Татьяна ПОЛЯКОВА 
   НА ДЕЛО СО СВОИМ МЕНТОМ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
 
   "Ночь была душной", - вывела я и уставилась невидящим взглядом в окно. Не
скажешь, что данная фраза особо удачна для  начала  детектива.  Может  быть,
лучше так: "Ночь была летней и душной"? Или: "Была летняя  душная  ночь".  О
господи!.. Далась мне эта ночь, в самом деле...  Совершенно  неважно,  какая
была ночь. Бог с ней, с первой фразой, лучше сразу перейти к делу, то есть к
трупу... "Она осторожно спустилась по извилистой тропинке и вскоре оказалась
возле озера..."
   - Тетя Анфиса! - Звонкий голосок вернул меня на веранду большого дома,  а
в распахнутом окне показалась  физиономия  Лельки,  шестилетней  дочки  моей
подруги, на даче которой я в настоящий момент отдыхала.
   - Привет, - сказала я, с некоторым  облегчением  отбрасывая  авторучку  и
отодвигая тетрадь подальше от себя.
   - Привет,  -  улыбнулась  Лелька,  продемонстрировав  отсутствие  верхних
передних зубов и большую радость от созерцания моей физиономии. - Пишете?  -
Она вздохнула, а потом скорчила забавную рожицу.
   - Пытаюсь, - в ответ вздохнула я и поинтересовалась:
   - А где все остальные?
   - Спят. Тетя Женя в гамаке, а мама в чулане, там не жарко. А мне  скучно,
- подумав, призналась Лелька и посмотрела на меня выжидающе.
   - Ясно. - Я еще раз вздохнула,  потом  почесала  затылок  и  дипломатично
продолжила:
   - Купаться еще рано, вода не успела согреться...
   - А в бадминтон? - с надеждой спросила Лелька (вообще-то, ее зовут Ольга,
но мне так привычней). Играть с шестилетним ребенком в бадминтон  -  то  еще
занятие, но все же лучше, чем в середине  лета,  когда  стоит  жара  и  люди
дремлют в гамаках  и  чуланах,  сидеть  на  веранде  и  вымучивать  из  себя
детектив.
   - Пошли в бадминтон, - кивнула я и поспешно поднялась из-за стола.
   Лелька взвизгнула  от  радости,  а  я,  выглянув  в  окно  и  не  заметив
поблизости ни одной души, села на подоконник,  а  потом  лихо  спрыгнула  на
тропинку, посыпанную гравием, вызвав  у  своей  шестилетней  подружки  вопль
восторга.
   - Здорово, - сказала она, я взяла ее за руку, и мы отправились на лужайку
перед домом. В тени двух  огромных  лип,  в  гамаке,  прикрыв  лицо  книгой,
дремала Женька. Заслышав наши  голоса,  она  выглянула,  хмыкнула  и  лениво
спросила:
   - Как работа?
   - Никак, - отмахнулась я.
   - Ты ж хотела... -  Женька  приподнялась,  хмуро  глядя  на  меня,  но  я
пресекла попытку вправить мне мозги, сказав сурово:
   - Заткнись!
   Женька махнула рукой и  вновь  спрятала  физиономию  под  обложкой.  Я  с
некоторым  удивлением  прочитала:  "Д.  Джойс.  "Улисс",   подошла   и,   не
удержавшись, взяла книгу. Она была  раскрыта  на  одиннадцатой  странице,  а
вчера лежала на скамейке с закладкой на пятнадцатой.
   - Ты что, читаешь ее задом наперед? - поинтересовалась я.
   - А великие книги как ни читай, все на пользу. В бадминтон играть?
   - Ну...
   - А работа, значит...
   - Заткнись! - повторила я, свирепея, потому что Женька, конечно, права, а
соглашаться с чужой правотой всегда неприятно.
   Идея отправиться на дачу принадлежала Женьке. У нее был  отпуск,  который
она собиралась провести в Испании,  но  денег  на  это  не  хватило.  Женька
задумала слетать в Анапу, но неожиданно  встретила  мужчину  своей  мечты  и
влюбилась, а когда любовь прошла, денег не осталось даже на самолет.  Сидеть
в душном городе весь отпуск - занятие  не  из  приятных,  поэтому  Женька  с
радостью приняла приглашение подруги пожить на даче. У Веры тоже был отпуск,
отдыхала она вместе с дочкой, я же в это время  безуспешно  пыталась  начать
работу над детективом. До десятого октября необходимо представить рукопись в
издательство, а дальше  первой  строчки  дело  не  шло.  В  понедельник  мой
благоверный отбыл в командировку, я проводила его  с  тайной  надеждой,  что
теперь, предоставленная самой себе, наконец-то возьмусь  за  работу,  но  не
тут-то было: столбик  термометра  подскочил  с  семнадцати  градусов  аж  до
двадцати восьми, и я два дня пролежала на лоджии без  мыслей  и  пользы  для
работы, точнее, мысли были, но никакого отношения к детективу не имели.
   Вот тут у меня и объявилась Женька, настойчиво позвонила  в  дверь,  и  я
пошлепала открывать, сонная, точно муха осенью.
   - Чем занимаешься? - чмокнув меня в нос, проявила интерес подружка.
   - Ничем, - призналась я.
   - А детектив?
   Я тяжело вздохнула и пожала плечами.
   - Ясно. - Женька устроилась за кухонным столом, затем,  немного  подумав,
извлекла из холодильника банку пива, опустошила ее и сказала:
   - Отечественные классики предпочитали летом творить на природе. В  родном
имении или, на худой конец, в каком-нибудь Переделкине.
   - Хорошо было классикам, - заметила я.
   - Да. Верка зовет на дачу. Речка, лес,  природа,  одним  словом.  Махнем?
Детектив не напишешь, так хоть загоришь как следует.
   - Мне работать надо, - обиделась я.
   - Так и работай на здоровье. Дом большой,  места  всем  хватит.  Сиди  на
веранде, слушай пение соловьев и трудись. Поехали, а? Верка человек хороший,
но малость занудлива, прикинь, каково мне?
   - А ты работай, - съехидничала я. - Рассказы  пиши  или  серию  статей  в
родную газету.
   - Статьи не могу, у меня ж отпуск, девчонка  я  правильная  и  в  отпуске
отдыхаю, а рассказ уже написала. Про муравья. Хочешь почитаю? - Про  муравья
- это что-то новенькое, обычно  Женька  писала  исключительно  про  кошек  и
собак.
   - Валяй, - согласилась я. Рассказ был очень короткий, и мне понравился. Я
похвалила подружку, поскребла в затылке  и  попробовала  вспомнить,  кто  из
классиков творил летом в городе.
   - Поехали? - жалобно позвала подружка, и я кивнула.
   В тот же вечер мы прибыли на дачу. Я гостила здесь лишь однажды, года два
назад. За это время многое изменилось: вместо  дряхлого  пятистенка  высился
добротный бревенчатый дом с огромной верандой  и  мансардой.  Забор,  резная
калитка,   палисадник,   ухоженная   лужайка    и    свежеразбитые    клумбы
свидетельствовали о том, что дача - любимое место отдыха хозяев. Правда, сам
хозяин здесь бывал нечасто. Веркин муж Игорь руководил какой-то фирмой  и  с
семейством в период отпуска жены общался в  основном  по  телефону.  Поэтому
Верка  нам  так  и  обрадовалась.  Дом  ее  находился  на  отшибе,  близкого
знакомства ни с кем из местных она не свела и скучала.
   Неделя пролетела  незаметно,  я  здорово  загорела,  но  не  написала  ни
строчки, хотя каждый день давала себе слово всерьез  взяться  за  работу.  В
общем, обычное дело. "Время еще есть", - утешила я себя и, подмигнув Лельке,
взяла ракетку.
   Игра девчушке вскоре наскучила, но возвращаться на веранду мне ужасно  не
хотелось, и я стала придумывать себе какое-нибудь сверхважное  занятие.  Тут
на крыльце появилась Вера и громко крикнула:
   - Эй, подруги, сходите в магазин за хлебом!
   - А за мороженым? - обрадовалась Лелька.
   - И за мороженым.
   - Пойдем? - подергала она меня за руку.
   - Пойдем, - кивнула я, и мы отправились в магазин.
   До деревни было с полкилометра. Мы шли друг  за  другом,  Лелька  впереди
размахивала  авоськой,  а  я  наблюдала  за  жаворонком.  Справа  начинались
колхозные поля, а слева ровной стеной замерли молоденькие ели.
   - Тетя Тоня, у которой мы молоко берем,  сказала,  что  в  посадке  много
грибов.
   - Где? - не поняла я.
   -  Да  вот  здесь,  -  ткнув  пальцем  влево,  пояснила  Лелька  и  вдруг
нахмурилась:
   - Машина стоит.
   И в самом деле, в тенечке, съехав с песчаной  дороги,  стоял  серебристый
"Део", судя по всему пустой. За грибами  рановато,  но  человек  мог  просто
решить прогуляться, и  в  том,  что  машина  стоит  здесь,  не  было  ничего
удивительного. Лелька замерла, все еще хмурясь, и сказала:
   - Я ее видела.
   - Машину? - не поняла я. - Кто-нибудь из деревни...
   - Нет, - перебила Лелька. -  Я  ее  раньше  видела.  -  Девчонка  стояла,
переминаясь с ноги на ногу, и жалобно смотрела на меня.
   - Таких машин сейчас много, - не понимая ее интереса к залетной иномарке,
заметила я.
   - Я ее видела... во  сне,  -  неизвестно  чего  испугавшись,  пролепетала
Лелька.
   - Во сне? - переспросила я.
   - Ага. Так папа сказал, что во сне...
   Тут из-за деревьев с громким лаем выскочила собака,  девчонка  вскрикнула
от неожиданности, я прижала ее к себе, а немецкая  овчарка,  обежав  нас  по
кругу, разом потеряла к нам интерес. Через минуту появился пастух, кивнул  в
ответ на наше приветствие и обругал собаку.
   - Испугалась? - спросила я Лельку.
   - Не-а, я собак не боюсь, - гордо ответила она.
   Через час мы пили чай на веранде. Лелька убежала играть с  подружками,  а
мы  все  никак  не   могли   встать   и   отправиться   на   речку.   Лениво
переговаривались, обмахивались полотенцами и  жаловались  на  жару.  Наконец
Верка начала собирать со стола.
   - Работать будешь или на речку  пойдешь?  -  спросила  она  меня.  Женька
насторожилась, а я ответила обреченно:
   - Какая работа в такую жарищу?
   - Да уж... Топайте купаться, а я вымою посуду и вздремну  немного.  Целый
день как пыльным мешком из-за угла прибитая, голова болит, и лень такая, что
на свет божий смотреть не хочется.
   Тут послышался шум проезжающей машины, и Верка все-таки взглянула на свет
божий, а вслед за ней и я. За окном мелькнул тот  самый  "Део",  который  мы
заметили в посадке, и скрылся в направлении  реки.  В  этом  факте  не  было
ничего удивительного, в той стороне мост, а за мостом большое село, и машины
здесь нет-нет да и проезжали, хотя в село вела асфальтированная дорога прямо
с шоссе, но Верка вдруг замерла с чашками в руках и нахмурилась, совсем  как
ее дочка полтора часа назад.
   - Ты чего? - спросила Женька, которой всегда больше всех надо.
   - Так, - неопределенно ответила Верка, провожая взглядом "Део".
   - Он в посадке стоял, - влезла я, хотя меня и не спрашивали, -  когда  мы
за хлебом ходили...
   - В Степанове полно дачников, - мудро рассудила Женька, и на этом мы  бы,
наверное, успокоились, но "Део" вновь появился  под  окнами.  Проехал  очень
медленно,  и  на  этот  раз  я  смогла  увидеть  водителя.  За  рулем  сидел
светловолосый парень лет двадцати пяти в ярко-желтой рубашке.
   - Это точно он, - заявила Верка.
   - Кто? - насторожилась  Женька,  с  которой  профессия  журналиста  давно
сыграла скверную шутку: она не могла не задавать дурацкие вопросы, а Верка у
нас чемпион по дурацким ответам. Вот и сейчас она порадовала:
   - Этот парень.
   - Ну и чего? - не унималась одна моя подружка, а другая опять ответила:
   - Ничего. Просто... неспокойно что-то...
   Разговор двух дурех. На него вообще не стоило бы  обращать  внимания,  но
вместо этого я нахмурилась и тоже полезла к Верке:
   - А чего неспокойно? На какой предмет то есть?
   - Я видела этого парня, - ответила она, - на прошлой неделе, в городе.  В
магазин пошла, а он следом... а потом во дворе крутился.
   - Следил,  что  ли?  -  выпучила  глаза  Женька.  Эта  мысль  даже  Верке
показалась глупой. Она взглянула с сомнением и отмахнулась:
   - Иди ты...
   - А чего ж тогда? -  Женька  все  еще  таращила  глаза  и  явно  получала
удовольствие от происходящего.
   - Откуда мне знать? Ну... шел сзади, я его в витрине увидела, случайно. А
потом он во дворе вертелся. И вот сегодня в деревне.
   - Для совпадений слишком круто, - здраво рассудила я. - Если ты, конечно,
ничего не путаешь и парень тот же...
   - Может, и путаю. Он тогда без машины был...
   - А вдруг он влюбился? - выдвинула  потрясающую  идею  Женька,  у  нее  с
юности наблюдалась  повышенная  склонность  к  романтическим  бредням.  -  С
первого взгляда? Увидел тебя и... - В этом месте Женька заметно скисла,  так
как подружка стояла как раз перед ней, и эта мысль даже Женьке не показалась
особо удачной. Не  то  чтобы  наша  Верка  была  какой-то  уродиной,  ничего
подобного. Верка зануда, и эта самая занудливость отчетливо проступала в  ее
облике хорошей жены и заботливой матери, к тому же она старше нас с  Женькой
и парню на "Део" годилась разве что в тетки. - А что? -  кашлянув,  спросила
Женька, не желая сдаваться без боя. - Бывают такие случаи, - и посмотрела на
меня, словно я собралась возражать.
   - Идемте купаться, - внесла я разумное предложение, и обе  подруги  разом
кивнули. Верка тоже решила пойти с нами, несмотря на головную боль.
   Через несколько минут мы уже двигались в направлении речки.  Речка  здесь
неширокая, в некоторых местах больше напоминает  ручей,  зато  исключительно
чистая. Цивилизация мало коснулась этих мест,  а  речушку  питали  подземные
ключи, этим обстоятельством объяснялся и тот факт,  что  вода  в  реке  была
холодной и даже при  двадцативосьмиградусной  жаре  радовала  прохладой.  По
песчаной тропинке мы спустились к омуту, который местные  называли  Круглым.
Детишки с визгом и брызгами ныряли возле берега и успели поднять со дна  всю
муть, так как в отличие от нас проводили  здесь  время  с  утра  до  вечера.
Женька скривилась и посмотрела на нас.
   - Идемте на Большой омут, - кивнула Верка и резво потрусила по тропинке.
   Большой омут вовсе не был большим, зато считался  очень  глубоким,  детня
сюда не ходила, да и взрослые наведывались нечасто, потому  что  от  деревни
его отделяло чуть больше  километра.  Впрочем,  от  Веркиного  дома  он  был
неподалеку, только спускаться надо было с  другой  стороны,  теперь  же  нам
предстояло  сделать  приличный  крюк.  Я   по   этому   поводу   ничуть   не
расстраивалась: на мне соломенная шляпа, защищающая лицо от солнца, я только
что съела три пирога с клубникой,  и  прогуляться  было  просто  необходимо.
Однако Женька не смогла удержаться от критических замечаний.
   - Надо было через огород идти, - проворчала она.
   - Так чего ж ты не пошла?
   - Я думала, мы на Круглый омут идем.
   - Так и мы думали.
   Впереди показались кусты ивы, и вскоре  мы  уже  раздевались  на  отлогом
берегу.
   - Холоднющая какая, - сунув ногу в воду, проворчала Женька  и  поежилась,
потом постояла, точно к чему-то прислушиваясь, и с разбегу бросилась в воду,
подняв столб брызг.
   - Чокнутая, - покачала головой Верка и устроилась на траве.  Я  взглянула
на нее, на Женьку, голова которой к этому моменту появилась на  поверхности,
и осторожно вошла в воду. Прыгать в омут очертя голову в отличие от подружки
я не люблю, поэтому потратила минут пять,  прежде  чем  окунулась,  все  это
время жалобно поскуливая и повизгивая.
   -  Давай  наперегонки  к  тому  берегу,  -  позвала  Женька.  Предложение
показалось толковым,  и,  прокричав  в  ответ:  "Давай!",  я  устремилась  к
подружке. Задора в Женьке больше, чем умения, конечно, я ее обогнала, и она,
сразу  потеряв  интерес  к  соревнованиям,  приблизилась  к  берегу,  сплошь
заросшему ивой, и, делая вид, что не обращает на меня внимания, нырнула.
   Я легла на спину и раскинула руки. Из  состояния  абсолютного  блаженства
меня вывел Женькин вопль. Орала  она  так,  что  я  в  полной  растерянности
крутанулась на живот, забыв прикрыть при этом рот. Женька стояла по грудь  в
воде, колотила по ней руками, поднимая брызги, и вопила что есть мочи.
   - Что ты орешь? - укоризненно спросила я, подплывая ближе, и тут обратила
внимание  на  физиономию  подружки.  Вне  всякого  сомнения,  она   спятила:
перекошенный рот, вытаращенные глаза и такой ужас в них, что я  совсем  было
решила тоже заорать, но вовремя одумалась и только вздохнула:
   - Спятила ты, что ли?
   - Вытащи меня отсюда! - рявкнула Женька, неожиданно приходя  в  сознание.
Тут она заметила бросившуюся в воду Верку и отчаянно закричала:
   - Не ходи сюда!
   - Змея? - догадалась я, зябко ежась.  Женька  схватила  меня  за  руку  и
кинулась к берегу,  отчетливо  стуча  зубами.  Само  собой,  я  припустилась
следом, и через мгновение мы уже стояли на берегу  все  трое.  Мы  с  Веркой
торопливо оглядели Женьку, не нашли в ней никаких перемен и жутко  осерчали.
- Ну и что ты орала, больная? - зло спросила я.  Верка,  которая  по  натуре
была человеком добрым, посмотрела на меня укоризненно  и  повторила  тот  же
вопрос ласково, при этом  опустив  эпитет  "больная".  Женька  вновь  начала
трястись, а Верка брякнула:
   - Пиявки?
   - Пиявки в реке не водятся, - отрезала я.
   - Почему? - не поверила Верка.
   - Откуда мне знать? Просто не водятся, и все тут...
   - Ты точно знаешь?  -  все  еще  сомневалась  она,  а  Женька  неожиданно
заорала:
   - Дуры, мать вашу, там утопленник!
   - Чего? - разом открыли мы рты.
   - Утопленник,  -  повторила  Женька  и  вздохнула  с  облегчением,  точно
избавилась от тяжкой ноши.
   Минуту, не меньше, мы стояли молча,  таращась  друг  на  друга,  затем  я
смогла спросить:
   - По-твоему, это хорошая шутка?
   - А кто тут шутит? - хмыкнула Женька, заметно  приходя  в  себя,  правда,
плечами все еще дергала, и физиономия ее теперь выглядела не серо-зеленой, а
просто бледной.
   - Ну? - нахмурилась я.
   - Гну. Утопленник, говорю, там. Кажись, за корягу зацепился.
   - Как же так? - переминаясь с ноги на ногу, пролепетала Верка. -  Если  б
кто утонул, так в деревне бы знали...
   - Может, еще не знают, может, только что утонул...
   - Мужчина или женщина?
   - Почем я знаю... руку видела, вроде женщина...
   - Да врет она все, - не выдержала я.
   - Показалось с перепугу, - кивнула Верка и отважно шагнула в воду. -  Где
это?
   - Вон там, у берега, - ткнула пальцем  Женька  в  самое  глубокое  место.
Кажется, там метров семь в глубину, и увидеть  что-либо  подружка  никак  не
могла. Впрочем, если она говорит, что у самого берега...
   - Там какая-нибудь коряга, - успокаивала  Верка  по  большей  части  сама
себя. - А тебе померещилось.
   Она нырнула, но почти тут же  голова  ее  показалась  из  воды,  и  Верка
отчаянно забила руками, возвращаясь к берегу.
   - Ты чего? - растерялась я.
   - Там в самом деле кто-то есть, - сообщила она, здорово заикаясь. Верка -
девка серьезная и так шутить не могла, совесть в отличие  от  Женьки  у  нее
есть, выходит, она действительно что-то там увидела...
   - В деревне все друг друга знают, - пытаясь рассуждать здраво, сказала я.
- И если б кто утонул...
   - Надо собрать людей, - надевая  шорты,  бормотала  Женька.  -  Побегу  в
деревню... и милицию вызвать, обязательно милицию...
   Верка натянула сарафан и, судя по выражению ее  лица,  всерьез  собралась
кричать "Караул!".
   - Подождите, - поморщилась я. - А если там коряга? За такие шутки...
   - Это не шутки, - возмутилась Женька, и Верка поспешно кивнула:
   - Точно. Там что-то есть...
   - Что-то или кто-то? - спросила я.
   - Не знаю, страшно очень, я не разглядывала. Но там что-то лежит. Бледное
и неживое.
   - Одной дуре чего-то привиделось, и вторая туда же,  -  разозлилась  я  и
неожиданно для самой себя шагнула к воде.
   - Ты куда? - ахнула Женька, а я отмахнулась:
   - За вашим утопленником. - Уж очень все это показалось глупым. "У  Женьки
крыша поехала, - утешала я себя, входя в воду. -  А  Верка  испугалась  и...
ничего там нет... а эти дуры в самом деле всю деревню по тревоге поднимут".
   Набрав в грудь воздуха, я нырнула, сделала мощный рывок вперед и сразу же
увидела ее: она лежала на самом дне совершенно голая, длинные волосы  оплели
корягу, руки вытянуты вдоль тела и плавно покачиваются... "Мамочка", -  чуть
не заорала я, но  вовремя  опомнилась,  вынырнула,  в  три  броска  достигла
берега, выскочила и, подхватив шорты, бросилась в деревню.
   - Чего ты? - орала Женька, с трудом меня догоняя.
   - Утопленница! - взвыла я.
   Через полчаса у Большого омута собралось все население деревни. Три дюжих
мужика влезли в воду и подняли утопленницу. Приехал участковый на  мотоцикле
с коляской, обругал галдящую детню и накрыл тело старым пиджаком.