е. - Ведь Агентство для меня - та же ментовка. Вот ради чего мы сейчас пашем в выходной день?
     - Ради меня, Георгий, - ответил я. - А если тебе понадобится - я буду пахать ради тебя.
     - Не в этом дело. - Зудинцев досадливо махнул рукой. - Мы пашем и не задаем себе вопрос: что нам за это будет?
     - Потому что для нас важен процесс! - приподнял я палец.
     - Верно, Зураб! - воскликнул окосевший Каширин. - Для нас как для настоящих самураев важнее всего путь, а не результат! И мы обязаны его пройти до конца... Сколько там еще осталось разливух?
     - У меня и в ментовке выходных почти не было, - продолжал рассуждать Зудинцев. - Вот только разница в том, что будучи опером я мог этого Крохоняткина закрыть на трое суток. И никакой бы папаша меня не остановил...
     - Не заливай, Жора, - пьяно усмехнулся Каширин.
     - Да пошел ты! - Георгий не на шутку разозлился.
     Чтобы успокоить ребят, я взял еще водки. И показал "несгибайку" буфетчице. С тем же результатом.
     Повезло нам лишь в пятой разливухе. Усатый служитель барной стойки, посмотрев на фото, перевел взгляд на нас. Купюра в пятьсот рублей моментально исчезла в его кармане.
     - Это Спайдер, - сказал усатый. - Бывает частенько, но в последние дни куда-то запропал.
     Вздохнув, я достал сто баксов. Повертел купюрой перед жадными глазами буфетчика, затем убрал ее в карман и написал на клочке номер своего мобильника.
     - Знаешь, что надо сделать?
     Тот кивнул.
     - Князь, ты соришь деньгами! - укоризненно воскликнул Родион, когда мы шли, пошатываясь, по вечерней набережной.
     - Не в них счастье, сам же сказал, - хохотнул Зудинцев.
     - Ты думаешь, я из-за наследства? - ощетинился Родя. - Плевать я хотел. Но Аргентина - это же... это же море, солнце, танго...
     - Футбол, - подсказал Жора.
     - Да, и футбол.
     - Да брось ты, Родя, какой футбол? Вот в октябре наши будут грызунов иметь. Прямо, между прочим, в Тбилиси. А, Зураб? Как думаешь, вставят наши вашим?
     - Не вставят.
     - Это почему же, генацвале?
     - А мы свет отключим, - ответил я.
     Родя и Жора захохотали.
     Я затянул "Сулико", ребята подхватили.
     Редкие прохожие испуганно обходили трех пьяных самураев стороной.

***

     На здоровье я никогда не жаловался и не знал, что такое похмелье. Но в это утро почувствовал вдруг, что расследование обходится мне слишком дорого - оно бьет не только по карману, но и по печени. К счастью, мне удалось убедить Обнорского, что в результате мы можем получить сразу две сенсации. Во-первых, найти истинных убийц Каценельсона... А во-вторых - взять наконец интервью у Марата. Хотя, честно говоря, я не жаждал с ним новых встреч.
     - Ага! - радостно воскликнул мне в лицо невысокий лысоватый бугай в кожанке, едва я шагнул на порог Агентства.
     - Ну наконец-то, - подхватил другой, долговязый, махнув перед моим лицом красными "корочками" с золотой тисненой надписью "МВД России".
     - Послушайте! - возмутился я. - Вы задолбали меня с вашим сериалом! Я не снимаюсь у вас, я здесь работаю, понимаете, да?
     - Да кто ж в этом сомневается, Зураб Иосифович? - ласково произнес лысый. - И мы, с позволения сказать, не актеры, "корочки" у нас самые настоящие - проверьте!
     - Пройдемте, господин Гвичия, побеседуем, - пригласил долговязый. Мне показалось, он почему-то смущался. - Кстати, Обнорский дал добро на нашу с вами встречу.
     Мы расположились в кабинете отсутствующего шефа. Ксюша моментально принесла нам кофе.
     - Нас интересует ваш знакомый Усманов, - с усмешкой начал лысый.
     Я улыбнулся в ответ:
     - Да, у меня есть такой знакомый. Что дальше?
     Долговязый достал из папки бумажку и монотонно зачитал:
     - Вы в один год с ним закончили Рязанское высшее десантное училище и вместе принимали участие в боевых действиях в составе ограниченного контингента Советских вооруженных сил в Афганистане...
     - Ну да, более того - мы три года служили в одном и том же полку. А в чем дело?
     - А в том, что Марат Хусаинович вчера ночью скончался в тюремной больнице имени Газа от сердечной недостаточности, - произнеся эту фразу, лысый пристально посмотрел мне в глаза.
     Моя вежливая улыбка медленно таяла. Я не видел нужды в том, чтобы это скрывать. Я вспомнил, как сквознячок нес над полом листы бумаги. И голос Карабанова: "Иди, Гвичия. Пусть твой дружок тебе спасибо скажет..." И голос Марата: "Ты решил, Князь, что я уже не жилец?"
     Я все это вспомнил мгновенно. И стало мне худо.
     А дальше начался классический спектакль - со злым и добрым следователем. Ребята хотели узнать, не встречался ли я каким-то образом с Усмановым в последние дни. Я вполне резонно отвечал, что прокуратура мне в такой встрече отказала, и, значит, никаких иных возможностей повидать своего товарища у меня не было.
     Опера, видать по всему, были тертые и вскоре поняли, что выжать из меня ничего не удастся.
     - Я одно не могу понять, - заметил я на прощание. - Если Усманов умер от сердечной недостаточности, то почему УБОГТ занимается этой смертью?
     - Зураб Иосифович, - укоризненно протянул лысый. - Вы же опытный человек! И знаете, наверное, что в последнее время почему-то многих интересных людей настигают инсульты и инфаркты. Причем внезапно! Вспомните хотя бы Зюзина...
     - А телефончик наш не выбрасывайте, - сказал мне, пожимая руку, долговязый.
     Когда они ушли, я щелчком направил визитку в корзину для бумаг... попал. Тошно мне было - край.

***

     Земляной холм, в котором размещалась "Пещера", был покрыт опавшими листьями.
     Охранники на этот раз попались знакомые - те самые крепыши, которых я недавно поучил вежливости. Один из них при моем появлении тут же снял со стены трубку телефона, негромко сказал несколько слов, дождался ответа и, не глядя на меня, произнес: "Проходите!"
     Чабан в дорогущем шелковом костюме, при галстуке, ароматно дымил трубкой. Внешне он был сама любезность. Но в его сухом рукопожатии я ощутил скрытую угрозу... Впрочем, это могло мне показаться.
     - Виски, коньяк, джин?
     - Виски, если не шутишь...
     - Вижу, у тебя есть вопросы, Князь? - улыбнулся Чабан, наливая "Red Label" в пузатый бокал.
     - Есть. Почему умер Марат?
     Чабан осклабился еще больше. Я вгляделся в бездну его глаз. Я увидел десятки оборванных жизней.
     - Хочешь анаши, Князь?
     Я помотал головой. Чабан неторопливо забил косяк, затянулся. Знакомый запах вскружил мне голову. Я зажмурился. Передо мной сияла белая гора. Вился дымок костра. Раздавался орлиный клекот. Откуда-то издали мне приветливо помахал рукой Марат.
     - Беда Марата в том, что он почему-то считал себя одиноким волком. Так же, как и ты, Князь. Мне кажется, ты тоже плохо кончишь. Нельзя отрываться от коллектива, нельзя! Я говорил ему об этом много раз. Коллектив решил - Марат должен взять на себя то, что он не совершал. За это и Марату, и всем нашим товарищам по несчастью дали бы минимальные сроки.
     Слова Чабана катились замедленным камнепадом с вершины горы.
     - А упрямец Марат почему-то решил все делать по-своему. Зачем-то выдал наши корпоративные тайны тебе. Ты начал копать там, где не следует. И по неопытности сразу засветился... Самым лучшим для тебя будет забыть обо всех покойниках - и о своем друге, которого не вернешь, и о Каценельсоне... Которого, к слову, тоже не вернешь. Я очень надеюсь, Князь, что ты последуешь моему совету.
     - А если нет?
     Чабан сокрушенно покачал головой:
     - Мне кажется, ты благоразумный человек...

***

     Ветер швырял в лицо дождь.
     Машины проносились, не обращая внимания на мою поднятую руку. Наконец притормозил "Рафик". Стряхнув с себя воду, я сел рядом с водителем, и тут же сзади в машину запрыгнула девушка в черном кожаном плаще. Холодные ладони закрыли мои глаза.
     - Настя?
     - Молчи! Едем прямо, поворачиваем на Растанную и до первого перекрестка...
     В квартире громыхала музыка. Какая-то металлическая дребедень. То здесь, то там мы натыкались на чьи-то обкурившиеся тела.
     - Кто тут? - заглянула за ширму, где мы уединились, заспанная девица с распущенными волосами. - Настюха, ты? О, какого дядю привела...
     - Брысь! - рассмеялась Настя. Ее ледяные ладошки скользили по моему телу, было щекотно и приятно...
     - Какой ты классный, Зураб!
     - Ты тоже, девочка. Только зачем тебе этот пирсинг в носу?
     - Тебе что, не нравится? Просто ты отстал от жизни...
     - Наверное... А тебя устраивает твоя жизнь?
     - Какой ты душный...
     - Я же классный.
     - А иногда очень душный.
     Мы пили шампанское из горла. К нам за ширму регулярно кто-то забредал - то ли по ошибке, то ли намеренно. Мне даже пришлось громко выругаться. После этого визиты непрошеных гостей прекратились.
     Квартира затихла. Дым рассеялся. Я осторожно отодвинул спящую Настю и оделся.
     - Оставь мне свой телефон, Зураб, - вдруг сказала Настя.
     Я написал номер на бумажке и наклонился к ней. Поцелуй длился минут пять... или десять... или час. Я не помню.
     Пошатываясь, я поднялся до своей квартиры и присел у двери. Видеть спящую жену я сейчас не хотел.

***

     Осень наступала как белогвардейцы в психической атаке. Скоро облетят все листья, потом пойдет снег. Он надолго покроет этот город. Наверное, месяцев на семь.
     Пусть он скроет под собой все то, о чем вспоминать мне не хочется. Чабан, "Пещера", Марат, "скомороховцы", полковник Шиллер, красноволосая Настя... Просто перелистнута еще одна страница в книге жизни... Ты перелистываешь страницу. Потом еще одну... потом еще. Какая-то из них может оказаться последней. И может случиться, что не успеешь дочитать ее до конца.
     Ты стал сентиментален, Зураб. А все - годы...
     Я давно переключился на другие расследования и забыл об истории с моим боевым товарищем. Я стал приходить домой вовремя, и жена прекратила дуться.
     А в Агентстве продолжали сновать киношники во главе с неугомонным и громогласным Худокормовым. Сегодня у нас был двойной праздник - съемочная группа отмечала свой 500-й кадр, а мы провожали Зудинцева в угрозыск. Если, конечно, проводы можно назвать праздником.
     Журналисты и актеры слились в едином веселье. Шум, тосты, звон бокалов не смолкали. Гитара кочевала из рук в руки. Зудинцев и актер Юрий Птичкин, обнявшись, нестройно выводили: "А волны и стонут, и плачут..."
     На моем плече лежала голова Агеевой. Прижавшись ко мне, она жаловалась на Обнорского, Спозаранника, Повзло, на дочку Машу...
     - Марина, все переживем, какие наши годы, да? - подмигнул я.
     - Ах, вы, восточные мужчины, такие неверные, - кокетливо произнесла Агеева и прижалась ко мне еще сильнее.
     Зазвонивший мобильник я достал из пиджака левой рукой, поскольку правой обнимал Агееву.
     - Это Настя. Пожалуйста, Зураб, будь осторожен...
     Я не успел ничего спросить - она повесила трубку. Я нахмурился. Все, что я хотел забыть, внезапно снова о себе напомнило.
     Я шутил, смеялся, травил анекдоты, отвешивал Агеевой витиеватые комплименты. И поднимал один бокал за другим...
     Но мобильник зазвонил снова.
     - Спайдер здесь, - сказал мужской голос.
     - Не понял, да?
     - Вам звонят из кафе на Новочеркасском. Спайдер здесь.
     - Теперь понял, - ответил я. - Еду.
     Поймав мой взгляд, Зудинцев мгновенно протрезвел и вопросительно посмотрел в сторону коридора. Я кивнул. Георгий приподнялся, Птичкин, оставшись без поддержки, икнул и сразу же упал лицом в холодец, приготовленный нашей Тамарой Петровной. Я ему даже завидовал.
     Каширин ни за что не хотел расставаться с дочкой актрисы Лены Черкасовой - красоткой Лизой. Его пришлось вытаскивать в курилку едва ли не силой, но корректно - миллионер все-таки.
     - Что будем делать? - спросил я.
     - А что ты предлагаешь, Князь?
     Я вздохнул:
     - Дайте мне в долг сто долларов - и я поеду.
     - Уверен? - осторожно спросил Зудинцев.
     - Дело чести, - ответил я.
     - Деньги у меня есть. - Георгий хлопнул себя по внутреннему карману. - Получил сегодня последнюю зарплату в нашей "Золотой пуле"... Но одного мы тебя не отпустим. Правда, Родион?
     Тот после паузы кивнул. Видно было, что расставаться со своей Лизой ему не хотелось.
     Мы спустились и подошли к служебной "четверке".
     - Я самый трезвый, ребята, - сказал Родион, садясь на водительское место.
     Вот так. Доживу до старости - буду рассказывать внукам, что в извозчиках у меня миллионер был.

