ски. Внезапно раздался голос Александра Петровича:
     - Возможно, мне стоит переговорить с этим... Пауком?
     - Александр Петрович, - сказал Валерий Вячеславович, - я думаю, делать этого нельзя. Это может нанести непоправимый вред.
     - Чему это может нанести вред?
     - Вашему авторитету, - негромко (но все услышали) сказал чиновник.
     - Александр Петрович, - сказал другой. - Наверное, в этой ситуации стоит проявить... э-э... разумную осторожность.
     Дело-то может получить неожиданную интерпретацию и (чиновник сбоку посмотрел на меня) раздуто прессой. Вы вспомните девяносто пятый год, переговоры Виктора Степановича Черномырдина с Шамилем Басаевым...
     - Я помню.
     - Ведь сколько грязи вылили на Виктора Степановича потом. Всю жизнь не отмоешься!
     Валерий Вячеславович кашлянул в кулак и поддержал своего коллегу:
     - Действительно. Да и сам стиль общения этого Паука совершенно недопустим. Он позволяет себе оскорбления.
     Политику вашего уровня непозволительно выслушивать подобные заявления об...
     - Хватит, - оборвал вице-губернатор. Чиновник замолчал. Александр Петрович обратился к переговорщику: Скажите, мое обращение могло бы сыграть положительную роль?
     - Нет, - твердо ответил переговорщик. - К сожалению, Александр Петрович, в нашем случае - нет.
     - Почему? Можете объяснить?
     - Да, могу. Все дело в том, что мы встретились с не совсем обычными преступниками. А с людьми, одержимыми бредовыми идеями. Среди мешанины этих представлений - отрицание власти, общества, законов и так далее. Вице-губернатор в их глазах - олицетворение власти, которую они презирают и ненавидят. Боюсь, Александр Петрович, что ваше вмешательство только подогреет их агрессию... извините.
     - Я понял, - облегченно ответил вице-губернатор и посмотрел на часы. Все остальные тоже. Прошло уже семь минут из отпущенных нам Пауком десяти.
     - Надо идти, Андрей, - сказал Костин. - Ты готов?

***

     Деньги оказались в самой обычной картонной коробке (но не от ксерокса).
     Я сегодня ничему больше не удивлялся.
     Я взял коробку с миллионом баксов под мышку и пошел знакомой уже дорогой: через мрачноватый тоннель арки, через двор-колодец... из окна на третьем этаже на меня смотрели глаза мертвеца.
     Двое мужчин в штатском и двое в форме ничего мне не сказали. Пятьдесят две ступеньки вверх... глаз телекамеры... и голос из переговорника:
     - Раздевайся, англ.
     Я разделся. Сложил одежду на пол.
     - Открывай коробку.
     И я открыл коробку.
     - Высыпай на пол... Я хочу видеть.
     Я высыпал на свою куртку миллион баксов. Никаких эмоций я не испытывал - как будто это была туалетная бумага. Сто рулонов туалетной бумаги с водяными знаками и какими-то там хитрыми степенями защиты... От кого? От безумных "Усыновленных Дьяволом"?
     - Сложи баксы обратно в коробку.
     Подойди к двери.
     Я небрежно покидал пачки обратно - получилось "с горкой", не так, как у педантичных банковских служащих, подошел. Дверь раскрылась:
     - Входи, урод... Быстро!
     И снова я встретился глазами с женщиной, привязанной у стены. Ужас в ее глазах, отчаяние, крик... А я стоял и держал в руках идиотскую коробку с американским лимоном. И сам ощущал себя законченным идиотом... А кем еще я мог себя ощущать?
     ...Лестничная площадка, пятьдесят две ступени вниз, двор, арка, автобус.

