ер Пейджет. Нет, Энн, не сердитесь Я шучу. Сядьте сюда. Без шуток, я
думаю, что вы сделали очень важное открытие. До сих пор мы считали,  что
у Пейджета есть алиби. Теперь мы знаем, что у него его нет.
   - Вот именно, - сказала я. - Мы должны следить за ним.
   - Так же, как и за всеми остальными, - уныло заметила Сьюзен. - Итак,
это одна из тем, на которую я  хотела  с  вами  побеседовать.  Другая  -
проблема финансов. Нет, не задирайте нос. Я знаю, что  вы  до  нелепости
гордая и самостоятельная, но вам придется  прислушаться  к  соображениям
грубого здравого смысла. Мы - компаньоны, я  не  предложила  бы  вам  ни
пенни только потому, что вы мне понравились, или потому, что вы одинокая
девушка. Мне не хватает сильных ощущений, и я готова платить за них.  Мы
будем заниматься расследованием вместе, не считаясь с расходами.  Начнем
с того, что вы поселитесь со мной в отеле "Маунт Нелсон" за мой счет,  и
мы составим план наших действий.
   Мы поспорили. В конце концов я сдалась, но мне ее  идея  была  не  по
нраву. Я хотела действовать самостоятельно.
   - Договорились, - наконец  сказала  Сьюзен,  вставая,  потягиваясь  и
широко зевая. - Я страшно  устала  от  собственного  красноречия.  Итак,
давайте обсудим, что делать с  нашими  жертвами.  Мистер  Чичестер  едет
дальше в Дурбан. Сэр Юстас собирается поселиться в отеле "Маунт  Нелсон"
в Кейптауне, а потом поехать в Родезию. У него  в  поезде  будет  личный
вагон, и позапрошлым вечером в порыве благодушия после четвертого бокала
шампанского он предложил мне присоединиться  к  нему.  Полагаю,  что  на
самом деле у него не было такого намерения, но так или иначе  он  теперь
не сможет пойти на попятную, если я напомню ему его обещание.
   - Хорошо, - одобрила я. - Вы следите за сэром Юстасом и Пейджетом,  а
я займусь Чичестером. А как насчет полковника Рейса?
   Сьюзен взглянула на меня с сомнением.
   - Энн, не можете же вы подозревать...
   - Могу. Я подозреваю всех. Я склонна  к  этому,  когда  речь  идет  о
поисках кого-то совершенно неожиданного.
   - Полковник Рейс тоже едет в Родезию, - задумчиво произнесла  Сьюзен.
- Если бы мы могли устроить так, чтобы сэр Юстас пригласил и его...
   - Вы можете добиться этого. Вы всего можете добиться.
   - Люблю, когда мне льстят, - промурлыкала Сьюзен.
   Мы расстались, договорившись, что  Сьюзен  должна  использовать  свои
способности с наибольшим толком для дела.
   Я чувствовала себя слишком возбужденной, чтобы сразу лечь спать.  Это
была моя последняя ночь на борту. Завтра рано утром мы будем в  Столовой
бухте.
   Я проскользнула на палубу. Дул свежий и прохладный бриз. Судно слегка
покачивалось на волнах. Темнели пустые палубы. Было за полночь.
   Я перегнулась через поручень, наблюдая  за  фосфоресцирующим  следом,
оставляемым судном. Впереди лежала Африка, мы стремительно  двигались  к
ней по темной воде. Я чувствовала, что я одна в чудесном мире. Окутанная
удивительным покоем, я стояла там, потеряв счет времени и погрузившись в
мечты.
   И вдруг меня охватило странное предчувствие. Я ничего не слышала,  но
инстинктивно обернулась. Сзади  ко  мне  подкрадывалась  темная  фигура.
Когда я обернулась, человек бросился на меня. Одной рукой  он  сжал  мне
горло, не давая крикнуть. Я боролась  отчаянно,  но  у  меня  было  мало
шансов. Наполовину задушенная, я кусалась и царапалась чисто  по-женски.
Наши силы несколько уравновешивались тем, что он  должен  был  прилагать
определенные  усилия,  не  давая  мне  крикнуть.  Если  бы  ему  удалось
подобраться ко мне незамеченным, он легко сумел бы,  неожиданно  подняв,
перебросить меня через борт. Об остальном позаботились бы акулы.
   Отбиваясь, я почувствовала, что слабею. Нападавший тоже понял это. Он
собрал все свои силы. И тут быстро и бесшумно  к  нам  приблизилась  еще
одна тень. Одним ударом кулака мой противник был с грохотом повергнут на
палубу. Освободившись, я отступила к поручню, измученная и дрожащая.
   Мой спаситель быстро повернулся ко мне.
   "Вам больно?"
   В его тоне было что-то свирепое,  в  нем  слышалась  угроза  в  адрес
человека, посмевшего причинить мне боль. Еще до того, как он  заговорил,
я узнала его. То был он, человек со шрамом.
   Однако мгновения, на которое его внимание  было  привлечено  ко  мне,
хватило поверженному врагу. Стремительно, как молния, он вскочил на ноги
и пустился бежать по палубе. Рейберн с проклятием бросился вдогонку.
   Я никогда не остаюсь сторонним наблюдателем.  И  я  присоединилась  к
погоне, хотя толку от меня было мало.
   Обежав вокруг палубы, мы выскочили к правому борту судна. Там у двери
в салон безжизненной массой лежал человек. Рейберн наклонился над ним.
   - Вы его опять ударили? - запыхавшись, окликнула я.
   - В этом не было необходимости,  -  ответил  он  мрачно.  -  Когда  я
подбежал, он в изнеможении лежал у двери. Или же он не смог открыть ее и
теперь притворяется. Мы скоро все выясним и посмотрим, кто он такой.
   С бьющимся сердцем я подошла поближе. Я сразу же поняла, что напавший
на меня  человек  был  выше  Чичестера.  Так  или  иначе,  Чичестер  был
существом слабым, и в крайнем случае воспользовался бы ножом.
   Рейберн зажег спичку. Мы оба вскрикнули. Перед нами лежал Ги Пейджет.
   Рейберн, по-видимому, был совершенно ошеломлен этим открытием.
   - Пейджет, - пробормотал он. - Боже мой, Пейджет.
   Я ощутила легкое чувство превосходства.
   - Вы, кажется удивлены?
   - Да, удивлен, - мрачно сказал он. - Я  никогда  не  подозревал...  -
Вдруг он повернулся ко мне. - А вы? Вы - нет? Наверное, вы  узнали  его,
когда он на вас напал?
   - Нет, не узнала. И тем не менее я не слишком удивлена.
   Он подозрительно смотрел на меня.
   - Интересно, какое вы ко всему имеете отношение? И что вам известно?
   Я улыбнулась.
   - Много, мистер... Лукас!
   Он схватил меня за руку. Сила его хватки заставила  меня  поморщиться
от боли.
   - Откуда вы знаете это имя? - спросил он хрипло.
   - Разве оно не ваше? - тихо спросила я. - Или вы предпочитаете, чтобы
вас называли "человек в коричневом костюме"?
   Эти слова потрясли его. Он выпустил мою руку и слегка попятился.
   - Вы девушка или ведьма? - выдохнул он.
   - Я друг, - я немного придвинулась к нему. -  Я  уже  предлагала  вам
свою помощь и предлагаю ее опять. Примете ли вы ее?
   Ярость, с которой он ответил, поразила меня.
   - Нет. Я не хочу иметь ничего общего ни с вами,  ни  с  любой  другой
женщиной.
   Как и в первый раз, я начала выходить из себя. - Вероятно, - заметила
я, - вы не понимаете, до какой степени вы  в  моей  власти?  Одно  слово
капитану...
   - Скажите ему, - усмехнулся он. А затем быстро придвинулся ко мне.  -
А пока мы здесь разбираемся, моя дорогая, понимаете ли вы, что в  данную
минуту находитесь в моей власти? Я мог бы схватить вас за горло вот так.
- Быстрым движением он привел в исполнение свою угрозу. Я почувствовала,
как его руки сомкнулись на моем горле и сжали его - совсем чуть-чуть.  -
Вот так - и выпущу из вас дух! А потом  -  подобно  нашему  бездыханному
другу, но с большим успехом, - выброшу ваше мертвое тело акулам. Что  вы
на это скажете?
   Я ничего не сказала. Я рассмеялась. И все же я знала,  что  опасность
реальна. В ту минуту он ненавидел  меня.  Но  я  также  знала,  что  мне
нравится опасность, нравится чувствовать его руки на  горле.  Что  я  не
променяю это мгновение ни на какое другое в жизни.
   С коротким смешком он выпустил меня.
   - Как вас зовут? - резко спросил он.
   - Энн Беддингфелд.
   - Вы ничего не боитесь, Энн Беддингфелд?
   - Ну почему же? - ответила я с притворным спокойствием,  от  которого
была на самом деле очень далека. - Я боюсь  ос,  саркастических  женщин,
очень молодых мужчин, тараканов и самодовольных продавцов.
   Он  вновь  отрывисто  рассмеялся.  Затем  он  дотронулся   ногой   до
безжизненного тела Пейджета.
   - Что будем делать с этим хамом? Выбросим за борт? - небрежно спросил
он.
   - Как хотите, - ответила я с не меньшим безразличием.
   -  Я  восхищаюсь  вашими  поистине  кровожадными  инстинктами,   мисс
Беддингфелд. Тем не менее мы оставим его, чтобы он пришел в себя,  когда
захочет. С ним ничего страшного не произошло.
   - Я вижу, вы уклоняетесь от второго убийства, - сладко сказала я.
   - Второго убийства?
   Он был по-настоящему озадачен.
   - Женщина в Марлоу, - напомнила я ему,  внимательно  наблюдая,  какое
впечатление произвели мои слова.
   На его  лице  появилось  неприятное  выражение  тягостного  раздумья.
Казалось, он забыл о моем присутствии.
   - Я мог бы убить ее, - произнес он. - Иногда я думаю,  что  собирался
это сделать...
   Необузданные чувства, ненависть к мертвой женщине  охватили  меня.  В
тот момент я могла бы убить ее,  окажись  она  передо  мной...  Ибо  он,
должно быть, некогда любил ее, он должен  был,  должен  был  чувствовать
нечто подобное!
   Я овладела собой и заговорила обычным голосом:
   - Кажется, мы сказали все, что следовало, кроме "спокойной ночи".
   - Спокойной ночи и прощайте, мисс Беддингфелд.
   - Au revoir, мистер Лукас.
   И вновь он вздрогнул при звуке этого имени. Он приблизился.
   - Почему вы так говорите, я имею в виду "до свидания"?
   - Потому что, я полагаю, мы встретимся опять.
   - Не встретимся, если это будет зависеть от меня!
   Несмотря на его интонацию, я не  обиделась.  Напротив,  я  поздравила
себя с тайным удовлетворением. Я не такая уж дура.
   - Все равно, - сказала я серьезно, - думаю, что встретимся.
   - Почему?
   Я покачала головой не в состоянии объяснить,  какое  чувство  двигало
мной.
   - Я никогда не захочу снова увидеть вас, -  сказал  он  неожиданно  и
яростно.
   Это было  в  самом  деле  очень  грубо  сказано,  но  я  только  тихо
рассмеялась и ускользнула в темноту.
   Он двинулся было за мной,  потом  остановился,  и  до  меня  долетело
какое-то слово. Думаю, что то было "ведьма"!

Глава XVII
(Отрывок из дневника сэра Юстаса Педлера)

   Отель  "Маунт  Нелсон",  Кейптаун   Я   испытал   воистину   огромное
облегчение, сойдя с "Килмордена". За время плавания я постоянно  ощущал,
что окружен сетью интриг. В  довершение  всего  Ги  Пейджет  ввязался  в
пьяную драку прошлой ночью. Конечно, можно оправдываться сколько угодно,
но фактически дело сводится к этому. О чем еще вы подумали бы, если бы к
вам пришел человек с шишкой на  голове,  величиной  с  яйцо,  и  глазом,
отливающим всеми цветами радуги?
   Разумеется, Пейджет упорно пытался окутать тайной все происшедшее. По
его словам выходило,  что  подбитый  глаз  был  непосредственным  итогом
преданности моим интересам.  Его  рассказ  был  чрезвычайно  туманным  и
бессвязным, и долгое время я ничего не мог понять.
   Сначала, кажется, он увидел человека, который вел себя подозрительно.
Такими словами выражался Пейджет. Он позаимствовал их прямо  со  страниц
немецкого романа про  шпионов.  Что  он  подразумевает  под  "человеком,
который вел себя подозрительно", он и сам не знает. Я так ему и сказал.
   - Он крался по  коридору,  стараясь  остаться  незамеченным,  и  была
середина ночи, сэр Юстас.
   - А что вы сами-то делали? Почему вы не были в постели  и  не  спали,
как добрый христианин? - раздраженно спросил я.
   -  Я  зашифровывал  ваши  телеграммы,  сэр  Юстас,  и   перепечатывал
последние дневниковые записи.
   Верьте, что Пейджет всегда прав и страдает из-за этого!
   - И что дальше?
   - Я как раз думал немного  оглядеться  кругом  перед  тем,  как  лечь
спать, сэр Юстас. Тот человек шел по коридору из вашей каюты.  По  тому,
как  он  озирался  по  сторонам,  я  сразу  решил:  что-то  не  так.  Он
проскользнул по лестнице, ведущей к салону. Я последовал за ним.
   - Мой дорогой Пейджет, - сказал я, - почему бы бедняге  не  выйти  на
палубу без слежки за ним? Многие даже  спят  там,  что  очень  неудобно,
по-моему. Моряки смывают вас вместе со всем остальным в пять утра.  -  Я
содрогнулся при мысли об этом.
   - Так или иначе, -  продолжал  я,  -  если  вы  все  время  надоедали
какому-то бедняге, страдавшему  от  бессонницы,  не  удивляюсь,  что  он
наподдал вам разок.
   Пейджет, кажется, ни на что не обращал внимания.
   - Если бы вы выслушали меня, сэр Юстас... Я был убежден, что  человек
бродил возле вашей каюты, где ему нечего было делать.  Единственные  две
каюты, выходящие в этот коридор, принадлежат вам и полковнику Рейсу.
   - Рейс, - заметил я, зажигая сигару, - может позаботиться о себе  без
вашей помощи, Пейджет. - Потом я добавил:
   - И я тоже.
   Пейджет приблизился и часто задышал, как он всегда делает перед  тем,
как сообщить что-то по секрету.
   - Понимаете, сэр Юстас, я вообразил, а теперь я в самом деле  уверен,
что это был Рейберн.
   - Рейберн?
   - Да, сэр Юстас. Я покачал головой.
   - Рейберн слишком разумен,  чтобы  пытаться  разбудить  меня  посреди
ночи.
   - Совершенно согласен с вами,  сэр  Юстас.  Думаю,  что  он  ходил  к
полковнику Рейсу. Тайная встреча - чтобы получить инструкции!
   - Перестаньте шипеть, Пейджет, - сказал я, немного отодвигаясь,  -  и
не дышите так часто. Ваша мысль абсурдна. Зачем  им  понадобилось  тайно
встречаться в середине ночи? Если бы им  нужно  было  переговорить,  они
могли  бы  пообщаться  за  бульоном,   что   выглядело   бы   совершенно
непреднамеренно и естественно.
   Я увидел, что Пейджет нисколько не разубежден.
   - Прошлой ночью что-то происходило, сэр  Юстас,  -  настаивал  он,  -
иначе зачем Рейберну надо было так грубо набрасываться на меня?
   - Вы совершенно уверены, что это был Рейберн?
   Кажется, Пейджет абсолютно убежден. Здесь единственное  место  в  его
рассказе, в котором он не напустил туману.
   - Во всем этом есть что-то очень странное,  -  сказал  он.  -  Прежде
всего, где Рейберн?
   Действительно, после того как мы сошли на берег, мы его не видели. Он
не приехал с нами в гостиницу. Тем не менее я отказываюсь верить, что он
боится Пейджета.
   Однако сложившаяся ситуация очень неприятна. Один из моих  секретарей
исчез,   а    другой    похож    на    пользующегося    дурной    славой
боксера-профессионала. В его нынешнем состоянии я не могу  взять  его  с
собой. Я стану  посмешищем  всего  Кейптауна.  Сегодня  позднее  у  меня
назначена встреча, на которой я должен  передать  billet-doux   старика Милрея, но Пейджета я не возьму с собой. К  черту
его вместе с его крадущимися незнакомцами.
   В общем, я совершенно  не  в  себе.  Я  отвратительно  позавтракал  с
противными  людьми.  Голландским  официанткам   с   толстыми   лодыжками
понадобилось целых полчаса, чтобы принести мне кусок  скверной  рыбы.  И
меня очень утомил этот фарс с вставанием в 5 утра по прибытии в порт,  и
все для того,  чтобы  увидеть  чертова  доктора  и  подержать  руки  над
головой.

Позднее

   Случилось  нечто  очень  серьезное.  Я  отправился  на   свидание   с
премьер-министром, взяв запечатанное  послание  Милрея.  Было  непохоже,
чтобы его кто-нибудь трогал, однако внутри  оказался  лишь  чистый  лист
бумаги!
   Теперь я оказался в крайне  неприятном  положении.  Не  могу  понять,
зачем я дал этому блеющему старому дураку  Милрею  вовлечь  меня  в  его
дела.
   Известно, что Пейджет  -  плохой  утешитель.  Он  проявляет  какое-то
мрачное удовлетворение, которое доводит меня до бешенства.  Кроме  того,
он  воспользовался  моим  расстройством  и   навязал   мне   чемодан   с
канцелярскими принадлежностями. Если он  не  остережется,  то  следующие
похороны, на которых он будет присутствовать, будут его собственные.
   Однако в конце концов пришлось прислушаться к нему.
   - Предположим, сэр Юстас, что Рейберн  подслушал  несколько  слов  из
вашего разговора с мистером Милреем на  улице.  Вспомните,  вы  ведь  не
получили от него письменной рекомендации. Вы приняли Рейберна  за  того,
за кого он себя выдал.
   - Значит, вы считаете Рейберна мошенником? тихо спросил я.
   Пейджет так и считал. Не знаю, насколько на его мнение  подействовало
чувство обиды за подбитый глаз. Он  привел  весьма  убедительные  доводы
против Рейберна. Кроме того, и внешность последнего свидетельствовала не
в его пользу. Я решил ничего не предпринимать. Человек, позволивший себя
так одурачить, не жаждет раззвонить об этом.
   Однако  Пейджет,  силы  которого  не  ослабли  из-за   его   недавних
неприятностей, был всецело за  принятие  энергичных  мер.  Он,  конечно,
настоял  на  своем.  Он  поспешил  в   полицейский   участок,   разослал
бесчисленное  множество  телеграмм  и  наприглашал  толпу  английских  и
голландских чиновников пить виски с содовой за мой счет.
   В тот же вечер мы получили ответ от Милрея. Он ничего не знал о  моем
бывшем секретаре! Из всей ситуации я смог извлечь только одно утешение.
   - По крайней мере, - сказал я Пейджету, - вы не были отравлены. У вас
был один из ваших обычных приступов холецистита.
   Я увидел, как он поморщился. Это была моя единственная удача.

Позднее

   Пейджет в своей стихии.  Он  просто  фонтанирует  блестящими  идеями.
Теперь он утверждает, что Рейберн - не кто иной, как знаменитый "человек
в коричневом костюме". Полагаю, он прав. Он обычно прав. Однако все  это
становится неприятным. Чем скорее я отправлюсь в Родезию, тем  лучше.  Я
объяснил Пейджету, что ему не придется меня сопровождать.
   "Понимаете, мой дорогой, - сказал я, - вы должны остаться  здесь.  Вы
можете понадобиться в любую минуту, чтобы  опознать  Рейберна.  А  кроме
того, я вынужден подумать о моем достоинстве  как  депутата  английского
парламента. Я не могу разъезжать  с  секретарем,  который,  по-видимому,
недавно позволил себе участвовать в пошлой уличной драке."
   Пейджет  поморщился.  Он  столь  респектабелен,  что  его   внешность
доставляет ему массу огорчений.
   - А что же вы будете делать с корреспонденцией и заметками для  ваших
речей, сэр Юстас?
   - Я справлюсь, - сказал я беспечно.
   - Ваш личный вагон  будет  прицеплен  к  одиннадцатичасовому  поезду,
который отправляется завтра утром, - продолжал Пейджет.  -  Я  обо  всем
договорился. Миссис Блейр берет с собой служанку?
   - Миссис Блейр? - я даже открыл рот от изумления.
   - Она говорит, что вы предложили ей место в своем вагоне.
   Так и было,  теперь  припоминаю.  На  костюмированном  балу.  Я  даже
настаивал на своем приглашении. Но я  никогда  не  думал,  что  она  его
примет. Хоть миссис Блейр и очаровательна, я не уверен, что  нуждаюсь  в
ее обществе на всем пути в Родезию и обратно.  Женщины  требуют  к  себе
столько внимания. И иногда они страшно мешают.
   - Я еще  кого-нибудь  приглашал?  -  нервно  спросил  я.  Такие  вещи
делаются в порыве благодушия.
   - Миссис Блейр, кажется, полагает, что вы пригласили также полковника
Рейса.
   Я зарычал.
   - Должно быть, я был сильно пьян, если  позвал  Рейса.  Действительно
сильно пьян. Послушайтесь моего совета, Пейджет, и пусть  подбитый  глаз
послужит вам предостережением, больше не кутите.
   - Вы знаете, сэр Юстас, что я трезвенник.
   - Гораздо мудрее дать зарок воздержания от спиртных напитков, если  у
вас есть такая слабость. Больше я никого не приглашал, Пейджет?
   - Насколько мне известно, нет, сэр Юстас. Я облегченно вздохнул.
   - Еще мисс Беддингфелд, - задумчиво сказал я. -  Кажется,  она  хочет
поехать в Родезию, чтобы искать кости. У  меня  есть  неплохая  мысль  -
предложить ей временную работу секретаря. Она умеет печатать на машинке,
я знаю, она сама мне сказала.
   К моему удивлению, Пейджет яростно воспротивился. Ему не нравится Энн
Беддингфелд. После "ночи подбитого глаза" он неизменно выражает  крайнюю
неприязнь  при  каждом  упоминании  ее  имени.  Теперь   Пейджет   полон
таинственности.
   Предложу девушке  работу,  просто  чтобы  досадить  ему.  Как  я  уже
говорил, у нее очень красивые ножки.

Глава XVIII
(Продолжение рассказа Энн)

   Не думаю, что когда-нибудь забуду, как  я  в