ялась за чайник. Ну нет, ни кофе, ни чай я пить больше не могу - чай не водка, много не выпьешь.
     - Вер, а у тебя пива не найдется? - робко спросил я и сразу попытался обосновать свою тягу к спиртному. - В такую жару горячее пить - какой-то моветон.
     - Пива у меня нет, - с сожалением (как мне показалось) произнесла Вера. - Но внизу есть магазин...
     - Понял, - сказал я, вставая и устремляясь к двери. Но опомнился и обернулся. - А ты вообще-то пиво пьешь?
     - Пью, конечно, но лучше шампанское, - усмехнулась она. - Насколько я помню, именно этот напиток больше всего подходит для совращения невинных душ.
     Определенно день обещал закончиться очень даже неплохо. И плевать, что в кармане осталась последняя пятисотка, а до получки еще неделя. А с другой стороны, вдруг удастся провести сегодняшние траты под статью "оперативные расходы"? Подобные мысли проносились у меня в голове, пока я несся вниз по ступенькам.
     Купив две бутылки шампанского, коробку конфет, фрукты, кусок ветчины (однако жрать охота) и сыр, я устремился обратно. День обещал закончиться очень даже неплохо. Хотя на окраине сознания билась мысль о том, что ее сестра (к которой я, собственно, и пришел) может вернуться. Ну и хрен с ним, комнат-то три...
     Пока я бегал в магазин, Вера успела переодеться в платье. На мой взгляд, халатик был предпочтительней, но так тоже неплохо. Пока мы вместе накрывали на стол, то есть резали ветчину и сыр, Вера интересовалась моей работой. Я, как обычно, что-то заливал о крутых расследованиях, задержанных маньяках и профессиональных киллерах. Но осознавал, что Вера мне не очень-то верит - обычных в таких случаях "ахов" и "охов" не было и в помине. Зато были полные мягкого юмора замечания и уточнения. Но это меня ни в коем случае не обижало, скорее, наоборот.
     Под ничего не значащий треп мы сели за стол, я открыл шампанское.
     - За что пить будем? - спросила Вера.
     - За тебя, конечно, грех не выпить за такую красоту, - пошел я в наступление.
     - Что-то в прошлый раз, когда мы с тобой встречались, ты не был со мной столь галантен, - заметила Вера.
     - Мы встречались?
     - Было дело, - сказала Вера. - Неужели ты думаешь, что я могу вот так просто впустить в квартиру одинокой женщины совершенно незнакомого мужчину? - рассмеялась она.
     - Погоди, - я поставил бокал на стол, - как одинокая женщина? А Лариса?
     - Так ты к ней пришел? - Вера тоже поставила бокал. - А я-то думала, ты наконец меня вспомнил...
     Выражение ее лица изменилось. Теперь на нем была написана досада. До меня дошло, что мы знакомы. Вернее, она со мной знакома, а я, такая сволочь, ее в упор не помню! Что я в таком положении мог сделать? Правильно!
     Честно признаться в том, что я ее не совсем помню (то есть, помню - как такую девушку можно забыть!), но когда мы встречались и где, как отрезало!
     А к ее сестре я пришел строго по делу.
     И ни разу Ларису в глаза не видел.
     А вот как увидел Веру, так сразу вспомнил, что мечтаю о ней вот уже несколько недель. Мол, хоть и был пьян, но не смог ее забыть. Ну и так далее. Через какое-то время Вера немного оттаяла и спросила:
     - А что за дело?
     И я рассказал ей о происшествии на станции "Невский проспект". И обо всем, что узнал потом. И о своих догадках, что некто убивает однокурсников ее сестры. Но вот почему...
     - А ведь верно, - задумчиво сказала Вера, - что-то слишком часто Ларискины однокурсники стали под поезда попадать.
     - Вот-вот, - обрадовался я, - а еще были Гоча Начхебия, Наталья Ламитина и Сергей Нарышев. Они тоже были однокурсниками твоей сестры. И тоже погибли. Хотя и не в метро. Я думаю, что и твоей сестре угрожает опасность.
     - Ну, Лариске вряд ли что-то угрожает, - усмехнулась Вера. - Она сейчас в Швейцарии, в какой-то крутой клинике - бабки зашибает. И будет там еще почти год.
