З. Мы неслись по узкой неасфальтированной дороге. Видавшая виды "шестерка" то взлетала на ухабах, то ныряла в глубокие лужи. На одной из ям мы оставили глушак. По обеим сторонам тянулся бетонный забор, и расстояние между нами и грузовиком стремительно сокращалось. Я чувствовал, что мы не выиграем это ралли, и мне показалось, что Шах тоже подумал об этом.
     - Поворачивай! - крикнул я, увидев впереди железнодорожный переезд и опускающийся шлагбаум.
     - Нет! - Шах вдавил педаль газа до упора. - Пригнитесь! - крикнул он нам.
     Что-то ударило по машине справа, мы подпрыгнули особенно высоко, я услышал крик Шаха "Проскочили!", визг тормозов... И ударился головой о "торпеду"...
     - Пойдем. - Шах тряс меня за плечо.
     Я поднял голову. Витька вытащил меня из машины. Рядом стояла Завгородняя, у нее из губы шла кровь. Сзади шел поезд. Машина въехала под шлагбаум и застряла. Изумленная железнодорожница с флажком в руке застыла на ступеньках своей будки.
     - Классная будет статейка, - сказал я, ощупывая шишку на голове.

***

     Я вспомнил о Захаре. С него причиталось. В штабе на Мойке царили суета и оживление. Десяток журналюг, причем некоторые из них были мне хорошо знакомы, сидели за компьютерами и строчили статейки.
     - Вот, конвейерная система, как у Форда, - хвастался Захар. - С утра даем каждому по две темы, к вечеру собираем материалы и засылаем в газеты. Закупили столько площадей, что не успеваем осваивать.
     - И как результат?
     - Пока никак, - признался имиджмейкер. - Кабанов, по-моему, не проходит. Все думаю, что бы еще придумать. Может быть, покушение на него изобразить. А?
     - Это пошло, Захар. Лучше скажи, твоя газета выходит?
     - А как же. Завтра запускаем первый номер.
     Я протянул ему дискету со статьей.
     - Помнишь про бартер?
     Он кивнул.
     - Напечатай это, и мы в расчете.
     Это мои личные счеты. Достоверность гарантирую.
     После секундного замешательства Захар взял дискету.
     - Да, кстати, у меня для тебя презент. Ты знаешь, что тебя возит машина человека Лома?
     - Лома?! Это подарочек вашего Бодунова. Он отвечал за техническое обеспечение.
     От машины я посоветовал не отказываться. Лучше знать шпиона, чем вычислять нового.
     Надо отдать должное, статью Захар все-таки напечатал, укрепив меня в уверенности, что даже самые отъявленные циники могут быть не лишены чувства долга.

***

     - Николай, здравствуйте! - Женский голос в трубке был мне незнаком. - Это Марина, мы с вами познакомились в магазине. Помните?
     - Да, - оживился я, - рад вас слышать, Марина. Я, между прочим, не терял времени даром и раздобыл для вас автограф Обнорского.
     - Спасибо, мама очень обрадуется.
     Но я хотела бы просто встретиться с вами...
     Мы брели по песчаному берегу Финского залива вдоль кромки льда, который потрескивал под солнечными лучами. Я уже знал, откуда в магазине оказалось злополучное свидетельство о смерти. У Марины есть хороший знакомый. Его фамилия Синьков, и он живет в том же доме, где расположен канцелярский магазин. Иногда он заходит и просит Марину снять ксерокопии с каких-то бумаг. Марина не отказывает, потому что Синьков очень интересный собеседник. Последний раз он заходил в конце марта сделать несколько копий документов. Какие-то страницы вышли бледные, и она оставила их на обертку...
     Марина остановилась.
     - Здесь я сидела прошлым летом.
     Я вспомнил фотографию под стеклом: набегающая волна, длинные ноги, капельки воды на упругой груди. Честно говоря, я не смог удержаться и, взяв Марину за руку, потянул ее к себе. Она не сопротивлялась...

ДЕЛО О КРАСНОМ ОЗЕРЕ

Рассказывает Виктор Шаховский

     "Шаховский Виктор Михайлович (кличка Шах), 31 год, корреспондент репортерского отдела.
     По некоторым данным, в начале 1990-х годов входил в бригаду рэкетиров, базировавшуюся в гостинице "Речная". С 1996 года занимался собственным бизнесом.
     Б феврале 1998 года неустановленными лицами был взорван принадлежавший Шаховскому "мерседес".
     В апреле 1998 года Шаховский В. М. предложил свои услуги Агентству. Установленный для него руководством Агентства полугодовой испытательный срок прошел без эксцессов.
     В коллективе Агентства имеет место неоднозначное отношение к Шаховскому: бывшие сотрудники правоохранительных органов (Г. М. Зудинцев) не раз демонстрировали недоверие..."
     Из служебной характеристики

1

     - Витя! Проснись!
     Голос Светы Завгородней вытолкнул меня из сна. Она трясла меня за плечо и настойчиво повторяла мое имя. Я с трудом открыл глаза:
     - Уже утро?
     - Нет. Пришел Миша Лернер. Говорит, что должен срочно с тобой поговорить.
     Лернер? Господи, где я?
     Я перекатился на спину. Посмотрел в потолок. "Красное озеро", курорт, услужливо подсказала память. В дверь номера постучали. Негромко, но настойчиво.
     - Шах! Нужно поговорить! - услышал я приглушенный голос Лернера.
     Отозвался:
     - Иду! Минуту!
     В ворохе одежды у кровати нашел свои трусы и джинсы. С трудом натянул и то и другое. Стук возобновился. Пошатываясь, я добрался до двери, приоткрыл ее.
     - Что стряслось? - спросил я Лернера.
     - Нужно поговорить. Срочно.
     - Заходи.
     Миша проскользнул в номер и торопливо захлопнул за собой дверь. Я вернулся в комнату и присел на кровать.
     Посмотрел на свои часы, которые оставил на тумбочке: 4:37.
     - Ты понимаешь, Миша, что нужны очень веские причины для визита в такую рань.
     - Мудрено ты говорить стал. - Миша шагнул в номер и... замер на пороге.
     Признаться, я не удивился. Завернутая в простыню Завгородняя представляла собой не менее восхитительное зрелище, чем Завгородняя без одежды.
     - Что стряслось, Миша? - Я взял с тумбочки сигареты, закурил. После первой затяжки в голову ударила приятная слабость.
     - У нас неприятности...
     - У нас? - переспросил я.
     Наши с Мишей совместные дела остались в далеком прошлом. В холле гостиницы "Речная" в середине 90-х мы завершили последнюю нашу совместную сделку "металл-в-обмен-на-машины".
     После этого "нас" уже не было. Только Миша Лернер и Витя Шаховский.
     - Большие, очень большие неприятности. - Миша немного успокоился, не спрашивая разрешения взял из пачки сигарету и прикурил от массивной "Zippo". - Мы можем поговорить наедине?
     Света не обиделась. Только поплотнее завернулась в простыню и проворковала:
     - Я в душе.
     Ей очень удавалась роль девушки бизнесмена средней руки, каким я представлялся на модном курорте "Красное озеро". Под нашими восхищенными взглядами Света прошла в ванную и плотно закрыла за собой дверь. Щелкнула задвижка. Мы услышали, как потекла вода.
     - Итак?
     - Убийство, - выдохнул Лернер вместе с сигаретным дымом и вдавил окурок в пепельницу...
     А начиналось все так невинно.