***

     Худой, как макаронина, бритоголовый Спайдер, он же Крохоняткин-младший, настороженно озирался по сторонам. Он начал подозревать, что его привезли вовсе не в милицию.
     - Твой папа тебя уже не отмажет, - медленно произнес Зудинцев, разминая "Беломорину". - Потому что дело об убийстве бизнесмена Каценельсона передано специальной бригаде Генпрокуратуры...
     Георгий отчаянно блефовал, но перепуганный юнец верил этому бреду.
     - Между прочим, гражданин Крохоняткин, я забыл представиться - начальник отдела городского управления уголовного розыска полковник Зудинцев! - И Георгий достал из кармана новенькие "корочки". - А беседуем мы не в моем рабочем кабинете, а на нейтральной территории только потому, что сейчас у нас встреча, так сказать, неформальная, без протокола.
     - Жора-а, - спотыкаясь, влетел в кабинет в дупель пьяный Юрий Птичкин, размахивая ополовиненной бутылкой "Флагмана". - Мы еще не спели одну песню...
     Подхватив служителя муз и отобрав бутылку, Каширин аккуратно вывел его.
     - Вот, между прочим, следак из Генпрокуратуры, - моментально сориентировался Зудинцев. - Празднует успех предстоящего дела. Видишь, какие у нас коллеги, - у них сплошной праздник! Так что, Крохоняткин, будем говорить?
     Тот кивнул.
     - Только налейте водки...
     Каширин плеснул Спайдеру "Флагмана" в пластиковый стаканчик: пей, сучонок...
     - Черт-те что, - задумчиво сказал Георгий, рассматривая вынутую из сейфа портативную видеокамеру. - Я с этой хреновиной никогда в жизни дела не имел. А ты, Князь? Ты, Родион?
     Мы честно признались, что и наш опыт общения с заграничной техникой невелик.
     - Железнячка умеет! - воскликнул вдруг Каширин. - Позвать?
     Нонна Железняк, которую только что оторвали от праздничной компании, все поняла правильно. Сделав воздушный поцелуй Спайдеру, уставившемуся на ее бесстыдно открытые ноги, она села напротив и включила камеру.
     Крохоняткин-младший, допив водку, произнес дрожащим голосом:
     - Это не я... Это все Фосген...
     - Какой еще Фосген? - возмутился Каширин.
     - Леха Бычков, у него прозвище такое. И пистолет его...
     Как рассказал нам Виктор Крохоняткин, именно Фосген подбил его заняться уличными разбоями. Две попытки были успешными, только навар оказался небольшим - мобильник да мелкие суммы денег. А Каценельсона они пасли несколько дней. Знали, что тот от автостоянки до дома идет пешком. Тачка у него навороченная, денег при себе наверняка немало. Только вот молодые люди не рассчитали, что господин Каценельсон одного вида пистолета не испугается, и мужиком он окажется слишком здоровым... А Крохоняткин умудрится потерять на месте убийства свой мобильник.
     - И кто же из вас двоих стрелял? - спросил Зудинцев.
     - Он... Фосген...
     - Иного ответа мы и не ждали, - захохотал Каширин. - Вот только ты все равно пойдешь как соучастник...
     - Не пугай парня, Родион! - одернул его Зудинцев. - Нонна, у тебя камера работает? Так... Скажи-ка нам, Виктор Михайлович, ты сразу обо всем отцу рассказал?
     Слайдер кивнул.
     - Он меня чуть не убил... А потом отправил нас с Фосгеном к нашим родственникам в Крым на три месяца. Сказал, чтобы мы сидели тихо и не высовывались. Когда мы вернулись, оказалось, что это убийство уже повесили на каких-то бандитов...
     - Пусть скажет, куда пистолет дели! - не выдержал я.
     - Так... - успокоил меня жестом Зудинцев. - Слышал вопрос?
     - Его Фосген спрятал. В котловане у станции Сортировочная. Могу нарисовать.
     - Рисуй, - приказал Зудинцев. - Зачтется.
     Руки пацана дрожали. Мне нисколько не было жалко молодого подонка.
     - Нет, - покачал головой Зудинцев, глянув на каракули. - Так мы ни черта не найдем. Как ты со своим Фосгеном связь держишь?
     Спайдер вздохнул:
     Трубы у него нет, дома почти не бывает - боится. Мы обычно через чат общаемся - я с домашнего компа, а он в Интернет-кафе тусуется...
     Зудинцев посмотрел на нас озадаченно:
     - Коллеги, переведите!
     - Серость ты, Жора! - рассмеялась Нонна и включила компьютер. - В это время твой Фосген бывает в И-нете?
     Спайдер кивнул:
     - Как раз только в это время и бывает...
     - Диктуй адрес чата. И перестань пялиться на мои колени.
     Спайдер сглотнул слюну и попросил еще водки.
     Мы с Зудинцевым и Кашириным наблюдали за экраном.

***

     Сейчас в чате: Муртало, Кайзер, Lala, qqq, Ledi Di, Папа Римский, Fosgen...
     - Давай заходи, - приказала Нонна, Пожалуй, только она одна из всех нас сохраняла невозмутимость. Даже Жора был несколько возбужден.
     Крохоняткин постучал по клавишам, в окошке "пароль" появилось несколько звездочек, а в строчке участников добавился Spider.
     Столпившись, мы уставились на экран. Разноцветные строчки сменяли друг друга стремительно - мы с трудом успевали их прочитывать.
Fosgen: Салют, Spider! - )))
Ledi Di: Ме-э...
     Муртало: Чиво-чиво?
     Папа Римский: Месячные у нее - шо тут непонятно?
     - Скажи ему, что у тебя серьезная проблема, - распорядился Зудинцев.
Spider: Привет, Fosgen. Дела очень херовые (((
Lala: А кто обещал меня тра-а-ахнуть?
qqq: He я. Наверно Спайдер обещал...
Fosgen: А чо случилось-то?
     - Стой! - закричал я. - Скажи ему вот что... Нет, я сам скажу!
     Я сел за компьютер вместо Спайдера и начал стучать по клавишам.
     Муртало: Я щас РАМШТАЙН слушаю - обалдеть!!!
Spider: Нашу игрушку надо перепрятать.
Lala: Муртало, ну и дерьмо ты слушаешь! - ))
Fosgen: Spider, ты ничо не перепутал?
Spider: He, не перепутал! Срочно надо забрать ее оттуда. Если мы это не сделаем - будет пиздец...
Ledi Di: Spider, ты грубый и ни хуя не женственный...
Fosgen: Понял. Встречаемся там через сорок минут.
Spider: OK. Конец связи.
     - Молодец, Князь! - весело посмотрел на меня Зудинцев, раскуривая очередную "Беломорину". - И ты, Спайдер, тоже молодец. Твоя помощь следствию непременно зачтется. Если все было так, как говоришь, то вообще обойдешься условным сроком... В общем, мужики, берем камеру и едем на ночные съемки.
     - Ребята, а вы не забыли, что с техникой обращаться только я умею? - осведомилась Нонна.
     - Ты нам все покажешь и останешься здесь, - распорядился Зудинцев.
     Но Нонна охладила его пыл:
     - Не слишком ли раскомандовался, подполковник? Ты пока еще не в угрозыске.
     - Ребята, не ссорьтесь, да? - взмолился я. - Нонна, я считаю, что тебе не надо ехать. Не женское это дело.
     Я до сих пор не мог себе простить историю с "Успехом", в которую мы с Шахом втравили Нонку.
     - И я думаю, что мы справимся без тебя, Нонна, - присоединился Каширин.
     Но правнучка матроса Железняка решила идти до победного...
     - Тогда ищите себе другого технического консультанта! Вон, вся съемочная группа гуляет - они будут рады ночным съемкам...
     В распахнувшуюся дверь ввалился Юрий Птичкин с возгласом:
     - Ночные съемки! Дубль пятый... Жора, дай я тебя обниму...
     И тут же рухнул на пол.
     - Готов, - вздохнул Зудинцев. И обвел нас испытующим взглядом. - Зураб, вы с Нонной едете на машине Модестова. Мыс Родионом и с этим хлопцем - на "четверке".
     - Только, чур, Модестову ни слова! - приказала Нонна.

***

     Мы гнали сквозь дождь, пролетали перекрестки на желтый свет. Я старался вести дряхлый модестовский "гольф" осторожно, но мне надо было не отстать от Каширина, поскольку дорогу я знал смутно.
     Замигал светофор, "четверка" с ребятами попыталась объехать притормозивший "КамАЗ", чтобы успет