Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
лекому. - Он звонил час назад, сказал, что задерживается. Какая-то там тема по наркотикам.
- Спасибо, Анечка. Извини, что побеспокоил.
- Ничего страшного. - Мне показалось, Аня немного расстроилась оттого, что мы проговорили так мало. Я попытался представить, что она делает сейчас, после того как положила трубку.
Наверное, вздохнула, с тоской посмотрела на телефон, потом, проходя в комнату сына, - на входную дверь. У кровати сына улыбнулась, коснулась рукой светлых непокорных волос.
Проклятие! Нет женщины прекраснее, чем та, кто смотрит на свое дитя. Уж я-то знаю: у меня четверо детей от трех жен.
Я скинул сообщение Соболину на пейджер (Володя! Это Зураб! Позвони мне в Агентство!) и отправился в нашу комнату. Здесь было тихо и пусто. Выключенные компьютеры слепо пялились в полумрак. В столе у Зудинцева я отыскал нашу полулегальную пепельницу (Спозаранник не курил и не любил, когда курят другие). В столе Нонны Железняк мне удалось найти пакетик кофе с просроченной датой. Я немного поколебался и решил рискнуть. Кофе все-таки не консервы, может храниться и подольше.
Телефон зазвонил, когда я наливал воду в чашку. Мне ее предпоследняя - третья - жена подарила еще до того, как мы разошлись. Значит, между моим сообщением и ответным звонком Соболина прошло ровно столько времени, чтобы сходить и набрать из-под крана медленно текущей воды, поставить чайник. И еще малость, чтобы этот чайник нагрелся. Много что можно сделать за это время. Очень много. Например...
Я не спеша налил воду, с нарочитой аккуратностью поставил чайник. Телефон надрывался. Наконец я снял трубку:
- Слушаю.
- Князь, это Соболин. - Откуда-то издалека доносилась приятная, интимная музыка. Я почему-то представил, что Соболин звонит мне из какой-нибудь отделанной в восточном стиле спальни, а рядом с ним - не менее восточная красавица. - Что стряслось? Что за пожар?
- Пожар был...
- Не понял? - вскинулся Соболин.
- ...почти месяц назад.
- Что за дурацкие шутки, Зураб? - Володя, похоже, обиделся.
- Помнишь, в начале февраля на Есенина на пожаре погиб парень-охранник?
- Конечно. У нас тогда совсем пусто было. После убийства Ратнера вообще все и вся затихли. Пришлось бытовой пожар на ленту новостей ставить. А что случилось?
- Может быть, и ничего. Володя, на убийство Ратнера не ты ездил?
- Было дело.
- Ты не помнишь, вроде бы дня за три до убийства... По заявлению госпожи Ратнер никого не задерживали?
- Мать твою! - рявкнул Володя. - Точно! Я-то думаю, фамилия знакомая. Именно - Юрий Сметании!
- Это задержание тоже ты отрабатывал?
- На него Витя Шаховский ездил. Меня тогда Обнорский в Выборг посылал. Связи с местными органами налаживать.
Я обреченно вздохнул:
- Какой у Шаха пейджер?
Похоже, только одной порцией кофе не отделаешься.
***
Убийство Игоря Ратнера - коммерческого директора пивзавода "Нерпа" - открыло новый год. Как тогда, на следующее утро после убийства, мрачно пошутил Коля Повзло: "С открытием сезона... охоты".
Убийца действовал дерзко, но наверняка.
Ратнер с женой, детьми и матерью жил на третьем этаже престижного доходного дома на Вознесенском проспекте. Окна его кухни - единственные - выходили во двор-колодец.
Стрелок знал, что если финансист дома, то около полуночи обязательно выходит на кухню - перехватить что-нибудь.
Убийца выбрал место: черная лестница через двор от подъезда Ратнера, окно между четвертым и пятым этажами.
Отсюда кухня в квартире финансиста просматривалась как на ладони.
Поздно вечером в воскресенье, 23 января, во дворе-колодце прогремели выстрелы. Хотя "прогремели" - громко сказано: никто выстрелов не слышал.
Игорь Ратнер умер на месте.
Его жена Полина, прежде, чем свалиться в обморок, вызвала "скорую" и милицию.
Расследование взяли под особый контроль.
И так далее.
А вот за три или четыре дня до убийства Ратнера...
***
Шах отзвонился сразу. Наверное, это у него привычка еще из прошлой жизни: раз звонят на пейджер, значит, дело срочное.
- Витя, ты далеко? - спросил я.
- Не очень.
- Ты можешь подъехать в Агентство?
Разговор есть. Не телефонный. Это очень важно.
Шаховский вопросов не задавал, что-то быстро прикинул:
- Буду минут через пятнадцать. Готовь кофе.
- Легко, - бодро отозвался я.
- Еду.
Кофе... Я отправился на промысел в репортерский отдел. Восьмеренко немного, для порядку, поворчал, но на кофе все же раскололся.
Минут через десять я услышал, как во дворе, прямо под окнами, заскрипели тормоза "лохматки" Шаховского: "жигуленок" давно пора было отогнать на свалку и приплатить мусорщикам, а то ведь могли и не взять.
Кто-то, наверное Зудинцев, рассказывал мне, что еще года четыре назад Шах был вполне преуспевающим бандитом.
Ездил на "мерее" и жил на широкую ногу.
Имел свой небольшой, но более-менее надежный бизнес. Потом начались какие-то проблемы, и Витя подался в журналистику.
Честно скажу, писать у него получалось много лучше, чем у меня. Мое военно-десантное образование не шло ни в какое сравнение с его филологическим: по неподтвержденным слухам, Витек закончил филфак университета чуть ли не с красным дипломом. По крайней мере, на английском он говорил с хорошим лондонским произношением. Хотя временами...
Когда мы только взялись за "Кантату", я впервые увидел Шаха "в деле". Профессионал!
Витя вошел в кабинет, скинул промокшую под снежно-дождевой моросью куртку.
- Что стряслось? - Он опустился в кресло, сразу же закурил.
Я налил ему кофе, придвинул пепельницу и сел напротив.
- Помнишь, дня за три-четыре до убийства Ратнера... По заявлению его жены задержали двух мальчиков-топтунов?
- Это было в среду, 19 января... - Витя тщательно стряхнул с сигареты пепел. - Вечером...
***
19 января в 20.34 в дежурной части 1-го отдела Адмиралтейского РУВД раздался звонок:
- Дежурный Васильев слушает!
- Это милиция? - спросил женский голос.
- 1-й отдел.
- Мне нужна помощь. Помогите... - Голос женщины сорвался.
- Успокойтесь, пожалуйста. - Дежурный придвинул к себе сигареты, щелкнул зажигалкой. - Что случилось?
- За моей... за нашей квартирой следят.
"Еще одна..." - со вздохом подумал дежурный. После Нового года и Рождества часто бывает.
- Кто?
- Двое молодых людей. Они уже несколько дней следят. Скоро муж вернется, я за него боюсь.
- Муж? А кто у нас муж?
- Игорь Ратнер, коммерческий директор "Нерпы".
- Ратнер? - переспросил дежурный.
Как-то на совещании в РУВД их предупреждали, что на "земле" 1-го отдела появился еще один крупный клиент. Это было... Весной прошлой это было.
- А вы... Как вас зовут?
- Полина Ратнер.
- Адрес? Телефон? Высылаем наряд.
Они проверят.
Женщина старательно продиктовала адрес: Вознесенский проспект, угол с улицей Римского-Корсакова.
- Ждите. Скоро к вам приедут.
- Спасибо, - кажется, женщина была искренне растрогана.
- Не за что. Это наша работа, - ответил дежурный. Совсем как в "Ментах". Черт!..
Дежурный придвинул к себе микрофон рации. Вызвал наряд. А потом взял трубку телефона и отправил сообщение на пейджер Вити Шаховского.
Была года четыре назад одна история, когда еще младший лейтенант Васильев попал в крутой переплет... Помог ему выпутаться парень по кличке Шах. А сейчас Витя Шаховский, репортер Агентства "Золотая пуля", регулярно получал сообщения о том, что творилось на "земле" 1-го отдела в Адмиралтейском районе. И никогда не оставался в долгу, если дело того стоило.
...Примерно через пять минут после звонка Полины Ратнер перед ее подъездом остановился патрульный "уазик", закрыв выход на улицу. Двое милиционеров потопали наверх, на третий этаж. И на площадке второго этажа наткнулись на двоих парней.
Те пристроились на подоконнике и тихо о чем-то переговаривались. На полу скопилось изрядное количество окурков.
- Документы! - рявкнул старший из патрульных.
- Вы чего, мужики? - спросил один из парней и попытался встать.
- Сидеть! - Старший толкнул парня назад на подоконник и повернулся к молодому напарнику. - Ты-видел? Совсем оборзели, отморзки.
- Сержант! Эй, сержант! - второй парень вступил в разговор, однако с подоконника не поднялся. - Чего случилось-то?
- Не твоего ума дело! - рявкнул сержант. - Документы, твою мать...
Парни, поколебавшись, полезли в карманы. У того, кто возмутился первым, что-то тускло блеснуло за левым лацканом пальто.
- Что это? - Сержант проворно выхватил у парня из наплечной кобуры пистолет. - Гляди-ка, Иж-71. А разрешение?
- Есть у нас разрешение, - второй парень был явно раздосадован. Он осторожно, стараясь не разозлить сержанта, вытащил из-под кожаного "пилота" свой ствол. Протянул его сержанту вместе с документом.
- Сметании Юрий Сергеевич, - прочитал сержант на пластиковом прямоугольнике. - Охранное агентство "Сенат". А ты? - Ему в руку легло второе удостоверение. - Понкратов Игорь Дмитриевич.
(- "Сенат"? - Я выпрямился в кресле.
- Именно. - Шах пристально посмотрел на меня. - Что-то не так ?
- Нет. Полный порядок. Продолжай...)
Сержант задумчиво повертел ксивы:
- Знаете, здесь про оружие ничего не сказано.
- Но... - начал было Понкратов.
- Сидеть! - Сержант толкнул Игоря Дмитриевича на подоконник, вытащил наручники. - Надевайте!
- Зачем?
- Прокатимся. - Сержант повернулся к напарнику:
- Паша, поднимись до квартиры. Попроси Полину Васильевну выйти на пару минут. Формальности.
Паша поднялся на площадку третьего этажа и позвонил в тяжелую металлическую дверь. Почти сразу громыхнул тяжелый замок, на пороге появилась молодая женщина в джинсах и свободной рубахе.
Паша - высокий, уверенный в себе малый - оробел: женщина была очень красивой. Он с трудом выдавил из себя:
- Добрый, значит, вечер...
"Классная телка. Вот бы..." - додумать сержанту не дали: Сметании и Понкратов разом рванулись куда-то вниз. Быстро бежать они не могли - мешали наручники.
Прикладом автомата сержант ударил в спину Понкратова, а Сметанина сшиб с ног уже на площадке второго этажа, прижал парня коленом к бетонному полу, зло прошипел ему в затылок:
- Лежать, сука! - Выпрямился, рывком, за рукав затрещавшей куртки, поставил Юрия Сергеевича на ноги. Подтолкнул наверх: топай. Пролетом выше Понкратов перекатился на спину, подтянул под себя ноги и пытался подняться.
Сержант заставил Сметанина сесть на пол, рядом с напарником, осторожно посмотрел наверх, по направлению дверей квартиры. Полина Ратнер молча смотрела на все, что происходило внизу.
- Извините, - вдруг пробормотал сержант, прочистил горло:
- Полина Васильевна, вам придется с нами поехать. Нужно написать заявление. В 1-й отдел, на Якубовича...
- Я знаю, где это, - женщина чуть улыбнулась. - Я доберусь сама.
- Как скажете. - Сержант заставил Понкратова и Сметанина подняться на ноги. - Пойдем, Паша.
Они спустились на улицу, затолкали телохранителей в "стакан". Сели в машину.
- Спорим, она приедет в отдел в норковом манто? - вдруг с молодецким азартом спросил сержант напарника. - На десятку.
- Идет, - вяло отозвался Паша. Он недавно женился и теперь считал каждый рубль до ближайшей зарплаты. Десятка - деньги вроде бы и небольшие, да не всегда. Но отказаться от спора было как-то не по-мужски...
- Куда? - спросил водитель.
- В отдел, конечно.
Мотор "УАЗика" фыркнул, заработал ровнее. Машина тронулась с места.
...Спор сержант проиграл.
***
- Полина...
- Полина?
- Жена Ратнера приехала в отдел в пальто. - Шах закурил еще одну сигарету. - Обычное такое пальтишко. Неброское, но очень хорошее.
Витя задумчиво выдохнул дым:
- Заявление она написала. Но ребят выпустили уже через: два часа: за ними приехал кто-то из "Сената". Разрешение на оружие у них оказалось в порядке, а сопротивление милиции... По-моему, до суда дело не дошло.
- И что было потом? - спросил я.
- Не понял? - спросил Шаховский.
Похоже, он вспоминал что-то приятное.
Пожалуй, впервые я видел у него по-юношески мечтательное выражение лица. - А потом убили Ратнера. И о топтунах как-то подзабыли.
- Все?
- Убийство, сам знаешь, громкое было. Да и задержанных телохранителей никто со смертью Ратнера не связал.
- А ты?
- Князь, ты мальчик взрослый. Можешь понять: когда в работе появляются личные отношения, работа накрывается... - Шах закурил очередную сигарету. - Соболин этого не знает. И никто не знает.
Надеюсь.
Мы докурили уже в молчании. Шах потушил сигарету, одним глотком допил остывший кофе.
- Есть еще вопросы?
- Адрес и телефон.
- Чей?
- Ратнер Полины Васильевны.
Витек мгновение помедлил, потом достал из кармана куртки телефонную книжку:
- Пиши...
Я аккуратно записал адрес, тщательно сложил листок вдвое и положил его в карман рубашки. Шах натянул подсохшую куртку:
- Пока.
- Удачи.
Уже в дверях он остановился:
- Будь осторожнее. Она очень красивая.
И ушел.
5
Я проснулся оттого, что Полина...
(Вот! И я туда же! Ловил Шаха и сам - попался!
Прав был Витек.
Очень красивая женщина.
Никакие разумные доводы, которые я быстро перебрал в уме, меня не остановили...)
...что-то быстро говорила во сне. Я осторожно чуть приподнялся на локте, всмотрелся в ее сонное и от этого очень детское лицо. Прислушался.
- Нет! Не надо... Игорь!..
Имя ее погибшего мужа словно вытолкнуло меня из постели. Суеверный страх перед покойниками, похоже, оставили мне в наследство предки. Гордые горцы с уважением относились к усопшим. Я выбрался из-под одеяла, в сумраке спальни с трудом отыскал свои черные джинсы. Мягко ступая, выбрался на кухню. Здесь на темном, под дерево, столе белела пачка моих сигарет. Я опустился на стул и закурил.
***
Полина Ратнер легко согласилась на встречу со мной. Даже после того, как услышала, кто я и зачем мне нужно с ней поговорить.
Когда в нашем первом телефонном разговоре я первый раз произнес имя ее мужа, мне показалось, что вдова чуть слышно вздохнула-всхлипнула. Но голос у нее не дрогнул.
- Мы можем встретиться завтра вечером, скажем, в восемь часов? - спросил я.
- Конечно.
- Где?
- Будет проще, если вы подъедете ко мне. Адрес вы, похоже, знаете, - ее голос стал чуть насмешливым. Это вогнало меня в краску. Как малолетку, которые первый раз решается пригласить девчонку на свидание и малосвязно бормочет: кино, кафе, мороженое...
- Знаю... - выдавил я из себя.
- Я жду вас завтра. В восемь.
- До встречи.
- До свидания, Зураб Иосифович.
Еще немного сарказма, или я становлюсь мнительным, как малолеток? Вах!
...Уже подходя к ее дому - мрачноватому, доходному, в стиле модерн, - я понял, что так толком и не знаю, зачем хочу встретиться с Полиной Ратнер. Вряд ли она сможет рассказать мне больше, чем Соболин или Шаховский.
Признайся, Зураб. Признайся себе: ты хочешь увидеть эту красивую женщину.
И может, с ней... переспать.
По крайней мере, я смог честно себе признаться в том, чего хочу. Честно-то честно, да на душе от этого легче не стало.
Дурак ты, Зураб. Одумайся: у тебя жена красавица. Умница. Тебе же с ней хорошо? - Даже очень! Она такое... Такое вытворяет. И в постели, и по жизни. - Чего тебе еще нужно?
Я вошел в подъезд. На лестнице с широкими вытертыми старинными ступенями было мрачновато. Я поднялся...
(Площадка второго этажа: здесь сержант из 1-го отдела догнал Сметанина.