     На моем лице, видимо, проступила досада. И Вера сразу спросила:
     - Ты хотел у нее что-то узнать об однокурсниках?
     - Хотел, - признался я, - она могла натолкнуть меня на мысль, зачем убирают ее однокурсников? Она ведь знает их всех - как они живут, чем дышат, какие у них проблемы. А теперь придется идти к кому-то другому.
     Я взял со стола бокал и залпом выпил. А потом посмотрел на Веру.
     - Но все это может подождать до завтра, - я пытался исправить ситуацию. - Хоть я и не помню, где и когда мы с тобой встречались, но сегодняшний вечер я хочу провести с тобой.
     Вера задумчиво смотрела в свой бокал. Повертела его в руке, стуча о стенки льдом (мы решили не выпендриваться с ведерком, а просто положить лед в бокалы, хотя в шампанское лед класть и не принято), тряхнула волосами, выдохнула и выпила.
     - Все мужики сволочи, - констатировала она, - не я первая это сказала и, к сожалению, не последняя. Ты падла редкостная, но ты мне нравишься.
     Еще с того самого дня рождения у Самойлиных.
     И вот тут я вспомнил. Еще в то время, когда я занимался бизнесом, мы с Гошей провернули пару сделок, довольно удачных. А потом его кто-то кинул, и он остался на бобах. Ему надо было срочно ехать выкупать товар, а денег не было. Он бросился к партнерам, у которых лежал его товар под реализацию. В том числе и ко мне. По договоренности, я должен был отдать ему деньги за его товар через два месяца, но мне стало жаль парня, и я отдал деньги досрочно. И поимел от своей Юльки за этот шаг шикарный скандал.
     Тем более что часть уже оплаченного товара "зависла" на прилавке и продаваться не желала. А Гоша в тот раз выкрутился, затем опять поднялся. Через некоторое время он пришел ко мне с каким-то предложением, но я уже ушел из бизнеса да к тому же разводился с Юлькой. В общем, мне было не до него. Но Гоша не забыл моей доброты и, встретив меня месяца три назад, пригласил на свой день рождения. В тот раз я как-то очень быстро нажрался и напрочь забыл все, что происходило на празднике.
     Я налил в бокалы шампанское, кинул лед. Обошел стол, подошел к Вере и... встал на колени.
     - Если можешь, прости меня, - сказал я (между прочим, совершенно искренне).
     - За что? - удивилась Вера, принимая бокал.
     - За то, что забыл тебя. Я не помню, что между нами было в тот вечер.
     Да и вряд ли могло что-то быть. А я очень хочу, чтобы было. Ты мне нравишься, мы вполне взрослые люди и...
     Договорить мне не дали, закрыв рот очень приятным способом. Бокалы упали на пол, а Вера опустилась рядом со мной...

***

     Я закурил две сигареты и передал одну Вере. Мы уже давно переместились с пола кухни на широченную кровать, где нам было не в пример удобнее.
     И тут замузицировал мой мобильник, оставленный в куртке. Я вскочил и бросился в коридор.
     - Ты чем занимаешься? - спросила трубка голосом Гвичия.
     - Трахаюсь, - честно признался я.
     Уж кому-кому, а Князю в этом конкретном случае я мог сказать правду.
     - Хорошее дело, - согласился Зураб, - но тебя тут разыскивает какая-то девушка. Говорит, что ты ей Серегина обещал.
     "Рита", - понял я.
     - Князь, будь другом, отдай ей один экземпляр нашего подарочного набора собрания сочинений шефа.
     - Ты что? - возмутился Гвичия. - Это у нас для очень важных информаторов!
     - Она очень важный информатор! - Я попытался привнести в свой голос как можно больше убежденности.
     - Но у нас осталось всего два...
     - Князь, - не дал я ему договорить, - я завтра же куплю еще и сам возьму у Андрея автографы.
     - Ну, смотри.
     Князь отключился, а я вернулся в комнату. Вера все еще блаженствовала в кровати, покуривая. Я залез под одеяло и попытался отобрать у нее сигарету.
     - Погоди, - отмахнулась Вера. - Ты знаешь, а ведь Лариса рассказывала мне о скандале, который произошел на последней их встрече.
     - Что за скандал? - Я уже как-то и забыл, для чего, собственно, сюда пришел.
