если бы
снова увидел. Ну, а дня два назад Лежен получил от  него  письмо. Он продал
свое дело и живет в Борнемуте.  Был там на деревенском празднике и говорит,
что видел  этого человека снова. Но передвигается тот  в кресле на колесах.
Осборн стал о нем расспрашивать и узнал, что его фамилия -- Винаблз.
     Он взглянул на меня вопросительно. Я кивнул.
     -- Верно, -- сказал я. -- Это Винаблз. Он был на празднике. Но идти за
отцом  Горманом  в тот вечер он  не  мог. Это физически невозможно.  Осборн
ошибся.
     -- Он его описал очень подробно. Ростом около шести футов, крючковатый
нос, кадык.
     -- Да. Это Винаблз. И все-таки...
     -- Понимаю. Мистер Осборн  может  преувеличивать свои таланты по части
запоминания лиц.  Наверно, его сбило с  толку какое-нибудь сходство.  А что
это за белый конь? Ну-ка, рассказывайте.
     -- Вы  не  поверите, -- предупредил я его. -- Я и сам-то не могу пове-
рить.
     Я передал ему свой разговор с Тирзой Грей. Реакция была такая, как я и
ожидал.
     -- Что за невероятный вздор!
     -- Да, не правда ли, какой вздор?
     -- Конечно. Что с вами Марк? Медиум, деревенская ведьма и старая дева,
которая может наслать смертоносный луч. Безумие какое-то!
     -- Действительно, безумие, -- проговорил я.
     -- Только не поддакивайте мне,  Марк,  а то похоже, вы себя  пытаетесь
разуверить. И принимаете эту ерунду всерьез.
     -- Разрешите мне сперва спросить у  вас одну вещь насчет того, будто в
каждом из нас есть подсознательное желание умереть. Это научный взгляд?
     Корриган помолчал с минуту, а затем сказал:
     -- Я не психиатр. Но, по-моему, авторы таких теорий сами немножко тро-
нутые. Вся эта чепуха о подсознательном! Купите лучше книгу по психологии и
прочтите, а меня не спрашивайте.
     -- Тогда посмотрим на это с другой стороны. За довольно  короткий про-
межуток времени -- приблизительно за год  или полтора -- каждая из этих фа-
милий стала фамилией в свидетельстве о смерти. Так?
     Он странно на меня посмотрел.
     -- Да, тут вы правы.
     -- Вот что у них у всех общее -- они умерли.
     --  Да,  но  все это, может быть, не так ужасно, как кажется. Вы пред-
ставляете себе, сколько человек умирает каждый день на Британских островах?
А большинство фамилий в этом списке встречаются часто. Да, но толку от моих
рассуждений тоже мало.
     -- Делафонтейн, -- сказал я. -- Мери Делафонтейн. Эту фамилию не часто
встретишь. Если я не ошибаюсь, во вторник были ее похороны.
     Он быстро взглянул на меня.
     -- Откуда вы это знаете? Прочли в газете?
     -- Слышал от ее приятельницы.
     -- В ее смерти не было ничего подозрительного. Можете мне  поверить. И
обстоятельства в  других случаях тоже не  заключают в себе  ничего подозри-
тельного. Полиция проверяла. Если бы  имелись  несчастные  случаи, тогда бы
можно было что-то заподозрить.  Но  смерть всегда наступала от естественных
причин. Воспаление легких, кровоизлияние в мозг,  опухоль  мозга,  камни  в
желчном пузыре, один случай полиомиелита -- ничего подозрительного.
     Я кивнул.
     -- Ни  несчастных случаев, -- сказал я, --  ни отравлений. Обычные бо-
лезни, ведущие к смерти. Как и утверждает Тирза Грей.
     -- Вы,  значит, в самом деле думаете, что  эта женщина может заставить
кого-то,  кого  она  в жизни не видела, кто находится от нее за много миль,
заболеть воспалением легких и скончаться по этой причине?
     -- Я-то этого не  думаю. А вот она думает. Я считаю  такое немыслимым,
мне хотелось бы, чтобы это было невозможно. Но кое-какие детали  весьма лю-
бопытны. Случайное упоминание о "Белом Коне" в разговоре о том,  как убрать
ненужного человека. И такое место, "Белый Конь", оказывается, действительно
существует, а хозяйка его просто похваляется, что может любого человека уб-
рать. У нее есть сосед, которого видели, когда он шел по пятам за отцом Ге-
орманом перед тем, как произошло убийство. Отца Гормана в тот вечер позвали
к умирающей, и она рассказала о каком-то "невероятном злодействе". Не слиш-
ком ли много совпадений, как вы думаете?
     -- Но Винаблз не может быть  тем человеком, ведь вы сами говорите, что
он уже многие годы парализован.
     -- А разве  невозможно, с медицинской точки зрения, симулировать пара-
лич?
     -- Невозможно. Конечности атрофируются.
     -- Тогда ничего не  скажешь, -- согласился я. И вздохнул. --  Если су-
ществует такая,  как бы ее назвать -- ну,  организация, что ли, "Устранение
неугодных", -- Винаблз очень подходит  на  роль ее руководителя. Все в  его
доме говорит о прямо-таки сказочном богатстве. Откуда у него такие деньги?
     Я помолчал, потом добавил:
     -- Все эти люди умерли  у себя  в постели от той или иной болезни -- а
может быть, кто-то нажился на их смерти?
     -- Всегда найдется человек, которому выгодна чья-нибудь смерть в боль-
шей или меньшей степени.  Никаких  подозрительных обстоятельств не было, вы
это хотите сказать?
     -- Не совсем.
     --  Леди  Хескет-Дюбуа, вы, наверно, знаете, оставила пятьдесят  тысяч
фунтов. Ей наследуют племянник и племянница. Племянник живет в Канаде. Пле-
мянница замужем,  живет где-то на  севере Англии. Обоим деньги не помешают.
Томазине Такертон оставил очень большое состояние отец. В  случае, если она
умирает, не  будучи замужем, до того, как ей  исполнится двадцать один год,
наследство переходит к ее мачехе. Мачеха -- вроде  женщина совершенно безо-
бидная. Дальше, ваша эта миссис Делафонтейн -- деньги достались ее двоюрод-
ной сестре...
     -- Ах, вот как. И где же эта двоюродная сестра?
     -- Живет со своим мужем в Кении.
     -- Значит, все они отсутствуют в момент смерти, до чего  прекрасно, --
заметил я.
     Корриган сердито глянул на меня:
     -- Из трех Сэндфордов, которые дали  дуба за это время, у одного оста-
лась молодая вдова, она снова вышла  замуж -- и очень быстро. Покойный Сэн-
дфорд был католиком и не давал ей развода. А еще  одного  типа, Сиднея Хар-
мондсворта -- он умер от кровоизлияния в мозг,  -- Скотланд-Ярд подозревает
в шантаже.  Они считают,  это был источник его доходов.  И кое-кто из очень
важных чиновников может испытывать огромное облегчение  оттого, что Хармон-
дсворта больше нет в живых.
     -- Вы, по сути дела, хотите  сказать, что все эти смерти кому-то очень
на руку? А как насчет Корригана?
     -- Корриган  --  фамилия распространенная. Корриганов поумирало много,
но их смерть никого не осчастливила, насколько нам известно.
     -- Тогда все ясно. Вы и есть намеченная жертва. Смотрите в оба.
     -- Постараюсь. И не воображайте, что ваша волшебница  поразит меня яз-
вой двенадцатиперстной кишки или испанкой.  Такого  закаленного  в борьбе с
болезнями врача голыми руками не возьмешь.
     -- Послушайте, Джим. Я хочу заняться этой Тирзой Грей. Вы  мне поможе-
те?
     -- Ни за что! Не понимаю  -- такой умный, образованный человек верит в
какую-то чепуху.
     Я вздохнул.
     -- Другого слова не подберете? Меня от этого уже тошнит.
     -- Ну, чушь, если это вам подходит.
     -- Тоже не очень-то.
     -- И упрямец же вы, Марк.
     -- Насколько я понимаю, кому-то надо быть упрямцем в этой  истории, --
ответил я.


     Глава Х

     Коттедж "Глендовер Клоуз" был совсем новый -- одну сторону еще даже не
достроили, и там работали каменщики.
     Над грядкой с тюльпанами можно было узреть чью-то  согнутую спину, ко-
торую инспектор Лежен без труда опознал как спину мистера Зэкэрайн Осборна.
Инспектор открыл калитку  и вошел в  сад. Мистер Осборн  выпрямился,  чтобы
посмотреть, кто это посетил его обитель. Когда он узнал гостя,  его покрас-
невшее от  работы лицо залил  еще более густой румянец удовольствия. Мистер
Осборн на лоне природы  выглядел почти так же, как мистер Осборн  в аптеке.
Он был без пиджака, в  грубых  башмаках, но выглядел необычайно опрятным  и
щеголеватым.
     -- Инспектор Лежен!  -- воскликнул он  приветливо. -- Такой  визит  --
большая  честь.  Да,  сэр. Я получил ваш ответ на свое письмо, но не ожидал
удостоиться чести видеть вас здесь собстзсннон  персоной, Добро пожаловать!