***

     Моего возвращения ждали, ждали информации. Но мне нечем было порадовать собравшихся в автобусе людей.
     - Нет, - качнул я головой, - в лучшую сторону не изменилось ничего.
     - А я говорил, что путем уступок мы ничего не добьемся, - сказал Валерий Вячеславович. Он сказал это как будто себе, но для меня было очевидно, что его фраза предназначалась в первую очередь для вице-губернатора и должна продемонстрировать решительность и дальновидность Валерия Вячеславовича.
     Пока я отсутствовал, состав собравшихся изменился: исчезли мои "коллеги-журналисты", зато появились люди в форме. Один в форме гражданской авиации, двое других - в военной.
     - Я не вижу никакой возможности посадить вертолет в непосредственной близости отсюда, - говорил "летун", разглядывая схему. - Здесь просто нет места для посадки "Ми-8" - сплошная застройка.
     - А здесь... или, например, здесь? - спрашивал Костин, показывая на схеме. - По-моему, достаточно много места...
     - Это по-вашему. А по-нашему - существуют инструкции, обойти которые мы не имеем права... Любой полет над городом, а уж тем более посадка в городской черте серьезнейший вопрос.
     Партизанщина недопустима и даже преступна.
     Я скромно сел в уголке, ко мне подсел Спиридонов.
     - Думаю, - сказал он, - мы уже достаточно вас сегодня поэксплуатировали, Андрей... Поезжайте домой, хлопните сто граммов. По себе знаю, каких нервов все это стоит.
     Возможно, я бы и ушел, но вмешался переговорщик:
     - Прошу вас остаться, Андрей... Не исключено, что ваша помощь может еще понадобиться. Ежели бандиты сами проявили инициативу, вызвав именно вас для второго контакта, - значит, вам "доверяют". Или, по крайней мере, вы не вызываете у них чувства тревоги, опасности... Возможно, ситуация потребует вашего участия.
     Так вот и получилось, что я остался.
     Спасибо за "доверие", господин Паук.
     Постараюсь оправдать.
     - Здесь? - спросил, глядя на схему, "летун". - Здесь, пожалуй, можно... пустырь большой. Но желательно выехать на место, посмотреть своими глазами. Может, там уже ларьков понаставили...
     - Вас отвезут, - ответил Костин. - Вместе с вами поедут наши ребята... им тоже нужно осмотреть место.
     Костин, офицер из "Града" и "летун" вышли. На улице заворчал мотор "Волги".

***

     Снова зазвенел телефон, и переговорщик снял трубку.
     - Слушаю вас, - сказал он.
     - Я - Паук. Сто пачек вашего буржуазного дерьма получил... Вижу, до вас начинает доходить... Теперь нам нужен наш темный брат и большая птица.
     - Все вопросы будут решены в самое ближайшее время. Вопрос с вертолетом уже практически решен - мы подыскиваем посадочную площадку... "Ми-8" - большая машина, во дворе ее не посадишь, верно?
     Несколько секунд Паук молчал. Видимо, искал подвоха. Потом спросил:
     - А наш брат? Когда вы доставите нашего брата?
     - Вопрос решается, Паук... Нам очень трудно убедить московские власти, что вы согласны на диалог. Ведь мыто выполняем ваши условия, а вы не освобождаете заложников.
     - Вертолет и наш брат! Потом - заложники!
     - Если бы вы освободили хотя бы женщин, нам было бы гораздо легче вести переговоры и с Москвой, и с Западом.
     - Мы, Усыновленные Дьяволом, не видим разницы между Москвой и Западом... Мы, идущие во тьме, не принимаем условий ни Востока, ни Запада.
     Мы сами ставим условия. Мы ждем нашего брата и птицу. Через час присылай английского слизняка за головой бабы. А будет вертолет - отпущу слизняков в обмен на экипаж. Все! Пошло время...
     - Нельзя им давать вертолета, Александр Петрович, - сказал один из военных - подполковник с петлицами связиста.
     - Почему? - спросил вице-губернатор.
     - Потому что уйдут... Совершенно не важно, куда они направятся. Если полет осуществлять на малой высоте, средствами ПВО нам будет их не обнаружить.
     Они могут вынудить экипаж, сесть в любом глухом месте, уничтожить и экипаж, и машину, а затем скрыться.
     Александр Петрович задумался, побарабанил пальцами по столешнице. Валерий Вячеславович склонился к нему низко, заговорил:
     - Этого категорически нельзя допустить, Александр Петрович. Добро, если они сядут на нашей территории... а если уйдут к финнам?
     - Финны все равно их выдадут, - ответил "вице".
     - А политические последствия? - возразил чиновник.
     - А жизнь заложников? - спросил вице-губернатор. - Об этом вы подумали?.. Гибели людей допустить нельзя, момент не подходящий.
     - Я понимаю и разделяю вашу обеспокоенность... Но политические последствия! Финское МИД не дает согласия на прием вертолета с террористами. И - представьте себе - он вдруг прилетает!
     Думаю, мы окажемся в весьма затруднительном положении.
     - Вы, - раздраженно ответил вице-губернатор, - не окажетесь... Решение буду принимать я.
     - Да-да, безусловно, это так... Однако можно поступить и по-другому.
     - Конкретно?
     - Конкретно перестрелять негодяев в тот момент, когда они выйдут из помещения... или возле вертолета.
     Вице-губернатор внимательно посмотрел на чиновника:
     - Я допускаю, что чисто технически это возможно. А с этической точки зрения? Ведь это будет элементарный расстрел. Без решения суда, кстати... А признать человека виновным и определить ему наказание может только суд. Нет... нет. Момент не подходящий.
     - Но мы спасем при этом жизнь людей.
     - Нет. Мы, скорее, поставим их жизнь под угрозу. Готовьте вертолет, - с кислым видом подвел итог "вице".

***

     Вернулись сотрудники "Града" и спец из МГА. Вместе они осматривали место для посадки вертолета: пустырь в пяти минутах езды.
     - Можно посадить вертушку, - сказал "летун". А "градовцы" обследовали местность с учетом своих задач и тоже остались удовлетворены.
     После пятиминутного совещания Александр Петрович сказал:
     - Добро, давайте вертолет, выходите на связь с этим Пауком.
     - Александр Петрович, - сказал подполковник, - я еще раз напоминаю вам: уйдут. Уйдут они на малой высоте, и мы ничего не сможем сделать... Мы на себя такую ответственность взять...
     - Ответственность на мне, - перебил вице-губернатор.
     Подсуетился и Валерий Вячеславович:
     - Александр Петрович, в случае пересечения террористами финской границы политические последствия...
     - Мы уже обсуждали этот вопрос, достаточно. Я принял решение.

***

     - Паук, - сказал в трубку переговорщик, - готовы ли вы к посадке в вертолет?
     - Большая птица уже прилетела?
     - Да. Она вас ждет на пустыре в километре отсюда.
     - А наш брат? Где, ментяра, наш брат?
     - Он встретит вас под Выборгом. Его увезли на следственный эксперимент в Выборг.
     Паук разразился руганью. С криком, с визгом. Стало ясно: наступил критический момент... Усыновленный Дьяволом мог сделать любую глупость. Но глупость страшную, кровавую...
     И вдруг замолчал, а в трубке зазвучал другой голос:
     - Так, слушайте меня... Сейчас ваш человек принесет нам схему с указанием точного места посадки. Лучше, если это будет англичанин... Он еще у вас?
     - Да, - ответил переговорщик. - Мистер Смит здесь. Простите, с кем я говорю?
     - Можешь называть меня Негодяем... Итак, англичанин приносит схему, мы обсуждаем маршрут движения до пустыря, порядок посадки, транспорт.
     После этого принимаем решение по заложникам. Понял?
     - Понял, - ответил переговорщик.

***

     Третий раз за два часа я вошел в помещение клиники. Что-то здесь неуловимо изменилось. Внешне все было точно так же: проволока растяжек, заложники с наволочками на головах, "распятая" на стене женщина... Но что-то все-таки изменилось.
     - Схему, - каркнул Паук, и я передал схему.
     Человек в маске собаки, всегда державшийся в глубине, подошел и взял ее у Паука. Разложил на столе. Его движения были точны, в них чувствовались сила и уверенность... Внезапно я все понял. И обматерил себя за то, что не понял этого раньше.
     Человек-собака спокойно изучил схему с обозначенным маршрутом движения, придвинул телефон, набрал номер.
     - Негодяй на связи, - сказал он. - Я изучил маршрут. Думаю, вариант реальный... Через тридцать минут подадите к подъезду микроавтобус с тонированными стеклами... Найдется такой? ...Хорошо. Итак, подаете к подъезду микроавтобус. Ни в подъезде, ни во дворе не должно быть ни одной живой души. Это понятно?.. Хорошо. Водитель раскрывает все двери и уходит, к черту. Он нам не нужен.
     А вот журналиста мы до посадки в вертолет подержим у себя... Дальше: до пустыря нас сопровождает только один автомобиль ГАИ с "мигалкой"... Позаботьтесь, чтобы на нашем пути не было пробок. Заложников мы отпустим, когда окажемся возле вертолета - не раньше, но и не позже... Крови мы не хотим.
     Паук дернулся, хотел что-то сказать, но человек-собака только посмотрел на него - и Паук сник.
     - Ну, - сказал человек-собака, - мы, надеюсь, все согласовали?
     Видимо, переговорщик сказал: "Да".
     - Отлично. Давайте сверим часы.

***

     Я сидел на полу в углу холла. Наблюдал, как человек-собака инструктирует заложников. Они тоже сидели вдоль стены в своих наволочках на голове. Женщину отвязали, и она обессиленно опустилась на пол.
     Ужас в ее глазах уже потух, сменился пустотой. За несколько часов, пока она стояла раздетой, успела замерзнуть... тело покрылось гусиной кожей, затвердели соски.
     - Минут через двадцать - двадцать пять вся эта история для вас закончится, - спокойно говорил человек-собака заложникам. - Если вы будете выполнять мои инструкции. Это понятно?
     Головы в наволочках кивнули. Недружно, вразнобой.
     - Сейчас попьете чайку... соберитесь с силами и пойдем. Держимся дружно, кучно, стайкой... Садимся в автобус, едем. Езды тут совсем ничего. А на месте нас уже ожидает вертолет. У вертолета мы и попрощаемся. Я понимаю, что вы пережили не лучшие часы... Я сожалею.
     Вам, мадам (человек-собака обратился к голой женщине), следует одеться...
     Она сидела безучастно. Негодяй подвинул к ней ногой ворох белья и одежды.
     - Мадам, - повторил он, - соберитесь, пожалуйста, вам следует одеться... следует успокоиться... Все будет хорошо.
     Женщина кивнула, но продолжала сидеть неподвижно. В приемную вошел человек в маске гориллы. Он поставил на стол поднос с кофейником, чашками и даже бутылкой коньяку. Ушел, потом вернулся, поставил несколько мензурок.
     - Вот и кофе, - сказал человек-собака. - Кстати, я рекомендую вам выпить и коньячку... снимает напряжение.
     Я сидел в углу. Наблюдал. Ситуация стала ясна для меня окончательно... Не было никаких "Усыновленных Дьяволом".
     Не было! А был умный и циничный человек-собака, который ловко сумел использовать шизанутого Паука. Который сумел блестяще разыграть спектакль, ввести всех в заблуждение... Он, видимо, и не думал добиваться освобождения Смирнова-Козырева. Он, видимо, и не думал лететь за границу... С миллионом баксов он запросто и не худо устроится здесь... А Паука просто грохнет за ненадобностью.
     Он получил то, что хотел, - деньги, вертолет и гарантии. Они улетят куда-нибудь в глубинку, выведут из строя вертолет и скроются. Вполне возможно, в точке посадки уже ожидает автомобиль, а в кармане Негодяя лежит комплект документов для новой безбедной жизни.
     Интересно - кто он, человек-собака?
     Действительно сообщник Смирнова-Козырева? Или он просто использовал ситуацию?.. Возможно, ответа мы не узнаем никогда. Но, в любом случае, сработал он толково.
     Заложники сняли наволочки, приступили к кофейку. Я вглядывался в испуганные, напряженные лица. Человек в маске гориллы быстро и ловко прорезая в наволочках отверстия для глаз...
     Обнаженная женщина сидела на полу, обхватив колени.
     - Кофе хотите? - спросил, присев около нее, Негодяй. Она кивнула. - Сейчас организуем... А коньячку?
     Она опять кивнула. Человек-собака встал, подошел к столу и налил кофе в чашку. В медицинскую мензурку плеснул коньячку. Один из мужчин-заложников вдруг спросил:
     - А можно и мне коньяку?
     - Можно и нужно. Но в разумных пределах...
     Мужчина быстро налил коньяк. Выпил. Негодяй отнес кофе и мензурку голой женщине, поставил на пол.
     - Вот, - сказал он, - выпейте, успокойтесь... И оденьтесь, в конце-то концов.
     Мужчина за столом снова налил себе коньяку, быстро выпил. И еще раз налил.
     - Э-э, - сказал Оборотень, - хватит. Еще дело делать.
     Мужчина послушно поставил мензурку на стол.
     - Послушай, Негодяй, - произнес вдруг Паук.
     - Что, темный брат? - спросил человек-собака.
     Паук подошел к окну, показал стволами обреза в небо.
     - Я слышу клекот большой птицы, - сказал он.
     Я прислушался, но не услышал ничего. Негодяй тоже прислушался. И тоже, видимо, ничего не услышал. Он внимательно посмотрел на человека с лицом мертвеца и ответил:
     - Да, брат. Большая птица уже рядом.
     - И мы полетим на Запад?
     - Да, брат, мы полетим на Запад.
     Заложники за столом пили кофе, неподвижно сидела на полу голая женщина, так и не притронувшаяся к кофе и коньяку. Слушал "клекот большой птицы" Паук. Он был уже совершенно безумен.

***

     - Пора, - сказал человек-собака. - Автобус уже у подъезда. Идем, господа, таким образом: плотной группой. Мы, Усыновленные Дьяволом, в центре... Вы, господа ПОМОЩНИКИ, по бокам. Плотно идем, прижимаясь друг к другу. Спокойно, не спеша. Впереди - господин журналист. Все мужчины должны надеть на голову наволочки. Там прорезаны отверстия для глаз, так что проблемы не будет.
     - Негодяй, - сказал вдруг Паук, - я не хочу надевать наволочку. Мне нравится мое лицо... лицо мертвеца.
     Человек-собака некоторое время смотрел на Паука молча.
     А потом сказал:
     - Ну что ж... может быть, так даже лучше. Иди с лицом мертвеца... Подъем, господа, подъем!
     Люди за столиком встали, но женщина на полу продолжала сидеть. Негодяй подошел к ней, присел.
     - Как вас зовут?
     - Что?
     - Как вас зовут?
     - Людмила.
     - Люда, нужно встать, одеться и идти... Вы понимаете?
     - Да... дайте пальто.
     Оборотень снял с вешалки серое бархатное пальто, подал Людмиле. Она поднялась, сказала: "Спасибо", - и надела пальто на голое тело. Аккуратно застегнула все пуговицы.
     - И сапоги, - попросила она. Оборотень подал ей серые замшевые сапоги. Она снова сказала: "Спасибо". Оборотень раздал всем наволочки с дырами для глаз. И мы их надели. И стали похожи на куклуксклановцев. Только женщины и Паук остались без дурных колпаков с дырами для глаз... Я посмотрел в лицо Людмилы и подумал, что оно мало отличается от маски мертвеца.
     - Пошли, сказал человек-собака.

***

     Плотной стайкой мы спустились вниз.
     Пятьдесят две ступени... В подъезде никого не было. Возле подъезда, вплотную, стоял микроавтобус "тойота". Все его двери были распахнуты. Мигала "аварийка".
     - Залезайте, господин журналист, - сказал мне в затылок Негодяй, - вперед, на водительское сиденье. Поведете вы.
     Я пожал плечами, шагнул в салон, пробрался между сидений. На "торпеде" лежала радиостанция. Вслед за мной в автобус взбирались заложники и Усыновленные Дьяволом... компания "куклуксклановцев", собирающаяся на пикничок. Захлопали двери. Негодяй сел у меня за спиной.
     - Дайте-ка мне радиостанцию, - приказал он.
     Я передал ему радиостанцию, и он связался с переговорщиком:
     - Мы выезжаем, - сказал он. - Надеюсь, вы помните наши договоренности?
     - Все в порядке, - ответила черная коробка рации. - Мы в точности выполняем все, о чем договаривались... На улице вас ожидает машина сопровождения ГИБДД.
     - Ладушки, надеюсь на ваше благоразумие... Поехали!
     Я крутанул ключ, затарахтел дизельный движок.
     - Я слышу клекот большой птицы, - прошептал Паук. - Она хочет мяса. Много сырого мяса!
     Мне хотелось треснуть безумца по голове. Треснуть так, чтобы он заткнулся, откусил себе язык... Я включил передачу и направил "тойоту" под арку. Мигала "аварийка", рокотал дизель, что-то бормотал Паук.
     Микроавтобус проехал по неровному асфальту арки, выкатился на улицу. Посредине проспекта стоял милицейский "жигуленок" с включенной "мигалкой".
     Я пристроился в хвост... Поехали. Проспект был абсолютно пуст. На перекрестках стояли, перекрывая движение, гаишники. Чем-то все это напоминало кино. Наволочки с дырами, идиотская маска мертвеца...
     Мы ехали минуты полторы. Затем гаишный "жигуленок" показал левый поворот и свернул в проезд между домами.
     За детской площадкой стояли гаражи.
     Над гаражными крышами виднелись вертолетные лопасти, похожие на листья гигантской