ивают, есть
ли какие-нибудь новости. - Она помолчала, а затем заговорила опять. -  Я
просто боюсь сойти с ума. Я старалась крепиться,  но  не  могу  с  собой
справиться... Кстати, и мой врач не возражает, он даже настаивает, чтобы
я уехала недели на три-четыре. Вот у меня его письмо,  я  могу  показать
вам. А как вы считаете, могу я уехать?
   - Конечно, миссис Беттертон! Почему бы вам  и  не  поехать.  -  Брови
Джессепа от удивления поползли вверх. - Почему бы и нет?
   - Я думала, что у вас будут возражения.
   - Возражения? Почему? Это ведь ваше право. Сделайте только так, чтобы
я мог с вами без труда связаться - в  случае,  если  будут  какие-нибудь
новости.
   - О, конечно.
   - А куда вы думаете поехать?
   - Туда, где много солнца и мало англичан. В Испанию или Марокко...
   - Замечательно. Думаю, поездка пойдет вам на пользу.
   - Благодарю вас. О, как я вам за все  благодарна!  Джессеп  поднялся,
пожал протянутую руку и приказал дежурному проводить  миссис  Беттертон.
Затем попросил майора Глидера.
 
Глава 2 
 
   - Майор Глидер?
   - Мистер Джессеп?
   - Да, Джессеп - это я.
   Посетитель глядел на него с интересом.
   - Я много слышал о вас, - наконец произнес он.
   - Действительно? - вяло  полюбопытствовал  Джессеп.  Глидер  держался
уверенно и спокойно, и уже это было необычным. Большинство из тех,  кому
доводилось появляться  здесь,  нервничали,  волновались  или  же  просто
испытывали страх.
   Этот человек с непроницаемым лицом прекрасно владел собой. Такие люди
всегда знают, чего хотят. Они не скажут больше того, что считают нужным.
   - Чем могу быть полезен? - вежливо полюбопытствовал Джессеп.
   - Меня интересует, есть ли  у  вас  какие-нибудь  сведения  о  Томасе
Беттертоне? Ведь не всегда можно верить газетам. Мне кажется, что у  вас
я мог бы получить заслуживающую доверия информацию.
   - Очень сожалею, но пока ничего определенного нет.
   - Я думал, может, его  послали  за  рубеж  с  каким-нибудь  секретным
поручением...
   - Дорогой сэр! - воскликнул  уязвленный  Джессеп.  -  Ведь  Беттертон
всего-навсего ученый, а не дипломат и не секретный агент!
   - Беру свои слова назад. Хотя если  говорить  правду,  то  не  всегда
наклейка  соответствует  содержимому.  Теперь   о   главном.   Разрешите
объяснить, чем вызван этот мой интерес: Беттертон - мой родственник.
   - Да, знаю. Вы - племянник покойного профессора Маннхейма?
   - О, вы хорошо осведомлены!
   - Кое-кто иногда заходит сюда и кое-что  рассказывает...  Здесь  была
жена Беттертона. Эти сведения от нее. Вы писали ей?
   - Да, выразил свое сочувствие и спросил, нет ли новостей.
   - Вы поступили правильно.
   -  Видите  ли,  мистер  Джессеп,  дело  в  том,  что  моя  мать  была
единственной сестрой профессора Маннхейма, они были очень привязаны друг
к другу, и я много времени проводил в доме профессора.  Его  дочь  Эльза
была мне как родная сестра. После смерти моих родителей я  стал  жить  с
дядей и его дочерью, их дом стал моим домом, yoо было счастливое  время.
А затем началась война, дни трагедий и ужасов... Дядя с Эльзой уехали  в
Штаты, а я остался в Польше, в подпольной группе Сопротивления.  Однажды
после войны мне удалось съездить в Штаты - я хотел повидаться с родными.
Увы, это было  наше  последнее  свидание.  Когда  моя  работа  в  Европе
кончилась, я решил встретиться с Маннхеймом и  Эльзой,  но...  -  Глидер
развел руками, - я приехал в США, чтобы узнать о их смерти. Тот же, кого
сестра называла своим мужем, перебрался в Англию, где женился  вторично.
И aio я потерял семью во второй раз. А сейчас я  узнал  об  исчезновении
Томаса Беттертона и хочу выяснить, что можно сделать.  -  Глидер  умолк,
вопросительно глядя на Джессепа.
   Тот безучастно смотрел куда-то мимо посетителя.
   - Почему он исчез, мистер Джессеп?
   - Это именно то, что и нам хотелось бы знать, - ответил Джессеп.
   - А может, вы знаете это?
   Джессеп с некоторой долей любопытства следил за тем, как легко они  с
Глидером меняются ролями. В этом кабинете  обычно  задавал  вопросы  он,
Джессеп, а люди отвечали. А тут спрашивал незнакомец.
   - Простите, - начал Джессеп, - я не совсем понимаю, чем  вызван  этот
ваш интерес. Ведь Беттертон в сущности и не родственник вам. Вы даже  не
были с ним знакомы.
   - Это верно, - согласился Глидер, - но для  нас,  поляков,  фамильная
честь дороже всего. Существуют, видите ли, определенные обязательства. -
Он встал и начал откланиваться. - Очень сожалею, что отнял у вас  время,
благодарю за любезный прием. Если  я  вам  понадоблюсь,  со  мной  можно
связаться через американское посольство.
   Проводив посетителя, Джессеп взял телефонную трубку.
   - Попросите ко мне полковника Вартона. Когда Вартон вошел в  кабинет,
первые слова Джессепа были:
   - Ну, лед тронулся наконец!
   - Каким образом?
   - Миссис Беттертон выразила желание поехать за границу. Вартон слегка
присвистнул:
   - К муженьку?
   - Надеюсь. Она пришла с заготовленным письмом от  своего  врача.  Тот
настоятельно рекомендует ей переменить обстановку и отдохнуть.
   - Неплохо придумано!
   - А может, это и правда, -  попытался  охладить  горячность  товарища
Джессеп. - Должен  признаться,  миссис  Беттертон  довольно  убедительно
сыграла свою роль. Ни малейшей опечатки.
   - Ничего нового от нее не удалось узнать?
   - Кое-что. Про эту Спидер, с которой Беттертон завтракал в "Дорсете".
   - Что же?
   - Оказывается, Беттертон ничего не сказал жене о встрече.
   - Так... Вы считаете, это имеет прямое отношение к делу?
   - Во всяком случае, может иметь. Одно время Спидер вызывали в  США  в
комиссию по расследованию. Ей  удалось  оправдаться,  но  все  равно  ей
здорово потрепали перья. Возможно, это  и  есть  ниточка.  Единственная,
которой мы располагаем по делу Томаса Беттертона. Еще сегодня у меня был
брат первой жены Беттертона майор Глидер. Интересуется подробностями.
   - Вы, конечно, приказали за ним следить?
   - О, да. Я дважды нажал кнопку звонка, - усмехнулся Джессеп.
   - Так куда же она собирается? - вернулся Вартон к прежней теме.
   - В Испанию или  Марокко.  Единственные  страны,  где  Беттертона  не
видели.
   - Да... - Вартон сердито постучал  пальцами  по  папке  с  секретными
донесениями. - Если мы не справимся с этим делом... Один бог знает,  что
будет.
   Джессеп откинулся в своем кресле.
   - Что-то давно я не отдыхал, - произнес он медленно,  -  надоела  мне
эта контора. А не прогуляться ли и мне за границу?
 
Глава 3 
 
   - Рейс 108, на Париж, Эр Франс. Сюда, пожалуйста!..
   Пассажиры, сидевшие в зале  ожидания  аэропорта  Хет  Роу,  при  этом
сообщении  заволновались.  Хилари  Крейвен  подхватила  свой   небольшой
крокодиловой кожи чемоданчик и вместе со всеми направилась к выходу.
   Резкий ветер показался ей холодным. Хилари плотнее закуталась в шубу.
Наконец-то она оставит все эти туманы, холода,  все  это  беспросветное,
жалкое существование. И поедет к солнцу, голубому небу, к  новой  жизни.
Впервые за многие месяцы  Хилари  почувствовала,  что  тяжесть,  которая
сковывала ее сердце, начала понемногу ослабевать.
   Загудели моторы. Хилари откинулась в кресле  и  прикрыла  глаза.  Она
оставляла Англию, где у нее было столько горя, оставляла воспоминания  о
неудавшейся любви,  оставляла  маленький  грустный  холмик  -  последнее
прибежище Бренды...
   До аэродрома Орли Хилари проспала.  Здесь  она  пересела  в  самолет,
следующий до Касабланки.
   Не успела Хилари ступить на касабланскую землю, как один из  служащих
обратился к ней с поздравлениями:
   - Вам здорово повезло, мадам, что вы не летели предыдущим рейсом!
   - А почему? Что там случилось? - равнодушно поинтересовалась  Хилари.
Служащий оглянулся кругом,  но  новость  так  и  выпирала  из  него.  Он
наклонился к Хилари и понизил голос:
   - Ужасное происшествие. Самолет разбился при посадке. Пилот и штурман
погибли. Троих пассажиров в тяжелом состоянии отправили в больницу.
   Первое, что почувствовала Хилари, услышав это,  была  досада.  Почему
там не было ее! Сейчас бы  уже  ничего  не  существовало  -  ни  ноющего
сердца, ни всех ее несчастий. Она бы погибла, и все кончилось.
   И в гостинице Хилари ясно осознала, что бегство из Англии - далеко не
избавление. От самой себя ей не убежать. Вспоминалось странное поведение
врача, когда она  попросила  прописать  ей  снотворное.  Тот  отказался.
Неужели он предполагал, что дело дойдет до этого?
   Хилари вышла на улицу, на поиски аптеки.
   ...Достав из  сумки  четыре  маленьких  пакетика,  которые  с  трудом
удалось раздобыть в нескольких аптеках,  Хилари  развернула  их.  В  это
время кто-то негромко, но настойчиво постучал. Она решила не отвечать. И
вдруг глаза ее расширились от удивления -  ручка  двери  стала  медленно
поворачиваться, дверь открылась, и на пороге  возникла  мужская  фигура.
Хилари сразу узнала этого человека  с  сонным  лицом  -  только  что  он
покупал в аптеке зубную пасту. Незнакомец закрыл за собой дверь, подошел
к столу, за которым сидела Хилари, и сел напротив. - Мое имя Джессеп,  -
представился он.
   Изумленной Хилари все это казалось по меньшей  мере  неуместным,  она
покраснела от возмущения и, едва сдерживая гнев, резко спросила:
   - Хотелось бы мне знать, что вы тут делаете? Джессеп спокойно смотрел
на нее.
   - Странно. Это тот самый вопрос, который  я  хотел  задать  вам.  Для
этого я и пришел. - И он жестом указал на лежавшие на столе таблетки.
   - Не понимаю, о чем вы говорите, - ответила Хилари.
   - О, нет. Вы меня прекрасно понимаете. Хилари  замолчала,  подыскивая
слова для ответа. Однако почему-то спросила, указывая на дверь:
   - Как вам удалось ее открыть?
   По лицу Джессепа пробежала мальчишеская улыбка, оно сразу оживилось и
помолодело. Он вытащил из кармана отмычку.
   - А, понимаю. Вы - взломщик? - спокойно поинтересовалась Хилари.
   - Нет, миссис Крейвен, будьте ко  мне  справедливы.  Ведь  я  стучал.
Разве взломщики имеют обыкновение стучать? Когда я понял, что вы мне  не
откроете, мне пришлось прибегнуть к этому инструменту.
   - Зачем же?
   Взгляд Джессепа опять скользнул по столу.
   - На вашем месте я бы не стал этого делать.
   - Меня ничто не привязывает к жизни, - вырвалось вдруг  у  Хилари.  -
Муж, которого я любила, бросил меня, мой единственный ребенок  скончался
от менингита, у меня  нет  ни  близких  друзей,  ни  родных..,  никакого
призвания или любимой работы.., ничего!  Ясно?  Может  быть,  теперь  вы
оставите меня в покое?
   - Пока еще нет. Я хотел бы знать, что кроется за всем  этим.  Значит,
жизнь вас не интересует и вы хотите покончить с ней. Так или  иначе,  но
вы думаете о смерти?
   - Да.
   - Понятно. Теперь все становится более или менее  ясным.  Перейдем  к
следующему вопросу. Это обязательно должно быть снотворное?
   - Что вы имеете в виду?
   - Смерть от снотворного не так романтична, как это кажется на  первый
взгляд. Выбрасываться из окна тоже не особенно приятно - человек умирает
не сразу. Бросаться под поезд - это опять-таки имеет свои  отрицательные
стороны. К чему я веду? Есть другие пути.
   - Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите!
   - Естественно! Ведь я еще ничего не сказал. Для  этого  мне  придется
изложить целую историю. Не возражаете?
   Хилари не возражала. И Джессеп начал  в  своей  обычной  медлительной
манере:
   - Видимо, вы относитесь к  тем  женщинам,  которые  читают  газеты  и
находится, так сказать, в курсе событий. Вы, конечно, знаете, что  время
от времени в разных странах исчезают ученые. Год назад  бесследно  исчез
один итальянский физик, а вот у  нас  месяца  два  назад  куда-то  исчез
молодой ученый Томас Беттертон.
   Хилари кивнула:
   - Да, помню, я читала об этом.
   - Видите ли, в жизни происходит значительно больше того, чем об  этом
сообщается в печати. Я хочу сказать, что исчезает  много  народу.  И  не
только физики. Бесследно исчезают химики, медики, биологи,  пропал  даже
один адвокат. Так обстоит дело почти  во  всех  странах,  и  мы  обязаны
установить, почему эти люди исчезли. Сделали они это по доброй воле  или
нет? Может, их похитили? Какая организация тут  действует  и  каковы  ее
цели? В общем, вопросов множество. И мы хотим ответить на них.  А  вы..,
может быть, именно вы и могли бы помочь нам в этом.
   Хилари с изумлением смотрела на собеседника.
   - Я? Каким образом? Почему именно я?
   - Теперь я  подхожу  к  конкретному  делу,  -  невозмутимо  продолжал
Джессеп. - Два месяца назад в Париже пропал Томас Беттертон. В Англии  у
него осталась жена. Ее это очень  огорчило  или  во  всяком  случае  она
сделала вид, что огорчена. Миссис Беттертон клялась нам,  что  не  имеет
никакого  представления,  куда  делся  муж,  как  и  почему  это   могло
произойти. Может быть, это правда, а может быть, и нет. Некоторые, и я в
том числе, считают, что это ложь.
   Хилари слушала, боясь пропустить  хотя  бы  слово,  рассказ  Джессепа
помимо воли заинтересовал ее.
   - Мы установили негласное наблюдение за миссис Беттертон. Две  недели
назад она сообщила нам, что врачи предписывают ей  поездку  за  границу,
чтобы переменить обстановку и отдохнуть. Вчера она вылетела из Англии  в
Касабланку.
   - Понятно. Вернее, непонятно, при чем тут я?
   - Тут дело даже не совсем в  вас,  миссис  Крейвен.  Ваши  прекрасные
волосы...
   - При чем тут мои волосы?
   - Во внешности миссис Беттертон самое примечательное - это ее волосы.
Может быть, вы слышали, что самолет, который летел на  три  часа  раньше
вашего,  разбился  при  посадке?  В  этом  самолете  была  жена   Томаса
Беттертона - Опивия. Она не погибла, но ее в тяжелом состоянии увезли  с
аэродрома в  больницу.  Врачи  утверждают,  что  Оливия  не  дотянет  до
завтрашнего утра. - В глазах Хилари Джессеп видел немой  вопрос.  -  Да,
именно  так,  -  подтвердил  он.  -  Теперь  вы  понимаете,  какой   вид
самоубийства я вам предлагаю? Я хочу, чтобы  супруга  Томаса  Беттертона
продолжала свою поездку. Я предлагаю вам стать миссис Беттертон.
   - Но это невозможно! - воскликнула Хилари. - То есть, я имею в  виду,
что они сейчас же поймут, что это  не  она.  Джессеп  задумчиво  склонил
голову набок.
   - Это, конечно, зависит от oao, кого  вы  подразумеваете  под  словом
"они".
   Кто эти "они"?
   Мы не знаем.
   Расшифровывая популярно слово "они",  мы  можем  допустить,  что  это
люди, которые в целях собственной  безопасности  работают  очень  узкими
группами. Если поездка миссис Беттертон имеет конечную цель,  и  заранее
запланирована ими, то те, кто отвечает за  эту  поездку,  в  назначенное
время должны связаться с определенной  женщиной  в  определенном  месте.
Посмотрите, вот приметы миссис Беттертон, записанные в ее паспорте. Рост
пять футов семь дюймов, волосы золотистые, зеленовато-голубые глаза, рот
обычный. Особых примет нет. Неплохо?
   - Но местные власти. Они, конечно... Джессеп улыбнулся.
   - С этим все в порядке. Французы  сами  потеряли  нескольких  молодых
ученых. Они  с  нами  сотрудничают.  Все  предполагается  сделать  таким
образом.  Миссис  Беттертон  с  контузией;   полученной   в   результате
авиакатастрофы, привозят в больницу. Вторую пассажирку, а именно  Хилари
Крейвен, тоже помещают  в  больницу.  Через  пару  дней  миссис  Крейвен
умирает в больнице, а миссис Беттертон выздоравливает.  У  нее,  правда,
останутся неприятные последствия контузии, но, тем не менее, она будет в
состоянии продолжать свое путешествие. Катастрофа действительно была,  а
контузию  диагностируют  врачи.  Контузией,  кстати,   можно   объяснить
множество вещей, например, провалы памяти, поведение  миссис  Беттертон,
если оно почему-либо покажется кому-то странным.
   - Но это же чистейшее безумие! - воскликнула Хилари.
   - Что ж, -  согласился  Джессеп,  -  похоже  на  это.  Но  если  наши
подозрения подтвердятся,  вы  ведь  поймете  их.  Видите,  я  совершенно
откровенен с вами. Я вижу, вы сами готовы уличить их. Так вы беретесь за
это дело, миссис Крейвен?
   - Пожалуй, почему не попробовать!
   - В  таком  случае,  -  проговорил  Джессеп,  вскакивая  со  стула  с
неожиданным приливом энергии, - нельзя терять ни минуты.
 
Глава 4 
 
   Хилари Крейвен сидела на твердом железном стульчике около  больничной
койки, на которой с забинтованной головой  лежала  без  сознания  Оливия
Беттертон. Еще в палате находились сестра и Джессеп.
   - Если она придет в сознание, -  тихо  сказал  Джессеп,  обращаясь  к
Хилари,  -  нам  необходимо  получить  от   нее   какие-нибудь   данные,
какой-нибудь пароль, условный знак - ведь должно же хоть что-то  быть...
И она скорее скажет все это вам, чем мне.
   - Мистер Джессеп, мы скажем ей, что она умирает?
   - Я еще не знаю, это надо обдумать.
   Хилари кивнула. Она испытывала глубокое сострадание к лежавшей  здесь
молодой женщине. Оливия должна была встретиться  с  человеком,  которого
любила. Или все это неправда?
   И она приехала сюда только  за  тем,  чтобы  рассеяться  и  дождаться
каких-нибудь  сведений  о  его  судьбе?..  Размышления  Хилари   прервал
равнодушный голос сиделки:
   - Кажется, мадам, она кончается, пойду  позову  доктора.  -  С  этими
словами она вышла. Джессеп отошел в угол и стал  так,  чтобы  Оливия  не
могла его увидеть.
   Светлые ресницы вдруг вздрогнули, голубовато-зеленые глаза пристально
посмотрели в лицо Хилари.
   - Где я?..
   В эту минуту в палату стремительно вошел врач. Он взял руку больной и
стал считать пульс.
   - Вы в больнице, мадам, - произнес он. - Ваш самолет потерпел аварию.
   - Самолет?.. - Голос Оливии был чуть слышен,  дышала  она  с  трудом,
едва разжимая бескровные губы.
   - Хотели бы видеть кого-нибудь  здесь,  в  Касабланке,  мадам?  Может
быть,  вы  хотите  кому-нибудь  что-либо   сообщить?   Глаза   умирающей
остановились на лице врача.
   - Нет. - Вдруг она увидела Хилари. - Кто.., кто вы?
   - Я тоже из Англии, прилетела самолетом, - Хилари говорила  сбивчиво.
- Если я могу чем-нибудь помочь вам, говорите...
   - Нет, ничем.., ничем...
   - Послушайте, - сказала Хилари, - мне, может  быть,  удастся  увидеть
вашего мужа. Что ему передать?
   - Передайте ему.., скажите, чтобы был осторожен... Борис...  Борис...
Это опасность...
   - Скажите мне еще что-нибудь, помогите мне связаться с вашим мужем.
   - Снег. - Что?.. Снег? - в замешательстве  повторила  Хилари.  Хилари
наклонилась ближе и услышала тихий шепот Оливии:
   - Да снег.., на землю упал... - И Оливии Беттертон не стало.
   Последующие  пять  дней  для  Хилари   Крейвен   были   необыкновенно
напряженными. В больнице ее поместили в особую палату, где она засела за
работу. Все подробности жизни Оливии Беттертон, мельчайшие детали - все,
что удалось установить, Хилари должна  была  вызубрить  наизусть.  Каков
дом, где та жила, его обстановка, внешность  и  имя  домашней  прислуги,
имена всех родственников, клички любимых собак, имя канарейки. Надо было
запомнить все подробности  жизни  Оливии  с  Томасом  в  течение"  шести
месяцев их супружества. Свадьба, туалеты приглашенных... А вкусы Оливии,
ее времяпрепровождение, друзья и знакомые, любимые блюда и напитки.  Все
это должно было слиться воедино, в образ Оливии Беттертон.
   Однажды Хилари спросила у Джессепа, может ли все это пригодиться?
   - Может, и пригодится, а может, и нет, - ответил спокойно Джессеп.
   Описание  внешности  Хилари  и  Оливии  в  их   паспортах   абсолютно
совпадало.  В  действительности  Оливию  можно   было   назвать   просто
хорошенькой, что касается Хилари, то в  ее  глазах  светился  живой  ум,
необычный овал подбородка говорил о характере. Скульптор, видимо,  нашел
бы ее лицо интересным.
   - Вот вы говорите, - опять вернулась Хилари к прежнему  разговору,  -
что ни у кого не возникнет  сомнений,  что  я  -  Оливия  Беттертон.  Вы
полагаете, что они не знают, как она выглядит.