Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Константинов Андрей. Агентство "Золотая пуля" 1-11 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  - 165  - 166  - 167  - 168  - 169  -
170  - 171  - 172  - 173  - 174  - 175  - 176  - 177  - 178  - 179  - 180  - 181  - 182  - 183  - 184  - 185  - 186  -
187  - 188  - 189  - 190  - 191  - 192  - 193  - 194  - 195  - 196  - 197  - 198  - 199  - 200  - 201  - 202  - 203  -
лось, он вообще был таким же. Наверное, все лесники во всем мире совершенно одинаковы, особенно, если они встречают генералов. Не важно каких, военных или гражданских. Баня уже была готова, а оленье мясо насажено на шампуры. Все говорило о том, что нас ждет заслуженный отдых. Хоть часы показывали около шести вечера, на улице было еще очень жарко, и девушки "из прислуги" переоделись в купальники. Аня тоже последовала их примеру, но ее плавки больше напоминали нитки, накрученные вокруг бедер. Вдруг зазвонил сотовый телефон Шмелкина. Он с кем-то поговорил, потом подошел к нам, развел руки и сообщил пренеприятнейшую новость: - Меня срочно вызывает губернатор. Не ехать я не могу. Но, как только освобожусь, немедленно вернусь. Я очень прошу у вас прощения, но, может быть, вам без меня даже будет лучше. Он переговорил о чем-то со своей Аней, потом позвал телохранителя, со всеми еще раз попрощался и уехал. Мне показалось очень странным, что мэр оставил с нами свою девушку. Горностаева, которая стояла рядом, заметила: - У меня такое ощущение, что две официантки и эта Аня специально для вас. Вас трое и их трое. А мэр инспирировал звонок, чтобы уехать. - Хм, интересно, а как же ты? - Я как-нибудь все это переживу. Тем более у меня есть Кузьмич, или как там его зовут. Я посмотрел ей в глаза, чтобы определить, насколько серьезно она это говорит. И ничего не понял. А потом начался праздник. Понемногу все, кроме Спозаранника, начали напиваться. Мы парились в бане, потом вылезали на улицу и ели шашлык из оленины и копченого омуля, волшебную байкальскую рыбу, внешне похожую на селедку. Правда, по вкусу они отличались друг от друга как вода и водка. К часу ночи начались безобразия. Девушки перестали нас стесняться и начали ходить в парилку вместе с нами. Это произошло с подачи Горностаевой, которая заявила, что раздельное мытье придумали мужчины, чтобы дискриминировать женщин. Ошалевший от всего этого, абсолютно трезвый Спозаранник спрятался в сарайчике Кузьмича. Ему было скучно и одиноко. Я заглянул туда и увидел, что под потолком на ниточке висят какие-то сушеные ягодки. Спозаранник одну попробовал - видимо, ему понравилось, потому что он съел еще несколько пригоршней. В два часа ночи все стали друг другу близкими и родными. Шаховский обещал жениться (на ком из присутствующих девушек - я так и не понял). Невеста мэра сидела у меня на коленях, из одежды на ней были только серьги. Вдруг появился Спозаранник. Он внимательно на нас посмотрел и неожиданно сказал: - Лошади где? - Что? - не поняли мы. - А! - и он вдруг дико закричал. Его вопль был похож на крик слона-самца, у которого из-под носа увели самку. Мы такого от него не ожидали. Потом он пытался прокатиться на кабанчике Кузьмича, хватал девушек за попы и требовал, чтобы его называли "ваше превосходительство". Потом заработал затрещину от Горностаевой за то, что пытался схватить ее за грудь, упал и уснул. Никто из нас ничего не понимал, так как он ничего не пил. Откуда такое? Кузьмич сходил в сарайчик и, вернувшись, сказал: - Он ягод нажрался, из которых я мазь от радикулита делаю. Это глюки были. Под утро почти все легли спать. Я с невестой мэра, которая по секрету рассказала, что она никакая не невеста, а Шаховский - с двумя девочками из прислуги. Причем устроились они прямо в бане. И только Горностаева и Кузьмич всю ночь не спали. Они взяли охотничье ружье и устроили соревнование по стрельбе. Так мы и спали под грохот канонады. А на следующий день мы покинули гостеприимную Сибирь. В самолете Спозаранник решил устроить ревизию содержимого своего "дипломата". Он долго перекладывал из папочки в папочку всякие бумажки, а потом вдруг уставился на одну из них и несколько раз перечитал. Вид у него был при этом довольно обескураженный. - Послушайте, братцы, помните, я сжег каширинскую объяснительную? - А что? - сразу заволновался я. - Ничего. Я порвал ее на мелкие кусочки и сжег в пепельнице. - Ну! - "Что, ну? Вот она, целая и невредимая. - Как это? - удивился и я, а потом потребовал повторного уничтожения. - В самолете жечь нельзя, а дома ее сожгу, - сказал Глеб. - Нет уж, - ты дай ее мне, я ее лучше сам уничтожу, а то у тебя плохо получается. Я забрал у него бумагу и положил к себе в карман. Спозаранник же надолго задумался, глядя в иллюминатор. Потом повернулся ко мне и с сияющим видом заявил: - Я все понял! Это не я с ума сошел. Все объясняется очень просто. Я что-то порвал и сжег. Правильно? И это была не объяснительная, а другая бумага! Та, которую мы не могли найти! - Командировочное удостоверение! - догадался я. Скоро самолет начал снижаться, и мы сели на родную землю. Мы опять не разбились. ДЕЛО О БРОНЗОВОМ ВСАДНИКЕ Рассказывает Алексей Скрипка "Скрипка Алексей Львович, 31 год, заместитель директора Агентства по административно-хозяйственной части. Убежден, что обладает врожденными талантами не только в области коммерции, но и в сфере расследовательской журналистики. Требователен к соблюдению сотрудниками Агентства правил внутреннего распорядка. Семейное положение - холост. Коммуникабелен. Насколько достоверны рассказываемые им истории - не выяснялось. Внеслужебные отношения с сотрудницей Агентства Горностаевой В. И. довольно запутанные..." Из служебной характеристики Помню, как в свете уличного фонаря светилось голое плечо судебного пристава Аникеевой. Ничего плечо - с родинкой и трогательными складочками, намятыми подушкой. Я отвел взгляд и почувствовал нежность. Я ее всегда чувствую, когда вижу свою стену над кроватью. Одни грамоты чего стоят - тут и "За активную общественную работу...", и "Победителю социалистического соревнования", и "За первое место в "Зарнице"", и самая драгоценная: "За второе место среди юношей в Мемориале по настольному теннису им. М.Ю.Лермонтова, г. Пятигорск". Не меньшую нежность вызывают фотографии. Бодрый пионер Скрипка с огромными пачками макулатуры; веселый стройотрядовец Скрипка с лопатой в руках; мужественный ефрейтор Скрипка в почетном карауле у знамени части; задумчивый бородатый Скрипка за письменным столом; и, наконец, солидный Скрипка в костюме, запечатленный в гневном жесте - он указывает курящим в коридоре журналистам на плакат, гласящий: "Здесь не курят! Совсем!!!". Переполненный нежностью, я решил наконец заснуть. Но не тут-то было. Потому что когда Скрипка переполняется нежностью - можно не сомневаться, что найдется какой-нибудь мизантроп, исполненный готовности проделать в нем дырку, слить всю его нежность, как отработанный антифриз и немедленно наполнить его, бедного завхоза "Золотой пули", каким-нибудь дерьмом. - Ну... - сказал я с отвращением, когда дотянулся до телефона. В трубке неразборчиво стрекотало. И я ее бросил. Потому что надо было идти в Агентство. И самое главное в этом стрекоте я разобрал: "Алексей Львович, у нас ЧП!" - вот что мне прокулдыкали, - и это в девять утра самого что ни на есть всамделишного воскресенья! О боги, боги! - Товарищ юрист первого класса! Подъем! - грубо сказал я юному судебному приставу Аникеевой. - А совесть? - спросила она томно. - За совестью обратитесь в кассу Управления юстиции! - Я сорвал с нее простыню и, немного полюбовавшись открывшимся видом, запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину. *** ЧП было таким: Каширин отловил опасного телефонного террориста лет десяти и приволок его в Агентство. У террориста были особые приметы - килограмма два веснушек, щедро разбросанных по физиономии, здоровенный фингал и полные карманы карбида. Не выдержав перекрестного допроса, злоумышленник, рыдая, вымолил у Каширина ключ от туалета. Будучи отконвоирован туда, малолетний преступник вывалил все содержимое своих карманов в любимый унитаз Спозаранника. Унитаз, даром что был нежно-сиреневого цвета, превратился в вулкан, и через пару минут по Агентству распространилась такая вонь и дымовуха, что малец, воспользовавшись суматохой, смылся. А Каширин, подлая душа, бросился звонить мне. Когда я пришел, то первым делом надел противогаз. А вторым - сел писать приказ "О мерах по усилению химзащиты в подразделениях Агентства журналистских расследований". Когда я формулировал второй абзац, споткнувшись на фразе: "Запрещается хранение противогазов в местах, не предназначенных для хранения противогазов", появилась Горностаева. Натянув на рот воротник свитера, она сказала мне несколько обидных слов. Это я понял по выражению ее лица, потому что самих слов в противогазе было не слышно. - Я сделал все что мог, - кротко сказал я, посверкивая стеклами противогаза. Горностаева снова сказала что-то резкое, и я решил прервать дискуссию. - Слушай, Горностаева, - как можно миролюбивее (насколько позволял противогаз) сказал я. - Окна я открыл, сантехника вызвал. В свой, между прочим, выходной день... Горностаева судорожно дернула воротник, как будто хотела задушить саму себя, и я поспешно добавил: - А ночью я работал с источником, потому и не звонил. Глаза ее увлажнились, но я отнес это на счет карбида и углубился в приказ. Как вышла Горностаева, я не заметил, зато не заметить, как вошла Ксюша, было невозможно. Она напоминала мне живую форель, вытащенную недавно продавцом одного магазинчика в Сосново из аквариума. Он, помнится, кинул ее в пакет, завязал его и пару раз треснул им по прилавку. "А то хрен взвесишь!" - радостно сообщил он мне, твердо решившему не есть эту несчастную рыбу после такого зверства. Так вот, Ксюша напомнила мне эту самую треснутую о прилавок форель, чем вызвала мою неподдельную жалость. - Леш... - хватанув "сероводорода", она закашлялась и, не в силах кричать, яростно замахала рукой в сторону приемной. Я понял, что придется идти. И пошел. С явным сожалением сняв противогаз. *** Ксюша, зажав нос, дождалась, пока я войду и сразу же захлопнула за мной дверь. С дивана поднялся взволнованный офицер в форме полковника ВВС. На груди его сияла Звезда Героя России, причем новехонькая, трехцветная. В голубых глазах полковника стоял ужас, и я сразу подумал, как сильно он противоречит его мужественному образу. Потом я вспомнил, что где-то читал, будто именно здоровое чувство страха способствует... Но чему оно способствует, я додумать не успел, ибо, отдышавшись, Ксюша сказала: - Черт бы побрал Каширина и всех его дефективных малолеток! - Еще подышав, она добавила: - Леш, тут вот полковник дожидается кого-то из начальства, но Обнорский в командировке, а сегодня воскресенье - Повзло на даче, а Спозаранник... Я остановил ее мужественным жестом в духе Клинта Иствуда и пожал полковнику руку, которая была хоть и крепка, но заметно тряслась. Свободной рукой я показал ему на кабинет Обнорского, и мы зашли, так и держась за руки, как первоклассники. "Круто его зацепило", - подумал я и чуть ли не силком освободился от полковничьего рукопожатия. - Заместитель директора, Алексей Скрипка. Слушаю вас. Садитесь. Полковник не сел и выразительно посмотрел на Ксюшу. Та вышла. - Полковник Сорокин, - сипло представился летчик. - Мы когда-то служили с вашим шефом на Ближнем Востоке... Мне сказали, что он в Финляндии на каком-то конгрессе расследователей... - Ездил я как-то в Финляндию, - кивнул я, - а у меня дома авария случилась... Так чем могу? Полковник, неожиданно обмякнув, рухнул на диван и закрыл лицо руками. Плечи его сотрясались, и со стороны было похоже, что он надрывается от хохота, но честь офицера не позволяет ему делать это в голос. - Кроме Андрюхи, мне не к кому обратиться... О Боже, какой позор!.. - изо рта его вырвались какие-то булькающие звуки. Я налил ему стакан воды и, пока он пил ее жадными глотками, старался смотреть ему в глаза с состраданием. Впрочем, я ему действительно искренне сострадал, просто я всегда чувствую себя очень неловко, когда большие сильные дяди обливаются слезами, как мой бывший тесть при приготовлении лукового пирога. Вот Спозаранник - тот другое дело, он от этого удовольствие получает, ему лишь бы человека до слез довести... Видимо, при воспоминании о Спозараннике в моих глазах промелькнуло что-то зверское, потому что полковник постарался взять себя в руки и горько произнес: - Вот ведь... В Анголе был, в Йемене, в Афгане воевал, Чечню прошел - ни хрена мне не страшно было, а тут собственная дочь до истерики довела... - Да вы расскажите, в чем дело! Сорокин посмотрел на меня с мукой и задал совершенно неожиданный вопрос: - У вас есть деньги? - Деньги?! - переспросил я идиотским тоном, чтобы выиграть время и успеть перегруппироваться. - Откуда деньги у бедного завхоза? Сорокин завыл, как отец Федор в саду инженера Брунса, и брякнулся передо мной на колени. И я тут же вспомнил, как один мой приятель увидел в зеркале нимб над своей головой, и это так на него повлияло, что он застраховал тещину дачу. На свое имя. *** Я вел машину, поглядывая на Сорокина, вцепившегося в "торпеду", как малое дитя в мамину сисю. Полковник каждые восемь секунд смотрел на командирские часы и нервно шептал без остановки: - Направо... Должны успеть... После светофора - еще раз направо... Ты не волнуйся, сынок, я ведь понимаю - деньги казенные, пять тысяч - не шутки... Ой, не шутки, думал я. Обнорский мне может так впаять, что свою наготу мне придется прикрывать исключительно человеколюбием и милосердием, на которые меня прошибло при встрече с этим плачущим Героем России. С другой стороны, шептало мне мое доброе сердце, у тебя тоже когда-нибудь будет дочь, которая, возможно, попадет в дурную компанию... Нет, лучше так: может, у твоего коллеги Спозаранника дети попадут в дурную компанию, и ты ему бы тоже... Обнорскому хорошо - он в Финляндии, трубу отключил - экономит деньги Агентства, зато как приедет - вообще трубку вешать не будет, а Ксюха хороша - в такую хреновину вписала... Все эти умные мысли посещали меня, пока я крутил руль под чутким руководством бормочущего летчика. В какой-то момент мне даже показалось, что кручу я не руль, а штурвал, и все его заклинания раздаются в моем шлемофоне. Полковник тоже это почувствовал и, подражая интонации героя известного фильма ("Прикрой, атакую!"), заговорил громче: - Риска тут нет никакого прижучим подонка... Как пить дать - прижучим! - А он точно один придет? - я решил проявить неиспользованный доселе профессионализм. - Если не один - мы не откроем, - храбро ответил Сорокин. - Милицию вызовем, если что... Мне захотелось сменить тему: - А как вы узнали, что дочка принимает наркотики? Глаза летчика стали жесткими, желваки заходили под кожей как живые. - Э-э, сынок, я на войне на них насмотрелся. Речь, зрачки... Да она и не отпиралась. Сразу плакать стала: папа, они меня убьют... Я говорю - сколько? Она: пять тысяч должна... Я сразу про Обнорского подумал. Решил, что не откажет братану... А его нет. И тут ты - такая удача... И я, как человек, ненавидящий штампы, увидел: на полном серьезе по его небритой щеке сползла "скупая мужская слеза", которую он смущенно вытер кулаком. Я был готов расчувствоваться, но вовремя вспомнил о Спозараннике и только мужественно кивнул. Собственно, история, рассказанная Сорокиным, ничего необычного из себя не представляла. Его шестнадцатилетняя дочь Лиза была законченной наркоманкой и тянула из дома все, что попадалось под руку. Крутой папин характер и неудачное самоубийство матери, как ни странно, повлияли на ее поведение, и она перестала красть деньги и шмотки из дома. Зато с удвоенной энергией принялась тырить их у чужих людей. Когда Сорокин вернулся из Боснии, на Лизе висели два уголовных дела и пять тысяч долларов долга. С ментами он договорился - девочке разрешили закончить школу, но с долгами помочь отказались. И полковник принял самое идиотское из возможных решений - разобраться с наркодилером самостоятельно. Вернее, с помощью еще одного идиота, то есть меня. Мне даже не верилось, что это я бросился звонить Обнорскому на мобильный и, узнав, что он отключен, позвонил знакомому кидале по кличке Будда с просьбой изготовить "куклу", после чего был нецензурно послан подальше. Мне еще больше не верилось, что затем я собственными руками отомкнул сейф и достал оттуда все имеющиеся деньги Агентства, стараясь не смотреть в благодарно слезящиеся глаза Героя России Сорокина. Сентиментальность, которая всегда так некстати выбивает меня из седла и заставляет совершать абсолютно кретинические поступки, никогда не упускала возможности сыграть со мной "в дурачка". Обнорский говорит, что мне просто лень подумать и принять верное решение, но я-то знаю, что тут дело не в лени, а в элементарном недостатке времени. Этого, кстати, не понимает и Горностаева, считающая меня банальным самцом, не способным удержаться от первобытных инстинктов при виде любой юбки. Где ей понять, что виной всему сострадание... Пока я размышлял, мы уже ехали вдоль большого старого дома, на который полковник показал дрожащим пальцем. - Здесь? - спросил я. - Ага, во двор... Я завернул во двор и припарковался под чьим-то окном. В нем торчали два ужасно коварных на вид существа - облезлый кот и такая же облезлая бабуся. Подмигнув им для храбрости, я пошел вслед за Сорокиным, который бодрым шагом погружался в зловонную тьму подъезда. *** Мы поднимались по захламленной лестнице. Многие двери были открыты настежь, за ними просматривались облезлые коридоры. Остановившись на площадке второго этажа, Сорокин достал ключи. - Решил дома ничего не затевать - приятель ключи от коммуналки дал. Дом почти расселен, квартиры три жилых осталось. Здесь тоже никого, приятель последний не съехал. Он открыл дверь, и мы пошли по длинному коридору, который мало чем отличался от всех предыдущих. Играло радио, и, невольно прислушавшись, я узнал, что где-то дует "ветер северный, умеренный до сильного, фью-фью...". Полковник отомкнул одну из дверей, и мы зашли в комнату. Обстановка в ней была настолько понятной, что я автоматически подумал: все готово к переезду, вот счастливцы! Вся мебель была аккуратно сдвинута и зачехлена. Книги, связанные в стопочки, возвышались у стены. Вместо люстры с потолка свисала неопрятная лампочка. Сидеть, да и стоять, было, в общем-то, негде. Сорокин был на взводе и нервно заходил по узкой дорожке между секретером и стопкой словарей. - Минут через десять подъедут... Значит, с дочкой так договорились - мы в коридоре прячемся, она его в квартиру ведет, достает деньги из секретера, отдает ему и выходит. Пока он их считает, влетаю я, ты страхуешь. Бабки забираем, чистим рыло, сматываемся. Доча не при делах - вроде как налет... Ну как?.. - Не очень... - мне это все ужасно не нравилось. - А если и его кто-то страхует?.. Во дворе что-то бибикнуло, и полковник заметался: - Машина во двор въехала! Леш, я понимаю... Андрюха бы не сомневался... - Он опять чуть не плакал. - Времени нет. Договорились уже. Дочка-то!.. Давай деньги в секретер положим, а? В отчаянии он сорвал с кителя звезду и стал пихать ее мне. - Ну возьми звезду в залог, а? На лице его проступили капли пота размером с райское яблочко. Я посмотрел ему в глаза, и мне показалось, что в них издевательски ухмыляется Спозаранник. Пока я вглядывался, полковник сунул звезду в мой нагрудный карман и бросился к окну. - А-а, Лизка идет! - завизжал он шепотом и простер ко мне руки. Я достал деньги, открыл дверцу секретера и положил их туда. Сорокин совершил невероятный прыжок через запакованное шмотье и протарабанил скороговоркой: - Леш, ты человек, ты настоящий парень, я на кухню метнусь - китель спрячу, а то сразу просекут, ты посиди пять секунд, я сейчас... И о

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  - 165  - 166  - 167  - 168  - 169  -
170  - 171  - 172  - 173  - 174  - 175  - 176  - 177  - 178  - 179  - 180  - 181  - 182  - 183  - 184  - 185  - 186  -
187  - 188  - 189  - 190  - 191  - 192  - 193  - 194  - 195  - 196  - 197  - 198  - 199  - 200  - 201  - 202  - 203  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору