Петр Николаевич вряд ли будет доволен, услышав это.
     Ты не журналист. Ты мусор, - процедила она сквозь зубы.
     - Я всегда держу свое слово, - заметил я. - Итак, фамилия?
     Света взяла салфетку, нацарапала фамилию и, швырнув чайную ложку, гордо направилась к выходу.
     Теперь я знал все, что мне было нужно.
     Пейджер запиликал, как всегда, не вовремя - мы с Надеждой едва успели уложить детей и расстелить на кухне матрас, чтобы предаться любовным утехам.
     - Тебя ищет женщина? - с деланным возмущением воскликнула Надежда, взглянув на экран пейджера.
     - Куда от вас, исчадий ада, денешься, - вздохнул я и набрал номер мобильного телефона Инны Андреевны Брызгаловой.
     Она захотела увидеться со мной завтра в двенадцать часов у меня в офисе.
     Недолго думая, я позвонил на мобильный Петру Николаевичу Брызгалову, предложил ему почитать готовый материал, посвященный его персоне, и назначил встречу на том же месте и в тот же час.
     - Ты, оказывается, назначаешь свидания не только женщинам? - вытаращила глаза Надежда и ударила меня подушкой... - Да ты извращенец! Маньяк!
     - Это я уже слышал сегодня, дорогая, - успокоил я жену.

