Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Константинов Андрей. Агентство "Золотая пуля" 1-11 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  - 165  - 166  - 167  - 168  - 169  -
170  - 171  - 172  - 173  - 174  - 175  - 176  - 177  - 178  - 179  - 180  - 181  - 182  - 183  - 184  - 185  - 186  -
187  - 188  - 189  - 190  - 191  - 192  - 193  - 194  - 195  - 196  - 197  - 198  - 199  - 200  - 201  - 202  - 203  -
Открыв глаза, Василий Петрович посмотрел на меня явно удивленно, но быстро врубился в ситуацию. - А, Валечка! - произнес он. - Как вы себя чувствуете? - Отвратительно, - сказала я. - Выпустите меня. Вронский встал и накинул шелковый халат, висевший в изголовье кровати на специальной деревянной распорке. - Погодите, сейчас я сварю кофе, а потом отвезу вас. - Не нужно, я не хочу. Выпустите меня. Василий Петрович посмотрел на меня сочувствующим взглядом и продекламировал: "Прекрасно в нас влюбленное вино и добрый хлеб, что в печь для нас садится. И женщина, которою дано, сперва измучившись, потом нам насладиться..." - "Мороз и солнце, день чудесный!" - со злостью оборвала его я. И Вронский открыл дверь. С тех пор мы больше не виделись. Сейчас, судя по его встревоженному голосу, он звонил мне явно не для того, чтобы читать Гумилева. *** - Что-нибудь случилось? - спросила я Вронского, стараясь, чтобы мой голос звучал достаточно вежливо. - Случилось!!! Разве вы ничего не слышали о вчерашнем пожаре в редакции "Сумерек Петербурга"? - Да, конечно, - пробормотала я, вспомнив, что видела в сводке информацию о пожаре. - Примите мои соболезнования, но рукописи, как известно, не горят. - Ах, Валя, мне не до шуток. Кому-то очень хочется сделать из меня поджигателя. Вот вы верите в то, что я мог совершить этот гнусный поступок? Я представила Вронского, который в галстуке с Дедами Морозами ночью крадется с канистрой бензина, чтобы спалить родную редакцию, и твердо ответила: "Не верю". - Вот видите, - обрадовался он. - Валенька, может быть, вы по старой дружбе смогли бы организовать материал в "Явке с повинной". "Золотая пуля" имеет вес в городе, словом, вы меня понимаете? Я понимала Василия Петровича, хотя намек на "старую дружбу" вонзился в мое сердце занозой. - Но почему именно я? Почему вы не хотите обратиться к Обнорскому, которого, если мне не изменяет память, глубоко уважаете? Вронский стал говорить, что это не совсем удобно, и никто, кроме меня, у которой так сильно развито чувство справедливости, не сумеет разобраться в этой нестандартной ситуации. Говорил он не очень убедительно и все больше какими-то полунамеками, но его лесть рождала в моей душе неосознанное чувство вины и возвращала к воспоминаниям, которые я хотела забыть. Чтобы поскорее отделаться от него, я пообещала Вронскому все выяснить. Это была моя первая ошибка. *** На другой день я еще раз внимательно перечитала сводку. Ничего особо интригующего в ней не было. В качестве возможной причины пожара называлось неосторожное обращение с огнем при курении. Единственным, что наводило на некоторые размышления, было упоминание о том, что пожар случился после того, как было принято решение о назначении нового главного редактора. Вронский об этом почему-то мне не сказал. Что-то во всей этой истории мне определенно не нравилось, и я решила пойти к Спозараннику. - Глеб, что ты думаешь про пожар в "Сумерках"? - Думаю, что Вронский плохо сумел скрыть свою радость по этому поводу. - Ты уверен в том, что он причастен к пожару? - В этом уверены все, хотя прямых доказательств нет. Сработано чисто. - И что - других версий нет? - Конечно, есть - пожар действительно мог быть случайным. Или - его мог устроить новый редактор "Сумерек" Андрей Грустнев, чтобы потом свалить все Вронского. - Может, стоит заняться этим делом? - спросила я. - Наш отдел заниматься этим не будет, - отрезал Глеб. - Василий Петрович Вронский, кстати, уже звонил Обнорскому, просил помощи. - Тогда почему ты не хочешь об этом писать? - Валентина Ивановна, вы, кажется, нынче в архивном отделе