со своим обычным невозмутимым видом сияющего  благополучия.
Мысль о том, что, может быть, он тут совсем некстати, казалось, не приходила
ему в голову.
   - Я вас приветствую, миссис Уиллет! Думаю, дай-ка забегу, взгляну, как вы
тут поживаете. Недоумевал: куда это  все  подевались  в  Ситтафорде?  Теперь
вижу.
   - Чаю, мистер Эндерби?
   - Спасибо. Непременно. Я не вижу тут Эмили. Наверно, она  у  вашей  тети,
мистер Гарфилд?
   - Откуда мне знать! - мрачно сказал  Ронни.  -  Я  думал,  она  уехала  в
Экземптон.
   - Да, но она вернулась. Кто мне сказал? Одна птичка. А  точнее  -  птичка
Куртис. Она видела, что машина проезжала мимо почты и поднялась по дороге, а
вернулась пустая. Ее нет в пятом коттедже и нет в Ситтафорд-хаусе.  Загадка,
где же она? Раз ее  нет  у  мисс  Персехаус,  значит,  она  попивает  чай  с
неотразимым сердцеедом капитаном Вайаттом.
   - Может быть, она пошла на ситтафордский  маяк  полюбоваться  закатом?  -
предположил мистер Рикрофт.
   - Я бы увидел ее, - сказал Барнэби. - Я был в саду до последнего момента.
   - Впрочем, я не считаю, что это  так  уж  существенно,  -  весело  сказал
Чарлз. - Я не думаю, чтобы ее похитили  или  убили  и,  вообще,  что  с  ней
что-нибудь случилось.
   - Вот уж потеря для вашей газеты, а? - усмехнулся Брайан.
   - Даже ради всех восьми полос я бы не пожертвовал Эмили, - сказал  Чарлз.
- Эмили неповторима, - задумчиво добавил он.
   - Она - очарование, - сказал мистер Рикрофт.  -  Просто  очарование.  Мы,
э-э, действуем с ней сообща - я и она.
   - Если все закончили, - сказала миссис Уиллет, -  не  сыграть  ли  нам  в
бридж?
   - Э-э, позвольте! Минуточку! - сказал мистер Рикрофт; он многозначительно
откашлялся, и взгляды всех устремились на него. -  Миссис  Уиллет,  как  вам
известно, я серьезно интересуюсь психическими явлениями. Неделю назад в этой
самой  комнате  у  нас  состоялся   поразительный,   несомненно   вызывающий
благоговейный трепет опыт.
   Виолетта Уиллет как-то судорожно вздохнула. Рикрофт повернулся к ней:
   - Я знаю, моя дорогая мисс Уиллет, знаю. Опыт расстроил вас.  Но  сейчас,
после  совершенного  преступления,  полиция  разыскивает   убийцу   капитана
Тревильяна. Они уже произвели один арест. Но некоторые, по крайней мере  те,
что находятся в этой комнате, не верят, что мистер  Джеймс  Пирсон  виновен.
То, что я хочу предложить, состоит в  следующем:  мы  повторяем  эксперимент
прошлой пятницы, только вызываем на этот раз другого духа.
   - Нет! - вскрикнула Виолетта.
   - Ну, - пробурчал Ронни, - это не по мне. Я не собираюсь участвовать ни в
коем случае.
   Мистер Рикрофт не обратил на него внимания.
   - Миссис Уиллет, что скажете вы? Она помедлила:
   - Откровенно говоря, мистер  Рикрофт,  мне  не  нравится  это.  Очень  не
нравится.  Эта  печальная  затея  на  прошлой  неделе  произвела   на   меня
неприятнейшее впечатление. Потребуется много времени, чтобы забыть ее.
   - Чего же именно вы хотите  добиться?  -  вмешался  Эндерби.  -  Вы  что,
предполагаете, что духи назовут убийцу капитана Тревильяна? Это уж  мудреная
задача!
   - А не слишком мудрено, как вы изволили  выразиться,  на  прошлой  неделе
было получено известие о смерти капитана Тревильяна!
   - Да, правда, - согласился Эндерби. - Но вы понимаете, что эта ваша  идея
может иметь совершенно неожиданные последствия?
   - Например?
   - Предположим, имя названо. Можете ли вы быть уверены, что кто-нибудь  из
присутствующих нарочно не...
   Тут он остановился, и Ронни закончил за него:
   - ..подтолкнет стол.  Вот  что  он  хочет  сказать.  Предположим,  кто-то
возьмет и подтолкнет.
   - Это серьезный эксперимент, сэр, - вкрадчиво сказал  мистер  Рикрофт.  -
Никто не посмеет этого сделать.
   - Не знаю, - с сомнением произнес Ронни. - Я бы не  поручился,  за  всех.
Вот я, например, поклянусь, что не буду. А  вдруг  все  нападут  на  меня  и
станут говорить, что это я? Хорошенькое дельце!
   - Миссис Уиллет, я вполне серьезно, -  сказал  маленький  джентльмен,  не
обращая более внимания на Ронни. - Умоляю вас, давайте проведем эксперимент.
   Миссис Уиллет вздрогнула.
   - Мне это не нравится. Правда, не нравится. Я... - Она оглянулась вокруг,
словно бы ища поддержки. -  Майор  Барнэби,  вот  вы  были  другом  капитана
Тревильяна, что скажете вы?
   Майор встретился взглядом с мистером Рикрофтом.  Это,  он  понял,  и  был
момент, который предусмотрел последний.
   - А почему бы и нет? - хрипло сказал он.
   Его голос оказался решающим.
   Ронни пошел  в  соседнюю  комнату  и  принес  маленький  столик,  которым
пользовались и в прошлый раз.  Он  установил  его  посреди  комнаты,  вокруг
расставили стулья. Никто не разговаривал. Эксперимент был явно непопулярен.
   - По-моему, все правильно, - сказал мистер Рикрофт. - Мы можем  повторить
то, что было в прошлую пятницу, при совершенно аналогичных условиях.
   - Не совсем, - возразила миссис Уиллет. - Не хватает мистера Дюка.
   - Верно, - сказал мистер Рикрофт. - Жаль, что его нет. Ну  что  ж,  будем
считать, что его заменил мистер Пирсон.
   - Брайан, я умоляю тебя, не принимай участия! - закричала Виолетта. -  Не
надо, прошу тебя!
   - Какое это имеет значение? Все равно все это чушь.
   - Это совсем другой дух, - строго сказал мистер Рикрофт.
   Брайан Пирсон не ответил и занял место рядом с Виолеттой.
   - Мистер Эндерби... - начал было Рикрофт, но Чарлз перебил его:
   - Меня при этом не было. Я журналист, и  вы  мне  не  доверяете.  Я  буду
записывать все, что происходит. Согласны?
   На том и порешили. Таким образом, все было  согласовано.  Шестеро  заняли
места вокруг стола. Чарлз выключил свет и сел на каминную решетку.
   - Одну минутку, - сказал он. - Сколько сейчас времени? - И  посмотрел  на
часы при свете пламени камина, -  Вот  странно,  -  сказал  он,  -  как  раз
двадцать пять минут шестого.
   Виолетта слегка вскрикнула.
   Мистер Рикрофт строго сказал:
   - Молчание!
   Потянулись минуты. Атмосфера была совершенно иной, чем неделю  назад.  Ни
приглушенного смеха, ни шепота - только тишина, нарушенная наконец негромким
стуком стола.
   Раздался голос мистера Рикрофта:
   - Здесь есть кто-нибудь? Снова стук, нет,  не  стук  -  грохот.  Виолетта
пронзительно закричала, а миссис Уиллет заплакала.
   И успокаивающе прозвучал голос Брайана Пирсона:
   - Ничего страшного. Это стучат в парадную дверь. Я  пойду  открою,  -  Он
вышел из комнаты.
   Все молчали.
   Вдруг дверь распахнулась, и зажегся свет.
   В дверях стоял инспектор Нарракот. Позади него - Эмили Трефусис и  мистер
Дюк.
   Нарракот шагнул в комнату и заговорил:
   - Джон Барнэби, я обвиняю вас в убийстве Джозефа  Тревильяна  в  пятницу,
четырнадцатого числа текущего месяца, и при этом предупреждаю вас, что  все,
что вы можете сказать,  будет  записано  и  будет  использовано  в  качестве
доказательств.

Глава 30

Эмили объясняет

   Гости, удивленные до того,  что  лишились  дара  речи,  обступили  Эмили.
.Инспектор Нарракот вывел арестованного из комнаты.
   Первым обрел голос Чарлз Эндерби.
   - Эмили, ради Бога, ну хоть слово, - сказал он. -  Я  сейчас  помчусь  на
телеграф. Каждая минута дорога.
   - Да, майор Барнэби убил капитана Тревильяна.
   - Ну, я видел, как Нарракот арестовывал его, и полагаю, что  инспектор  в
своем уме. Не спятил же он вдруг? Но  как  такое  могло  произойти?  Я  хочу
сказать, как Барнэби мог убить Тревильяна в пять - пять двадцать, если?..
   - Не в пять двадцать, а без четверти шесть.
   - Но и в этом случае...
   - Я понимаю. Вы бы никогда не догадались,  просто  не  додумались  бы  до
этого. Лыжи - вот в чем объяснение, лыжи.
   - Лыжи? - изумились все. Эмили кивнула.
   - Да. Он ловко устроил с этим столоверчением. Это не было случайным и  не
было неосознанным действием, как думали мы  с  тобой,  Чарлз.  Это  была  та
вторая альтернатива, которую мы с  тобой  отвергли:  сделано  намеренно.  Он
видел,  что  приближается  снегопад,  уничтожит  все  следы  и   ему   можно
действовать в совершенной безопасности. Он создал впечатление,  что  капитан
Тревильян умер, и заставил всех волноваться. Он и сам притворился, что очень
расстроен, и настоял на том, чтобы пойти в Экземптон.
   Он пошел домой, надел  лыжи  (они  хранились  в  сарае  вместе  с  другим
спортивным инвентарем и снаряжением) и пустился в путь. Он  был  мастером  в
этом деле, а дорога - все время вниз по склону - замечательная. Спуск обычно
занимает всего десяток минут.
   Барнэби подобрался к окну  и  постучал.  Ничего  не  подозревая,  капитан
впустил  его.  Затем,  когда  Тревильян  повернулся  к   нему   спиной,   он
воспользовался случаем и ударил его этой штукой. У-фф, мне просто  тошно  об
этом подумать. - Ее прямо передернуло.
   Все это было совсем не трудно. У него  была  масса  времени.  Он,  должно
быть, вычистил и вытер лыжи, затем поставил их в стенной  шкаф  в  столовой,
среди прочих вещей. Затем, я полагаю, он выдвинул  ящики,  разбросал  все  и
выставил окно, чтобы создать видимость ограбления.
   Потом, уже перед восемью часами, ему  оставалось  только  выйти  окольным
путем на дорогу и прийти таким запыхавшимся, как будто  он  пешком  проделал
весь путь от Ситтафорда. Поскольку никто не подозревал о  лыжах,  он  был  в
полной безопасности. Врач не ошибся, сказав, что смерть наступила по крайней
мере два часа назад. И, как я уже заметила, поскольку никто не догадывался о
лыжах, у майора Барнэби было безупречное алиби.
   - Но они же были друзья, Барнэби и Тревильян, - сказал мистер Рикрофт.  -
Старые друзья. Всю жизнь были друзьями. Это непостижимо.
   - Я не знаю, - сказала Эмили. - Это и для меня загадка. Я не могла понять
за ч т о. Я гадала, гадала и решила пойти к инспектору Нарракоту  и  мистеру
Дюку. - Она умолкла и посмотрела на невозмутимого мистера Дюка. -  Можно,  я
скажу им? - спросила она.
   Мистер Дюк улыбнулся:
   - Если вам так хочется, мисс Трефусис.
   - А вы, может быть, предпочли, чтобы я не говорила? Нет? Ну  так  вот,  я
пришла к ним, и мы разобрались. Помнишь, Чарлз, ты мне  говорил,  что  Эванс
помянул как-то, что капитан Тревильян часто посылал решения конкурсов от его
имени. Он считал, что Ситтафорд-хаус - слишком солидный адрес. Так  вот,  то
же самое он сделал и с ответами на футбольный конкурс, за который  ты  выдал
майору Барнэби пять тысяч фунтов. На самом деле это  было  решение  капитана
Тревильяна, но  отослал  он  его  от  имени  Барнэби.  Коттедж  номер  один,
Ситтафорд - звучало, по его мнению, гораздо лучше. Теперь вы понимаете,  что
произошло?  В  пятницу  утром  майор  Барнэби  получил  письмо,  в   котором
сообщалось, что он выиграл пять тысяч фунтов. Между прочим, нас должно  было
насторожить то, что он не признался в получении этого  письма,  сказал,  что
оно не дошло до него из-за погоды. Это была ложь. В пятницу утром почта  еще
доходила. На чем я остановилась? А да, майор Барнэби  получает  письмо.  Ему
нужны эти пять тысяч. Очень нужны. Он  вложил  деньги  в  какие-то  дурацкие
акции и потерял значительные суммы.
   Мысль эта,  по-видимому,  пришла  ему  в  голову  совершенно  неожиданно.
Возможно, когда он понял, что вечером собирается снег.  "Если  бы  Тревильян
умер, - подумал он, - можно бы оставить себе эти деньги, и никто бы не узнал
об этом".
   - Удивительно, - пробормотал мистер Рикрофт. - Крайне удивительно. Кто бы
мог подумать! Но, милая моя юная леди, как вы узнали обо всем этом? Что  вас
навело на верный путь?
   Эмили рассказала тут о письме миссис Беллинг и о том, как она  обнаружила
в трубе ботинки.
   -  Когда  я  увидела  эти  ботинки,  а  это  были  лыжные  ботинки,  мне,
естественно, захотелось взглянуть и на лыжи. Я помчалась вниз, открыла  шкаф
и обнаружила  там  две  пары  лыж:  одни  длинные,  другие  короче.  Ботинки
подходили к длинной паре и не подходили к другой. На ней крепления были  для
ботинок меньшего размера. Значит, короткая  пара  лыж  принадлежала  другому
человеку.
   - Ему следовало спрятать лыжи куда-нибудь в другое место, - сказал мистер
Рикрофт с явным неодобрением.
   - Нет, нет, - сказала Эмили, - куда он еще мог их спрятать? На самом деле
это было вполне безопасное место. Через день-другой всю коллекцию  взяли  бы
на хранение, и вряд ли  полицию  интересовало  бы,  одна  пара  лыж  была  у
капитана Тревильяна или две.
   - Но зачем же он спрятал ботинки?
   - Я полагаю, - сказала Эмили, - он боялся, что полиция  сделает  то,  что
сделала я. Обнаружение лыжных ботинок могло привести  к  лыжам.  Поэтому  он
засунул их в трубу. И вот тут-то он действительно  совершил  ошибку,  потому
что Эванс заметил, что они исчезли, а я узнала об этом.
   - Значит, он намеренно хотел свалить вину на Джима? -  возмутился  Брайан
Пирсон.
   - О нет! Просто Джиму, как всегда, идиотски везет.  Он  и  вел  себя  как
идиот.
   - Ну теперь-то с ним все в порядке, - сказал Чарлз. - И тебе  уже  нечего
беспокоиться. Ты  мне  все  объяснила,  и  я  мчусь  на  телеграф.  Прошу  у
присутствующих прощения. - И он бросился из комнаты.
   - Огонь! - сказала Эмили.
   - Вы сами были как огонь, мисс Трефусис, - произнес своим низким  голосом
мистер Дюк.
   - Да, да! - с восхищением воскликнул Ронни.
   - О Господи!  -  сказала  Эмили  и,  совершенно  обессиленная,  буквально
свалилась на стул.
   - Вам необходимо сейчас что-нибудь тонизирующее, -  засуетился  Ронни.  -
Коктейль, а? Эмили покачала головой.
   - Немного бренди? - заботливо предложил мистер Рикрофт.
   - Чашку чаю? - предложила Виолетта.
   - Мне бы немножечко попудриться, - тоскливо сказала  Эмили.  -  Я  забыла
свою пуховку в автомобиле. А я знаю, что я так и горю от волнения.
   Виолетта отвела ее наверх в поисках этого успокаивающего средства.
   - Вот так-то гораздо лучше, - сказала Эмили, решительно  покрывая  пудрой
нос. - Какая хорошая! Теперь мне намного лучше. А помада у тебя есть? Я  уже
чувствую себя почти человеком.
   - Вы замечательная, - сказала Виолетта. - Такая смелая.
   - Совсем нет, - сказала Эмили. - Под этим камуфляжем  я  вся  дрожу,  как
желе. И такое внутри противное ощущение тошноты.
   - Знаю, - сказала Виолетта. -  Я  чувствовала  себя  почти  так  же.  Так
тряслась последние дни за Брайана. Конечно, они не  могли  его  повесить  за
убийство капитана Тревильяна, но если бы он только сказал им, где он был все
это время, они бы быстро разнюхали, что это он устроил папин побег.
   - Что, что? - спросила Эмили, перестав наводить красоту.
   - Папа - тот самый каторжник, который бежал. Вот из-за чего  мы  приехали
сюда, мама и я. Бедный папа, он временами становится очень страшным, и тогда
он совершал все эти гадкие вещи. Мы встретили Брайана по пути из  Австралии,
и он и я... Ну, словом...
   - Понятно, - сказала Эмили, приходя ей на помощь. - Ничего удивительного.
   - Я ему все рассказала, и, между нами, мы-то все и придумали. К  счастью,
у нас было много денег, а Брайан разработал все детали. Знаете, из Принстона
просто невозможно убежать, но Брайан все  сообразил.  Прямо  чудо  какое-то!
Договорились так, что, когда папа убежит, он по пустоши доберется до деревни
и спрячется в пещере  Пикси,  а  потом,  позже,  он  и  Брайан  должны  были
изобразить наших слуг. И  то,  что  мы  приехали  сюда  задолго  до  побега,
казалось, освободит нас от всяких подозрений. Именно  Брайан  подсказал  нам
это место и предложил побольше заплатить капитану.
   - Мне очень жаль, что ничего не получилось, - сказала Эмили.
   - Это совершенно сломило маму, - сказала Виолетта. - Но Брайан, я считаю,
замечательный парень: не всякий согласится жениться на дочери каторжника.  Я
не считаю, что отец мой -  преступник.  Лет  пятнадцать  назад  его  лягнула
лошадь. Удар пришелся в голову. С тех пор у него  начались  эти  странности.
Брайан говорит, что, если бы у него был хороший  адвокат,  он  бы  не  понес
такого наказания. Но лучше не будем больше об этом.
   - И ничего нельзя сделать? Виолетта покачала головой:
   - Он очень болен, это большой риск. Такой холод. Пневмония.  Не  могу  не
понимать, что, если он умрет, это для него самое лучшее.  Конечно,  нехорошо
так говорить, но ведь вы понимаете, что я имею в виду.
   - Бедная Виолетта! - сказала Эмили. - Проклятые напасти!
   Девушка покачала головой.
   - У меня есть Брайан, - сказала она. - А  у  тебя...  -  И  она  смущенно
остановилась.
   - Да-а, - задумчиво произнесла Эмили. - Вот именно.

Глава 31

Счастливчик

   Спустя десять минут  Эмили  торопливо  шла  по  дороге.  Капитан  Вайатт,
перегнувшись через калитку, попытался задержать ее.
   - Эй! - крикнул он. - Мисс Трефусис! Что это я такое слышу?
   - Все правда, - сказала Эмили, не останавливаясь.
   - Да, но зайдите же, выпьете стаканчик вина или чашечку кофе. Время есть.
Нет нужды торопиться. Это самая  скверная  привычка  у  вас,  цивилизованных
людей.
   - Мы вообще все ужасные, я знаю, - сказала Эмили и поспешила дальше.
   Эмили ворвалась к мисс Персехаус словно бомба.
   - Я пришла вам обо всем рассказать, - сказала она и тут же выплеснула всю
историю.
   Мисс  Персехаус  только  изредка  прерывала   ее   возгласами:   "Господи
помилуй!", "Да что вы говорите!", "Ну и ну!".
   Когда Эмили закончила свое повествование, мисс Персехаус приподнялась  на
локте и торжествующе подняла палец.
   - А что я вам говорила? - спросила она. - Я вам говорила, что  Барнэби  -
очень завистливый человек. Настоящие друзья! Но более двадцати лет Тревильян
делал все немного лучше, чем Барнэби. Ходил на лыжах - лучше, лазил по горам
- лучше, стрелял - лучше, решал кроссворды - лучше. Барнэби не был настолько
великодушен, чтобы без конца терпеть все это. Тревильян был богат,  а  он  -
беден. И любить человека, который делает все лучше, чем  вы,  очень  трудно.
Барнэби  -  ограниченный,  малодушный   человек.   А   превосходство   друга
действовало ему на нервы.
   - Я так и думала, что вы окажетесь правы, - сказала Эмили. - И я не могла
не прийти и не рассказать вам. Было бы несправедливо, если бы вы  не  узнали
обо всем этом. Между прочим, вы знали, что ваш племянник знаком с  Дженнифер
Гарднер? Они пили вместе чай в среду у Деллера.
   - Она его крестная мать, - сказала  мисс  Персехаус.  -  Так  вот  какого
"приятеля" ему захотелось повидать в Эксетере! Деньги занимать!  Ну,  Ронни,
погоди, я поговорю с тобой!
   - Я запрещаю вам нападать на кого-либо в такой радостный день, -  сказала
Эмили. - Лечу дальше. У меня еще столько дел!
   - Какие теперь у вас дела, моя милая? Я бы сказала, что вы  сделали  свое
дело.
   - Не совсем. Мне надо ехать в Лондон, повидаться с  людьми  из  страховой
компании Джима и убедить их не преследовать его судебным порядком  за  такой
пустяк, как позаимствованные на время деньги.
   - Хм, - сказала мисс Персехаус.
   - Ничего, - сказала Эмили. - Джим в дальнейшем будет  достаточно  честен.
Он получил хороший урок.
   - Возможно. А вы думаете, что сумеете их убедить?
   - Да, - решительно сказала Эмили.
   - Ну предположим, - сказала мисс Персехаус. - А потом?
   - Потом? - переспросила Эмили. - Потом я доведу дело  до  конца.  Этим  я
сделаю для Джима все, что могу.
   - Тогда, может быть, мы скажем:  что  же  последует?  -  продолжала  мисс
Персехаус.
   - А именно?
   - Что последует? Или, если хотите, кто же из НИX?
   - О! - сказала Эмили.
   - Да, да. Именно это я и хочу знать. Кто  же  из  них  станет  счастливым
человеком?
   Эмили засмеялась. Наклонившись, она поцеловала пожилую леди.
   - Не притворяйтесь глупенькой, - сказала она. - Вы прекрасно знаете кто.
   Мисс Персехаус хихикнула.
   Эмили легко выбежала из дома и  выходила  из  калитки,  когда  по  дороге
торопливо шагал Чарлз.
   Он схватил ее за руки:
   - Эмили, дорогая!
   - Чарлз, ну разве это не великолепно?
   - Дай я тебя поцелую, - сказал мистер Эндерби и  поцеловал.  -  Эмили