заявила:
   - Я не хочу здесь оставаться. Если меня не выпишут, я уйду сама.
   - Хорошо, - помедлив, согласился он. -  Раз  ты  настаиваешь...  Тебе
помочь собраться?
   - Нет. Скажи, они больше не звонили?
   - Нет, иначе бы я сразу сообщил тебе. С Сашкой все в  порядке,  я  же
чувствую. Я бы непременно... Извини,  -  вздохнул  он.  -  Пойду  вызову
охрану.  -  Он  вышел  из  палаты,  а  я  еще  некоторое  время   сидела
задумавшись.
   Странно, что похитители до сих пор не объявились. После их последнего
звонка, по словам мужа, прошло несколько дней. Они не  требовали  денег,
просто запретили ему обращаться в милицию и предупредили, что если я  не
буду молчать... Чем больше я об этом думала, тем больше подозревала, что
муж что-то скрывает. Если ребенка держат из-за денег, им пора дать знать
о себе. А они молчат. Им нужна гарантия, что  я  буду  держать  язык  за
зубами? Допустим. Как долго они намерены скрывать у себя ребенка? Месяц,
два, три? О господи... Я не удержалась и опять заревела. А если дело  не
в моем молчании и не  в  деньгах?  Что  этот  тип  говорил,  когда  меня
привезли в охотничий домик? Он называл срок в две недели. Но две  недели
прошли. Если они намеревались вернуть  ребенка,  им  пора  сделать  это.
Выходит,  все-таки  дело  во  мне.  Я  сбежала  и  осложнила   ситуацию,
расплачиваться за это придется Сашке. Но почему нас разлучили,  какой  в
этом смысл? Мысли путались у меня в голове. Я пробормотала:
   - Что-то не  так,  что-то  не  правильно.  -  Вспомнила  о  том,  что
собиралась покинуть больницу,  поднялась,  достала  из  шкафа  костюм  и
переоделась.
   В палату вошел Анатолий.
   - С врачом я поговорил.
   - Мы можем ехать? - спросила я.
   Он кивнул, глядя на меня с сомнением.
   - И все же я бы предпочел...
   Я торопливо вышла в коридор. Возле палаты  дежурили  двое  мужчин  из
охраны мужа. Охрана появилась в тот день, когда меня  привезли  сюда,  и
находилась здесь круглосуточно. Один из охранников  пошел  вперед,  Толя
взял меня за руку, второй охранник замыкал  шествие.  Джип  подогнали  к
самым дверям, мы загрузились так быстро, что я не успела  понять,  какая
на улице погода. Нас сопровождали две машины. Казалось, мужа это  ничуть
не раздражало, точно он вовсе не замечал суеты вокруг. А я подумала, что
не хотела бы ни себе, ни Сашке такой жизни.  Весь  день  под  присмотром
десятка глаз, точно под  конвоем.  Чем  это  лучше  тюрьмы?  Впрочем,  я
лукавлю, я готова на все, пусть конвой, пусть в самом деле тюрьма,  лишь
бы вернуть ребенка.
 
*** 
 
   Квартира показалась мне пустой и  непривычно  тихой.  Такое  чувство,
будто в доме траур. Я запретила себе думать об этом.  Из  комнаты  вышла
Юлька, она навещала меня в  больнице  и  сейчас  ждала  здесь,  в  своей
комнате, хотя все это время жила у себя в квартире.
   - Ну, вот ты и дома, - улыбнулась она. - Наконец-то...
   Мы обнялись и заревели. Юльку Анатолий о случившемся обязал  молчать.
Она очень переживала. Достаточно  было  увидеть  ее  лицо,  затравленный
взгляд, чтобы понять: ей пришлось  нелегко.  В  первую  нашу  встречу  в
больнице она горько плакала и просила у меня прощения. Я не  считала  ее
виноватой. Что она смогла бы сделать? Запихнули бы  в  машину  вместе  с
Сашкой или того хуже... Думаю, она не верила в мои слова, потому  что  в
глубине души была убеждена в своей вине и  не  могла  допустить,  что  я
думаю иначе.
   Юля отправилась на кухню, а мы прошли в гостиную. Букет роз  стоял  в
вазе на камине.
   - С возвращением, - улыбнулся Анатолий и поцеловал меня.  Я  кивнула,
не в силах выжать из себя ответную улыбку. Он обнял  меня,  и  мы  долго
стояли так, пока Юлька не позвала нас обедать.
 
*** 
 
   Я была уверена, что, покинув больницу, смогу принять самое деятельное
участие в поисках ребенка. Но все стало даже хуже. Целыми днями я сидела
дома, косясь на телефон, каждую минуту ожидая звонка,  а  когда  телефон
звонил, я так пугалась, что не могла снять трубку. Покидать дом муж  мне
запретил в целях моей же безопасности. Если я и выходила,  то  только  в
сопровождении охраны. Юлька считала своим долгом с утра до ночи мозолить
мне глаза, ее внимание раздражало меня. Я знала, она хотела мне помочь и
старалась быть полезной, но ничего со своими  чувствами  я  поделать  не
могла. Иногда я злилась так,  что  готова  была  просто  выгнать  ее  из
комнаты. Впрочем, не только Юлька вызывала у меня раздражение. Несчастье
дурно сказалось на моем характере, я ловила себя на мысли, что поражаюсь
способности мужа работать в такое время. Он уезжал в  офис,  что-то  там
решал, разговаривал с  людьми,  как  будто  ничего  не  изменилось.  Это
удивляло и одновременно пугало  меня,  вызывало  злость  и  едва  ли  не
ненависть. Я понимала, что если дам волю эмоциям, то  очень  быстро  бог
знает до чего смогу дойти. Своя работа меня не интересовала, и это  было
тоже необычно, потому что я всегда относилась к ней очень  серьезно.  На
второй  день  я  поехала  в  музыкальную  школу  (считалось,  что  я  на
больничном), но стоило мне войти в школу и увидеть  детей,  как  у  меня
началась форменная истерика. Пришлось звонить мужу. После  этого  случая
появляться в школе желание у меня не возникало.
   В четверг я встала поздно, не хотелось покидать постель, раз день  не
сулил ничего хорошего. Я шла из ванной, когда  услышала,  как  из  кухни
меня зовет Юлька:
   - Геля, хочешь кофе?
   - Хочу, - ответила я.
   Юлька завтракала. На большом  столе  с  мраморной  столешницей  лежал
ворох журналов, Юлька  обожала  глянцевые  журналы  и  могла  часами  их
разглядывать. Сейчас эта ее  привычка  вызвала  у  меня  раздражение.  Я
подумала, что становлюсь  малоприятным  для  окружающих  человеком.  Мне
сделалось стыдно, и я поспешно улыбнулась.
   - На улице солнышко... Анатолий  Викторович  просил  кое-что  купить,
список на подоконнике. Прошвырнёмся по магазинам?
   - Прошвырнёмся, - кивнула я, отодвинула журналы, освобождая место  за
столом. Рядом лежала газета, сложенная вчетверо.  -  Это  ты  читала?  -
спросила я скорее риторически - газетами Юлька не интересовалась.
   -  Нет,  Анатолий  Викторович  за  завтраком.  Меня  газета  тоже  не
интересовала, я хотела было бросить ее в общую кучу, но она соскользнули
на пол, я наклонилась, чтобы  поднять  ее.  Газета,  падая,  раскрылась.
Подняв, я свернула ее, но не так, как она была свернута до того момента,
и с равнодушием отбросила. И тут мой взгляд случайно упал на  фотографию
в самом низу страницы. Нахмурившись, я придвинула  газету  и  посмотрела
внимательнее.  Снимок  был  нечетким,  и  лицо  человека  на  фотографии
выглядело как-то странно, глаза закрыты, а вот рот слегка приоткрыт,  но
одно стало для меня несомненно: на фотографии Олег. Я прочитала  подпись
под фотографией: "В районе речки Черная обнаружен труп мужчины, крепкого
телосложения, рост 182 см, волосы темные, на вид  около  27  -  30  лет.
Просим всех, кто может сообщить что-либо, позвонить по телефону..."
   - Геля, - робко позвала Юлька.
   - Что? - испуганно подняла я голову.
   - У тебя такое лицо...
   - Фотография, - пододвинув ей газету, пояснила я. - Это Олег.
   - Олег? Тот самый? - пробормотала Юлька и тут же добавила:
   - Так, может быть, это хорошо? - О том, что люди Анатолия  обнаружили
в охотничьем доме труп, Юлька не знала. Муж  считал,  чем  меньше  людей
осведомлено об этом,  тем  спокойнее,  но  о  некоторых  обстоятельствах
своего заточения я ей рассказала, так что делать тайну из  того,  что  я
узнала на фото охранника,  надобности  не  видела.  Юлька  взглянула  на
фотографию, быстро пробежала глазами подпись под ней. Лицо ее  сделалось
потерянным и  совершенно  несчастным.  -  Труп,  -  пробормотала  она  и
посмотрела на меня. - Здесь написано, что нашли труп. Олега нашли?  Ведь
так написано? Выходит, его убили? Убили... - растерянно  повторила  она.
Конечно, труп даже на фотографии зрелище малоприятное, и все же на Юльку
он  произвел  слишком  сильное  впечатление.  Она  задумалась,  боязливо
отодвинула газету и забыла про свой завтрак.
   - Ты... ты где-то видела его раньше?  -  неожиданно  для  самой  себя
спросила я.
   - Нет, - испуганно замотала она  головой.  -  Конечно,  нет.  Откуда?
Просто... просто все это ужасно. Я думаю  о  Саше.  Почему  этого  парня
убили? Потому что ты сбежала от них?
   - Возможно, - ответила я и вдруг поняла, что Юлька врет.  Она  отвела
взгляд, вскочила и принялась мыть посуду.  -  Ты  действительно  его  не
знаешь? - вкрадчиво спросила я.
   - Не знаю, - отрезала она со злостью и виновато улыбнулась. Посуда ее
очень увлекла, она не сказала ни слова и ни разу не взглянула  на  меня.
Это лишь усилило мои подозрения.
   Я покинула кухню. Прошла в свою комнату, переоделась в джинсы и кофту
и легла на диван, прикрывшись пледом. Никакого плана у меня не  было,  и
действовала я скорее бессознательно.  Через  полчаса  ко  мне  заглянула
Юлька.
   - Тебе ничего не нужно? - спросила она робко.
   - Нет, спасибо.
   - Вздремнешь?
   - Почитаю.
   - Я пока схожу в магазин, у нас хлеба нет.
   - Да-да, конечно, иди.
   Дверь за ней закрылась, я сразу же  вскочила,  натянула  кроссовки  и
осторожно выглянула в коридор. Он был пуст. Юлька в холле  разговаривала
с охранником, кто-то из людей мужа постоянно  присутствовал  в  доме,  а
если мне требовалось куда-то выйти, приходилось вызывать  машину.  Но  в
настоящий момент делать это я не собиралась. В окно я видела, как Юлька,
покинув квартиру, стоит на ступеньках крыльца, тревожно оглядываясь. Наш
дом насчитывает всего семь квартир, в каждой собственный вход с улицы  и
гараж. Кроме центрального входа, был еще один: из гаража во  двор  дома.
Сейчас я им и воспользовалась.
   Двор у нас небольшой, только у двух квартир сюда  выходили  окна,  от
соседних домов двор отделяла металлическая ограда с калиткой, снабженной
цифровым замком. Я спешно покинула двор, обошла дом по кругу, держась  в
тени кустов, чтоб охранник ненароком не заметил меня в окно, и  поискала
глазами Юльку. Она почти бежала в направлении аптеки, не  оглядываясь  и
не обращая внимания на окружающее. Продуктовый  магазин  располагался  в
соседнем доме. Впрочем, в том доме,  где  находилась  аптека,  тоже  был
магазин, но почему-то я была уверена, что спешит Юлька не туда.
   Так и есть, она миновала магазин, даже взглянув на него, свернула  за
угол, там была стоянка такси. Я  не  рискнула  пойти  следом,  осторожно
выглянула. Юлька садилась в машину. Я сошла с тротуара, взмахнула  рукой
и остановила старенький "Форд".
   - Куда? - спросил водитель.
   - Направо, - буркнула я. - Теперь прямо. - Как  ни  странно,  мужчина
лет пятидесяти, сидящий за рулем, ответу не удивился и уточнять не стал.
   Такси  впереди  двигалось  с  завидной  скоростью,  водитель  здорово
торопился. Машина то исчезала из поля моего зрения, то появлялась вновь,
пока не остановилась на одной из узких улочек. Я  попросила  свернуть  в
переулок, расплатилась и направилась в  Юлькину  сторону.  Она  как  раз
звонила из автомата.
   Разговор занял не больше  минуты,  Юлька  повесила  трубку,  стиснула
кулаки и даже зажмурилась, точно  изо  всех  сил  боролась  с  болью.  Я
замерла возле одной из витрин, делая вид, что меня очень  заинтересовала
выставленная там обувь. Магазины  здесь  шли  друг  за  другом,  занимая
первые этажи зданий, и народу  сновало  множество,  несмотря  на  будний
день.
   Юлька дошла до углового дома, вдруг резко развернулась и  перешла  на
другую сторону. У меня  было  ощущение,  что  она  кого-то  ждет.  Я  не
двигалась с места, только чуть повернулась, чтобы  лучше  видеть  улицу.
Юлька еще раз огляделась, а в следующий момент я ее  потеряла.  На  пару
секунд ее скрыл от меня микроавтобус, а когда он проехал, Юльки  на  той
стороне уже не было.
   Забыв об осторожности, я бросилась через дорогу.  Рядом  с  магазином
находился дом с аркой, его ворота были распахнуты настежь. Так  и  есть,
проходной двор. Я выскочила на соседнюю улицу и быстро огляделась: среди
двух десятков прохожих Юльки не было.
   Я вернулась во двор. Что, если она скрылась  в  одном  из  подъездов?
Двери были снабжены кодовыми замками. Я  чертыхнулась,  вновь  вышла  на
параллельную улицу и вдруг сообразила, что нахожусь неподалеку от  офиса
мужа. Ну конечно. Если пройти переулком к  площади,  как  раз  окажешься
возле театра, а офис в трех шагах. Маловероятно, что  Юлька  отправилась
туда. С какой стати? Нет, она либо  где-то  в  доме,  либо...  И  тут  я
увидела ее. Она сидела возле окна в  кафе  "Александрия",  таращилась  в
никуда и без стеснения грызла ногти, кажется, даже не замечая этого.
   Я шарахнулась в сторону, боясь, что она меня заметит, но ей явно было
не до окружающих. Я укрылась в подворотне,  откуда  хорошо  видела  окно
кафе. Значит, у нее назначена встреча. К  Юльке  подошел  официант,  она
испуганно вздрогнула и отослала его. Все  верно,  она  кого-то  ждет.  Я
вытерла потный лоб, разом  почувствовав  слабость,  сердце  стучало  как
после долгого бега.
   Оторвавшись  от  созерцания  разнесчастной  Юлькиной  физиономии,   я
бросила взгляд на улицу и едва не вскрикнула: к кафе торопливо  шел  мой
муж. Один. Пешком.  Уж  я-то  знала,  что  он  терпеть  не  может  пешие
прогулки, и всегда подшучивала: "Для того чтобы проверить почтовый ящик,
тебе, дорогой,  требуется  "Мерседес".  До  офиса  отсюда  минут  десять
пешком, и все-таки тот факт, что муж решил преодолеть данное расстояние,
не взяв машину, говорило о многом.  Например,  о  том,  что  он  намерен
держать встречу в секрете.
   Мой муж и няня нашего ребенка. Встречаться  им  приходилось  нечасто,
хоть она и жила в нашем доме. Это я так думала, но  ведь  могло  быть  и
иначе. Мне не раз приходилось слышать о подобных вещах, однако  поверить
вот так сразу я не могла.
   - Что-то не так, - пробормотала я, отступая в тень, чтобы Анатолий не
мог меня увидеть.
   Он прошел в метре от меня, даже не взглянув в мою сторону,  торопился
и явно нервничал. Юлька увидела его в  окно  и  отвернулась,  как  будто
желала спрятаться. Влюбленные так себя не ведут. Впрочем, у всех  бывают
проблемы.
   Муж сел за стол напротив Юльки, официант принес им кофе и  минералки.
Он хмуро спросил ее о чем-то. Лицо у него было сердитое, даже злое.  Это
на него не похоже, с Юлькой он всегда был предупредителен  и  добр.  Она
перегнулась к нему через стол, что-то торопливо  рассказывая.  Заревела,
уткнулась лицом в носовой платок, он слушал и хмурился все больше. Юлька
выпила воды, вытерла глаза ладошкой, забыв про платок. Он сказал  что-то
отрывисто и резко, поднялся, она вдруг схватила его за руку  и  заревела
так горько, что посетители в кафе не могли не обратить на это  внимания.
Анатолий оглянулся, пытаясь скрыть неловкость,  выдернул  руку  и  вновь
устроился напротив Юльки.
   Теперь говорил он, а она время от времени кивала,  точно  соглашаясь.
Он погладил ее плечо, поднялся и исчез из поля моего зрения, чтобы через
минуту появиться вновь, теперь уже на улице. Закурил, постоял немного на
углу, глядя перед собой невидящим взглядом, а потом зашагал по переулку,
в сторону офиса.
   Юлька все еще сидела у окна, комкала платок и судорожно  вздыхала.  Я
могла бы войти в кафе  и  потребовать  объяснений.  Впрочем,  объяснения
следует требовать не у Юльки, а у собственного мужа. Тут  мне  пришло  в
голову, что я  раздуваю  из  мухи  слона,  возможно,  Анатолий  все  мне
объяснит, возможно, именно сейчас он уже набирает номер телефона.
   Я вернулась на соседнюю улицу, остановила такси и вскоре  входила  во
двор своего дома, воспользовалась дверью гаража и оказалась  в  квартире
никем не замеченная, по крайней мере, охранник признаков беспокойства не
проявлял, бродил в холле, что-то насвистывая.
   Я прошла в комнату Юльки и огляделась.  Все  здесь  мне  было  хорошо
знакомо: книги на  полках,  плюшевый  медведь  на  тахте.  Я  подошла  к
письменному  столу,  выдвинула  ящик,  потом  второй.  Не  знаю,  что  я
надеялась  найти,  но  что-то  непременно  должно  было   быть,   что-то
проливающее свет на странное поведение близких мне  людей.  В  столе,  в
шкафу, на полках не было ничего интересного. Я перетрясла книги  -  тоже
без толку. Потом вспомнила о ключах от  Юлькиной  квартиры.  Она  всегда
держала запасную пару в  ящике  стола,  потому  что  была  рассеянной  и
однажды не смогла попасть в дом, оставив ключи на тумбочке в прихожей  и
захлопнув дверь,  пришлось  вызывать  слесаря.  Глупо  хранить  что-либо
компрометирующее в  моем  доме,  логичнее  спрятать  это  в  собственной
квартире.
   Я взяла ключи и вновь покинула дом. Опять такси, недобрые  мысли,  от
которых у меня сводило живот и подступала тошнота, но остановиться я уже
не могла.
   В  Юлькиной  квартире  я  была  лишь  однажды.  Квартирка  маленькая,
досталась ей от бабушки вместе со старой мебелью и  запахом  сырости.  Я
немного задержалась в прихожей, а потом приступила к  обыску.  Дело  для
меня было новое, и очень много времени я потратила впустую.
   В ящиках старого буфета валялся всякий хлам, наверное, тоже со времен
бабушки.  В  крохотной  спальне  царил  образцовый  порядок.  Постель  с
бархатным покрывалом и неизменной меховой игрушкой,  тумбочка,  платяной
шкаф. Я начала осмотр с тумбочки. В ее  верхнем  ящике  лежал  альбом  с
фотографиями, я принялась  листать  его.  Детские  фотографии,  Юлька  с
матерью, Юлька с бабушкой в обнимку с игрушечным медведем. Среди  старых
фотографий  лежала  небольшая  пачка  глянцевых  снимков,  вне   всякого
сомнения, сделанных недавно. Я торопливо просмотрела - все, сжала  их  в
руках  и  попыталась  отдышаться.   Было   это   нелегко,   потому   что
действительность  превзошла  мои  ожидания  и   преподнесла   прямо-таки
сногсшибательный сюрприз: на одной фотографии рядом с Юлькой  был  Олег,
Соловцов Олег Николаевич, мой недавний страж. Я попыталась - собраться с
мыслями. Зряшное дело, и голове настойчиво  билась  одна  фраза:  "Юлька
знала..." Объяснить ее смысл я и сама затруднялась, но сейчас  мне  было
не до этого. Я сунула фотографию в карман и покинула квартиру.
   Появившись  в  доме,  я  услышала  встревоженный  Юлькин  голос,  она
разговаривала с охранником.
   - Ее нигде нет, я смотрела...
   - Как нет? Она не выходила, - с беспокойством ответил он.
   - Ты уверен?
   - Да я из холла больше чем на минуту...
   - Я здесь! - крикнула я. - Если вы меня ищете, конечно.
   Раздались шаги, и появилась Юлька.
   - Ты где была? - спросила она растерянно. - А ты?
   - Я за хлебом... потом заскочила в одно место... Надо  было  часы  из
ремонта забрать.
   - Зайди ко мне, - кивнула я.
   Мы  вместе  вошли  в  мою  комнату.  Юлька  явно  тревожилась,   косо
поглядывая на меня. Я пропустила ее вперед, закрыла дверь и  привалилась
к ней спиной. Потом достала фотографию и протянула ее Юльке.
   - Это что? - спросила я как можно  спокойнее.  Даже  не  взглянув  на
фотографию, она побледнела, а потом, заикаясь, сказала:
   - Ты... ты где... ты что, рылась в моих вещах?
   - Точно. А теперь спрашиваю: что это такое?
   - Я... не подумай только...
   Нервы у меня сдали, я бросилась к ней, схватила  за  плечи,  с  силой
встряхнула и прошипела, задыхаясь от бешенства:
   - Где мой ребенок? Где Сашка?
   - Ты что? - испуганно ответила она. - Я же... я бы никогда...
   Я вновь встряхнула ее, она ударилась головой о стену и вскрикнула,  а
я заорала:
   - Где Сашка? Что вы с ней сделали? Кто-то  коснулся  моего  плеча,  я
вздрогнула, обернулась и увидела мужа.
   - Отпусти ее, - попросил он тихо, - она не виновата.
   - Что? - нахмурилась я, но руки разжала. Юлька зарыдала и бросилась к
двери. Я посмотрела ей вслед и перевела взгляд на мужа. - Ты видел  это?
- спросила  я  зло,  протягивая  ему  фотографию,  и  лишь  после  этого
подума