***

     Супруги Брызгаловы явно не планировали встречаться друг с другом в офисе нашего агентства, но удивление свое никак не выразили. Хитрецы! Я пригласил их в свободный кабинет и угостил кофе.
     - Надеюсь, вашего сумасшедшего грузина не будет? - спросил Брызгалов.
     - К сожалению, Зураб Иосифович на задании, хотя он очень хотел вас видеть, - любезно ответил я.
     - Ну и где ваш материал? - улыбнулся Брызгалов.
     - Материал готов, - я потряс кипой листов. - Но прежде я хочу рассказать одну историю. Это история про бизнесмена, который считал себя самым умным и хитрым.
     Он неплохо разбирался в людской психологии, поскольку раньше работал врачом-психиатром. Но, оказывается, его запросто могут обвести вокруг пальца женщины. Жена и бывшая любовница.
     - Это вы про кого? - нахмурился Брызгалов.
     - Любовница - это секретарша, с которой он одно время порезвился, а затем бросил. А что может быть страшнее, чем месть отвергнутой женщины! Тем более что любовница и жена - давние подруги, у них общее прошлое, о котором обе они не любят вспоминать...
     - Петя, ему нужен доктор! - озабоченно обратилась к супругу Инна Андреевна, но Брызгалов решительно остановил ее и приготовился слушать дальше.
     - Зачем далеко ходить, когда Петр Николаевич - сам доктор? Уж первую помощь он мне всегда окажет... Итак, у бизнесмена есть холдинг, в котором главное место занимает агентство недвижимости крупнейшее в городе. У бизнесмена свой PR-отдел, своя разведка и контрразведка, на него работают многие сотрудники правоохранительных органов. Бизнесмен придумал замечательную схему - как монополизировать рынок недвижимости. Точнее, ему подсказали эту схему его "пиарщики". И убедили, что это идеальный способ для начала предвыборной кампании в Законодательное собрание. Здесь у бизнесмена были надежные союзники - глава охранной фирмы "Стальной орел" Рустам Голяк, он же бывший фарцовщик и сутенер, он же милицейский осведомитель, а также куратор Голяка - оперативник Судаков. Многие подметили странную закономерность - только рушится очередное агентство недвижимости, как тут же возникает опер Судаков, возбуждает уголовное дело, опечатывает офис рухнувшего агентства. И ни сотрудники агентства, ни клиенты не знают, осталась ли в офисе "наличка", куда она исчезла... Тут же возникает и риэлтер Брызгалов, объявляет себя антикризисным управляющим рухнувшего агентства, обещает расплатиться по чужим долгам. Но не сейчас - в будущем. Он даже взял на себя долги по вексельной пирамиде "Хаус бест", которая рухнула вместе с одноименным агентством недвижимости, хотя мог бы этого не делать. Правда, долги векселедержателям он споловинил, но обманутые люди ему и за это безумно благодарны.
     Я до сих пор не упомянул еще одного союзника Брызгалова и компании - это покойный риэлтер Шаров, генеральный директор "Эдельвейса". Если бы не его трагическая смерть, то спустя две-три недели "Эдельвейс" бы обязательно рухнул.
     Несколько сотен клиентов расстались бы с деньгами и квартирами.
     Это был бы образцово-показательный крах! При этом ни большинство сотрудников агентства, ни служба безопасности не знали о том, что генеральный директор фирмы лично вместе с Брызгаловым готовится к этому краху.
     - Если бы рухнул "Эдельвейс", - продолжил я, - то всем стало бы ясно - больше на риэлтерском рынке делать ничего. Надо или идти под крыло к Брызгалову, или уходить с рынка. И тогда холдингу "Северная Венеция" не пришлось бы предпринимать никаких мер для того, чтобы заполучить другие агентства - все бы сами, добровольно шли сюда!
     Холдинг стал бы крупнейшим в городе центром недвижимости, клиенты не верили бы больше никому, кроме Брызгалова! Оборотные средства "Северной Венеции" составили бы несколько миллионов долларов! Представляете, Петр Николаевич?
     Брызгалов кивнул.
     - Но есть один момент, о котором вы, Петр Николаевич, наверное, не знали или не хотели знать! - наставительно заметил я. - Шаров был любовником вашей жены. Что бы произошло дальше, после того как "Эдельвейс" влился бы в "Северную Венецию"?
     - Все! - выдохнула Инна Андреевна. - Я больше не желаю слушать этот бред.
     - Ну-ка сядь, - сухо приказал Брызгалов, но супруга, неожиданно расплакавшись, вылетела пулей из кабинета.
     - Итак, что бы произошло дальше? - я встал и принялся расхаживать перед неподвижным Брызгаловым. - А дальше в разгар вашей предвыборной кампании появилось бы заявление Шарова в правоохранительные органы о том, что он подвергся вымогательству со стороны Брызгалова. Неожиданно был бы дан ход давно лежащим на столе у опера Судакова заявлениям риэлтеров Баранова и Беседина о том, что и по отношению к ним Брызгалов предпринимал те же действия. Вдобавок секретарша Света обязательно сообщила бы следователю, как она обзванивала по вашему указанию все агентства недвижимости и сеяла там панику, предупреждая об их скором крахе. Но прежде она на всякий случай рассказала это мне - дабы информация не пропала даром...
     - Вы верите в эту чушь? - хрипло спросил Брызгалов.
     - Не знаю, - пожал я плечами. - А почему нет?
     - Я хочу дослушать до конца, - вернулась в кабинет Инна Андреевна, резко села и закурила.
     - Так вот, я уверен, что в разгар своей предвыборной кампании президент холдинга "Северная Венеция" оказался бы за решеткой как минимум за вымогательство. Руководить холдингом осталась бы его жена, которой принадлежит, если не ошибаюсь, пятьдесят процентов акций. Помогали бы ей все те же Голяк, Судаков, Шаров. Спрашивается: нужен ли этой компании Петр Николаевич Брызгалов на свободе?..
     - Хам, извращенец, выродок! - выкрикнула Инна Андреевна и вновь убежала.
     - Благодарю, - кивнул я и продолжил:
     - А нужен ли этой компании вообще холдинг "Северная Венеция"? Не проще ли устроить крах холдинга по знакомому сценарию?
     За это, как известно, не сажают - доказать умысел невозможно. Тем более если оперативную работу будет проводить Судаков. Несколько миллионов долларов - приличные деньги, кто-то с ними неплохо может прожить и здесь, а кто-то окажется в Штатах... Я имею в виду гражданина США Шарова и его возлюбленную.
     - Глеб Егорыч, ты зачем обидел такую красивую женщину - вся в слезах убежала! - заглянул в кабинет Зурабик, при виде которого Брызгалов вздрогнул.
     - Зураб Иосифович, догоните ее и утешьте! - распорядился я. - Так вот, Петр Николаевич, я все основное сказал, за исключением деталей.
     - А кто, по-вашему, организовал убийства? - медленно спросил Брызгалов, прикуривая.
     - Думаю, вы знаете кто. Лева Хассман обнаружил, что некое однодневное агентство недвижимости "Колибри" закупило прослушивающей и подсматривающей техники почти на сто тысяч долларов. Он сразу решил, что к этому причастны вы, Петр Николаевич. Так?
     Брызгалов, не мигая, смотрел на меня.
     - Лева решил выяснить, кто стоит за "Колибри", и поделиться этой информацией со мной. Но когда он узнал, что "Колибри" - филиал его родного "Эдельвейса", что вся техника закупается на клиентские деньги, и, следовательно, "Эдельвейс" скоро рухнет, он категорически отказался со мной встречаться и решил откровенно переговорить с Шаровым. Однако вы с Голяком решили все же устранить Хассмана - так, на всякий случай, чтобы он не наломал Дров.
     - Я тут ни при чем - это решение принималось без меня! - отрезал Брызгалов.
     - Допустим, я могу ошибаться.
     Так вот, Голяк - признанный мастер интриг, специально организовал дело таким образом, чтобы я в момент убийства Хассмана оказался в "Прибалтийской". Он устроил целый спектакль все ради того, чтобы я мог подтвердить: да, в шестнадцать часов Голяк был в "Прибалтийской" и, следовательно, к убийству Хассмана не причастен.
     Хотя на самом деле, уверен, стрелял снайпер из его команды. А дальше случилась одна неприятная для всех вас вещь - потрясенный убийством Хассмана Андрей Васильевич Шаров решил выйти из игры и рассказать обо всем мне.
     - Почему вам, а не РУБОПу? - буркнул Брызгалов.
     - Думаю, потому, что он хотел сразу после этого вылететь в Штаты и, наверное, больше не вернуться.
     Я уверен, у него и билет был в кармане. После встречи с РУБОПом он вряд ли улетел бы. Шаров собрал все самые необходимые бумаги в черную папку и явился на встречу с нами. Но этой встречи вы и ваши коллеги тоже не могли допустить. И тогда тот же снайпер застрелил Шарова. На месте происшествия сразу же оказался опер Судаков - и заветная черная папочка моментально исчезла. Еще вопросы есть?
     - Есть, - вздохнул Брызгалов. - Вы думаете, мне все это очень надо? Эти заказные убийства? Мое имя теперь треплют в газетах, кричат о каких-то темных силах на рынке недвижимости...
     - Конечно, Петр Николаевич, на пользу вам это не пошло. Но если бы Хассман и Шаров остались живы - неприятностей у вас было бы намного больше. Впрочем, я готов поверить, что решение об их ликвидации принимали не вы. После двух убийств вы стали и вовсе не нужны этой компании - они решили поскорее от вас избавиться, подключив прессу. Как вы думаете, зачем ваша жена пожелала со мной сегодня встретиться? Думаю, чтобы вас сдать с потрохами...
     Брызгалов был похож на выжатый лимон. Я же, напротив, чувствовал себя довольно бодро.
     - Что вы собираетесь теперь делать? - устало спросил Петр Николаевич.
     - Дать вам вычитать текст и опубликовать его.
     - Вы в своем уме? Вы написали обо всем этом в статье? Но у вас же нет никаких доказательств...
     - Конечно, нет. Потому я об этом и не писал. Мой текст - о том, что риэлтер Брызгалов стремится стать монополистом на рынке недвижимости, но методы его работы вызывают у многих сомнение.
     - Зачем вам это надо?
     - После каждого нашего журналистского расследования должен появиться материал. Иначе мы зря работали.
     Брызгалов пробежал текст глазами за пару минут, исправил ручкой две мелкие неточности.
     - Что вы собираетесь делать дальше? С кем собираетесь делиться информацией? - спросил он.
     - Не знаю. Еще не решил.
     - Хотите работать у меня в холдинге?
     - Вряд ли.
     - Я готов заплатить вам аванс - тысячу долларов.
     - Скажу честно - я очень люблю дензнаки. Особенно американские. Но еще больше люблю заниматься тем, что мне нравится.
     Брызгалов откинулся на стуле и вновь закурил.
     - Что вы мне посоветуете? - спросил он.
     - Мне кажется, Петр Николаевич, что если вы действительно начнете расплачиваться с пострадавшими клиентами, то общественное мнение сложится в вашу пользу.
     И вас не так-то просто будет посадить... Да, это большие затраты - но предвыборная кампания не бывает дешевой.
     - Вы можете не публиковать вашу статью?
     - Увы, не могу, - развел я руками.
     - Хорошо. Вы можете написать о том, что я начал расплачиваться с клиентами?
     - Только тогда, когда это произойдет. И более того, Петр Николаевич, я готов вам посодействовать в этом, - я достал из бумажника вексель своего тестя на полторы тысячи долларов с печатью "Северной Венеции" и продемонстрировал своему собеседнику.
     - Ах да, - вспомнил Брызгалов и полез за бумажником, но я остановил его.
     - Не мне, Петр Николаевич. И не здесь.
     - Хорошо, - кивнул он. - Пусть владелец векселя придет завтра в офис, спросит лично меня. Скажите, как вы сумели разобраться в этой истории? Ведь вы же, судя по всему, стопроцентный "ботаник"...
     - Я физик, Петр Николаевич, - нисколько не обиделся я. - И руководствуюсь строго определенными законами. Один из них гласит: все женщины - исчадия ада.
     - Вы женаты? - усмехнулся он, пожимая мне руку.
     - Моя жена - единственное исключение.

***

     Естественно, то же самое я вскоре повторил в кабинете Обнорского ему самому и нашим знакомым операм - Барсову и Резакову. Естественно, они мне не очень-то поверили, хотя добросовестно выслушали весь рассказ от начала до конца.
     - Мы действительно собирались брать Брызгалова в разгар его предвыборной кампании, - пристально посмотрел на меня Барсов.
     - И насчет гостиничного прошлого двух подружек - абсолютная правда, - добавил Никитин. - Как ты об этом узнал?
     - Интуиция, - скромно заметил я.
     - Но все остальное... Это, по-моему, ты загнул, - усмехнулся Обнорский. - Ты явно переутомился, Глеб. Обязательно отдохни как следует в выходные.
     Я клятвенно пообещал съездить на дачу и немедленно позвонил жене.
     - Ну как, Надюша, твой папа вернул свои деньги?
     - "Северная Венеция" приостановила работу, - равнодушно сообщила мне супруга. - Говорят, Брызгалов в психушке, а его супруга знать ничего не знает ни про какие векселя...
     - О женщины, женщины, - пробормотал я.
     - Ты что-то сказал, милый? - невинно осведомилась Надежда.
     - Это не про тебя, дорогая.

ДЕЛО О "ЧЕРНОЙ ПУСТЫНИ"

Рассказывает Светлана Завгородняя

     "До прихода в Агентство журналистских расследований пять лет работала фотомоделью и манекенщицей. Сверхкоммуникабельна, обладает бесценными возможностями для добывания оперативной информации. Натура творческая, поэтому часто увлеченность Светланы той или иной темой сказывается на ее дисциплине..."
     Из служебной характеристики

     То утро явно не располагало к раннему подъему и умственной активности. Тем не менее прочувствовать эту мысль смогли далеко не все, о чем свидетельствовал надсадно трезвонивший телефон. Интересно, какому придурку вздумалось нарушить мой сладкий сон?
     Стоило мне нажать кнопку громкой связи, как меня оглушил взволнованный голос Ани Соболиной.
     Несмотря на свойственную ей спокойную манеру разговора, ее монолог больше походил на визг недорезанного поросенка.
     - Почему ты не на убийстве?! - Ты знаешь, который час? Мне пора отправлять сводку, а ты еще спишь!
     Я выпускающий редактор, а не будильник!
     Пропустив мимо ушей нелестные эпитеты в свой адрес и другие мало занимательные подробности, я, тем не менее, окончательно проснулась. Этот звонок не предвещал спокойного дня, продолжительного обеда и вялых попыток написать очередной аналитический материал.
     Надо сказать, что подобные шедевры, призванные прославить агентство в веках, должны были еженедельно выпархивать из-под пера всех без исключения репортеров. Была тому и альтернатива: отчет корреспондента о проделанной работе. Руководство службы надеялось, что в дальнейшем сии труды станут кладезем секретной информации. Конечно, я всегда успешно пользовалась тем, что ни один мужчина, будь то мент или бандит, никогда не отказывал мне в получении ценных сведений. Другое дело, что потом "источники" здорово утомляли звонками, рассчитывая на продолжение приятного знакомства...
     На сборы мне милосердно было отведено пятнадцать минут, а для меня этого более чем достаточно. Скажу без ложной скромности, матушка-природа оказалась ко мне щедра, и отражение в зеркале никогда меня не разочаровывало.
     Негативные эмоции пробуждает во мне, скорее, окружающая среда. Увиденный на месте происшествия "несвежий" труп - тому подтверждение.

***

     Было чуть больше половины второго, когда из-за деревьев показалась милицейская машина. Табличка с облупившейся краской над выбитым фонарем подтвердила, что я уже у цели. Несмотря на свойственный мне с рождения топографический кретинизм, уже через сорок минут после выезда из дома я была, как говорят менты, "в нужном адресе".
     Возле парадной меня тормознул молоденький опер из "убойного".
     Сверкнув фирменной репортерской улыбкой и показав "ксиву", я вежливо поинтересовалась:
     - Здесь ли еще начальник криминальной милиции или уголовного розыска?
     С обоими я была неплохо знакома.
     Опер замялся, но удача меня не покинула, так как в подъезде послышался знакомый голос. Оттолкнув своим бюстом ошарашенного молодого человека, я, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась навстречу первому заму начальника РУВД.
     - Владимир Николаевич, как я рада вас видеть!
     Полковник Греков расплылся в улыбке. Я думаю, случись у него в районе десяток "глухарей" на дню, он и то был бы счастлив встрече со мной.
     - Светочка, что-то вы давно к нам не заглядывали.
     - Каюсь. Но сейчас-то я здесь. У вас тут сегодня трупик забавный. Можно полюбопытствовать?
     - Ну пошли, пошли. Квартира на четвертом, а лифт сломан, как обычно.
     В принципе, номер квартиры он мог бы и не называть - сладковатый трупный запах не заглушала даже входная дверь, обитая толстым слоем кожи.
     На паркетном полу в разводах засохшей крови лежал молодой мужчина, на вид лет двадцати пяти. Он лежал головой к шкафу, широко раскинув руки, как будто собирался обхватить огромный воздушный шар. В его светлых волосах запеклась кровь. Была она и на липе. Парню перерезали горло.
     От всей этой картины и от тяжелого духа у меня начались позывы к рвоте.
     Я поспешно отвернулась и ушла в соседнюю комнату. Там еще работали оперативники, собирая в картонную коробку вещдоки.
     - Владимир Николаевич, что изъяли? - обратилась я к стоявшему за моей спиной полковнику.
     - Из интересного - разве что героинчик нашелся. У покойника здесь был оптовый центр по продаже героина. Видишь, вон весы для "чеков" лежат.
     - Героина-то много нашли?
     - Грамм пятнадцать, наверное.
     Ну да ты же знаешь, у нас эксперты - истина в последней инстанции. Вот проведут анализ и скажут: это стиральный порошок марки "Лотос".
     - Ну тут уж вы загнули.
     - Почему же, - усмехнулся Греков. - У нас в районе на прошлой неделе взяли двоих пацанов-малолеток с парой "чеков". Выяснилось, что им продали сахарную пудру.
     Оперов минут через десять сменили санитары морга, а начальство засобиралось в контору. С ветерком и под "мигалку" (какой мент не любит быстрой езды?) мы домчались до РУВД.
     Как и большинство подобных заведений, здание могло претендовать на титул последнего по комфорту в списке районных управлений внутренних дел. Я думаю, для исправления положения требовались кардинальные меры: капитальный ремонт, а лучше снос до фундамента.
     Коридоры украшали милые сердцу каждого милиционера плакаты из серии "Как не стать жертвой преступления" и портреты отличников боевой службы. Согласно идее фотографа, они не только должны были поднять самооценку работающих, но и наглядно продемонстрировать посетителям, с кем не стоит входить в один лифт.
     Но бытовая неустроенность и отсутствие евроремонта меня не особенно беспокоили. Главное, что в моем любимом РУВД сложилась душевная команда. Сколько удачных, на мой взгляд, материалов было написано благодаря помощи знакомых оперов!
     Время вплотную приближалось к обеду. Несмотря на богатое модельное прошлое, я никогда не изнуряла себя диетами. И убедилась, что замечательный аппетит и тонкая талия хорошо уживаются в одном организме.
     На сей раз, правда, угощение состояло из чашки кофе с печеньем, что не помешало м