сползлись, кроме нас с Модестовым. Я села читать всученные мне постылые материалы об отстраненной от должности директрисе детдома, но думала совершенно о другом. Вчерашний сосед никак не желал убираться у меня из мыслей. Я стала перебирать в уме все, что каким-то образом - обрывками фраз, из сводок и собственных наблюдений - узнала о нем.
     Итак, Боревский Сергей Максимович.
     Родился... учился... женился... развелся.
     Детей нет. Экс-супруга - за границей.
     В квартиру надо мной переехал около трех месяцев назад, до того жил где-то в Гвардейском районе. Согласно милицейским заключениям, треснули его со всей силы небольшим топориком сзади, когда он шел по коридору к двери. Входная дверь не взломана. Сам собой напрашивается вывод, что Боревский визитера хорошо знал и сам впустил. Если учесть, что при этом он был в весьма домашнем костюме, то получается, что пришел к нему гость весьма близкий.
     Или нежданный. Скорее всего, последнее - в эту картину очень хорошо вписывается включенная вода. Получается, что Боревский собрался принять ванну, но ему помешал неизвестный мне, но знакомый нотариусу визитер. Сделав свое черное дело, злодей покинул место происшествия.
     Очень логично. Только на месте преступника я бы еще воду в ванной выключила. Ведь и ежу ясно, что вода в конце концов перельется через край и затопит соседей.
     - Слышишь, Модестов, а в ванной у нотариуса вода откуда лилась? Из крана, ванной или душа?
     Мой вопрос остался без ответа. Я оглянулась - Модестова в кабинете не было.
     В поисках требуемого собеседника я вылетела в коридор.
     - Модестова не видела? - налетела я на встретившуюся мне в коридоре Лукошкину.
     - Господи, что ты как ураган носишься, Нонна! Чуть с ног не сбила. Твой Модестов направился в сторону кабинета Валентины Горностаевой. Кстати, уже не первый раз за эту неделю.
     Показалось мне или нет, что в голосе Аньки прозвенели злорадные нотки?
     В кабинете Горностаевой было, как обычно, сильно накурено и пахло кофе.
     Сквозь завесу табачного дыма я увидела Модестова и Валентину - они стояли, склонившись над столом, рассматривали какие-то картинки и о чем-то увлеченно шептались. Причем Валька приняла картинно-томную позу порномодели, выпятив пятую точку и поминутно облизывая губы. В этот образ как-то не вписывалась вонючая сигаретка.
     Я возмущенно решила нарушить этот интим в дыму.
     - Модестов, иди сюда. Ты мне нужен как муж и как мужчина!
     Вот так. Надо сразу обозначать приоритеты. Модестов нехотя оторвался от бумажек и пошел ко мне. Валентина только хмыкнула и изогнулась так, что у меня появились опасения за ее позвоночник.
     Мы вышли в коридор. Модестов выглядел рассеянным и то и дело бросал пламенные взгляды на кабинет, где осталась Горностаева. Мне это очень не понравилось.
     - Модестов, отвлекись. Вспомни, откуда текла вода в ванной у нашего соседа?? Из крана или из душа?
     - Из душа. Причем шланг прямо на полу лежал, из него струя била во всю мощь.
     - А ванна была пустая?
     - Пустая и даже пробкой не заткнута.
     - Ладно, свободен. Иди, работай дальше.
     Модестов с облегчением нырнул в кабинет. Оттуда снова послышалось удовлетворенное воркование. Подавив в зародыше желание ворваться к парочке и забацать чечетку на столе, я повернула к своему кабинету.
     Значит, получается, что преступник треснул хозяина по кумполу чем-то тяжелым, сам смылся, а шланг с водой на полу не заметил или забыл. Вообще-то странно, вода шумела так, что за дверью было слышно. Может, злодей так стремительно улепетывал, что ему было некогда сунуть шланг хотя бы в саму ванну? Маловероятно. Выходит, его забыли специально, чтобы привлечь внимание? То есть преступник хотел, чтобы тело побыстрее нашли?
     Или сам Боревский впоследствии очнулся, смог добраться до ванной и вытащить душ? Следов крови в ванной нет, но их могло смыть водой...
