широким ремнем и прикручены к хлипкой спинке, ноги связаны моим же шарфом, один конец которого примотан к сетке.
     Послышались какие-то звуки, будто кто-то звенит ключами или бряцает кандалами.
     А потом под полом что-то бухнуло, и оттуда донесся загробный голос:
     - Иваныч? Заводи свой драндулет и срочно сюда!.. Случилось! Спалились мы, вот что случилось!.. Как же, блядь, он выключается?..
     Я был очень горд, что мой старенький "Сименс" работает даже в подполе, а в том, что незнакомец воспользовался именно им, я не сомневался - последняя его фраза могла относиться только к моему непокорному телефону.
     Однако пора было прощаться с этим гостеприимным домом, и я стал принимать меры. Обернувшись, я увидел металлические шарики на спинке кровати. На одном из штырьков шарика не было - торчал только штырек с резьбой.
     Я выгнулся, насколько возможно, стараясь зацепить кляп за этот штырек. После нескольких неудачных попыток шапка наконец зацепилась, и я смог отдышаться, а также прошептать несколько приличествующих случаю слов. После пяти-шести рывков мне удалось отодрать шарф, связывающий мои ноги, от сетки. Теперь нужно было дотянуться до рефлектора.
     Сам себе напоминая Бонивура, я сполз с кровати, сильно рискуя вывихнуть плечо, но другого выхода у меня не было. Мужик пока что глухо бряцал в подвале чем-то металлическим, но я прекрасно понимал, что он вот-вот вернется.
     Наконец мне удалось задеть рефлектор носком ботинка и немного подвинуть его к себе. Шарфик был уже и так безнадежно испорчен, поэтому, прислоняя его к раскаленной спирали, я думал только о джинсах. Шарф меня не подвел и быстро стал тлеть - через несколько мгновений я освободил ноги.
     С грацией беременной каракатицы (которую я, кстати, никогда не видел, но почему-то ярко себе представлял) я взгромоздился обратно на кровать. В прихожей что-то грохнуло. Отчаянно спеша, я совершил какой-то невероятный кульбит, кувырнувшись вперед и пропустив ноги между связанных рук. Труднее всего проходила задница, но дверь уже открывалась, и я прибавил темп. Пытаясь отдышаться, я стал грызть ремень, связывающий руки, но дверь уже открылась, и мужик удивленно протянул:
     - Прям Давид Копперфильд какой-то!
     Ну сейчас мы тебя покрепче прикрутим...
     Он вытянул руки вперед, видимо, опасаясь, что я двину его свободной ногой, но я неожиданно обнаружил, что, благодаря моим усилиям, спинка кровати совершенно расшаталась, и в моих связанных руках, откуда ни возьмись, появился выскочивший из нее прут.
     Нужно ли говорить, что я вложил в этот удар всю силу, на которую был способен.
     Он пришелся прямо по очкам, которые разлетелись на кусочки с таким хрустом, что я даже немного пожалел нос, на котором они сидели.
     Мужик рухнул на пол, обливаясь кровью, а я помчался к дверям, разыскивая по дороге что-нибудь, обо что можно было бы разрезать ремень.
     Выскочив в предбанник, я тут же наткнулся на топор, который после недолгой борьбы согласился укрепиться между моими дрожащими коленями лезвием кверху.
     Через пару минут руки оказались на свободе. И первое, что они сделали, это торопливо забили крест-накрест свою несостоявшуюся темницу с пленником внутри.
     Вогнав по самую шляпку последний здоровенный гвоздь, больше напоминающий сваю, я вспомнил, что вместе с мужиком замуровал и мобильник. Я был сильно разочарован своими умственными способностями, но сил на его извлечение у меня уже не было.
     Я бросился к входной двери и попытался ее распахнуть, но тут меня ждало еще одно разочарование. Она была заперта, причем с моей стороны не было замка - просто замочная скважина и никакого ключа...
     Пришлось вернуться за топором.
     Но только я как следует размахнулся - за дверью послышались голоса.
     - Может, там уже засада, а, Иваныч? - услышал я молодой срывающийся голос.
     Я замер, а невидимый Иваныч рявкнул:
     - Тихо ты! Старый, у тебя ключи?
     Нужно было убираться. Но куда? Снаружи зазвенели ключи, и я попятился назад. Слава Богу, Старый не помнил, какой именно ключ подходит к этому замку. Поэтому у меня было несколько лишних секунд на исчезновение. Продолжая пятиться, я лихорадочно осматривал все щели, куда можно было бы запихнуться. Но все имеющиеся в наличии были для этого непригодны. Вдруг моя нога запнулась обо что-то, и я, невольно вскрикнув, повалился на пол, как куль с дерьмом. Перед моим носом оказалась щеколда на крышке подпола. Снаружи все затихло, и третий голос осторожно сказал:
     - Вроде ноет кто-то...
     - Открывай! Быстро! - скомандовал Иваныч.
     Совершенно не соображая, что делаю, я откинул крышку подвала, швырнул туда топор и скользнул следом, больно ударившись обо что-то большое и остроугольное.

***

     Задержав дыхание, я прижался к какой-то стенке - на ощупь казалось, что она сложена из деревянных или фанерных панелей.
     Мне приходилось сдерживаться, чтобы не застонать, - нога болела страшно, и штанина, насколько я мог убедиться, основательно намокла от крови.
     Дрожа от напряжения, я отыскал на земляном полу топор и попытался нащупать какую-нибудь скобу на внутренней стороне крышки, чтобы запереть ее изнутри. Но ничего такого мне не попалось, и я просто сжал топор покрепче и прислушался.
     Наверху топтались несколько человек.
     Пару раз они наступали на крышку, не пытаясь ее поднять, но я понимал, что рано или поздно они ее все-таки поднимут.
     И что тогда будет...
     Шаги удалились куда-то влево, и голоса принялись негромко переговариваться.
     Я осторожно провел ладонью по стенке и обнаружил, что по высоте она заканчивается чуть ниже моего роста. Нагнувшись и пошарив руками по сторонам, я определил, что стою в узком проходе между штабелями каких-то ящиков. Вспомнив рассказ пчеловода, я понял, что это те самые ящики с оружием. Такое соседство подействовало на меня угнетающе. Зато обрадовало другое - на крышке одного из ящиков я нащупал что-то продолговатое и шершавое. Какая удача - это был фонарик! Есть Бог на свете!
     Включив фонарик, я мгновенно оценил обстановочку - этот подпол был полноценным филиалом главного оружейного склада ЛенВО, на котором мне как-то приходилось бывать. Обширная, метров на тридцать квадратных, площадь была битком забита ящиками с гранатами, запалами, автоматами Калашникова и запчастями к ним. Между ящиками были оставлены узкие проходы, что меня несколько обнадежило, - здесь можно было держать оборону и с одним топором. Даже если у них было огнестрельное оружие, вряд ли они рискнули бы его применить, учитывая начинку подвала. Подумав об этом, я поостерегся осматривать подробно весь арсенал, поскольку был не очень-то опытен в отношении оружия.
     Сориентировавшись, я понял, в каком месте подпола находился Очкарик, когда звонил по моему мобильному, и осторожно двинулся в сторону приглушенных голосов, зная на практике, какова акустика в этом домишке.
     Тем временем наверху все затихло. Я уже успел испугаться, что меня открыли, но тут послышался тихий стон. Доносился он, естественно, из забитой мной комнатки. Шаги загрохали в ту сторону, и после паузы раздался сухой треск. Видимо, кто-то из новоприбывших засадил ногой по забитой двери.
     Определив на слух, куда она распахнулась после этого удара, я снова назвал себя полным мудаком, поскольку понял, что десять минут назад забивал снаружи дверь, которая открывается вовнутрь...
     - Лысый?! Ты чего?.. - заревел уже знакомый мне голос Иваныча.

***

     В голове у меня так шумело от напряжения, что я слышал отнюдь не все, о чем разговаривали эти засранцы. Обливаясь потом, я как можно тише вскрывал ящики, понимая, что их содержимое - мой, возможно, единственный шанс. А наверху с пристрастием допрашивали успевшего прийти в себя Очкарика, которого они называли Лысым.
     - Где же эта сука теперь? - недоумевал Иваныч.
     - В ментовку бежит, как пить дать... - хрипел Лысый.
     - А где тут ментовка-то?
     - На станции есть менты, - вступил в разговор Старый.
     - Что-то мы никого по дороге от станции не видели... - засомневался третий голос.
     - Да они бы давно уже здесь были, - возразил Иваныч, и я понял, что он у них за старшего. - Ты не бил его, случаем?
     - Не успел особенно. Сейчас - убил бы, падлу.
     - Убил бы... - передразнил Иваныч. - Убийца хуев! Как же ты ключи-то ему просрал?
     - Что, он у меня и ключи спер, паскуда?! - простонал Лысый. Я похолодел. - Не, ключи на месте...
     - А кто ж тогда двери-то запер? А?.. - хохотнул третий и осекся.
     "А вот это уже конец", - подумал я и услышал, как наверху кто-то вскочил.
     - Старый, на чердак, быстро! - стал командовать Иваныч. - Васька, чулан проверь! Найдете - бейте сразу! Но без мокрухи, поняли?
     Шаги загрохотали по всему дому.
     - Вот дурак... - сказал Лысый.
     - Ты-то умный, - оборвал его Иваныч. - Чего с товаром будем делать?
     - Вывозить надо срочно.
     - На чем, блядь, вывозить? Мы тут и за десять ходок все не вывезем!
     - Главное, волыны вывезти и гранаты.
     Остальное - как получится.
     - Как полу-у-чится... Твою мать!
     Тут "поисковая группа" вернулась в комнату, и я утроил усилия. Мне кое-что удалось отыскать, и теперь я лихорадочно соображал, что же мне с этим делать - времени у меня оставалось минуты две по самым оптимистичным расчетам....
     - Нет нигде, - спокойно сказал Старый.
     - Что же он, сквозь землю?.. - взвился Иваныч и замолк. - Ну, бля-а-а...
     Я прямо-таки увидел, как он выскочил из комнаты и, остановившись перед крышкой подпола, присел на корточки.
     За ним прибежали остальные, и даже, судя по кряхтению и стонам, притащился Лысый.
     - Ты что, мудила, замок открывал? - близко-близко прошипел Иваныч, обращаясь, видимо, к Лысому.
     - Хотел волын взять, припугнуть гандона... - заныл Лысый. - А он там греметь стал, ну я пошел проверять и...
     - Кино... - хихикнул Иваныч и постучал в крышку подпола. - Эй, красавец!
     Таиться дальше было ни к чему, и я сказал как можно спокойнее:
     - Открывать не советую, я растяжку поставил...
     - Молодец! - похвалил Иваныч. - Кто ж тебя научил?.. Ты что там, ящики какие-нибудь открывал?
     Я промолчал, и правильно, поскольку вопрос, оказывается, адресовался Лысому.
     - Всю последнюю партию... - прогнусавил тот. - Сам же сказал - пересчитать...
     Иваныч тихо выматерился и снова обратился ко мне:
     - Не темно тебе там, сынок, не холодно?
     - Нет, спасибо, твой дебил мне тут фонарь оставил! Так что я и запалы нашел, и патроны, и рожки!.. Не извольте беспокоиться!
     Руки затекли, но я должен был это сделать. Укрепив фонарь между ящиками, я тупо смотрел на автомат Калашникова с коротким прикладом, который положил перед собой на ящик с патронами. Рядом лежали затвор и заряженный магазин. Но я ни хрена не помнил, что куда вставляется.
     "Ну давай, Леха, вспоминай военрука, двоечник хренов!" - я ругал себя последними словами, но толку от этого было немного. А Иваныч уже собирался поднять крышку... "Газоотводная... Так... Затвор...
     Рычажок... Пружина..." Пальцы дрожали, пот заливал мне глаза. Чтобы потянуть время, я безостановочно тарахтел:
     - Один мой знакомый служил в Чечне. И там его научили ставить растяжки.
     Так после возвращения он всю квартиру оборудовал этими растяжками, говорил, что надежней любой сигнализации. Правда, вместо гранат он использовал другие устройства - то водой обольет, то краской заляпает... Первой, кстати, подорвалась теща. И все быстро пришлось свернуть.
     - Не верится мне что-то, сынок, насчет растяжек... - подтвердил мои худшие ожидания Иваныч. - Да и оружие надо сначала к бою приготовить, а?
     И тут у меня получилось! Я неожиданно ловко справился с газоотводной трубкой, влепил куда надо затвор и прищелкнул крышку.
     - Так попробуй, чего там? - гостеприимно предложил я, воткнув рожок.
     - Попробую, пожалуй... - добродушно сказал Иваныч.
     Я передернул затвор, почти физически почувствовав, как патрон ушел в патронник.
     - Будешь пролетать над Питером, не обосрись! - посоветовал я, сняв автомат с предохранителя и поставив его на автоматическую стрельбу (уроки нашего военрука вдруг всплыли в голове с предельной четкостью). - Город культуры все-таки!
     - Слышь, Иваныч, он же бешеный, - зашептал Лысый. - Хрен его знает, чему их там в "расследованиях" этих учат?
     - А, блефует, сука, - уверенно возразил Иваныч. - Умирать-то никому не хочется. Эх, етит твою мать...
     Услышав, что он пытается поднять крышку, я что есть силы нажал на курок.
     В крышке появилась дыра, и я на секунду увидел очумелое лицо Иваныча - худое, бородатое и до смешного испуганное. Он рухнул на пол, и я почувствовал себя каким-то Рэмбо и сдуру шмальнул еще разок в образовавшуюся дыру.
     - Ты что, гнида, делаешь?!! - завизжал Лысый. - Там гранат штук триста, мы ж на воздух взлетим!
     - Я и говорю - будете лететь, не срите, где попало!
     - Эй, слышь? Чего ты хочешь? - торопливо заговорил Иваныч, по-прежнему уткнувшись мордой в пол.
     Я сидел на земле с автоматом в трясущихся руках и тяжело дышал.
     - Вызывайте УБОП! заорал я и вспомнил рассказы Обнорского, замуровавшегося как-то в подвале у одной сволочи, - к нему тогда привели подставного мента. - Они мне сунут три удостоверения, и я их впущу. А сами можете валить!
     - Срываться надо, пусть пыхтит там, захлопнутый... - заговорил откуда-то издалека осторожный Старый, и по его говору стало понятно, что он блатной. - От этого погреба уже тайгой пахнуло.
     - А ты за товар жопой своей расплачиваться будешь, придурок? - шумно отползая, прокряхтел Иваныч.
     - Язык не бережешь, - спокойно ответил Старый, полностью оправдывая мои предположения. - Хлопотно жить будешь.
     А на это я не подписывался. И работу свою сделал. Так что гони долю, я теряюсь!
     - Вали! - зло крикнул Иваныч. - Бабки получишь завтра, как договаривались.
     Вали отсюда!!!
     - Мальчики, не ссорьтесь! - томным пидорским голосом пропел я. - И звоните в УБОП наконец. Я уже соскучился.
     Наверху сплюнули, и раздался голос Старого: "Васек, теряемся!" Хлопнула дверь.
     Я облегченно вздохнул - только блатных мне не хватало!
     - Сынок, послушай, - после паузы заговорил Иваныч. - Там, где ты засел, - товар. Лимона на два баксов... Хочешь в долю?
     - Хочу в УБОП! Там такие мальчики...
     - Ах ты, сука!!! - заорал он, и его тень вновь показалась в проломе.
     Не долго думая, я вновь полоснул очередью по доскам.
     Наверху стало тихо, потом послышался громкий шорох - Лысый с Иванычем по-пластунски поползли в кухню. Усмехнувшись, я направился за ними, прямо под прогибающимися досками. Честно говоря, я едва удерживался от желания выпустить еще пару очередей...

***

     Лысый надсадно кашлял, привалившись к стене.
     - Эти-то, блатные, ушли... - просипел он. - А мы тут вроде как заложники у террориста. Нужен этот, как его... по телеку еще... специалист по переговорному процессу...
     Он хрипло засмеялся. Иваныч переспросил:
     - Кто-кто?
     - А... - оживился Лысый. - Ну приезжает такой с мегафоном и давай террористов разводить. Мол, ваши требования выполняются, деньги везем, то-се... Родственников привозят, чтоб те их, значит, уговаривали.
     - Родственников?.. - помолчав, протянул Иваныч. - Как там его зовут? Алексей...
     Я сплюнул, вспомнив об удостоверении и мобильнике. А Иваныч, судя по шуму, вновь пополз на карачках. Остановившись на безопасном расстоянии от подпола, он ласково заговорил:
     - Леш! Слышь, Леша!
     - Чего надо? - отозвался я. - Телефончик УБОПа подсказать?
     - Давай обсудим альтернативный вариант! - продолжал "переговорщик". - Ты сейчас на нервах весь. В запале. А у тебя небось мама есть или невеста?
     - А при чем здесь невеста? - спросил я, "заглатывая наживку".
     - Значит, свадьба скоро, так? - рассудительно заговорил Иваныч. - Деньги нужны... А у нас сто тысяч баксов для тебя отложены! Решили мы так! Может, это...
     Обсудишь с невестой ситуацию? Пусть подъедет, поговорим, а?
     - Ага, чтобы вы ее в заложники взяли? - недоверчиво протянул я. - Хрен вам!
     - Да пойми ты, глупый, - жарко заговорил Иваныч, - нам заложники не нужны, нам вообще проблемы не нужны!
     Нам товар нужен! У нас тоже дети дома, нам заработать надо! Давай невесте позвоним, а? Она у тебя кто?
     - Воспитательница... - сказал я, вспомнив горностаевскую племянницу.
     - Ну видишь! - обрадовался доморощенный психолог. - Небось нищая, как церковная мышь... Да и ты небось от ста кусков не отказался бы, а?
     - Почему это нищая? - обиделся я. - У нее даже мобильник есть!.. Я ей на день рождения подарил, "бэушный"! - Я молил Бога, чтобы эти козлы мне поверили. - Ладно, дайте мой телефон!
     - Э-э, нет, - сказал Иваныч и, судя по звуку, сел поудобнее. Расслабился... - Чтоб ты милицию вызвал? Ты номер скажи, а я с ней сам поговорю...
     - А где гарантия, что она милицию не вызовет? - спросил я.
     - Ну это уж мои заботы! - ответствовал Иваныч и мирно хихикнул.
     - Ладно, - решился я. - Набирай... - и продиктовал номер горностаевской трубки. - Только при мне давай звони, чтоб я слышал!
     - Ладно! - добродушно откликнулся Иваныч, и наверху запиликали кнопки.
     Теперь мне оставалось только уповать на Вал юшки ну сообразительность.
     - Алло? Валентина Ивановна? - закричал Иваныч, и я замер. - Это вас из медпункта беспокоят... Поселка Васкелово!.. Да! Да, насчет Алексея Львовича! Он тут случайно ногу сломал... попросил вас подъехать. Что? А сам он сейчас на перевязке, болевой шок, знаете ли... Да... Подъедете? Ага, адрес диктую...
     Я привалился к ящику и закрыл глаза.
     Впервые за весь день мне стало по-настоящему страшно. Валя-Валя, во что я тебя вписал? Дал бы телефон Шаха или Обнорского на худой конец... Но было поздно.
     Объегорил меня Иваныч, и что теперь будет - одному Богу известно...
     Иваныч кашлянул.
     - Слышь, Леша, подъедет твоя раскрасавица. - Он был явно доволен собой. - Думаю, договоримся. Может, выйдешь, чайку попьем?
     "Скрутят они Горностаеву, - подумал я. - Потому что Леша Скрипка оказался полным мудаком".
     - Черта с два! - зло крикнул я. - Сначала деньги, потом и чайку можно!
     - Ну как знаешь, - спокойно согласился Иваныч, предвкушая свой триумф. - Мы с ней так договорились: до станции сама доберется, а там позвонит.
     Я ее встречу.
     - Слышал, - вяло сказал я. Хоть бы стрельнул пару раз, пока они болтали - все бы лучше было...
     - Может, свалим, пока не поздно? - зашептал Лысый.
     Иваныч не обратил на него внимания.
     - А когда свадьба-то, Леша?
     Я не ответил. Мне было тошно...
     Часа через два, когда наконец зазвонил телефон, я был уже на пределе. Сидя с автоматом в руках, я мысленно заклинал Валю не ездить ни в какое Васкелово, обидеться на меня смертельно и не ездить.

***

     Иваныч стоял на крыльце, жадно затягиваясь "беломориной" и поглядывая на часы.
     Зазвонил телефон, и он неуклюже нажал на "прием".
     - Але?
     - Але, это фельдшер? - спросила Горностаева.
     - Да-да!
     - Что-то почти ничего не слышно...
     Але!
     - Але, я вас слышу, вы где? - орал псевдофельдшер.
     - Там помехи какие-то... - злилась Горностаева. - Выйдите на открытое пространство! Але, але!
     Иваныч сделал несколько шагов по тропинке:
     - Але!
     - Вот сейчас чуть получше... опять пропали... Але!
     - Але, слышно? - Иваныч сделал еще несколько шагов.
     - Да еще отойдите, - просила Валя. - Там помехи какие-то... Але!
     Иваныч подошел к калитке и завопил что есть силы:
     - Але! Так лучше? Вы где?..
     - Да, теперь хорошо!.. - сказала Горностаева и отключилась.
     В ту же секунду с калитки на Иваныча обрушился боец СОБРа. А с забора ссыпались еще десятка полтора и побежали к дому.

***

     Ничего этого я не видел. Да и слышал только отчасти. А узнал подробности уже потом, когда, обняв Валю, стоя