Агата Кристи
   Девять негритят

   издание "Правда", Москва, 1991 г.
   Перевод с английского Л. Беспаловой
   OCR Палек, 1998 г.

   Глава первая

   В углу курительного вагона первого класса судья Уоргрейв - он недавно
вышел в отставку - попыхивал сигарой и  просматривал  отдел  политики  в
"Тайме". Вскоре он отложил газету и выглянул из окна. Поезд проезжал че-
рез Сомерсет. Судья подсчитал - ему оставалось еще два часа пути.
   Снова и снова он перебрал в уме все, что писалось в газетах о  Негри-
тянском острове. Первоначально его  приобрел  американский  миллионер  -
страстный яхтсмен, который построил на этом островке неподалеку от бере-
гов Девона роскошный дом в современном стиле. Но, увы, третья жена  мил-
лионера, его недавнее приобретение, не переносила качки, и это  вынудило
миллионера расстаться и с домом, и с островом. И вот в газетах замелька-
ли объявления о продаже острова в сопровождении весьма красочных  описа-
ний. Затем последовало сообщение: остров купил некий мистер Оним. И  тут
заработала фантазия светских хроникеров. На самом деле Негритянский ост-
ров купила голливудская кинозвезда мисс Габриелла Терл! Она  хочет  про-
вести там спокойно несколько месяцев - вдали от репортеров  и  рекламной
шумихи! "Бизи Би" деликатно намекала: остров  будет  летней  резиденцией
королевской семьи. До мистера Мерриуэдера дошли слухи: остров купил  мо-
лодой лорд Л. - он, наконец, пал жертвой Купидона и намерен провести  на
острове медовый месяц. "Джонасу" было доподлинно известно - остров  при-
обрело Адмиралтейство для проведения неких весьма секретных  эксперимен-
тов!
   Поистине, Негритянский остров не сходил с газетных полос.
   Судья Уоргрейв извлек из кармана письмо.  На  редкость  неразборчивый
почерк, но там и сям попадались и четко написанные слова:
   "Милый Лоренс... Сто лет ничего о Вас не слышала... непременно приез-
жайте на Негритянский остров... Очаровательное место... о стольком  надо
поговорить... старые времена... общаться с природой... греться  на  сол-
нышке... 12.40. с Паддингтонского вокзала... встречу Вас в  Оукбридже...
- и подпись с роскошным росчерком, - всегда Ваша Констанция Калмингтон".
   Судья Уоргрейв унесся мыслями в прошлое, стараясь  припомнить,  когда
он в последний раз видел леди Констанцию Калмингтон. Лет этак семь, если
не все восемь тому назад. Тогда она уехала в Италию греться на солнышке,
общаться с природой и с "contadini". Он слышал, что вслед  за  этим  она
перебралась в Сирию, где собиралась греться под еще более жарким солнцем
и общаться с природой и бедуинами.
   "Купить остров, - думал судья, - окружить себя атмосферой  таинствен-
ности вполне в характере Констанции Калмингтон". И судья кивнул головой:
он был доволен собой - его логика как всегда безупречна... Потом  голова
его упала на грудь - судья заснул...
   Вера Клейторн - она ехала в третьем классе - откинулась на спинку си-
денья и закрыла глаза; кроме нее, в вагоне  было  еще  пять  пассажиров.
Ужасно жарко сегодня в поезде! Как приятно будет пожить у моря! Нет,  ей
положительно повезло с этой работой! Когда нанимаешься  на  лето,  вечно
приходится возиться с кутай детей - устроиться секретарем  почти  невоз-
можно. Даже через агентство.
   И вдруг она получает письмо:
   "Мне Вас рекомендовало агентство "Умелые женщины". Насколько я  пони-
маю, они Вас хорошо знают. Назовите, какое жалованье Вы хотите получить,
я заранее на все согласна. Я ожидаю, что Вы приступите к  своим  обязан-
ностям 8 августа. Поезд отправляется в 12.40 с Паддингтонского  вокзала,
Вас встретят на станции Оукбридж. Прилагаю пять фунтов на расходы.
   Искренне Ваша Анна Нэнси Оним".
   Наверху значился адрес: "Негритянский остров, Стиклхевн. Девон".
   Негритянский остров! В последнее время газеты только о нем и  писали!
Репортеры рассыпали многозначительный намеки, сообщали занятные  сплетни
и слухи. Правды во всем этом было, по-видимому, мало. Но, во всяком слу-
чай, дом этот построил миллионер, и, как говорили, роскошь там была умо-
помрачительная.