     Вернувшись на рабочее место, я наконец дочитала опус об обиженной директрисе. Прочитанное меня не воодушевило.
     Директриса детского дома "Детский вопрос" - Алла Золотарева - была отстранена от руководства за растрату денег, выделенных на ремонт помещений. Причем и сумма-то была отнюдь не астрономическая. Банальная история, сплошь и рядом такое случается. Что, спрашивается, тут расследовать? То, куда она деньги дела?
     Так это я и так могу представить. Ну положила тетенька денежку себе в карман - может, ей новое платье захотелось или аккумулятор на любимом "Запорожце" полетел. Одним словом, тоска. Ладно, нужно назначить встречу этой гранд-даме, потом разберемся. Если в считанные сроки уложиться с этим материалом, то можно, пожалуй, и в расследовании нападения на Боревского поучаствовать...
     В этот момент в кабинет деловой походкой вошел Зудинцев. Как и положено персоне, облеченной властью, он был подчеркнуто собран и картинно задумчив.
     - Георгий Михайлович, я ознакомилась с материалом по Золотаревой, - отрапортовала я.
     - Ваше мнение о перспективах дела? - осведомился Зудинцев.
     - Если честно...
     - Только честно!
     - По-моему, полная ерунда. Женщина растратила деньги. Ее отстранили. Ну и что? Что здесь нужно расследовать?
     - Не все так просто, Нонна. - Зудинцев сел за свой рабочий стол, достал сигареты и со вкусом закурил. - Во-первых, непонятно, почему в таком случае вышестоящее начальство не обратилось в прокуратуру?
     - Может, не хотели шум поднимать? - перебила я.
     - Не исключено, но маловероятно.
     История все равно стала достоянием гласности, про отстраненную директрису так или иначе на прошлой неделе только ленивый не написал. Во-вторых, с чиновником Коркиным, подписавшим приказ об отстранении Золотаревой, у нашей дамы до последнего времени отношения были самые задушевные. Настолько задушевные, что пару лет назад он сам Золотареву на пост директора данного детдома и пристроил.
     - Значит, в последнее время отношения у них испортились, и Коркин решил таким образом отыграться, - предположила я.
     - Не исключено. Только вот из-за чего они испортились? На почве личных перипетий, профессиональных интересов или каких-то совместных деловых заморочек?
     - Ну-у, мало ли какие разногласия могут быть у мужчины с женщиной!
     - В общем, наша задача - выяснить, действительно ли растрата имела место. Или Коркин действительно мстит директрисе...
     - За несостоявшуюся любовь, - подхватила я. - Такое запросто может быть (воображение услужливо нарисовало навязчивый образ мстительного Спозаранника).
     - Если это личная месть - будем играть против Коркина. Неприлично из-за личных амбиций и чувств снимать хорошего директора детдома. Тем более что заведение под руководством Золотаревой жило неплохо. Сотрудники ее любили. Из-за ее отстранения они, кстати, голодовку закатили. В знак протеста.
     Это, конечно, интересно. Но все же не настолько, чтобы лезть в какие-то межличностные разборки между директрисой и чиновником.
     - Георгий Михалович, все равно мне кажется, что эта история не стоит выеденного яйца. Давайте я встречусь с этой директрисой. Ручаюсь, если она воровка и мошенница, то я смогу ее раскусить. Думаю, деньги она действительно потратила. На шубу. Норковую. Пусть на нее заявляют в милицию. Вряд ли все это так интересно, как кажется с первого взгляда.
     Последние слова я попыталась сопроводить просительными интонациями. Хотя и не люблю о чем-то просить. Видимо, раньше у Зудинцева не было в подчинении привлекательных женщин, да к тому же еще многодетных мам. Он тревожно глянул на меня и задумался. Глубокая мысль, породив морщины на лбу, отразилась в глазах, поплескалась там и наконец финишировала в виде речи:
     - Хорошо, Нонна. Я не имею оснований не доверять вашему профессионализму и чутью. Побеседуйте с директрисой, сделайте выводы о ее личности. Да, напишите об этом справку. А дальше будем действовать по обстоятельствам.

