Над его текстом я надругался не менее цинично, чем злоумышленники над девушкой-секретаршей. Он вчитывается, хмыкает, бледнеет, наливается кровью...
     - Согласны с моей правкой, Зураб Иосифович? Нет возражений?
     - Нет, - вздыхает Гвичия. - Какие возражения, Глеб Егорыч? Только смысл весь перевернули, а в остальном все нормально...
     Полтора часа пытаюсь выяснить, что именно я исказил, по мнению Зураба, в его нетленке. Переделываю пару-тройку своих же фраз. Когда обессиленный автор готов согласиться со всем на свете, а я в очередной раз проклинаю тот день, когда стал начальником отдела, в кабинет с криком:
     "Глеб, бля, где текст - мне из "Вечерки" уже час звонят!" врывается пышноусый Коля Повзло и выхватывает у меня из рук наш совместный шедевр. Так ставится окончательная примирительная точка в моем противостоянии с майором-десантником.
     Уф-ф... Прошло полдня, но ведь впереди еще важная встреча с риэлтером Брызгаловым.
     - Не пора ли ввести в организм пищу, Зураб Иосифович? - смотрю я на часы. Зурабик охотно соглашается. По пути в бистро "Рио" слушаю вполуха его рассуждения о том, как одним махом покончить со всей оргпреступностью.
     Жена всегда говорила, что быть начальником мне противопоказано, поскольку будто бы мне нравится морально истязать людей. Я и не рвался в начальники - мне нравилось быть рядовым журналистом. Но должность - это дополнительные дензнаки, а они нам с Надеждой крайне необходимы для расширения жилплощади. Как бы ни был уютен наш однокомнатный рай, жить там впятером немножко дискомфортно.
     Потому я не смог отказаться от предложения своего шефа, Обнорского, и возглавил отдел. Несмотря на зрелый возраст моих "орлов"
     (бывшему оперу Зудинцеву, например, уже за сорок), хлопот они мне доставляют не меньше, чем мои собственные дети. Вот и Зурабик - несмотря на массу ценных для криминального журналиста качеств, он явно не в ладах с русским языком.
     По мнению Обнорского, этот крошечный недостаток обязан исправить непосредственный начальник Зураба, то есть я.
     Или вот Конан-варвар, он же Безумный Макс. Тот еще фрукт. Тексты пишет вполне связные, грамотные и даже изящные. Правда, с налетом желтизны, но это легко устранимо.
     Однако любит похмеляться по утрам - куда это годится? А еще меня смущает в Кононове то, что он бывший торгаш. Коммерсант, разорившийся после семнадцатого августа. Не возникает ли у него соблазн вступить в рыночные отношения с героями наших журналистских расследований?
     С этими двумя орлами мне и предстоит сегодня работать.

***

     Ровно в пять мы втроем входим в парадную старинного особняка на Фонтанке. Минуя охрану, поднимаемся на лифте на самый верхний этаж, украшенный табличкой "Холдинг "Северная Венеция"".
     - Еще раз повторяю, - негромко говорю я своим коллегам, - меня зовут Валентин Никанорович Ершов. Запомнили?
     Они дружно кивают. Я довольно часто представляюсь своим журналистским псевдонимом. Особенно людям криминального толка. Мера предосторожности сомнительная, но Надежда настаивает.
     Протягиваю визитку с именем Валентина Ершова коренастому брюнету со взглядом гипнотизера. Здравствуйте, уважаемый Петр Николаевич Брызгалов, президент "Северной Венеции". Именно таким вы и должны быть - бежевый костюм от "Хуго Босс", туфли от "Валентино"... А эта высокая рыжеволосая дива в темноизумрудном декольтированном платье и с ослепительной улыбкой - не иначе как ваша супруга, директор одноименного агентства недвижимости. Если подсчитать все, что на ней надето, - как раз потянет на мою однокомнатную "хрущевку". О женщины, исчадия ада!..
     - Инна Андреевна, - протягивает она нам по очереди руку с бриллиантовым кольцом. У Зурабика похотливо вздуваются ноздри.
     Кабинет Брызгаловых - как музейная зала. Слишком много всего вокруг сверкает и блестит. И, похоже, блеск этот подлинный - фальшивок здесь не держат. Комичную же троицу, наверное, мы собой представляем, особенно Макс Кононов в сношенных кроссовках и потертом джинсовом костюме. Похоже, он успел накачаться пивом. Что ж, придется ему об этом пожалеть.
     - Вас интересует ситуация на рынке недвижимости? - вкрадчиво начал Брызгалов, едва мы расположились в креслах. - Вас интересует, почему все агентства рушатся одно за другим, люди теряют деньги и квартиры, а наш холдинг живет благополучно?
     Именно так, Петр Николаевич! - я воодушевленно кивнул.
     - Извольте, я могу высказать свою точку зрения на этот счет. На рынок недвижимости пришли непрофессионалы, которые не привыкли иметь дело с большими деньгами.
     У них возникает соблазн распорядиться ими как своими собственными. И что происходит? Учредители агентства "Хаус бест" Акимов и Баранов начали строить на клиентские деньги так называемую вексельную пирамиду - и она неизбежно рухнула...
     - Как раз за неделю до краха Инна Андреевна вместе с группой сотрудников покинула "Хаус Бест", и ее филиал вошел в ваш холдинг? - поинтересовался я. Брызгалова хотела ответить, но супруг остановил ее.
     - Совершенно верно. Мы не хотели идти на дно вместе с тонущим кораблем и потому предпочли отсоединиться.
     - А заодно прихватили с собой сто незавершенных сделок, что окончательно погубило "Хаус бест"?
     - Погубили их жадность, а также отсутствие профессионализма! - Брызгалов начал слегка раздражаться. - Бизнес требует цивилизованных правил игры... Что вы на меня так смотрите? - этот вопрос был адресован уже не мне, а Максу Кононову. - Мы с вами раньше встречались?
     - Еще бы! - радостно воскликнул Безумный Макс, дыхнув на него пивным перегаром. - Забыл, как три года назад мне паленую водку сбагрил? Тебя еще Рустам Голяк прикрыл!
     Вот так номер...
     Брызгалов поперхнулся. Зураб перестал пялиться на Инну Андреевну и перевел взгляд на Макса. Хозяйка кабинета невозмутимо улыбалась, и я подумал, что она все-таки дьявольски привлекательна.
     - Может, кофе? - предложила Брызгалова. Я благодарно кивнул и постучал ручкой по столу:
     - Господа, не будем отвлекаться от темы!
     - Нет, секундочку, - пришел в себя Брызгалов. - Во-первых, партию водки вам передал не я, а мой менеджер....
     - Да ладно ваньку валять! добродушно махнул рукой Безумный Макс. - Дело, как говорится, прошлое...
     - Максим Викторович, будем держаться в рамках приличий, - строго указал я.
     - Понял, Глеб Егорыч! - жизнерадостно откликнулся Кононов.
     Черт бы его побрал...
     - Глеб Егорыч? - недоуменно переспросил Брызгалов, бросив взгляд на мою визитку.
     - Прозвище у него такое, - подал голос молчавший доселе Зурабик. - На Жеглова похож потому что. Кино видели? Жеглов Глеб Егорович. Вот и мы его так зовем.
     Брызгалов с сомнением взглянул на меня, но в этот момент секретарша Света принесла поднос с дымящимися чашками кофе и улыбнулась мне, персонально.
     Повернувшись, вильнула аппетитными бедрами. Я подумал, что и она тоже вполне ничего. И еще я понял, что Железным Глебом меня называют не зря. Иногда, действительно, кое-что у меня становится железным... Вообще, все женщины - исчадия ада. Кроме моей жены, конечно. Отогнав от себя порочные мысли и отхлебнув кофе, я продолжил.
     - Итак, Петр Николаевич, правда ли, что незадолго до краха "Хаус беста" вы встретились с Барановым и заявили ему, что только вы можете вывести агентство из кризиса, но для этого вам нужен весь его контрольный пакет акций?
     - У нас была сугубо частная встреча за пределами офиса. Я предложил ему свой вариант совместного бизнеса. Разглашать все детали нашего разговора я бы не стал, - улыбнулся окончательно оправившийся после встряски Брызгалов.
     - Правда ли, что вы угрожали Баранову неприятностями, ссылаясь на известных криминальных авторитетов, а заодно на начальника ГУВД Шалейко?
     - Полная чушь! фыркнул Брызгалов. - Кто вам только мог такое сказать?
     - Правда ли, что с вами вместе в тот момент находился президент охранной фирмы "Стальной орел" Рустам Голяк?
     - Да, Рустам - мой сосед по дому, мы дружим семьями. В тот вечер собирались вместе в ночной клуб.
     Рустам присутствовал при разговоре, но не участвовал в нем. И уж тем более никому не угрожал. Надо знать Рустама - милый, беззлобный, интеллигентный человек...
     - Во дает! хохотнул Кононов, и я бросил на него строгий взгляд. - Виноват, господин Спозаранник, больше не буду...
     - Спозаранник? Брызгалов вновь принялся подозрительно изучать мою визитку.
     - Прозвище у него такое, - мрачно подал голос Зурабик. - Потому что спозаранку на работу приходит.
     Инна Андреевна вновь подарила мне улыбку, и я почувствовал, что мои брюки вот-вот треснут. Кажется, Зураб взревновал Брызгалову уже не только к законному супругу, но и ко мне. "Стоп, - сказал я себе, - у меня есть замечательная жена, мне достаточно".
     Кононов, извинившись, вышел из кабинета - наверное, слишком много пива успел выпить перед встречей.
     - Продолжим? Как известно, целый ряд агентств недвижимости подвергся информационным атакам - анонимы-доброжелатели принялись по телефону предупреждать клиентов и агентов о скором крахе их фирм. Эту акцию многие связывают с вашим, Петр Николаевич, именем...
     - Чушь! - поморщился Брызгалов.
     - Хорошо. И наконец, если я не ошибаюсь, вы сейчас одновременно стали внешним управляющим другого агентства недвижимости - "Петербург-Сальдо".
     - Да, поскольку они обратились ко мне за помощью, - пожал плечами Брызгалов.
     - Давайте поконкретнее: они - это учредители?
     - Двое из учредителей - Макаркин и Ясенев, - уточнила Инна Андреевна.
     - А третий, Беседин, отказался и поэтому попал в следственный изолятор?
     - Это два совершенно разных факта, - улыбнулся Брызгалов. - Уголовное дело в отношении Беседина возбуждал не я, а УБЭП.
     - А конкретно - старший оперуполномоченный Судаков?
     Бразгалов нехотя кивнул и продолжил:
     - Дело возбуждено совершенно обоснованно - Беседин отремонтировал помещение офиса на клиентские деньги. Теперь он говорит, что не знал, будто эти деньги клиентские, что Макаркин и Ясенев вернули ему долг... Но суть от этого не меняется - человек совершил хищение и должен быть наказан.
     - И вновь при вашем разговоре с Бесединым присутствовал господин Голяк?
     Брызгалов развел руками.
     - Он мимо, случайно мимо проходил! - захохотал вернувшийся из сортира Кононов. Одного моего взгляда было достаточно, чтобы Макс заткнулся.
     - Ну а если бы Беседин согласился передать вам свои акции? - поинтересовался я.
     - Я думаю, что смог бы уладить вопрос с уголовным делом - договорился бы с клиентами, они бы не спешили с заявлениями. В итоге агентство снова бы встало на ноги, и все клиенты рано или поздно вернули бы свои деньги. Но Беседина такой вариант не устраивал. Я ведь хочу одного - чтобы рынок был честным, чтобы клиентов не обманывали... - кротко улыбнулся Брызгалов.
     - Ну что ты нам тут грузишь, а? - взорвался вдруг Зурабик, приподнявшись с кресла. - Зачем грузишь, когда я сам грузин?
     Я схватил Зураба за руку, но он, не обращая внимания ни на меня, ни на побледневшую Инну Андреевну, навис над Брызгаловым, как скала.
     - Это называется - честный бизнес, да? О клиентах думаешь, да?
     Хочешь сожрать все агентства, а кто добровольно под тебя не идет - тех отправляешь за решетку? Совесть у тебя есть?.. Извини, Глеб... тьфу, Валентин Никанорович! Не сдержался, - вздохнув, Зураб опустился в кресло.
     - Извините, мой коллега слишком эмоционален, - объяснил я. Но Брызгалов нисколько не был смущен происходящим. В отличие от супруги он в течение всей тирады Зурабика снисходительно улыбался.
     - А вы симпатичные ребята! Правда, Инна?
     Она кивнула и подвинула нам пачку "LM", из которой угостился один Кононов. Его, похоже, вся эта ситуация только забавляла.
     - Совесть... - задумчиво произнес Брызгалов, выпуская клубы дыма в потолок. - Совесть - это злой зверь, который настраивает человека против самого себя... Ребята, давайте дружить, а?
     - Нам нет нужды с кем-то специально ссориться, - заметил я. - Мы вас выслушали, теперь напишем то, что считаем нужным.
     Только не наделайте фактических ошибок! предупредил Брызгалов напоследок, пожимая нам руки. - А то я читал недавно ваш "Петербург мафиозный" - столько вранья...
     - Не случайно ведь вас называют агентством "Золотая пуля"! - крикнул он вслед, когда двери лифта уже закрывались.
     Я взглянул на часы, затем на слегка поникших коллег и, бросив им:
     "Разбор полетов - завтра!" - направился к метро.

***

     В отделе стоял громкий хохот - Макс с Зурабиком уже успели рассказать о нашем вчерашнем визите в "Северную Венецию" оперу Зудинцеву.
     - Боюсь, что скоро нам станет не до смеха! - заметил я, входя в кабинет. - Особенно когда речь пойдет о премиальных. Максим Викторович, вам, видимо, придется выбрать - либо дегустация напитков в середине рабочего дня, либо работа в агентстве. А вам, Зураб Иосифович, перед каждой встречей с источником следует проводить часовую разминку на боксерском ринге... Вашу агрессию целесообразно было бы направить в нужное русло - например, на повышение качества ваших текстов.
     - Э-э, Глеб Егорович, вы не правы! - тут же отреагировал склонный к полемике опер Зудинцев. - Когда колешь преступника, вежливость совершенно неуместна...
     - Георгий Михайлович, пора бы запомнить, что мы занимаемся не оперативной работой, а журналистикой. И все наши действия не должны нарушать закон о печати...
     Зудинцев снисходительно махнул рукой и принялся названивать по телефону.
     - Итак, что мы имеем? - задал я риторический вопрос Максу и Зурабику.
     - Кое-что имеем! - хитро улыбнулся Кононов, доставая из кармана дискету.
     - Что это?
     - Я ж не зря вчера из кабинета Брызгалова в приемную выходил! - похвастался Безумный Макс. - У компьютера никого не было, я как-то машинально по столу пошарил и...
     Я схватился за голову.
     - Брось, Глеб Егорович, - оторвался Зудинцев от телефона. - В оперативной работе приходится иногда еще и не то делать...
     - Самое главное-то! - невозмутимо продолжил Безумный Макс. - Наш Брызгалов - крепкий орешек, у него эфэсбэшная крыша.
     - С чего ты взял? - недоверчиво спросил Зураб.
     - Смотрите! - Макс гордо протянул нам дискету, на которой красным фломастером было нацарапано одно слово - PUTIN. - У Владимира Путина, прежде чем он возглавил ФСБ, осталось в Питере немало связей. Уверен, Брызгалов - одна из них.
     - А почему вы не предположили, Максим Викторович, что Брызгалов собирает досье на Путина? - ехидно поинтересовался я, вставляя дискету в компьютер. - Видите, он даже не позаботился о том, чтобы запаролить свои столь секретные данные... Что за бред?
     "Ориентировочный рекламный бюджет.
     1. Исследовательская часть.
     1) Опросы для определения предпочтений избирателей (2 опроса по 1500 человек) - $ 20 000.
     2) Анализ результатов предыдущих выборов... $ 40000..."
     Макс удивленно уставился через мое плечо на экран компьютера.
     - При чем здесь Путин? - обескураженно произнес он.
     - При том, Максим Викторович, - вздохнул я, - что вы, наверное, в школе не слишком успевали по английскому. Иначе бы вы знали, что одно из значений глагола "put in", который вы ошибочно приняли за фамилию ни в чем не повинного главы ФСБ, означает - "баллотироваться, или принимать участие в выборах". Теперь, по крайней мере, мы можем успокоиться - ничего сверхсекретного у Брызгалова мы не украли. Пропажи этой дискеты никто и не заметит, поскольку фирм, готовых продвинуть нужного кандидата в Законодательное собрание по таким тарифам, в городе хоть отбавляй.
     - Максим Викторович, - продолжил я, - к завтрашнему дню, пожалуйста, напишите мне обо всех ваших совместных с Брызгаловым грехах юности - начиная от торговли паленой водкой и кончая шашнями с Голяком. Причем, как вы догадываетесь, меня интересуют не столько ваши грехи, сколько брызгаловские...
     - Выходит, Брызгалов собирается в большую политику? - поразился Гвичия.
     - Вы удивительно проницательны, Зураб Иосифович. Я об этом намерении Брызгалова лишь подозревал, но теперь убедился - благодаря противоправному поступку журналиста Кононова...
     - Статья сто пятьдесят восемь УК! - усмехнулся Зудинцев.
     - А если докажут, что мы украли ее в сговоре - то нам светит часть третья данной статьи, от пяти до десяти лет с конфискацией... - продемонстрировал я свое знание кодекса. - Но главное, теперь понятно, зачем господин Брызгалов столь усердно спасает тонущие агентства недвижимости. А то уж я, признаюсь, подумал - не собирается ли он в самом деле помочь пострадавшим клиентам?..
     Он всего лишь начал таким образом свою предвыборную кампанию.
     - Ну хорошо! - воскликнул Зураб. - Ну, приберет он к рукам еще несколько агентств. Но ведь рано или поздно люди спросят - где деньги?
     Давай расплачивайся с нами, как обещал...
     - А он к тому времени уже будет сидеть в ЗАКСе! - сообразил Макс. - И в гробу он видал все свои обещания...
     - Вот жук! - хитро прищурился Зудинцев.
     - Можно считать, свою первоначальную задачу мы выполнили, - резюмировал я. - Об этой дискете забудьте, никто из нас ее не видел.
     О намерении Брызгалова баллотироваться в депутаты мы лишь предполагаем. Зураб Иосифович, подготовьте мне, пожалуйста, справку обо всех деловых партнерах "Северной Венеции". А вас, Георгий Михайлович, если не затруднит, я попрошу добыть информацию о том, чем занимались Брызгалов и его супруга в прошлом, не привлекались ли, ну и так далее...
     Зудинцев вновь принялся накручивать диск телефона, и скоро его зычный голос был слышен на всем этаже.
     - Так! Слушайте меня внимательно! Вам звонят из Агентства журналистских расследований! Подполковник Зудинцев! Бывший начальник ОУРа...

***

     Иногда меня с самого утра достают дурацкими звонками.
     - Господин Предрассветник?
     - Вы ошиблись, - сухо заметил я и бросил трубку. Вновь звонок.
     - Господин Расторопник?.. Подрумянник? Не обижайтесь, Глеб Егорыч, запамятовал вашу фамилию...
     Я узнал наконец голос Левы Хассмана, начальника службы безопасности агентства недвижимости "Эдельвейс", бывшего контрразведчика, известного хохмача.
     - Лев Ильич, пора бы запомнить: моя фамилия берет начало от древнего молдавского рода Чспозыряну, затем моих предков покидало по белорусским землям, и фамилия чуть изменилась. Но если "Спозаранник" для вас слишком сложно, называйте меня Валентином Никаноровичем Ершовым.
     - Не сердись, Глебушка, я по делу. Есть любопытная информация. В двух словах: появилось новое агентство недвижимости "Колибри". Ничего особенного - два ларька и табличка. Но при этом аппаратуры для служб и наблюдения ими закуплено на сотню тысяч долларов. Уж не брызгаловские ли это проделки?
     - Так-так... - сделал я тут же пометку в блокноте. - А нельзя ли выяснить, кто хозяин этой птички под названием "Колибри"?
     - Пытаюсь, Глебушка! Если забьем стрелку завтра в три в летнем кафе на Фурштатской - получишь всю информацию...
     - Моя благодарность, Лев Ильич, не будет иметь границ, - резюмировал я и тут же помчался на летучку.
     - Ну что там у тебя с недвижимостью? - хмуро спросил Обнорский.
     - Все в порядке, - бодро отрапортовал я. - Картина ясна. Некто Петр Николаевич Брызгалов, врач-психиатр, и, говорят, неплохой, решил заняться на досуге бизнесом.
     Вместе с супругой создал сперва ООО
     "Нимфа", занимавшееся продажей паленой водки, а вскоре стал президентом холдинга "Северная Венеция" - торговля цветным металлом, грузоперевозки, ремонтные работы, а также риэлтерский бизнес. Но всего этого ему показалось мало, и он решил монополизировать весь рынок недвижимости. Способ был выбран крайне оригинальный. Сперва "потопить" ряд агентств, а сделать это не так трудно, ведь большинство из них грешит прокруткой клиентских денег, а затем - выступить в роли спасителя, то бишь антикризисного управляющего, и пообещать расплатиться по чужим долгам. В этом Брызга