   Вера Клейторн, изрядно утомленная  недавно  закончившимся  семестром,
думала: "Место учительницы физкультуры в третьеразрядной школе - не  Бог
весть что... Если б только мне удалось получить  работу  в  какой-нибудь
приличной школе..." Тут сердце у нее сжалось, и она одернула себя: "Нет,
надо считать, мне повезло. Если ты была под следствием, на  тебе  пятно,
пусть даже тебя в конце концов и оправдали".
   И она вспомнила, что следователь в своем заключении отметил  ее  при-
сутствие духа и храбрость. Да, следствие прошло хорошо, просто  лучше  и
желать нельзя. И миссий Хамилтон была так добра к ней... если  б  только
не Хьюго. (Нет, нет, она не будет думать о Хьюго!)
   Несмотря на жару, по коже у нее пошли мурашки, она пожалела, что едет
к морю. Перед глазами возникла знакомая картина. Сирил плывет  к  скале,
голова его то выныривает на поверхность, то погружается в море...  Выны-
ривает и погружается - погружается и выныривает... А она  плывет,  легко
разрезает волны, привычно выбрасывая руки, и знает, слишком хорошо  зна-
ет, что не успеет доплыть...
   Море - теплые голубые волны - долгие часы на жарком песке - и Хьюго -
он говорит, что любит се... Нет, нельзя думать о Хьюго...
   Она открыла глаза и недовольно посмотрела на сидящего напротив мужчи-
ну. Высокий, дочерна загорелый, светлые глаза довольно близко  посажены,
жесткая складка дерзкого рта. И подумала: "Держу пари, он  немало  путе-
шествовал по свету и немало повидал..."
   Филиппу Ломбард достаточно было одного взгляда, чтобы составить  впе-
чатление о девушке напротив:  хорошенькая,  но  что-то  в  ней  от  учи-
тельши... Хладнокровная и наверняка умеет за себя постоять, - и в любви,
и в жизни. А ей, пожалуй, стоило бы заняться...
   Он нахмурился. Нет, нет, сейчас не до этого. Дело есть  дело.  Сейчас
надо сосредоточиться на работе.
   Интересно, что за работа его ждет? Моррис напустил туману:
   - Вам решать, капитан Ломбард, - не хотите, не беритесь.
   Филипп задумчиво сказал:
   - Вы предлагаете сто гиней? - Этак небрежно, будто для него сто гиней
- сущие пустяки. Целых сто гиней, когда ему не на что сегодня пообедать.
Впрочем, он вряд ли обманул Морриса, насчет денег его не обманешь  -  не
такой он человек: про деньги он знает все.
   - И больше вы ничего мне не можете сообщить? - продолжал  он  так  же
небрежно.
   Мистер Айзек Моррис решительно помотал лысой головенкой:
   - Нет, мистер Ломбард, тут я должен поставить  точку.  Моему  клиенту
известно, что вы незаменимый человек в опасных переделках. Мне  поручили
передать вам сто гиней - взамен вы должны приехать в Стиклхевн, тот, что
в Девоне. Ближайшая к нему станция - Оукбридж. Там вас встретят и доста-
вят на машине в Стиклхевн, оттуда переправят на моторке на  Негритянский
остров. А тут уж вы перейдете в распоряжение моего клиента.
   - Надолго? - только и спросил Ломбард.
   - Самое большее - на неделю.
   Пощипывая усики, капитан Ломбард сказал:
   - Вы, надеюсь, понимаете, что за незаконные дела я не берусь?
   Произнеся эту фразу, он подозрительно посмотрел на собеседника.  Мис-
тер Моррис, хотя его толстые губы  тронула  улыбка,  ответил  совершенно
серьезно:
   - Если вам предложат что-нибудь противозаконное,  вы,  разумеется,  в
полном праве отказаться.
   И улыбнулся - вот нахал! Улыбнулся так, будто  знал,  что  в  прошлом
Ломбард вовсе не был таким строгим ревнителем законности.
   Ломбард и сам не сдержал усмешки. Конечно, раз или два он  чуть  было
не попался! Но ему все сходило с рук! Он почти ни перед чем не  останав-
ливался. Вот именно, что почти ни перед чем.  Пожалуй,  на  Негритянском
острове ему не придется скучать...
   Мисс Брент - она ехала в вагоне для некурящих - сидела  прямо,  будто
палку проглотила: она не привыкла давать себе потачку. Ей было  шестьде-
сят пять, и она не одобряла современной расхлябанности. Ее отец,  старый
служака полковник, придавал большое значение осанке. Современные молодые
люди невероятно распущены - стоит только посмотреть на их манеры,  да  и
вообще по всему видно...
   Сознание своей праведности и непоколебимой  твердости  помогало  мисс
Эмили Брент переносить духоту и неудобства поездки в битком набитом  ва-
гоне третьего класса.
   Нынче все так себя балуют. Зубы рвут только с обезболиванием, от бес-
сонницы глотают разные снотворные, сидят только на  мягких  креслах  или
подсунув под спину подушку, а молодые девушки ходят Бог знает в чем,  не
носят корсетов, а летом и вовсе валяются  на  пляжах  полуголые...  Мисс
Брент поджала губы. Своим примером она хотела бы показать, как полагает-
ся вести себя людям определенного круга... Ей вспомнилось прошлое  лето.
Нет, нет, в этом году все будет  иначе.  Негритянский  остров...  И  она
вновь мысленно пробежала письмо, которое столько раз перечитывала:
   "Дорогая мисс Брент, надеюсь. Вы меня еще помните? Несколько лет тому
назад в августе мы жили в Беллхевнском пансионе, и, как мне казалось,  у
нас было много общего.
   Теперь я открываю собственный пансионат на островке близ берегов  Де-
вона. По-моему, он как нельзя лучше подходит для  пансиона  с  добротной
кухней, без новомодных затей - словом, пансион для людей  наших  с  Вами
привычек, людей старой школы. Здесь не будет полуголой молодежи и  грам-
мофонов за полночь. Я была бы очень рада, если б Вы сочли возможным  от-
дохнуть летом на Негритянском острове, разумеется, совершенно бесплатно,
в качестве моей гостьи. Устроит ли Вас август? Скажем, числа с восьмого?
   Искренне Ваша А. Н..."
   Но как же ее все-таки зовут? Подпись удивительно  неразборчивая.  Те-
перь все подписываются так небрежно, возмущалась Эмили Брент.
   Она перебрала в уме людей, с которыми встречалась  в  Беллхевне.  Она
провела там два лета подряд. Там жила та симпатичная пожилая  женщина  -
миссис, миссис - как бишь ее фамилия? Ее отец был каноником. И  еще  там
была мисс Олтон или Оден. Нет, нет, ее фамилия была Оньон! Ну конечно же
Оньон!
   Негритянский остров! Газеты  много  писали  о  Негритянском  острове,
прежде он будто бы принадлежал не то  кинозвезде,  не  то  американскому
миллионеру. Конечно, зачастую эти острова продают задешево -  остров  не
всякий захочет купить. Поначалу жизнь на острове кажется романтичной,  а
стоит там поселиться - и обнаруживается столько неудобств, что не  чаешь
от него избавиться. "Но как бы там ни было, - думала Эмили Брент, - бес-
платный отдых мне обеспечен. Теперь, когда она так стеснена в средствах:
ведь дивиденды то и дело не выплачиваются,  не  приходится  пренебрегать
возможностью сэкономить. Жаль только, что она почти ничего не может при-
помнить об этой миссис, а может быть, и мисс Оньон".
   Генерал Макартур выглянул из окна. Поезд шел к Эксетеру - там генера-
лу предстояла пересадка. Эти ветки,  с  их  черепашьей  скоростью,  кого
угодно выведут из терпения. А ведь по прямой до Негритянского острова  -
рукой подать.
   Он так и не понял, кто же он все-таки, этот Оним, по-видимому,  прия-
тель Пройды Леггарда и Джонни Дайера.
   "Приедет пара армейских друзей... хотелось  бы  поговорить  о  старых
временах".
   "Что ж, он с удовольствием поговорит о старых временах. Последние го-
ды у него было ощущение, будто прежние товарищи стали его сторониться. А
все из-за этих гнусных слухов! Подумать только: ведь с  тех  пор  прошло
почти тридцать лет! Не иначе, как Армитидж проболтался, -  решил  он.  -
Нахальный щенок. Да и что он мог знать? Да ладно, не надо  об  этом  ду-
мать. К тому же, скорее всего ему просто мерещится - мерещится,  что  то
один, то другой товарищ поглядывает на него косо.
   Интересно посмотреть, какой он, этот Негритянский остров. О нем ходит
столько сплетен. Похоже, слухи о том, что его купило Адмиралтейство, Во-
енное министерство или Военно-воздушные силы, не так уж далеки от  исти-
ны...
   Дом на острове построил Элмер Робсон, молодой американский миллионер.
Говорили, ухлопал на него уйму денег. Так что роскошь там поистине коро-
левская...
   Эксетер! Еще целый час в поезде! Никакого терпения не хватит. Так хо-
чется побыстрее приехать..."
   Доктор Армстронг вел свой "моррис" по Солсберийской равнине. Он  сов-
сем вымотался... В успехе есть и своя оборотная сторона. Прошли те  вре-
мена, когда он сидел в своем роскошном кабинете на Харли-стрит в  безуп-
речном костюме, среди самой что ни  на  есть  современной  аппаратуры  и
ждал, ждал дни напролет, не зная, что впереди - успех или провал...
   Он преуспел. Ему повезло! Впрочем, одного везения мало, нужно  еще  и
быть хорошим профессионалом. Он знал свое дело - но и этого недостаточно
для успеха. Требовалось еще, чтоб тебе повезло. А ему повезло! Неопреде-
ленный диагноз, одна-две благодарные пациентки - состоятельные и с поло-
жением в обществе, - и вот уже о нем заговорили: "Вам надо обратиться  к
Армстронгу, он хотя и молодой, но такой знающий: возьмите  Пэм,  у  кого
только она ни лечилась - годами,  я  вам  говорю,  годами,  а  Армстронг
только взглянул - и понял, что с ней".
   И пошло-поехало.
   Так доктор Армстронг стал модным врачом. Теперь дни его были расписа-
ны по минутам. У него не оставалось времени на отдых.  Вот  почему  этим
августовским утром он радовался, что покидает Лондон и уезжает  на  нес-
колько дней на остров у берегов Девона. Конечно, это не отдых  в  полном
смысле слова. Письмо было написано в выражениях  весьма  неопределенных,
зато чек, приложенный к письму, был весьма определенным. Гонорар  просто
неслыханный. У этих Онимов, должно быть, денег куры  не  клюют.  Похоже,
мужа беспокоит здоровье жены, и он хочет узнать, как  обстоят  дела,  не
потревожив ее. Она ни за что не хочет показаться доктору. А при ее  нер-
вах...
   "Ох, уж мне эти нервы! - Брови доктора взлетели вверх. - Ох,  уж  мне
эти женщины и их нервы!" Ничего  не  скажешь,  их  капризы  шли  ему  на
пользу. Половина женщин, которые к нему обращались, ничем не  болели,  а
просто бесились от скуки, но попробуй только заикнись об этом! И в конце
концов, разве трудно отыскать то или иное недомогание: "У вас (какой-ни-
будь научный термин подлиннее) несколько не в норме, ничего  серьезного,
но вам следует подлечиться. Лечение самое несложное..." Ведь в  медицине
чаще всего лечит вера. А доктор Армстронг знал свое дело, что-что, а об-
надежить, успокоить он умел.
   "К счастью, после того случая, когда же это было -  десять,  да  нет,
уже пятнадцать лет тому назад, он сумел взять себя в руки. Он просто чу-
дом выпутался. Да, тогда он совсем опустился.  Но  потрясение  заставило
его собраться с силами. На следующий же день он бросил пить. Ейей, прос-
то чудо, что он тогда выпутался..."
   Его оглушил пронзительный автомобильный гудок - мимо со скоростью ки-
лометров сто тридцать как минимум промчался огромный "супер спорте  дал-
мейн". Доктор Армстронг чуть не врезался в забор.  "Наверняка,  один  из
этих молодых остолопов, которые носятся по дорогам сломя голову. До чего
они ему надоели. А ведь он чудом спасся - и на этот раз  тоже.  Черт  бы
побрал этого остолопа!"
   Тони Марстон, с ревом проносясь через деревушку Мир, думал: "И откуда
только берутся эти колымаги? Ползут, как черепахи, и что самое противное
- обязательно тащатся посреди дороги - нет чтоб посторониться! На  наших
английских дорогах класс езды не покажешь. Вот во  Франции,  там  другое
дело...
   Остановиться здесь выпить или ехать дальше? Времени у него вагон. Ос-
талось проехать всего какие-нибудь полторы сотни километров.  Он,  пожа-
луй, выпьет джину с имбирным лимонадом. Жара просто невыносимая!
   А на этом островке наверняка можно будет недурно провести время, если
погода не испортится. Интересно, кто они, эти Онимы? Не иначе, как  выс-
кочки, которым денег некуда девать. У Рыжика нюх на таких людей.  Да  и,
по правде говоря, что ему, бедняге,  остается:  своих-то  денег  у  него
нет...
   Надо надеяться, что с выпивкой они не жмутся. Хотя с этими выскочками
ничего наперед не известно. А жаль, что слухи, будто остров купила  Габ-
риелла Терл, не подтвердились. Он бы не прочь повращаться  среди  киноз-
везд. Что ж, надо полагать, какие-то девушки там все же будут..."
   Он вышел из гостиницы, потянулся, зевнул, посмотрел на безоблачно го-
лубое небо и сел в "далмейн".
   Отличная фигура, высокий рост, вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза на
загорелом лице приковывали взгляды молодых женщин.
   Он выжал акселератор, мотор взревел,  и  автомобиль  нырнул  в  узкую
улочку. Старики и мальчишки-посыльные  поспешно  посторонились.  Уличная
ребятня восхищенно провожала мешину глазами.
   Антони Марстон продолжал свой триумфальный путь.
   Мистер Блор ехал поездом с замедленной скоростью  из  Плимута.  Кроме
него, в купе был всего  один  пассажир  -  старый  моряк  с  мутными  от
пьянства глазами. Впрочем, сейчас он клевал носом. Мистер Блор аккуратно
вносил какие-то записи в блокнот. "Вот они все, голубчики, - бормотал он
себе под нос, - Эмили Брент, Вера  Клейторн,  доктор  Армстронг,  Антони
Марстон, старый судья Уоргрейв, Филипп Ломбард, генерал Макартур,  кава-
лер ордена святого Михаила и Георгия и ордена "За боевые заслуги",  двое
слуг - мистер и миссис Роджерс".
   Он захлопнул блокнот и положил его в  карман.  Покосился  на  моряка,
прикорнувшего в углу.
   Набрался, будь здоров, с ходу определил мистер Блор.
   И снова методично и основательно перебрал все в уме.
   "Работа вроде несложная, - размышлял он. - Думаю, что осечки  тут  не
будет. Вид у меня, по-моему, подходящий".
   Он встал, придирчиво поглядел на себя в зеркало. В зеркале  отражался
человек не слишком выразительной наружности. Серые глаза поставлены  до-
вольно близко, маленькие усики. В облике что-то военное. "Могу  сойти  и
за майора, - сказал своему отражению мистер Блор. - Ах ты, черт,  забыл,
там же будет тот генерал. Он меня сразу выведет на  чистую  воду.  Южная
Африка - вот что нужно! Никто из этой компании там не был,  а  я  только
что прочел рекламный проспект туристского агентства и  смогу  поддержать
разговор. К счастью, жители колоний занимаются чем  угодно.  Так  что  я
вполне могу сойти за дельца из Южной Африки.
   Негритянский остров. Он как-то был там еще мальчишкой...
   ...Вонючая скала, засиженная чайками, километрах в  двух  от  берега.
Остров назвали так потому, что его очертания напоминают профиль человека
с вывороченными губами.
   Странная затея - построить дом на таком острове! В плохую погоду  там
и вовсе жить нельзя. Впрочем, каких только причуд не бывает у  миллионе-
ров!"
   Старик в углу проснулся и сказал:
   - На море ничего нельзя знать наперед - ни-че-го!
   - Вы совершенно правы, ничего нельзя знать наперед, -  поддакнул  ему
мистер Блор.
   Старик икнул раз-другой и жалобно сказал:
   - Шторм собирается.
   - Да нет, приятель, - сказал Блор. - Погода отличная.
   - А я вам говорю, что скоро будет буря, - рассердился старик, - у ме-
ня на это нюх.
   - Может, вы и правы, - миролюбиво согласился мистер Блор.
   Поезд остановился, старик, покачиваясь, поднялся.
   - Мне сходить здесь, - сказал он и дернул дверь, но справиться с  ней
не смог. Мистер Блор пришел ему на помощь.
   Старик остановился в двери, торжественно поднял  руку,  мутные  глаза
его моргали.
   - Блюди себя, молись, - сказал он. - Блюди себя, молись. Судный  день
грядет
   И вывалился на перрон. Раскинувшись на перроне, он посмотрел на  мис-
тера Блора и торжественно возгласил:
   - Я обращаюсь к Вам, молодой человек. Судный день грядет.
   "Для него судный день, наверняка, нагрянет скорее, чем для  меня",  -
подумал мистер Блор, возвращаясь на свое место. И, как оказалось,  сшиб-
ся.
 
 
   Глава вторая
 
   Перед зданием Оукбриджской станции в нерешительности сгрудилась кучка
пассажиров. За ними выстроились носильщики с чемоданами.
   Кто-то