***

     Директриса меня очаровала. Есть женщины, которые с ходу могут вызвать симпатию. Даже у подозрительной меня. Алла Николаевна Золотарева, женщина тридцати шести с хвостом лет, этим качеством обладала с лихвой. Она была необычайно энергичной особой, но в то же время как-то умудрялась не производить впечатление суетливой.
     Кроме того, нас роднила общая беда - мы обе пострадали от козней злопамятных мужчин.
     Поскольку обязанности директора она уже не исполняла, то наша встреча состоялась у нее в квартире. Просторные двухкомнатные апартаменты. Приличная, но не слишком дорогая обстановка. Видимо, директриса хорошо зарабатывает и может себе позволить комфорт без излишеств.
     Исключение составляла только кухня (правда, я не видела спальню). В кухне, наоборот, было полно всяких кокетливых баночек-скляночек и прочих ярких прибамбасов. Кроме того, мебель и техника тут была новее, чем во всех других помещениях квартиры. Вероятно, Золотарева, смогла накопить денег и раскошелиться на ремонт. Видимо, она любит проводить время на кухне и в первую голову отремонтировала именно ее. Это еще больше прибавило мне уважения к директрисе - сама я на кухне провожу немного времени и готовлю кое-как.
     Мы пили кофе в гостиной у директрисы. Алла Николаевна не производила впечатление женщины, умирающей в конвульсиях без любимой работы. Впрочем, особой веселости тоже не наблюдалось.
     Скорее, Золотарева была искренне озадачена ситуацией.
     - Вы понимаете Нонна, мне сложно сказать, кому именно выгодно мое отстранение. Руководить детским домом - не такое уж сахарное дело, знаете ли. Тем более приютом, который на хорошем счету - всегда ждешь незапланированных проверок, визитов высоких гостей. То есть постоянное напряжение. А случись какой-нибудь промах - и тебя вываляют в грязи.
     Не отмоешься.
     Логика, конечно, железная. Однако растраты на пустом месте тоже не возникают.
     - Вы могли бы поподробнее рассказать, какую именно растрату вам вменяют в вину? Кто выделял деньги и для чего?? Куда они делись?
     - Мне ставят в вину перерасход денег, выделенных два месяца назад для ремонта одного из корпусов детдома. Из бюджета мы получили порядка ста тысяч рублей, приблизительно столько же добавили спонсоры-благотворители - мне удалось их отыскать. Однако в ходе ремонта оказалось, что очень многие конструкции и коммуникации нужно не просто ремонтировать - менять. Сами понимаете, на выданную сумму особо не разгуляешься.
     Приходилось экономить практически на всем. В сумму мы уложились. Я предоставила подробный отчет, где указала все траты и их обоснование, приложила все расчетные документы и забыла о капремонте как о страшном сне, - директриса сделала паузу и отхлебнула кофе.
     - И что же потом? - подбодрила я ее.
     - Ремонт закончился в апреле. А месяца два спустя меня вызывают в администрацию и сообщают, что я на ремонт затратила гораздо больше денег, чем он на самом деле стоил. Моим уверениям в том, что пришлось фактически перестраивать корпус, никто не поверил. Думали, что все ограничилось дешевым косметическим ремонтом. Проверяющим, видите ли, обои и плинтуса показались слишком дешевыми для заявленной сметы! Естественно, приходилось брать, что подешевле, лишь бы в сумму уложиться! Дополнительных субсидий мне бы давать никто не стал! И потом, мне кажется, что лучше уж дешевые обои, чем упавший потолок или прорванная канализация. А бросать дело на полпути, оставлять недостроенные здания и недоделанные комнаты - увольте, это не в моем характере!
     - Совершенно согласна с вами!
     Я абсолютно не кривила душой. Симпатия к директрисе крепла - мы оказались очень похожи. Я, например, тоже ужасно не люблю бросать начатое дело на середине. Стараюсь любой ценой довести до конца. Может, наше сходство на этом не ограничится, и я наконец полюблю готовить?
     - Но что же никто не мог проверить правоту ваших слов? В конце концов, можно было посмотреть новые канализационные трубы или переделанные стены.
     До этого что, никто не додумался?
     - Почему же, додумались. Была комиссия, - тут Золотарева как-то недобро усмехнулась. - Знаете, Нонна, я сейчас начну объяснять несколько издалека. Дело в том, что за прожитые годы я, как и всякая неглупая женщина, обросла нужными связями. У меня есть знакомые в различных сферах. Так вот, ремонт делала бригада, которой руководит мой старый друг, школьный приятель. Они достаточно серьезно скостили мне цену на ремонт.
     Только поэтому денег и хватило.
     - Так что насчет комиссии? - поторопила я ее. Получилось не очень вежливо, но у меня уже поджимало время.
     - Комиссия, как я уже и сказала, была созвана. Провела проверку и написала отчет: никакого капремонта произведено не было.
     - Как это? - оторопела я.
     - А вот так. Узнали тот факт, что мы друзья с руководителем ремонтной бригады и решили, что я вступила с ним в сговор. А остальным рабочим и кое-кому из сотрудников заткнула рот деньгами. Хотя если честно, - директриса перешла на доверительный тон, - я думаю, что этот отчет - подделка. "Липовая" бумажка, состряпанная с целью сместить меня с этой должности.
     - У вас есть основания так считать?
     Вы видели сам документ, он показался вам подозрительным?
     - Да нет, Нонна, сам документ я, конечно, видела. С первого взгляда он не производит впечатление подделки. Но понимаете, мне кажется, если бы документ был подлинный, тот же Коркин уже давно заявил бы в прокуратуру. Однако там заинтересовались бы и поддельным документом! Видимо, Коркин просто не решается рисковать.
     А что, в этом есть свой резон! Действительно, если документ липовый, Коркину было бы несдобровать.
     - Алла Николаевна, а не могут вас подобными действиями к чему-то принуждать? Или чего-то домогаться от вас?
     - Понятия не имею. Чего от меня можно хотеть? Денег? Их у меня не так и много. Назначить на эту должность какого-нибудь своего человека? Так я вам уже сказала - директором детского дома быть очень трудно и хлопотно.
     Я тактично смолчала о том, что, в принципе, сама Золотарева тоже могла считаться "своим человеком" чиновника Коркина - ведь именно он определил ее на этот пост. Однако о своем хорошем знакомстве с ним Алла Николаевна мне почему-то сообщать не торопилась. О прорабе ремонтников сообщила, а об этом как-то забыла...
     Директриса отхлебнула кофе, потом неторопливо встала, подошла к окну, потом повернулась ко мне. И внезапно улыбнулась. Улыбка у нее вышла неожиданно хищная и неприятная.
     - А вы знаете, Нонна, что почти все сотрудники детдома после моего отстранения объявили голодовку? Я имею в виду тех, кто находится в городе, а не разъехался по области вместе с воспитанниками.
     Голодают в знак протеста против моего отстранения.
     Об этом я уже знала от Зудинцева. Но на всякий случай решила изобразить изумление: громко ахнула и вытаращила глаза.
     - Да-да. Весь персонал уже в течение недели ничего не ест.
     - Они протянут ноги, - озадаченно прокомментировала я. - А если вас не восстановят? Что они будут делать - умирать голодной смертью?
     - Что-то говорит мне, что до этого не дойдет, - в глазах Аллы Николаевны заплясали лукавые искорки. - Я все-таки надеюсь, что Юрий Самуилович прислушается к голосу разума и все утрясется.
     В Агентство я вернулась преисполненная самых благожелательных чувств по отношению к директрисе. Золотарева, конечно, женщина непростая, но, по-моему, она ни в чем не виновата. Не доверять своему чутью я, как и Зудинцев, оснований не имела. В голове крепла решимость довести начатое до конца и обелить директрису.
     У окна в коридоре я снова увидела Горностаеву с Модестовым. Встретившись со мной взглядом, Модестов как-то виновато поежился. Валентина же взглянула на меня с нескрываемым раздражением и сразу отвернулась к окну. Я торжественно прошествовала мимо них в кабинет и демонстративно захлопнула дверь - аккурат перед самым носом у Модестова. Нечего в рабочее время любезничать в коридоре с этой рыжей стервой! Она заигрывает с ним, это ясно! И Модестов тоже хорош - потакает. И это мой муж, отец двух моих детей! В этот момент я даже пожалела об отсутствии Спозаранника - он бы приструнил Модестова. А заодно и Горностаеву. Кстати, раньше эта ветреная особь постоянно покуривала у окна в компании с Зудинцевым. Начать, что ли, в отместку этой парочке, кокетничать с Георгием Михайловичем? А что, это мысль! Зудинцев мне давно симпатичен. Думаю, не без взаимности. Нужно только разбудить в нем дремлющее чувство. Кстати, этим можно попытаться убить двух зайцев - охмуренный Зудинцев, вполне может быть, позволит мне поучаствовать в расследовании нападения на моего соседа.

***

     Чиновника Коркина, зампреда комитета по делам семьи и детства, подписавшего приказ об отстранении директрисы, я невзлюбила, как только вошла в его приемную. Секретарша, похожая на селедку в маринаде - такая же тощая, скользкая и снулая, - семь раз заходила к нему в кабинет, возвращалась и сообщала, что меня примут через несколько минут. Несколько минут сложились в полчаса. За это время я успела продумать меню на вечер, составить расписание дел на завтра и покупок на сегодня, подсчитать наличность и навести порядок в сумочке. Наконец, после очередного захода в кабинет, секретарша, кисло улыбаясь, пригласила меня в святилище.
     Коркин, как и его секретарша, напоминал рыбу. Только не селедку, а угря.
     Какой-то он был длинный, черный и дерганый. Просто аквариум какой-то!
     - Комментировать отстранение Золотаревой я не собираюсь! Вы ведь за этим пришли? - с порога огорошил меня господин Коркин.
     Интересно, а чего ради я торчала у него под дверью?!
     - Но именно этот ваш комментарий и был целью моего визита! Я предупредила вас об этом по телефону, и вы назначили встречу. Для чего? Могли бы и отказаться.
     - Я могу вам только еще раз повторить то, что я уже сообщал прессе. Надеюсь, вы читали предысторию и уяснили подоплеку случившегося? - надменно подбоченился чиновник.
     - Подоплеку уяснила. Повторяйте, - разрешила я, поудобнее устроившись в костлявом кресле рядом со столом чиновника. Коркин уставился на меня, как на кобру. Наверное, он думал, что после его неприкрытого хамства, я зарыдаю от обиды и покину его кабинет. Не на ту напал!
     - Вы в курсе истории? Знаете, что Золотарева израсходовала деньги, выделенные на ремонт корпуса детдома?
     Я кивнула.
     - Тогда что вас еще интересует? Вы считаете, что за присвоение такой суммы денег, выделенных для блага детей, директрису не нужно было наказать?
     Видимо, Юрий Коркин еще не привык общаться с прессой. Иначе он бы не допускал таких эмоциональных выпадов. Впрочем, меня его эмоции интересовали постольку-поскольку.
     - Насколько мне известно, в корпусе производился не только косметический ремонт. Там менялись коммуникации, перестраивались стены. На это и ушли все деньги.
     - Ложь! - перебил меня чиновник. - Не очень умелая ложь! Вы сами видели этот якобы отремонтированный корпус?
     Я вынуждена была признать, что нет.
     - Вот именно! Если бы вы его видели, вы бы сразу поняли, что никакого капремонта не производилось. Да он там и не требовался! Комиссия, в которую входили специалисты, это подтвердила!
     Юрий Самуилович вскочил и забегал по кабинету. Я попробовала следить глазами за его мельтешением, но сразу же отказалась от этой затеи. Беготня Коркина действовала подобно гипнотизирующему маятнику. Неожиданно он остановился и повернулся ко мне:
     - А вы знаете, что устроила эта директриса? Подбила весь персонал на демонстративную голодовку! - брякнул он как-то невпопад.
     - А мне казалось - это добровольная акция. И как она на расстоянии смогла бы контролировать процесс питания своих сотрудников? - невинно заметила я.
     Чиновник злобно посмотрел на меня.
     - Неужели непонятно, - прошипел он. Ну чистый угорь! Правда, угорь все же больше рыба, чем змея, а рыбы, кажется, шипеть не умеют. - Это чисто демонстративная акция! Может, по ночам они и трескают за обе щеки! Зато днем демонстративно голодают! Этих протестантов уже телевидение прие