ился стать нашим руководителем? Каким?
Верховодить национал-социалистской организацией в Японии! Всех их надо
держать... - Он поднял кулак. - Отказался?! А почему отказался?
  - Да так, не хочу... Я предложил устраивать собрания в кабаке
"Фледермаус" и чтобы у каждого нациста сидели на коленях по две японки, а
они не согласились. Ну, я и отказался...
  Майзингер захохотал.
  - Правильно! На каждого по две японки - вот это собрание
национал-социалистской партии!.. Зря ты не пошел.
  С течением времени сотрудник всесильного управления имперской
безопасности оберштурмбанфюрер Майзингер проникался к доктору Зорге
полнейшим доверием.
  Теперь следует ненадолго перенестись на противоположную сторону нашей
планеты - в Германию конца 1940 года. Как сохранила память немногих
свидетелей и официальные записи, 29 июля на станцию Рейхенгалле, где
располагались штабные отделы верховного главнокомандования, прибыл
специальный поезд советника Гитлера генерал-полковника Иодля. Уже само по
себе появление Иодля в Рейхенгалле было огромным событием.
Старожилы-штабники не помнили случая, чтобы столь высокая персона
снисходила до посещения места их службы. Иодль приказал, чтобы к нему
явились начальники отделов - их было четыре, - и без предисловий,
лаконично сказал, что фюрер решил готовить войну против России. Иодль
добавил, что рано или поздно война с Советским Союзом обязательно вспыхнет
и поэтому Гитлер решил провести ее заодно с начавшейся войной на Западе,
тем более что Франция побеждена, а судьба Британии предрешена тоже.
Генерал Иодль именем фюрера распорядился начать подготовку к восточной
кампании.
  В тот же день начальник штаба сухопутных войск генерал Гальдер сделал
запись в своем рабочем дневнике, первую запись о подготовке войны на
Востоке:
  "Для доклада явился генерал Маркс, начальник штаба 18-й армии,
командированный сюда для специальной разработки планов операции на
Востоке. После соответствующего инструктажа о поставленных перед ним
задачах я пригласил его на завтрак".
  Будущая операция еще не имела своего названия, и Гальдеру приходилось
называть вещи своими именами. Несколькими днями позже Гальдер записал в
своем дневнике:
  "Совещание в ставке фюрера. Россия должна быть ликвидирована... Чем
скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в
том случае, если одним стремительным ударом мы разгромим государство ".
  В кабинете начальника штаба появляются все но-" вые представители
германского командования, а в его дневнике - новые записи. Обсуждаются
детали войны. Гальдер стоит в центре событий, к нему сходятся все нити
подготовки войны. Но нити тайные, и ни одна душа, кроме приобщенных к
тайне мрачного заговора, не должна знать о том, что происходит за стенами
военных кабинетов, что спрятано в сейфах и папках с предупреждающей
надписью:
  "Гехайме фершлюссзахе!" - "Тайное дело под замком". Это высшая
степень секретности, строжайшая государственная тайна.
  В конце ноября Гальдер записывает: "Россия остается главной проблемой
в. Европе. Надо сделать все, чтобы с нею рассчитаться".
  И в это самое время, еще за месяц до того, как Гитлер утвердил план
"Барбаросса", когда план нападения на Советский Союз только начинали
разрабатывать и он носил условное название "Фриц", из Японии в Москву
поступило первое предупреждение, что фашистская Германия начала подготовку
к войне против Советского Союза. Шифрованное донесение было датировано 18
ноября 1940 года. Клаузен передавал его, лежа в постели. Сердечный приступ
свалил радиста с ног, но он не сдавался.
  Этот далеко идущий вывод об угрозе нападения на Страну Советов Рихард
сделал из отрывочных, много раз перепроверенных фактов. В Токио постоянно
кто-то приезжал из Европы - дипломатические курьеры, сотрудники
посольства; возвращались из отпуска деловые люди. Отдельные их замечания
вряд ли могли иметь значение для разведчика, но, сопоставив их, можно было
сделать некоторые выводы. Дочь посольского привратника папаши Ридела
писала, что сын, слава богу, вернулся домой, их распустили после похода во
Францию. Ну и что из этого? Однако Анита Моор, веселая, беззаботная
щебетунья, тоже побывавшая в фатерланде, рассказала иное: ее племянник
также вернулся из Франции, но домой его отпустили временно, обязав
вернуться в свой полк по первому требованию.
  Помощник военного атташе сказал Рихарду по секрету, что в Лейпциге
формируют новую резервную армию в составе сорока дивизий.
  Кое-что выбалтывали японцы, пытаясь узнать новости у хорошо
информированного и приближенного к германскому послу журналиста Зорге.
  Трезвый анализ, сопоставление фактов, их проверка, подтверждающая,
что на восток Германии, в Польшу, движутся воинские эшелоны, что двадцать
дивизий, участвовавших в походе на Францию, оставлены фактически под
ружьем, дало основание Рихарду Зорге направить в Москву одно из важнейших
своих донесений.
  В доме Оттов, которые жили на территории посольства, стало традицией,
что "дядя Рихард" рано утром завтракал вместе с послом, а иногда к ним
присоединялась и Хельма. Бывалый разведчик, работавший с полковником
Николаи еще во времена рейхсвера, Эйген Отт не держал у себя в доме
японской прислуги. Он был уверен, и Рихард полностью с ним соглашался, что
японский повар, прачка, садовник обязательно имеют отношение к кемпейтай
либо к разведывательному отделу штаба. Поэтому посол держал в доме только
немецкую прислугу. Иногда, когда Отт и Зорге завтракали очень рано,
мужчины сами готовили себе кофе.
  Получив тревожнейшую информацию с Запада, Рихард сосредоточил
внимание всей своей группы на работе именно в этом направлении. "Теперь
нельзя отрываться от стереотрубы ни на одну минуту", - сказал он
товарищам, когда им удалось ненадолго встретиться в каком-то ресторане. Но
самые тщательные наблюдения не давали новых результатов. Отт, видимо, тоже
ничего не знал, только в конце зимы он сказал однажды за завтраком:
  - Мацуока намерен поехать в Берлин, просил выяснить нашу точку
зрения. Вчера вечером получен ответ от Риббентропа - он охотно
поддерживает японскую инициативу. Японцы мечтают о Сингапуре, хотят
заручиться нашей поддержкой.
  - Я думаю, - сказал Зорге, - что этот вопрос будет действительно
основным в Берлине. Ведь мы тоже заинтересованы в битве за Сингапур -
англичане должны будут оттянуть туда силы из Европы. Когда же предстоит
эта встреча?
  - Вероятно; уже скоро, может быть, через месяц. У Зорге на ходу
родилась идея - вот где оба союзника неминуемо заговорят о взаимных
планах, вот откуда надо черпать информацию! Там должен быть свой человек.
  - Скажи, Эйген, а ты не собираешься поехать в Берлин вместе с Мацуока?
  - Что мне там делать? А вообще-то я об этом не думал.
  - Напрасно... Японо-германские переговоры могут прояснить многое.
  И Отт с Зорге принялись обсуждать возникшую идею. Посол согласился с
доводами Рихарда. Действовать решили немедленно. Отт продиктовал секретарю
телеграмму Риббентропу, в которой просил разрешения приехать в Берлин
одновременно с господином министром иностранных дел Мацуока.
  В начале марта Отт выехал в Берлин. Дорога предстояла долгая - через
Сибирь и Москву. Зорге с нетерпением ждал возвращения генерала Отта из
этой поездки. Однако Рихард не сидел сложа руки, пока его основной
информатор был в отъезде. В итоге одного разговора с полковником
Крейчмером Зорге отправил в Центр очень короткую радиограмму:
  "Представитель генерального штаба в Токио заявил, что сразу после
окончания войны в Европе начнется война против Советского Союза".
  С возвращением Отта из Германии Зорге рассчитывал получить более
точную информацию.
  ...Эйген Отт вернулся в Токио в начале апреля. Рихарду он привез
великолепный подарок - пальто на меху из настоящей кожи, мягкой, упругой.
Такую в Германии сейчас трудно найти. Отт специально ездил в Оффенбах к
своему старому приятелю Людвигу Круму, хозяину фирмы, достал у него из
последних запасов. Отт был очень доволен, что может сделать своему другу
такой подарок. Но Зорге ждал другого подарка и, когда они остались одни,
спросил:
  - Ну, как выглядит наша Германия?
  Разговор затянулся до позднего вечера.
  ...Старый привратник еще раз нетерпеливо поглядел на освещенные окна
господина Отта. Конечно, он не выражал недовольства, упаси бог, но порядок
есть порядок. Папаша Ридел думал, что давно бы пора запирать ворота и идти
на отдых, но господин доктор все еще сидит у посла.
  Свет, приглушенный шторами, падал на землю и неясно повторял
переплеты оконных рам. Временами на светлых шторах появлялась неясная тень
и вновь исчезала - вероятно, господин Зорге по своей привычке расхаживает
по кабинету. Он всегда так ходит, когда разговаривает. Папаша Ридел давно
это заметил.
  И машина доктора стоит во дворе. Она освещена отраженным, рассеянным
светом. Собственно говоря, ради машины и приходится папаше Риделу так
долго торчать у ворот, чтобы проводить запоздалого гостя. А уж машина-то
доброго слова не стоит, просто срам! Ну кто ездит теперь на таких машинах!
Обшарпанная, грязная. Папаша Ридел уверен, что ее ни разу не мыли с тех
пор, как господин Зорге по случаю купил ее несколько лет назад. Она уже
тогда была сильно подержанной. Вот чего старый служитель никак уж не мог
понять. Такой уважаемый человек - и такая машина! Самый что ни на есть
последний хозяин захудалого трактира ездит на рыбный базар в лучшем
автомобиле.
  Про господина Зорге ничего не скажешь - всегда обходительный,
веселый, вежливый, всегда здоровается, не то что этот верзила Майзингер.
Не успел приехать, знать ничего не знает, а ходит надутый, будто индюк.
Вот с кем надо быть осторожнее. В посольстве его все боятся, боится и
папаша Ридел. А как же? Майзингер все может - арестовать, отправить в
Германию. Заставит доносить на другого - станешь доносить. Что поделаешь?
Папаша Ридел каждый день докладывает ему, кто где был, когда уехал, на
какой машине. Оберштурмбанфюрер СС всех заставляет так делать.
  Папаша Ридел не хуже, не лучше других. Он исправно выполняет задания
эсэсовца - так же добросовестно, как дежурит в воротах, как встречает и
провожает гостей посольства. Завтра, конечно, он сообщит Майзингеру, что
доктор Зорге до глубокой ночи сидел у господина Отта. Так уж заведено в
посольстве, и папаша Ридел не может ничего изменить. Но против самого
Зорге папаша Ридел ничего не имеет, даже наоборот, симпатизирует ему.
  Привратник еще раз поглядел на окна, подумал и, махнув рукой, пошел
запирать ворота. Порядок есть порядок. Доктор Зорге постучит в случае
чего, разбудит, если он задремлет. Папаша Ридел выпустит его из
посольства, проводит как надо. А держать ворота так долго открытыми не
полагается...
  Эйген Отт в продолжение нескольких часов рассказывал Зорге о том, что
узнал в Берлине.
  Посол Отт присутствовал на всех встречах Мацуока с Гитлером и
Риббентропом, и все то, что он слышал своими ушами, передал Рихарду. Это
было необычайно важно.
  Сначала произошла встреча у Гитлера. Разговаривали в имперской
канцелярии в кабинете фюрера, который сказал, что для Японии сейчас самый
выгодный момент захватить Сингапур - Россия, Англия, Америка помешать не
смогут. Такой случай может представиться раз в тысячу лет.
  Мацуока согласился и ответил, что нерешительные всегда колеблются,
таков их удел. Но кто хочет поймать тигренка, должен войти в пещеру к
тигру. Проблему Южных морей Япония не разрешит без того, чтобы захватить
Сингапур. Ведь Сингапур в переводе - город льва. Мацуока рассмеялся,
довольный собственным каламбуром...
  Посол Отт записывал после бесед все наиболее важное. Теперь он
перелистывал свою записную книжку, восстанавливая в памяти то, что
говорилось в имперской канцелярии, на Вильгельмштрассе - в германском
министерстве иностранных дел, и Рихард Зорге, руководитель
разведывательной группы "Рамзай", был самым подробным образом
проинформирован о секретнейшем совещании представителей двух наиболее
вероятных противников Советской страны.
  В итоге своей поездки Эйген Отт делал вывод, что фюрер заинтересован,
чтобы Япония вступила в войну. Но против кого? Говоря о Сингапуре, о Южных
морях, фюрер непрестанно возвращался к России. Гитлер всячески уверял
Мацуока, что им нечего опасаться за свой тыл - Россия не посмеет
вмешаться. Если нужно, он, Гитлер, готов дать любые гарантии. В случае
чего Германия немедленно нападет на Россию, если та что-то предпримет
против Японии. Поэтому фюрер считал, что тыл у Японии обеспечен. И снова
Гитлер говорил, что надо немедленно напасть на Сингапур. Англия не в
состоянии вести борьбу и в Азии, и в Европе. Фюрер готов оказать японской
армии также и техническую помощь - может дать торпеды, а также "штукасы" -
пикирующие бомбардировщики вместе с пилотами.
  Риббентроп высказывался еще откровеннее:
  "Япония может спокойно продвигаться на юг, захватывать Сингапур, не
опасаясь России. Германия способна выставить 240 дивизий, в том числе
двадцать танковых. Основные вооруженные силы расположены на восточных
границах. Они готовы к наступлению в любой момент. Если Россия займет
позиции, враждебные Германии, фюрер разобьет ее в несколько месяцев".
  Этот отрывок Отт дословно прочитал из своей записной книжки. Рихард
запоминал. У него была феноменальная память, и, хотя на этот раз нагрузка
оказалась громадной, Зорге с ней справился.
  В многодневных беседах, происходивших в Берлине, важны были также и,
казалось бы, незначительные детали в рассказе Отта. Он обратил внимание:
Геринг и Риббентроп, каждый в отдельности, осторожно советовали Мацуока не
рассчитывать на Сибирскую железную дорогу. Геринг сказал так:
  "Транспортные связи Германии и Японии нельзя ставить в зависимость от
Сибирской железной дороги". Риббентроп повторил это почти в тех же
выражениях.
  - Как ты думаешь, Ики, не придется ли нам воевать с Россией? -
спросил Отт, откладывая в сторону записную книжку.
  - Не знаю. Но если это случится, война с Россией будет актом
величайшего безумия. Я в этом уверен.
  - Но что мы с тобой можем поделать?
  - Что? Убедить, чтобы они не делали глупостей - Зорге вскочил и
зашагал по кабинету.
  Эйген Отт в тот вечер рассказал еще о заключительном разговоре
Мацуока с Гитлером. Когда прощались, японский министр сказал фюреру:
  - В дальнейшем я бы не хотел связываться телеграфом по затронутым
здесь проблемам. Это рискованно. Я опасаюсь, что наши тайны будут
раскрыты. Лучше всего посылайте к нам специальных курьеров.
  Гитлер ответил:
  - Вы можете положиться на германское умение хранить тайны.
  На это Мацуока сказал:
  - Я верю вам, господин Гитлер, но, к сожалению, не могу сказать того
же самого о Японии. Зорге усмехнулся:
  - Мацуока просто делает нам комплименты... Японцы умеют хранить свои
тайны, но мы умеем их раскрывать. Не так ли?
  - Не всегда, - уклончиво ответил Отт, - тот же Мацуока казался нам
предельно откровенным в Берлине, а по дороге домой заехал в Москву и
подписал там договор о нейтралитете. Смотри, что пишет мне Риббентроп, он
возмущен поведением Мацуока.
  Отт показал телеграмму, отпечатанную на служебном бланке с грифом:
"Шифром посла". Риббентроп поручал Отту высказать японскому министру
иностранных дел свое недоумение по поводу советско-японского пакта о
нейтралитете. Риббентроп не понимает, как Мацуока мог заключить такой
договор с той самой страной, с которой Германия в недалеком будущем может
начать войну...
  Было уж совсем поздно, когда Рихард, разбудив спящего сторожа, уехал
домой.
  Что же касается папаши Ридела, то наутро он явился к
оберштурмбанфюреру Майзингеру и сообщил полицейскому атташе о своих
наблюдениях: с утра в посольство возили уголь, шифровальщик Эрнст в
полдень ушел куда-то с машинисткой Урсулой, Эрнст сначала ждал ее за
углом... Когда доносы папаши Ридела подошли к концу, он понизил голос и
сказал:
  - Вечером господин Зорге допоздна сидел у господина Отта. Уехал в
четверть одиннадцатого..
  Майзингер скучающе записывал никчемные сообщения привратника, и в нем
закипало раздражение против этого услужливого и ничего не понимающего,
глуповатого старика. Майзингер взорвался при упоминании о Зорге Он поднял
тяжелые глаза на папашу Ридела, лицо его стало медленно багроветь, и
эсэсовец выдавил из себя:
  - Послушай, ты! Идиот!.. Может, ты станешь шпионить и за рейхсфюрером
Гиммлером?! У тебя ума хватит!.. Чтобы о Зорге я не слышал больше ни слова
Зорге здесь то же, что я. Понятно?
  - Яволь! - вытянувшись по-военному, растерянно ответил старик.
  Для Рихарда Зорге не требовалось больше никаких подтверждений тому,
что нацисты готовят войну против Советской России Он отправил в Центр
донесение о тайных переговорах в Берлине, о подготовке Германии к войне
против Советского Союза. Шифрограмму передавали частями, из разных мест,
чтобы сбить с толку агентов из кемпейтай 1 мая 1941 года, в день
интернациональной солидарности революционных борцов всех континентов,
Зорге начал свое донесение Центру такими словами:
  "Всеми своими мыслями мы проходим вместе с вами через Красную
площадь".
  Далее Рамзай передавал, что Гитлер решительно настроен начать поход
против Советского Союза. Он намерен это сделать после того, как русские
закончат сев на своих полях. Урожай хотят собирать немцы Источником этой
информации Зорге называл Отта, германского посла в Японии.
  Вот эта телеграмма:

  "Гитлер решительно настроен начать войну и разгромить СССР, чтобы
использовать европейскую часть Союза в качестве сырьевой и зерновой базы.
Критические сроки возможного начала войны: а) завершение разгрома
Югославии,
Б)окончание сева,
В) окончание переговоров Германии и Турции. Решение о начале войны
будет принято Гитлером в мае.
  Рамзай".

  Один за другим Рихард Зорге посылал в Москву сигналы тревоги.
  В начале мая 1941 года он передает:
  "Ряд германских представителей возвращаются в Берлин. Они полагают,
что война с СССР начнется в конце мая". "
15 мая Рихард уточняет: война может начаться в июне.
  19 мая, за месяц до начала войны, Зорге радирует в Москву:
  "Против Советского Союза будет сосредоточено 9 армий, 150 дивизий".
  1 июня 1941 года:
  "Следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и
стремления окружить и изолировать отдельные группы".
  Зорге раскрывает Центру наисекретнейший стратегический замысел
германского верховного командования, изложенный в плане "Барбаросса". Но
Сталин не придает этой информации должного значения.
  А коммунист-разведчик продолжает бить тревогу, уверенный, что его
сигналы достигают цели. Он торжествует - Россию не застигнут врасплох.
  Рихард располагает точнейшей информацией. Еще в мае Зорге прочел
указание Риббентропа своему послу в Токио:
  "Нужно при случае напомнить Мацуока его заверения о том, что если
между Германией и Советским Союзом возникнет конфликт, "никакой японский
премьер или министр иностранных дел не сумеет заставить Японию оставаться
нейтральной. В этом случае Япония, естественно, должна будет вступить в
войну на стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о нейтралитете".
  Японцы действительно не придавали значения подписанному с Советским
Союзом договору о нейтралитете. Мияги передал содержание речи командующего
Квантунской армией генерала Умедзу:
  "Договор о нейтралитете с Россией - только дипломатический шаг. Армия
ни в коем случае не должна допускать ни малейшего ослабления подготовки к
военным действиям. В подготовке к войне с Россией договор не вносит
никаких изменений, необходимо усилить разведывательную и подрывную работу.
Надо расширять подготовку войны против Советского Союза, которая в
решительный момент принесет победу Японии".
  Генерал Умедзу говорил это на совещании офицеров Квантунской армии
через две недели после возвращения Мацуока из Москвы.
  Доктор Зорге не мог ни на один день отлучиться теперь из Токио. Но
ему нужна была достоверная информация из Маньчжурии, он должен был знать,
что происх