работаете? - поинтересовался Спозаранник. - Вот идите и архивируйте то, что положено. В роли расследователя вы проявили себя достаточно, а ваше личное знакомство с Вронским - еще не повод для того, чтобы писать о нем в газете. "Уже пронюхал", - в ужасе подумала я и тут же успокоила себя тем, что всего Глеб знать не может. Поэтому вслух сказала: - Твои секретные источники работают безукоризненно. - На том стоим, - отчеканил Спозаранник, давая мне понять, что наша беседа подошла к логическому завершению. *** В архивно-аналитическом отделе Агеева в одиночестве сидела над сводкой. - Помочь? - спросила я. - Да нет, - ответила Марина Борисовна. - Уже почти все. Займись лучше газетами. Ежедневный, обязательный просмотр газет был мукой для меня. Количество вырезок и ксерокопий, которые следовало разложить по многочисленным папкам и завести в компьютер, наводили на меня безотчетную тоску. - Валя, - обратилась ко мне Агеева, - как ты думаешь, какую рубрику следует поставить к такой информации: мужик топором разрубил жену на части, а сам сиганул в окно с шестого этажа? - Окна. Расчлененные трупы. Любовь, - без запинки продиктовала я, просматривая очередную газету. Внезапно мое внимание привлек броский заголовок "Пожар получил наименование циничного". Нет, в статье шла речь не о редакции "Сумерек Петербурга", а о неведомом фонде социальной защиты, но слово "циничный" прочно засело у меня в мозгу. Я опять вспомнила Вронского, его звонок и то, что он солгал мне, сказав, что не звонил Обнорскому. Но зачем? - Марина! Ты знаешь Вронского? - спросила я Агееву. - В каком смысле? - Моя начальница оторвала взгляд от компьютера и сладко потянулась. - Не в этом, - сказала я, глядя на ее высокую грудь, плотно обтянутую фирменной блузкой. - Фи, - поморщилась Марина Борисовна. - В этом смысле Вронский меня никогда не интересовал. Думаю, что в постели от него толку немного. Я почувствовала, что мои щеки заливает предательская краска, и поспешила перевести мысли Агеевой в нужное русло. - Что он за человек? - Забавный. Любит быть в центре внимания. Был неплохим редактором. - Почему был? - прикинулась я наивной овечкой. - Валентина! Где ты работаешь? - изумилась Марина Борисовна. - Ты всегда умудряешься последней узнать то, что знают все вокруг. Вронского - благодаря интригам Грустнова, который очень хотел стать редактором, сняли с должности за четыре часа до того, как в "Сумерках" случился пожар. - И Вронский спалил редакцию от обиды? - брякнула я. Марина рассмеялась и сказала, что если Вронский и сделал это, то кроме обиды у него должны были быть и более веские причины для такого поступка. - Например, сжечь труп убитой любовницы, - не унималась я. - Сжигают не только трупы, - назидательно сказала она. Продолжения этой загадочной истории я не услышала, потому что Повзло привел в нашу комнату очередных практиканток. По установившейся традиции знакомство с деятельностью "Золотой пули" начиналось с архивно-аналитического отдела. На сей раз практиканток было двое, они приехали в наше Агентство из далекого южного города и испытывали священный трепет перед личностью Обнорского. Марина Борисовна в очередной раз стала рассказывать о том, какое важное место в работе расследователя занимают открытые источники информации. Она подробно расписывала достоинства наших баз данных, демонстрировала папки, картотеки, сводки. Это было надолго. И чтобы не мешать молоденьким и очень симпатичным девчонкам вникать в премудрости архивно-аналитической работы, я решила пойти в библиотеку. Там меня давно уже дожидались толстенные монографии по токсикологии, с помощью которых я надеялась удовлетворить интерес Скрипки о действии ядов на человеческий организм. На улице шел дождь пополам со снегом, а на дверях Российской национальной библиотеки красовалась табличка, извещающая о том, что она закрыта на санитарный день. "Вот черт! - разозлилась я. - И как я могла забыть, что сегодня последний вторник месяца. Теперь Скрипка, чего доброго, решит, что я из ревности умышленно срываю выполнение его производственного задания. А впрочем, пускай сам расхлебывает свои отравления", - думала я, с сожалением глядя на насквозь промокшие туфли и размышляя над тем, возвращаться ли мне в Агентство или под видом библиотечного дня закосить рабочий день и поехать домой. Способность к непредсказуемым поступкам всегда была отличительным свойством моей натуры. Поэтому из двух возможных вариантов я выбрала третий и решительно направилась в редакцию "Сумерек Петербурга". *** Объяснить причину этого внезапного решения я вряд ли сумела бы даже себе. Сгоревшая редакция выглядела ужасно: выбитые стекла, обугленные столы, свисающие с потолка провода с разбитыми лампочками. На фоне почерневших стен белым пятном выделялось грозное объявление "Курить воспрещается!". В коридорах было пусто, я прошла в кабинет Вронского, откуда, если верить нашим репортерам, и начался пожар. На полу плотным слоем валялись обгоревшие бумаги, которые я зачем-то - сама не знаю зачем - стала ворошить ногой. Из-под бумаг показалось что-то блестящее - я нагнулась. Это была ручка. "Паркер". Я оттерла ее от грязи - и увидела выгравированную надпись "Чарлику в день рождения". Смешно. Я продолжила бессмысленно бродить по кабинету и под очередной грудой мусора наткнулась на пачку документов. Каким-то чудом они обгорели совсем немного, но текст был основательно испорчен водой, и разобрать написанное было почти невозможно. Зато шапка - Бюро региональных расследований - сохранилась отчетливо. Это Бюро доставило немало неприятностей "Золотой пуле" и именно с ним было связано мое предыдущее приключение, когда волею судьбы я оказалась "внедренной" в него. Результатом этого внедрения стало мое купание в Финском заливе... Повинуясь внезапному импульсу, я сунула найденные бумаги в сумку и, выходя из кабинета, столкнулась с Женей Бахтенко. Мы не виделись с ним с тех самых пор, как он помог мне "внедриться" в Бюро региональных расследований. - Ты здесь? - удивилась я. - Теперь спроси меня - почему? - зло ответил Женя. При этих словах моя нечистая совесть болезненно екнула, потому что своей загубленной карьерой в Бюро мой бывший сокурсник был обязан исключительно мне. - Женечка, - начала я, - я очень виновата перед тобой. Я знаю, что подставила тебя, но ты прости меня! Ты ведь ко мне хорошо относишься? - Ладно, проехали, - немного помягчел Женя. - Сюда-то ты зачем пожаловала? Опять пришла внедряться по заданию своего шефа? Мне сделалось стыдно, а еще я подумала о том, что старая любовь действительно не ржавеет, и этот повзрослевший мальчик до сих пор относится ко мне хорошо. И я честно рассказала ему про звонок Вронского, про свое странное ощущение по поводу пожара в редакции, про то, что собиралась в библиотеку, а пришла сюда. Единственное, о чем я не смогла рассказать Женьке, была та ночь, которая не давала мне покоя. - Знаешь, Рыжая, - окончательно простил меня он. - Не суйся ты сюда. - Это почему? - Потому, что кончается на "у". - Голос Жени снова стал суровым. - Объяснять ничего не буду, но если хочешь спокойно жить - забудь про Вронского и по пожар тоже. - А если не забуду? - Делай, как знаешь, но я тебя предупредил. - С этими словами Бахтенко со слался на занятость и ушел. Я осталась одна и стала думать, что делать дальше. Здравый смысл подсказывал мне, что к Женькиным словам стоит прислушаться, но какой-то вредный бес уже прыгал внутри меня, убеждая в обратном. В раздумье я побродила по пустому коридору и полезла в сумку за сигаретами. Потом вспомнила о грозном предписании и, чтобы не нарушать правила противопожарной безопасности, вышла на улицу. *** Я сидела в Агентстве и пыталась разобраться в документах, обнаруженных мной в редакции "Сумерек". Всего документов было девять. И только один относился заинтересовавшему меня Бюро региональных расследований. Насколько я смогла понять, это было какое-то деловое письмо главному редактору Вронскому, но основной текст письма был почти безнадежно испорчен - мне не удалось разобрать ни чего даже с помощью лупы. Еще три бумажки, насколько я поняла, были расписками - в получении каких-то (каких, было опять-таки непонятно) сумм Вронским. Кроме того, среди найденных документов находились три счета и несколько платежных поручений. Деньги редакция "Сумерек" направляла каким-то ООО "Марта" и "КДК". В одной из платежек я разобрала отправленную со счета редакции сумму - 540 тысяч рублей. "Очень крупные для газеты деньги, - подумала я, - почти двадцать тысяч долларов. Откуда в "Сумерках" такие деньги?" В журналистской среде постоянно ходили слухи о тяжелом финансовом положении редакции вечерней газеты. *** Нового редактора газеты Андрея Грустнова - я шапочно знала по его работе пресс-секретарем петербургского отделения Общего банка - главного акционера "Сумерек". Я позвонила ему и без проблем договорилась о встрече. Я сложила найденные документы в сумочку и отправилась обратно в редакцию "Сумерек", благо, идти было недалеко. Грустнов принял меня в маленьком кабинете возле туалета. - Извините, Валентина, - сказал он, - что принимаю вас в такой обстановке, но сами понимаете, половина помещений редакции сгорела, вот пришлось временно заселиться в этот кабинетик. Вы наверное, хотели поговорить со мной о пожаре. - Да, - подтвердила я. - О пожаре и об обстоятельствах смены руководстве в "Сумерках Петербурга". - Почему сняли Вронского? Это собирались сделать давно. И, на мой взгляд, сняли его совершено справедливо, хотя и несколько запоздало. Во-первых, газета не развивалась. Тираж падал. План по доходам не выполнялся. Во-вторых, банк давал газете деньги - на покрытие убытков. И деньги, заметьте, очень немаленькие. Но куда они исчезали, попав в газету, - никому неизвестно. Сотрудники получали мизерные зарплаты. А Вронский катался по заграницам. В итоге банк решил, что на месте редактора хорошо бы иметь человека, которому можно доверять. Так главным редактором назначили меня. То есть вы утверждаете, что Вронский воровал? - Я ничего не утверждаю. Но и у меня, и у руководства банка есть подозрения. Эти подозрения чем-нибудь подтверждены? - К сожалению, практически все финансовые документы сгорели. - А пожар - это случайность? - Возможно, и случайность. Но как-то все очень вовремя случилось. Только Вронскому объявили, что он больше не редактор, как бац - и все сгорело. - Вы собираетесь сообщать куда следует о своих подозрениях относительно Вронского? - спросила я. - У нас нет документов, подтверждающих хищения. Если они найдутся - вопрос об обращении в органы будет решать совет директоров банка. "Отдавать или не отдавать Грустнову найденные мной документы?" - вот какой вопрос мучил меня. Может быть, это именно те доказательства, которых недостает банкирам, чтобы обвинить Вронского в нечистоплотности. Я немного посомневалась, но мне стало жалко Вронского. А вдруг его посадят? Он же не выдержит тюрьмы! Нет, пусть лучше документы пока полежат у меня. *** Я вышла на улицу. Было отвратительно холодно. Несколько минут я безуспешно боролась с зажигалкой, которая гасла на ветру, а когда наконец прикурила, передо мной резко затормозила красная "вольво". Дверца распахнулась, и я услышала голос Вронского: "Садитесь, Валечка!" Если бы не мерзкая погода, я никогда не приняла бы его приглашения. Василий Петрович был настроен меланхолично. - Ну как, вам удалось что-нибудь выяснить? - спросил он. - Ничего такого, из чего я могла бы вылепить ваш светлый образ, - ответила я. - Я не имею никакого отношения к этому пожару, и мне же приходится оправдываться, - горестно вздохнул Вронский. - Почему вы не сказали мне, что звонили Обнорскому? - взвилась я. Вронский промолчал, и в его молчании было что-то тревожное. Я вспомнила слова Бахтенко и почему-то испугалась. - Остановите машину! - Что с вами, Валя? Я что, похож на похитителя? Взгляните, что творится на улице, или вы хотите простудиться? - Куда мы едем? - спросила я, успокаиваясь. - А куда бы вам хотелось? - поинтересовался Василий Петрович. - В Агентство или к ближайшей станции метро. - Я довезу вас до дому, - сказал Вронский. Озеро Чад сегодня явно не входило в его планы. В салоне "вольво" было тепло и уютно. Из динамиков слышалась негромкая музыка. Я зажгла сигарету, и моя тревога рассеялась окончательно. Машина постоянно попадала в пробки, она то ползла, как черепаха, то легко и стремительно вырывалась из плена. Вронский по-прежнему молчал, а я внимательно наблюдала за работой "дворников", которые неутомимо очищали стекло от тут же налипающего снега. - Я говорила с Грустновым, - наконец прервала молчание я. - И что? - мрачно спросил Вронский. - В банке считают, что вы - вор. - Бред! - Они говорят, что если появятся документальные подтверждения растрат, они могут заявить об этом в милицию. - Вряд ли, - я поразилась спокойствию Вронского, - они не будут ничего делать. - Почему? - Потому что... Потому что деньги в основном давались налом - в чемоданчике. Не думаю, что они захотят об этом рассказывать в милиции или прокуратуре. - Кому выгодно обвинить вас в поджоге? - Грустнову, - четко ответил Вронский. - Он всегда мечтал стать главным редактором. Я уверен, это он распространял в банке слухи о том, что в "Сумерках" воруют. И о том, что главный вор - я. А теперь, когда случился этот пожар, он сделает все, чтобы все думали, что это именно я поджег редакцию, заметая следы. - А куда исчезали деньги, которые давал газете банк? - Никуда они не исчезали. Мы их тратили. На производственные нужды: типография, знаете ли, бумага, зарплата опять-таки. - Говорят, зарплаты в "Сумерках" были просто мизерные. - Так денег на большее не хватало... Мы опять замолчали. Убаюканная равномерным движением машины, я погрузилась в некое подобие нирваны. Разговаривать не хотелось. Наконец "вольво" остановилась. Прежде чем выйти из машины, я сурово спросила Вронского: - Скажите честно, вы воровали? - Нет, - твердо и, как мне показалось, искренне ответил Вронский. - Поклянитесь! - Клянусь! - А что такое ООО "Марта"? - "Марта"... - Вронский задумался. - Что-то знакомое. По-моему, Лейкин упоминал как-то что-то похожее. - Кто такой Лейкин? - Коммерческий директор такой у меня. В смысле в "Сумерках". Очень способный молодой человек. Финэк закончил... Я сухо попрощалась с Вронским и вышла. Но дойти до дома мне не удалось. На моем пути неожиданно оказался бандитского вида верзила в куртке с капюшоном. Сомкнув на моем запястье стальные пальцы, он затащил меня в стоящую с заведенным мотором "девятку". Не знаю, почему, но я не кричала. Я сидела молча рядом с верзилой и думала только о том, какая гадина Вронский - он же фактически сдал меня этим бандитам. Специально повез домой... Минут через десять я вдруг осознала, что не понимаю - зачем? Зачем Вронскому отдавать меня этой братве? Я же ничего ему не сделала. Я же ничего не знаю... Машина заехала в какой-то двор и остановилась. Только в лифте верзила наконец отпустил мою руку, и я успела заметить, что он хоть и бандит, но симпатичный. Дальнейшие события напоминали полную фантасмагорию. Дверь в квартире на шестом этаже открыл Бахтенко. Он молча посторонился, придерживая огромного рыжего с белым бассета, который бросился к нам с хриплым лаем. Увидев Женю я вздохнула с облегчением и подумала, мое убийство с последующим расчленением в его присутствии не состоится. Мы чинно разделись и прошли в комнату, где царил идеальный порядок, а количество книг вызывало законное уважение. Около дивана на низком стеклянном столике стоял коньяк, минералка и раскрытая коробка конфет. - Садись, - предложил Бахтенко. - Ты всегда приглашаешь гостей подобным образом? - не выдержала я. - Это не мой дом, - хмуро ответил Женя. - А чей? Мой вопрос повис

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  - 165  - 166  - 167  - 168  - 169  -
170  - 171  - 172  - 173  - 174  - 175  - 176  - 177  - 178  - 179  - 180  - 181  - 182  - 183  - 184  - 185  - 186  -
187  - 188  - 189  - 190  - 191  - 192  - 193  - 194  - 195  - 196  - 197  - 198  - 199  - 200  - 201  - 202  - 203  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору