езупречная внешность,  манера  держаться.  Он  казался  этаким  хозяином
жизни, которому подвластно все... Дима почувствовал, как начинает задыхаться
от ревности. Наваждение какое-то...
   - Что с тобой? - забеспокоилась Катя.
   - Да ничего, - словно бы пробуждаясь ото сна, встряхнул головой Дима.
   - Ну что, пойдем к тебе? - Она уже ерзала на стуле от нетерпения.
   Но Дима о ней уже и думать не хотел.
   - С чужими невестами я любовью не занимаюсь, - отрезал он.
   - А с этой? - Она показала взглядом на красавицу с пшеничными волосами. -
Ведь она тоже чужая невеста.
   - А вот этого я не знаю... И любовью, кстати, я с ней не занимаюсь...
   - Да ты уже раз десять оттрахал ее взглядом...
   - Попрошу не выражаться... Шла бы ты к своему герою, а?
   Он готов был послать Катю и в гораздо более грубой форме, лишь бы  только
она исчезла.
   - Ах вот ты как?  -  Она  вздернула  голову  и  с  видом  обиженной  леди
поднялась из-за стола.
   "Ты меня больше не увидишь!" Примерно в этом духе он ожидал  услышать  от
нее. Но услышал он совершенно другое.
   - Я позвоню тебе завтра. И не думай, что ты отвяжешься от меня...
   С высоко задранным носом она направилась к выходу из зала,  но  почему-то
не по прямой, а мимо столика,  куда  села  прелестная  незнакомка  со  своим
кавалером. Проходя мимо нее,  она  окатила  ее  презрительным  взглядом,  не
опуская головы, и хмыкнула. И только после этого исчезла за дверью.
   Наконец-то Дима остался в одиночестве. Хотя, конечно, ему очень  хотелось
оказаться в обществе диковинной красавицы. Но она была занята.
   Только это вовсе не значило,  что  он  собирается  отказываться  от  нее.
Кавалер - это еще не муж. Да и мужа, бывает, можно подвинуть...
   Ближе к одиннадцати в кафе ввалилась компания бравых молодчиков.
   Спортивные  брюки,  майки-безрукавки,  золотые  цепи  на   бычьих   шеях,
накачанные мышцы. Их  было  четверо.  И  все  они  явно  косили  под  крутых
бандитов.  Они-то,  может,  и  были  бандитами,  но  только  уличными.   Там
кого-нибудь изобьют в темной подворотне, бумажник отберут. Там шапку зимой у
богатого прохожего стянут. Хотя, возможно, они и рэкетом занимаются. Два-три
ларя под собой держат. На большее они вряд ли способны...
   Сейчас бандиты больше в модных костюмах  ходят,  черные  брюки,  галстук,
белая рубаха. Стилизация под  американских  гангстеров  тридцатых  годов.  И
рэкет уже не в  такой  грубой  форме,  как  раньше.  Сейчас  бандиты  больше
бизнесом совместным занимаются, чем грубым вымогательством...  Или  ему  так
только кажется?
   А молодчики  ведут  себя  нагло.  Сначала  просто  поглядывать  стали  на
незнакомку. Потом подходить к ней стали. Как будто и не было с ней  никакого
парня. Что-то говорили ей, похабно улыбались. А кавалер ее сидит себе, вроде
как бы ничего и не замечает. Ага, вот он  дернулся,  взял  подругу  свою  за
руку, чтобы увести ее отсюда. Нервничает, понятное дело. Только  не  уводить
ее надо, а морды бить этим нахалам. Или хотя  бы  нагрубить  им,  если  силы
нету. Поколотят его крепко, по крайней мере ты покажешь себя мужчиной, а  не
слюнтяем каким-то...
   Один из молодчиков положил свою тяжелую длань ему на плечо. Сиди, мол,  и
не рыпайся. Он подчинился. А незнакомка сидит вся красная как рак. Уж больно
что-то гнусное в свой адрес услышала...
   Дима поднялся из-за стола и подошел к ее столику.
   - Привет, Светланка! - Он грубо отодвинул в сторону одного крепыша и  сел
на свободный стул. Девушка удивленно посмотрела на него.
   - Я сестру твою сейчас видел. Она нас с тобой к себе в гости зовет...
   Она уже смотрела на него как на идиота.
   - Эй, ты кто, блин, такой? - услышал он позади  себя  басовитый  голос  с
приблатненной интонацией. Ага, опомнились братки...
   - Да вот Светланку пришел забрать, - не оборачиваясь, бросил он.
   - Мой член забери...
   Послышался грубый смех. Дима знал, что без драки не  обойтись.  Но  нужно
было вывести грубиянов на улицу. Ни к чему ломать здесь мебель.
   - Это  ты  о  каком  члене?  -  спросил  он,  поднимаясь  из-за  стола  и
разворачиваясь к грубияну. - А вот об этом!
   Здоровенный детина похабно похлопал себя по причинному месту...
   - Можешь за щеку взять! - предложил кто-то другой.
   Ну это уже чересчур.
   - Я его на носок возьму!
   В удар Дима вложил всю свою силу. Резкое быстрое движение -  и  нога  его
врезалась в пах грубияну. Яйца превратились в яичницу, это точно.  Зал  кафе
сотряс истошный крик новоявленного "Кинг-Конга".
   Остальные трое опешили. Не давая опомниться,  Дима  ударил  одного  сразу
двумя кулаками в грудь. Тот отключился  мгновенно.  И  только  тут  на  него
градом посыпались удары. Но все они разбились о жесткие блоки. Удар ногой  в
коленку, и  выбыл  из  игры  третий.  Четвертый  получил  ногой  в  живот  и
добивающий  в  голову.  Он  отлетел,  опустившись  всей  своей  тяжестью  на
сервированный столик, за которым сидели две малолетки с крашеными волосами.
   Вот вам и мужик, ссыкухи!..
   Высоко выпрыгнув, Дима развернулся в воздухе и пяткой  в  голову  вырубил
третьего своего  противника,  который  истошно  орал,  держась  за  разбитую
коленку.
   - А  теперь  скажите,  как  вас  все-таки  зовут?  -  Дима  повернулся  к
незнакомке и улыбнулся ей.
   - Вика... - ошарашено глядя на  него,  сказала  она.  Она  уже,  кажется,
совершенно забыла о своем спутнике. Да только тот о ней не забыл.
   - Пойдем, Вика, нам уже пора, - сказал брюнет, поднимаясь из-за стола.
   Может быть, он вовсе не был груб, хватая Вику за руку.  Но  Диме  так  не
показалось.
   - И я с вами?
   - Зачем?
   Дима не мог не  заметить,  с  какой  невозмутимостью  посмотрел  на  него
брюнет. Как будто именно он сейчас раскидал этих четырех  ублюдков,  а  Дима
вроде как в стороне стоял...
   - Да поговорить с тобой надо, - недобро усмехнувшись, ответил Дима.
   - О чем?
   - Да о том же, что и с этими, - небрежным кивком головы, Дима показал  на
главаря молодчиков, который с разбитыми яйцами куда-то полз по полу.
   - Я не понял - А когда по голове получишь, тогда поймешь, - Дима  положил
ему руку на плечо и опустил на стул. - Сиди здесь и ешь свой омлет.
   Брюнет проглотил язык и тупо уставился в тарелку.
   - Сейчас уже поздно. На улице много грубиянов, - сказал  Дима,  влюбленно
глядя на Вику. - Можно я вас провожу...
   Дима знал, что такое нынешние девушки. Улыбка, комплимент,  легкий  намек
на совместное будущее, и любая готова запрыгнуть к тебе в постель.  Но  Вика
была особенной, ни на кого не похожей. Она была  тихой,  застенчивой.  Но  и
раньше ему попадались такие.  Только  у  других  все  это  было  наигранное,
показное. У Вики все было по-настоящему.  Она  была  самым  настоящим  тихим
ангелом.
   Вика работала медсестрой в больнице.
   - А у вас там свободной койки нет? - весело спросил Дима. -  Я  бы  очень
хотел поболеть...
   - Не надо, -  серьезно  сказала  она.  -  Я  в  реанимационном  отделении
работаю...
   Она вообще ко всему относилась серьезно. С юмором у нее было туговато.
   Но это был, пожалуй, единственный ее недостаток...
   - Да я пошутил... А можно я буду болеть амбулаторно? Мы будем встречаться
каждый день, и ты будешь меня лечить... У  тебя  такой  приятный  голос,  он
залечит любые раны...
   Вика мило ему улыбнулась.
   - Ты хочешь со мной встречаться?
   - Да я об этом только и мечтаю...
   - А ты меня всегда будешь защищать?..
   - Всю жизнь...
   - Ты милый...
   Он чуть не задохнулся от приступа нежности к ней.
   - А хочешь, мы пойдем сейчас ко мне? - как будто сам дьявол  потянул  его
за язык. - У меня своя квартира, шампанское есть...
   - Ты, конечно, шутишь, - она укоризненно посмотрела на него.  -  Ведь  мы
почти незнакомы.
   И он покраснел до корней волос. А ведь он никогда раньше не краснел.
   - Шучу...
   Он проводил ее до дома. Договорился  с  ней  о  завтрашней  встрече.  Она
улыбнулась ему, легко коснулась губами его щеки и упорхнула.
   Домой он вернулся в первом часу ночи. Он был без машины  и  нисколько  не
жалел, что не блеснул ею перед Викой. Она не из  тех,  кому  гораздо  важнее
материальное благополучие, чем любовь. Он чувствовал это...
   Возле его  подъезда  на  лавочке  сидела  Катя.  Так  они  же  вроде  как
расстались... Диме стало смешно.
   - Ты один? - обрадовалась она.
   - Почему один? - весело отозвался он. - С парнишкой...
   - С каким парнишкой? - Она даже посмотрела ему за спину.
   - С тем, который у меня в штанишках...
   - А! - От восторга она даже подпрыгнула на месте. Ох,  и  любила  же  она
этого "парнишку".
   - А у моего Игорька "парнишка" спать рано ложится,  -  это  она  о  своем
новорусском импотенте. - А сегодня и самого Игорька нет...
   - Ну тогда пошли ко мне...
   Он занимался любовью с Катей, пытаясь представить на ее  месте  Вику.  Но
что-то не очень получалось. Трудно было представить ее, чистую и непорочную,
на месте этой "честной давалки"...

***

   Наташа, наверное, не знала,  что  такое  усталость  в  постели.  Ни  одна
наложница в султанском гареме не знала столько любовных извращений, которыми
в совершенстве владела она А ведь она не  была  проституткой.  Она  работала
обыкновенной секретаршей в "Изумруд-Банке". И даже  самому  управляющему  не
давала. Он не нравился ей как мужчина, а  по  принуждению  ее  в  постель  и
силком не затащишь.
   А вот Женя ей нравился. Потому она сама  совратила  его.  Такими  жадными
глазами на него смотрела, когда он появлялся в офисе, как будто  съесть  его
хотела. А он и не против был попасть к ней на ужин. Так и закрутилось у  них
это дело. Уже второй месяц она безраздельно хозяйничает в его постели. И  на
другую его не тянет.
   Скольких женщин он поменял за последние  пять  лет.  Проститутки  его  не
интересовали уже давно.  Он  был  настоящим  мужчиной,  и  женщины  от  него
балдели. Ему нравилось одерживать над ними победы. И каждую такую победу  он
праздновал в постели с побежденной красавицей. Кого у него только не было.
   И фотомодели, и балерины, и журналистки, и директора крупных коммерческих
фирм и банков. И замужние, и холостячки...
   Но все это не то. Ему нужна постоянная женщина. Ведь ему уже  сорок  один
год, а это возраст. И он готов был жить постоянно с  любой,  кто  родит  ему
сына. Ему нужен был наследник... Но, увы, у него не могло быть детей.
   Он был бесплоден. Сказались удары  ментовских  сапог  по  яйцам,  карцеры
штрафных изоляторов, бараки усиленного режима. И никакие  доктора  не  могли
ему помочь...
   А наследник Жене нужен.
   Пять лет назад он начал завоевание водочного рынка. И с  тех  пор  далеко
пошел. Его подпольные заводы выдавали  "на-гора"  миллионы  бутылок  дешевой
водки. Тригорск был завален ею. Хорошо шла она и  по  области.  Затем  товар
пробрался и в соседние области. И там со сбытом проблем не возникало.
   Борцы с экономической  преступностью  пытались  пресечь  его  нелегальную
деятельность. Но куда там. У него на прикорме сидели важные губернаторские и
ментовские чины. Все было схвачено  по  полному  раскладу.  Когда  же  крови
требовала Москва, Женя разрешал проводить рейды  по  окраинам  его  водочной
империи.  И  тогда  на  экранах  телевизоров  появлялись  убогие   строения,
полутемные подвалы, где якобы производилась фальшивая  водка.  Если  бы  кто
анализировал эти  передачи,  то,  возможно,  заметил,  что  из  года  в  год
показывают одни и те же "заводы". А настоящие подпольные  заводы  оставались
вне досягаемости правоохранителей. Спирт из Турции Женя завозить  уже  давно
перестал. У него появились свои заводы по производству дешевого,  но  вполне
качественного спирта. Его водка была ничем не хуже той, которую  производили
легальные  товаропроизводители.  Только  он  не  платил  никаких  налогов  и
акцизов. Его  бизнес  просто  не  мог  быть  убыточным.  Рентабельности  его
производства можно было только позавидовать.
   Но водка - это далеко не все, чем он занимался.
   Три года назад он сумел наладить каналы сбыта редкоземельных металлов  за
границу.  Занимался  камешками:  рубинами,  гранатами,  изумрудами.  Еще   и
алмазами, но это по мелочи.
   Все это давало ему баснословные прибыли.
   У него не было высшего образования. Но шестеренки  в  его  голове  всегда
крутились отменно. Он многое знал и без институтов. Кроме того, у  него  был
высокий авторитет в уголовной среде, крепкие связи на всех уровнях вплоть до
правительственных  чиновников  высочайшего  ранга.  С  некоторых  пор   даже
депутаты Государственной Думы лоббировали его интересы.
   Последние  два  года  Женя  жил  в  Москве.  Основал   свой   собственный
"Изумруд-Банкъ". Без  малого  сорок  миллионов  долларов  и  почти  триллион
неденоминированных рублей "черным налом"  в  него  вбухал.  Теперь  все  его
денежки сияют первозданной чистотой.
   Используя все связи, он добился привлечения в свой банк солидных  частных
капиталов. Но основную ставку он  делал  на  привлечение  средств  бюджетных
организаций.  Кто-то  сам  купился  на  гарантию  честности  и  порядочности
"Изумруд-Банка".  Кого-то  убедили  в  этом   через   посредников   высокого
правительственного и депутатского ранга. А кому-то  пришлось  иметь  дело  с
вежливыми людьми с волчьими глазами.
   Женя  не  стремился  к  созданию  собственной  группировки.  Но  так   уж
получилось. В тригорских краях, за которыми он "смотрел" по-прежнему, у него
была своя организация,  стволов  пятьдесят.  Без  этого  никуда.  Незаконный
оборот водочной продукции, камешков, металлов - все это  не  могло  обойтись
без поддержки реальной силы. И  в  Москве  у  него  была  своя  "бригада"  -
пятнадцать готовых на любое дело молодцев в строгих  деловых  костюмах.  Все
они ездили исключительно на  "шестисотых"  "Мерседесах"  и  жили  в  дорогих
квартирах. На свою судьбу пожаловаться не мог никто.
   Ближайшим его другом был Голландец. Корешился он и с другими  московскими
"законниками". Его авторитет в их среде был достаточно высок.
   Ведь он жил, по сути, по понятиям. Не имел  семьи,  не  выставлял  своего
богатства напоказ, жестоко расправлялся с беспредельщиками, воровская сходка
для него святое дело... Вот только в одном  был  грешен,  был  у  него  свой
бизнес и своя  собственная  группировка.  Но  сейчас  без  этого  редко  кто
обходится. Голландец - яркий тому пример. У него свой  нефтяной  бизнес.  Он
делает  на  нем  миллионы.  Впрочем,  вся  собственность   Жени   официально
принадлежала не ему. И банком и шестью крупными казино в  Москве  он  владел
через подставных лиц.
   Вот это его и беспокоило. Пока он в силе, никто не посмеет позариться  на
его собственность. А если вдруг случится  какая  беда?  Все,  что  он  нажил
своими трудами, перейдет к  подставным  собственникам.  И  никакие  суды  не
помогут.
   Был бы у него сын, он бы переписал все на  него.  И  тогда  все  проблемы
отпали бы сами по себе... Но, увы, он был бесплоден. Только об этом, конечно
же, никто не знал...
   Наташа не знала усталости. Она могла извращаться в постели с ним хоть  до
самого утра. Но Женя не позволял их играм тянуться дольше двенадцати ночи. У
него много дел. Он рано встает. Утром ему нужно быть свеженьким как огурчик.
   - Все, хватит, - он отстранился от нее и направился в душ.
   - Ну, миленький... - жалобно протянула Наташа. Она стояла на  кровати  на
коленях, выгнув спину и выставляя напоказ самые соблазнительные части своего
великолепного тела. Ее похотливая поза обещала бездну наслаждений.
   Но Женя был неумолим. Он и без того проваландался с ней два часа.
   Хотя можно было бы уделить ей еще немного времени. Ведь завтра он улетает
в Тюменскую область. Нужно еще раз на месте  осмотреть  гигантский  нефтяной
комплекс, который государство наконец-то решилось приватизировать.
   Он собирался приобрести контрольный пакет акций этого комплекса.  У  него
были на это и средства, и возможности.
   За этот комплекс шла упорная борьба. Но только один конкурент представлял
для Жени некоторую опасность. Нефтяной магнат, сделавший  на  своем  бизнесе
уже не одну сотню  миллионов  долларов.  У  него  были  крепкие  связи  и  в
чиновничьей, и в преступной среде. Только Женя все  равно  не  принимал  его
всерьез. У него было оружие против него.
   Недели две не увидит его Наташа. После Тюмени Женя отправится в Тригорск.
Нужно уладить на месте кое-какие дела. И родителей повидать бы не мешало.  И
к Вале заглянуть пора  бы  уж.  Совсем  уж  истосковалась  баба  по  мужской
ласке...
   Но нет, не уступит он Наташе. Завтра ему вставать не рано, а очень  рано.
Нужно будет отдать важные распоряжения управляющему "Изумруд-Банком".
   В высших правительственных кругах началась  тихая  паника.  Об  этом  ему
сообщили нужные люди. Кризис и девальвация неотвратимы. И напрасно  пытается
разубедить в этом народ едва ворочающий языком Ельцин. Только  глупый  может
поверить впадающему в детство президенту...
   О возможном кризисе его предупредили еще ранней весной. И  он  уже  успел
избавиться от ГКО, на которых раньше делал  неплохие  деньги.  Теперь  нужно
поработать с рублевой массой, обратить ее в твердую валюту. Кризис уже не за
горами, он грянет где-то в середине августа.
   А на  кризисе  ведь  можно  будет  сделать  большие  деньги.  Надо  будет
отстегнуть кое-кому из Центрального банка. Пусть зарядят его информацией  об
ожидаемом  курсе  доллара.  Ведь  обязательно  будет   повторение   биржевых
махинаций "черного вторника"...

***

   Дима встречался с Викой каждый день. Они ходили в кафе, бывали в театрах,
один раз даже заглянули на ночную дискотеку. Но ненадолго. Самое  большее  в
полдвенадцатого ночи Вика должна была быть дома. Ей было  уже  девятнадцать,
но она по-прежнему слушалась родителей как маленькая девочка.
   О том, чтобы уединиться с ней где-нибудь в номере гостиницы  или  у  него
дома, не могло быть и речи. Дима не раз признавался ей в любви, и она, к его
великой радости, отвечала ему тем же. Но о том, чтобы оказаться  в  одной  с
ней постели, оставалось только мечтать.
   - Выходи за меня замуж, - в его устах  эта  фраза  прозвучала  как  нечто
естественное.
   Он не собирался жениться, по меньшей мере,  лет  до  двадцати  пяти.  Вот
когда он крепко встанет на ноги, тогда и можно будет думать о женитьбе...
   Но от судьбы не уйдешь. Вика создана для  семейной  жизни.  Ей  уже  пора
замуж.
   А он и представить себе не мог, что она выйдет замуж за другого.
   - Ты это серьезно? - вскинула она на него свои ангельские глазки.
   - Дальше некуда...
   - Я согласна, - кивнула она и покраснела. На следующий  день  они  подали
заявление в загс. Но и после  этого  Вика  не  подпускала  его  к  себе  как
мужчину, который жить не может без женской ласки.
   Да, без женской ласки он действительно жить не мог. Он любил Вику, но  не
прогонял от себя Катю, "ночной бабочкой" прилетавшей к нему ночью, когда  он
приходил домой после свидания с Викой.
   А вчера к нему приклеилась еще секретарша босса.  Иннокентий  Анатольевич
Огурцов,  управляющий  банком,  слюнки  пускал,  глядя   на   Наташу,   свою
собственную секретаршу. Длинноногая блондинка с умопомрачительным  бюстом  и
большими голубыми глазами, она сводила его с ума. Но прикоснуться к  ней  не
смел. Тут же получал отпор. А ведь сколько баек ходит о  связях  начальников
со своими секретаршами. Байки эти, слов нет, появляются не на пустом  месте.
Но в случае с управляющим и Наташей все было  иначе.  А  уволить  он  ее  за
несговорчивость не мог. Духу не хватало. Она носила короткие юбки.
   И шефу доставался хотя бы вид ее обалденных ножек. Он боялся  лишиться  и
этого... Наташа отказывала в своих  симпатиях  Иннокентию  Анатольевичу.  Но
зато она положила глаз на Диму. При встречах с ним она кокетливо  улыбалась,
а когда он появлялся в приемной,  чтобы  положить  на  подпись  какую-нибудь
бумажку, она как бы невзначай