2

     Идея поехать куда-нибудь на майский уик-энд принадлежала Свете.
     К тому времени мы встречались полтора месяца.
     С того вечера, когда вместе ушли с вечеринки в Агентстве по случаю Восьмого марта. Мы уходили как шпионы с совершенно секретной встречи: первым ушел я, отогнал машину на площадь Ломоносова, следом под благовидным предлогом ушла Завгородняя.
     Она демонстративно неспешно дошла по Зодчего Росси до площади, повернула за угол и бегом бросилась к моей "лохматке". Я распахнул ей навстречу дверцу. Света выхватила у меня сигарету, выбросила ее в приоткрытое окно и - жадно впилась поцелуем в мои губы. Вся подалась вперед, прильнула ко мне, зашептала что-то.
     И мы поехали на мою холостяцкую квартиру рядом с гостиницей "Спортивная" на Крестовском острове.
     С этого дня началось безумие.
     На работе мы старательно избегали друг друга. Света появлялась в офисе не раньше полудня, я целыми днями пропадал на встречах, событиях и происшествиях.
     Мучительными были вечера, когда мы оставались в репортерском отделе один на один.
     Восхитительными были ночи, которые Света проводила у меня.
     В одну из таких ночей она сказала:
     - Мы можем куда-нибудь поехать на майские праздники?
     - Поехать? - не понял я.
     - Например, на "Красное озеро". - Ее рука скользила по моей груди. - Я слышала, это клевое место.
     Я вспомнил рекламу, которую видел в городе: "Озеро. Сосны. Небо. Лучше отдыха не бывает!" - на фоне уютных коттеджей, скрытых от палящего солнца среди деревьев.
     Рука Светы скользила все ниже.
     - Почему бы и нет, - сказал я.
     Мне повезло: менеджером в "Красном озере" работал мой давнишний приятель Миша Лернер. Мало кто из его нынешних знакомых знал или даже догадывался, что на зоне, которую Миша топтал по статье "мошенничество", его прозвали Раввином. Очень умный был.
     К нему многие за советом обращались.
     Так и выжил Раввин среди собратьев по несчастью.
     Похоже, Миша был искренне рад меня слышать.
     - Шах, дорогой! Говорят, ты в щелкоперы подался?
     - Врут, Миша, все врут. Реклама.
     Тоже неплохо.
     - Миша, догадываешься, почему звоню?
     - Как тут не догадаться? - Голос Лернера погрустнел. - Номер на майские?
     - Именно.
     Миша выдержал эффектную паузу.
     Для пущей убедительности тяжело вздохнул:
     - Так и быть. В счет старого долга...
     - Миша, я и думать об этом забыл!
     - А я вот помню. - Радости в голосе Лернера уже не было.

3

     Мы добрались до "Красного озера" около восьми часов вечера. За деревней Коробицыно новая дорога нырнула в лес. Минут через пять, одолев пологий подъем, мы увидели модный курорт.
     Главное здание четыре этажа, большие окна, полное впечатление воздушности и нездешности - стояло на вершине холма. Чуть ниже, среди сосен, вдоль аллеи, разместились два десятка коттеджей. Аллея резко обрывалась, и сквозь просвет в деревьях можно было увидеть озеро Красное.
     - Красота! - выдохнула Света.
     Я припарковал свою "лохматку" перед главным зданием, в одном ряду с новенькими иномарками.
     - Мы в коттедже жить будем? - спросила Завгородняя. Временами она напоминала мне избалованного ребенка. Она, собственно, и была такой. Избалованной и чертовски красивой. За это можно было простить многое.
     - Нет, - я показал на окна четвертого этажа, - вон там.
