шутка, то, должен заметить, весьма
неудачная.
   - Не пора ли нам поговорить откровенно?
   - Не понимаю...
   - Я тоже многого не понимаю, -  вздохнула  я.  -  Что  тебе  сообщила
Юлька?
   - Я уже все рассказал.
   - Нет. Кого она видела с убитым Олегом? Ведь она рассказала тебе? Это
кто-то из близких нам людей, человек, которого ты хорошо знаешь?
   С минуту он смотрел на меня  так,  будто  видел  впервые,  и  пытался
понять, что я делаю в его доме.
   - Что за бред? - произнес он. - Какой человек? Я все тебе рассказал.
   - Не все, - отрезала я. - Кое-что не сходится. Олега застрелили,  это
я знаю  совершенно  точно.  Следовательно,  убить  его  я  не  могла,  а
значит...
   - Ничего это не значит, - перебил Анатолий, глядя на меня едва ли  не
с ненавистью. - Что, скажи на милость, это меняет, раз Сашка по-прежнему
у них?
   - Если мы обратимся в милицию...
   - Мы никуда не будем обращаться, - чеканя слова, произнес он.
   - Ты от меня что-то скрываешь, - помолчав, заметила я. - Нет.
   - Да. И это выглядит очень подозрительно.
   - В каком смысле?
   - Если бы дело не касалось нашей дочери, я бы решила...
   - Прекрати, - рявкнул он так, что в ушах зазвенело. - Тебе не стыдно?
- Я поднялась и пошла к двери, но он догнал меня. -  Извини.  Мне  очень
тяжело, и с эмоциями я справляюсь с трудом. Давай доверять друг другу.
   - Мне бы очень этого хотелось.
   - Что мешает?
   - Не знаю, - подумав, честно ответила я.
   - После твоего возвращения между нами  точно  стена.  Такое  чувство,
будто ты чего-то недоговариваешь. Что там произошло? Что? Что-то  такое,
о чем тебе не хочется говорить? И это что-то мучает тебя?
   - Меня мучает мысль о дочери. Разве этого мало?
   - Тот парень, охранник, почему он тебя отпустил?
   Поначалу я не  поняла  смысл  вопроса,  стояла  и  ждала,  когда  муж
продолжит, но он замолчал, отвел глаза, а я наконец сообразила,  что  он
имел в виду.
   - Ты считаешь... Ты думаешь, что я его соблазнила? - Я с трудом нашла
нужное слово.
   - Даже если так, разве кто-то имеет право тебя  осуждать?  Ведь  речь
шла о твоей жизни и жизни ребенка...
   Я смотрела ему в глаза. Он смешался и замолчал, глядя на меня хмуро и
испуганно одновременно.
   - Я не знаю, почему он отпустил меня, но моим любовником он не был, -
сказала я спокойно, наблюдая, как испуг уходит из его глаз.
   - А этот Олег?
   - Олег намеревался им стать и  в  результате  получил  табуреткой  по
голове.
   - Это правда?
   - Правда.  А  теперь  я  хочу  услышать  правду  от  тебя.  Что  тебе
рассказала Юлька?
   - Ничего, - заволновался он. - То есть все, что она  мне  рассказала,
ты уже знаешь.
   - Вот как, - с горечью кивнула я, потому что была почти  уверена:  он
лжет.
   - Я не понимаю... - начал он, но я, не дослушав, покинула комнату.
   На ночь я осталась в гостиной, бродила почти  до  утра,  размышляя  и
пытаясь найти верное решение.  Я  по-прежнему  считала,  что  необходимо
немедленно сообщить в милицию и о похищении ребенка, и о гибели Юльки, и
о моих подозрениях. На 99 процентов  я  была  убеждена,  что  так  будет
правильно, но оставался еще один процент, и он не давал мне покоя.  Что,
если Анатолий прав?
   - Я  не  могу  рисковать,  -  бормотала  я,  терла  лицо  ладонями  и
вглядывалась в темноту за окном.
   Ближе к утру я решила еще раз навестить Юлькину квартиру,  вдруг  там
хранится подсказка, зацепка, хоть что-то, проливающее свет  на  то,  где
может быть ребенок. Анатолий уехал на службу. Перед этим он  заглянул  в
гостиную, постоял молча, пока  я  делала  вид,  что  сплю,  и  осторожно
прикрыл дверь. А я быстро оделась  и  проскользнула  в  гараж.  Сообщать
охране о своем намерении покинуть квартиру я не стала, Анатолию вряд  ли
бы понравилось задуманное мной.
   В квартале от дома я остановила такси и добралась до улицы, где  жила
Юлька.  Возле  подъезда  огляделась  и  совсем  было  решила  войти,  но
подумала, что в  квартире  может  находиться  кто-то  из  родственников,
отошла в сторону и набрала номер телефона. Мне не  ответили.  Похоже,  в
квартире ни души.
   И тут дверь подъезда распахнулась, и я  увидела  мужчину.  Он  был  в
темных очках, и я не сразу его узнала, просто хотела выждать,  когда  он
пройдет мимо. До него было метров двадцать, не более. Я взглянула в  его
лицо, и сердце ухнуло вниз: передо мной был Алексей, тот самый,  кого  я
не так давно прозвала "психом".
   Я отступила ближе к кустам и опустилась на скамейку, стараясь,  чтобы
движения мои не выглядели подозрительно суетливыми. Он прошел  мимо,  не
глядя в мою сторону, и свернул за угол. Мало что соображая, я  бросилась
следом. Выходит, Юльку действительно  убили,  это  не  мои  фантазии,  и
Алексей  наведывался  в  ее  квартиру  с  той  же  целью,   что   и   я.
Следовательно, идти в квартиру теперь нет  смысла:  если  там  что-то  и
было, то Алексей непременно уничтожил следы.
   Между тем он миновал квартал, ни разу не оглянувшись, и  стало  ясно:
прибыл он не на машине. Шел он быстро, и я едва поспевала за ним, на это
да еще на то, чтобы не потерять его в толпе, уходили все мои  силы,  так
что о конспирации я не думала. Впрочем, он, как видно, никакой слежки не
опасался, свернул с людной улицы в переулок, а я немного отстала:  здесь
он легко мог меня обнаружить.
   Возле библиотеки он опять свернул и  оказался  на  улице  Верещагина,
застроенной в основном старыми пятиэтажками, вошел во двор,  и  я,  чуть
помедлив, тоже. Во дворе была еще  одна  "хрущевка"  с  номером  25а  на
фасаде. Алексей направился к первому подъезду, открыл дверь без кодового
замка и исчез за нею. А я подошла  к  детской  площадке,  опустилась  на
качели и  задумалась.  Возможно,  Алексей  просто  зашел  к  кому-то,  а
возможно, живет здесь. Что же делать? Звонить в  милицию?  Его  арестуют
(как же иначе, непременно должны арестовать)... И тут я едва не зарыдала
с досады. С какой стати его арестовывать? В милиции нет нашего заявления
о похищении ребенка. Позвонить мужу? Проследить за  Алексеем  и  узнать,
где Саша? А если он не знает, где ребенок, что тогда? Зато дружки  могут
обнаружить наш интерес к нему, и в этом случае... "Думай, - бормотала  я
себе под нос, колотя  по  колену  кулаком.  -  Думай,  от  этого  многое
зависит". И тут я неожиданно вспомнила вопрос, который  задал  мне  муж:
"Почему он тебя отпустил?" В самом  деле,  почему?  Сбежала  я  в  чужую
смену, и обвинить его  в  халатности  не  могли,  следовательно,  он  не
рисковал. Если вдуматься, весьма странный поступок.
   Он намерен был получить деньги от своих хозяев и к  работе  относился
со всей серьезностью. Что же это выходит:  деньги  вдруг  перестали  его
интересовать?  А  что,  если  с  Олегом  у  него  старые  счеты   и   он
воспользовался  ситуацией,  чтобы  разделаться  с  ним,  и  это  желание
пересилило алчность? Неважно, что им двигало, важно, что он  помог  мне.
Если помог в первый раз,  почему  бы  ему  не  помочь  во  второй  и  не
рассказать, где искать Сашку. Если  откажется,  пригрожу  милицией...  А
вдруг он вместо того, чтобы помочь, запихнет меня в машину и  отвезет  в
очередной охотничий домик? Если я все расскажу хозяевам, вряд ли его  по
головке погладят. Кажется, такое поведение называется  шантаж...  А  мне
плевать, как это называется, я хочу найти дочь.
   Сцепив зубы, я направилась к подъезду и только тогда сообразила,  что
понятия не имею,  где  искать  Алексея.  Если  он  в  гостях,  следовало
дождаться, когда он покинет дом, если все-таки живет  здесь,  узнать,  в
какой квартире.
   Пока я бестолково топталась возле подъезда, из-за угла вывернули двое
подростков и направились в мою сторону. Один что-то рассказывал другому,
размахивая длинными руками.
   - Вы в этом доме живете? - шагнув им навстречу, спросила я.
   - Ну... - кивнул один и взглянул на друга, точно ища в нем поддержки.
   - А соседей своих хорошо знаете?
   - Ну... - вновь промычал он.
   - В первом подъезде  живет  мужчина,  высокий,  широкоплечий,  волосы
светлые, а возле уха Шрам, вроде бы след от ожога.
   - У него "Ниссан" темно-синий, -  влез  второй  мальчишка,  а  дружок
кивнул и ответил:
   - Он не живет,  а  квартиру  снимает,  то  есть  живет,  конечно,  но
недавно. Мы ему тачку мыли. Пятая квартира на втором этаже.
   - Спасибо, - торопливо буркнула я и вошла в подъезд.
   Дверь с цифрой 5 была недавно обита дерматином и выглядела  нарядной.
Сердце у меня билось так, что некоторое время  я  стояла,  вцепившись  в
перила лестницы, пытаясь  хоть  немного  успокоиться.  Потом  решительно
нажала кнопку  звонка.  Шагов  я  не  слышала,  из-за  двери  вообще  не
доносилось ни звука, и вдруг совершенно неожиданно она распахнулась, и я
увидела его. Никак не меньше минуты мы молчали, таращась друг на друга.
   - Заходи, - наконец предложил он, отодвигаясь в сторону,  чтобы  дать
мне возможность пройти. Точно в бреду, я сделала несколько шагов,  дверь
за моей спиной захлопнулась, на этот раз с шумом. Я тревожно обернулась,
а он сказал:
   - Вон туда. - И махнул рукой в сторону комнаты.
   Комната выглядела  совершенно  обыкновенно,  гостиная  в  стандартной
"хрущевке" со стандартной мебелью. Салфеточки, вазочки и  слой  пыли  на
полках. Было ясно, что ко всему этому уюту жилец не имеет  ни  малейшего
отношения.
   Он сел в кресло, вытянул ноги и сложил руки на груди, глядя  на  меня
без удивления и интереса, совершенно равнодушно.
   - Садись, - кивнул на кресло напротив,  друг  от  друга  нас  отделял
журнальный стол. Я села, мучительно пытаясь найти  слова.  Пока  говорил
только он. - Ну, - недовольно нахмурил он брови, понаблюдав за мной.
   - Что? - растерялась я.
   - Это я должен спрашивать. - Голос его  звучал  напряженно.  Я  вновь
почувствовала беспокойство, стремительно переходящее в страх, как  тогда
в доме. Было в нем что-то пугающее и, несомненно, опасное, так  что  все
мои мысли о том, как я буду  его  шантажировать,  разом  показались  мне
несусветной глупостью. Я поспешно отвела от него взгляд, облизнула  губы
и сказала:
   - Я шла за вами...
   - Я видел, - кивнул он.
   - Вы видели? - нахмурилась я.
   - Разумеется. Я увидел тебя возле подъезда девчонки, не знаю, как  ее
там зовут...
   - Юля. Ее звали Юля.
   - Вот-вот. Ты топала за мной до  самого  дома,  а  потом  торчала  во
дворе. Я уж думал, так и не зайдешь. Хотел позвонить тебе на сотовый, но
решил немного выждать.
   - Вы хотели со мной поговорить? - не очень уверенно предположила я.
   - Я хотел? - изумился он и засмеялся, смех у него был  еще  противнее
ухмылки. Он на  редкость  неприятный  парень,  наверняка  и  мужчины,  и
женщины чувствуют себя в его присутствии крайне неуютно. У женщин такие,
как он, вызывают страх, а у мужчин беспокойство,  хотя,  возможно,  тоже
страх, только мужчины в отличие от женщин неохотно сознаются в  этом.  В
любом случае и те, и другие рядом с ним не  могли  ощущать  себя  венцом
божьего творения, потому что, взглянув в эти  глаза,  становилось  ясно:
плевать ему, чего ты там венец, оторвет голову и даже не  поморщится.  И
спать будет спокойно, и совесть  не  замучает,  да  скорее  всего  и  не
вспомнит даже, что был такой человечек, сидел напротив...
   От этих мыслей мне сделалось не по себе. "Но ведь он отпустил  меня",
- напомнила я себе, надеясь, что это придаст мне бодрости.
   - Тебе чего надо? - вдруг спросил Алексей и вроде бы даже вздохнул.
   - Я... Вы знаете, где Саша? - спросила я.
   - Знаю, - кивнул он, а я от неожиданности открыла  рот,  потому  что,
несмотря на вопрос, к  такому  ответу  была  не  готова,  то  есть  была
уверена, что в любом случае он ответит "нет".
   - Вы знаете? - повторила я.
   - Я же сказал.
   - Я... я хочу знать, где моя дочь. - Голос у меня неожиданно охрип, и
произнесла я это почти шепотом. Он  кивнул,  словно  соглашаясь  с  моим
доводом, и опять замолчал,  разглядывая  меня.  -  Вы  мне  поможете?  -
спросила я где-то через пару минут. Он засмеялся, покачал головой, точно
увидел перед собой что-то в высшей степени забавное и даже удивительное,
и наконец поинтересовался:
   - С какой стати?
   - Но вы ведь помогли мне там, в доме? - осторожно заметила я.
   - Я не помог, я просто не стал вмешиваться, - заявил он. - Это разные
вещи, чтоб ты знала.
   - Но...
   - Это разные вещи, - повторил он серьезно.  -  А  сейчас  ты  хочешь,
чтобы я вмешался. Влез не в свое дело. Это как раз то, чего я терпеть не
могу.
   - Ребенок жив? - помедлив, спросила я.
   - Жив, здоров и находится в хороших условиях. Думаю, немного  скучает
по родителям, в остальном - полный порядок.
   - Где она? - задала я вопрос, зная, что он не ответит, но  не  задать
его не могла.
   - Допустим, я скажу, - усмехнулся он. - Что ты будешь делать?
   - Заберу свою дочь.
   - Ага, - кивнул он  с  таким  видом,  как  будто  подозревал,  что  я
непременно сделаю глупость, и теперь убедился в этом. - Одна поедешь?
   - Нет, - после паузы ответила я. - Сообщу мужу...
   - Разумно, - вновь согласился он. - Тем временем ребенка перевезут  в
другое место, только и всего.
   - Но ты останешься, - не выдержала я. - Если...
   - Не вздумай грозить милицией, - перебил он с усмешкой. -  Во-первых,
я не очень пугливый, во-вторых, ни в какую милицию твой муж не побежит и
тебе туда идти не позволит.
   - Почему ты в этом так уверен?
   - Он мудрый парень, а мудрые парни ерундой не занимаются.  Ты  можешь
позвонить ментам прямо сейчас, могла еще полчаса назад, когда торчала на
улице, но ты  ведь  не  позвонила.  А  почему?  Потому  что  знала,  это
бесполезно.
   - Вовсе нет, - отрезала я. - Ты мне помог, и я не хотела...
   Он взглянул на меня и засмеялся, точнее, захохотал, откинув голову на
спинку кресла, смех его неожиданно прервался, и он серьезно заявил:
   - Тронут. Ты меня почти разжалобила. Почти.  Хотя  очень  сомневаюсь,
что ты говоришь правду и ничего кроме правды. На самом деле  ты  боишься
сделать не правильный шаг. А так как твой муж заранее  предупредил,  что
любой твой шаг в принципе не правильный, то...
   - При чем здесь мой муж? - насторожилась я.
   - Ни при чем. Я же сказал:  он  мудрый  парень.  После  того  как  ты
сбежала, меня никто даже не побеспокоил, хотя живу  я  в  этой  квартире
совершенно официально, а ты знаешь меня в лицо и мое  имя  тоже  знаешь,
что уже немало, если хочешь отыскать человека... Но меня никто не искал,
следовательно, твой муж играет по правилам. А твой визит ко мне, как  бы
это выразиться... В общем, он ничего не  значит,  посидим,  поболтаем  и
разойдемся по-доброму.
   Кажется,  он  был  совершенно  уверен  в  своих  словах.  Я   сидела,
разглядывая свои руки, и пыталась сдержать душившее меня бешенство.
   - Ты убил его, - пробормотала я, пряча глаза.  -  Ты  убил  его,  для
этого и позволил мне сбежать.
   - О ком ты? - удивился он.
   - Об Олеге. И не делай вид, что не понял.
   - Я убил Олега? А на фига мне это, ты не скажешь?
   - Ты его терпеть не мог.
   - Ничего подобного. Он вел себя как придурок, и я пару  раз  намекнул
ему на это, он не понял и в конце концов схлопотал табуреткой по  башке.
Вот и все.
   - Нет, не все. Ты позволил мне уйти.
   - И что это значит?
   - Если твои хозяева...
   - Ах, вот оно что... - Он покивал головой,  вроде  бы  соглашаясь.  -
Шантажируешь? - Я  промолчала.  -  Что  ж,  попробуй.  Может,  что-то  и
выгадаешь. Отправляйся к моим хозяевам и все им расскажи.  -  Теперь  он
откровенно издевался,  и  я  почувствовала  слабость,  а  еще  отчаяние,
сцепила пальцы, попыталась  дышать  ровнее,  силясь  унять  подступившую
тошноту. Он наблюдал за мной с любопытством, убрав ухмылку с физиономии.
   - Помоги мне, - попросила я, не рассчитывая на удачу.  -  Пожалуйста,
помоги мне. Я с ума схожу, понимаешь? Ведь это мой ребенок.  Я  не  могу
думать ни о чем другом, и я ничего не понимаю. Почему  он  не  разрешает
мне идти в милицию, почему? Я хочу вернуть дочь.  Ты  знаешь,  где  она.
Помоги мне. Ты помог мне однажды... хорошо, пусть не помог,  а  не  стал
вмешиваться, все равно, помоги мне.
   Он выслушал все это молча и без особого интереса.
   - Ты предлагаешь занятные вещи, - заявил он наконец. - Ты предлагаешь
мне рискнуть башкой, нажить себе тьму врагов и до сих  пор  не  сказала,
что я за это получу.
   Эти слова дали мне надежду, я заметно приободрилась и  с  готовностью
сказала:
   - Все, что захочешь. Любые деньги. Только назови сумму.
   Он присвистнул и покачал головой:
   -  Начало  мне  нравилось  больше,   "все,   что   захочешь"   звучит
многообещающе.
   - Мой муж богатый человек. И дочь для него важнее любых денег.
   - Давай не впутывать сюда твоего мужа. Он играет по  правилам,  а  ты
предлагаешь мне смухлевать.
   - У меня в ячейке банка  150  тысяч,  еще  есть  несколько  кредитных
карточек, кое-что из драгоценностей, я знаю человека, который возьмет  у
меня их, не сказав ни слова. Я наберу полмиллиона. В течение  двух  дней
ты их получишь. Если этого мало, найду еще и расплачусь с тобой.  Помоги
мне вернуть ребенка.
   - Впечатляет, -  скривился  он.  -  Конечно,  за  такие  бабки  можно
рискнуть. Но видишь ли, деньги мало что для меня значат. Приятно,  когда
они есть, но это не главное. Есть вещи намного занятнее денег.
   - Так чего ты хочешь? - нахмурилась я.
   - А ты подумай. - Он сидел напротив  и  пялился  на  меня  с  мерзкой
ухмылкой. Под этим взглядом я  сначала  покраснела,  а  потом  покрылась
потом, чувствуя тяжесть в животе, точно все мои внутренности свернуло  в
тугой клубок.
   - Я предлагаю полмиллиона, - сказала я, с трудом разжав челюсти.
   - Не пойдет, - хохотнул он, не сводя с меня взгляда.
   - Ты хочешь, чтобы я... чтобы ты... - Я не  могла  этого  произнести,
мне хотелось схватить что-то тяжелое и бить по этой мерзкой физиономии.
   - Ну, ну, смелее, - сказал он и широко улыбнулся.
   -  Ты  отказываешься  от  денег  и  хочешь,  чтобы  я...  Ты   просто
издеваешься надо мной...
   - Вовсе нет. Я же сказал, деньги для меня  не  главное.  Предположим,
меня одолело любопытство. Я долго наблюдал за тобой, и это было довольно
забавно...  Ты  слишком  красивая  и  слишком  богатая,  чтобы  обращать
внимание на мужиков вроде меня или того же Олега. Он  по  дурости  думал
иначе и заработал по башке. Я не обольщаюсь, но и свой  шанс  терять  не
хочу.
   - Хорошо, - сглотнув, кивнула я. - Скажи, где Сашка, и  я...  я  буду
тебе очень благодарна.
   - По-моему, звучит на редкость глупо, но если ты  так  это  видишь...
Предположим, я скажу, и когда ты меня  отблагодаришь?  -  Произнося  эти
слова, он дурашливо скривился.
   - Как только...
   - Не пойдет, - усмехнулся он. - Вот мое предложение: сейчас ты вместе
со своей благодарностью отправляешься в мою постель, а потом мы едем  за
твоим ребенком. Согласись, это разумно. Я  не  просто  назову  место,  я
передам тебе дочь из рук в  руки.  Ну,  так  что?  -  Я  молчала,  а  он
ухмыльнулся еще шире и добавил:
   - Ты ведь хочешь ее вернуть, правда?
   - Хочу.
   - Ну так... - Он поднялся и протянул  ко  мне  руку,  я  инстинктивно
отдернула свою, а он засмеялся:
   - Не нравлюсь я тебе? Конечно, но что делать...
   Я поднялась ему навстречу. Он обнял меня, и руки его  заскользили  по
моему телу, вызывая брезгливость и острое желание сбросить их и орать от
отвращения и отчаяния. Его рот был рядом  с  моим,  я  стиснула  губы  и
зажмурилась, а он легонько оттолкнул меня и сказал презрительно:
   - Проваливай.
   Взял мою сумку, которая лежала на журнальном столике, сунул ее мне  в
руки и пошел к входной двери.
   - Подожди, - отчаянно позвала я.
   - Проваливай, - повторил он, на  этот  раз,  зло.  -  Насиловать  баб
удовольствие небольшое для меня по крайней мере. Топай домой  и  передай
привет своему мужу.
   - Пожалуйста, выслушай меня, - попросила я и  сама  поразилась  тому,
как