ый врач", я постучала и, не дождавшись
ответа,  вошла  внутрь.  Справа  стоял  стеклянный  медицинский  шкаф  с
лекарствами, слева металлическая вешалка с белым халатом, а прямо у окна
- письменный стол с красным телефонным аппаратом. Прекрасно, это то, что
мне нужно. Прикрыв дверь, я подошла к телефону и  набрала  номер  офиса.
Часы на стене показывали  второй  час  ночи,  Валентина,  наверное,  уже
уложила Потапа и спала. Прождав около  минуты,  я  наконец  услышала  ее
хриплый заспанный голос:
   - Ну?
   - Валюша, ты, главное, не волнуйся, - начала я как можно небрежнее. -
Не волнуешься?
   - Уже начинаю. - Она прокашлялась и настороженным тоном спросила:
   - Где вас носит до сих пор? Где Родион?
   - Даже не знаю, как тебе сказать...
   - Что с ним? Он жив?! - испуганно воскликнула она.
   - Жив, конечно, успокойся, Валюшенька. Просто он сейчас в больнице...
   - Как в больнице?! Что с ним?! В него стреляли?
   - Ну что ты сразу о самом плохом думаешь,  -  мягко  упрекнула  я.  -
Просто мы попали в небольшую аварию. Он пока без сознания, но все  кости
целы...
   - Целы?! - взвилась Валентина не  своим  голосом.  -  Угробила  моего
Родиошу, а теперь говоришь, что все  нормально?!  Интересно,  почему  ты
сама в сознании, а мой муж без сознания? - Она вдруг резко  успокоилась,
всхлипнула и жалобно спросила:
   - В какой он больнице?
   Я  назвала  ей  адрес  больницы  и  попросила   захватить   с   собой
какую-нибудь еду для Родиона - всем известно, нынче в  больницах  кормят
так, что если не умрешь от своей болезни, то  наверняка  окочуришься  от
голода или несварения желудка. Валя, естественно, не допустит  этого  и,
если понадобится, устроится на больничную кухню  и  будет  готовить  для
своего единственного и неповторимого Родиоши его любимые  блюда,  чтобы,
не дай боже, не пострадал его ранимый и  чувствительный  пищеварительный
аппарат.
   Сказав мне, что, как только вызовет  сиделку  для  Потапа,  сразу  же
помчится в больницу, она положила трубку, и  в  этот  момент  в  кабинет
вошла высокая полная женщина лет сорока,  в  белом  халате  и  удивленно
уставилась на меня.
   - Вы что здесь делаете? - строго спросила она, подходя к столу.
   - Где здесь? - я непонимающе похлопала ресницами.
   - В моем кабинете, черт возьми.
   Голос у нее был грубый и сильный, больше похожий на мужской. Да и она
сама с ее мужеподобной фигурой мало походила на женщину. Она уселась  за
стол, не сводя с меня сердитого взгляда.
   - Кто вам разрешил сюда входить?
   - Извините, я только что попала в жуткую аварию,  у  меня  с  головой
что-то случилось, - пробормотала я. - Сама не ведаю, что  творю.  Искала
туалет, а попала сюда...
   - И спутали телефон с  унитазом,  -  язвительно  усмехнулась  она.  -
Выходите отсюда. Туалет налево, третья дверь.
   - Спасибо вам огромное, - я расплылась в благодарной улыбке. - А могу
я кое о чем вас спросить?
   - Спрашивайте, - она устало  вздохнула  и  стала  изучать  содержимое
лежащего на столе большого регистрационного журнала. - Только побыстрее.
   -  К  вам  случайно  не  попадал  сегодня   некто   Клементьев   Олег
Михайлович?
   - Случайно попадал, - она внимательно посмотрела мне  в  глаза.  -  Я
запомнила это имя, потому что случай был неординарный, такие не часто  к
нам попадают. Он был ранен в правую лопатку стрелой от  арбалета.  А  вы
его знаете?
   - Да, мы работаем вместе, - осмелев, я  позволила  себе  присесть  на
краешек стула у стены. - Перед тем, как попасть в аварию, я звонила  его
жене, и она сказала, что Олег попал в больницу, но я не успела узнать, в
какую и почему - наша машина сбилась с  курса  и  врезалась  в  торговый
ларек. Дело в том, что мы весь день сидели  на  работе  и  гадали,  куда
пропал наш начальник. Значит, в него стреляли из арбалета?
   - Да, похоже на то. Причем он утверждает, что  это  сделала  какая-то
незнакомая девушка, -  она  подозрительно  прищурила  глаза.  -  К  нему
приходили из милиции, расспрашивали.  Самое  интересное,  что  вчера  он
попадал к нам дважды: первый раз его нашли в лифте спящим - ему  вкололи
(как   он   утверждает,   та   же   самая   девушка)   лошадиную    дозу
сильнодействующего снотворного. Еле его откачали, он ушел, а  под  вечер
его снова привезли, уже со стрелой в спине.
   - И как он сейчас?
   - Лежит в травматологическом  отделении,  опасности  для  жизни  нет.
Стрела застряла в кости, не задев жизненно важных  органов.  Через  пару
дней выпишем.
   - А в какой он палате?
   - Это нужно у сестры в отделении спросить. При" ходите завтра утром и
все узнаете - сейчас уже поздно, - он бросила взгляд на  часы.  -  Боже,
когда же эта чертова смена закончится.
   Я поднялась.
   - Спасибо вам еще раз, Наталья Геннадьевна, - сказала я, прочитав  ее
имя на пластиковой карточке на груди. - Побольше бы  нам  таких  врачей,
как вы, - все были бы здоровы и счастливы.
   - Не хамите, девушка, - почему-то обиделась она,  уткнувшись  в  свой
журнал. - До свидания.
   - Счастливо отдежурить.
   Я быстро юркнула за дверь, не  забыв  незаметно  умыкнуть  с  вешалки
белый медицинский халат. Мне некогда было  ждать  до  утра,  нужно  было
искать Нину, а найти ее я  могла  только  через  ее  мужа  Олега.  Можно
сказать, мне крупно повезло, что он попал именно в эту  больницу,  а  то
где бы я его сейчас искала по всей Москве  среди  ночи?  Видать,  судьба
начала ко мне благоволить, и это было добрым знаком.
   Надев халат, в котором легко могли поместиться три таких же,  как  я,
обмотав его вокруг себя и обвязавшись белым пояском,  чтобы  подчеркнуть
свою тонкую  талию,  я  пошла  по  коридорам  искать  травматологическое
отделение. Мне не хотелось спрашивать у проходящих мимо медсестер,  ведь
я сама  выглядела,  как  они,  и  моя  неосведомленность  могла  вызвать
ненужные подозрения. Поэтому мне пришлось порядком поплутать по  длинным
и темным коридорам, прежде чем,  наконец,  на  втором  этаже  я  увидела
светящуюся вывеску над двойными стеклянными дверьми, завешенными  белыми
шторками. На ней красными буквами было написано "Травматология".
   Двери оказались незапертыми, и я легко попала в отделение. В  тусклом
свете закрашенной лампы в коридоре были видны закрытые двери  палат,  из
которых доносился разноголосый храп. Больные спали. Дежурные  медсестры,
судя по всему, тоже не бодрствовали.  Я  осторожно  заглянула  в  первую
дверь. В палате было темно, по краям у стен стояли  шесть  кроватей,  на
которых, завернувшись в простыни, спали больные. Я представила себе, как
буду ходить по всем палатам и, тыча  фонариком  в  лица  спящих,  искать
Олега Клементьева, и мне сразу стало плохо.
   Чертов  киллер,  небось  дрыхнет  себе   дома   с   чувством   хорошо
выполненного долга и горя не знает.  Ничего,  мерзавец,  доберусь  я  до
тебя. Ты еще и лечение Родиона в лучшей зарубежной клинике  оплатишь,  и
последующий отдых на Канарах,  и  джип  нам  восстановишь,  и  на  нарах
всласть насидишься. Я тебе устрою веселую жизнь.
   Пройдя  дальше   по   коридору,   я   увидела   дверь   с   табличкой
"Ординаторская".
   Поскольку в больнице я лежала всего один  только  раз  -  когда  меня
рожала моя несчастная мама, вынужденная затем бросить меня в роддоме  (я
почему-то всегда была уверена, что мать оставила меня не по своей  воле)
- и не знала, что означает слово "Ординаторская",  то  решила,  что  это
именно то, что мне нужно.
   Там наверняка должны находиться списки всех больных и данные  о  том,
кто в какой палате лежит. Приложив ухо к двери, я прислушалась. Все было
тихо. Снова пустив в ход отмычки, я открыла замок, вошла внутрь, закрыла
дверь, нащупала выключатель на стене и зажгла свет.
   И тут же пожалела об этом: на разобранном  диване  напротив  шкафа  в
обнимку лежали  два  голых  существа:  молодая  черноволосая  девушка  и
парень. На столе валялись их белые халаты и нижнее белье.  Оба,  видимо,
спали, но, когда я включила  свет,  девушка  проснулась,  увидела  меня,
сонные глаза ее испуганно расширились, она тихонько охнула и  потянулась
за халатом, прикрывая  одной  рукой  свои  обнаженные  маленькие  груди.
Парень только вздохнул во сне, повернулся на бок,  свернулся  калачиком,
оттопырив голый зад, и громко засопел.
   - Лежите-лежите, -  мягко  улыбнулась  я,  -  Не  обращайте  на  меня
внимания.
   - Кто вы? - изумленно прошептала девушка тонким  голоском,  застыв  с
протянутой к столу рукой.
   - Я из  реанимации,  -  прошептала  я  в  ответ.  -  Мне  нужен  Олег
Клементьев.
   Не скажешь, в какой он палате?
   - Ты спятила?! - ее страх сменился  злостью.  -  Приходи  завтра!  Не
видишь, мы отдыхаем...
   - Вижу, извини, но мне срочно нужно.
   - А как ты вошла сюда - двери же закрыты?
   - Неужели? Я что-то этого не заметила.
   - Это все Мишка-обалдуй, - она с любовью посмотрела на спящего  рядом
голого молодца и провела рукой по его коротким волосам.  -  Опять  забыл
двери закрыть.
   - Послушай, скажи, где Клементьев  лежит,  и  я  уйду,  не  хочу  вам
мешать.
   - В одиннадцатой палате. Он там один - жена настояла, чтобы ему никто
не мешал, даже денег заплатила. Ты что, покувыркаться с  ним  хочешь?  -
девушка игриво подмигнула. - Я бы и сама с ним  не  отказалась,  но  он,
по-моему, еще не в состоянии.
   -  Ничего,  как-нибудь  приспособимся,  -  хмыкнула  я.  -   Спасибо,
подружка.
   Я ухожу.
   Выключив свет, я вышла из  кабинета,  по  ту  сторону  двери  тут  же
щелкнул замок - они закрылись. Вот тебе и "Ординаторская".  Теперь  буду
знать, что это такое.
   Окрыленная успехом, я пошла искать одиннадцатую палату и очень быстро
нашла ее в самом конце коридора. Теперь оставалось самое простое:  зайти
и спросить у Олега домашний адрес. Казалось бы, ничего особенного в этом
нет, однако у меня неприятно засосало под ложечкой, когда я оказалась  в
темной комнате наедине со спящим человеком, которому перед этим  всадила
в шею шприц со снотворным, а потом вообще едва не стала  виновницей  его
гибели.
   В палате было очень тихо, даже дыхания не было слышно, серый  квадрат
окна отбрасывал слабую тень на единственную, стоящую посередине кровать,
под которой угадывались контуры лежащего на ней  человека,  укрытого  до
пояса простыней. Я не стала включать свет, чтобы не испугать  его  своим
появлением  -  еще,  чего  доброго,  подумает,  что  я  пришла  еще  раз
попытаться убить его, только на этот раз уже  с  каким-нибудь  гарпуном,
чтобы уж наверняка.  Подойдя  к  постели,  я  включила  свой  фонарик  и
направила тонкий лучик на лицо Олега. Сердце мое  тоскливо  сжалось,  на
какой-то миг мне даже показалось, что я сплю и вижу кошмарный сон.
   Горло Олега от уха до уха пересекала неровная темно-красная полоса  с
ровными краями, вся подушка и обнаженная грудь были залиты  кровью,  рот
неприятно оскален,  глаза  закрыты.  Похолодев  от  ужаса,  я  стояла  и
смотрела на мертвеца, не в силах поверить, что это происходит  на  самом
деле. Мне понадобилась почти минута,  чтобы  вновь  обрести  способность
соображать и двигаться. Фонарик дрогнул в моей руке,  луч  скользнул  по
телу покойника и застыл на его правой  руке,  вытянутой  вдоль  тела.  В
наполовину сжатых пальцах ладони  лежал  нож.  Я  уже  видела  этот  нож
раньше, и причем не один раз - это был нож моего босса Родиона.
   Лет пять назад его подарил ему один приятель, работавший,  по  словам
босса, на французскую разведку и погибший  впоследствии  при  загадочных
обстоятельствах в каком-то провинциальном городке на Юге России.
   Наверное, сунул свой шпионский нос,  куда  не  следует,  и  схлопотал
свое.
   Как бы  там  ни  было,  босс  не  упускал  случая  похвастаться  этим
знакомством и демонстрировал его подарок, сделанный, как  он  утверждал,
из дамасской стали, секрет которой был давно утрачен. Нож имел  красивую
серую пластиковую рукоятку, удобно помещающуюся  в  руке,  на  ней  были
выгравированы  инициалы   того   самого   француза,   странным   образом
совпадавшие с инициалами самого Родиона. На тонком и  длинном  лезвии  с
желобом  для  спуска  крови   внизу   было   выгравировано   изображение
трехголового дракона с поднятым хвостом. Этот нож босс всегда  хранил  в
своем  кабинетном  сейфе.  Как  он  оказался  в   руке   убитого   Олега
Клементьева, для  меня  было  загадкой.  Самые  абсурдные  мысли  вихрем
пронеслись в моей пострадавшей в аварии голове.  На  какое-то  мгновение
мне даже показалось, что босс и есть тот  самый  киллер,  за  которым  я
охочусь, но я быстро стряхнула с себя это глупое наваждение и  заставила
себя размышлять трезво. По всему  выходило,  что  Родиона  кто-то  хотел
подставить - иначе зачем бы убийце оставлять нож на месте  преступления?
В то,  что  Олег  сам  перерезал  себе  горло  в  приступе  отчаяния  от
неразделенной любви к Зое Красновой, я не верила ни секунды.
   Даже если бы ему и пришла в голову такая мысль и у него был этот нож,
он бы не стал так грубо и мучительно уходить из жизни.  Пружина  у  ножа
была настолько сильной, что достаточно было плотно приставить рукоятку к
груди и нажать на кнопку - лезвие  само  бы  вошло  в  тело,  достав  до
сердца. Это почти как выстрел из пистолета, только без шума.  Нет,  Олег
не убивал себя сам. Если бы это было так, то он не  лежал  бы  сейчас  в
такой позе, вытянув руки вдоль тела. С  рассеченным  горлом  не  умирают
мгновенно, а некоторое время мучаются, пока не вытечет кровь; и при этом
не лежат вот так, как Олег. Он бы наверняка держался  руками  за  горло.
Значит, убийца, просто-напросто держал его и  ждал,  пока  тот  испустит
дух, а потом уже выпрямил ему руки и вложил  в  них  нож.  Нож  Родиона,
который сейчас находился где-то в этой же, больнице.
   Да, киллер хитер и жесток, он пытается запутать следы и  убрать  всех
возможных свидетелей. А иначе зачем бы ему понадобилось убивать Олега  и
портить в нашей машине тормоза? Ну, с нами все более-менее  понятно,  но
при чем здесь Клементьев? Или, может, убийца  думал,  что  Олег  заметил
его, когда стрела вонзилась ему в спину? Бог его знает, что пришло в его
распаленную убийствами голову.
   Я решила забрать нож  с  собой,  чтобы  не  давать  следствию  повода
подозревать моего босса, если оно каким-то образом все-таки сумеет выйти
на него. Осторожно вытащив нож из еще не успевшей остыть мертвой ладони,
я  защелкнула  окровавленное,  острое,  как  бритва,  лезвие  обратно  в
рукоятку и положила в сумочку. Бедный Олег! В  этой  некрасивой  истории
ему не везло с самого начала и, как ни  прискорбно  это  сознавать,  его
конец был вполне логичен, если не сказать, неизбежен.
   Уже собравшись уходить, я вспомнила, что пришла сюда не за  ножом,  а
за домашним адресом Клементьевых. Поскольку у  мертвых  нет  обыкновения
разговаривать, мне нужно было изыскать другой  способ  раздобыть  нужную
информацию. Пошарив лучом фонаря по палате, я увидела встроенный стенной
шкаф, подошла к нему и распахнула узкую дверь.  Оттуда,  из  темноты  на
меня выпрыгнул какой-то человек и сильно толкнул меня в грудь. Ну совсем
как та змея в почтовом ящике, только на этот раз  от  мощного  толчка  я
отлетела к стене и ударилась затылком об угол  тумбочки.  В  голове  все
помутилось, а когда туман рассеялся, в комнате уже никого не  было.  Все
произошло так быстро, что я не успела даже рассмотреть нападавшего.
   Единственное, заметила, что он был не очень  высокого  роста,  а  все
остальное стояло в глазах неразборчивым темным пятном.
   Кляня  на   чем   свет   стоит   свою   собственную   беспечность   и
неосторожность,  я  поднялась  на  ноги,  подобрала  упавший  фонарик  и
выглянула в коридор.
   Естественно, киллера и след простыл. Бегать  по  больнице  в  поисках
неизвестно кого не было никакого  смысла,  и  я  вернулась  к  шкафу.  И
обнаружила там висящий на плечиках костюм Олега, в котором видела его  в
последний раз. Внизу на полу стоял знакомый кейс. В  кармане  пиджака  я
отыскала паспорт и прочитала в нем адрес прописки на штампе. Все, теперь
можно было покидать это жуткое место.
   Бросив прощальный взгляд на лежащего в полумраке Олега,  я  вышла  из
палаты.
   Из головы все никак не выходила мысль о  том,  что  я  столкнулась  с
убийцей, можно сказать, лицом к лицу и не смогла его задержать. Это было
так обидно, что из глаз невольно выкатились слезы. И как же это я  сразу
не сообразила, что  убийца  все  еще  может  находиться  в  палате?  Что
называется, расслабилась и получила по заслугам! Ладно, в следующий  раз
буду осторожнее. И как,  интересно,  киллеру  удалось  узнать,  в  какой
палате лежит Клементьев?
   Наверное,   он   звонил   сюда   еще   вечером   и    все    выяснил.
Предусмотрительный гад.
   В "Ординаторской" все было тихо, видимо, влюбленные спали,  из  палат
по-прежнему доносился безмятежный храп. Я подошла к выходу из отделения,
протянула руку, чтобы открыть дверь, но та вдруг сама распахнулась, и  я
увидела двух мужчин в защитной униформе. На груди у них висели  таблички
с  надписями  "Служба   безопасности".   Лица   их   были   суровыми   и
встревоженными.
   - Что тут у вас происходит? - спросил один, переступая порог.
   - У нас все нормально, - испуганно пролепетала я, отступая назад. - А
в чем дело?
   - Нам только что позвонили и сообщили, будто здесь  кого-то  убили  в
одиннадцатой палате, - хмуро проговорил второй, включая свет в коридоре.
- Вы - дежурная медсестра?
   - Да, я дежурная медсестра, - машинально повторила я.
   -  Ничего  подозрительного  не  заметили?  -  первый   начал   что-то
разглядывать за моей спиной.
   - Нет, ничего не заметила. У нас все тихо, - я взяла себя  в  руки  и
улыбнулась. - Наверное, кто-то просто подшутил над вами.
   - Может быть, и так. Кстати, где ваше служебное удостоверение?  -  он
кивнул на пустой карман моего халата, на  котором  не  было  пластиковой
карточки.
   - Ах, это, - я застенчиво прикрыла карман  ладонью.  -  Просто  халат
свой постирала и забыла нацепить карточку. Если хотите, сейчас принесу.
   - Ладно, идем отсюда, - вздохнув, пробурчал второй. -  Я  ж  говорил,
чушь все это. Кому  нужно  тут  кого-то  убивать  -  они  и  сами  скоро
окочурятся.
   Они повернулись уходить, я  облегченно  вздохнула,  и  тут,  к  моему
вящему ужасу, сзади раздался знакомый писклявый голос:
   - Эй, в  чем  дело?  Зачем  свет  включили?  Обернувшись,  я  увидела
темноволосую медсестру. Она стояла около "Ординаторской" с растрепанными
волосами и заспанным лицом  и  застегивала  пуговицы  на  белом  халате,
из-под которого выглядывали голые бедра.
   - Мы из охраны, - пояснил один, поворачиваясь обратно. - А вы кто?
   - Я дежурная медсестра, - с вызовом  проговорила  та,  направляясь  в
нашу сторону, и ткнула пальцем в свою  карточку  на  груди.  -  Что  вам
нужно?
   - Вы что, по двое дежурите? - второй удивленно посмотрел на меня.
   - Выходит так, - пролепетала я, отводя взгляд.
   - О чем вы говорите?  Я  ее  знать  не  знаю!  -  возмущенно  заявила
нимфоманка, останавливаясь напротив  меня.  -  Она  искала  больного  из
одиннадцатой палаты.
   - Из одиннадцатой палаты? - охранники изумленно переглянулись,  потом
разом уставились на меня, и не  успела  я  шевельнуться,  как  оказалась
между ними с заломленными за спиной руками.
   - Что вы делаете? - изумилась медсестра.
   - Нам сообщили, что в одиннадцатой  палате  убит  человек,  -  сказал
охранник. - Идите и проверьте.
   - Убит человек?! - она ошалело округлила глаза. - Одну минутку.
   И  побежала  в  другой  конец  коридора.  Стиснув  зубы,   чтобы   не
разрыдаться от отчаяния, я стояла,  крепко  зажатая  между  здоровенными
охранниками, и проклинала ненавистного киллера, успевшего подложить  мне
такую свинью. Сестра скрылась в палате, и почти сразу же оттуда  донесся
ее душераздирающий вопль:
   - Мамочка, его убили!!!
   - Вот видишь, я же говорил, что нужно проверить, - злорадно  выдо