ушка.
   - Странно. Поселиться в таком месте на зиму... - сказала Эмили.
   - Да, есть в этом что-то  необычное.  Но,  с  другой  стороны,  это  даже
логично. Мы, живущие здесь, часто тоскуем по солнцу,  жаркому  климату,  нас
манят качающиеся ветви пальм. Так и живущих в Австралии или в  Южной  Африке
влечет наше старомодное Рождество со снегом и морозами.
   "Интересно, - подумала про себя Эмили, - которая же из  них  сказала  ему
это?" Она-то считала, что нет никакой необходимости хоронить себя в  деревне
среди болот, для того чтобы встретить  старомодное  Рождество  со  снегом  и
морозами. Несомненно, мистер  Рикрофт  не  видит  ничего  подозрительного  в
выборе дамами такого зимнего курорта. "Однако, - продолжала размышлять  она,
- это вполне  естественно  для  орнитолога,  занимающегося  еще  к  тому  же
криминологией.  По-видимому,  Ситтафорд  -  идеальное  место   для   мистера
Рикрофта, и он не может и допустить, что  оно  для  кого-нибудь  может  быть
неподходящим".
   Они медленно спустились по склону холма и шли уже по дороге.
   - Кто живет в этом коттедже? - вдруг спросила Эмили.
   - Капитан Вайатт. Инвалид. Боюсь, не слишком общителен.
   - Он был приятелем капитана Тревильяна?
   - Во всяком случае, не близким другом. Тревильян просто время от  времени
наносил ему визиты. Да Вайатт и не очень-то привечает  посетителей.  Угрюмый
человек.
   Эмили молчала. Надо было изыскать возможность посетить угрюмого капитана.
Она не собиралась оставить без внимания чей-либо угол зрения.
   Тут она вспомнила еще об одном участнике спиритического сеанса.
   - А что вы скажете о мистере Дюке? - спросила она.
   - О мистере Дюке?
   - Ну да. Кто он такой?
   - М-м-м, - замялся мистер Рикрофт. - Этого-то никто и не знает.
   - Вот удивительно, - сказала Эмили.
   - Собственно, в сущности, это не так, - сказал мистер Рикрофт.  -  Видите
ли, Дюк вовсе не какая-нибудь загадочная  личность.  Я  бы  сказал,  загадка
только его социальное происхождение. Не поймите меня превратно. Вообще-то он
исключительно хороший человек, - поспешил добавить он.
   Эмили молчала.
   - А вот и мой коттедж, - сказал мистер Рикрофт и  после  некоторой  паузы
предложил:
   - Не окажете ли честь зайти, освидетельствовать?
   Они поднялись по тропинке и зашли в дом. Интерьер был необыкновенен:  все
стены заставлены книжными полками. Эмили переходила от  одной  к  другой,  с
любопытством читая названия книг. Тут были и оккультные  науки,  и  новейшая
детективная литература, но более всего трудов  по  криминологии  и  описаний
всемирно  известных  судебных  процессов.  Книги  по  орнитологии   занимали
сравнительно небольшое место.
   - Все это восхитительно, - сказала Эмили, -  но  мне  пора  возвращаться.
Наверное, мистер Эндерби уже поднялся и ждет меня. Собственно, я  еще  и  не
завтракала. Мы договорились с миссис Куртис на половину десятого,  а  сейчас
почти десять. Я страшно опаздываю, и все из-за того, что  с  вами  было  так
интересно и вы проявили такое участие ко мне.
   - Рад помочь... - пробормотал мистер Рикрофт,  когда  Эмили  одарила  его
своим очаровательным взглядом. - Можете рассчитывать  на  меня.  Мы  с  вами
теперь сотрудники.
   Эмили протянула ему руку, и он ощутил ее теплое пожатие.
   - Так прекрасно, когда есть на кого положиться, - сказала  она,  повторив
фразу, в эффективности которой имела возможность так быстро убедиться.

Глава 17

Мисс Персехаус

   Когда Эмили вернулась, яичница с беконом была уже подана,  и  Чарлз  ждал
ее.
   Миссис Куртис все еще волновалась по поводу беглого каторжника.
   - Два года уже прошло с последнего побега, - сказала она. - Три дня тогда
искали. Около Мортонхемпстеда нашли.
   - Вы думаете,  и  этот  пойдет  туда?  -  спросил  Чарлз.  Местные  толки
отвергали подобное предположение.
   - Они никогда не идут по этому пути - все сплошная вересковая пустошь,  а
если выйти из нее -  только  небольшие  городишки.  Нет,  скорее  всего,  он
направится к Плимуту. Но раньше, чем он доберется туда, его схватят.
   - Можно бы найти хорошее убежище  среди  скал,  по  ту  сторону  Тора,  -
сказала Эмили.
   - Вы правы, мисс, и убежище есть. Оно  называется  пещера  Пикси.  Это  -
расщелина между скал, такая узкая, что  даже  трудно  себе  представить.  Но
внутри она расширяется.  Говорят,  кто-то  из  людей  короля  Карла  <Здесь,
вероятно, имеется в виду Карл  II  (1630  -  1685),  в  лице  которого  была
восстановлена  упраздненная  английской  буржуазной  революцией  королевская
власть и династия Стюартов.> скрывался в ней две недели, а  служанка  носила
ему с фермы еду.
   - Я должен взглянуть на эту пещеру Пикси, - сказал Чарлз.
   - Вы удивитесь, сэр, как трудно ее найти.  Многие  приезжающие  летом  на
пикники ищут ее целыми днями и не находят. Ну  а  уж  если  вы  найдете  ее,
обязательно бросьте булавку на счастье.
   - А что, - сказал Чарлз, когда они с Эмили после завтрака прогуливались в
саду, - что, если мне отправиться в Принстон? Поразительно, как  удачно  все
складывается, когда тебе хоть немного везет. Вот я начал с обычного приза за
футбольный конкурс и не успел еще  разобраться,  где  я,  как  натыкаюсь  на
сбежавшего уголовника и убийцу. Чудеса!
   - А как насчет фотографирования коттеджа майора Барнэби?
   Чарлз посмотрел на небо.
   - Хм, - произнес он. - Пожалуй, скажу, что погода неподходящая. Мне  надо
крепко держаться за  свой  raison  d'etre  <Повод  (фр.).>  и  оставаться  в
Ситтафорде  по  возможности  дольше,  а  перспективы  становятся  совершенно
неясными. Э-э, я надеюсь, что ты  не  возражаешь,  что  я  послал  в  газету
интервью с тобой?
   - Что ты, конечно нет, - машинально  ответила  Эмили.  -  И  что  я  тебе
наговорила?
   - Да обычные вещи, которые интересны людям, - сказал  мистер  Эндерби.  -
"Наш специальный корреспондент встретился с мисс Трефусис, невестой  Джеймса
Пирсона, который  арестован  полицией  по  подозрению  в  убийстве  капитана
Тревильяна". Затем мой отзыв о тебе как о красивой, благородной девушке.
   - Спасибо, - сказала Эмили.
   - С короткой стрижкой, - продолжал Чарлз.
   - Что ты этим хотел сказать?
   - То, что у тебя короткая стрижка.
   - Ну, это верно, - сказала Эмили. - Но зачем об этом упоминать?
   - Читательниц такое всегда интересует, - сказал Чарлз Эндерби. - Это было
прекрасное интервью.  Ты  не  представляешь  себе,  как  трогательно,  чисто
по-женски ты говорила, что не перестанешь бороться за своего жениха, хотя бы
против него ополчился весь мир.
   - Так и сказала? - спросила Эмили, слегка морщась.
   - А ты против? - озабоченно поинтересовался мистер Эндерби.
   - О нет! - сказала  Эмили.  -  Развлекайся,  дорогой.  Мистер  Эндерби  с
недоумением взглянул на нее.
   - Ничего особенного. Просто эти слова были вышиты у меня на переднике,  -
сказала Эмили. - Когда я была  маленькой.  На  воскресном  переднике.  А  на
повседневном - "Не будь обжорой".
   - А, понятно. Да, я  добавил  еще  изрядно  сведений  о  морской  карьере
капитана Тревильяна, упомянул о заморских идолах, раздобытых им, и  намекнул
о вероятности мести неизвестного жреца. Только намекнул, понимаешь.
   - Ну, кажется, у тебя на сегодня уже совершено  доброе  дело,  -  сказала
Эмили.
   - А ты что успела? Ты поднялась довольно рано, бог знает когда.
   Эмили стала рассказывать о своей встрече с мистером  Рикрофтом.  И  вдруг
осеклась. Эндерби, следуя  ее  взгляду,  обернулся  и  увидел  розовощекого,
пышущего здоровьем  молодого  человека.  Опершись  на  калитку,  он  всякими
шумовыми эффектами старался привлечь к себе внимание.
   - Прошу прощения, что помешал, - сказал молодой человек.  -  Мне  страшно
неудобно, но это все тетя, она послала меня.
   - О! - в один голос произнесли Чарлз и Эмили, ничего не понимая из  этого
объяснения.
   - Да, да, - сказал молодой человек.  -  По  правде  говоря,  моя  тетя  -
настоящая фурия. Умеет получать свое, вы  понимаете,  что  я  имею  в  виду.
Конечно, это дурной тон являться в такой момент, но если  бы  вы  знали  мою
тетю... Впрочем, если исполните мою просьбу, вы с ней сами познакомитесь...
   - Ваша тетя мисс Персехаус? - перебила Эмили.
   - Совершенно верно, - сказал молодой человек с превеликим облегчением.  -
Значит, вы о ней уже  слышали?  Старуха  Куртис,  наверное,  наговорила.  Уж
она-то наболтает, разве не так? Нет, нет, я не хочу сказать, что она  плохой
человек. Ну да ладно, дело в том, что тетя заявила, что хочет вас  повидать,
вот я и должен был явиться и передать вам это... А также приветы, поклоны  и
так далее. И если для вас не слишком затруднительно - она инвалид  и  совсем
не выходит, - то было бы чрезвычайно желательно... Ну  вы  понимаете...  Это
все чистое любопытство, так что если сослаться на головную боль или  срочное
письмо - словом, не мне говорить... И все в порядке, вам  уже  нечего  будет
беспокоиться.
   - Однако я не прочь побеспокоиться, - сказала Эмили. - Я прямо с  вами  и
отправлюсь. Мистеру Эндерби надо повидаться с майором Барнэби.
   - Надо? - тихо изумился Эндерби.
   - Да, надо, - решительно подтвердила Эмили, слегка кивнув, отпустила  его
и присоединилась на дороге к своему новому знакомому.
   - Полагаю, вы мистер Гарфилд? - сказала она.
   - Да, верно. Мне следовало представиться.
   - Ничего, - сказала Эмили. - Не так уж трудно было догадаться.
   - Так чудесно, что вы сразу же и собрались, - сказал  мистер  Гарфилд.  -
Многие бы девушки сочли это ниже своего достоинства. Но вы-то понимаете, что
такое пожилые леди.
   - А вы ведь живете не здесь, мистер Гарфилд?
   - Конечно нет, -  с  жаром  ответил  Ронни  Гарфилд.  -  Вам  приходилось
когда-нибудь видеть такое забытое  Богом  место?  Не  очень-то  тут  веселое
житье. Неудивительно, если кто и совершит здесь убийство... - И  он  замолк,
испугавшись  своих  слов.  -  Послушайте,  простите   меня,   такой   уж   я
разнесчастный. Вечно что-нибудь не то брякну. Я совсем не хотел сказать  то,
что сейчас...
   - Верю, что не хотели, - мягко сказала Эмили.
   - Вот мы и пришли, - сказал мистер Гарфилд. Он  толкнул  калитку,  и  они
подошли по дорожке к небольшому коттеджу, такому  же,  как  и  остальные.  В
гостиной, обращенной в сад, стояла кушетка. На ней лежала почтенная  леди  с
худым морщинистым лицом и с одним из самых острых и самых вопрошающих носов,
какие Эмили когда-либо приходилось видеть.  С  некоторым  затруднением  леди
приподнялась на локте.
   - Итак, ты ее привел, - сказала  она.  -  Очень  мило  с  вашей  стороны,
дорогая,  навестить  старую  женщину.  Но  вы  понимаете,  что  значит  быть
инвалидом. Ведь нужно же быть в курсе всех дел, и если  не  можешь  пойти  и
выяснить все самолично, то вот приходится ждать, чтобы кто-нибудь  пришел  и
рассказал. И не думайте, пожалуйста, что все это - обыкновенное любопытство,
нет, здесь нечто гораздо более важное. Ронни,  отправляйся  красить  садовую
мебель. Под навесом, в конце сада. Два плетеных стула и скамейка.  Краска  и
все необходимое там приготовлено.
   - Хорошо, тетя Каролина. - И послушный племянник удалился.
   - Присаживайтесь, - сказала мисс Персехаус. Эмили села на указанный стул.
Странно сказать,  она  сразу  же  почувствовала  определенное  расположение,
симпатию к этой довольно острой на язык больной  женщине.  Она,  несомненно,
ощутила какое-то родство с ней.
   "Вот человек, - подумала Эмили, - который идет прямо к цели,  идет  своим
путем и умеет повелевать людьми. Точно как  я,  только  мне  посчастливилось
быть довольно  привлекательной,  а  ей  во  всем  приходится  полагаться  на
характер".
   - Я знаю, что вы та  самая  девушка,  которая  помолвлена  с  племянником
Тревильяна, - сказала мисс Персехаус. - Я все о вас слышала, а  теперь  вижу
вас, и мне совершенно ясны ваши возможности. Желаю удачи.
   - Спасибо, - сказала Эмили.
   - Терпеть не могу распускающих нюни женщин, - сказала мисс Персехаус. - Я
предпочитаю тех, что принимают решения и действуют. - Она  сурово  взглянула
на Эмили. - Вот вам, я думаю, жаль меня - лежит, мол,  тут,  ни  встать,  ни
прогуляться?
   - Нет, - задумчиво произнесла Эмили. - Не знаю, жалею или нет. Я полагаю,
что человек, если у него есть решимость, может  чего-то  добиться  в  жизни.
Если не тем, так иным путем.
   - Совершенно  верно,  -  сказала  мисс  Персехаус.  -  Приходится  только
смотреть на жизнь под другим углом, чем остальные.
   - Углом зрения, - пробормотала Эмили.
   - Как, как вы сказали?
   И Эмили, насколько это было в ее силах, объяснила  в  общих  чертах  свою
теорию, которую разработала в это утро, рассказала о том, как она уже успела
применить ее на практике.
   - Неплохо, - сказала мисс Персехаус, кивая головой. - Ну  а  теперь,  моя
дорогая, перейдем к делу. Будучи не дурой, я  полагаю,  что  вы  приехали  в
деревню подразузнать, что сможете, о людях и посмотреть, не имеет ли то, что
вы узнали, какого-нибудь отношения к убийству. Итак, если вы хотите услышать
что-нибудь о людях, я могу вам кое-что сказать.
   Эмили не стала терять времени. Немногословно,  по-деловому  приступила  к
делу.
   - Майор Барнэби?
   - Типичный отставной  офицер,  недалек,  кругозор  ограничен,  склонен  к
ревности.  Легковерен  в  денежных  делах.  Готов  вложить  деньги  в  дутое
предприятие на Южном море, а у себя под носом  и  слона  не  заметит.  Любит
быстро разделываться с долгами и не  любит  тех,  кто  не  вытирает  ноги  о
коврик.
   - Мистер Рикрофт? - спросила Эмили.
   - Занятный маленький человечек, страшно  самовлюблен.  Капризен.  Считает
себя замечательной личностью. Думаю, он уже предложил вам свою помощь, чтобы
разобраться в деле, опираясь на свои замечательные познания в криминологии.
   Эмили призналась, что так оно и было.
   - Мистер Дюк? - спросила она.
   - Совершенно ничего не знаю об этом человеке, хотя  и  должна  бы  знать.
Типичный случай: надо бы знать, а все-таки не знаю. Странно. Так вот  бывает
с именем - вертится у тебя на языке, а вспомнить не можешь.
   - Миссис и мисс Уиллет? - спросила Эмили.
   - Ах, Уиллет! - Мисс Персехаус в некотором возбуждении опять приподнялась
на локте. - Ну да, мать и дочь. Сейчас я вам кое-что  расскажу  о  них,  моя
дорогая. Может быть, это вам пригодится. Пройдите туда, к моему  письменному
столу,  и  выдвиньте  маленький  верхний  ящик,  тот,  что  слева.  Да,  да,
правильно. Принесите мне чистый конверт, который там лежит.
   Эмили принесла, как было ведено, конверт.
   - Не скажу, что это важно, скорей всего - нет, - сказала мисс  Персехаус.
- Все так или иначе лгут, и миссис Уиллет имеет полное право  поступать  как
все.
   Она взяла конверт и пошарила в нем рукой.
   - Расскажу все по порядку. Когда эти  южноафриканские  дамы  перебирались
сюда  со  своими  распрекрасными  нарядами,  с  горничными   и   новомодными
чемоданами, то мать с дочерью ехали на "форде", а горничные с  чемоданами  -
на  станционном  открытом  автомобиле.  И  естественно,  это  было,  как  вы
понимаете, событием. Я смотрела в окно, когда они проезжали, и заметила, как
цветная наклейка оторвалась от чемодана и закружилась на краю моего участка.
А я терпеть не могу беспорядка  и  всяких  валяющихся  бумажек.  Конечно,  я
отправила Ронни ее подобрать и собиралась выбросить. Но она оказалась  такой
яркой и  красивой,  что,  пожалуй,  пригодится  для  альбома,  в  который  я
наклеиваю вырезки для детской больницы. Больше бы я о ней  и  не  вспомнила,
если бы миссис Уиллет не раз и не  два  не  подчеркивала  то,  что  Виолетта
никогда не покидала Африки, а сама она бывала только в Англии и на Ривьере.
   - Вот как? - удивилась Эмили.
   - Именно так. А теперь посмотрите сюда. - Мисс Персехаус протянула  Эмили
ярлык; на нем было написано: "Мендельс-отель, Мельбурн". -  Австралия  -  не
Южная Африка, по крайней мере, раньше таковой не считалась. Полагаю, это  не
имеет особого значения, но за что купила, за то и продаю. И еще  вот  что  я
вам скажу. Я слышала, как миссис Уиллет называет свою дочку.  Она  зовет  ее
"Ку-у-и-и", а это опять же характерно скорее для Австралии,  чем  для  Южной
Африки. Подозрительно это, замечу я вам. Зачем скрывать, что вы приехали  из
Австралии, если вы на самом деле оттуда?
   - В самом деле странно, - сказала Эмили. - И почему это они явились  сюда
зимой?
   - Конечно, это ведь бросается в глаза, - согласилась мисс Персехаус. - Вы
у них уже побывали?
   - Нет. Собиралась пойти сегодня. Только не представляю  себе,  что  я  им
скажу.
   - О, я вам сейчас устрою предлог,  -  бодро  сказала  мисс  Персехаус.  -
Дайте-ка мне ручку, почтовую бумагу и конверт. Вот так. Теперь минутку, -  И
после небольшой паузы она вдруг неожиданно разразилась страшным воплем:
   - Ронни, Ронни, Ронни! Что он - оглох? И что это он не  идет,  когда  его
зовут? Ронни! Ронни!
   Ронни тут же примчался с кисточкой в руке.
   - Что случилось, тетя Каролина?
   - Что тут должно случиться? Я тебя зову, и все. Вчера у миссис Уиллет был
к чаю какой-нибудь особенный торт?
   - Торт?
   - Торт, сандвичи, еще что-нибудь такое? Ох и  туго  ты  соображаешь,  мой
мальчик. Ну что у вас там было к чаю?
   - А, к чаю! Кофейный торт, - ответил  едва  пришедший  в  себя  Ронни.  -
Сандвичи с паштетом.
   - Кофейный торт, -  сказала  мисс  Персехаус.  -  Подойдет!  -  И  весело
принялась писать. - Можешь идти красить, -  обернулась  она  к  Ронни.  -  И
нечего стоять тут с раскрытым ртом! Аденоиды тебе удалили еще в детстве, так
что причин нет.
   Она написала:

   "Дорогая миссис Уиллет!
   Я слышала, у вас вчера к  чаю  подавали  необыкновенно  вкусный  кофейный
торт. Не будете ли вы столь добры и не дадите ли мне его рецепт?  Знаю,  что
вы не откажете в моей просьбе, -  ведь  инвалиду  только  и  разнообразия  в
жизни, что полакомиться. Мисс Трефусис  любезно  обещала  передать  вам  эту
записку, потому что Ронни сегодня утром занят. А какой ужас  с  этим  беглым
каторжником?!
   Искренне ваша,
   Каролина Персехаус".

   Она положила записку в конверт, заклеила его, надписала.
   - Вот вам, моя милая. Вы, вероятно, увидите, что у  дверей  околачиваются
репортеры. Много их ехало  в  фордовском  шарабане  <Здесь  -  экскурсионный
автомобиль.>. Так вы спросите миссис Уиллет, скажите,  что  вы  от  меня,  и
тогда проберетесь вовнутрь. Мне нет необходимости наставлять вас,  чтобы  вы
там ничего не проморгали и воспользовались визитом наилучшим образом.
   - Вы так добры, - сказала Эмили, - так добры!
   - Я помогаю тем, кто сам способен себе помочь, - сказала мисс  Персехаус.
- Между прочим, вы не спросили, что я думаю о Ронни.  Вероятно,  он  тоже  в
вашем списке. По-своему он неплохой молодой человек, но до жалости  слаб.  С
горечи должна признаться, что за деньги он готов  на  что  угодно.  Подумать
только, что ему приходится терпеть от меня! А мозгов не хватает понять,  что
он был бы мне в десять раз дороже, если бы время  от  времени  возражал  или
посылал меня ко всем чертям. Да, остается  еще  капитан  Вайатт.  Этот,  мне
кажется, курит опиум. Его легко вывести  из  себя,  и  он  становится  самым
невыносимым в Англии человеком. Ну вот, еще что-нибудь хотите узнать?
   - Вроде бы нет, - сказала Эмили. - Но то, что  вы  рассказали,  по-моему,
заслуживает внимания.

Глава 18

Эмили посещает Ситтафорд-хаус

   Весело шагая по дороге, Эмили еще раз отметила, как изменчиво  утро.  Все
вокруг уже окутывал туман.
   "Ужасное это место для жизни - Англия, - подумала она. - Если не снег, не
дождь, не пронизывающий ветер, так туман. А если и солнышко светит,  то  все
равно такой холод, что зуб на зуб не попадает".
   Ее размышления были нарушены довольно грубым голосом,  раздавшимся  прямо
над ее ухом:
   - Простите,  вы  случайно  не  видели  бультерьера?  Эмили  вздрогнула  и
повернулась.  Через  калитку  к  ней  перегнулся  высокий   худой   мужчина,
тем