когда ты мне помог. Хотя ты, судя по всему, не понимаешь, о чем я говорю. Я не могу довериться ни одному из моих парней, поэтому и собираюсь провернуть все... со стороны. И своих братьев не хочу вмешивать, раз могу устроить все сам. Потому что не хочу идти против Фрэнка, лоб в лоб, потому что, черт побери, он-то там, а я вот - здесь. И как же мне бороться, пропади он пропадом, когда между нами решетка. - Я не понимаю. - Пойми только одно: я собираюсь выбраться из этой клетки еще до конца года. В своем кресле буду сидеть я, а не Фрэнк. Но на это потребуется время. Я раскошелился на пару сот

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору