с такой силой -  недаром  она
была спортсменка, - что старик поморщился.
   - Посмотрите на негритят! - крикнула она.
   На зеркальном кругу осталось всего шесть негритят.
   А вскоре нашелся и Роджерс. Его обнаружили  в  пристройке  -  флигель
этот служил прачечной. В руке он все еще сжимал маленький топорик - оче-
видно, колол дрова для растопки. Большой колун стоял у двери  -  на  его
обухе застыли бурые пятна. В затылке Роджерса зияла глубокая рана...
   - Картина ясна, - сказал Армстронг, - убийца подкрался  сзади,  занес
топор и в тот момент, когда Роджерс наклонился, опустил его.
   Блор водился с топорищем - посыпал его  мукой  через  ситечко,  поза-
имствованное на кухне.
   - Скажите, доктор, нанести такой удар может только очень сильный  че-
ловек? - спросил судья.
   - Да нет, такой удар могла бы нанести даже женщина, если я  правильно
понял ваш вопрос, - и он быстро оглянулся по сторонам.
   Вера Клейторн и Эмили Брент ушли на кухню.
   - Девушка и тем более могла это сделать - она спортсменка. Мисс Брент
хрупкого сложения, но такие женщины часто оказываются довольно крепкими.
Кроме того, вы должны помнить, что люди не вполне нормальные, как прави-
ло, наделены недюжинной силой.
   Судья задумчиво кивнул. Блор со вздохом поднялся с колен.
   - Отпечатков пальцев нет, - сказал он, - топорище обтерли.
   Позади раздался громкий смех - они обернулись: посреди  двора  стояла
Вера Клейторн.
   - А может, на этом острове и пчелы есть? Есть или  нет?  -  визгливым
голосом выкрикивала она, перемежая слова неудержимыми взрывами хохота. -
И где тут мед? Ха-ха-ха!
   Мужчины недоуменно уставились на Веру. Неужели эта выдержанная, урав-
новешенная девушка сходит с ума у них на глазах?
   - Да не глазейте вы на меня! - не унималась Вера. - Вы что,  думаете,
я рехнулась? А я вас дело спрашиваю: где тут пчелы, где тут пасека?  Ах,
вы не понимаете? Вы что, не читали эту дурацкую считалку? Да она в  каж-
дой спальне вывешена для всеобщего обозрения! Не будь мы такими  идиота-
ми, мы бы сразу сюда пришли.
   - "Семь негритят дрова рубили вместе". Я ату считалку наизусть  знаю.
И следующий куплет: "Шесть негритят пошли на пасеку гулять", поэтому я и
спрашиваю, есть ли на острове насека. Вот смеху-то! Вот смеху!..  -  Она
дико захохотала. Армстронг подошел к ней, размахнулся, отвесил пощечину.
Вера задохнулась, икнула, сглотнула слюну. Постояла тихо.
   - Спасибо... Я пришла в себя... - сказала  она  чуть  погодя  прежним
спокойным, выдержанным тоном. Повернулась и пошла в кухню. - Мы  с  мисс
Брент приготовим вам завтрак. Принесите, пожалуйста, дрова - надо  зато-
топить камин.
   След пятерни доктора алел на ее щеке.
   Когда она ушла в кухню, Блор сказал:
   - А быстро вы привели ее в чувство, доктор.
   - Что мне оставалось делать? Нам только истерики не хватало  вдобавок
ко всему, - оправдывался Армстронг.
   - Она вовсе не похожа на истеричку, - возразил Ломбард.
   - Согласен, - сказал Армстронг. - Весьма уравновешенная и  здравомыс-
лящая молодая женщина. Результат потрясения. С каждым может случиться.
   Они собрали наколотые Роджерсом дрова, отнесли их в  кухню.  Там  уже
хлопотали по хозяйству Вера и Эмили Брент. Мисс Брент выгребала золу  из
печи. Вера срезала шкурку с бекона.
   - Спасибо, - поблагодарила их Эмили Брент. - Мы постараемся  пригото-
вить завтрак как можно быстрее - ну, скажем, минут через тридцать-сорок.
Чайник раньше не закипит.
   - Знаете, что я думаю? - шепнул Ломбарду инспектор в отставке Блор.
   - Зачем гадать, если вы мне сами расскажете.
   Инспектор в отставке был человек серьезный. Иронии он  не  понимал  и
поэтому невозмутимо продолжал:
   - В Америке был такой случай. Убили двух стариков - мужа и жену,  за-
рубили топором. Среди бела дня. В доме не было никого, кроме их дочери и
служанки. Служанка, как доказали, не могла это сделать. Дочь - почтенная
старая дева. Немыслимо, чтобы она была способна совершить такое страшное
преступление. Настолько немыслимо, что ее признали невиновной. И тем  не
менее никто другой не мог это сделать, - и добавил, помолчав: - Я вспом-
нил этот случай, когда увидел топор. А потом зашел на кухню и  увидел  -
она там шурует как ни в чем не бывало. Что с девчонкой приключилась  ис-
терика - это в порядке вещей, удивляться тут нечему, а по-вашему?
   - Наверное, - сказал Ломбард.
   - Но эта старуха! - продолжал Блор. - Такая чистюля - и  передник  не
забыла надеть, а передник-то, небось, миссис  Роджерс,  и  еще  говорит:
"Завтрак будет  готов  минут  через  тридцать-сорок".  Старуха  спятила,
ей-ей. Со старыми девами такое случается - я не говорю, что  они  стано-
вятся маньяками и убивают кого ни попадя, просто у них шарики за  ролики
заходят. Вот и наша мисс Брент помешалась на религиозной почве - думает,
что она Орудие Господне. Знаете, у себя в комнате она  постоянно  читает
Библию.
   - Это никак не доказательство ненормальности, Блор.
   - К тому же она брала дождевик, - гнул свою линию  Блор,  -  сказала,
что ходила к морю.
   Ломбард покачал головой.
   - Роджерса убили, - сказал он, - когда тот колол дрова, то есть  сра-
зу, как он поднялся с постели. Так что Эмили Брент незачем было  бродить
еще час-другой под дождем. Если хотите знать мое мнение: тот,  кто  убил
Роджерса, не преминул бы залезть в  постель  и  притвориться,  что  спит
беспробудным сном.
   - Вы меня не поняли, мистер Ломбард, - сказал Блор, - Если мисс Брент
ни в чем не виновна, ей было бы страшно разгуливать  по  острову  одной.
Так поступить мог лишь тот, кому нечего бояться. Значит, ей  нечего  бо-
яться и, следовательно, она и есть убийца.
   - Дельная мысль, - сказал Ломбард. - Мне это не пришло в голову, -  и
добавил, ухмыльнувшись: - Рад, что вы перестали подозревать меня.
   Блор сконфузился:
   - Вы угадали, начал я с вас - револьвер, знаете ли, да и  историю  вы
рассказали, вернее не рассказали, весьма странную. Но теперь я  понимаю,
что вы сумели бы придумать что-нибудь похитрее. Надеюсь, и  вы  меня  не
подозреваете.
   Филипп сказал задумчиво:
   - Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, разработать подобный план че-
ловеку с настолько слабым воображением, как у вас,  не  под  силу.  Могу
только сказать, что в таком случае вы замечательный актер, и я вами вос-
хищаюсь. - Он понизил голос. - Может статься, не пройдет и дня, как  нас
укокошат, так что скажите мне по секрету: вы тогда дали  ложные  показа-
ния, верно?
   Блор смущенно переминался с ноги на ногу.
   - Скрывай, не скрывай, что толку, - сказал он  наконец.  -  Так  вот.
Ландор был невиновен, это точно. Шайка Перселла дала мне на лапу,  и  мы
упрятали его за решетку. Только имейте  в  виду,  я  отрекусь  от  своих
слов...
   - При свидетелях, вы хотите сказать, - улыбнулся Ломбард. - Нет, нет,
этот разговор останется между нами. Что ж, надеюсь, вы получили неплохой
куш.
   - Не получил и половины того, что обещали. Страшные жмоты эти Персел-
ловские ребята. Но повышение я получил. Что да, то да.
   - А Ландору дали срок, и он помер на каторге?
   - Откуда я знал, что он умрет? - огрызнулся Блор.
   - Конечно, откуда вам знать, просто вам не повезло.
   - Мне? Вы хотите сказать - ему?
   - И вам тоже, Блор. Потому что из-за его смерти и ваша жизнь оборвет-
ся раньше времени.
   - Моя? - уставился на него Блор. - Неужели выдумаете, что я позволю с
собой расправиться, подобно Роджерсу и прочим? Дудки! Кто-кто, а я сумею
за себя постоять! Хотите пари?
   Ломбард сказал:
   - Не люблю держать пари. И потом, если ведь убьют, Кто отдаст мне вы-
игрыш?
   - Послушайте, мистер Ломбард, что вы хотите сказать?
   Ломбард оскалил зубы.
   - Я хочу сказать, мой дорогой Блор, что ваши шансы выжить не  слишком
велики.
   - Это почему же?
   - А потому, что из-за отсутствия воображения расправиться с вами про-
ще простого. Преступник с воображением А. Н. Онима в два  счета  обведет
вас вокруг пальца.
   - А вас? - окрысился Блор.
   Лицо Ломбарда посуровело.
   - У меня воображение ничуть не хуже, чем у А. Н. Онима, - сказал  он.
- Я не раз бывал в переделках и всегда  выпутывался!  Больше  ничего  не
скажу, но думаю, что и из этой переделки я тоже выпутаюсь.
   Стоя у плиты - она жарила яичницу, - Вера думала: "И чего ради я  за-
катила истерику, как последняя дура? Этого не следовало  делать.  Нельзя
распускаться, никак нельзя распускаться. Ведь она всегда гордилась своей
выдержкой.
   Мисс Клейторн была на высоте - не растерялась, кинулась вплавь за Си-
рилом.
   К чему об этом вспоминать? Все позади... далеко  позади...  Она  была
еще на полпути к скале, когда Сирил ушел под воду.  Ей  почудилось,  что
течение снова уносит ее в море. Она дала течению увлечь себя - плыла ти-
хотихо - качалась на воде, пока не прибыла лодка... Ее хвалили  за  при-
сутствие духа, хладнокровие... Хвалили все, кроме  Хьюго.  А  Хьюго,  он
лишь взглянул на нее... Боже, как больно думать о Хьюго, даже  теперь...
Где он сейчас? Что делает? Помолвлен, женат?"
   - Вера, бекон горит, - сердито сказала мисс Брент.
   - И верно, простите, мисс Брент. Как глупо получилось...
   Эмили Брент сняла с дымящегося бекона последнее яйцо. Вера,  выклады-
вая на раскаленную сковороду куски бекона, сказала:
   - У вас удивительная выдержка, мисс Брент.
   - Меня с детства приучили не терять головы и  не  поднимать  шума  по
пустякам, - ответила старая дева.
   "Она была забитым ребенком... Это многое объясняет", - подумала Вера.
А вслух сказала:
   - Неужели вам не страшно?.. А может, вы хотите умереть?
   "Умереть? - будто острый буравчик вонзился в закосневшие мозги  Эмили
Брент. - Умереть? Но она не собирается умирать! Остальные умрут, это да,
но не она, не Эмили Брент. Эта девчонка, что она понимает? Конечно, Эми-
ли Брент ничего не боится: Брентам неведом страх. Она из военной  семьи,
и в их роду все умели смотреть смерти в лицо. Вели  праведную  жизнь,  и
она, Эмили Брент, тоже жила праведно. Ей нечего стыдиться в своем  прош-
лом... А раз так, она, конечно же, не умрет... "Он печется о  вас".  "Не
убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем..." Теперь был день, и ужа-
сы ушли. Ни один из нас не покинет остров. Кто это  сказал?  Ну  конечно
же, генерал Макартур (его родственник женат на Элси Макферсон). Его  та-
кая перспектива ничуть не пугала. Напротив, казалось,  она  даже  радует
его! А это грех! Некоторые люди не придают значения смерти и сами лишают
себя жизни. Всатриса Тейдор... Прошлой ночью ей снялась Беатриса  -  она
стояла за окном, прижав лицо к стеклу, стонала, умоляла  впустить  ее  в
дом. Но Эмили Врент не хотела ее впускать. Ведь если ее  впустить,  слу-
чится нечто ужасное".
   Эмили вздрогнула и очнулась. Как смотрит на нее эта девушка.
   - Все готово, не так ли? - спросила она деловито.  -  Будем  подавать
завтрак.
   Странно прошла эта трапеза. Все были чрезвычайно предупредительны.
   - Можно предложить вам еще кофе, мисс Брент?
   - Ломтик ветчины, мисс Клейторн?
   - Еще кусочек бекона?
   Все шестеро вели себя как ни в чем не бывало, будто ничего и не  слу-
чилось. Но в душе каждого бушевала буря.
   Мысли носились как белки в колесе...
   Что же дальше? Что дальше? Кто следующий?
   Кто?
   Интересно, удастся ли? Но попытаться стоит. Только бы успеть.  Госпо-
ди, только бы успеть...
   Помешательство на религиозной почве, не иначе... Посмотреть на нее, и
в голову не придет... А что, если я ошибаюсь?
   Это безумие... Я схожу с ума. Куда-то запропастилась  шерсть,  запро-
пастился алый занавес из ванной - не могу понять, кому они могли понадо-
биться. Ничего не понимаю...
   Вот дурак, поверил всему, что ему рассказали. С ним обошлось легко...
И все равно надо соблюдать осторожность.
   Шесть фарфоровых негритят... только шесть - сколько  их  останется  к
вечеру?
   - Кому отдать последнее яйцо?
   - Джему?
   - Спасибо, я лучше возьму еще ветчины.
   Все шестеро, как ни в чем не бывало, завтракали.
 
 
   Глава двенадцатая
 
   Завтрак кончился. Судья Уоргрейв,  откашлявшись,  внушительно  сказал
своим тонким голоском:
   - Я думаю, нам стоит собраться и  обсудить  создавшееся  положение  -
скажем, через полчаса в гостиной.
   Никто не возражал. Вера собрала тарелки.
   - Я уберу со стола и помою посуду, - сказала она.
   - Мы перенесем посуду в буфетную, - предложил Филипп.
   - Спасибо.
   Эмили Брент поднялась было со стула, охнула и снова села.
   - Что с вами, мисс Брент? - спросил судья.
   - Мне очень жаль, - оправдывалась Эмили Брент, - я хотела  бы  помочь
мисс Клейторн, но никак не могу.
   У меня кружится голова.
   - Кружится голова? - доктор Армстронг подошел к ней. - Это вполне ес-
тественно. Запоздалая реакция на потрясение. Я, пожалуй, дам вам...
   - Нет! - выпалила она. Все опешили. Доктор Армстронг густо покраснел.
   На лице старой девы был написан ужас.
   - Как вам будет угодно, - сухо сказал Армстронг.
   - Я не хочу ничего принимать, - сказала она. - Просто посижу  спокой-
но, и головокружение пройдет само собой.
   Когда кончили убирать со стола, Блор обратился к Вере:
   - Я привык заниматься хозяйственными делами, так  что,  если  хотите,
мисс Клейторн, я вам помогу.
   - Спасибо, - сказала Вера.
   Эмили Брент оставили в гостиной.
   Какое-то время до нее доносился приглушенный гул голосов из буфетной.
Головокружение  постепенно  проходило.  Ею  овладела   сонливость,   она
чувствовала, что вот-вот заснет. У нее жужжало в ушах... а может быть, в
комнате и впрямь что-то жужжит? Она подумала: "Кто это так жужжит - пче-
ла или шмель? - И тут взгляд ее упал на пчелу, ползущую по окну.  -  Се-
годня утром Вера Клейторн что-то говорила о пчелах.
   Пчелы и мед... Она обожает мед. Взять соты, положить в марлевый мешо-
чек. И вот уже мед капает, кап-кап-кап...
   Кто это в комнате... С него капает вода... Это Беатриса Тейлор  вышла
из реки. Если повернуть голову, она ее увидит...
   Но почему ей так трудно повернуть голову?..
   А что если крикнуть?.. Но она не может крикнуть. В доме  нет  ни  ду-
ши... Она совершенно одна..." И тут она услышала шаги за спиной... приг-
лушенные шаркающие шаги, нетвердые шаги утопленницы... Резкий запах  сы-
рости защекотал ей ноздри... А на окне все жужжала и  жужжала  пчела.  И
тут она почувствовала, как ее что-то укололо. Пчела ужалила ее в шею...
   Тем временем в гостиной ждали Эмили Брент.
   - Может быть, мне пойти привести ее? - предложила Вера.
   - Минуточку! - остановил ее Блор.
   Вера села. Все вопрошающе посмотрели на Блора.
   - Послушайте, - начал он, - по-моему, пора прекратить поиски - убийца
сидит сейчас в столовой! Пари держу, что во всех убийствах виновата ста-
рая дева.
   - Но что ее могло на них толкнуть? - спросил Армстронг.
   - Помешательство на религиозной почве. Что скажете вы, доктор?
   - Возможно, вы правы. Опровергнуть вас я не могу. Но хочу  напомнить,
что у нас нет доказательств.
   - Она очень странно вела себя, когда мы готовили завтрак,  -  сказала
Вера. - У нее и глаза стали какие-то такие... - она передернулась.
   - Это еще не доказательство, - прервал ее Ломбард  -  Все  мы  сейчас
немного не в себе.
   - Потом, когда нам были предъявлены обвинения,  она  одна  отказалась
дать какие-либо объяснения. Почему, спросите вы меня? Да потому, что  ей
нечего было объяснить.
   - Ну, дело обстоит, не совсем так, - сказала Вера. -  Позже  она  мне
рассказала эту историю.
   - И что она вам поведала, мисс Клейторн? - спросил судья Уоргрейв.
   Вера пересказала историю Беатрисы Тейлор.
   - Вполне достоверная история, - заметил судья. - У  меня  бы  она  не
вызвала никаких сомнений. Скажите, пожалуйста, мисс Клейторн,  мучит  ли
мисс Брент чувство вины,  испытывает  ли  она  раскаяние,  как,  на  ваш
взгляд?
   - По-моему, нет, - сказала Вера. - Смерть девушки оставила ее безраз-
личной.
   - Ох уж мне эти праведницы! Вот у кого не сердце, а камень  -  это  у
таких вот старых дев. Объясняется все  самой  обыкновенной  завистью,  -
сказал Блор.
   Судья прервал его:
   - Сейчас без десяти одиннадцать. Пожалуй, лучше всего будет, если  мы
попросим мисс Брент присоединиться к нам.
   - Вы что же, так и собираетесь сидеть сложа руки? - спросил Блор.
   Судья сказал:
   - Не понимаю, чего вы от нас ждете. Наши  подозрения  пока  ничем  не
подкреплены. И все же я попрошу доктора Армстронга особенно  внимательно
следить за мисс Брент. А теперь давайте пройдем в столовую.
   Эмили Брент по-прежнему сидела в кресле, спиной к ним. Правда, она не
обратила внимания на их приход, но в  остальном  ничего  подозрительного
они не заметили. Лишь обойдя кресло, они увидели ее лицо - распухшее,  с
синими губами и выпученными глазами.
   - Вот те на, да она мертва! - вырвалось у Блора.
   - Еще один из нас оправдан, увы, слишком поздно, - послышался  невоз-
мутимый голос судьи Уоргрейва.
   Армстронг склонился над покойной. Понюхал ее губы, покачал головой  и
приподнял ей веки.
   - Доктор, отчего она умерла? - нетерпеливо спросил  Ломбард.  -  Ведь
когда мы уходили, ее жизни вроде бы ничего не угрожало.
   Армстронг разглядывал крошечную точку на шее Эмили Брент.
   - Это след от шприца, - сказал он.
   Послышалось жужжание.
   - Смотрите-ка, на окне пчела... да нет, это шмель! - закричала  Вера.
- Вспомните, что я вам говорила сегодня утром!
   - Но это след не от укуса, - помрачнел Армстронг. - Мисс Брент сдела-
ли укол.
   - Какой яд ей ввели? - спросил судья.
   - Скорее всего цианистый калий, но это лишь догадка. Наверное, тот же
яд, от которого погиб Марстон. Она, должно быть, чуть не сразу же умерла
от удушья.
   - А откуда взялась пчела? - возразила Вера. - Может быть, это Простое
совпадение?
   - Вот уж нет! - Ломбард в свою очередь помрачнел. - Совпадения  здесь
нет! Нашему убийце подавай местный колорит. Он шутник, этот  парень.  Ни
на шаг не отступает от своей треклятой считалки! - Обычно спокойный Лом-
бард чуть ли не визжал. Очевидно, даже его закаленные полной приключений
и превратностей жизнью нервы начали сдавать. - Это безумие, безумие!  Мы
все обезумели! - вопил он.
   - Я надеюсь, - спокойно сказал судья, - мы все  же  сумеем  сохранить
здравый смысл. Кто-нибудь привез с собой шприц?
   Армстронг приосанился, однако голос его звучал довольно испуганно:
   - Я, сэр.
   Четыре пары глаз вперились в  него.  Глубокая,  неприкрытая  враждеб-
ность, читавшаяся в них, раззадорила доктора.
   - Я всегда беру с собой шприц, - сказал он. - Все врачи так делают...
   - Верно, - согласился судья. - А не скажете ли вы, доктор, где сейчас
ваш шприц?
   - Наверху, в моем чемодане.
   - Вы разрешите нам в этом убедиться? - спросил судья.
   Процессия во главе с судьей в полном молчании поднялась по  лестнице.
Содержимое чемодана Вывалили на стол. Шприца в нем не было.
   - Шприц украли! - выкрикнул Армстронг.
   В комнате воцарилась тишина.
   Армстронг прислонился спиной к окну. И снова четыре пары  глаз  враж-
дебно, подозрительно уставились на доктора.  Доктор  переводил  глаза  с
Уоргрейва на Веру, беспомощно, неубедительно оправдывался:
   - Клянусь вам, шприц украли!
   Блор и Ломбард переглянулись. Судья взял слово.
   - Здесь, в комнате, нас пять человек, - заявил судья. - Один из нас -
убийца. Положение становится все более опасным. Мы  должны  сделать  все
возможное, чтобы обеспечить безопасность четырех невинных. Я прошу  док-
тора сказать, какими лекарствами он располагает.
   - Я захватил с собой походную аптечку, - ответил Армстронг. - Посмот-
рите сами, там только снотворные: трионал, сульфонал, бром, потом  сода,
аспирин, вот и все. Цианидов у меня нет.
   - Я тоже привез с собой снотворное, -  вставил  судья.  -  Сульфонал,
по-моему. В больших количествах он, кажется, смертелен.  У  вас,  мистер
Ломбард, насколько мне известно, есть револьвер.
   - Ну и что из того? - взвился Ломбард.
   - А т