Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
ь мне придется к вам обратиться и попросить написать статью. С прессой надо дружить, - широко заулыбался Замыш.
Я не любил оставаться обязанным кому-либо и решил, что в ближайшее время куплю бутылку хорошего коньяку и занесу врачу. Еще раз поблагодарив Замыша, я вышел в коридор, где меня дожидался Палкин.
5
Мы с адвокатом вышли из клиники и поехали в китайский ресторан, находившийся неподалеку. После того, как Замыш снял с моей груди камень, я почувствовал благодарность и решил выслушать Палкина. Мы взяли по пиву, заказали мясо и лапшу с креветками, и адвокат стал рассказывать. По мере того как он говорил, мне все меньше и меньше хотелось есть.
К Панкину обратилась мать погибшей девушки. Причем суд над убийцей уже состоялся. Подсудимого, некоего Андрея Демина, признали невменяемым и определили на принудительное лечение. По словам Панкина, Демин в лучшем случае проведет в спецклинике тюремного типа года три-четыре, потом его переведут в клинику щадящего режима, а еще года через два могут вообще признать излечившимся и отпустить восвояси. Мать с решением суда не согласилась. Да и кто бы на ее месте согласился! Демин познакомился с девушкой на дискотеке, предложил проводить до дома. Девушка его предложение приняла, но когда вышли из клуба, оказалось, что у парня кончились деньги. Он предложил зайти к нему за деньгами, сообщил, что дома у него мать.
Но дома никого не оказалось. Демин прямо на пороге набросился на девушку, попытался сорвать одежду. Та начала сопротивляться, и этот козел избил ее, потом связал и отнес на кровать. Но изнасиловать девушку у него не получилось: то ли был сильно пьян, то ли импотент. Демин всю ночь пил водку, периодически избивая связанную девушку. В конце концов он нанес девушке около двадцати ударов молотком по голове. А потом вынес ее в подвал и спрятал.
Но Демина заметила соседка... В тот же день менты обнаружили труп, прошерстили весь дом, по следам крови вычислили Демина и "раскололи" его.
Во время следствия психиатрическая экспертиза признала Демина вменяемым, и ему грозил весьма приличный срок. А что случается на зоне с насильниками - известно. Но во время суда адвокату Демина - некоему Афонину - удалось добиться повторной экспертизы.
- Я скопировал направление на экспертизу из материалов дела, - сообщил Палкин и протянул мне бумажку:
- Вот, смотри.
- Ну и что? - не понял я, прочитав поручение.
- Тебе ничего не кажется здесь странным? - прищурился адвокат. Я покачал головой. - А мне непонятна вот эта фраза: "Поручить внештатным психиатрам Самуэлю Моисеевичу Лаваху, Игорю Михайловичу Лепкину и Резо Робертовичу Барнадзе провести всестороннее..." Дальше не интересно. Ну, и они вынесли свое резюме, что Демин чистый псих и нуждается в лечении. Мать убитой пыталась протестовать, да куда ей тягаться с Афоней! Но вот ты мне скажи, что это за "внештатные психиатры"?
Я действительно не слышал о таких.
- Думаю, что Демин-старший просто купил сыночку эту экспертизу, - заявил Палкин. - Ведь выгода очевидна - вместо лет пятнадцати на зоне, откуда его сыночек вернется пидором, каких-то пяток лет в больнице. Пусть даже и тюремного типа.
Мне не очень верилось, что судья мог закрыть глаза на явную подтасовку и не прислушаться к требованиям потерпевших. Хотя вполне возможно, что и судью подмазали. Даже если это так, то доказать ничего не получится. Но чувствуя себя обязанным Палкину, я решил покрутить это дело. А вдруг окажется, что эти врачи и не врачи вовсе?
Я пообещал Палкину покопаться в этом направлении, и мы расстались.
6
В Агентстве я первым делом попросил Каширина "пробить" мне "внештатных психиатров" на предмет судимостей, адресов, наличия машин и т.д.
Потом посетил архивный отдел и попросил Агееву узнать, не было ли в последние лет пять-шесть каких-нибудь скандалов, связанных с психиатрическими экспертизами. Марина Борисовна обещала помочь. Я завернул в родной отдел и сразу нарвался на Соболина:
- Ты где шляешься? Где заметка про "Интер Орхидею"? Меня уже выпускающие достали.
- Сейчас будет, - обнадежил я Володю. - Кстати, мне Палкин классную историю рассказал. Может получиться отличное расследование.
- Ты пиши давай, - заявил Соболин. - А по поводу расследований...
Меня и так на каждой летучке имеют за то, что мало информации в ленту сдаем.
Вон у нас целый отдел бездельников во главе со Спозаранником, пусть они и занимаются. Им. за это деньги платят.
Я подумал, что в словах Соболина есть доля истины, и сел писать заметку.
После того, как она была готова, я взял копию поручения, которую мне, скрепя сердце, отдал Палкин, и пошел к Спозараннику.
Глеб выслушал меня, не перебивая, посмотрел на поручение, подумал и заявил:
- Для нас это не представляет интереса. Если только ты не предлагаешь открыть в нашем Агентстве филиал Сербского.
- А вдруг там выплывет что-то интересное? - не согласился я. - Может, это и не психиатры вовсе, а какие-нибудь подставные люди. Ты все-таки посмотри, что там Каширин с Агеевой накопают. Ладно?
Спозаранник обещал посмотреть, и я решил, что даже если ничего и не выйдет из всей этой истории, я с чистой совестью могу заявить Палкину, что мы старались, но... В общем, я выкинул психиатров из головы и вернулся в отдел.
7
Вечером я позвонил Татьяне.
Очень уж хотелось объясниться, спросить, где это я ухом ётукнулся? Но мобильник у нее не отвечал, а на работе ее уже не было. Подумав, я решил заехать к одной из своих барышень, живущей на Петроградской стороне. Но мое невезение продолжалось - девушки дома не было. Лифт не работал, и я начал спускаться по лестнице. Между вторым и третьим этажами стояли трое уродов наркоманского вида. Вот уж кого ненавижу!
Когда я проходил мимо них, один из детишек сплюнул мне прямо под ноги.
- Молодой человек, вы дурно воспитаны и плюетесь, как верблюд. Предлагаю вам немедленно извиниться, - посоветовал я хаму.
- Сейчас, только шнурки поглажу!
Пошел вон, хрыч старый! - ответило мне существо в рваных джинсах.
Такого я стерпеть не мог и двинул ему ногой в живот. Двадцатилетний дебил согнулся пополам и лег на заплеванный пол. Двое других начали отступать от меня, а я медленно на них надвигался, решая про себя, кого из них следующим положить на пол. Выбрал длинного и тощего, одетого в куртку из кожзаменителя. Приготовился и хотел ударить, как вдруг свет погас, а где-то в затылке взорвалась граната.
8
Я медленно открыл глаза и тут же опять их зажмурил. В лицо бил поток света. В голове что-то ритмично пульсировало. Ощущения были отвратительные.
- Очнулся, - сказал кто-то рядом со мной.
Отвернув голову от назойливого, проникающего в самый мозг света, я открыл глаза. Рядом стояли двое в белых халатах, мужчина и женщина. Они улыбались.
- А мы уже беспокоиться начали, - сказал он. - Вы почти сутки без сознания были. Что мы вам только ни кололи!
Видать, здорово вас стукнули. Странно только, что голова цела осталась! Такой удар, а кости и кожа не повреждены.
Вам повезло. Тошнит? Должно тошнить, у вас же сотрясение мозга.
- Где я?
- В больнице, в отделении нейрохирургии. Вас к нам из Петроградского района без сознаний и без документов доставили. Кстати, давайте познакомимся, меня зовут Игорь Петрович, я врач. А вы кто?
- Я... - Вот черт, забыл, как меня зовут. И бывает же такое!
Игорь Петрович внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.
- Ну, не бойтесь, - успокаивал он меня, - я все понимаю, на вас кто-то напал, но тут больница, на воротах охранник, кругом люди. Можете спокойно представляться, мы позвоним вам домой, сообщим вашим близким о том, что вы у нас. Представляете, как они волнуются! Вы же не ночевали сегодня у себя дома.
Он меня не понял. Я ничего не боялся, я на самом деле забыл свое имя, видимо, меня здорово долбанули! А кстати, кто и где? Вот, черт, я и этого не помню. Ладно, скажу этому врачу телефон мамы и... Блин, а если ее нет дома, то кому позвонить? Может, этому, как его зовут... Стоп! Маразм какой-то, а про кого я сейчас думаю? Про товарища! А кто он? Хрен с ним! Тогда надо подружке позвонить! Какой? Да любой! А между прочим, какой? Ни одной не помню, как будто их вообще у меня никогда не было. Придется звонить маме, хоть и не хочется ее пугать, показывать себя в таком виде.
- Надо позвонить маме, - после долгих раздумий решил я.
- Прекрасно! - одобрил мое решение врач. - Давайте номер телефона.
- Сейчас, ее номер... Что за шутки! - возмутился я, потому что ее номера телефона я тоже не смог вспомнить.
- Вы что, не помните номер? - удивился Игорь Петрович.
- Я вообще ни хрена не помню! - признался я.
- Ладно, тогда назовите другой телефон, знакомых каких-нибудь.
- Не помню, - опять признался я, покрываясь холодным потом. Ничего более дикого со мной в жизни никогда не происходило. Забыть свое имя и все номера телефонов!
- Голубчик, так как вас зовут? - нежным голоском добивался от меня правды милейший врач.
- Может быть, меня зовут Колей, - сказал я после долгого раздумья, только для того, чтобы что-нибудь сказать, - но, скорее всего, Мишей.
- Что это значит?
- А я откуда знаю? Вы врач, вам виднее. Может, сделаете укольчик какой-нибудь, чтобы вспоминать было легче?
Игорь Петрович потрогал мой лоб, посчитал пульс, велел показать язык, потом резюмировал:
- Ничего не понимаю, вроде бы все в норме! Послушайте меня, сейчас я вам буду задавать вопросы, а вы на них отвечать. Вы готовы?
Я кивнул.
- В какой стране вы живете?
- В России.
- Вы русский?
- Наверное.
- Вы были на юге?
- Не помню.
- Какая у вас профессия?
Тут я вновь задумался. С одной стороны, мне казалось, что я милиционер, а с другой, что водитель такси. Врач внимательно на меня смотрел, с интересом наблюдая, как я вспоминаю. Я уже открыл рот, чтобы сознаться, что я таксист, как вдруг передумал, потому что вспомнил, что имею отношение к бизнесу.
- Я бизнесмен.
- У вас есть машина?
- "Мерседес".
- Вы болели в детстве серьезными болезнями?
- Не помню.
- Как зовут ваших родителей?
- Не помню.
- Кто Президент России?
- Ельцин Боря.
- Какой сегодня год?
- Девяносто восьмой, естественно. - Вопросы начинали меня раздражать.
Медики переглянулись, а потом мужчина посмотрел на стену. Там висел календарь, и, что самое странное, не этого года, а две тысячи первого. Что бы это могло значить?
- И последний вопрос. Вы женаты? У вас есть дети?
- Не знаю! Не знаю! - заорал я в полном отчаянии.
- А кто должен знать? - удивилась девушка в белом халате, которая до того момента не произнесла ни одного слова.
В палате установилась долгая пауза.
Люди в белом рассматривали меня, а я, окончательно вспотев, тер руками глаза. Это была самая дикая из всех ситуаций, в которые я когда-либо попадал.
Абсурд! Как можно помнить название страны, в которой я живу, но не помнить своей национальности? Не помнить ни одного телефона, ни одной фамилии, ни одного адреса и даже собственных данных. А как я пойду домой? Мне что, придется слоняться по улицам города до тех пор, пока меня кто-нибудь не узнает? Ужас.
- В последний раз спрашиваю, как вас зовут? - прервал молчание врач.
- Сергей.
- Вы же говорили, что вас зовут Николаем или Мишей?
- Я передумал, - сознался я, снова лег на койку и закрыл глаза.
- Наташа, давайте на минуточку отойдем в сторонку, - сказал врач девушке.
Медики отошли за ширму и принялись шептаться.
- Наташа, я думаю, что у него амнезия. Великолепно! Я на нем диссертацию сделаю, это такой материал!
Ого! Я потерял память, но зато стал слышать, как первобытный человек. Раньше я бы не расслышал их шепот, а теперь...
Стоп! А откуда я знаю, что раньше бы не расслышал? Откуда у меня такие мысли в голове? Тем временем, пока я сражался с собственным рассудком, девушка Наташа шепотом отвечала Игорю Петровичу:
- А я думаю, что он жулик! Его другие бандиты по голове ударили, а он решил у нас спрятаться, или, как у них говорят, лечь на дно. Надо немедленно милицию вызвать, пока он нас всех тут не поубивал. Вы посмотрите на его лицо, это не лицо, а морда бандитская, классический вид преступника.
- Ну, Наташа, я с вами не согласен!
А милиция сейчас все равно приедет, сами знаете, положено.
И тут я вдруг понял, что происходит!
Я просто сплю! Это все мне снится - и врачи, и больница, и то, что я ничего не помню. Наверное, это редкий случай, когда человек спит, видит интересный сон и в этом сне осознает, что он спит.
Класс! Потом нашим расскажу, никто не поверит. И еще напишу об этом обязательно. Кстати, кому напишу, где напишу? Теперь самое главное - не проснуться и не испортить сон. Ведь то, что я сейчас вижу, - это то, чего не существует, а значит, можно говорить и делать все, что заблагорассудится! Всю жизнь о таком мечтал. И опять - откуда я знаю, что мечтал, если не помню ни хрена?
А потому, что сплю! И вижу сон.
- Как вы себя чувствуете? - спросил вновь подошедший ко мне Игорь Петрович.
- Великолепно!
- Не вспомнили, кто вы?
- Вспомнил!
- И кто?
- Космонавт Гагарин.
- Начинается, - разочарованно сказал врач. - Значит, Наташа была права.
Но я вам не советую темнить. Наоборот, лучше во всем признаться.
Дверь открылась, и в палату зашел милиционер.
- Здравствуйте, - сказал он, - участковый Змеев. Где больной?
- Умер, - ответил я.
- Уже? - удивился он.
- Вот больной, - показал на меня рукой Игорь Петрович. - Утверждает, что ничего не помнит.
- У нас вспомнит, - многозначительно пообещал мент. - У нас не такие вспоминали.
Мне это чучело в погонах даже во сне не понравилось. Теперь самое главное, чтобы предательский будильник не зазвонил, а то всю сказку испортит. Ну сейчас я ему устрою! Урод ментовский. Ненавижу! А он тем временем уселся ко мне на кровать, раскрыл папку, достал листок бумаги и приготовился записывать.
- Фамилия? - грозно спросил он.
- Чехов.
- Имя?
- Антон.
- Отчество?
- Павлович.
- Когда родились?
- В шестидесятом году.
- Чем занимаетесь? Работаете?
- По образованию медик, а вообще-то писатель и драматург.
- Ого! - удивился ментяра. - А почему вы, гражданин Чехов, сразу свои данные не хотели давать? Почему врачам врали, что не помните ничего?
Тут Игорь Петрович наклонился и что-то зашептал ему в ухо. Мент выслушал, побагровел и вдруг как заорал:
- Почему за другого себя выдаете? Откуда данные писателя знаете? Где познакомились? Пользуетесь его документами?
Мне сразу стало скучно, гадкий мусор испортил весь праздник. Я-то просто хотел поприкалываться, а он вообще первобытным оказался, даже шуток не понимает. Надо что-нибудь другое придумать. Когда еще такой случай представится, чтобы во сне, но почти как наяву? Можно делать абсолютно все, что душа пожелает! Одно плохо - тошнит почему-то.
- Господин мусор, я хочу сделать явку с повинной.
- Кто мусор? - офигел мент.
- А что, кроме тебя, тут еще кто-то есть?
- Ах ты, гаденыш! - Мне показалось, что если бы в помещении не было врачей, то он бы меня ударил.
Какой реальный сон - мент такой же, как и все они в жизни, глупый и гадкий. Правда, я знаю одного бывшего, который совсем другой. Только я в моем сне не помню, как его зовут и откуда я его знаю.
- Ладно, колись, - немного успокоился он.
- Моя настоящая фамилия Мусоргский, и в ваш город я прибыл с целью организации терактов в общественных уборных города. Взрывчатку мне должен передать связной, с которым я встречаюсь завтра на даче под Сосново.
Мент ничего не ответил. Сидел, бедняга, и шевелил единственной извилиной, пытаясь переварить информацию.
Когда проснусь, обязательно про него напишу. А интересно, кем я работаю, когда не сплю? Почему это мне вообще писать хочется?
- Мне почему-то кажется, что ты врешь, - сказал он, - но сигнал проверить надо. Одевайся, поедешь со мной в отделение. Там с тобой дежурный поработает.
Нет, так мы не договаривались! Ехать в ментовское логово мне даже во сне не хочется. Тем более что шуток эта публика совсем не понимает. Придется вытворить что-нибудь такое, чтобы он исчез из моего сна. Это мой сон, и я сам буду решать, кто в нем будет участвовать, а кого поганой метлой в шею гнать. Что бы такое сделать? Придумал!
Я встал на ноги, голова сразу закружилась, во всем теле возникла слабость.
Выпятив нижнюю губу и скосив глаза к носу, я начал приближаться к менту.
- Э, ты что? Притворяться вздумал? - закричал он, но тем не менее попятился к дверям.
А я рычал и показывал ему зубы. Он открыл спиной дверь и просочился в коридор. Я за ним. Для полноты картины я еще начал подвывать по-волчьи!
Класс! Видели бы меня сейчас мои знакомые, те самые, которым в моем сне места не нашлось, потому что я их не помнил...
В коридоре было довольно много людей. Увидев больного в одних трусах, который с дикой гримасой на лице, да еще и подвывая, преследовал милиционера, они прижались к стенам и замерли. Бьюсь об заклад, такого они еще ни разу в жизни не видели, да и не увидят больше, потому что я проснусь, и они перестанут существовать. Вдруг в глазах потемнело, ноги стали ватными.
Голова закружилась. "Просыпаюсь", - решил я и провалился в бездонный колодец.
9
Я открыл глаза и тут же их опять зажмурил от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза. Но кто-то рядом сказал:
- Колька, этот псих очухался. Зови быстрей врачей, а то он придет в себя и опять начнет собаку изображать! Еще покусает, шизоид недолеченный.
Ни фига себе, кто это обо мне так неуважительно? Встану сейчас и рога поотшибаю, чтобы знал, лох, как такие слова про правильных пацанов говорить!
По удаляющемуся топоту я понял, что кто-то убежал за врачами. Стоп! Какими врачами? Я что, все еще сплю? Повернувшись на другой бок, чтобы солнце не светило мне в лицо, я открыл глаза и осмотрелся. В палате кроме меня было еще трое человек. Все они сидели на кроватях и разглядывали меня.
- Ну что, давай знакомиться, - сказал один из них. - Меня зовут Федор.
- Где я? - задал я первый вопрос, который волновал меня больше всего.
- В психушке, - ответил Федор, - а мы все, соответственно, психи. Устраивает?
Ничего не ответив, я повалился на кровать, меня продолжало тошнить.
Час от часу не легче! Какой-то дурацкий сон: все время тошнит и взгляд до конца не фокусируется. Пора просыпаться, что ли? В палату вошел дяденька в белом халате, но не тот, что был раньше, а другой, на вид совершенно свирепый.
- Как себя чувствуете? - обратился он ко мне.
- Нормально.
- Вспомнили, как вас зовут?
И тут я не выдержал! Это мой сон, и мне решать, кто и какие вопросы мне будет задавать! Я стал орать, что они не имеют права спрашивать меня ни о чем - мол, если человек не хочет себя называть, то нечего его насиловать, что они должны немедленно отдать мне мою одежду, извиниться и отпустить меня восвояси. И их не должно волновать, кто я такой и куда пойду. Орал я на него долго, а он стоял и с невозмутимым видом меня слушал. Другие постояльцы попрятались с головой под одеяла, а один, лысенький, даже залез под кровать. Вдруг в палату вбежали два мордоворота, мужик в халате кивнул в мою сторону головой, и упыри кинулись на меня. Бой продолжался недолго, я был слишком слаб для того, чтобы оказать им достойное сопротивление. Они скрутили меня, задрали рукав на пижаме, в которую я был облачен, и сделали непонятно откуда появившимся шприцем укол в вену. Почти сразу же я вновь вырубился.
10
Утром нас разбудили в семь часов. Полчаса ушло на водные процедуры, потом всех пригласили на завтрак.