Анна МАЛЫШЕВА 
   СТРИПТИЗ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Шикарная жизнь танцовщиц в ночном баре  со  стриптизом  -  это  вихрь
острых ощущений, бешеные деньги и загадочные  иностранцы...  Но  за  все
надо платить. Подруги-студентки, попавшие  в  водовороты  ночной  жизни,
становятся  жертвами  парней-арабов,  которые,  поселившись  в   Москве,
занимаются темным и опасным  бизнесом.  Бизнесом,  замешанным  на  крови
ночных бабочек.
 
Глава 1 
 
   Вечером второго июля общежитие  опустело.  Первый  этаж  был  сдан  в
аренду банку, на втором помещалась фирма, торговавшая обувью; на третьем
располагались комнаты кастелянши, коменданта,  комнатка,  где  спали  по
очереди вахтеры, а также  паспортистка.  Остальные  помещения  на  этаже
занимали студенты-заочники во время сессий, но сейчас  их,  конечно,  не
было. Четвертый этаж тоже почти опустел - те немногие студенты,  которые
остались в здании на лето, предпочли поселиться неподалеку друг от друга
и воспользовались комнатами своих знакомых на пятом этаже.  Вот  там-то,
на кухне, и разговаривали  две  девушки.  Одна  присела  на  отключенную
газовую плиту и курила, пуская дым в потолок, другая стирала в  раковине
белье и злобно говорила.
   - Свинья наш ректор! Жалко ему, что ли, если мы тут поживем! Отрубить
свет, надо же догадаться!
   - Ну-ну, - меланхолично вздыхала ее подруга, выпуская  толстую  струю
дыма из накрашенных губ. - Чего ты удивляешься, он нас, иногородних,  за
людей не считает! А между прочим, сам, как и ты, - из  Рязани...  Только
предпочел об этом забыть... Но ты, Наташка, тоже хороша...
   - Что? - злобно откликнулась та.
   - А то... Сколько можно тянуть? Когда на аборт ляжешь?
   - Когда смогу... - убито ответила Наташа, бросая белье и вытирая  лоб
мокрой  рукой.  Это  была  совсем  молоденькая  девушка  -   пухленькая,
хорошенькая, с детским взглядом прозрачных  голубых  глаз.  На  ней  был
надет старый фланелевый халатик, под  которым  уже  явственно  выделялся
живот. - Я не  хочу  аборт,  Маринка,  пойми!  Они  из  меня  все  нутро
выскребут... Страшно...
   - А ты чего хочешь? - прищурилась та.
   - Искусственные роды... - жалобно сказала Наташа.
   - Езжала бы домой да сказала все матери, - фыркнула Марина. -  Ну  не
убьет ведь она тебя!
   - Она - нет... - хмуро ответила Наташа. - А если отчим узнает...
   - Ну и кто он тебе? Отчим... Ведь не отец!
   - Он ко мне и так жутко относится...  -  Наташа  снова  принялась  за
белье, она яростно терла его в тазике, русая коса упала в воду, и Наташа
отбросила ее за спину. - Убьет он меня, если узнает...  Рязань  -  город
небольшой, пойдут слухи, мать от позора умрет...
   - Да что у тебя за трагедии такие! - возмутилась  подруга.  -  Умрет,
убьет... Как ведь бывает - покричат, покричат и успокоятся... А ты  хоть
спокойно сделаешь свое дело в больнице... Ну а вдруг осложнения?  Кто  к
тебе в больницу-то придет?
   - Да ты хотя бы...
   - Я тебе апельсин паршивый не смогу принести... - проворчала  Марина.
- На сигареты не хватает, домой поехать не могу, а  до  Челябинска  двое
суток... Пешком  не  побежишь.  А  я  бы  на  твоем  месте  нашла  этого
сволочного папашку.. - Она  кивнула  на  живот  Наташи.  -  Нашла  бы  и
отпинала как следует...
   - Ты бы нашла, а я... - У Наташи вдруг задрожали  губы,  она  бросила
белье и отвернулась к окну. - Я даже если бы его увидела, ничего  бы  не
сказала...
   - Любишь его, что ли? - издевательски поинтересовалась Марина.
   - Ненавижу! - Наташа не отрывала глаза  от  окна.  -  Ненавижу,  себя
отпинать готова. И знала ведь... Знала, что женат, что ребенок у него, и
зачем я это сделала?
   - С твоей фигуркой и с твоим личиком... Ты могла бы классного  жениха
найти... Это  я,  кобыла...  -  Она  провела  руками  по  своим  широким
костистым бедрам.  -  А  ты  цветочек...  На  кой  черт  тебе  был  этот
замызганный араб? Он ведь даже никогда не мылся... И не противно было?
   - Тогда - нет, - коротко ответила Наташа, - теперь - да.
   Марина тихонько запела, покачивая  ногой  и  щуря  густо  подведенные
глаза. Потом оборвала пение и спросила:
   - Сегодня посидим у Пашки? Он вроде собрался стол  устроить...  Нашел
новую работу на автостоянке... Устраиваются же как-то мужики... Это  мы,
дуры несчастные, маемся на стипендию...
   - Не пойду я. - Наташа вылила мыльную воду из таза. - Мне уже  не  до
гулянок... Спрятаться бы в комнате до самой больницы,  чтобы  никого  не
видеть и не слышать...
   - Чем больше будешь убиваться, тем меньше толку... Что ты теперь - не
человек? Пить можешь спокойно - не рожать. Ребенку  уже  все  равно,  он
заранее мертвый.
   - Замолчи!
   - Почему? - Марина оскорбленно поджала губы. - Ты из  себя  недотрогу
не строй, пожалуйста... Я тоже аборт делала!
   Наташа собрала отжатое белье в  таз,  подхватила  и  молча  вышла  из
кухни. Ее комната была в самом конце коридора,  она  торопливо  вошла  и
заперлась изнутри, оставив ключ в замке.
   Плакала она долго, горько, и было ей как никогда больно и  одиноко  в
этой грязной общаге, в комнатке с ободранными обоями,  немытым  окном  и
старой мебелью. Потом Наташа вытерла слезы полотенцем,  развесила  белье
на веревке, протянутой через комнату, напилась холодной воды из  чайника
и задумалась. Она прожила в Москве уже четыре года, но несколько  раз  в
году обязательно ездила домой, к маме в Рязань. Билеты недорогие,  ехать
недалеко, и какие-то деньги у Наташи всегда были - мать давала,  да  еще
присылала с оказией продукты... От отчима, конечно, Наташа никаких денег
не видала, но все равно жила  неплохо  -  ведь  единственный  ребенок  в
семье... Да, она хорошо устроилась в Москве! Как ей повезло с комнатой -
полагалось селиться по двое, но соседка  сразу  переселилась  к  сестре,
которая давно жила в Москве,  и  приходила  раз  в  полгода  -  оставить
какие-то вещи или забрать... Учеба давалась Наташе легко - институт  был
гуманитарного профиля, и  требовалось  только  одно  -  много  читать  и
грамотно писать... Мать гордилась  ею,  и  даже  отчим,  казалось,  стал
добрее - ведь падчерица сгинула с глаз. Еще на первом курсе случилась  с
нею короткая любовная история, о которой она вспоминала как  о  странном
сне - зачем все это было и к чему? Парня этого она не любила, да и он не
говорил о безумной любви - просто уступила, потому что вдруг стало  лень
отказываться... Закончилось все очень  скоро  и  без  последствий  -  он
пользовался презервативами, за что Наташа была ему  очень  благодарна...
После этого она совсем успокоилась и решила даже, что следующим мужчиной
будет муж... И вот накануне последнего Нового года...
   Ариф тоже учился в этом институте. Правда, он уже  закончил  учебу  и
должен был уехать на родину в Сирию, но почему-то задержался  в  Москве.
Наташа знала его в лицо, знала его имя, знала  его  жену,  которая  тоже
жила в общаге. Правда,  они  не  были  подругами,  что  немного  утешало
Наташу... Ариф пришел в общежитие к  каким-то  прежним  друзьям.  Наташа
стряпала на кухне, она собиралась отмечать Новый год у подруги и  хотела
сделать салат и испечь небольшой пирог с яблоками... Ариф вошел на кухню
с сигаретой в руке, вежливо поздравил с наступающим праздником,  закурил
у окна и молча стал рассматривать ее.  Потом  спросил  со  своим  мягким
акцентом, на каком курсе учится Наташа,  давно  ли  живет  в  общежитии?
Давно? Тогда почему они раньше не  встречались?  Встречались?  Не  может
быть... Наташа вспоминала, что почему-то сразу начала с ним кокетничать,
хотя кокеткой не слыла.
   - Да вы просто на меня не обращали внимания, - заметила  она,  быстро
кромсая ножом вареную картошку. - Кстати, как ваша  жена  поживает?  Ее,
по-моему, Леной звать?
   Ариф ничуть не смутился.
   - А, вы знали Лену? Она теперь в Питере у родителей. Мы развелись.
   - Что?! - воскликнула Наташа. - Ничего себе! У вас ведь ребенок!
   - Этот ребенок не от меня. - Ариф вдруг потемнел лицом. - Я  не  хочу
обидеть русских женщин, но Лена оказалась проституткой...
   Наташа не  знала,  что  сказать.  Теперь  Лена  вспомнилась  довольно
отчетливо. Проститутка? У  этой  девушки  была  великолепная  спортивная
фигура, смуглая кожа, живые серые глаза, длинные рыжеватые волосы... Она
была веселая, оживленно болтала на кухне, когда готовила обед для Арифа,
стойко переносила беременность, всегда нарядно одевалась - муж дарил  ей
много дорогих вещей, баловал ее, судя по всему, очень любил...
   - Вы ничего не путаете? - осторожно спросила  Наташа.  -  Я,  правда,
мало видела вашего ребенка, но, по-моему, он очень на вас похож...
   -  А,  дорогая  Наташа!  -  Ариф  махнул  рукой.  -  Зачем  об   этом
разговаривать? Вы где отмечаете Новый год?
   - У друзей.
   - А кто ваши друзья?
   - Они... - Наташа пожала плечами. - Да вот тут рядом по коридору.
   - А что, если я вас приглашу к  своим  друзьям?  -  спросил  Ариф.  -
Приходите с подругами. Придете?
   - Не приду, - фыркнула Наташа.
   Она действительно не пришла к его друзьям, хотя знала, где они сидят.
В ту ночь она мало думала  о  судьбе  несчастной  покинутой  Лены  -  не
хотелось  расстраиваться.  Она  чувствовала  себя   молодой,   красивой,
нарядной... Мать прислала денег, и Наташа  купила  специально  к  Новому
году новый костюм - очаровательный голубой костюм классического  покроя.
Все  говорили,  что  Наташе  он  очень  идет.  Она  соорудила  прическу,
подкрасилась, надушилась, и теперь весело  ела  и  выпивала  в  компании
подруг и думала, что она, пожалуй, тут самая красивая...
   В дверь постучали, и Маринка (да, теперь Наташа вспоминала,  что  это
была именно Маринка) крикнула:
   - Вломитесь!
   Вошли приятели по курсу.
   - Девочки, мы вас приглашаем к своему столу. Мы без вас есть  и  пить
не станем. Дебоша не будет, не переживайте.
   - А жаль... - Марина заиграла глазами. - А  кто  это  там  жмется  за
дверью?
   - Это Ариф... Ариф,  зайди,  наконец!  -  И  его  почти  втолкнули  в
комнату. - Стесняется, видите ли...
   - Меня не приглашали... - смущенно начал Ариф, глядя на Наташу, и  та
хохотала во все горло - была уже довольно пьяна.
   - Ну так пригласят. Все, девчонки, давайте к нам!
   Столы объединили  в  другой  комнате.  Водка  полилась  рекой.  Ариф,
оказавшись рядом с  Наташей,  ухаживал  за  ней.  Он  вообще  был  очень
вежливым и воспитанным, этот худощавый смуглый парень в белой рубашке  и
хорошем костюме. Конечно, лицо  у  него  было  некрасивое,  нос  слишком
большой, волосы уж чересчур курчавые,  а  вот  его  акцент  Наташе  даже
нравился. Она охотно болтала с ним и поминутно спрашивала:
   - Как же ты водку пьешь? Тебе ведь нельзя? Они уже перешли на "ты".
   - Здесь мне многое можно, -  отвечал  Ариф  и  опрокидывал  очередную
рюмку. Пил он лихо и почти не пьянел, зато Наташу развезло.
   За столом уже завязался неуправляемый пьяный разговор Ариф вступил  в
него, успел с кем-то легко поссориться, с  кем-то  поспорить  о  русской
литературе, даже прочитал свои стихи  в  русском  переводе  -  Ариф  был
поэтом.. Наташа уже плохо соображала, перед  глазами  все  плыло,  и  ей
хотелось в туалет, но Ариф отказывался выпускать ее из-за  стола  -  как
будто в шутку, но на самом деле он уже по-хозяйски держал ее  за  плечи,
слащаво нашептывал комплименты, и она спьяну не сопротивлялась. Потом ей
смутно  помнилось,  что  разговор  зашел  о  жене  Арифа,  Лене.  Кто-то
спрашивал Арифа о ней, а он натянуто отвечал, что все кончено, теперь он
свободный человек.. И при этом снова пожимал руку Наташе. Потом... Потом
Наташа как-то внезапно оказалась у себя в комнате. Ариф  сидел  рядом  с
нею на постели и гладил ее колени,  потом  стал  целовать...  Она  пьяно
хихикала, не отвечая на поцелуи, не слушая  вопросов,  потом  лежала  на
спине, а голубой пиджак валялся на  полу.  Совсем  новый  пиджак...  Она
больше думала о пиджаке, чем о том, что делает с нею Ариф, потом уже  ни
о чем не думала...
   После праздников Ариф некоторое время жил в ее  комнате.  Разумеется,
тайком от коменданта общежития - ведь он больше не был студентом. Наташа
спрашивала, где он постоянно живет, чем занимается, где  его  вещи  -  у
него был только тот костюм, в котором  он  встречал  Новый  год...  Ариф
отшучивался, но как-то  затравленно,  невесело...  Потом  исчез.  Наташа
обрадовалась этому - ей было очень неловко перед подругами, стыдно  было
показываться на кухне: бывшие подруги Лены смотрели  на  нее  странно...
Ариф больше не появлялся, и она даже не думала его разыскивать. А  потом
обнаружила, что беременна. Слишком поздно обнаружила - из-за малокровия.
Пару месяцев, когда что-то можно было сделать без  риска  для  здоровья,
она прозевала... И живот потихоньку рос, а вместе с ним росла тревога...
Зимой она ездила к матери - на зимние каникулы. Тогда она сама ничего не
знала, и потому  не  пришлось  врать,  не  пришлось  изображать  прежнюю
беззаботную девочку. Теперь же боялась показаться родным на глаза. Да  и
врать было бесполезно - живот бы сказал правду. В  минуты  отчаяния  она
стучала по нему кулаком -  почему  он  так  быстро  растет?!  Обливалась
слезами, даже похудела, под глазами показались  синеватые  тени,  Наташу
часто тошнило, она почти ничего не могла есть, с трудом заставляла  себя
ходить в загаженный туалет или в душ - запахи там были слишком уж густые
и противные...  Странно,  как  она  раньше  их  не  замечала...  Подруги
сочувствовали, разумеется, они обо всем узнали - Наташа не умела хранить
тайны, да и нуждалась в чьем-то сочувствии, в совете. И ей  посоветовала
одна студентка, на совести которой было пять абортов за три года жизни в
общежитии.
   - Вот что! - авторитетно сказала эта девушка  заплаканной  Наташе,  -
никуда этим летом не езди. Соври матери,  что  нашла  хорошую  работу  в
Москве  и,  если  уедешь,  тебя  прогонят...  Мать  только   порадуется.
Безопасный срок ты уже пропустила, могут так искромсать!.. Я в последний
раз, когда на операцию ложилась, едва живая  встала...  Чуть  кровью  не
истекла. Подожди до шести-семи месяцев,  а  потом  сделай  искусственные
роды. Для организма это лучше - тебя резать  не  будут,  скоблить  тоже,
просто родишь мертвого ребеночка, и все.
   Наташа в ужасе выслушала ее, но согласилась. А что  ей  было  делать?
Она согласилась бы на что угодно, только бы немного оттянуть  срок  этой
страшной операции. Остальные девушки ее  активно  осуждали  -  аборт  на
таком большом сроке всем казался чем-то аморальным.  Наташе  даже  стало
легче, когда они уехали на лето  и  в  общежитии  осталось  всего  шесть
человек: она, Марина, девочка-татарка и трое парней, которые работали. У
Марины не было денег, чтобы уехать домой, а татарке было не к кому ехать
- круглая сирота. Они маялись без света и без газа, заключили соглашение
с  вахтерами  и  бегали  на  первый   этаж   кипятить   чайник:   там-то
электричество было. Вечерами сидели при свечах - каждый у себя  или  все
вместе. Марина выла от скуки и время от времени напивалась с  кем-то  из
парней, татарка пряталась у себя и до поздней  ночи  читала  книжки  при
свече. Наташа редко выходила в город. Раз в  два-три  дня  она  покупала
себе продукты - стерилизованное молоко, которое можно было  хранить  без
холодильника (ведь электричества не было),  хлеб,  какие-нибудь  дешевые
консервы, конфеты... Ела всухомятку, обходилась без чая - не хотела ни о
чем просить вахтеров: один из них поглядывал на  Наташу  со  слишком  уж
живым интересом, несмотря на ее заметный живот.
   Совсем стемнело, но она не зажгла свечи. Лежала на кровати,  глядя  в
потолок, отмахивалась от комаров, влетавших в открытое окно,  и  слушала
тишину в коридоре.  Нет,  вот  чей-то  голос.  Марина,  разговаривает  с
кем-то... С каким-то парнем. Наташа закрыла глаза, но тут к ней в  дверь
громко постучали.
   - Наташ, не дури. Пойдем к Пашке  в  гости!  -  Голос  у  Марины  был
веселый, возможно, уже успела выпить. - Только тебя ждем. И Светка там.
   Наташа неохотно поднялась с постели, прошаркала к двери и открыла ее.
На пороге стояли Марина и Паша, в руке у него была зажженная свеча.
   - Придешь? - спросил он, быстро поглядев на ее живот. -  Да  приходи,
не бойся, все свои...
   - Никого я уже не боюсь... - устало ответила Наташа. - Ладно,  приду.
Ждите. Только умоюсь.
   Она обратила внимание, что Марина переоделась - теперь на ней было ее
лучшее платье.
   - А что, в самом деле праздник? - поинтересовалась Наташа.  -  Надеть
парадные костюмы? Тогда не пойду.
   - Да перестань, Наташка! - рассердилась Марина, отстраняя  подругу  и
входя  в  комнату.  -  Ну  сколько  тебе  еще  тут  просидеть  придется?
Месяц-полтора? И всегда в халате?  Все  равно  надо  за  собой  следить.
Знаешь что? Давай надень свой голубой костюм, в  котором  ты  Новый  год
встречала...
   Наташа поморщилась. Этот костюм перестал ей нравиться. Она не  только
встретила в нем Новый год, она часто надевала его  в  те  недолгие  дни,
когда с нею жил Ариф. Зачем она наряжалась?
   Хотела нравиться? Неужели ей не было безразлично, как относится к ней
этот скрытный, подлый и чужой  человек?  Наташа  назвала  себя  дурой  и
ответила:
   - Да ладно, надену. Какая разница? Иди, Пашка, я сейчас приду....
   Марина осталась и помогла ей переодеться. Подавала  пассивной  Наташе
колготки, туфли, свежую блузку и быстро говорила, дымя сигаретой:
   - Ничего,  у  тебя  вся  жизнь  впереди...  Маленькое  приключение  в
больнице, и ты станешь на сто процентов умнее, клянусь тебе... И  выпить
надо, обязательно надо. Знаешь, придет Влад.
   Владом звали вахтера, которому нравилась Наташа. Эго был  здоровенный
упитанный парень, чем-то  неуловимо  похожий  на  Элвиса  Пресли.  Очень
симпатичный парень, только  вот  непробиваемо  глупый,  как  подозревала
Наташа. Она только рассмеялась:
   - Предлагаешь мне обольстить его своим пузом?
   - По крайней мере, он москвич, - заметила Марина без всякой логики. -
Ну, готова. Пошли!
   Они вместе вышли из комнаты, и Марина сильно хлопнула дверью.
   Общество, которое собралось у Пашки, встретило  их  довольно  вяло  -
Наташе даже показалось, что никто особенно ее не ждал, пригласили только
из вежливости. Но в  таком  случае  зачем  ее  уговаривали  прийти?  Она
равнодушно согласилась выпить вина, но есть  ничего  не  стала.  Татарка
Светка сидела в углу  и  жевала  собственноручно  приготовленный  острый
салат. От него исходил сильный запах уксуса. Двое друзей Пашки наперебой
ухаживали за Мариной. Она пила водку наравне с парнями, громко хохотала,
кокетливо стреляла  глазами.  Наташа  чувствовала  себя  очень  глупо  в
голубом костюме - зачем так разоделась?
   Минут через  десять  действительно  пришел  Влад.  Он  обвел  веселую
компанию глупыми глазами навыкате и уселся рядом с Наташей.  Ему  налили
водки, и он поздравил Пашу, хозяина застолья,  с  новой  работой.  Парни
заговорили о заработках, потом перешли на близкую тему - жизнь в общаге.
   - Вы, это... - говорил Влад, шумно посапывая.  -  Вы  только  нас  не
подводите. Узнает ректор, что вы тут  живете,  и  всем  хана...  Полетим
фанерой над Парижем...
   - Да как он узнает? - возразила Марина.
   - Ну, припрется когда не надо...
   - Он на шикарной  даче,  -  вставил  Паша.  -  И  зачем  бы  он  сюда
приперся?
   - А если Наташка вздумает рожать? -  внезапно  спросил  Влад,  искоса
поглядев на покрасневшую Наташу.
   - Ну и что? - фыркнула Марина. - Тебя это не касается.
   - Меня-то не касается, я сам ее не касался... - заржал Влад. - А  вот
"скорую" придется вызывать. А если она приедет, тогда  все  откроется...
До ректора дойдет обязательно!
   - Наташка - девушка воспитанная, рожать не будет, - ответила Марина.
   - Да пошли вы все... - буркнула Наташа. Ей было и стыдно,  и  горько.
Никакого веселья она не ощущала, и вино не приносило  облегчения  -  она