     - У них полгода назад была встреча однокурсников. В каком-то ресторане гуляли, - начала Вера. - Лариса рассказывала, что Игорек Каштанов вдруг взъелся на Сергея Немолова и начал обвинять его, что тот в начале перестройки воровал бюджетные деньги мешками, а теперь зарабатывает на бедных пенсионерах.
     - Погоди, - не понял я. - А каким образом зарабатывает?
     - Ну, не грабит, конечно, - усмехнулась Вера и взяла еще одну сигарету. - Немолов сейчас заместитель председателя комитета по здравоохранению Питера. Знаешь, какие там денежки бродят?
     - Да уж, слышал, - усмехнулся я.
     Здесь я попал в свою сферу. - Лоббирование интересов определенных фармацевтических фирм. Предоставление этим фирмам эксклюзивного права на поставки лекарственных препаратов для льготников. Солидные деньги.
     - Шаришь, - одобрительно сказала Вера. - Но Капланов обвинил Немолова в том, что тот в конце восьмидесятых выбивал деньги на ремонт больниц, ничего не делал, а денежки присваивал.
     Игорек и сам был в этом замешан, он тогда работал в одной из городских больниц. А потом Немолов где-то зарвался, появилось уголовное дело. Заодно потянули и тех, кто в этой афере участвовал. Немолов отмазался, а вот Капланов и еще несколько человек поимели кучу неприятностей. Хоть и не сели, но с работы повылетали. Я всех нюансов не знаю, да и не хочу знать. Мерзко это все.
     - Мерзко, - согласился я и потянулся к ней, - в отличие от тебя.
     Ради справедливости следует сказать, что в моем порыве была изрядная доля возбуждения отнюдь не сексуального свойства. Я понял, что нашел "маньяка". Ларчик просто открывался - Немолов убирает свидетелей своей противоправной деятельности. В последнее время в отношении чиновников слишком часто возбуждались уголовные дела.
     А если Немолов собирается занять место председателя Комитета по здравоохранению (по слухам, в отношении прежнего председателя уже возбуждено дело и начальствовать ему читалось от силы месяц), то давнее дело, неожиданно реанимированное, может сыграть решающую роль и погубить Немолову всю карьеру.

***

     На следующее утро я пришел в Агентство без пяти минут десять, что являлось почти абсолютным рекордом.
     Первым делом я зашел в кабинет Спозаранника, поздороваться. А если честно, посмотреть на его удивленную рожу.
     Спозаранник не оправдал моих надежд: ответив на мое приветствие, он напомнил, что следующий номер "Явки с повинной" выходит в свет через неделю, а я должен сдать в номер статью о брачных аферистах. Я буркнул в ответ, что статья почти готова, и поспешно ретировался в свой кабинет, чтобы позвонить одному своему знакомому из ФСБ.
     После обычных для "рыцарей плаща и кинжала" отговорок и экивоков мне все же удалось уяснить, что деятельность Немолова действительно попадала в поле зрения компетентных органов. Почему его не раскатали на полную катушку - выяснить не удалось, но мне этого было и не надо - главное, что информация Веры подтвердилась.
     А значит, надо привлекать "тяжелую артиллерию". Я пошел в репортерский отдел. Мне нужна была Завгородняя.
     К счастью, Света оказалась на месте.
     Я отозвал ее в коридор и сразу приступил к делу.
     - Света, - как можно проникновеннее сказал я, - мне нужна твоя помощь.
     - Че-его-о? - протянула Завгородняя, почему-то отстранившись. Видимо, решила, что я прямо сейчас сообщу ей о своих сексуальных проблемах, вылечить которые может только она.
     - Да не переживай ты, - поспешил успокоить я ее, - на твою невинность я покушаться не собираюсь.
     - Почему? - искренне удивилась Завгородняя. Извечная женская логика: если мужчина ей не нравится и она не хочет с ним спать, то это одно, а вот если наоборот, то это уже ущемляет ее женское достоинство.
     - Давай поговорим об этом позже, - попытался исправиться я. - Мне нужна твоя помощь в очень серьезном расследовании.
     - Это я с радостью, - тут же загорелась Света. - Только Володю предупрежу...
     - Ни в коем случае! - Обнародования своих планов я вовсе не желал. - Понимаешь, я вроде нашёл выход на наркодилеров, поставляющих в Питер кокаин...