Окно. Подоконник. Окурков не стало меньше. Сметанин и Панкратов с умом выбрали точку: улица и подходы к подъезду просматривались замечательно. Правда, почему топтуны дали себя заметить? Или они не собирались прятаться? Да и вовсе они не топтуны.)
...на третий этаж, мгновение помедлил перед дверью. И нажал звонок.
Мягкая, переливчатая трель сразу канула куда-то в недрах квартиры. Потом послышались легкие и уверенные шаги.
Громыхнул замок.
Мне сразу понравилось, что Полина Ратнер не стала специально принаряжаться.
Полинявшие джинсы в обтяжку, свободная рубаха навыпуск. Густые медно-рыжие волосы собраны в "хвост".
Она улыбнулась:
- Зураб Иосифович?
- Добрый вечер. - Собственный голос показался мне сдавленным и чужим.
Дыхание перехватило.
Женщина! Какая женщина!
- Проходите. - Она пропустила меня в прихожую. Заперла дверь. Молча показала на немного вычурную вешалку.
Я разделся и вслед за хозяйкой прошел в просторную комнату. У одной из стен - стеллаж с книгами, напротив - телевизор, в центре изящный столик, заваленный бумагами. Вокруг него - кресла и диван. Дальняя от меня дверь была чуть приоткрыта.
(Знак? Приглашение?)
Была видна часть тщательно прибранной двуспальной кровати.
Полина остановилась у бара:
- Что будете?
Я мгновение поколебался. Вообще-то, Обнорский - особенно на службе - пить не разрешал. И к тому же я еще помнил, как мне было тяжко после празднества у Кира.
Полина Ратнер решила мне помочь:
- Коньяк? Погода сегодня очень нехорошая...
- Пожалуй.
Она быстро разлила коньяк по пузатым бокалам. Протянула один мне, сама, изящно подобрав ноги, села в кресло, мне показала на диван.
Я слегка качнул бокал, прислушался к аромату. Отличный коньяк. Мне такой дед наливал, когда я, уже после школы, курсантом Рязанского училища, приезжал на родину предков - в Цхалтубо.
- Спасибо, Полина Васильевна...
- Полина.
- Тогда просто Зураб.
- Договорились. - Она чуть улыбнулась. С той минуты, как я переступил порог ее квартиры, Полина пристально меня разглядывала. Со сдержанным любопытством.
Из скупых упоминаний о ней в материалах по убийству ее мужа я знал, что она - вторая жена Ратнера. Первый раз тогда еще будущий коммерческий директор "Нерпы" женился на третьем курсе Финэка. Брак распался вскоре после получения дипломов. Кто-то из давнишних партнеров и друзей Ратнера после убийства обмолвился журналистам, что именно эта личная трагедия подтолкнула его. Разогнала на пути к успеху.
Полина окончила университет, философский факультет. Несколько лет стажировалась то ли в Англии, то ли во Франции (здесь информация газетчиков сильно разнилась). Потом вернулась и поступила работать в весьма преуспевающее издательство. Быстро стала редактором целой серии.
Что-то вроде - карманная философия. Но карманная только в смысле формата. Книги в ее серии были как на подбор: Ницше, Аристотель, Фрейд, Юнг, Ортега-и-Гассет и другие. Не менее маститые.
С Ратнером она познакомилась на каком-то полусветском и полуклубном рауте. Года три они встречались. А потом, тихо и без излишней торжественности, поженились.
- О чем вы хотели поговорить? - спросила Полина.
- Я сразу хотел извиниться, если тема покажется вам... покажется вам тяжелой.
- Я поняла. Итак?
- Помните, девятнадцатого января вы позвонили в милицию и сказали, что за вами следят.
- Да, конечно.
- Расскажите, как это было. - Я поставил на журнальный столик диктофон и нажал кнопку записи.
- Это началось еще до Нового года...
***
Она почувствовала чей-то тяжелый взгляд недели за две до Нового года. Полина не знала, кто и тем более зачем так пристально следит за ней. Это было ощущение. Неприятное, сковывающее.
На Новый год они с Игорем уехали за город, как давно собирались. Он попросил у приятеля, еще студенческих времен, попользоваться старым финским домом под Выборгом. Там, среди заснеженного леса, чувство, что за ней следят, - отпустило.
А потом, когда на Рождество они приехали в город - Игорь обещал родителям быть