Заходите, и угостимся чем бог послал.
     Мистер Осборн провел Лежена в домик. Там все сверкало чистотой и царил
образцовый порядок. Комнаты, правда, были пустоватые.
     -- Еще не совсем устроился. Бываю на всех местных аукционах  -- иногда
можно купить великолепные вещи за четверть цены. Чего вы выпьете? Стаканчик
шерри? Пива? А может, чашку чаю?
     Лежен выразил предпочтение пиву.
     -- Ну вот, -- сказал  мистер  Осборн, вернувшись через минуту с  двумя
пенящимися кружками. -- Посидим, отдохнем, поговорим.
     Покончив с формалыюстями, Осборн с надеждой наклонился вперед.
     -- Мои сведения вам пригодились?
     Лежен, как мог, смягчил удар.
     -- Меньше, чем я думал, к сожалению.
     -- Обидно. Признаюсь, я разочарован. Хотя, по сути дела, нет оснований
полагать, что джентльмен, который шел  за  отцом  Горманом, обязательно его
убиица. Это значило бы хотеть слишком многого. И мистер Винаблз  -- человек
состоятельный и всеми здесь почитаемый, он вращается в лучшем кругу.
     -- Дело в том, -- отвечал  Лежен, -- что мистер Винаблз никак не может
быть человеком, которого вы тогда видели.
     Мистер Осборн подскочил в кресле.
     -- Нет, это был он. Я  в этом совершенно уверен. Я прекрасно запоминаю
лица, никогда не ошибаюсь.
     -- Боюсь, что на  этот раз вы ошиблись, -- проговорил Лежен  мягко. --
Видите ли, мистер Винаблз -- жертва полиомиелита. Более трех лет у него па-
рализованы ноги, он не может ходить.
     -- Полиомиелит, -- воскликнул мистер Осборн. -- Ах,  боже, боже... Да,
тогда конечно. И все-таки -- извините меня, инспектор Лежен, надеюсь, вы не
обидитесь, -- но правда ли это? Есть у вас медицинское подтверждение?
     -- Да, мистер  Осборн. Есть. Мистер  Винаблз -- пациент  сэра  Уильяма
Дагдейла, очень видного специалиста.
     -- А, конечно, конечно, это известнейший врач. Неужели я мог  так оши-
биться? Я был глубоко уверен. И зря только вас побеспокоил.
     -- Нет,  нет, -- перебил Лежен. -- Ваша  информация сохранила всю свою
ценность. Ясно, что тот человек очень похож внешне на мистера Винаблза, а у
мистера Винаблза внешность весьма приметная,  так  что  ваши наблюдения нам
очень пригодятся.
     -- Да,  это правда, --  мистер Осборн немного повеселел. -- Представи-
тель преступного мира, внешне напоминающий мистера  Винаблэа. Таких, конеч-
но, немного. В документах Скотланд-Ярда...
     Он с надеждой посмотрел на инспектора.
     -- Все не так просто, --  медленно проговорил Лежен. -- Может быть, на
того человека  у  нас  вообще не заведено дело. А кроме того, вот вы и сами
это сказали, тот человек может  вообще  не иметь отношения к убийству  отца
Гормана.
     Мистер Осборн опять сник.
     -- Да,  неловко получилось. Словно это  мои выдумки... А  доведись мне
выступать на  суде, я  бы давал показания с полной  уверенностью, меня бы с
толку не сбить.
     Лежен молчал, задумчиво глядя на собеседника.
     -- Мистер Осборн,  а  почему бы вас нельзя  было,  как вы выражаетесь,
сбить с толку?
     Мистер Осборн изумился.
     -- Да потому, что я убежден.  Я прекрасно вас понимаю, да, да, Винаблз
не тот человек, бесспорно. И я  не вправе настаивать на своем. А все-таки я
настаиваю...
     Лежен наклонился вперед.
     -- Вы, наверно, удивились, зачем это  я к вам сегодня пожаловал? Я по-
лучил медицинское подтверждение,  что мистер Винаблз  здесь ни при  чем,  и
все-таки я у вас, зачем?
     -- Верно. Верно. Так зачем же, инспектор?
     -- Я  здесь у  вас, -- ответил Лежен, --  потому что ваша убежденность
подействовала на меня. Я решил проверить, на чем она основана. Ведь вы пом-
ните, в тот вечер был густой  туман. Я побывал в вашей аптеке. Постоял, где
вы, на пороге, посмотрел на другую сторону. По-моему, вечером, да еще в ту-
ман, трудно разглядеть  кого-нибудь на таком  расстоянии, а уж  черты  лица
рассмотреть вообще невозможно.
     -- В какой-то степени вы правы, действительно, опускался туман, но не-
ровный, клочьями. Кое-где были просветы. И в такой просвет попал  отец Гор-
ман. И поэтому  я видел его и того человека очень ясно. Да, а еще тот чело-
век, когда был как раз напротив  моей двери, поднес к сигарете зажигалку, и
профиль у него ярко осветился -- нос, подбородок, кадык. Я еще подумал, ка-
кая необычная внешность, понимаете?
     Мистер Осборн замолк.
     -- Понимаю, -- задумчиво сказал Лежен.
     -- Может, брат, -- с  надеждой  произнес мистер Осборн. -- Может,  это
его брат-близнец? Это бы разрешило все сомнения.
     -- Брат-близнец? -- Лежен улыбнулся и покачал головой. -- Удобный при-
ем для романа. Но в  жизни, --  он снова покачал головой, -- в жизни так не
бывает. Не бывает.
     -- Это верно, не бывает. А если просто брат? Сильное сходство...
     Мистер Осборн совсем опечалился.
     -- По нашим сведениям, у мистера Винаблза братьев нет.
     -- По вашим сведениям? -- повторил мистер Осборн.
     -- Хоть он по национальности и англичанин, родился он за границей, ро-
дители привезли его в Англию, когда ему уже было одиннадцать лет.
     -- И вам, значит, немногое о нем известно, то есть о его родных?
     -- Нет, -- отвечал Лежен. -- Узнать многое о мистере Винаблзе не прос-
то, разве что мы бы его самого порасспросили, но мы не имеем права задавать
ему какие бы то ни было вопросы.
     Он сказал это намеренно. У полиции были возможности  узнать, что необ-
ходимо, не обращаясь к самому мистеру Винаблзу, но об этом инспектор Осбор-
ну говорить не собирался.
     -- Итак, если бы не медицинское заключение, -- спросил он, поднимаясь,
-- вы с уверенностью подтвердили бы свои слова?
     -- Да, -- ответил мистер Осборн.  -- Это мой конек -- запоминать лица.
-- Он усмехнулся. -- Скольких я своих клиентов  удивлял! Спрашиваю, бывало,
как астма, лучше? Вы приходили ко  мне в марте. С рецептом доктора Харгрей-
вза. Вот уж они удивлялись. Очень помогало мне в деле.  Покупателям нравит-
ся, когда их помнят.
     Лежен вздохнул.
     -- Такой свидетель, как вы, незаменим  на суде, -- сказал он. -- Опоз-
нать человека  -- дело непростое. Некоторые  вообще ничего не  могут толком
сказать, бормочут только: "Да, по-моему, высокий. Волосы светлые -- то есть
не очень, но и не темные. Лицо обыкновенное. Глаза голубые, нет, серые, хо-
тя, может, и карие. Серый макинтош, а может, темно-синий".
     Мистер Осборн рассмеялся.
     -- От таких показаний мало толку.
     -- Конечно, свидетель, как вы, -- это клад.
     Мистер Осборн засиял от удовольствия.
     -- Это природное качество,  -- скромно ответил он. -- Но я  его разви-
вал. И  еще я неплохой фокусник.  Веселю ребятишек на  рождество. Извините,
мистер Лежен, а что это у вас в кармане?
     Он протянул руку и вытащил у инспектора из кармана маленькую пепельни-
цу.
     -- Ну и ну, а еще в полиции служите!
     Мистер Осборн весело расхохотался, а с ним и Лежен. Потом он вздохнул:
     -- Так мечтал об отдыхе. А  теперь скучаю по аптеке, по людям. Подумы-
ваю поступить компаньоном к кому-нибудь в Борнемуте. Так и с вами, по-види-
мому, будет.  Строите, наверно, планы  спокойной жизни, а потом будете ску-
чать по своей интересной работе.
     Лежен улыбнулся.
     -- Работа полицейского не так романтична и интересна, как вам кажется,
мистер Осборн. По большей части это упорный и тяжкий труд. Не всегда мы го-
няемся по таинственным следам. Иногда это обычная повседневная работа.
     Мистера Осборна эти слова, казалось, ничуть не убедили.
     -- Вам  лучше знать, --  сказал он.  -- До свидания,  мистер Лежен,  и
простите, что не сумел вам помочь.  Если от меня чтонибудь потребуется -- в
любое время.
     -- Я дам вам тогда знать, -- пообещал Лежен.