     - Почему? - Она разочарованно надулась.
     - Оттуда вид лучше, - ответил я, помогая ей выбраться из машины. Я совсем не был уверен в своих словах, но, хотелось думать, что Миша не отвел нам номер с видом на задворки. В счет старого долга, усмехнулся я.
     Мы поднялись на второй этаж главного здания и в административном коридоре нашли кабинет менеджера. Я постучал.
     - Войдите! отозвался мужской голос.
     Миша изменился. И не в лучшую сторону. Потолстел и полысел. Утратил свое вечно голодное выражение лица, которое я запомнил со времен гостиницы "Речная". Он стал похож на сытого и довольного жизнью и собой домашнего кота-любимца.
     - Шах! - Миша поднялся мне навстречу. - Здравствуй, дорогой!
     - Привет. - Я перехватил плотоядный и оценивающий взгляд, которым Лернер окинул Свету. Представил их друг другу: Михаил Исакович - Светлана.
     - Очень приятно. Можно просто Миша и на "ты". - Лернер с дешевой элегантностью поцеловал Свете руку. - Я оставил за вами лучший номер. С видом на озеро.
     - Здорово! - по-детски всплеснула руками Завгородняя. Ей очень удавалась роль девочки-простушки. Глядя на нее, трудно было предположить, что она играет.
     Я забрал из багажника своей "лохматки" наши со Светой сумки. Миша скептически посмотрел на мою машину:
     - Ты не думал, что на свалке нужно будет доплатить, чтобы такое взяли?
     - Очень смешно, - проворчал я.
     Лернер проводил нас на четвертый этаж. Туда можно было попасть по лестнице, которая начиналась в холле здания. Или - по пожарной лестнице, которая с хозяйственного двора главного корпуса выводила на небольшую галерею вдоль всего верхнего этажа.
     Света продолжала играть девочку.
     С искренней наивностью расспрашивала Мишу о курорте и постоянно ахала и охала.
     Миша распахнул дверь номера и отступил в сторону, пропуская нас вперед. Он наслаждался произведенным эффектом.
     Номер был небольшой, но с огромной кроватью посредине. Из огромного же окна было хорошо видно озеро, которое лежало далеко внизу, у подножия холма, на котором разместился курорт.
     Солнце уже садилось, его предзакатный свет разукрасил низкие облака, которые надвигались с запада.
     - Шторм будет? - неожиданно для самого себя спросил я.
     Миша тоже посмотрел на облака:
     - Похоже.
     - А это что за штука? - спросила Света. Она указывала на ажурную антенну километрах в трех от "Красного озера".
     - Ретранслятор сотовой связи. Без него мобильники здесь не работают. - Похоже, Миша охотно принял роль, которую ему отвела Света: учитель, наставник... Он посмотрел на часы и заторопился:
     - Ужин через сорок минут.
     Я покажу вам ваш столик.
     - Спасибо за чудесный номер! - крикнула ему вдогонку Света, которая осваивала сантехнику в ванной.
     - Все в счет старого долга, - невесело улыбнулся Миша.
     И дался ему этот долг!
     Я вернулся к окну. Меня беспокоили облака на западе. Солнце уходило, дневной свет угасал, и оттого облака казались мрачнее. Уже не облака - тучи.
     Я не слышал, как Света вышла из ванной. Она неслышно подошла ко мне сзади, обняла, прошептала в спину:
     - У нас есть еще полчаса.
     - Полчаса? - переспросил я.
     - Для нас с тобой.
     ...На ужин мы немного - минут на пять - опоздали: Света должна была привести себя в порядок, а я едва успел принять душ и натянуть чистые джинсы и рубашку.