     Света сразу подобралась. Я бил не в бровь, а в глаз - все Агентство знало, что в последнее время Завгородняя обращает самое пристальное внимание на факты задержания наркодельцов, торгующих именно кокаином. Какая-то там была темная история с этим наркотиком сразу после выхода Светы из больницы. Подробностей никто не знал, но Светин интерес отмечали.
     - А что за дилер? осторожно спросила Завгородняя.
     - Пока не знаю, - ответил я. - Если точнее, то мне кажется, я нащупал его "крышу" в администрации города. Но об этом пока нельзя говорить в Агентстве. У меня есть данные, что этот чиновник состоит в родственных связях с одним из наших. - Я многозначительно посмотрел на Свету. - В тебе я уверен, а вот в остальных...
     Понимаешь, я немного засветился, и любое упоминание в семейном кругу, которое может допустить сотрудник Агентства, повредит ему... - импровизировал я на ходу.
     - Но наши ребята очень хорошо знают, что такое секретность, и не будут говорить об этом в кругу семьи, - вполне резонно заявила Завгородняя.
     Ты права. - Я лихорадочно искал аргумент, способный снять все недоразумения. - Я подозреваю Обнорского, - выпалил я. - Точнее не его, а кое-кого из его окружения...
     Похоже, я нашел правильный аргумент. Света ненадолго задумалась, тряхнула головой и спросила:
     - Что надо делать?
     Когда я объяснил, Завгородняя чуть не съездила мне по морде. Это ее желание отчетливо читалось на лице.
     - Да пойми ты, - попытался я втолковать ей очевидные (для меня) истины, - тебе не надо с ним спать. Ну разденешься, но ведь не до конца же: простыней закроешься. А через несколько минут после того как вы зайдете в сауну, ворвусь я и изображу ревнивого любовника.
     - Ага, - сомневалась Завгородняя, - а если ты не успеешь?
     - Ну как ты можешь так думать, Света? - Похоже, я обиделся по-настоящему (сам, от себя такого не ожидал). - Ты что, думаешь, я тебя могу подставить?
     В конце концов Света согласилась.
     Мы обговорили с ней детали, и я ушел писать статью об аферистах. Брачных.

***

     Тем же вечером я сидел на лавочке у сауны на Заневском проспекте. Именно здесь работал мой друг. С минуты на минуту должны были подъехать Немолов с Завгородней. Совращение чиновника прошло как по маслу, да и кто бы мог устоять перед нашей Светочкой!
     Света пришла к нему под видом журналистки, якобы с целью взять интервью у ответственного работника Комитета по здравоохранению. Постреляла глазками, сделала пару намеков, продемонстрировала грудь в вырезе блузки (бюстгальтер она летом не носила) - и чиновник "поплыл". Через час беседы он уже готов был ехать с Завгородней в ближайшую гостиницу, где можно снять номер на пару часов. А когда она сообщила, что любит финскую баню и даже знает хорошую сауну на Заневском, Немолов чуть из штанов не выскочил. В общем, сегодня вечером чиновник забрал Свету у Александрийского театра, и они поехали "мыться". Она уже отзвонилась и сообщила, что они минут через десять будут на месте. План был прост: когда Немолов со Светой будут не совсем одеты, я врываюсь в их кабинет и изображаю разъяренного мужа. Или любовника, что не так уж важно. Для большего антуража я буду размахивать газовым пистолетом, в настоящее время лежащим во внутреннем кармане куртки. Немолов, по моим прикидкам, должен испытать шок, а значит, расколоть его не составит труда.
     Ага, вот и такси подъехало. Чиновник вышел, открыл заднюю дверцу и галантно подал руку Завгородней. Работа работой, но я прекрасно понимал Немолова: отказаться провести вечер в компании такой девушки даже я не смог бы. Это ж надо, уговорить мужика в такую жару пойти в сауну! Что бы там ни говорили о Завгородней в Агентстве, она - талант...
     Выждав пятнадцать минут, я пошел ко входу в сауну. Сашка, распорядитель сауны и мой друг еще со школьных времен, проводил меня до двери номера, который предоставили Немолову.
     - Только, ради Бога, - попросил Сашка, - не разнеси ничего.
     - Не бзди, - заверил я его, - все будет в ажуре.
     Сашка недоверчиво покачал головой, но возражать не стал. Я достал пистолет, проверил (уже в который раз) обойму с шумовыми патронами и толкнул дверь.
     - Ах ты, сука! - заорал я с места в карьер. - Так и знал!
     Картинка моему взору предстала вполне приличная: Света сидела за столом, укутанная простыней, Немолов как раз вышел из бассейна, причем в трусах.
     Но сразу было видно, что появление какого-то типа с пистолетом его немного обеспокоило.
     - Макс! - завизжала Света, подыгрывая. - Это совсем не то, что ты думаешь!
     - А что же я должен думать? вполне натурально удивился я. - Ты сидишь в каком-то блядюшнике в чем мать родила, да еще в компании какого-то козла! А ты че уставился? - набросился я на Немолова. - Ты ваще кто такой?
     - Видите ли... - начал мямлить Немолов, подыскивая объяснение, - я не знал, что она замужем.
     - И кольца не видел? - ядовито поинтересовался я. Света, отправляясь на встречу с Немоловым, надела кольцо.
     Дальше все происходило согласно сценарию: Немолов с перепугу, что я прямо сейчас начну стрелять, готов был признаться в убийстве Листьева, Холодова и Старовойтовой. Клиент, что называется, созрел, и я уже собирался приступать к допросу, но нас прервали.
     В сауну постучались, и Сашка поинтересовался, не нужны ли нам девочки.
     Это означало, что у нас появились неожиданные проблемы - мы с Сашкой обговорили сигнал "бедствия" на случай неожиданностей.
     Я вышел посмотреть, что случилось, на всякий случай спрятав пистолет за пояс брюк. Передо мной стоял... Обнорский! Уж кого-кого, но его я никак не собирался здесь увидеть!
     - Ты что тут делаешь? - вытаращившись на него, спросил я. - Помыться пришел?
     - Ага, - еле сдерживая ярость (это было заметно невооруженным глазом), ответил он. - Точнее кое-кому шею намылить! Ты что вытворяешь?!
     - Видишь ли, Андрей... - начал я.
     - Вижу! - зарычал Обнорский и, схватив меня за воротник, притянул к себе. - Это что за самодеятельность?
     Мне больше делать нечего, как выслушивать матюги рубоповцев насчет того, что мои сотрудники ломают им перспективную разработку! Немедленно прекращай и доставь клиента домой. И не дай Бог он что-нибудь заподозрит! Я тебя собственноручно похороню! У меня из-за тебя...
     Мне так и не удалось узнать, что же у него из-за меня случилось. Скорей всего, накрылась встреча с Лукошкиной.
     Я попытался втолковать Андрею, что вышел на след серийного убийцы и теперь провожу допрос главного подозреваемого, но Обнорский почему-то не загорелся охотничьим азартом.
     - Ты идиот, Макс, - заявил он. - Немолов не мог убивать тех людей, он две недели назад вернулся из Австрии, где был два с половиной месяца. А до этого ездил в Голландию. Тебе надо было сперва выяснить, где он был в момент убийств, а уже потом проводить свои разработки.
     - Но ты же сам сказал, что им интересуется РУБОП...
     - Сказал. И не только РУБОП, но и ФСБ тоже. Но подозревают его в участии в преступном сообществе, занимающемся поставками "экстази" в Россию, а не в каких-то померещившихся тебе серийных убийствах. - Обнорский уже слегка успокоился, и я не стал с ним спорить, доказывая, что убийства мне не померещились. - За ним уже давно следят, и твоя выходка стала для оперов полной неожиданностью. Немолова ни в коем случае нельзя тревожить, иначе у них вся разработка медным тазом накроется. Делай что хочешь, но чтобы Немолов в ближайшее время оказался дома и в самом благодушном настроении. И меня не интересует, как ты это сделаешь.
     - Андрей, - попытался я привести последний довод, - у меня денег нет на такси.
     - Вот тебе двадцать баксов, отвезешь его домой. И чтобы никакой самодеятельности!
     В это время в коридор выглянула Завгородняя, и Обнорский заткнулся. Испепелив взором Свету, у которой хватило сил сказать лишь: "Ой!", он прошипел что-то насчет того, что это не Агентство, а какой-то рассадник блядства и идиотизма. Потом повернулся и ушел. Напоследок он так выразительно посмотрел на меня, что я понял: е