     Глава XI

     РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК

     1

     Сначала Гермия. Потом Корриган. Что же,  может, я и в самом деле валяю
дурака? Принимаю  вздор за истинную  правду. Эта притворщица и лгунья Тирза
Грей совсем меня загипнотизировала. А я доверчивый и суеверный осел.  Я ре-
шил забыть обо всем этом деле. Что мне-то в конце концов?
     И в то же время у меня в ушах звучал голос миссис Колтроп:
     -- Вы должны что-то предпринять!
     Хорошо ей -- а что именно?
     -- Нужно, чтобы кто-то вам помог!
     Я просил Гермию о помощи. Просил Корригана. Ни та, ни другой не согла-
сились. Больше обращаться не к кому.
     А что, если...
     Я подумал. И тут же подошел к телефону и позвонил миссис Оливер.
     -- Алло. Говорит Марк Истербрук
     -- Слушаю.
     -- Не можете вы мне сказать, как зовут ту девушку,  что  была на праз-
днике у Роуды?
     -- Как же ее зовут... Постойте... Да, конечно, Джинджер. Вот как.
     -- Это я знаю. А фамилия?
     -- Представления не имею. Теперь  никогда  не  говорят фамилий. Только
имена. -- Миссис Оливер помолчала, а потом добавила: -- Вы позвоните Роуде,
она вам скажет.
     Мне ее предложение не понравилось. Почему-то я испытывал неловкость.
     -- Нет, не могу, -- сказал я.
     -- Но это же очень просто, -- подбодрила меня миссис Оливер. -- Скажи-
те, что потеряли ее адрес, не  можете вспомнить фамилию и что вы обещали ей
прислать свою книгу или вернуть носовой платок -- она его вам дала, когда у
вас шла носом кровь, -- или вы ей хотите дать адрес одних богатых знакомых,
им нужно реставрировать картину. Подойдет? А то я могу еще чтонибудь приду-
мать, если хотите.
     -- Подойдет, подойдет, -- заверил я
     Через минуту я уже разговаривал с Роудой.
     -- Джинджер? -- спросила Роуда. --  Сейчас я тебе дам номер ее телефо-
на. Каприкорн, 35987, Записал?
     -- Да, спасибо. А как ее фамилия?
     -- Фамилия? Корриган. Кэтрин Корриган. Что ты сказал?
     -- Ничего. Спасибо, Роуда.
     Странное совпадение. Корриган. Двое Корриганов. Может  быть, это пред-
знаменование.
     Я набрал ее номер.

     2

     Джинджер сидела напротив меня за столиком в кафе,  где мы договорились
встретиться. Она выглядела точно так же, как и в Мач Дипинг, -- шапка рыжих
волос, симпатичные веснушки и внимательные зеленые глаза. Я  на нее залюбо-
вался.
     -- Найти  вас  было целое дело, -- сказал я. -- Не знаю ни фамилии, ни
адреса, ни телефона. А у меня серьезная проблема.
     -- Так  говорит моя приходящая служанка.  Обычно это означает,  что ей
нужно купить новую кастрюльку или щетку -- чистить ковер или еще что-нибудь
такое же скучное.
     -- Вам не придется ничего покупать, -- заверил я.
     И рассказал ей все. Рассказывать ей было легче, чем Гермии -- Джинджер
уже  знала  "Белого Коня" и его  обитателей.  Кончив свой рассказ, я  отвел
взгляд. Мне  не хотелось видеть ее  реакцию. Не хотелось  увидеть снисходи-
тельную усмешку или откровенное недоверие.  Моя  история  звучала еще более
по-идиотски, чем обычно. Никто (разве что миссис Колтроп) не мог понять мо-
его состояния. Я рисовал вилкой узоры на пластиковой поверхности стола,
     Джинджер спросила деловито:
     -- Это все?
     -- Все, -- ответил я.
     -- И что вы собираетесь предпринять?
     -- А вы думаете -- нужно?
     -- Конечно!  Кто-то же должен  этим заняться. Разве можно сидеть сложа
руки и смотреть, как целая организация расправляется с людьми?
     -- А что я могу сделать?
     Я готов был броситься  ей на шею. Она наморщила лоб. У  меня потеплело
на сердце. Теперь я не один.
     Затем она задумчиво произнесла:
     -- Нужно выяснить, что все это значит.
     -- Согласен. Но как?
     -- Одна-другая возможность найдется. Может быть, я сумею помочь.
     -- Сумеете? Вы ведь целый день на работе.
     -- Можно многое сделать после работы.
     Она снова задумчиво нахмурилась.
     -- Та девица, которая  ужинала с вами после "Макбета", Пэм или  как ее
там. Она что-то знает.
     -- Да, но она перепугалась, не стала даже разговаривать со мной, когда
я хотел ее расспрос