4

     Нашей соседкой по столику оказалась невысокая хрупкая (где я мог видеть это лицо? Где?) блондинка лет двадцати пяти. Миша, который лично проводил нас со Светой к столику, отрекомендовал девушке новых соседей как партнеров по рекламному бизнесу, И вообще людей милых и очаровательных.
     Завгородняя окинула девушку быстрым и оценивающим взглядом, решила, что та ей не соперница, и принялась разглядывать зал. Вежливые манеры и этикет она оставила мне.
     - Добрый вечер. - Я улыбнулся, стараясь загладить неловкость (могу поспорить: Светка сделала это специально!) своей спутницы.
     - Здравствуйте, - ответила мне с улыбкой незнакомка.
     - Это - Светлана, а я - Виктор.
     (В такие минуты я ненавижу свое имя: "Я - Виктор" звучит очень фальшиво.)
     - Очень приятно. Ирина.
     Я пожал тонкую руку, протянутую мне для приветствия.
     - Вы здесь одна? - Я кивнул на пустой стул у нашего стола.
     - Не совсем.
     - Он задерживается? - не без злорадства спросила Света. - Дела в городе?
     - Нет. - Ирина иронично улыбнулась, похоже, она легко раскусила игру, которую вела Света. - "Он" сидит вон за тем столом.
     - Это ваш дядя? - Света не умела отступать.
     - Нет. Это мой шеф, - в тон ответила Ирина.
     Я всмотрелся в лицо человека, на которого указала Ирина. Это был мужчина средних лет в строгом костюме и при галстуке. Он о чем-то оживленно говорил со своим соседом - худощавым мужчиной лет тридцати пяти.
     Когда я последний раз видел шефа Ирины (лет семь или восемь назад? Помню только, что это было в холле все той же гостиницы "Речная", Я должен был его встретить и проводить в номер на переговоры. Он тогда сильно возмутился, когда я остановил лифт и попросил его вывернуть карманы), он был помоложе и выглядел не так солидно. И занимал пост то ли советника, то ли клерка при депутате первого созыва Законодательного собрания Петербурга. Уровень его не превышал статуса "шестерки", пусть и "шестерки" с большими полномочиями.
     - Василий Александрович Деревенев? - спросил я у Ирины.
     - Вы знакомы? - с неожиданным испугом спросила она.
     - Нет. Встречались когда-то. Это было давно и в другой жизни.
     Ирина натянуто улыбнулась. Раскрыла сумочку и достала сотовый телефон.
     Между нами выросла почти зримая стена прохладного отчуждения. Ирина помрачнела, замкнулась в себе. Отвечала односложно и уже не улыбалась.
     Ужин продолжался. Между десертом и кофе я попытался пробиться через стену:
     - Можно вас пригласить на танец? - спросил я.
     - А как же... - тихо произнесла Ирина, кивнув в сторону Завгородней.
     - Она не обидится, - так же тихо ответил я.
     - Почему бы и нет? - пожала плечами Ирина.
     Мы вышли на площадку, где уже медленно кружились несколько пар.
     Света, похоже, не заметила, что мы ушли: она была занята флиртом с одним из официантов. Парень уже минут десять стоял рядом с нашим столиком и давал подробные пояснения по всем пунктам меню. Он поедал Свету глазами и старался быть серьезным "под огнем" всего арсенала обольщения, который пустила в ход Света. Я мысленно аплодировал выдержке парня.
     Ирина танцевала великолепно.
     И при этом старательно выдерживала дистанцию.
     - Вы меня боитесь? - спросил я.
     - Почему вы так решили?
     - Вы вся аж похолодели, когда я сказал, что прежде - в другой жизни - встречался с вашим шефом.
     - Все это только кажимость, - чуть улыбнулась Ирина.
     - И все же?
     - Мне бы не хотелось говорить об этом... - Ирина бросила взгляд в сторону Деревенева, - здесь.
     Ирин взгляд... Вот оно! В той, другой жизни, я встречался не только с нынешним шефом Иры. С ней мы тоже виделись. Была одна история... Детали ускользали. Я не мог вспомнить подробностей. Но в том, что мы встречались, был уверен.
     - Вы курите? - спросил я ее, чтобы хоть как-то продолжить разговор.
     - Да.
     - Или лучше "ты"? - Я пристально смотрел ей в глаза.
     Она выдержала мой взгляд и даже улыбнулась:
     - Почему бы и нет.
     Мы вышли на свежий воздух.
     Ирина курила длинные и тонкие сигареты с ментолом. Затянулась, снова достала из сумочки телефон.
     - Ждешь звонка?
     - Почему вы... ты так решил?
     - За последние минут пятнадцать ты проверяла телефон раз десять.
     - Может, это привычка? - спросила Ира.
     - Не похоже.
     - Мы раньше нигде не встречались? - вдруг спросила Ира.
     Вот! И она вспомнила!
     - Мы? - переспросил я.
     - Давно ты рекламой занимаешься?
     - Рекламой? Чуть больше часа. - Я пытался говорить весело, но не очень у меня получалось.
     - В последнюю нашу встречу тебя называли Шах.
     - И до сих пор называют. Но лучше просто Витя. Простое такое имя...
     - Ирина! - На пороге столовой показался Деревенев под руку... со Светой.
     Они подошли к нам. Деревенев меня не узнал. - Ирина, у вас очаровательная соседка.
     Ира из вежливости улыбнулась. Ее шеф был навеселе.
     - Знакомьтесь, - сказала она. - Василий Александрович - Виктор...
     - Просто Виктор.
     Манеры Деревенева изменились с нашей последней (и первой) встречи. Он стал решительнее, увереннее в себе.
     Правда, только внешне. В глазах по-прежнему прятался страх. Страх "шестерки" перед могуществом больших боссов.
     Света с очаровательной улыбкой осторожно освободила руку, которую Деревенев притиснул к своему "комку нервов".
     - Вы нас извините, - сказала она. - День был трудным.
     - Встретимся за завтраком, - улыбнулась Ира. Она смотрела только на меня.
     - До утра. - Василий Андреевич пошленько подхихикнул.
     - Спокойной ночи.
     Света взяла меня за руку, стиснула мою ладонь, и мы направились к лестнице. Она разыгрывала сцену ревнивого бешенства:
     - Гад ползучий! - возмущенно прошептала она, продолжая улыбаться. Интонация была такая, что я живенько представил себе все прелести ночевки на полу, где-нибудь на коврике у двери.
     Но уже между вторым и третьим этажом гнев Светы сменился на милость: она легонько поцеловала меня в щеку, а пожатие руки стало другим: нежным, манящим.
     Между третьим и четвертым этажами Света остановилась, повернулась ко мне и жадно впилась в мои губы. Ее руки легли мне на плечи, пальцы взъерошили волосы на затылке. Она прижималась ко мне все сильнее.
     - Я хочу тебя, - прошептала она.
     Я подхватил Свету на