Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Кристи Агата. Смерть приходит в конце -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  -
т теперь в примыкающем к гробнице прохладном гроте, где его ждал Хори, снова превратился в землевладельца и занялся делами. Они обсудили положение в хозяйстве, что и по какой обменной цене сейчас идет, какие доходы получены от сделок с зерном, скотом и лесом. Спустя полчаса или около того Имхотеп с удовлетворением кивнул головой. - У тебя отличная деловая хватка. Хори, - заметил он. - Так и должно быть, Имхотеп, - улыбнулся Хори. - Недаром я уже много лет веду твои дела. - И преданно мне служишь. Ладно, а сейчас мне хотелось бы с тобой посоветоваться. Речь пойдет об Ипи. Он жалуется, что все им командуют. - Он еще очень молод. - Но проявляет большие способности. Он считает, что братья не всегда к нему справедливы. Себек, по-видимому, груб и требует беспрекословного повиновения, а Яхмос чересчур робок и осторожен, что не может не раздражать. Ипи по натуре человек горячий. Он не любит, когда ему приказывают. Более того, он говорит, что только я, его отец, имею на это право. - Верно, - согласился Хори. - По-моему, это и порождает все недоразумения, которые не идут на пользу твоему хозяйству. Ты позволишь мне говорить откровенно? - Разумеется, мой дорогой Хори. Твои слова всегда разумны и хорошо обдуманны. - Тогда вот что я скажу тебе, Имхотеп. Когда ты уезжаешь, тебе следует оставлять здесь за себя человека, наделенного законными полномочиями. - Я доверяю вести дела тебе и Яхмосу... - Я знаю, что в твое отсутствие мы имеем право действовать от твоего имени, но этого недостаточно. Почему бы тебе не взять в совладельцы одного из сыновей, письменно засвидетельствовав его право на ведение твоих дел? Имхотеп, нахмурившись, зашагал по залу. - И кого же из моих сыновей ты предлагаешь? Себек умеет распоряжаться, но не умеет слушаться. Ему я не доверяю, у него дурной характер. - Я имел в виду Яхмоса. Он твой старший сын. Человек он добрый, отзывчивый. И предан тебе. - Да, характер у него хороший, но он чересчур уж уступчив. Со всеми соглашается. Конечно, будь Ипи постарше... - Давать власть слишком молодому всегда опасно, - перебил его Хори. - Верно, верно. Хорошо, Хори, я подумаю о том, что ты сказал... Яхмос, конечно, примерный сын, послушный... - Тебе следовало бы всерьез над этим призадуматься, - мягко, но настойчиво сказал Хори. - Что ты имеешь в виду. Хори? - внимательно взглянул на него Имхотеп. - Только что я сказал, что опасно давать власть слишком молодому, - медленно произнес Хори. - Но столь же опасно слишком долго не давать власти. - Ты хочешь сказать, что Яхмос привык выполнять приказания, а не приказывать сам? Пожалуй, в этом что-то есть. - Имхотеп вздохнул. - Да, нелегко править семьей. И особенно трудно управляться с женщинами. У Сатипи неукротимый нрав. Кайт никого вокруг не замечает. Но я им объяснил, что к Нофрет они должны относиться с уважением. По-моему, могу я сказать... Он замолчал. По узкой тропинке, задыхаясь, бежал раб. - В чем дело? - Господин, к берегу пристала фелюга. С сообщением из Мемфиса прибыл писец по имени Камени. Имхотеп встревоженно поднялся на ноги. - Опять неприятности! - воскликнул он. - Это столь же несомненно, как то, что бог Ра плывет в своей лодке по небесному океану. Нас ждут новые неприятности. Стоит мне дать себе поблажку, обязательно что-нибудь случается. Он, стуча сандалиями, поспешил вниз по тропинке, а Хори сидел неподвижно и смотрел ему вслед. На лице его была написана обеспокоенность. II Ренисенб неведомо зачем бродила по берегу Нила, как вдруг услышала шум и крик и увидела, что к причалу бегут люди. Она последовала за толпой. В приближающейся к берегу фелюге стоял молодой человек, и на мгновенье, когда она увидела в ярком свете солнца его силуэт, сердце ее замерло. Безумная, несбыточная надежда овладела ею. "Хей! Хей вернулся из Царства мертвых". И сама же посмеялась над собой за эту тщетную надежду. В ее воспоминаниях Хей всегда виделся ей в лодке, плывущей по Нилу, а этот молодой человек походил телосложением на Хея - вот ей и пришла в голову такая фантазия. Молодой человек оказался моложе Хея, у него были ловкие, изящные движения и веселое, приветливое лицо. Юноша представился писцом по имени Камени из северных владений Имхотепа. За хозяином дома послали раба, а Камени отвели в дом и предложили ему еду и питье. Вскоре появился Имхотеп и долго беседовал с писцом. О чем они говорили, стало известно на женской половине дома благодаря Хенет, которая всегда приносила все новости первой. Ренисенб порой удивлялась, каким образом Хенет удавалось выведать и разузнать даже то, что хранилось в строжайшей тайне. Камени, сын двоюродного брата Имхотепа, как выяснилось, служил у Имхотепа писцом. Он обнаружил подделку счетов, а поскольку дело было сложным и запутанным и в подлоге оказались замешаны управляющие, он счел за лучшее самому явиться сюда и обо всем доложить хозяину. Ренисенб эта история мало интересовала. Однако доставленное Камени известие изменило все планы Имхотепа - он стал срочно готовиться к отъезду. Отец намеревался было еще месяца два пробыть дома, но теперь решил, что чем скорее он отправится на север, тем лучше. По этому случаю были созваны все обитатели дома и щедро наделены многочисленными наставлениями и поручениями. Следует делать то и это. Яхмос ни в коем случае не должен делать того-то и того-то. Себеку надлежит проявлять благоразумие в том-то. Все это, думала Ренисенб, ей знакомо. Яхмос был само внимание, Себек мрачен и угрюм. Хори, как всегда, спокоен и деловит. От назойливых требований Ипи отец отмахнулся решительнее обычного. - Ты еще слишком молод, чтобы получить право распоряжаться средствами на твое содержание. Слушайся Яхмоса. Ему известны мои желания и воля. - Имхотеп положил руку на плечо старшего сына. - Я доверяю тебе, Яхмос. По возвращении мы продолжим разговор о том, чтобы сделать тебя совладельцем. Яхмос расцвел от удовольствия. И даже расправил плечи. - Смотри только, чтобы все было в порядке, пока меня здесь нет, - продолжал Имхотеп. - Пригляди, чтобы к моей наложнице относились с должным почтением. Ты за нее в ответе. Следи за порядком на женской половине дома. Заставь Сатипи прикусить язык. Присмотри, чтобы Себек должным образом наставлял Кайт. Ренисенб тоже должна быть вежлива и предупредительна по отношению к Нофрет. Кроме того, я не потерплю, чтобы с дорогой мне Хенет обращались дурно. Я знаю, что наши женщины ее недолюбливают. Но она уже давно живет среди нас, и ей по праву позволено говорить то, что кое-кому может быть не по сердцу. Она, конечно, не блистает ни красотой, ни умом, но нам она предана и, помните, всегда блюдет мои интересы. Я не позволю выказывать ей пренебрежение. - Все будет так, как ты велишь, отец, - ответил Яхмос. - Правда, случается, Хенет болтает лишнее. - Подумаешь! Все женщины болтают лишнее. И Хенет не больше других. Что касается Камени, то он останется здесь. У нас есть возможность содержать еще одного писца. Он будет помогать Хори. А вот насчет того земельного участка, который мы отдали в аренду женщине по имени Яаи... Имхотеп перешел к делам по хозяйству. Когда наконец все было готово к отплытию, Имхотепа вдруг одолели сомнения. Он отвел Нофрет в сторону и тихо спросил: - Нофрет, ты довольна, что остаешься здесь? Может, тебе лучше поехать со мной? Нофрет покачала головой и улыбнулась. - Ты ведь скоро вернешься, - сказала она. - Месяца через три, а может, и четыре. Кто знает? - Вот видишь, скоро. А мне здесь будет хорошо. - Я поручил Яхмосу и двум другим моим сыновьям выполнять каждое твое желание, - самоуверенно проговорил Имхотеп. - В случае малейшего твоего недовольства на их головы падет мой гнев. - Они выполнят твой приказ, Имхотеп, не сомневаюсь. - Нофрет помолчала. - Кому, по-твоему, я могу полностью доверять? Кто по-настоящему тебе предан? Я не говорю о членах семьи. - Хори. Мой дорогой Хори. Он поистине моя правая рука, человек разумный и выдержанный. - Но он и Яхмос как братья, - задумчиво произнесла Нофрет. - Может... - Тогда Камени. Он тоже писец. Я приставлю его к тебе в услужение. Если ты будешь чем-то недовольна, продиктуй ему письмо ко мне. - Отличная мысль, - кивнула Нофрет. - Камени приехал из Северных Земель. Он знает моего отца. Твои родственники не смогут на него повлиять. - И Хенет! - вспомнил Имхотеп. - Есть еще Хенет. - Да, - с сомнением в голосе согласилась Нофрет, - еще. есть Хенет. Быть может, ты поговоришь с нею сейчас, в моем присутствии? - С удовольствием. За Хенет послали, и она тотчас явилась, будто только этого и ждала. Она принялась сетовать по поводу отъезда Имхотепа. Но он прервал ее причитания: - Да, да, моя дорогая Хенет, но от этого никуда не денешься. Я из тех людей, кому редко удается отдохнуть в тиши и покое. Я должен день и ночь трудиться на благо моей семьи, хотя это принимается как должное. А сейчас мне нужно всерьез поговорить с тобой. Я знаю, что ты служишь мне верно и преданно. А потому могу полностью тебе доверять. Охраняй Нофрет, она мне очень дорога. - Тот, кто дорог тебе, господин, дорог и мне, - твердо заявила Хенет. - Очень хорошо. Значит, ты будешь предана Нофрет всей душой? Хенет повернулась к Нофрет, которая наблюдала за ней из-под полуопущенных век. - Ты чересчур красива, Нофрет, - сказала она, - вот в чем беда. Поэтому все тебе завидуют. Но я присмотрю за тобой и буду передавать тебе все, что они говорят или замышляют. Можешь на меня рассчитывать! Наступило молчание. Взгляды обеих женщин встретились. - Можешь на меня рассчитывать, - повторила Хенет. Улыбка, странная, загадочная улыбка тронула губы Нофрет. - Да, - согласилась она, - я верю тебе, Хенет. И думаю, что могу на тебя рассчитывать. Имхотеп громко откашлялся. - Значит, мы договорились. Все в порядке. Улаживать дела - это я умею, как никто. В ответ послышался сдержанный смешок. Имхотеп резко обернулся и увидел в дверях главного зала свою мать. Она стояла, опираясь на палку, и казалась еще более высохшей и ехидной, нежели обычно. - Какой у меня замечательный сын! - обронила она. - Я должен спешить... Мне надо еще кое-что сказать Хори... - озабоченно пробормотал Имхотеп и так поспешно вышел из зала, что ему удалось не встретиться с матерью взглядом. Иза повелительно кивнула головой Хенет, и та беспрекословно выскользнула из главных покоев. Нофрет встала. Они с Изой смотрели друг на друга. - Итак, мой сын оставляет тебя здесь? - спросила Иза. - Советую тебе ехать с ним, Нофрет. - Он хочет, чтобы я осталась здесь. Голос Нофрет был тихим и кротким. Иза коротко рассмеялась. - И вправду, какой толк ему брать тебя с собой! Но почему ты не хочешь ехать - вот чего я не понимаю. Что задерживает тебя здесь? Ты жила в городе, много, наверное, путешествовала. Почему ты предпочитаешь остаться в этом скучном доме среди людей, которые, я буду откровенна, тебя не любят, более того, ненавидят? - И ты меня ненавидишь? - Нет, - покачала головой Иза, - у меня нет к тебе ненависти. Я уже старуха и, хотя плохо вижу, все же способна разглядеть красоту и любоваться ею. Ты красива, Нофрет, и мне приятно на тебя смотреть. Потому что ты красива, я не желаю тебе зла. Но послушай меня: поезжай в Северные Земли вместе с моим сыном. - Он хочет, чтобы я осталась здесь, - повторила Нофрет. В покорном тоне теперь явно слышалась насмешка. - Ты остаешься здесь с какой-то целью, - резко сказала Иза. - Интересно, с какой? Что ж, потом пеняй на себя. А пока будь осмотрительна и благоразумна. И никому не доверяй! Она круто повернулась и вышла из зала. Нофрет стояла неподвижно. Медленно, очень медленно ее губы раздвинулись в усмешке, делая ее похожей на разозлившуюся кошку. ГЛАВА VI Первый месяц Зимы, 4-и день I Ренисенб взяла себе в обычай почти каждый день подниматься наверх к гробнице. Иногда она заставала там Яхмоса и Хори, иногда одного Хори, а порой там вовсе никого не было, но всегда, поднявшись, Ренисенб испытывала странное чувство облегчения и покоя, едва ли не избавления от какой-то опасности. Больше всего ей нравилось, когда она находила у гробницы одного Хори. Ей была приятна его сдержанность: не любопытствуя ни о чем, он одобрительно принимал ее появление. Обхватив одно колено руками, она садилась в тени у входа в грот - обитель Хори - и устремляла взор на полосу зеленых полей, туда, где сверкали воды Нила, сначала бледно-голубые, потом в дымке желтовато-коричневые, а дальше кремово-розовые. Первый раз она поднялась туда, когда ее вдруг охватило непреодолимое желание избавиться от женского общества. Ей хотелось тишины и дружеского участия, и она обрела их там. Это желание не исчезло и потом, но уже не из-за стремления бежать из дома, где царили суета и раздоры, а из-за ощущения, что грядет нечто более грозное. - Я боюсь... - однажды сказала она Хори. - Чего ты боишься, Ренисенб? - изучающе посмотрел на нее он. - Ты как-то говорил про болезни, которые поражают плоды. И недавно мне пришло в голову, что то же самое происходит с людьми. Хори кивнул головой. - Значит, ты поняла... Да, Ренисенб, это так. Неожиданно для себя самой Ренисенб сказала: - Именно это происходит у нас в доме. К нам пришло зло. И я знаю, кто его принес. Нофрет. - Ты так считаешь? - спросил Хори. - Да, - энергично тряхнула головой Ренисенб, - да. Я знаю, о чем говорю. Послушай, Хори, когда я вернулась сюда к вам и сказала, что все в доме осталось по-прежнему, даже ссоры между Сатипи и Кайт, это была правда. Их ссоры. Хори, были не настоящие. Они были для них развлечением, заполняли досуг, женщины не испытывали друг к другу неприязни. Но теперь все стало по-другому. Теперь они не просто ругаются, теперь они на самом деле стараются оскорбить друг друга и, когда видят, что цель достигнута, искренне радуются! Это страшно, Хори, страшно! Вчера Сатипи так разозлилась, что воткнула Кайт в руку длинную золотую булавку, а два-три дня назад Кайт опрокинула тяжелую медную кастрюлю с кипящим маслом Сатипи на ногу. Сатипи целый вечер бранит Яхмоса - ее слышно во всех покоях. Яхмос выглядит усталым и задерганным. А Себек ходит в деревню, знается там с женщинами и, возвратившись домой пьяным, кричит о том, какой он умный. - Да, все это так, я знаю, - нехотя согласился Хори. - Но при чем тут Нофрет? - Потому что это дело ее рук. Она шепнет одному одно, другому другое, какую-то мелочь, но не глупость - вот тут-то все и начинается! Она как стрекало, которым подгоняют вола. И ведь знает, что шептать. Иногда мне кажется, что ей подсказывает Хенет... - Да, - задумчиво сказал Хори. - Вполне может быть. Ренисенб вздрогнула. - Не люблю я Хенет. Противно смотреть, как она крадучись ходит по дому. Твердит, что предана нам всей душой, но кому нужна ее преданность? Как могла моя мать привезти ее сюда и так привязаться к ней? - Мы знаем об этом только со слов самой Хенет, - сухо отозвался Хори. - И с чего это Хенет так полюбила Нофрет, что ходит за ней по пятам, прислуживает ей и что-то нашептывает? О Хори, если бы ты знал, как мне страшно! Я ненавижу Нофрет! Хорошо бы она куда-нибудь уехала! Она красивая, но жестокая и плохая! - Какой ты еще ребенок, Ренисенб. - И тихо добавил: - Она идет сюда. Ренисенб повернула голову и увидела, как по крутой тропинке, что шла вверх к гробнице, поднимается Нофрет. Она чему-то улыбалась про себя и тихо напевала. Дойдя до того места, где они сидели, она огляделась вокруг. На лице ее было написано лукавое любопытство. - Вот, значит, куда ты бегаешь ежедневно, Ренисенб. Ренисенб сердито молчала, как ребенок, тайное убежище которого оказалось раскрытым. Нофрет огляделась. - А это и есть знаменитая гробница? - Совершенно верно, Нофрет, ответил Хори. Она взглянула на него и улыбнулась своей хищной улыбкой. - Она, верно, приносит тебе недурной доход, а, Хори? Ты ведь человек деловой, я слышала, - со злой насмешкой добавила она, но на Хори это не произвело впечатления. Он по-прежнему улыбался ей своей тихой, степенной улыбкой. - Она приносит недурной доход всем нам... Смерть всегда кому-нибудь выгодна... Нофрет вздрогнула, обежала взглядом столы для приношений, вход в усыпальницу и ложную дверь. - Я ненавижу смерть! - воскликнула она. - Напрасно, - тихо проговорил Хори. - Смерть - главный источник богатств у нас в Египте. Смерть оплатила украшения, что на тебе надеты, Нофрет. Смерть тебя кормит и одевает. - Что ты имеешь в виду? - не сводила с него глаз Нофрет. - Имхотеп - жрец "ка", он совершает заупокойные обряды. Все его земли, весь его скот, лес, лен и ячмень дарованы ему за то, что он служит душе умершего. Он помолчал, а потом задумчиво продолжал: - Странные люди мы, египтяне. Мы любим жизнь и потому очень рано начинаем готовиться к смерти. Вот куда идет богатство Египта - в пирамиды, в усыпальницы, в земельные наделы, которые придаются гробницам. - Перестань говорить о смерти! - крикнула Нофрет. - Я не хочу этого слышать. - Потому что ты настоящая египтянка, потому что ты любишь жизнь, потому что... и ты порой чувствуешь, что смерть бродит где-то поблизости... - Перестань! Она едва не бросилась на него. Потом, пожав плечами, отвернулась и пошла вниз по тропинке. Ренисенб вздохнула с облегчением. - Как хорошо, что она ушла, - с наивной откровенностью проговорила она. - Ты ее напугал, Хори. - Пожалуй... А ты тоже испугалась, Ренисенб? - Нет, - не совсем уверенно произнесла Ренисенб. - Все, что ты сказал, чистая правда, только я почему-то раньше об этом не задумывалась: ведь мой отец священнослужитель души усопшего. - Весь Египет одержим мыслями о смерти! - с внезапной горечью воскликнул Хори. - И знаешь почему, Ренисенб? Потому что мы верим только в то, что видим, а думать не умеем и боимся представить себе, что будет с нами после смерти. Вот и воздвигаем пирамиды и гробницы, укрываясь в них от будущего и не надеясь на богов. Ренисенб с удивлением смотрела на него. - Что ты говоришь. Хори? У нас ведь так много богов, так много, что я не в силах их всех запомнить. Только вчера вечером мы вели разговор о том, кому какой из богов больше нравится. Себеку, оказалось, Сехмет[13], а Кайт молится богине Мехит[14]. Камени всем богам предпочитает Тота[15] - ну конечно, ведь он писец. Сатипи верит в коршуноголового Гора[16] и нашу здешнюю богиню Меритсегер[17]. Яхмос сказал, что поклоняется Птаху, потому что он творец всего на земле. Я больше других люблю Исиду[18]. А Хенет утверждает, что лучше всех наш местный бог Амон[19]. По ее словам, среди жрецов ходит поверие, что в один прекрасный день Амон станет самым могущественным богом в Египте, поэтому она приносит жертвы ему, хотя пока он совсем не главный бог. И затем есть Ра, бог солнца, и Осирис, перед которым взвешивают на весах сердца умерших. Ренисенб с трудом перевела дыхание и умолкла. Хори улыбался. - А в чем, Ренисенб, различие между богом и человеком? Она опять удивилась. - Боги умеют творить чудеса. - И это все? - Я не понимаю, о чем ты говоришь. Хори. - Я хочу сказать, что тебе бог, по-видимому, представляется только мужчиной или женщиной, которые способны делать то, чего не могут делать обычные люди. - Странно ты рассуждаешь! Я не понимаю тебя. Она озадаченно смотрела на него, а когда взглянула вниз в долину, ее внимание привлекло нечто иное. - Посмотри! - воскликнула она. - Нофрет беседует с Себеком. Она смеется. И вдруг ахнула. - Нет, ничего. Мне показалось, что он хочет ее ударить. Она пошла в дом, а он поднимается сюда. Явился Себек, мрачный, как грозовая туча. - Пусть крокодил сожрет эту женщину! - выкрикнул он. - Мой отец сделал большую, чем всегда, глупость, взяв ее себе в наложницы. - Чем она тебе так досадила? - поинтересовался Хори. - Она как всегда оскорбила меня! Спросила, поручил ли

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору