зда, и  на  фоне
гор это будет выглядеть ужасно опасным.
   Я  обратил  ее  внимание  на  то,  что,  вероятно,  невозможно  будет
определить, действительно ли снимали из заднего вагона.  Она  посмотрела
на меня с жалостью.
   - Я укажу это под снимком. "Снято из поезда. Паровоз описывает дугу".
   - Так можно написать под любым снимком поезда, -  сказал  я.  Женщины
никогда не думают о столь простых вещах.
   - Я рада, что мы проезжаем здесь днем, - вскричала Энн Беддингфелд. -
Ведь я бы ничего такого не увидела,  если  бы  вчера  вечером  уехала  в
Дурбан.
   - Конечно, нет, - сказал полковник Рейс, улыбаясь, - вы проснулись бы
завтра утром и очутились на безводном плато Карру,  в  жаркой,  пыльной,
каменистой пустыне.
   - Как хорошо, что я передумала, - сказала Энн, удовлетворенно вздыхая
и оглядываясь вокруг.
   Вид был замечательный. Кругом высокие горы, через которые вилась наша
дорога, и мы с трудом забирались все выше и выше.
   - Это  лучший  из  ежедневных  поездов  в  Родезию?  -  спросила  Энн
Беддингфелд.
   - Ежедневных? - рассмеялся Рейс. - Что вы, моя дорогая мисс Энн, туда
идут только три поезда в неделю. По понедельникам, средам и субботам. Вы
сознаете, что приедете на водопад
только в субботу?
   - Как хорошо мы узнаем друг друга к тому времени!  -  злобно  сказала
миссис Блейр. - Как долго вы  собираетесь  оставаться  у  водопада,  сэр
Юстас?
   - Смотря по обстоятельствам, - осторожно ответил я.
   - Каким?
   - Это будет зависеть от развития обстановки в Йоханнесбурге.  Сначала
я думал побыть пару дней у водопада, который никогда не  видел,  хотя  в
Африке уже третий раз, а потом поехать в Йобург, чтобы изучить состояние
дел на Ранде. Дома, знаете ли, я выступаю  как  знаток  южно-африканской
политики. Однако судя по тому, что я слышу, примерно через неделю Йобург
станет чрезвычайно неприятным местом для посещения. Я  не  хочу  изучать
состояние дел в разгар разбушевавшегося восстания.
   Рейс улыбнулся с видом превосходства.
   - Полагаю, ваши страхи преувеличены, сэр Юстас. В  Йобурге  будет  не
слишком опасно.
   Женщины немедленно посмотрели на него, думая, по-видимому, "какой  вы
отважный герой". Меня это сильно разозлило. Я столь же храбр, как  Рейс,
но не вышел фигурой. Длинные, худые, загорелые мужчины всегда добиваются
своего.
   - Полагаю, вы будете там? - холодно заметил я.
   - Очень возможно. Мы могли бы поехать вместе.
   - Не уверен, что не  останусь  ненадолго  у  водопада,  -  ответил  я
уклончиво. Почему Рейсу так  хочется,  чтобы  я  поехал  в  Йобург?  Он,
кажется, положил глаз на Энн. - А каковы ваши планы, мисс Энн?
   - Смотря по обстоятельствам, - ответила она сдержанно, подражая мне.
   - Я полагал, что вы мой секретарь, - возразил я.
   - О, но меня вывели из игры.  Вы  весь  день  держали  за  руку  мисс
Петтигрю.
   - Что бы я сегодня ни делал, клянусь, что этого-то не было, - заверил
я ее.

Четверг, вечер

   Мы только что покинули Кимберли.  Рейса  заставили  снова  рассказать
историю  о  краже  алмазов.  Почему  женщин  так  волнует  все,  имеющее
какое-либо отношение к алмазам?
   Наконец Энн Беддингфелд сбросила с себя  покров  тайны.  По-видимому,
она корреспондент газеты. Сегодня утром она послала из  Де-Ара  огромную
телеграмму. Судя по болтовне, продолжавшейся в купе миссис  Блейр  почти
всю ночь, Энн, должно быть, читала вслух  все  свои  будущие  экстренные
сообщения.
   Кажется, она все время шла по следу "человека в коричневом  костюме".
Она явно не узнала его на "Килмордене", хотя вряд ли у  нее  была  такая
возможность, но сейчас она очень суетится, телеграфируя  домой:  "Как  я
путешествовала с убийцей", сочиняет вымышленные истории о том,  "Что  он
мне сказал" и т, д. Я знаю, как делаются подобные вещи. Я сам так  делаю
в свои> "Воспоминаниях", когда мне  позволяет  Пейджет,  и,  разумеется,
кто-нибудь из квалифицированных сотрудников Нэсби  придаст  подробностям
еще больше блеску, и когда все появится в  "Дейли  баджет",  Рейберн  не
узнает сам себя.
   Тем не менее девица умна.  Очевидно,  совершенно  самостоятельно  она
установила личность женщины, убитой в моем доме. Это русская  танцовщица
по имени Надина. Я спросил Энн  Беддингфелд,  уверена  ли  она  в  своей
правоте. Она ответила, что просто  воспользовалась  методом  дедукции  -
совсем в духе Шерлока Холмса. Однако я понимаю, что в газету  Нэсби  она
телеграфировала об этом, как о доказанном факте. У женщин есть  интуиция
- я нисколько не сомневаюсь, что Энн Беддингфелд абсолютно права в своей
догадке, - но называть это дедукцией - абсурд.
   Не могу представить себе,  как  она  сумела  попасть  в  штат  "Дейли
баджет". Но она из тех молодых женщин, которым удаются  такие  дела.  Ей
невозможно   противостоять.   Она   искусно   пользуется   уговорами   и
задабриванием, маскирующими несгибаемую  решимость.  Посмотрите  только,
как она проникла в мой личный вагон!
   И я начинаю догадываться зачем. Рейс что-то  сказал  насчет  полиции,
подозревающей, что Рейберн направится в Родезию. Он вполне  мог  поехать
поездом в понедельник. Полагаю, они телеграфировали  во  все  пункты  по
дороге, но никого, соответствующего его описанию,  не  нашли,  хотя  это
мало о чем говорит. Он хитрый молодой человек и Африку знает.  Вероятно,
он ловко переоделся старой кафрской женщиной, - а  простаки  из  полиции
продолжают искать красивого  молодого  мужчину  со  шрамом,  одетого  по
последнему  слову  европейской  моды.  Я  никогда  не  верил,  что  шрам
настоящий.
   Так или иначе, Энн Беддингфелд идет по его следу.
   Она хочет, чтобы слава раскрытия этого дела  досталась  ей  и  "Дейли
баджет". В наши дни молодые женщины совершенно бесчувственны. Я намекнул
ей, что она занимается не женским  делом.  В  ответ  она  рассмеялась  и
уверила меня, что, если его выследит, ее будущее обеспечено. Я вижу, что
Рейсу это тоже не нравится. Может быть, Рейберн едет  на  нашем  поезде.
Если так, нас всех могут убить прямо в постели. Я так  и  сказал  миссис
Блейр, но  она,  кажется,  вполне  приветствовала  такую  перспективу  и
заметила, что, если меня убьют, это  явится  действительно  великолепной
сенсационной новостью для газеты Энн! Сенсация для Энн, вот еще!
   Завтра мы будем проезжать  через  Бечуаналенд.  Пыль  будет  ужасная.
Кроме того, маленькие кафрские дети на каждой  станции  будут  продавать
причудливых деревянных зверей, которых они сами вырезают, а также  чашки
и корзинки. Я побаиваюсь, что миссис Блейр может  обезуметь  от  них.  В
этих игрушках  есть  свое  примитивное  очарование,  которое,  наверное,
придется ей по вкусу.

Пятница, вечер

   Я не ошибся. Миссис Блейр и  Энн  накупили  сорок  девять  деревянных
зверей!

Глава XXIII
(Продолжение рассказа Энн)

   Я получила большое удовольствие от поездки в Родезию. Каждый день  мы
видели что-нибудь новое, удивительное. Сначала чудесные пейзажи  горного
хребта Хексрифир, потом безлюдное великолепие высокого  плато  Карру  и,
наконец, замечательная, прямая, как стрела, линия дороги в  Бечуаналенде
и совершенно  восхитительные  игрушки,  которые  туземцы  приносили  для
продажи. Мы с Сьюзен едва не отставали от поезда на каждой станции, если
их можно так назвать. Мне казалось, что поезд останавливался, когда  ему
заблагорассудится,  и  тут  же,  как  из-под  земли,  появлялась   толпа
туземцев, предлагавших маисовые лепешки и сахарный тростник, накидки  из
звериных  шкур  и  восхитительных  резных  деревянных   зверей.   Сьюзен
немедленно решила составить коллекцию игрушек. Я последовала ее  примеру
- большинство из них стоили всего  "тики"  (три  пенни)  и  ни  одна  не
повторяла  другую.  Там  были  жирафы  и  тигры,  змеи,  меланхолическая
южно-африканская антилопа и  еще  нелепые  маленькие  черные  воины.  Мы
прелестно привели время.
   Сэр Юстас пытался удержать нас, но напрасно. Я все еще считаю  чудом,
что мы не отстали от поезда в каком-нибудь оазисе,  расположенном  вдоль
дороги. Южноафриканские поезда не гудят и  очень  спокойно  трогается  с
места. Они начинают  плавно  двигаться,  а  вы,  заметив  это,  бросаете
торговаться и бежите вдогонку изо всех сил.
   Можно себе представить, как изумилась Сьюзен, увидев меня в поезде  в
Кейптауне. В первый же вечер мы тщательно  проанализировали  сложившуюся
ситуацию. Проговорили мы полночи.
   Мне стало ясно, что  наряду  с  наступательной  следует  применять  и
оборонительную тактику. Путешествуя с сэром Юстасом и его спутниками,  я
-  в  полной  безопасности.  Он  и  полковник  Рейс   -   могущественные
покровители, и  я  рассудила,  что  мои  враги  не  захотят  из-за  меня
тревожить осиное гнездо. Кроме того, пока я возле сэра Юстаса,  я  более
или менее в контакте с Ги Пейджетом, а он - центр всей тайны. Я спросила
Сьюзен, возможно ли, по ее мнению, что сам Пейджет и  есть  таинственный
"полковник".  Его  подчиненное  положение,  безусловно,  говорит  против
такого предположения, но раза два мне пришло в голову,  что  сэр  Юстас,
несмотря на его властные манеры,  в  сущности,  находится  под  влиянием
своего секретаря. Сэр Юстас - беспечный  человек,  которого  его  ловкий
секретарь легко может обвести  вокруг  пальца.  В  действительности  его
сравнительно незаметное  положение  ему  только  на  руку,  так  как  он
всячески стремится оставаться в тени.
   Сьюзен,  однако,  категорически   отвергла   мои   соображения.   Она
отказывается верить, что всем правит Ги Пейджет. Настоящий  руководитель
- "полковник" - пребывает где-то за кулисами и, вероятно, уже  находился
в Африке со времени нашего приезда.
   Я согласилась, что многое говорит в пользу  ее  версии,  но  была  не
вполне  удовлетворена.  Ибо  в  каждом   подозрительном   случае   видна
направляющая рука  Пейджета.  На  первый  взгляд  ему  действительно  не
хватало уверенности и решимости, характерных для  матерого  преступника,
однако  в  конце  концов,  по   утверждению   полковника   Рейса,   этот
таинственный лидер выполнял только умственную работу, а  творческий  дух
часто живет в физически слабом и робком существе.
   - В вас говорит профессорская дочь, - прервала меня Сьюзен,  когда  в
своих рассуждениях я дошла до этого момента.
   - Все равно я права. Однако Пейджет может быть, так сказать,  великим
визирем  его  высочества.  -  Я  помолчала   минуту-другую,   а   потом,
поразмыслив, продолжила:
   - Хотела бы я знать, на чем сэр Юстас сделал свое состояние!
   - Снова подозреваете его?
   - Сьюзен, я теперь не могу не подозревать кого-нибудь! Я, в сущности,
не подозреваю его, но, в конце  концов,  он  нанял  Пейджета  и  владеет
Милл-Хаусом.
   - Я не раз слышала, что он сделал состояние на чем-то таком, о чем не
жаждет распространяться, - задумчиво сказала  Сьюзен.  -  Но  совсем  не
обязательно, что  его  возникновение  связано  с  преступлением,  вполне
вероятно, оно нажито на коротких гвоздях или жидкости для восстановления
волос!
   Я нехотя согласилась.
   - Надеюсь, - сказала Сьюзен с сомнением, -  мы  не  идем  по  ложному
следу, совершенно сбившись  с  пути?  Я  имею  в  виду  предположение  о
соучастии Пейджета? А вдруг он абсолютно честный человек?
   Я подумала минуту-другую, а потом покачала головой.
   - Не могу поверить.
   - В конце концов, у него на все есть объяснения.
   - Д-да, но они не слишком убедительны. Например, в ту ночь, когда  он
пытался сбросить меня за борт на "Килмордене", он, по его словам,  вышел
на палубу следом за Рейберном, а тот обернулся и сбил его с ног.  Теперь
мы знаем, что это не правда.
   - Да, - охотно согласилась Сьюзен. - Но  мы  услышали  о  происшедшем
только в пересказе сэра Юстаса Если бы мы послушали самого Пейджета, все
могло бы выглядеть иначе. Вы  знаете,  что  при  пересказе  люди  всегда
немного искажают события.
   Я обдумала слова Сьюзен.
   - Нет, - сказала я наконец, - я не могу не подозревать  его.  Пейджет
виновен. Вы не можете отрицать тот факт, что он пытался сбросить меня за
борт, и все остальное тоже сходится.  Почему  вы  так  отстаиваете  свою
новую идею?
   - Из-за его физиономии.
   - Его физиономии? Но...
   - Да, я знаю, что вы собираетесь сказать. Физиономия у него зловещая.
Это точно. Но с такой физиономией  в  действительности  невозможно  быть
злым. Природа, должно быть, сыграла с ним великолепную шутку.
   Меня не слишком убедил довод Сьюзен. Я много знаю о  природе  прошлых
веков. Если у нее и есть чувство юмора, она не очень-то  его  проявляет.
Сьюзен из той  породы  людей,  которые  охотно  наделяют  природу  всеми
собственными чертами.
   Затем мы перешли к обсуждению наших непосредственных планов. Мне было
ясно, что я должна на что-то решиться. Я  не  могла  постоянно  избегать
объяснений. Решение всех моих трудностей находилось у  меня  под  рукой,
хотя какое-то время я об этом не думала. "Дейли  баджет"!  Мое  молчание
или мое слово не могли больше повлиять на участь Гарри Рейберна. Он стал
известен как "человек в коричневом костюме" не  по  моей  вине.  Я  могу
помочь ему наилучшим образом, притворившись, что действую  против  него.
"Полковник" и его шайка не должны подозревать о существовании какой-либо
симпатии между мной и человеком, которого они выбрали в качестве  козла,
отпущения за убийство в Марлоу. Насколько я знаю, убитая женщина все еще
не опознана. Я телеграфирую лорду Нэсби, что она, видимо, не  кто  иная,
как знаменитая русская танцовщица Надина, так долго  восхищавшая  Париж.
Мне казалось невероятным, что она до сих пор не опознана, но когда много
времени спустя я узнала подробности всего дела, я поняла, насколько  это
было объяснимо.
   Надина никогда не была в Англии, пока она делала успешную  карьеру  в
Париже. Лондонской публике она была незнакома. Снимки жертвы убийства  в
Марлоу, помещенные в  газетах,  были  очень  неясными  и  неузнаваемыми.
Неудивительно, что никто не смог установить личность изображенной на них
женщины. И вместе с тем Надина сохраняла в глубокой тайне от  всех  свое
намерение посетить Англию.  Через  день  после  убийства  ее  импресарио
получил письмо, написанное якобы танцовщицей, в  котором  она  сообщала,
что  возвращается  в  Россию  по  неотложным  личным  делам,  а  он   по
возможности  должен  уладить  проблемы,  возникшие  из-за   разорванного
контракта.
   Все это, разумеется, я  узнала  только  потом.  С  полного  одобрения
Сьюзен я послала длинную  телеграмму  из  Де-Ара.  Она  пришла  в  самый
удобный момент (о чем  я,  конечно,  узнала  опять-таки  потом).  "Дейли
баджет" просто необходима была сенсация. Моя догадка  была  проверена  и
полностью подтвердилась, и газета получила самую сенсационную новость за
все время своего существования. "Жертва убийства в  Милл-Хаусе  опознана
нашим специальным корреспондентом".  И  так  далее.  "Наш  корреспондент
совершает морское путешествие вместе с убийцей - "человеком в коричневом
костюме". Кто он в действительности?"
   Основные  факты,   разумеется,   были   переданы   по   телеграфу   в
южноафриканские газеты, однако я  прочла  свои  собственные  пространные
статьи  только  значительно  позже!  Телеграмму  с  одобрением  и  всеми
инструкциями я получила  в  Булавайо.  Я  была  принята  в  штат  "Дейли
баджет", и меня поздравил сам  лорд  Нэсби.  Именно  мне  было  доверено
выследить убийцу, и только я знала, что им  был  не  Гарри  Рейберн!  Но
пусть мир думает, что это он - пока так лучше.

Глава XXIV

   Мы приехали в Булавайо в субботу рано  утром.  Я  была  разочарована.
Стояла невыносимая жара, и  гостиница  оказалась  отвратительная.  Кроме
того, настроение сэра Юстаса я могу охарактеризовать как крайне мрачное.
Думаю, что его разозлили наши деревянные звери, особенно большой  жираф,
гигантских размеров,  с  невероятной  шеей,  кроткими  глазами  и  уныло
висящим хвостом.  У  зверя  был  свой  характер,  свое  очарование.  Уже
разгорался спор о том, кому он принадлежит - мне или Сьюзен.  Каждая  из
нас дала "тики" на его покупку. Сьюзен претендовала  на  него  по  праву
старшинства и положения замужней дамы, я настаивала на том,  что  первая
оценила его красоту.
   Тем временем, должна это  признать,  игрушки  заняли  изрядную  часть
отведенного  нам  пространства.  Везти  с  собой  сорок  девять  зверей,
громоздких и неуклюжих, сделанных из чрезвычайно непрочного дерева -  до
некоторой степени проблема. Мы погрузили игрушки  на  двух  носильщиков,
один из них сразу уронил восхитительных  страусов  и  отбил  им  головы.
Предупрежденные таким образом, Сьюзен и я потащили то, что было  нам  по
силам, полковник Рейс помогал, а большого жирафа я всучила сэру  Юстасу.
Даже идеальная мисс Петтигрю не избежала подобной участи,  ей  достались
крупный гиппопотам и два черных воина. Мне казалось, что  мисс  Петтигрю
меня невзлюбила. Вероятно, она полагала, что я самоуверенная потаскушка.
Так или иначе, она по возможности избегала меня.  И  самое  смешное,  ее
лицо казалось мне почему-то знакомым,  хотя  я  никак  не  могла  понять
почему.
   Почти все утро мы отдыхали, а днем поехали на  автомобиле  в  Матопос
посмотреть могилу Родса. Точнее, мы собирались это сделать  все  вместе,
но в последний момент сэр Юстас отказался. Он  был  в  таком  же  дурном
настроении, как в утро прибытия в Кейптаун,  когда  он  швырнул  на  пол
персик, и тот  расплющился!  Очевидно,  ранние  приезды  плохо  на  него
действуют.  Он  клял  носильщиков,  официанта  за  завтраком,   дирекцию
гостиницы, несомненно, с  удовольствием  обругал  бы  и  мисс  Петтигрю,
болтавшуюся под ногами со своими карандашом и блокнотом,  но  не  думаю,
что даже  сэр  Юстас  решился  бы  на  это.  Она  -  вылитая  образцовая
секретарша из учебника. Я едва успела  спасти  нашего  дорогого  жирафа.
Чувствую, что сэр Юстас с наслаждением швырнул бы его на землю.
   Возвращаясь к нашей  экспедиции  -  после  отказа  сэра  Юстаса  мисс
Петтигрю заявила, что останется дома на случай, если она понадобится.  А
в самую последнюю минуту Сьюзен прислала сообщить, что  у  нее  мигрень.
Итак, полковник Рейс и я поехали одни.
   Он странный человек. В компании это не так  заметно.  Однако  наедине
воздействие  его  личности  почти  непреодолимо.   Он   становится   еще
молчаливее, и тем не менее его молчание более красноречиво, чем слова.
   В тот день мы ехали в Матопос через небольшой желто-бурый  кустарник.
Все вокруг было погружено в странное безмолвие, кроме нашего автомобиля,
представлявшегося мне первым  "Фордом",  когда-то  сделанным  человеком!
Обивка машины свисала клочьями, и, хотя я ничего не  понимаю  в  моторе,
даже я могла догадаться, что внутри у него не все так.
   Вскоре  характер  местности  изменился.  Появились  огромные  валуны,
громоздившиеся самым причудливым образом.  Я  вдруг  почувствовала,  что
попала в первобытную эпоху. Сейчас неандертальцы казались мне  столь  же
реальными, как когда-то папе. Я повернулась к полковнику Рейсу.
   -  Здесь  когда-то,  должно  быть,  обитали  великаны,  -  сказала  я
мечтательно. - А их дети были как все дети в наши дни  -  они  играли  в
камешки, то нагромождая их друг на  друга,  то  сталкивая  вниз,  и  чем
искуснее были постройки из камешков, тем больше они радовались. Если  бы
мне пришлось давать имя этому месту, я назвала бы его "Страной маленьких
великанов".
   - Вы, может быть,  ближе  к  истине,  чем  думаете,  -  веско  заявил
полковник Рейс. - Простая, примитивная, огромная - такова Африка.
   Я согласно кивнула.
   - Вы любите ее, не так ли? - спросила я.
   - Люблю, но долгое пребывание здесь делает человека, как  вы  сказали
бы, жестоким. Он начинает слишком легко относиться к жизни и смерти.
   - Да, - согласилась я, думая о Гарри Рейберне. Он тоже был  таким.  -
Но не жестоким к слабым?
   - Есть разные мнения о том, кого считать "слабым", мисс Энн.
   В его голосе прозвучала серьезная  нотка,  которая  н